Текст книги "Вальс на свободу (СИ)"
Автор книги: Полина Белова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Глава 6
Вот! Она прошла здесь, ненавистная причина всех её бед и несчастий!
Елена чутко повела носом – запах человеческой подстилки Бориса совсем свежий. Только что здесь прошла девка, из-за которой волчицу вышвырнули из собственного дома, та, которую любимый временно хочет вместо неё! Но всё встанет на свои места, как только эта поганка умрёт! Не будет её – и всё снова сразу станет хорошо, просто прекрасно, так, как было!
Запах Натальи выводил Елену из себя, она с трудом сдерживала злобное рычание, неслышно преследуя её. Догнала, когда девка, как раз, вышла на поляну. Движется, словно слепая! И это в полнолуние, когда вокруг светло, как днём! Ничтожный человек! Бориса нужно освободить от этой слабой, ни на что не годной, самки. И чем быстрее, тем лучше.
Елена осмотрела поляну и забежала сбоку, где подлесок был поближе к девке, чуть присела для прыжка, примериваясь к горлу. Луна отлично освещала Наталью. Её длинная, белеющая в темноте, тонкая шея, сама просилась в пасть.
Девчонка, наконец, заметила зверя и, тихо вскрикнув, испуганно попятилась.
«С каким огромным наслаждением я сейчас перекушу ей горло», – подумала Елена и, подобравшись, прыгнула.
***
Борис не спешил искать или догонять Елену. Он просто бежал по лесу и по-прежнему мучился в сомнениях, не в силах выполнить то, что требовалось по неписанным законам оборотней.
«Всё же, попробую ограничиться разводом», – наконец, принял он окончательное решение, и с облегчением отправился искать свою, всё ещё, жену. После того, как он определился, что станет с ней делать, вздохнул с облегчением, и теперь на сегодня у него были на волчицу вполне определённые, весьма приятные, планы.
Довольно скоро Борис почуял запах Елены и немного ускорился. Не терпелось. И так, столько времени с этими раздумьями потерял!
Странно. Самка побежала к особняку со стороны леса. Это альфе не понравилось, и он, на всякий случай, решил поспешить. «Наташа в доме одна сейчас. Зачем Елена направилась в ту сторону? Снова трёпку захотела?». Борис быстро преодолевал немалое расстояние до своего участка.
Внезапно, к запаху жены добавился тонкий аромат истинной. Откуда он взялся в лесу? Теперь уже альфа несся со всех ног. Мощные мышцы волка работали на полную силу.
Впереди небольшая полянка недалеко от парковой калитки. Между мелькающими стволами деревьев альфа издалека увидел на ней тонкую фигурку Наташи. И вдруг… Волчица в броске!
На всей скорости альфа в последнюю секунду влетел между женщинами, подставляя зубам Елены бок, и сбивая с ног своей огромной тушей Наташу.
***
Всё произошло так быстро, что понять что-либо и как-то защититься Наташа не успела.
Вот, огромный зверь с жёлтыми глазами и оскаленной пастью прыгает прямо на неё! Она даже не успела разглядеть жуткую морду! И, в тот же миг, что-то огромное и невероятно тяжёлое падает на неё, выбивая весь воздух из лёгких. Её расплющивает по земле, пугающе трещат рёбра, молнией сверкает в глазах от ослепляющей боли в затылке и скручивает жутким спазмом в самом низу живота. «Вот она какая… смерть… как же это… больно», – последнее, что мелькает в затухающем сознании Наташи.
***
Борис мгновенно взвился на ноги, освобождая хрупкую пару от веса своего тела. Повёл над ней мордой: девочка лежит, словно, неживая, явственно слышен запах её крови.
В бешенной ярости альфа повернул голову к волчице. Его глаза светились в темноте ярче лунного света.
Та, отброшенная далеко в сторону, не поднималась на лапы, тоненько скулила, прижимаясь к земле. Едва волк качнулся в её сторону, Елена быстро перевернулась на спину, подставляя незащищённое брюхо.
Именно в эту секунду к Борису пришло осознание, которое спасло Елене жизнь: Наташа жива, она дышит, но запах крови его пары становится всё сильнее. И альфа, оставив в покое волчицу, вернулся к неподвижной девушке, больше даже не оглядываясь на Елену, словно забыл о ней.
Волк суетливо обнюхал Наташу с головы до ног. Обернулся и быстро осмотрел, легко касаясь руками. Кровь была только между ног. Месячные внезапно начались? Огромная шишка на затылке. Это из-за неё она без сознания? Дышит нехорошо, неровно. Это особенно пугает! Борис, со всей возможной осторожностью поднял Наташу на руки и бережно, но очень быстро понёс к дому.
Елена, оставшись одна, сначала медленно поползла в противоположную, от той куда пошёл альфа, сторону, потом поднялась на лапы и кинулась бежать.
Если бы она убила Наталью – у неё был бы маленький, но шанс, а теперь, Елена была в этом уверена, спасти её жизнь может только побег. И она бежала.
Пользуясь тем, что стояла глубокая ночь, она мчалась по безлюдным улицам города в волчьем обличье, рискуя нарваться на стайки бродячих городских собак. Но Елене повезло. Те одинокие бездомные псы, которые попались ей по дороге, лишь испуганно поджимали хвосты и скрывались где-то в подворотнях, даже не тявкнув.
Обернулась она прямо перед входной дверью в городскую квартиру. Лихорадочно собрав свои документы, деньги и украшения и запихав всё в дамскую сумочку, Елена наскоро побросала в чемодан самое лучшее из одежды. Как же тяжело собираться навсегда в такой спешке! Будь проклята эта человеческая девка!
Волчица не решилась вызвать такси. На случай погони, ей лучше поймать попутку. Дорога была пуста и Елена несколько минут нервно топталась на обочине. Наконец, засияли фары приближающегося автомобиля.
– До ЖД вокзала!
– Не по пути, но ладно, отвезу, если хорошо заплатишь. Садись. Чемодан оставь. Я его в багажник положу.
Глаза водителя явно были немного… нетрезвыми, что ли, и запах противный. В другое время, Елена ни за что бы к такому в машину не села. Но сейчас время поджимало, ужас от ожидания кары за содеянное холодил душу, а дорога была совершенно пуста.
Припарковавшись в широком удобном кармашке, недалеко от вокзала, водитель выжидательно посмотрел на женщину. Она понятливо полезла в свою сумочку за деньгами для оплаты проезда, раскрыла молнию. Глаза мужчины сверкнули алчным блеском, когда он мельком увидел у одинокой ночной пассажирки немало наличных и украшения. А он сегодня порядком проигрался…
Расплатившись, Елена торопливо вышла и направилась к багажнику за чемоданом. Мужчина вышел следом, услужливо поднял ей крышку.
– Бери свой баул сама. Я не нанимался.
Она, ничего не подозревая, наклонилась, потянулась за вещами и… получила нож под левую лопатку. Мужчина оглянулся на пустую привокзальную площадь и ловко затолкнул в багажник обмякшее тело.
Труп Елены грабитель выбросил за городом, под мост, возле местной речки-вонючки.
***
Наташа пришла в себя уже в машине, лёжа на заднем сиденье. Ужасная боль и невозможность нормально дышать обрушились на неё внезапно и со всей силы. Девушка громко застонала.
– Сейчас, сейчас! Немножко потерпи, маленькая! – Борис сосредоточенно вёл машину на огромной скорости. – Через пять минут уже будем в больнице. Там нас ждут.
– Боря, там… в лесу… собака. Огромная…, – сквозь стоны и плач, задыхаясь, пыталась рассказать, что с ней случилось, Наташа. – Я дышать… не могу. Больно. Она… на меня… прыгнула.
– Тише, тише, девочка, молчи! Не разговаривай. Я знаю. Я всё видел.
Взвизгнули шины от резкого торможения. Борис вылетел из водительского места и кинулся доставать Наташу.
– Приехали, – он со всевозможной аккуратностью приподнял её на сиденье, на что Наташа неожиданно зашлась кашлем вперемешку с рыданиями.
– Потерпи ещё немного, Наташенька. Девочка моя, маленькая…
Дальше всё для Наташи превратилось в какой-то непрекращающийся кошмар и боль. Хотя Борис сам достал её из машины, однако, как он ни старался, не смог сделать этого, не причинив несчастной дополнительных страданий. Потом, её торопливо везли на каталке по коридорам больницы и в лифте. И это тоже было больно и, к тому же, страшно, от того, что не могла нормально дышать. Ко всему прочему, Наташа осознала, что ощущает сильную тошноту. Борис не отставал, шел рядом, придерживая каталку и не отпуская её руки.
Пострадавшую мучили обследованиями, перекладывая с каталки и засовывая в какие-то жужжащие аппараты и обратно. Чаще всего Борис брал её на руки сам, иногда его решительно выгоняли из очередного кабинета. Ему даже выдали белый халат, который туго обтянул его плечи и совсем не застёгивался. Он выглядел так непривычно потерянно и нелепо, что Наташа улыбнулась бы, если бы смогла. Может быть потом, когда будет вспоминать… Сейчас же её лицо искажала постоянная гримаса боли.
Но хуже всего было на гинекологическом кресле…
Когда Наташе, наконец, укололи обезболивающее, снотворное и оставили в блаженном беспамятном покое, с поставленной капельницей, конечно, и под присмотром медсестры, Борис и заведующий специальным отделением вышли из её отдельной ВИП-палаты и остановились у окна в коридоре напротив её двери.
– Пойдём в мой кабинет? – устало спросил врач.
– Нет. Здесь. Не могу отойти далеко от неё. Говори.
– Если коротко: сотрясение мозга, перелом двух рёбер, выкидыш.
– Что?!!!
– Спокойнее, Борис. Я всё понимаю. У Вас с Еленой десять лет не было детей, а эта девочка с тобой меньше года и уже была беременна. Мне жаль.
Борис закинул голову назад и застыл, сжав зубы, стараясь справиться с эмоциями.
– Сам знаешь, если альфа слишком сильный, луна даёт ему возможность иметь потомство, но только от истинной пары.
Волк молча тяжело посмотрел на врача, ожидая, что он ещё скажет.
– Альфа, с девочкой всё будет хорошо. При должном уходе через три-четыре недели она будет совершенно здорова. Сейчас ей показаны полный покой и сон. Пока сращиваются рёбра, заживёт и всё остальное. Она здоровая молодая женщина. Ничего непоправимого с ней не случилось. Борис… у вас ещё будут дети. Первую неделю Наталья проведёт здесь, а потом сможешь забрать её домой. Я дам хорошую медсестру сиделкой.
– Да, – безэмоционально согласился Борис. – Прости, Антон, я сейчас хотел бы побыть один.
Врач в поддерживающем жесте легко тронул мужчину за плечо и отправился в свой кабинет, оставляя Бориса наедине со своими переживаниями.
***
Холодная комната в подвале с неживым ярким светом, металлический стол на колёсах, тело под белой простынёй – Борис, в прострации, всматривался в спокойное восковое лицо Елены.
– Да, это моя жена Волкова Елена Леонидовна, – ответил он следователю, который вёл опознание.
Ему позвонили рано утром. Тело Елены на рассвете нашёл старичок-пенсионер, выгуливающий собаку жены. Точнее, нашла звонкая болонка и разлаялась, не двигаясь с места, несмотря на зов хозяина. Мужчина вынужден был, кряхтя, потрудиться и спуститься под мост к не слушающемуся команд «бесполезному лохматому наказанию», и проверить, что так взволновало, обычно, в общем-то, спокойное животное.
По горячим следам служебная собака быстро взяла и отследила путь преступника до проезжей части, и обнаружила выброшенные им раскрытую и выпотрошенную женскую сумку и, рядом, документы, предположительно, из неё, таким образом значительно облегчив установление личности жертвы.
Бориса вызвали на опознание.
Он не поверил словам следователя, что в морге, возможно, лежит его Лена, и злился, что вынужден уйти из больницы и оставить свой бесполезный караул у двери спящей Наташи. С какой стати его жена убита? Чушь! Невозможно! Она одна способна справиться с десятком человеческих мужчин. Сильно смущало только то, что недалеко нашли документы Елены. Именно из-за них он сорвался из больницы, приехал, решив, что в любом случае необходимо разобраться в ситуации.
Теперь, он смотрел на безжизненное тело жены и чувство невосполнимой утраты било наотмашь. Нож в спину… Не ожидала… Осознание того, что его Лена мертва, медленно проникало в его мозг. Следователь и ещё какой-то мужчина в белом халате, возможно патологоанатом, не мешали ему справиться с эмоциями, оставив ненадолго одного, притаившись со своими бумажками у пустого стола в углу.
В этом холодном сером подвале Борис впервые понял, как сильно он любил женщину, тело которой сейчас лежало перед ним, накрытое белой тканью. Волчица десять лет была ему верной поддержкой и опорой во всех делах, поддерживая своего мужа, бизнесмена, альфу клана, в любом его начинании. Елена содержала их дом в идеальном порядке, обеспечивая ему сытый уют и место, где он всегда может отдохнуть и расслабиться. Очень красивая, великолепно образованная, из весьма состоятельной семьи, давшей ей отличное воспитание, женщина была ему прекрасной и надёжной спутницей на деловых переговорах, при необходимости могла сама организовать достойный приём, занять гостей, подготовить благотворительное или иное мероприятие. Он уважал и часто восхищался женой, её красотой, умом, талантами и способностями.
«Нож в спину… Прямо в сердце… Леночка… Как получилось, что случайная встреча на дороге разрушила нашу крепкую любящую семью и привела тебя сюда? Кто виноват? Я, Лена? Я виноват в том, что одурел от запаха и привёл к нам в дом другую? Прости!!! Я не хотел твоей смерти! Вопреки всем законам не хотел! И теперь, когда Луна всё решила за меня, я не чувствую облегчения, только боль. Я хочу, чтобы ты была жива, Лена!», – мысленно разговаривал, даже, кричал жене альфа, но на его лице отражалось лишь спокойное угрюмое горе.
«Ты рискнула, когда стала моей женой, зная, что не являешься моей истинной. Зачем?! Видишь, чем закончилось! Зачем сбежала? Думала – убью? А я решил развестись. Или виновата Наташа? Она ослушалась, вышла за территорию – и вот результат: нет ребёнка, нет тебя, а сама она на больничной койке! Разве могла ты сдержаться, когда её увидела? Я понимаю. Ты испугалась, глупая…», – стоял у стола Борис и мысленно говорил, говорил, говорил с женой.
Только она уже ничего не слышала.
Выполоскав и вывернув наизнанку всё грязное бельё его семьи, через две недели полиция сняла с Бориса все подозрения в убийстве.
За это время много чего произошло. Часть любопытных для публики фактов просочилась в средства массовой информации. Жёлтая пресса перед всей широкой общественностью неделю смаковала добытые детали преступления против несчастной жены видного бизнесмена, которую муж бросил ради молодой любовницы. Некоторые издания сперва тонко намекали, что Волков сам убил жену, таким образом решив проблему с разделом имущества при грядущем разводе. Позже, другие чуть-ли не утверждали, что убийство является заказным и фигура заказчика, снова-таки, чётко просматривается. Основная изюминка большинства репортажей состояла в том, что по информации из надёжного источника, супругу уважаемого и влиятельного в их городе Бориса Волкова убили в то время, пока муж находился в больнице с его юной любовницей, жестоко избитой, предположительно, этой самой женой.
Детали семейной жизни Бориса, некоторых его любовных похождений, факты и предположения умело смешивались, домысливались и интересно преподносились местной читательской и зрительской аудитории. Надо сказать, что у Волкова было достаточно явных и скрытых врагов и конкурентов, чтобы воспользоваться моментом и насолить ему. Было сделано даже несколько телерепортажей с места событий в региональных новостях. Как ни старался Борис «накинуть платок на роток» – свернуть лавину газетных и телевизионных сплетен и комментариев – удавалось ему плохо.
Он, вообще, был не в форме в эти первые дни после трагедии и с трудом держался на плаву, пытаясь контролировать клан, вести бизнес и решать возникшие личные проблемы.
Всего одна ночь перевернула отлично устроенную жизнь альфы с ног на голову: любимая женщина убита, долгожданный ребёнок погиб, истинная пара лежит под капельницами… Как он допустил, чтобы случилась беда со всеми самыми дорогими для него и самыми необходимыми?! Невозвратимость и боль ситуации порождала, горящую в груди огнём, беспокойную ярость, которая никак не находила выхода. Мозг мужчины лихорадочно искал виноватых, чтобы направить её на наказание преступников.
Родители Наташи, слушая телевизор на кухне, далеко не сразу поняли, что коварная молодая любовница богатого бизнесмена, получившая по заслугам и находящаяся в тяжёлом состоянии в больнице, Наталья Кузьмина и их Таша – это одно и то же лицо.
Возможно, они так и не догадались бы, даже прослушав весь блок новостей, если бы в какой-то злободневной передачке, сразу после них, не показали огромный портрет Наташи, как раз в тот момент, когда её мать случайно подняла глаза от разделочной доски к экрану.
– Витя! – схватившись за левую сторону груди, осела на стул Наташина мать. – Наша Таша!
– Любовница бизнесмена!? – мгновенно потерял все краски на лице отец.
– Доченька моя, избита… сказали, в тяжёлом состоянии… – закачалась на стуле женщина, явно намереваясь скатиться в истерику.
– Люда! Сейчас накапаю, – муж дрожащей рукой отсчитал нужное количество капель в чашку, и жене, и себе, заодно, – Соберись, мать! Не время раскисать и за сердце хвататься. К ней надо ехать! На месте разберёмся.
– Так ведь звонила она сегодня, Вить. Говорила, что всё хорошо, подрабатывает, поэтому никак не может приехать.
– Вот и посмотрим, каким местом она там подрабатывает!
***
Через полторы недели пропавшие драгоценности, вывели альфу на убийцу Елены.
А случилось так: ему позвонил знакомый ювелир и сообщил, что принесли на переделку колье с сапфиром, которое он сам когда-то создавал специально для Елены на её тридцатилетие. Оборотням, совместно с полицией, удалось отследить всю цепочку перехода краденого из рук в руки, вышли на убийцу.
К сожалению, оперативники взять под стражу убийцу не успели. По отчётам с места происшествия, он был разорван стаей голодных бродячих собак, когда скрывался от преследования в заброшенном недостроенном здании на окраине города.
Городские власти сразу организовали работу по отстрелу бродячих животных. Зелёные в ответ устроили волну протестов против жёсткого обращения с животными и внимание общественности, наконец, переключилось на другие темы. Трагедию в семье Бориса оставили в покое: убийца и грабитель найден, он погиб при нападении животных, они уничтожены – все виновные наказаны.
***
Лично расправившись с убийцей Елены, альфа почувствовал некоторое удовлетворение. Внутреннее чувство вины перед погибшей женой отпустило его, словно альфа оплатил долги, наказав преступника.
С другой стороны, волк считал, что за нападение на Наташу Елена тоже дорого заплатила – жизнью, то есть, виновник второго преступления также наказан.
Осталось последнее… Кто виноват в гибели не родившегося ребёнка?
Две недели, в течение которых продолжались поиски и погоня за преступником, Борис приходил к Наташе раз в день, точнее, ночью. Он сидел около неё, спящей, пару часов и уходил, никем, кроме медсестры, незамеченный.
Говорить с ней Борис не хотел.
Глава 7
После особенной, весьма бурной полночи на окраине города, которая поставила точку в поиске убийцы его жены, Борис впервые отлично выспался. Клокочущая в нём ярость, наконец-то, нашла выход, когда выплеснулась на подонка, который забрал жизнь Елены.
Утром в офисе второй бета, Виктор, коротко доложил обстановку в стае, под конец добавив:
– Родители Елены Николаевны просили передать благодарность за то, что убийца их дочери наказан. Правда, Николай немного недоволен. Он принимал активное участие в расследовании и хотел его за дочку сам… Но он понимает и принимает твоё решение лично перегрызть горло мерзавцу.
– Спасибо, Витя. Им нужно сейчас немного помочь пережить горе, – альфа задумчиво кивнул своим мыслям. – Рома, отправь обоих в наш новый строящийся посёлок для отдыха, тот, который пансионат «Лесной». Назначь Николая прорабом. Того, кто там сейчас на этой позиции переведи в город, на седьмой участок, там, как раз, вакансия, с повышением дохода. И жене его тоже там же что-нибудь подбери, и чтобы побольше общения, чтобы не дома сидела, а работала.
– Там очередная заведующая столовой опять беременна. Больше молодых волчиц туда не буду посылать. Ещё бы, три самки на сорок кобелей! Она даже не знает, чей щенок. Когда плод толкаться начнёт, просила тебя, альфа, приехать, помочь ей отца определить, – пораскинув мозгами, сказал Роман и спросил, – Пойдёт для матери Елены Николаевны такая работа?
– Пойдёт, – сразу согласился Борис и продолжил разговор о ситуации с беременной, – Зачем отца определять? Сам знаешь, такие щенки, в основном, больными или слабыми рождаются, добивать приходится.
– Да, но, если с ним более-менее всё в порядке будет, самка сообщила, что ради ребёнка согласна с не истинным брак заключить, – пожал плечами, явно считая такое решение глупым, Роман. – Щенка, сказала, выходит.
– Вот как? Тогда другое дело, – в сердце Бориса что-то сжалось при разговорах о рождении детей, и он поспешил перевести разговор в другое русло, – Что там у нас со вторым объектом?
День прошёл продуктивно, и к вечеру альфа принял решение заехать в больницу и забрать домой свою пару. Врач ещё неделю назад сказал ему, что Наташу можно переводить на амбулаторный режим. Однако тогда Борис был не готов вернуть девушку домой. Не хотел…. Или неосознанно боялся не сдержаться, навредить сгоряча… Когда схлынул безумный не рассуждающий страх за жизнь и здоровье пары, на его место пришёл гнев на её непослушание, которое привело в таким ужасным последствиям. Альфа чувствовал, тогда, девчонке лучше было от него подальше держаться, да и, находиться под присмотром врачей, при таком букете повреждений, лишнее время Наташе не повредит. Поэтому, альфа уже третью неделю продолжал оплачивать больничную ВИП-палату.
Что ж, сегодня пора…
При свете уходящего дня больничный коридор поразил Бориса своей наполненностью. Туда-сюда сновали медсёстры, куда-то ползли больные в халатах или спортивных костюмах, деловито спешили врачи, тащили сумки с передачами посетители.
Альфа успел привыкнуть к гулкой пустоте этого коридора по ночам. Каждый раз он проходил здесь в полном одиночестве, открывал дверь Наташиной палаты и смотрел на свою спящую пару, слушал её дыхание, иногда, задумавшись, брал в свои руки маленькую безвольную ладошку.
В первые три дня Борис звонил врачу, чтобы узнать состояние здоровья Натальи несколько раз в день. По мере стабилизации её состояния, такая необходимость отпала. Теперь Антон сам докладывал ему, как у неё дела, раз в два-три дня.
Вот и дверь Наташиной палаты.
Альфа вдохнул-выдохнул, настраиваясь на ровный, спокойный лад. Поступок пары, её ослушание и побег привели к гибели их ребёнка. И он накажет её за это, но не сейчас.
Сейчас, как Антон сказал, ей нужен полный покой и достаточный сон, девочку нельзя волновать после сотрясения мозга.
Бориса вдруг охватило приятное нетерпение перед встречей. Он вскользь подумал, что, возможно, стоило захватить цветы…
Повернул ручку, открыл дверь. Кровать была пуста. Матрас и одеяло и подушка – без постельного белья, в палате нет личных вещей. Что происходит? Паника всколыхнулась и осела. Антон уже позвонил бы ему, если бы с Наташей что-то произошло. Наверное, перевели в другую палату. Может, в этой душ протекает? Нужно найти Антона. Борис полез в карман за телефоном.
– Привет! Где Наташа? – спросил сразу, с места в карьер.
– Здравствуй, альфа! В смысле? В палате, – удивился собеседник.
– Её здесь нет, – начиная внутренне подбираться протянул Борис.
– Спокойно. Должна была бы быть там. Может, перевели из-за каких-то бытовых проблем. Если бы что со здоровьем, мне бы немедленно позвонили. Я не на смене. Сейчас позвоню и всё выясню. Жди.
Сбросив вызов, Борис попытался проследить перемещение по запаху, но комната уже была вымыта с применением дезинфицирующих средств, и волк быстро отказался от этой идеи.
Заиграла мелодия.
– Да! – рявкнул альфа.
– Борис, её выписали, – услышал он виноватое блеяние врача.
– В смысле?
– Понимаешь, у неё по показаниям уже дней пять, как можно было выписывать… Поэтому, когда за ней приехали родители и обратились к моему заму, тот осмотрел девушку, проверил документы и не нашёл причин не выписать её. Тем более, пациентка сама очень просилась домой.
***
На утро после неудавшегося побега, Наташа проснулась и медленно огляделась, соображая, где она находится. Высокий белый потолок, гладкие светлые крашенные стены, окно без пышных ламбрекенов, вообще, без каких-либо занавесей – она чуть повернула голову, что сразу отдалось в голове неприятными ощущениями – в вене, на сгибе локтя, торчит игла, приклеенная лейкопластырем, от неё тянется прозрачная тонкая трубочка к капельнице с перевёрнутыми бутылочками лекарств, на стуле у её кровати клюёт носом девушка в белом халате. «Видимо, это – больничная палата, а девушка – медсестра или санитарка», – вспомнила Наташа события минувшей ночи.
Едва пациентка пошевелилась, санитарка, дежурившая у её постели, распахнула глаза и вскочила на ноги.
– Доброе утро, Наталья Викторовна! Я сейчас Антона Алексеевича позову.
Самые первые дни в больнице были для Наташи особенно тяжёлыми, и, в то же время, самыми лёгкими. Её тело в разных местах сильно болело, особенно по-женски. В голове стоял отвратительный туман, мысли путались, немного тошнило. Глубоко вздохнуть оказалось просто невозможно, при этом, отчаянно хотелось это сделать. Всё это вместе было мучительно, однако, лекарства регулярно погружали Наташу в сон, мягко убирали боль, успокаивали. Дни относительно незаметно пролетали в преодолении маленьких проблем с удовлетворением простейших жизненных потребностей, всё остальное, временно, отошло на второй план.
Антон Алексеевич, лечащий врач и заведующий специальным отделением для ВИП пациентов, запретил Наташе чтение и просмотр телевизора. Он даже телефон у неё забрал! Только раз в день, во время обхода, давал его пациентке, чтобы Наташа могла при нём позвонить родителям. Говорил, что всё это вредно при сотрясении мозга и, что ей необходим полный покой и никакой нагрузки для глаз и психики. Даже звонки в его присутствии пояснял необходимостью контроля её эмоционального фона, который немаловажен при сотрясении.
Постепенно Наташе становилось значительно легче, лекарства отменяли одно за другим, но ограничения на просмотр телевизора и использование телефона так и не были сняты. Сперва послабления удостоились лишь несколько гламурных журналов за прошлые годы.
– Можешь смотреть картинки. Чтением статей особенно не увлекайся, – словно, недовольный собственным разрешением бурчал Антон Алексеевич, протягивая ей небольшую стопку глянца.
Наташа с жадностью схватила журналы потому, что, умирая от скуки уже и этому была безмерно рада.
Понемногу ей становилось значительно легче дышать. Медленно, но уверенно, уходила из тела боль физическая, но её место в тот же миг всё сильнее занимали душевные переживания.
Всё время, пока была в больнице, Наташа невольно ждала Бориса, снова и снова вспоминая, как он вёз её в машине, как сильно беспокоился, носился с ней на руках, как бережно обращался во время обследований. Разве возможно так притворяться, если человек безразличен? Нет! После той ночи Наташа была абсолютно уверена, что для любимого мужчины она несомненно очень важна. Да и, эта отдельная палата со всеми необходимыми удобствами, врач – заведующий отделением, вежливые и заботливые, без меры, медсёстры и санитарки, даже охранник за дверью – всё это только подтверждало убеждение девушки.
Только… Где он же сам? Неужели, решил бросить её?
Конечно… Борис женат. И всё же… Даже, если он принял решение в пользу другой женщины, мог бы и проведать бывшую горе-любовницу. Всё-таки они жили вместе полгода, а сейчас она осталась совсем одна и нуждается в поддержке. Родителей очень не хочется беспокоить, а одногруппники разъехались на каникулы, даже позвонить некому. Или Борис решил, что оплатил ей лечение и ВИП-палату и этого с неё довольно? Вернулся к жене, а её, Наташу, решил забыть, вычеркнуть из своей жизни? Он такой, он может… Поэтому и не приходит?
Целыми днями лежать в палате и вариться в собственных мыслях, воспоминаниях и предположениях, то ещё удовольствие.
«Да провались эта отдельная ВИП-палата! Лучше бы я с людьми лежала. От тоски и скуки можно мозгами сдвинуться!», – уже через неделю строгого постельного режима взвыла Наташа.
Она так часто ныла, что Антон Алексеевич, наконец, сказал ей, что поговорит с Борисом об амбулаторном лечении.
– Простите, Наталья Викторовна! – сказал ей врач во время следующего обхода. – Вам всё ещё необходимо лечение. И поскольку забирать Вас к себе Борис Александрович пока не планирует, я не могу Вас выписать на улицу. Вам точно необходима ещё неделя строгого постельного режима, а потом, ещё две, желательно, просто постельного. Ну, или максимально приближённого к таковому. Больше никаких лекарств. Покой и сон – Ваши основные лекари.
– Я поеду к родителям, – пригорюнилась Наташа.
– Такая длительная поездка допустима не ранее, чем через неделю. Вот, если бы они жили в нашем городе, я бы Вас отпустил. Побыть на стационаре ещё какое-то время Вам даже лучше. Я прослежу, чтобы Вы дали покой голове и были подальше от телевизора с интернетом. Книжку дам. Одну, на неделю. Сами выберете какую, и скажите мне. Всё.
И Наташа вынуждена была лежать в больнице. Она начала ненадолго вставать, но, оказалось, ей не позволяли выходить из палаты, даже просто прогуливаться по коридору!
Если в первые пару дней у её постели постоянно дежурила медсестра, то потом Наташа осталась совсем одна, зато целый день снаружи, за дверью, сидел охранник. Насколько раз девушка слышала, что в палату пытались прорваться журналисты. Зачем? Возможно, хотели написать про нападение на неё огромной собаки в лесу? Откуда они узнали? Может Борис кому-то сказал, когда привёз её в больницу, и СМИ заинтересовались сюжетом?
Вторая неделя тянулась особенно долго. Наташа больше не чувствовала себя такой уж больной. Валяться в постели было ужасно скучно. Гулять по комнате – тесно. Принесённая Антоном Алексеевичем книга прочиталась в первый же день. В окно с десятого этажа много не рассмотришь. Журналы уже просмотрены по сто раз.
Девушке ничего не оставалось, как часами думать о своей несчастной первой любви и размышлять о том, как ей дальше жить.
«Может, случившееся знак судьбы?», – гадала Наташа. – «Выкидыш, сломанные рёбра и сотрясение – моя расплата за то, что жила с чужим мужчиной? Сделала несчастной эту женщину, Елену?»
Врач убедил её, что через месяц, самое большее, через два, она будет абсолютно здорова.
«Если бы ещё можно было вылечить любовь… Как бы было здорово, выпил таблетку – и Борис больше не снится, и не ловишь себя на том, что снова смотришь на дверь, в ожидании, что он войдёт, не просматриваешь пропущенные вызовы и сообщения, когда врач даёт телефон, в надежде, что там что-то есть от него», – грустно вздыхала девушка.
