Текст книги "Ты придешь ко мне"

Автор книги: Поли Стирмен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– У Брюса и Шерон прекрасный дом с площадкой для гольфа в живописном месте.

Это они с Роби ютились в многоэтажном доме.

– Это не совсем то, – заметила Дайана.

– Да, вы правы.

– Почему бы тебе не помочь Шерон с прополкой? – предложила Дайана. – Так ты лучше поймешь ее. Работа на земле намного все облегчает. Дай ей шанс. Хотя бы ради Роби.

– Вам помочь? – спросила Джен, с осторожностью опускаясь на колени.

Она все еще боялась обнаружить свою слабость перед Шерон. Нельзя потерять равновесие здесь, на грядках с морковью. С палочкой она теперь ходила только по неровной поверхности.

– Ты не поможешь подвязать помидоры? Дайана предупредила, что надвигается буря. Она боится, как бы ветер и дождь их не сломали.

На Шерон была белая ситцевая рубашка и черные джинсы, которые смотрелись элегантно и дорого. И Джени захотелось выглядеть так же, изменить прическу– сейчас она собирала волосы в тугой узел на затылке.

– Хорошо, я помогу. – Джен взглянула на темное небо. – Действительно, собирается дождь, я чувствую это.

– Ты чувствуешь погоду? Вот чего не могу сказать о себе. Боже, как хорошо гулять в лесу, работать в саду, есть восхитительную стряпню Дайаны, сидеть на кресле-качалке вечером и смотреть, как садится солнце! – Тыльной стороной ладони она откинула волосы со лба. – Но ведь ты пришла сюда поговорить не о помидорах и о погоде.

– Нет, я хотела поговорить о Роби.

– Он прекрасный мальчик. Мы с Брюсом очень гордимся тем, как ты его воспитываешь. – Она посмотрела на Джени.

– Спасибо.

– Я очень жалею, что между нами была такая враждебность и непонимание в прошлом. Нам бы надо забыть об этом и начать все сначала. Конечно, Мартин поступил ужасно, мы это понимаем, он наш сын и ты можешь осуждать нас так же, как и его.

– Нет, Шерон, вы не можете отвечать за поступки взрослого человека.

– Брюс говорит мне то же самое. Сначала я думала, что если Роби будет с нами, то я смогу исправить ошибки, допущенные в воспитании его отца. Позже…

Она взглянула на маленький помидор перед ней, и Джени заметила, что ее руки слегка дрожат.

– Я просто хотела, чтобы он был рядом с нами. Пожалуйста, прости меня, Джени. Я никогда не хотела причинить тебе боль.

– Нечего прощать, – сказала Джен искренне. Теперь, когда она не боялась взглянуть в будущее, можно было простить и забыть прошлое. – Я лишила Роби возможности узнать и полюбить самых близких ему людей. Я так же виновата, как и вы, потому что думала только о себе.

– Очень надеюсь, что мы станем друзьями. – Шерон поспешила надеть темные очки, чтобы скрыть слезы, но дрогнувший голос выдал ее волнение.

– Я тоже надеюсь.

– Как странно, что мы поняли друг друга здесь и сейчас, когда ты за сотни миль от нас. А ведь мы жили совсем близко друг от друга и никогда не приходили навестить Роби.

– Мы с Роби не останемся в Огайо, возвратимся в Нью-Йорк. Как только доктор Снайдерс разрешит мне. – Джен, старательно, подбирала нужные слова. Вот уж не думала, что будет так трудно объяснить всю ситуацию Шерон. – У нас с Томасом фиктивный брак, и мы скоро собираемся развестись.

– Ты вышла замуж за Томаса Паркера только для того, чтобы уберечь от нас Роби?

– Да, я очень за него боялась и понимала, что Том и вся семья Паркеров вырастят Роби, если я долго не протяну. В то время такой выход представлялся для меня единственным.

– Но Том… – Шерон остановилась и не закончила фразу, предпочтя оставить свои мысли при себе. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пойти на такое.

– Мне тоже. И даже больше, чем вам.

Буря разразилась к вечеру. На улице творилось что-то несусветное – деревья гнулись от бешеного ветра, который так трепал их ветки, что они чуть не отрывались. Брюс стоял у открытой задней двери и наблюдал, как дождь барабанит по крыльцу. Дайана занималась домашней работой, стараясь держаться подальше от окна. Шерон и Роби разгадывали кроссворд, сидя за столом.

– Бабушка, не бойся, это всего лишь гроза, – приговаривал мальчик, видя, как бабушка вздрагивает при каждом раскате грома.

– Это самая сильная буря, у нас на Лонг-Айленде таких не бывает, – смиренно оправдывалась Шерон.

– Наверное, будет настоящий шквал, вот здорово! – Однако, в голосе Роби слышалась надежда на то, что этого не произойдет.

– Если так пойдет и дальше, то твои цыплятки потеряют несколько своих перышек, – посмеивалась Джени.

Роби нахмурился.

– И все равно было бы здорово посмотреть.

– Я думаю, всем нам лучше спуститься в подвал, – объявил Чак, входя в кухню.

– О Господи! – Дайана побледнела. – Неужели это ураган? Эмма все еще в школе. У них сегодня футбольный матч.

– Пойдемте все вниз, – скомандовал Том, заходя на кухню вслед за отцом, но оказалось, что уже поздно.

В комнате резко потемнело. Том попытался закрыть дверь, когда увидел, что ветер в саду сорвал крышу с сарая. Дайана вскрикнула. Остальные затаили дыхание, увидев это. Том выскочил на улицу и крикнул.

– Отключите электричество и ложитесь на пол. Дайана бросилась к двери.

– Назад, там опасно! – крикнул Чак.

– А как же сарай? Там ведь сено, оно может загореться.

– Том присмотрит за всем, а нам нужно на всякий случай вызвать пожарных.

Дайана кивнула.

– А что будет с техникой?

– Мы ее выведем оттуда.

Так же быстро, как появился, ураган двинулся на восток, увлекая за собой гром и молнию. Все выбежали на заднее крыльцо и уставились на разрушенный сарай. Дождь еще продолжался.

– Я совсем не хотел, чтобы была такая буря, – всхлипывал Роби.

– Конечно, нет, это просто совпадение, здесь нет твоей вины, – успокаивала его мать.

– А где Том?

Она задавала себе тот же вопрос. Ее неотвязно мучила мысль о том, что она скажет Тому, и Джени мечтала, чтобы такой случай скорее представился. Непроизвольно она крепко прижала к себе сына. Нельзя думать ни о чем плохом.

– Он наверняка остался в сарае, чтобы не попасть под дождь. Том знает, что делает.

– А если снова подует такой ветер и остатки сарая упадут на него?

– Не бойся, сынок, – успокаивал его Брюс, поглаживая по голове. – Том не останется там, где опасно. А как только дождь кончится, мы пойдем и проверим твоих цыплят.

– Хорошо. – Роби облегченно вздохнул.

– Спасибо, Брюс, – с благодарностью выдохнула Джен.

– Смотрите, кажется, едут пожарные машины, – воскликнула Дайана.

Все выбежали в сад. Большая пожарная машина выворачивала на дорогу у подножия холма. За ней следовала машина шерифа и несколько пикапов с пожарными. За ними, немного отстав, ехали братья Тома и сосед Джейк Ньюман.

К общему гулу прибавился шум более мощного двигателя. Это Том выводил комбайн из остатков сарая. Кабина была слегка помята, кое-где виднелись небольшие повреждения, но машина двигалась самостоятельно. Том спрыгнул на землю. Неожиданно, Джени почувствовала слабость в коленях. Только сейчас она поняла, насколько переживала за Томаса. Ведь если бы с ним что-нибудь случилось, он так бы и не узнал, что… она любит его. Наконец-то, она сказала это себе прямо, призналась в том, что старательно прятала от себя. Она любит его! И ничего не может с этим поделать.

– Мне жаль, отец, но оба трактора под обломками крыши. Потребуется техника, чтобы вытащить их оттуда. – Том был огорчен.

– Ничего, сынок, справимся. – Чак похлопал сына по плечу. – Я думаю, все плохое уже позади. Главное, что с тобой ничего не случилось. Больше не ходи туда, пока не уберут обломки крыши.

– Хорошо, что выдержали опоры.

Чак кивнул.

– Они и должны были выдержать. Их строил еще мой дед из орехового дерева.

– Том, с тобой все в порядке? – спросила Дайана, направляясь к сыну. – Я так боялась, что крыша может придавить тебя. Да, мы столько пережили сегодня!

– Джени, как ты?

Том спрашивал так, словно видел ее в первый раз.

– Все нормально, спасибо. – Она постаралась скрыть свои мысли за улыбкой, глядя то на небо, то на мастерскую, но только не на Тома. – Ну и буря!

– Да, – согласился он.

– О Господи, – вмешалась Дайана, – как же я накормлю столько людей без электричества!

– Ну, ты справишься, мать! – заверил ее Чак. – Мне кажется, у тебя найдутся помощники.

Чак махнул рукой в сторону соседей. Несколько женщин уже несли корзины с бутербродами и термосы с ключевой водой.

– Том, Чак, идите сюда! – позвал Джейк Ньюман. – Куда нам все это девать?

– Пожалуйста, сложите все у сарая. Мы возьмем все позже, когда расчистим территорию.

– Не переутомляйся, пожалуйста, – бросил Том, уходя.

Джен не знала, было ли это то, что он хотел сказать ей, или он хотел сказать этим еще что-то. Теперь, когда она, наконец, осознала, что чувствует по отношению к Тому, Джени прислушивалась к каждому его слову.

Что означают эти неожиданные складки на лбу любимого? Беспокойство за нее или всего лишь привычка заботиться о ней и Роби? Или во всем виновата рухнувшая крыша. Да, это, наверное, она его беспокоит, решила Джен, не обращая внимания на боль, сжавшую сердце, когда она подумала об этом.

– Хорошо, я не буду переутомляться, и буду осторожна, – пообещала она, стараясь скрыть свою любовь от всех и, особенно, от Тома.

Глава 8

Только за полночь друзья и соседи Паркеров отправились по домам. Весь день они расчищали территорию от обломков. Джени работала плечом к плечу с Шерон. Они обеспечивали всех едой и горячим питьем. Дайана готовила на газовой плите. Все облегченно вздохнули, когда, наконец, подстанция дала ток. Джен спустилась на кухню, чтобы выпить чашку чая с мятой. Она надеялась, что так успокоит ноющую боль в левой ноге. Парадная дверь, которой редко пользовались, поскрипывала от ветра. Женщина уселась, поудобнее, и закуталась в куртку. Тому тоже не спалось. Увидев свет на кухне, он спустился вниз. Джени приветствовала его гримасой, которая, как ей казалось, могла сойти за улыбку. Но тот не улыбнулся в ответ.

– Почему ты не спишь так поздно? – спросил он, прежде чем Джен успела задать ему тот же вопрос.

У него были мокрые волосы, похоже, он только что принял душ. Джен нестерпимо захотелось дотронуться до них там, где они завивались над воротничком рубашки. Ворот у него был расстегнут, обнажая крепкую грудь, покрытую бронзовым загаром. Джен с трудом удержала руку, чтобы не дотронуться до него и не поцеловать. Любимый человек был так близко от нее, что она чувствовала манящий запах его одеколона и тепло его кожи.

– Я спустилась вниз выпить чашку чая. – Джен кивнула на полупустую чашку на столе. Том не должен догадаться, что она сейчас чувствует. – Вода еще горячая, хочешь чаю?

– Нет. – Голос его был хриплый. – Я увидел свет в окне кухни и удивился, что кто-то еще не спит в такое время.

– Да, все уже видят десятый сон.

– А почему ты не спишь?

Он продолжал стоять, словно не собираясь садиться за стол.

– Мне кажется, я слишком переутомилась. Она сделала ошибку, сказав это.

Глаза Тома потемнели, как грозовые тучи днем.

– Я же просил, чтобы ты берегла себя.

– Я не могла, а твои родители, да и Шерон с Брюсом, работали больше, чем я, а ведь они в два раза старше меня.

– Никто из них не был на пороге смерти три месяца назад, – проворчал Том, подходя ближе.

– Но это же было три месяца назад, – возразила она. – А сейчас я абсолютно здорова.

Однако рука, которой она оперлась о стол, подвела ее. Она слегка покачнулась, ненавидя себя за то, что не смогла совладать с собой.

– Черт тебя подери! – крикнул Том и подхватил ее на руки. – Если дать тебе волю, ты вообще себя до смерти доведешь.

– Да нет, – пыталась возразить Джени, но с ужасом заметила, что говорит шепотом.

Прикосновение его сильной руки было, подобно, вспышке молнии. Она не могла сделать ни одного движения. И если только сегодня утром повторяла себе, что способна забыть то, что ей открылось в их отношениях, то теперь поняла, что действительно любит его. Любит так, как никогда не любила раньше и уже никогда не полюбит.

Он наклонил голову и поцеловал ее. Джени показалось, что огромный вихрь подхватил ее и понес куда-то далеко-далеко. Она обвила руками его шею, позволив своим пальцам дотронуться до шелковистых завитков над воротничком рубашки. Как она мечтала об этом! Джен, страстно, ответила на его поцелуй, разрешая чувствам одержать победу над разумом, и не думая о том, что правильно, а что нет. Но только на мгновение. Она тут же отшатнулась.

– Нет, Том, пожалуйста, не надо! – воскликнула она, презирая собственные желания.

– Но почему нет? Ведь мы женаты.

– Не говори так, – сказала она твердо, освобождаясь из его объятий. – Я не считаю наш брак настоящим! Прости меня, прости меня, – повторяла она, стараясь сдержать слезы отчаяния.

– Хорошо, не буду! – ответил он, отстраняясь от нее.

– Не будь таким добреньким, – жестко сказала Джен. – Я знаю, как это ужасно для тебя. Все твои друзья… друзья твоих родителей… женщины, сегодня задавали вопросы, дружеские вопросы о нас, но все-таки…

Ее голос дрожал. Последние месяцы, выздоравливая, она жила в придуманном мире. Ее друзья и знакомые жили далеко, в другом мире, в Нью-Йорке, и ей не приходилось отвечать на их вопросы. Том был совсем в другой ситуации. И как, должно быть, трудно было удовлетворять любопытство друзей и соседей. И ведь его принципы заставляли его делать этот брак настоящим!

– Да Бог с ними, с соседями, – сказал Том, снова притягивая ее к себе.

– Но твоя репутация…

Он засмеялся с каким-то облегчением и покачал головой.

– Моя репутация? Я считаю, мы должны думать о твоей репутации.

– Никто, чьим бы мнением я дорожила, кроме Шерон и Брюса, не знает, что мы женаты. А сегодня утром я сказала Шерон всю правду. С их стороны для меня нет угрозы.

– Нет угрозы?…

Она положила руки ему на грудь и посмотрела в глаза. Они метали молнии.

– Наш брак – обычное притворство, Том. Не позволяй себе идти на поводу у людей, которые говорят, что он должен стать реальностью.

– Ты хочешь сказать, что отправилась бы со мной в постель, если бы мы не были женаты, но не будешь этого делать, потому что мы муж и жена? – В его голосе послышались веселые нотки, но глаза оставались серьезными.

Веря, что так сохранит свою тайну, она ответила.

– Да, я бы пошла.

– Это твои условия?

– Да.

Какое-то время он ждал, что за этим еще последует, но она молчала. Оставалось только сказать «я люблю тебя», но эти слова невозможно было произнести.

– Значит, ты не отрицаешь, что между нами что-то есть?

– Нет, – признала она грустно, – я не могу этого отрицать.

– Я тоже.

Если бы в эту минуту она способна была мыслить здраво, то почувствовала бы в его голосе грусть, сходную с ее собственной.

– Перестань быть Джанет Филд, – финансовой воротилой, будь просто Джени, моей женой. И позволь любить тебя так, как ты должна быть любима.

– А что будет завтра?

Он предлагал ей заняться любовью, но не сказал прямо, что любит ее. Этим оружием она и должна была воспользоваться, чтобы защитить себя от разочарования в будущем. Но, кажется, поздно. Ей не спасти себя.

– Пусть завтра само позаботится о себе, – заметил Том.

Может ли она поступить так, как хочет он, не думая о последствиях, наслаждаясь этой драгоценной ночью?

– Да, – согласилась она, разрываемая желанием и сожалением. – Не будем думать о завтрашнем дне!

В следующую секунду она была у него на руках, а еще через секунду почувствовала, как Том бережно опускает ее на софу в гостиной.

– Я всегда мечтал заняться любовью с женщиной на этом ложе, – прищелкнул он языком, усиливая ее страхи и сомнения.

Это же Том, мужчина, который стал другом ее сыну, который заботился о ней, ее муж – шептало сердце ее разуму. Ничего не бойся, только наслаждайся.

– С любой женщиной?

Она не могла не спросить это.

– Когда был подростком, это была любая женщина. Позже я стал более разборчивым. А в последнее время мечтаю только о тебе.

Он распахнул ее куртку и взялся за пуговицы ночной рубашки. Когда холодный воздух коснулся ее груди, здравый смысл вернулся к ней.

– Я не мечта, Том, я – Джени, я – реальность.

Но прежде чем она продолжила свой монолог, он коснулся губами ее груди. И Джени, логически мыслящая женщина, какой она себя считала, перестала существовать. На ее месте возникла другая Джени – женщина, полная желаний, существо, которое жаждало обладать и быть обладаемой мужчиной, лежащим рядом с ней.

– Я не уверен, что ты не сон, – прошептал он. – И если это сон, я не хотел бы проснуться.

– Мы должны будем проснуться, – сказала Джени, в душе желая, чтобы этого не произошло. – Мы проснемся очень скоро.

– Молчи, дорогая. Ты слишком много говоришь. – Том прильнул к ее губам.

С этого момента он бы уже не мог упрекнуть ее в этом. Единственные звуки, которые она издавала, были стонами страсти. И тот факт, что родители Тома, ее сын и Шерон с Брюсом спят наверху, не имел для нее ни малейшего значения. Ничего не имело для нее значения, кроме объятий этого мужчины.

…За окном уже занимался рассвет. Том смотрел на спящую Джени. Нельзя, чтобы родители застали их на диване в гостиной. Ему пора было уходить. Пусть свыкнется с тем, что произошло этой ночью. Но, Господи, как не хотелось ему уходить!

Он встал и собрал свою одежду. Сейчас им требовалось только время, чтобы побыть вместе, поговорить о будущем. Так хотелось разбудить ее и спросить, любит ли она его. Если вдруг она скажет «нет», что лишь благодарна ему за заботу и доброту, что видит в нем только друга и хочет вернуться в Нью-Йорк к своей прежней жизни – это разобьет его сердце на тысячи кусочков.

Глава 9

– Джени!

– Я здесь, Том.

Она повернулась от буфета, куда убирала посуду после ужина. Весь день, пока она строила планы своего отъезда из Виллоу Крик, ей приходилось избегать его.

– Я слышал от Шерон, что ты с Роби собираешься в Нью-Йорк завтра утром.

У Джени екнуло сердце. Она должна была предвидеть, что Шерон и Брюс, наверняка, проболтаются. Но их нельзя винить. Ведь ее поступки были для них сплошной загадкой, впрочем, как и для всех в доме.

– Ты что-нибудь слышала об этом, мама? – прорычал он, вбегая в кухню.

Старая деревянная дверь за спиной у него хлопнула, как бы вторя его словам.

– Твоя мать ничего об этом не знает, – ответила Джени, и это была правда. Ей не хватило мужества объявить Дайане о предстоящем отъезде. Сказать об этом ей и Чаку было так же трудно, как сказать это Тому.

– Я знаю, – недовольно, произнесла Дайана, ставя горку чистой посуды на стол, – Шерон сказала мне. Она очень расстроена. Ведь ты ничего не объяснила ни ей, ни Брюсу. Просто сказала, что должна вернуться в Нью-Йорк. Я не понимаю, к чему так торопиться, и я хочу с тобой об этом поговорить, Джени. Может, сейчас самое время?

– Сейчас не самое подходящее время, мама. Пожалуйста, выйди, я хочу поговорить со своей женой наедине.

– Дайана, останься, прошу тебя, – взмолилась Джени.

Это было трусостью, но она не могла остаться наедине с Томом. Свою краткую, отрепетированную, речь она могла произнести только в ее присутствии. Дайана бросила на Джени извиняющийся взгляд.

– Кажется, Чак зовет меня. Решите все без меня.

– Какого черта ты удираешь? – спросил Том, как только мать вышла из комнаты.

– Я не удираю, – огрызнулась Джени. – А кто и удрал, так это ты. Даже не дождался, пока я проснусь.

Она чувствовала себя такой несчастной и потерянной, проснувшись утром и не найдя его возле себя. И тогда поняла, что если сейчас же не уедет с фермы Виллоу Крик, то навсегда потеряет себя. Останется со своим мужем на любых условиях, какие бы он ей ни предложил.

– А ты хотела, чтобы мои родители и Роби нашли нас вместе? И что мы им объясняли бы тогда?

– Я не знаю, но ты должен был сказать мне хоть что-нибудь.

– И поэтому ты уезжаешь? Потому что я не остался? Потому что решил, что для выяснения наших отношений требуется время?

– Нет, – солгала она. – Я собираюсь в Нью-Йорк к моей прежней жизни и работе.

Она быстро произнесла это, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.

– Прошлой ночью…

– Что прошлой ночью? – спросил Том, приближаясь к ней.

– Прошлая ночь не должна была случиться!

– Слишком поздно так говорить. Она, все-таки, случилась.

Он стоял так близко от нее, что Джени чувствовала запах его тела и запах опилок на его рубашке. Она оперлась о раковину, ноги ее подкосились от этой волнующей близости.

– Прошлая ночь ничего не меняет. – Она старалась, чтобы ее голос звучал, как можно спокойнее.

Она любила Тома, любила больше, чем жизнь. Быть вдали от него было для нее тяжелее всего.

– Какого черта это не имеет значения!

Впервые, Джени увидела, что Том настоящий Паркер. С их характером и темпераментом. Он обнял ее. Его прикосновения были нежные, но и требовательные.

– Прошлая ночь сделала тебя моей женой.

Неожиданно Джени поняла, что он не угрожал – он сам боялся. Неужели боялся потерять ее?

– Я никогда не думала, что останусь здесь, и никогда не думала, что мы так долго будем мужем и женой. Все, что я имею и хочу иметь, – все это в Нью-Йорке. – Больше всего боролась она с искушением прижаться щекой к его ладони.

– Ты хочешь, чтобы я уехал из Виллоу Крик в город?

Она покачала головой.

– Я знаю, что ты не поедешь. – Джени никогда бы не просила его об этом. Она слишком любила его, чтобы заставить принять чужой образ жизни. – Ты достаточно хорошо себя знаешь. Знаешь, кто ты есть и чему принадлежишь.

Он отнял руки от ее лица, но не двинулся с места. Так они и стояли, почти касаясь друг друга. Джени притихла.

– Все, что мне нужно в жизни, находится здесь. Все, кроме тебя.

– Ты хочешь сказать, что оставишь свой дом, семью, работу ради того, чтобы уехать со мной в Нью-Йорк?

Его взгляд, словно, проходил через нее. Джени чувствовала, сердце, и душа Тома сейчас открыты для нее.

– Если ты хочешь, чтобы я поехал с тобой в чем стою, я это сделаю.

– Что ты говоришь, Том?

– Я люблю тебя, твое мужество и стойкость. Я люблю твои глаза, когда ты смотришь на сына. И как ты, смешно, морщишь нос, когда смеешься. Оказывается, я люблю тебя больше, чем один человек может любить другого. Нужно было сказать тебе это раньше. Я хочу, чтобы мы были вместе, и поеду с тобой в Нью-Йорк, на Луну, куда угодно, чтобы ты поверила, я тебя люблю.

– На Луну?

Она закрыла глаза – только бы он не увидел ее слез.

– Я согласен покинуть место, самое дорогое на свете, чтобы быть вместе с тобой и Роби. – Он слегка дотронулся до нее. – Я люблю тебя, черт подери! После развода, я поклялся, что никакой женщине больше не скажу таких слов, и десять лет был верен своей клятве. Мне было страшно, еще раз подвергать душу и сердце таким страданиям. Но когда Брюс сказал, что готовится к отъезду с тобой и Роби, я наплевал на свои страхи. Все эти месяцы я повторял себе, еще много времени для того, чтобы и ты полюбила меня, я смогу убедить тебя остаться здесь, найду для этого нужные слова. Но сейчас времени совсем не осталось. Я понял, что могу потерять тебя. Я люблю тебя, Джанет Филд-Паркер, не разбивай моего сердца снова. Скажи, что любишь меня тоже.

– И я люблю тебя. Любила все эти месяцы, но только не могла этого сказать. Она обняла его и положила голову ему на грудь.

– Как можно быть такой глупой, – произнес он, целуя ее в нос.

– Наверное, во мне слишком много противоречий, – призналась Джени. – Я так боялась, что ты разобьешь мне сердце, поэтому твердила, что мы из разных миров. Это действительно так. Но почему нельзя эти два мира соединить в один? Том, а вдруг я не подойду для жизни в Виллоу Крик?

– Не подойдешь для жизни в Виллоу Крик?!

– Да, я хочу сделать тебе предложение.

– Какое?

В его глазах блеснула надежда.

– Я не хочу возвращаться в Нью-Йорк. Теперь я знаю, что ради меня ты готов покинуть свой дом. Но, по правде говоря, мне тоже хочется принадлежать Виллоу Крик, как и тебе.

– А как же твоя работа и карьера?

– Моя карьера? – Она не могла скрыть нотку упрека.

– И ты не пожалеешь об этом? – спросил он, поглаживая ее волосы.

– Пожалею, но не настолько, чтобы вернуться в Нью-Йорк.

– Я думаю, через полгодика ты и здесь начнешь делать деньги.

– Вообще-то у меня появилась неплохая идея – создать здесь финансово-консультативный центр. В конце концов, основная моя работа сосредоточена на телефоне. Моя подруга ушла из фирмы год назад и организовала собственную компанию. Я могу связаться с ней.

– А какие доходы будут от этого предприятия?

Том широко улыбался, плохое его настроение исчезло.

– Большие! – ответила Джени, довольная собой.

– Замечательно!

Он поцеловал ее в шею.

– Мне придется много разъезжать, – мечтательно произнесла она, – но нужно еще немного времени, чтобы я окончательно пришла в себя.

– Хорошо. Ты можешь делать все, что хочешь, если обещаешь, что мы будем вместе, что ты родишь мне детей, будешь делить со мной радости и печали.

– Детей? Господи, да, конечно же. Как только доктор Снайдерс даст разрешение.

– Может, на годовщину нашей свадьбы, в день Святого Валентина? Это прекрасный день, чтобы зачать ребенка.

– Да, было бы замечательно, – счастливо рассмеялась Джени.

Кто бы сказал ей об этом шесть месяцев назад! Она под нажимом приехала на ферму Виллоу Крик, только из боязни умереть, намереваясь остаться здесь на столько, на сколько будет необходимо. Но вместо временного брака по расчету, нашла здесь семью для себя и своего сына, мужчину, которого она могла уважать и которым могла гордиться, счастье и любовь до конца своих дней – и все потому, что однажды женщина, по имени Джанет Филд, сильно заболела.

– У нас все будет – любовь и смех, друзья и семья, и счастье, которого хватит на много жизней.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги, Вам следует, незамедлительно, ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.