Текст книги "Вальс на свободу (СИ)"

Автор книги: Полина Белова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Порою, в груди вспыхивало чувство жгучей обиды на Бориса. И тогда, вместо властного, успешного и влюблённого в неё, взрослого мужчины, Наташа начинала видеть Бориса пресыщенным и жестоким тираном, который просто позабавился с ней, наивной молодой дурочкой. В такие моменты девушка решала, что будет гордой, долечится и уйдёт с высоко поднятой головой… туда, откуда пришла. И даже, если Борис явится, она будет с ним разговаривать холодно-вежливо, и ни за что не вернётся к их отношениям.

***

– Доченька! Таша! – громкий голос мамы вырвал Наташу из лёгкой дрёмы, и она испуганно села на кровати.

– Мама! – звонко пискнула она, и, заметив сзади матери невысокую мужскую фигуру, шёпотом добавила, – Папа?

Панический жар прошёлся по всему телу и огнём ударил в щёки. Перед родителями Наташе было почему-то страшно стыдно и до смерти неловко.

Виктор и Людмила тоже растерянно смотрели на дочь. Когда они увидели её, их разгулявшиеся страхи немного улеглись. Таша не выглядела больной, на ней не было заметно никаких следов жуткого избиения, о котором столько говорили в новостях и писали в газетах. Однако, неловкость и непонимание, как себя дальше вести с дочерью, никуда не делось – оба до последнего не верили, что Кузьмина Наталья, скандально известная избитая любовница богатого бизнесмена – это их Таша.

– Как же так, Ташенька? – мама села прямо на постель, в ногах, и положила руки на колени дочери, укрытые тонкой простынею.

– Что говорит врач? – хмуро спросил отец, не глядя на дочь.

В этот момент, в палату вбежал взъерошенный заместитель Антона Алексеевича, которого привёл взволнованный охранник.

– Наталья Викторовна, это, действительно, Ваши родители?

– Да. Это мои мама и папа. Антон Алексеевич в прошлую пятницу говорил, что мне уже можно переходить на амбулаторное лечение, только нужно, чтобы меня кто-то забрал. Я сказала о родителях, и о том, что они живут в другом городе. Доктор тогда сказал, что настолько дальний переезд допустим только через неделю. Вот они и приехали за мной.

– Но… Понимаете, лечащий доктор Натальи Викторовны, заведующий нашим отделением, сегодня выходной, и я никак не могу ему дозвониться. Может быть Вы придёте за ней завтра, а? – жалко спросил зам, переминаясь с ноги на ногу.

– Мы приехали из другого города. Здесь у нас никого нет. Простите, но мы забираем дочь немедленно. Она студентка, сейчас на каникулах, никакие больничные или справки ей не нужны. Не хотите, как положено, сделать выписку, и не надо. У нас в городе, слава Богу, есть кому её осмотреть и долечить при необходимости. Наталья, собирайся! – категорически приказал отец.

– Нет-нет. Я всё, что надо… что положено. Вам нужно только немного подождать.

Постоянно пытаясь дозвониться Антону Алексеевичу, заместитель заведующего отчаянно тянул время сколько мог, оформляя документы на выписку. Зная особое отношение заведующего к этой конкретной пациентке, он спинным мозгом чувствовал неприятности, если отпустит её, но и задержать не мог. Антон Алексеевич за минувшие две недели впервые позволил себе взять выходной! А первые дни дневал и ночевал в отделении из-за этой девчонки. Надо же, чтобы именно сегодня за ней приехали родители! К тому же, решительно настроенные немедленно увезти свою девочку домой.

Не дозвонившись шефу, его заместитель сделал самое малое, что смог – проверил наличие полной оплаты больничного места, всех анализов, процедур и обследований, оформил выписку и написал все необходимые подробнейшие рекомендации.

Охранник, что стоял у двери, потоптавшись, сунулся к отцу Таши.

– Я не знаю, что мне делать. У меня нет распоряжения препятствовать родителям объекта охраны, а также, приказано не беспокоить Бориса Александровича, если нет угрозы для её жизни.

Парень почесал бритый затылок, вопросительно всматриваясь в лица всей семьи.

– Кроме того, я должен, по возможности, обеспечить ей покой, – продолжил он объяснять свои затруднения и, одновременно размышлял вслух. – Вы, вроде бы, не несёте угрозы. Ещё… обязан оградить объект от нежелательных посещений, особенно, репортёров и журналистов. Ваше посещение, похоже, очень даже желательное. А также, мне нужно контролировать постоянное нахождение объекта в больничной палате, кроме процедур, обследований и разных непредвиденных форс-мажорных обстоятельств. Наверное, ваш приезд и то, что вы забираете дочь домой, можно причислить к таким? Тогда, согласно полученных инструкций, я должен находиться рядом с объектом и продолжать обеспечивать его покой и безопасность. Вы позволите сесть в вашу машину или я могу сам сесть за руль?

– Что за…? – дальше отец Наташи ввернул такие словечки, которые культурным людям лучше не слушать. – А ну ещё раз! Кто там вас нанял?

– Мой наниматель – Волков Борис Александрович. И я буду выполнять свою работу – охранять Наталью Викторовну – независимо от вашего желания, – набычился парень.

– Будет тебе, Витя, как-то устало-устало вздохнула мама Наташи. Садитесь в нашу машину. Как Вас зовут?

– Дмитрий.

– А меня – Людмила Михайловна. Пойдём, Дима, обеспечивай безопасность, чего уж там, – она повернулась к мужу, сама, не замечая, что растирает левую сторону груди. – Поехали, Витя, дома будем разговаривать и ругаться, ладно?

Может отец Наташи и стал бы сопротивляться, но подавил свои возражения, обратив внимание на этот жест жены. Не успели отъехать от ворот на больничную территорию, он начал допрос притихшей дочери. К Наташиному сожалению, тут уж мама не вмешивалась. Ей тоже хотелось узнать, как дочь оказалась в такой некрасивой и опасной ситуации, что даже оказалась в больнице. И не говорила ничего!

– Давай! Рассказывай! С самого начала и по порядку! И только мне, попробуй соврать! – громыхнул отец приказом в сторону Таши.

Она невольно вжала голову в плечи, а Дмитрий вдруг напрягся и показательно громко покашлял.

– Я не угрожаю её безопасности, – буркнул, реагируя на эти звуки, мужчина.

– Простите, но Вы угрожаете её покою. У Натальи Викторовны было сотрясение мозга.

– Расскажи нам всё, Таша, – ласково, но требовательно попросила мать.

Они с дочкой вдвоём сидели сзади, тогда как охранник Дмитрий устроился на место рядом с водителем. Поэтому никто не мешал Людмиле Михайловне обнять дочку и приголубить. Наташа немного расслабилась под нежной материнской лаской, набрала в грудь воздуха и начала тихо говорить. Первые слова складывались в предложения очень тяжело, но мама, не переставая, поглаживала Ташу по руке, по волосам, похлопывала по плечику, и, постепенно, ей стало полегче.

– Мы с Борисом познакомились случайно, зимой, на дороге, ещё до Нового года. У меня тогда сумка порвалась, вещи рассыпались. Он чуть не наехал на меня и очень рассердился, а потом помог. Мы месяц встречались. Я влюбилась. Очень. Он такой… Он умный, сильный, взрослый. А на Новый год мы с ним… В общем…Ну, это… Сейчас все так делают! Сначала живут вместе, а потом решают пожениться!

– Не все! – рявкнул отец.

– Многие, Витя, – успокаивающе произнесла мать.

Дима громко покашлял, снова призывая Виктора не нервировать его объект.

И отец сдержался, больше ничего не сказал. Наташа помолчала и робко продолжила.

– С Нового года мы стали жить вместе у Бориса. Я по-настоящему влюбилась в него, мама! Он такой необыкновенный! Такой уверенный в себе! Такой мужественный! Я не знала, что он женат, мама! Честное слово, не знала! Мне это даже в голову не пришло.

– Как можно начать жить с человеком, которого совсем не знаешь? Мы тебя этому учили, дочь?! – заорал, не выдержав, отец.

– Можно всю жизнь прожить и не узнать. Вон, у Машки, муж на две семьи жил, а она только через семнадцать лет узнала, когда сын чуть на сестре по отцу не женился. Помнишь тот скандал? – тут же вступилась мать.

– Ты мне тут адвоката из себя не строй. Это ты ей… – продолжил было орать Виктор, теперь уже на жену.

Дмитрий резко развернулся в пол оборота и внимательно посмотрел на заднее сиденье, потом на водителя и показательно членораздельно покашлял.

Отец матернулся в сжатые зубы и снова замолчал, а мать вопросительно уставилась на дочь, ожидая продолжения, по-прежнему поглаживая узкие ладошки Таши, положив их на свои колени. Наташа не отнимала руки, прикосновения мамы успокаивали её. Повинуясь её вопросительному взгляду, она стала говорить дальше.

– Как только я узнала, что Борис женат, сразу решила уйти от него, чтобы не разрушать семью. Но он меня не отпустил. Даже не разрешил охране выпускать меня с территории. У нас… у него большой особняк в три этажа и парк вокруг. Забор высокий, ворота автоматические, но есть охрана… Вот…

– Такой богатый? Ой девочка моя, зачем тебе было связываться с таким неровней? – покачала головой Людмила Михайловна.

Наташа дёрнула плечами и повернула голову к окну, наблюдая за полосой зелёных насаждений вдоль дороги.

– Я сбежала ночью через маленькую калитку, что вела в лес. А там на меня напала огромная собака. Животное не укусило меня, но свалило, и я неудачно упала. Ударилась головой. Сломала два ребра и получила сотрясение, – про выкидыш Наташа решила умолчать.

– Не отпускал он! Сбежала… – начал было отец, но осёкся под взглядом жены и под искусственный кашель охранника.

– Да, перестань ты уже кашлять! – досадливо гаркнул на Дмитрия Виктор, однако, замолчал.

– Борис, к счастью, в момент нападения как раз догнал меня и спас, привёз в больницу, обеспечил самое лучшее лечение. Вот и всё, собственно. Мама, папа, не волнуйтесь. Я не стану разбивать семью и не вернусь к нему, как бы не любила.

– Разбивать, положим, нечего… – задумчиво протянула мама.

– Как это? – Наташа недоумевающе посмотрела на неё.

– Ты что ничего не знаешь? – удивилась женщина.

– Мне не позволяли читать и смотреть телевизор, даже телефон врач давал только вам с папой позвонить. Говорили, вредно мне всё это, из-за сотрясения, – пояснила Наташа.

Она начала заметно волноваться, выпрямила спину, заглядывая в лицо матери. Дмитрий тоже забеспокоился, опасаясь, что кашлем покой уже не обеспечить.

– Вдовец твой богатей. Прирезали жену его в ту ночь, когда он тебя, любовницу, от собаки спасал. Об этом последние две недели по всем местным новостям крутили. А вчера убийцу собаки разорвали. Может даже одна из тех, что на тебя напала, – наконец, с душой высказался Виктор.

Наташа оказалась в шоке от новостей. Открывала рот, но звуки из него не вылетали, как рыба.

Дмитрий нервно заёрзал на сиденье.

– По телевизору о тебе тоже много чего болтали. И нас репортёры нашли. Мы с матерью как раз твой портрет удостоились на голубом экране лицезреть и кинулись к тебе в больницу собираться, когда в дверь позвонили. И не только нам! И соседям нашим!

– Значит, Вы узнали, что я в больнице не от Бориса, а по телевизору?

Разговор прервала мелодия мобильного телефона охранника.

– Да, Борис Александрович! – отозвался он на вызов.

Глава 8

«Итак, Наташу забрали родители…», – Борис вышел из здания больницы и направлялся на стоянку для машин.

Да, уж. Пара устроила ему очередную встряску. До сих пор шерсть дыбом.

«Возможно, это и к лучшему. Пусть пару недель, а то и месяц, побудет у себя дома, с мамой и папой, пока долечится», – он задумчиво поигрывал брелоком с выкидным ключом от сигнализации для мерседеса. – «Потом заберу».

В это время, за несколько сотен километров от Бориса, охранник Дмитрий отключил телефон после разговора с альфой и бодро отрапортовал Наташе и её ошалевшим родителям:

– Наталья Викторовна, Вам позволено, пока, пожить в доме Ваших родителей, при условии, что я буду неотлучно охранять Вас.

– Чтоооо? – проревел Виктор. – Какой-то, возомнивший о себе, член в штанах будет моей родной дочери что-то позволять? Разрешать у меня жить?! Да пусть только появится! Я ему…

– Папа!

– Витя!

Машина с визгом резко остановилась на обочине под испуганные визги женщин.

– А ну, чеши из нашей машины! Выметайся, сказал! И чтобы я тебя рядом с дочерью не видел! И этому своему передай, что с лестницы спущу, если появится! – кричал Виктор.

Дмитрий быстро покосился на женщин, посмотрел на беснующегося мужчину, потом в окно. Они остановились на пригорке и родной город Наташи раскинулся внизу во всей красе, как на ладони, казалось, в двух шагах.

Наташа опасливо переводила взгляд с отца на охранника. Девушка понимала, что отец в противостоянии с Борисом не выстоит. За Волковым реальная сила, деньги и влияние, а папа просто любит её и будет защищать, стоя насмерть. Только сейчас девушка начала понимать, что, если хочет уберечь своего папу, она не должна допустить его войны с Борисом. Только пока не знала, как это сделать. Сейчас отец вряд ли услышит хоть слово от кого бы то ни было. Однако, она решила не молчать.

– Папа! Думаю, Борис оставил охранника только из-за репортёров. Мне же нельзя волноваться. Как только шумиха утихнет, Дмитрий уедет. Зачем нам отказываться от его помощи? – попыталась она, как могла, сгладить конфликт.

– Сами справимся! Выходи, говорю! Возвращайся к своему нанимателю, и чтобы я, ни тебя, ни его больше в глаза не видел! – кипятился Виктор.

Вся эта история здорово выбила мужчину из колеи.

Дмитрий ещё раз обеспокоенно посмотрел на взволнованную Наташу и, молча приняв какое-то решение, вышел из салона автомобиля, аккуратно, без стука, прикрыв за собой дверцу.

Когда Виктор рванул с места, оставляя охранника на пыльной обочине, тот метнулся в лесополосу, что густо росла вдоль дороги, обернулся, и, через секунду, вслед за автомобилем мчалась большая серо-рыжая собака. Знающий человек признал бы в ней волка, но таковых вокруг не наблюдалось.

***

Наташа выбралась из машины и медленно шла к своему подъезду, с ностальгическим удовольствием разглядывая родной двор. Целый год дома не была! Пока они доехали, на город упали сумерки. Малыши с мамами разошлись по домам, а низенькие лавочки на детской площадке оккупировала шайка подростков. На скамье с волнистой спинкой, напротив первого и второго подъездов засиделись несколько самых стойких бабулек. Они-то и всматривались сейчас в прибывшее семейство Кузьминых с живейшим любопытством.

Наташа сама не поняла откуда перед ней появились трое мужчин. На плече у одного из них была камера.

– Добрый вечер! Вы Наталья Кузьмина? Позволите задать Вам несколько вопросов? Как Вы себя чувствуете после избиения? Надолго домой? Как Вы относитесь к гибели Елены Волковой? Какие отношения связывают Вас с Борисом Волковым теперь? Это он отправил Вас в родной город или Вы ушли от него? Ваши подруги сказали, что Вы проживали в его доме с Нового года, а где в это время жила Елена Волкова, его жена? Неужели Вы жили втроём?

Мужчины наступали – Наташа пятилась. Свет от камеры слепил глаза, мешая увидеть проход и проскользнуть в спасительный подъезд. Вопросы сыпались, как горох, и били, как камни. За спиной любопытные бабульки со скамейки быстро подтянулись поближе, чтобы не пропустить ни слова. Даже скучающие подростки с детской площадки сорвались с насиженных мест и воробьиной стайкой осели на сломанной лавочке непосредственно возле Наташиного подъезда, сбоку от разворачивающихся событий.

Кузьмины почувствовали себя словно в осаде, и её кольцо сжималось.

Вдруг, между настырными мужиками с камерой и Наташей появился огромный замученный пёс. Его бока ходили ходуном от частого дыхания. Розовый язык вывалился и свешивался, двигаясь вниз-вверх словно поршень. Казалось, собака часто-часто втягивает и отпускает его вместе с воздухом.

Угрожающее низкое рычание животного пробрало всех окружающих ощущением опасности нападения. Огромная пасть животного страшно оскалилась, обнажая острые белые клыки. Мужчины невольно попятились.

– А ну пошла! – из-за Наташиной спины взмахнула палицей, на которую опиралась, когда ходила, соседка с первого этажа, баба Валя.

Пёс мгновенно развернулся и с рычанием прыгнул в сторону бабулек. Те, с удивительной для пожилого возраста скоростью, кинулись бежать. Только баба Валя, на всякий случай, двигалась к двери в подъезд задним ходом, держа наготове палку. Отступление старушек вызвало дикое возбуждение среди подростков. Посыпались ехидные реплики:

– Ай, баба Нина, чапайте резвее!

– Он сейчас бабу Валю догрызёт и за Вами побежит!

– Ага, у Вас мяса больше, а у бабы Вали одни кости!

– Предлагаю делать ставки, кто выиграет забег!

Кто-то засвистел. Потом раздался общий пискляво-басовитый гогот.

Впрочем, закончив с бабками собака развернулась к сломанной лавочке, и очень медленно, молча, пригнув голову и тихо рыча, двинулась к подросткам. Через секунду их с дикими визгами словно ветром сдуло, только пятки засверкали.

– Уберите пса! Как Вы смеете натравливать Вашу собаку на людей? – возмутился один из мужчин, сделав шажок в сторону Наташи.

В тот же миг пёс огромным прыжком вернулся на позицию между Кузьмиными и репортёрами. Следующим движением он повалил мужчину с камерой, и, под его дикий вопль, сжал аппарат в огромной челюсти. Послышался хруст.

– Да Вы знаете сколько она стоит? – взвыл мужчина. – Ваша собака…

– Это не наша собака, – громко заявил Виктор.

Пёс обессилено свалился у ног Наташи с чувством выполненного долга.

– Как же, не Ваша? – указывая на эту картину, то ли возразил, толи спросил один из оставшихся стоять мужчин. Второй помогал подняться тому, которого уронил пёс.

– У Кузьминых отродясь собак не было, – высунулась из-за двери в подъезд баба Валя. – Только кошки!

– Пап, ему совсем плохо. Смотри, какой хороший пёсик. Защитник мой, – девушка осторожно гладила собаку, а волк лизнул Наташину ногу, всё ещё полулёжа на боку. – Давай мы его к себе заберём?

– Ты в своём уме? Куда? У нас две комнаты. А такому слону отдельная нужна.

– Витя… – присоединилась к просьбе дочери Людмила.

– Люда, да его легче убить, чем прокормить!

– Пап, он точно потерялся! Смотри какой ухоженный! Шерсть блестит! И, наверняка, обученный. Сидеть!

Волк сел.

– Лежать!

Волк лёг.

– Видишь? Мы объявление дадим, и его хозяин заберёт. Ещё и вознаграждение получим. А пока мой мохнатый спаситель у нас поживёт. Вместо того охранника, которого ты выгнал. Видишь, как он сейчас пригодился бы?

Наташа снова погладила волка.

– Мы этого красавца тоже Димкой звать будем.

Виктор покосился на не решающихся приблизиться репортёров и, что немаловажно, бабу Валю и со вздохом, но согласно, кивнул.

– Димка, Димочка, Дима! Пойдём со мной.

– Наташа! Ему у нас негде спать! – простонал отец.

– В моей спальне полно места!

Волк упал на зад.

– Димка! За мной! – скомандовала Таша.

Квартира встретила её родным запахом дома, знакомыми вещами на привычных местах. Как хорошо дома! Вдруг на Наташу накатило странное облегчение.

Собаку девушка напоила, накормила и устроила в углу своей комнаты, там, где папа, еще в детстве, оборудовал ей крошечный танцевальный уголок с хореографическим станком и зеркалами.

Наташа, пока училась в начальной школе, начала заниматься балетом, но потом бросила и перешла, сначала, на народные танцы, а потом – на бальные. Спортивными бальными танцами Наташа занималась до самого окончания школы. В серванте у мамы лежит целая гроздь медалей, заработанных Наташей на разных конкурсах. Её многолетний партнёр, Андрей, даже уехал и поступил в институт физкультуры, собираясь связать с этим видом спорта всю свою жизнь.

Разговор за лёгким ужином, который наскоро собрала мама, не вязался. Видимо, им с папой нужно было время прийти в себя. Да и Наташе совсем не хотелось разговаривать. Она всё рассказала ещё в машине. Что тут добавишь?

После душа, закрывшись в своей комнате на крошечную дверную защёлку, Наташа погладила пса по голове и сбросила полотенце, собираясь спать голой. Жара стояла неимоверная, и даже распахнутые на ночь окна не спасали.

Бедный охранник Димка, который, с момента входа в квартиру, всё время пытался выбраться из спальни Наташи и устроиться на крошечном коврике в маленькой прихожей, тихонько жалобно завыл прикрывая лапами морду. Альфа его убьёт, если узнает!

– Ну чего ты скулишь? Нет! Я не могу так спать! Димка! Ну, не хочешь нормально спать здесь, иди, мостись в прихожей, как хочешь! Но только попробуй пожевать мои босоножки!

Волк выскочил из Наташиной комнаты, как ошпаренный и, действительно, затих в прихожей, свернувшись клубком.

– Чем ему там так понравилось? – пожала плечами Наташа и вернулась в родную кроватку.

Утром Наташа сначала сквозь сон услышала характерный стук по железной батарее, а через пять минут прибежала Алёнка, подружка детства и соседка с третьего этажа. Перестук по батарее был их условным знаком. Её звонкий радостный голос, что раздавался из прихожей, Таша узнала, уже выходя из ванной комнаты.

– Тётя Люда, мне баба Валя сказала, что Таша приехала! Ой! Здравствуйте! А-аааа! Это что за монстр? Он кусается? Он же меня съест! Это Ташкин? Ути, какой хорошенький! Аааа, какие зубы! Ташка, выходи скорее! Он уже пасть открыл!

– После того, как этот проглот сожрал кастрюлю горохового супа с ребрышками, который я готовила на три дня, ты в него уже не влезешь. Таша! Вставай, дочка! Надо снова сходить в магазин и на рынок. Я не могу пирог без присмотра оставить!

– Доброе утро! Уже встала, мам. Привет, Аленка! Как здорово, что ты пришла! Мам, у меня же рёбра после перелома, врач строго предупреждал ничего не поднимать. Я бы с радостью сходила за продуктами, но мне пока нежелательно ничего носить.

– Ой, прости, доченька. Конечно, тебе нельзя! Что же это я? Просто, никак в себя не могу прийти. Кастрюлю супа горохового с рёбрышками умял! Одни косточки выплюнул. Уууу, лежит морду виноватую делает. Такой милаха! Я даже рассердиться толком не могу. Как это у него получается?

– Как же так вышло? Не на стол же он влез?

– Мы с отцом пораньше встали. Папа собаку выгулял. Я суп сварила. Вчера ещё, перед сном, успела горох замочить. Вы же с папой гороховый так любите…

– Да, я бы сейчас съела твоего супчика… – мечтательно произнесла Таша, а пёс начал виновато поскуливать.

– Ничего, я к ужину ещё сварю. Горох уже замочила. Надо только рёбрышек купить. Всего пол килограмма. Это же не тяжело? Не скули, обжора. Так вот. Папа уже на работу ушёл, я своими делами занималась. Ты всё спишь и спишь… Вернулась на кухню, надо было определиться, что на обед готовить да к ужину, тесто на пирог замесила. Решила суп с плиты на столик возле мойки переставить, чтобы не мешал. Он уже остыл до тёплого. Несу кастрюлю, а Димка так смотрит и носом водит. Я, по пути, так с кастрюлей и присела у его миски. Дай, думаю, налью собачке супчика. Поставила кастрюлю на пол, открыла крышку, вспомнила про половник. Пошла за ним. Папа его в мойку кинул. Помыла, вытерла насухо, чтобы суп не прокис, поворачиваюсь, смотрю, а прокисать уже нечему. Из кастрюли одни уши одной прожорливой и довольно урчащей морды торчат. Ещё и шевелятся от усердия, так он суп вылизывал! Я так и застыла с сухим половником. Смысла спасать то, что ещё осталось – никакого! Всё отец твой виноват!

– Виктор Сергеевич? Почему он? Его же дома не было! – удивилась Алёнка.

– А я ему говорила – не оставлять грязную посуду в мойке! Он суп себе налил и половник в мойку бросил. Если бы не это…

– Ладно-ладно! – Наташа не любила спорить с мамой.

– Тёть Люд, мы можем с Ташкой сходить в магазин и на рынок. Да, Таш? Я всё понесу!

– Конечно! Спасибо.

– Садитесь тогда, хоть чаем с хлебом и маслом позавтракайте и пойдёте.

– Мам, можно мы Димку с собой возьмём, охранником нашим поработает и прогуляется, заодно. Тесно ему тут.

– Даже не знаю. Поводок ему нужно, намордник. Папа его на рассвете выводил, когда не было никого, а сейчас на улице людей полно, дети гуляют. Ещё испугается кто-нибудь.

– О!! Я знаю, у кого поводок взять! Ташка, ты завтракай, я не хочу, только из-за стола встала. А я к Русику пока сбегаю, у него немецкая овчарка, и поводков этих, хоть попой ешь! Давай, шевели челюстью, через пять минут чтобы была готова!

***

Димка всем своим видом показывал, как ему не нравится поводок. Таше показалось, что он даже, иногда, тяжело по-человечески вздыхал.

– Малыш, – гладила она собаку за ушами, – я знаю, что ты свободный и очень умный пёс, но, понимаешь, тебе никак нельзя ходить между людьми без поводка.

Всю дорогу Дима покорно плёлся рядом девочками на привязи, а у магазинов героически держал поводок в зубах, пока, сидя, ожидал их у входа.

Список Людмилы Михайловны оказался неожиданно длинноват, и, под конец, Алёнка тащила сумку уже с трудом.

– Давай помогу! Вместе понесём, – не выдержала Наташа.

Но, едва Алёна попыталась протянуть ей вторую ручку от сумки, Димка ловко перехватил, вцепился зубами за обе ручки, и понёс её сам, в зубах.

– Высший класс! – восхищённо прошептала Алёнка, – Что ж ты раньше так не сделал?

Пока они ходили, Наташа успела коротенько рассказать подруге детства свою несчастливую любовную историю и получить всестороннюю поддержку каждого своего поступка.

– Отлупил?! Ремнём? Ты ему, что? Ребёнок? Правильно, Ташка, ты обиделась!

Алёна поддакивала, охала, кивала, улыбалась или, даже, плакала в некоторых местах.

– Жена?! Ах, ты ж, шахерезад какой! Умница! Я бы тоже сбежала!

Подружка кипела от негодования и сочувствия и, пока слушала Наташу, горячо делилась своим мнением.

– Ни разу не пришёл в больницу?! Гад ползучий! Валенок бесчувственный! Забудь его, Ташка! Он тебя не стоит! Не нужен тебе его особняк с женой внутри! Умерла? Синяя борода, а не мужик. Хорошо, что ты от него сбежала. Ах, убита… Бедная женщина… Кстати, знаешь, как Русик обрадовался, что ты приехала? Вечером ты пойдёшь с ним вместе ваших собак выгуливать.

На последних словах Дима встал в ступор и несколько минут стоял как осёл, не двигаясь ни вперёд, ни назад. Девочки сначала тянули волка за поводок, потом попытались подтолкнуть его под мохнатый зад.

Едва их руки сзади притронулись к меху, волк подпрыгнул вперёд, а потом снова очень медленно пошёл.

– Что это с ним? – вслух удивилась Наташа и продолжила разговор. – Я не хочу сейчас никаких отношений, Алён. Тем более, не хочу давать надежду Русу. Он хороший парень, но по-прежнему мне не нравится в этом самом плане. Так что Димку моего лучше вечером выгуляет папа. А я пока только с тобой, Алён, гулять буду. И недалеко. Если честно, устала что-то, рёбра ноют, прилечь хочется.

После такого ответа Наташи пёс вдруг засеменил вполне бойко, даже сумка в его зубах чуть заколыхалась.

***

Дни складывались в недели.

Борис еле лапы приносил домой, стараясь по макушку загружать себя делами бизнеса и вопросами стаи. После нашумевших событий все понемногу успокоились. Особняк без Наташи казался ему пустым и холодным. Словно исполняя ежедневный ритуал, он каждый день заходил и несколько минут проводил в её комнате. Иногда перебирал пальцами её одежду, иногда лежал на её постели, которую запретил менять.

Однажды Борис открыл одну из тумбочек в Наташиной комнате и обнаружил все свои подарки за последний месяц до её побега. Они так и лежали, нераспечатанные: большие и маленькие красивые коробочки – часы его старательных поисков, его искренние желания порадовать пару, его неудавшиеся попытки примирения – Наташа не приняла их. А потом, она не сберегла его ребёнка…

У них в отношениях всё пошло не так и не туда, после того, как он наказал её. Альфа никогда не сожалел о своих поступках, но сейчас, глядя на свои, так и не распечатанные, подарки, вдруг подумал, что вряд ли когда-нибудь снова решится наказать пару ремнём. Слишком жестоко она мстит за обиду. Мужчина вспомнил, как раньше девушка льнула к нему, как непосредственно и искренне показывала свои чувства, а он лишь благосклонно принимал её обожание, не ценил своего счастья. «И с Еленой нужно было сразу развестись», – вздохнул Борис. – «Знал же, что от истинной мне уже никуда не деться. Досада, видишь ли, меня брала: и не волчица она, и без должного воспитания, и не того круга, слишком обыкновенная. И каков результат? Мой малыш так и не родился, а я сам сижу теперь, вою на луну, сунув нос в её платье».

Борис аккуратно прикрыл дверцу тумбочки, даже не дотронувшись до подарков. «Она откроет их, рано или поздно», – альфа был настроен решительно.

Постепенно он полностью сменил прислугу в особняке, рассматривая каждого нового претендента на работу с той точки зрения, понравится ли он Наташе. Первой сменил старшую экономку. Прежняя осталась жива после расследования. Но она так сокрушалась, считая себя косвенно виноватой в смерти любимой племянницы, что сама себя наказала, отправившись на работу в закрытый питомник для одичавших оборотней.

На заднюю калитку в парке был повешен засов со стороны леса, так, чтобы, и волк, и человек могли открыть его только со стороны леса. Больше Наташа никаким способом не сможет покинуть территорию без ведома альфы. Вся новая прислуга была предупреждена, что любой из них будет немедленно уволен, если не понравится вернувшейся хозяйке.

Дмитрий ежедневно, утром и вечером, докладывал Борису о Наташе: как самочувствие пары, спокойно ли прошла ночь и чем был занят её день, хорошо ли она питается и не испытывает ли в чём-то недостатка.

Не реже, чем один раз в неделю волк не мог сдержаться и срывался. На бешенной скорости Борис гнал машину по пустынной ночной трассе в соседний город. Дмитрий тихо открывал обернувшемуся альфе дверь в спящую квартиру и провожал огромного серого волка к девушке в комнату. Он пару часов дышал парой, смирно лёжа рядом с её кроватью. Иногда ему везло, Наташа переворачивалась, и с постели свешивалась её ладошка. Тогда волк мог уткнуться в неё мокрым носом и блаженствовать так некоторое время.

Несмотря на свою тоску по паре, волк не спешил забирать девушку из дому. Дмитрий докладывал ему, что Наташа весела и счастлива в родительском доме. Пребывание в родных стенах, с заботливой мамой и любящим отцом явно обеспечивает девочке, такой необходимый ей для полного выздоровления, уход и покой, в том числе, душевный. Как бы сильно не хотелось Борису вернуть Наташу в особняк, он хотел, чтобы она стала полностью здорова, и ради этого терпел и ждал.

Он посоветовался с Антоном, лечащим врачом Наташи, и определился с датой, в конце августа, когда он заберёт девушку, словно сам для себя установил границы.

Только Луна знает, как нетерпеливо Борис ждал этого дня.