Текст книги "Люблю только тебя"

Автор книги: Пола Сангер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Взяв паспорт, клерк несколько раз перевел взгляд с фотографии на лицо Кэролайн и обратно.

– Здесь вы не так похожи на себя, как на фотографии в газете, – заметил он.

Мэтью показалось, что он ослышался. Но, судя по тому, что лицо Кэролайн застыло, клерк действительно произнес эти слова.

– В какой газете? – онемевшими губами спросил Мэтью.

– «Мейсонский вестник». Она выходит всего дважды в неделю. У нас, как правило, особо громких событий не происходит, поэтому вчерашняя авария была расписана во всех подробностях. Разумеется, ваши фотографии тоже напечатаны. – Клерк взял паспорт, переписал номер и пролистал несколько страничек, пестрящих разноцветными штампами. – Вы действительно побывали во всех этих странах? – неожиданно спросил он.

– Да, – ответила Кэролайн, – хотя сейчас мне кажется, что это было тысячу лет назад.

– И после этого приезжаете в Мейсон-сити на дряхлом пикапе? – Молодой человек не смог скрыть своего искреннего удивления, но тут же, спохватившись, добавил: – О, простите, это не мое дело.

– Считайте, что это просто приключение, – пытаясь выдавить улыбку, сказала Кэролайн.

– Давайте ваши бланки. – Было видно, что он с трудом удержался от дальнейших вопросов.

Она протянула ему бумаги и принялась укладывать разбросанные мелочи обратно в сумочку. Мэтью заметил, что в графе «Фамилия после свадьбы» Кэролайн написала «Фримен» – твердым и разборчивым почерком, словно обдумала это уже давно. Интересно, не возникнет ли у нее ощущения действительной перемены в жизни после того, как они получат свидетельство о браке? «Считайте, что это просто приключение», – только что сказала она клерку. Или для нее так оно и есть?

Вернувшись в мотель, Кэролайн села в глубокое кресло и обхватила руками колени.

– И что теперь? – спросила она. – Что мы будем делать еще три дня?

Произнеся эти слова, она вдруг спохватилась, что они прозвучали довольно двусмысленно. Обращенные к мужчине, с которым ей еще три дня предстоит делить комнату и постель, они звучали едва ли не как приглашение заняться любовью. Но Мэтью, кажется, не обратил на это внимания.

– К сожалению, до получения свидетельства о браке развлекаться нам вряд ли придется, – сказал он. – Наши финансы уже фактически на нуле. Мы сможем прожить на них самое большее неделю.

Это было глупо, но Кэролайн почувствовала себя разочарованной – не из-за денег, конечно, а оттого, что Мэтью не заговорил о чем-то другом. Но какая разница? Через три дня ее план наконец-то осуществится и они расстанутся. Это ведь было ясно с самого начала. Почему же сейчас ей стало не по себе от этой мысли?

– Жаль, что мы не можем использовать чек, который я нашла сегодня в сумке, – посетовала она. Должно быть, отец собирался сделать мне сюрприз к свадьбе.

– Ты хочешь сказать, что он тайком положил чек в твою сумочку? – спросил Мэтью. – Этот чек и был в конверте?

– Да. Но беда в том, что он выписан совместно на меня и Найджела. В одиночку я не смогу им воспользоваться. – Кэролайн вздохнула. – С таким же успехом я могу его просто выбросить.

Мэтью, казалось, ее не слышал.

– Мне кажется, тебе стоит позвонить отцу, Кэрри, – неожиданно сказал он.

– И что ему сказать? Пригласить на свадьбу? Нет, я не хочу лишних осложнений. Осталось подождать всего три дня. Будь уверен, первое, что я сделаю после получения свидетельства о браке, – это позвоню отцу. Но не раньше.

– Ты не хочешь раньше времени расстраивать его известием о том, что выходишь замуж за сына садовника?

Кэролайн даже не пыталась скрыть своего изумления.

– О чем ты говоришь?! Дело совсем не в этом! Отец будет, мягко говоря, не в восторге от самого факта, что я вышла замуж. Неважно за кого. Скорее всего, он решит, что я сделала это очертя голову, не подумав хорошенько, а ты просто был первым, кто мне встретился после побега.

– А разве это не так?

– Ну конечно нет! Просто отец сейчас вряд ли признает справедливость наших доводов.

– Твоих доводов, – поправил ее Мэтью. – Если честно, я на его месте тоже не мог бы тебя понять. Выйти замуж за одного из охотников за приданым, чтобы избавиться от других таких же... Странная логика.

– Вот я и боюсь услышать от него то же самое. И хотя твои мотивы более понятны, от этого он не проникнется к тебе большей симпатией. – Боясь, что это прозвучало слишком резко, Кэролайн слегка улыбнулась.

– Да, не думаю, что он обрадуется, узнав, что я стал совладельцем в его бизнесе, – в тон ей ответил Мэтью.

– Поэтому сейчас звонить ему слишком рискованно. Если отец узнает, что у него еще есть шанс расстроить нашу свадьбу, он сделает все, чтобы этого добиться. А поскольку мы в эти три дня даже не сможем уехать отсюда, ему будет еще проще нас найти. Так что...

В этот момент в дверь постучали и на пороге появилась Лора с бельевой тележкой и пылесосом.

– Вы не могли бы на некоторое время выйти? – извиняющимся тоном спросила она. – Мне понадобится примерно полчаса, чтобы убраться. К сожалению, я не могу двигаться так же быстро, как раньше.

Кэролайн ощутила жалость к этой женщине, которая так ей помогла. Она быстро подошла к Лоре и сама вкатила тележку в комнату.

– Не беспокойтесь, – сказала она, – я сама уберу нашу комнату, а заодно и остальные номера. Только дайте мне ключи и объясните, что надо делать.

Лора вначале запротестовала, но после того, как Мэтью заявил, что Кэрри будет выполнять обязанности горничной, чтобы заработать денег на дорогу, она сдалась. Когда за ней закрылась дверь, он, уловив недовольный взгляд Кэролайн, сказал:

– Разумеется, я пошутил.

– Да, но Лора наверняка подумала, что ты говорил серьезно. Разумеется, если она попытается заплатить мне, я откажусь. А ты, кажется, считаешь, что если дома у меня была горничная, то я не знаю, как обращаться с пылесосом?

– Никогда бы не подумал, – заверил ее Мэтью. – Я даже готов поспорить, что тебя научили застилать постель.

– Между прочим, – сухо произнесла Кэролайн, – ни дома, ни на работе мне никогда не делали поблажек. Отец всегда говорил, что чем больше умеешь делать, тем лучше, ибо неизвестно, чем придется заниматься в жизни.

– Но все же он вряд ли готовил тебя для карьеры горничной. – Мэтью насмешливо посмотрел ей в глаза. – Хотя, если он разозлится на тебя из-за скороспелого замужества...

– Если он и разозлится, то только из-за того, что я не посоветовалась с ним. А вовсе не из-за того, что ты сын садовника.

– Какая разница? Результат ведь будет тот же самый – он не захочет тебя знать и лишит наследства. – Мэтью явно поддразнивал ее. – И что ты тогда будешь делать, малышка Кэрри?

– Ничего, как-нибудь переживу. – Она начала сердиться. – А если ты думаешь, что я выхожу замуж назло отцу или кому-то еще, это неправда. На самом деле, что касается тебя... – Кэролайн осеклась. Последнее время она не переставала думать о своем отношении к Мэтью, но никак не могла понять, что особенного в нем находит. С самого начала он показался ей человеком, на которого можно положиться. Она не слишком задумывалась о других чертах его характера, да и не так уж давно его знает, чтобы сделать какие-то выводы на этот счет. Но его удивительное обаяние все сильнее действует на нее. Кэролайн понимала, что невольно поддается ему и это может стать опасным – она может оказаться в большей зависимости от него, чем ей хотелось бы.

Спасаясь от этих мыслей, она включила пылесос и приступила к уборке. Затем попросила Мэтью помочь ей вывезти тележку с бельем в коридор, и они занялись уборкой других номеров, список которых оставила им Лора. Закончив работу в очередном номере, Кэролайн вышла на улицу слегка передохнуть и чуть не споткнулась о черную кошку с белой грудкой, дремавшую на ступеньках. Та, словно только и ожидала ее появления, тут же вскочила и требовательно замяукала. Кэролайн отнесла кошку в их номер и налила ей молока в блюдце. Мэтью в это время лежал на кровати, закинув руки за голову. Вылакав молоко, кошка с довольным видом вспрыгнула на кровать, устроилась у него на груди и заурчала.

– Вот так всегда и бывает, – с притворной обидой в голосе сказала Кэролайн. – Я ее накормила, но она не дала мне даже себя погладить и вместо этого отправилась к тебе. Я понимаю, что женщины должны испытывать к тебе симпатию, но не думала, что на кошек это тоже распространяется.

Мэтью улыбнулся, затем осторожно взял кошку на руки и протянул Кэролайн.

– Держи. Если тебе хочется с ней повозиться – ради Бога.

– Ну уж нет. Не раньше чем ты ее немного приручишь.

– По-твоему, у меня большой опыт приручения? – хмыкнул Мэтью. Он осторожно опустил кошку на пол, и та принялась умываться.

– Вот видишь, не так уж я привлекателен для нее, если она пытается отмыться от моих прикосновений.

Внезапно в мозгу Кэролайн промелькнуло смутное воспоминание.

– Скажи, а у тебя никогда не было кота похожей масти?

Мэтью удивленно взглянул на нее.

– Да, в самом деле... Он был здоровенный, черный с белым кольцом вокруг шеи, похожим на ошейник. Неужели ты его помнишь?

– Ты однажды разрешил мне поиграть с ним. – Кэролайн улыбнулась. – Удивительно, что я вдруг вспомнила об этом. Мне тогда было лет пять или шесть.

– Шесть, – тихо сказал Мэтью. – У тебя тогда только что выпал первый молочный зуб. Это было для тебя целым событием.

Кэролайн растерянно моргнула.

– Ты тоже это помнишь?

– Да. Я запомнил ту встречу с тобой, потому что это было необычно. Ты никогда не играла с другими детьми, которые жили в поместье. Впрочем, вокруг тебя все время были гувернантки и кто-то из охраны, так что мы не смогли бы с тобой поиграть, даже если бы и захотели.

– А вы не очень-то и хотели? – грустно спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Я не имею в виду тебя лично – я говорю обо всех детях. Никто из них меня не любил. Я не жалуюсь, просто констатирую факт.

– Тебя просто никто толком не знал, чтобы любить или не любить, – возразил Мэтью. – Поэтому мы держались на расстоянии. И потом, для нас, детей прислуги, ты была существом из другого мира – маленькая принцесса, всегда нарядно одетая, аккуратно причесанная... Было трудно представить, что ты носишься вместе с нами по саду, играя в индейцев. Не сердись, но нам действительно казалось, что с тобой будет не очень-то весело играть. И еще мы тебя немного побаивались.

– Побаивались? – нахмурившись, переспросила Кэролайн. – И ты тоже?

– Я – нет. Как-никак, я был на шесть лет старше тебя. Кстати, еще и поэтому мне было бы неинтересно с тобой играть.

– Но ты дал мне поиграть со своим котом.

– Просто захотелось тебя утешить. Когда ты увидела его, у тебя был такой грустный взгляд... как у всякого ребенка, которому запрещают держать домашних животных.

– Значит, ты меня пожалел...

– Ну да. Тебе же ничего не разрешали – бегать, валяться на траве, запускать змея. Должно быть, горничные боялись, что их накажут, если ты ненароком ушибешься или испачкаешь платье.

– А тебя не наказали из-за того, что я играла с котом?

– Нет. Скорее всего, решили, что кот бродячий, и просто стали внимательнее следить за тобой, чтобы в будущем ничего подобного не повторялось. А ты, наверное, поняла, что лучше обо мне не говорить, за что я тебе благодарен. – Мэтью шутливо поклонился.

Кэролайн отвернулась и ничего не ответила.

Они вдвоем взялись за прерванную работу, и, когда все было закончено, Кэролайн поняла, почему Лора предпочитает не брать много постояльцев. Она хотя и не страдала артритом, но чувствовала, как болит спина и ноет затылок. Но в то же время она испытывала чувство законной гордости за хорошо выполненную утомительную работу.

– Я чувствую себя гораздо более удовлетворенной, в отличие от бумажной работы в «Малышке Кэрри». Кстати, я сейчас вспомнила еще об одной вещи. Это касается моих денежных обязательств. Ты, должно быть, хочешь иметь письменное подтверждение, что получишь свою долю?

Мэтью с недоуменным видом взглянул на нее.

– Ты хочешь сказать, что собираешься оплатить половину стоимости разбитого грузовика, ремонта предыдущей машины и расходов на бензин?

– Не говори глупостей, – устало сказала Кэролайн. – Ты же понимаешь, что я говорю о пятнадцати процентах дохода от ресторанов. Я пообещала их тебе, но только на словах. Разумеется, ты не обязан верить мне на слово. Если желаешь, чтобы я подтвердила это в письменном виде, то я готова это сделать.

Он задумчиво посмотрел на нее и потер переносицу.

– Ты, кажется, хочешь, чтобы твоего отца хватил удар?

– Я совершеннолетняя и вправе распоряжаться своей долей доходов по своему усмотрению.

– Но его наверняка не обрадует, что семейный бизнес лишится немалой части доходов. Нет, я думаю, не нужно никаких письменных обязательств. Тем более что, пока мы официально не поженимся, нам рискованно обращаться к нотариусу. А если обязательство официально не заверено, то это всего лишь клочок бумаги.

– Да, наверное, – с сомнением в голосе сказала Кэролайн. – Это мне как-то не пришло в голову.

Тут в дверь снова постучали. Это была Лора.

– Простите, – сказала она, – хотела узнать, как у вас дела. Надеюсь, вы не слишком устали? Мне, право, неудобно, что вы занялись моей работой...

– Ничего страшного, все в порядке, – быстро заверила ее Кэролайн. – Мы уже закончили. Даже не представляю, как вы справляетесь со всем этим одна.

– Стараюсь об этом не задумываться, – улыбнулась Лора. – Но я вам невероятно признательна за сегодняшний отдых. Я хотела спросить, не поужинаете ли вы со мной и Диком? А после мы могли бы сыграть партию в скрэббл.

– Надеюсь, вы не слишком много времени потратили на готовку? – спросила Кэролайн.

– Нет-нет. Одна моя знакомая принесла нам на ужин целую кастрюлю тушеного мяса с овощами. Она сказала, что решила избавить меня от лишних хлопот, поскольку я неважно себя чувствую, но мне показалось, что она умирала от любопытства, так ей хотелось разузнать что-то о вас. – Лора опять улыбнулась. – Поэтому мы с Диком решили, что вы имеете даже больше прав на угощение, чем мы. Приходите через полчасика. Я пока отнесу это в стирку. – Она взяла плетеную корзину для белья, куда Кэролайн сложила грязные простыни и полотенца, и направилась к двери.

– Мне все же кажется, – сказала Кэролайн после некоторого молчания, – что я должна написать свое обязательство. Пусть даже это не имеет юридической силы без подписи нотариуса, но так по крайней мере будет честнее.

– Как хочешь, – пожал плечами Мэтью. – Для большего эффекта можешь огласить свое обещание сразу после того, как нас официально поженят. Представляю, как вытянется лицо у клерка, который две минуты назад говорил о супружеском долге «в горе и радости, бедности и богатстве...». Он поймет, что половину этих слов произносил совершенно напрасно.

– Клерки таких вещей не говорят, – усмехнулась Кэролайн. – Только священники. Надеюсь, ты не собираешься венчаться в церкви?

– Возможно, это был бы не самый большой мой грех, но все же довольно весомый, – хмыкнул Мэтью и легонько поцеловал будущую жену в кончик носа.

Тушеное мясо оказалось восхитительным на вкус, так же как и яблочный пирог, приготовленный Лорой на десерт. Кэролайн совершенно искренне призналась, что за последние несколько недель не ела ничего подобного. Затем они вчетвером, двое на двое, играли в скрэббл. Лора и Дик одержали блистательную победу.

– Я и не предполагал, что у тебя такой небольшой словарный запас, Кэрри, – насмешливо сказал Мэтью.

– Ты, между прочим, тоже не блистал воображением, – в тон ему ответила Кэролайн, разливая кофе.

Затем разговор зашел о предстоящей свадьбе, и Лора спросила у невесты, что та собирается надеть.

Кэролайн не ожидала подобного вопроса и слегка смутилась.

– У меня с собой очень мало вещей, – нерешительно сказала она. – Выбирать особо не из чего, так что, думаю, надену джинсы и блузку.

Лора сокрушенно покачала головой.

– У нас, к сожалению, недавно закрылся большой магазин одежды. Он был слишком большой для нашего городка. А в остальных продаются самые обычные вещи. Если нужно купить что-то праздничное, приходится ехать в Де-Мойн.

Даже если бы здесь и был роскошный магазин одежды, печально подумала Кэролайн, денег на изысканное платье все равно не хватило бы.

– Для меня не так важно, во что я буду одета, – сказала она скорее себе, чем Лоре. – Это слишком важное событие в моей жизни, так что я просто не могу думать о чем-то еще.

– Что ж, тебя можно понять, – откликнулась Лора.

Но Кэролайн понимала, что, как бы она ни старалась себя утешить, ей вовсе небезразлично, как она будет выглядеть в этот день. Она с грустью вспоминала роскошное свадебное платье, которое так безжалостно разорвала, убегая из дому. Дело даже не в самом том платье – разумеется, она больше ни разу не надела бы его, – а вообще в свадебном наряде как таковом, в связанных с ним воспоминаниях о самом, быть может, счастливом дне в ее жизни...

Самом счастливом?.. Кэролайн тряхнула головой, не в силах поверить в эту мысленную оговорку. Самом несчастливом – вот что, должно быть, она на самом деле имела в виду. В прошлую субботу она испытала одно из самых сильных разочарований в своей жизни. Сначала узнать о предательстве человека, который уверял, что любит ее, потом столкнуться с непониманием отца... Паническое бегство, встреча с Мэтью... Но ведь встреча с ним вовсе не была несчастливым событием...

Тут она оторвалась от размышлений – Лора спросила, не хочет ли она еще кофе. Кэролайн отказалась, помогла Лоре убрать посуду со стола и отнести ее на кухню. Когда они вернулись, Дик говорил Мэтью, что хотел покрасить портик над офисным корпусом мотеля, но врач сказал, что ему опасно подниматься по приставной лестнице.

– Дик, перестань сейчас же! – возмущенно воскликнула Лора. – Мэтью с Кэрри и без того сделали для нас слишком много, а теперь ты еще намекаешь, чтобы твой гость красил крышу!

– Я не намекаю, Лора, – невозмутимо ответил Дик, – я просто об этом попросил.

– Все в порядке, – успокоил ее Мэтью. – Конечно, я покрашу портик. Никаких проблем.

Кэролайн подумала, что его голос звучит совершенно естественно. Хотя половина мужчин на его месте отказались бы, а те, которые все-таки согласились бы, сделали бы это неохотно и со скрытым раздражением из-за того, что ими так манипулируют. Но только не Мэтью.

Да, она действительно не ошиблась, думая, что день их встречи, пожалуй, самый счастливый в ее жизни, несмотря на все удары судьбы, которые она тогда испытала. Просто она осознала это немного позже, когда начала смотреть на него не как на случайного человека, который по удачному стечению обстоятельств смог ей помочь, а как на мужчину, резко отличающегося от всех, встреченных ею раньше. И... когда поняла, что влюблена в него.

8

Эта мысль до того потрясла Кэролайн, что она едва не вскрикнула от неожиданности – словно кто-то другой произнес это вслух. Влюбляться – вот уж чего она никогда не собиралась делать! И сейчас ее взволновало не то, что ее выбор пал на Мэтью, а само возникновение этого чувства.

Уже очень давно она поняла, что для женщины с ее положением влюбиться – значит совершить непростительную ошибку. Чрезмерная забота, которую проявляли о ней окружающие, начиная с самого детства, сделала ее слишком уязвимой. Она боялась, что человек, которого она полюбит, вполне может использовать ее чувства в корыстных целях, подчинить ее себе, манипулировать ею.

Когда ей стали известны истинные планы Найджела, она испытала чувство оскорбленной гордости, а не ревность или отчаяние влюбленной женщины, узнавшей, что ее обманули. Она собиралась выйти за него замуж по расчету, и никакие эмоции не ослепляли ее, не лишали здравомыслия, не мешали ей ясно видеть все недостатки будущего мужа – они просто мало ее волновали. Когда его замысел раскрылся, ее действия были быстрыми, спокойными и хладнокровными. Вот если бы она любила Найджела... Страшно даже представить себе, что произошло бы в этом случае. Разумеется, она поверила бы любым его объяснениям и обещаниям, простила бы его, возможно даже сама попросила бы у него прощения за нелепые подозрения. И вышла бы за него замуж. А потом...

Кэролайн вздрогнула при одной мысли о последствиях. Нет, она просто не может позволить себе руководствоваться эмоциями, а не рассудком. Попасть в водоворот необузданных страстей и опрометчивых поступков, который называется любовью...

Когда она делала Мэтью предложение о фиктивном браке, то руководствовалась исключительно здравым смыслом. Ей было ясно, что он порядочный человек и на него можно положиться, и потому она приняла вполне разумное в сложившейся ситуации решение.

Перемена в ее чувствах произошла позже, незаметно для нее самой. Брак, вначале казавшийся лишь простой формальностью, теперь вызывал у нее совсем другие чувства. Но, может, это лишь кратковременное увлечение, иллюзия, которую она сама себе выдумала, чтобы немного унять оскорбленное самолюбие после истории с Найджелом? Нельзя же в самом деле без памяти влюбиться в человека, встреченного всего несколько дней назад! Возможно, иллюзию любви вызвали и внешние обстоятельства: ее внезапное бегство, поездка с Мэтью через несколько штатов, напоминающая историю из какого-то фильма... Ощущение необычности, почти нереальности происходящего могло сделать ее более впечатлительной, и она придумала себе романтическую любовь – непременную составную часть подобных историй. Когда она вернется в привычный мир, все снова станет на свои места.

Разумеется, их денежное соглашение останется в силе. Кстати, еще и поэтому не стоит поддаваться чувствам. Любовь и деловое партнерство – плохие попутчики.

Кэролайн удовлетворенно вздохнула, разобравшись со своими мыслями, и тут перехватила взгляд Мэтью, устремленный на нее.

– Если только у тебя нет каких-то планов, о которых ты мне еще не говорила.

Спохватившись, она поняла, что пропустила часть общего разговора.

– Ты о чем?

– Я собираюсь покрасить портик, – терпеливо повторил Мэтью. – Если тебе завтра от меня ничего не нужно...

Кэролайн отрицательно покачала головой.

Он как-то странно взглянул на нее, затем повернулся к Дику.

– Значит, завтра. Если только не будет дождя. – С этими словами Мэтью поднялся и добавил: – Я вижу, у Кэрри усталый вид, поэтому нам, пожалуй, пора идти. Спасибо за ужин.

Почти автоматически Кэролайн поблагодарила Лору и Дика и пожелала им спокойной ночи. Они проводили ее сочувствующими взглядами. В сопровождении Мэтью она вышла на улицу и по усыпанной гравием дорожке направилась к домику – своему временному убежищу.

– О чем ты задумалась? – спросил он. – Совсем недавно у тебя был полностью отрешенный вид.

На одно безумное мгновение Кэролайн захотелось рассказать ему о своих чувствах, и она лишь с большим трудом сдержалась. Интересно, как бы он отреагировал? Скорее всего, пришел бы в недоумение. Или того хуже – испугался бы этих неожиданных излияний и просто уехал бы от греха подальше. Нет-нет, они отличные компаньоны и спустя некоторое время могут стать хорошими друзьями. Но не более того. Мэтью вряд ли захотел бы взять в жены такую избалованную и придирчивую особу. Да и она сама не могла представить себя в роли его жены.

– Я просто устала, – сказала Кэролайн. – Нужно поскорее лечь спать. Завтра я думаю снова помочь Лоре с уборкой.

– Мы можем сделать это вместе, как сегодня, – предложил Мэтью. – Покраска портика не займет много времени.

На ступеньках домика их дожидалась все та же черная кошка. Увидев их, она вскочила, выгнула спину дугой и недовольно замяукала.

– По-моему, она спрашивает, где мы так долго пропадали, – улыбнувшись, сказала Кэролайн.

Мэтью открыл дверь, и кошка быстро проскользнула внутрь.

– Впервые за все наше путешествие мы проводим две ночи подряд на одном и том же месте, – заметила Кэролайн, входя в домик.

– Кстати, я тоже сейчас об этом подумал, – отозвался Мэтью. – Создается даже ощущение дома. Особенно в присутствии вот этого создания. – Он погладил кошку, которая терлась о его ноги, и добавил: – Иди спать, Кэрри. Я покормлю ее сам.

Кэролайн быстро приняла душ, почистила зубы и улеглась в постель, погасив верхний свет и оставив лишь слабый ночник. Мэтью все еще оставался на кухне.

Ей по-прежнему не давали покоя мысли о нем. Она уже не была уверена, что ей следует молчать о своих чувствах. Но, заговорив о них, она рисковала разрушить весь свой предшествующий замысел, который уже близок к осуществлению.

Мэтью осторожно вошел в комнату, и она тотчас же закрыла глаза, притворившись спящей. Он разделся, лег в постель и погасил ночник. Вскоре Кэролайн услышала, как его дыхание стало более медленным и глубоким, и, открыв глаза, стала всматриваться в его лицо, словно пытаясь разглядеть в нем что-то, не замеченное прежде.

В полумраке комнаты лицо Мэтью казалось портретом, написанным художником-кубистом, – сочетание резких линий и контрастных теней придавало ему что-то нереальное. Но реакция у Кэролайн была иной, чем у человека, рассматривающего произведение искусства. Она почувствовала внезапный прилив нежности к мужчине, безмятежно спавшему рядом с ней.

Она никогда не испытывала ничего подобного по отношению к кому-либо и сейчас удивлялась, откуда в ней появилось желание оберегать и защищать этого человека, заботиться о нем, тем более что он в этом явно не нуждался.

Вглядываясь в его лицо, Кэролайн словно желала убедиться, что рядом с ней он, ее уже ставший привычным спутник и деловой партнер, но вместо этого видела мужчину, который неожиданно стал средоточием всей ее жизни.

Через некоторое время она отстранилась от него, будто боясь, что при таком близком расстоянии ее чувства каким-то непостижимым образом станут ему известны, и, не в силах заснуть, прислушалась к своим новым ощущениям.

Да, она влюблена в Мэтью Фримена, и, сколько ни убеждай себя, что это чистое безумие, от которого надо немедленно избавиться, все напрасно. Как же глубоко всего за каких-нибудь несколько дней успело укорениться в ней пугающее ее чувство! Теперь уж и не припомнишь, в какой момент оно зародилось. Если бы она сумела тогда уловить этот миг, можно было бы попытаться хоть как-то справиться с собой. Но теперь поздно. Она уже не способна сопротивляться любви, нахлынувшей на нее как морской вал, – можно лишь позволить ей захлестнуть себя и унести в бурный водоворот.

Вспоминая прошедший день, Кэролайн подумала: неудивительно, что я так нервничала, когда говорила ему о возможном бракосочетании здесь, в Мейсон-сити. Да, в самом деле она боялась, что Мэтью, устав от всех перипетий, связанных с их побегом, просто-напросто откажется жениться на ней, несмотря на все выгоды, которые принес бы ему такой шаг. Она боялась, что обещанное ею вознаграждение окажется не таким важным для него, как он сам – для нее.

Однако сейчас Кэролайн уже могла честно признаться, по крайней мере самой себе, что спасительный фиктивный брак ее уже не интересует, и тревожилась она уже совсем не из-за того, что он не состоится. Несмотря на все аргументы, которые она себе приводила, этот брак уже не был ее основной целью. Ей нужен Мэтью Фримен, и только он. И она готова пойти на любые уловки – даже на самообман, – чтобы добиться своего.

А ведь он просто согласился оказать ей услугу – точно так же, как сегодня согласился помочь пожилым хозяевам мотеля с домашними делами...

«Выйти замуж за одного охотника за приданым, чтобы избавиться от других таких же»... Да, Мэтью совершенно прав – ее доводы лишены всякого смысла. Все эти мысленные хитросплетения не годятся даже на то, чтобы убедить ее саму в искренности своих намерений! Но сейчас она честно призналась себе в своих чувствах. Она любит Мэтью и хочет остаться с ним навсегда. Это объясняет все и напрочь отметает разумные возражения, которые еще теплятся в ее сознании.

Но ведь он по-прежнему убежден, что ее намерения продиктованы взбалмошностью или в лучшем случае безвыходностью ее положения, и ничем иным.

Что же теперь делать?

В этот момент Мэтью не просыпаясь повернулся на бок, и его рука обхватила плечи Кэролайн. Она резко вздрогнула от неожиданности, но затем, расслабившись, вытянулась рядом с ним и придвинулась ближе, ощущая вместе с теплом, исходящим от его тела, умиротворение и безопасность.

Уже засыпая, она подумала, что ответ на все вопросы придет сам собой – ей просто нужно поступать в соответствии с тем, что она считает правильным, и не обманывать ни себя, ни его. Тогда рано или поздно все будет хорошо.

Когда Кэролайн проснулась, Мэтью уже не было. Сквозь открытое окно падали лучи солнца, и она подумала, что он встал пораньше, чтобы покрасить крышу портика, пока не начало припекать слишком сильно. Это даже к лучшему – ей бы не хотелось при пробуждении оказаться лицом к лицу с ним после всех ночных размышлений и после того, как они заснули в объятиях друг друга. У нее есть немного времени, чтобы еще раз подумать обо всем на свежую голову.

Что действительно стоило бы сделать, решила Кэролайн, так это сказать Мэтью, что она не может выйти за него замуж. Но если он потребует объяснений – а он имеет на это полное право, – то вряд ли она сумеет толком оправдаться. Разумеется, она не станет называть истинную причину, это сделает ее слишком уязвимой. Она сможет защититься от последствий собственного безумия только в том случае, если Мэтью никогда не узнает о ее чувствах.

Конечно, Кэролайн не считала, что он мог бы воспользоваться ее слабостью в своих целях и манипулировать ею, как наверняка это сделал бы Найджел или кто-то другой в подобных обстоятельствах. Но это только осложняет дело. Именно потому, что она не сомневается в честности Мэтью, признание в любви становится для нее невозможным. Если он не может искренне ответить на ее чувства, то не станет притворяться, а прямо скажет об этом. После чего ее жизнь потеряет всякий смысл.

Конечно, она может придумать другие более или менее правдоподобные причины, но тогда у него возникнет закономерный вопрос: почему она молчала о них раньше и вдруг заговорила уже после того, как они подали заявление?

Если Кэролайн и была в чем-то твердо уверена, так это в том, что Мэтью не потерпит никаких уверток или неубедительных отговорок. Его сможет убедить лишь действительно веская причина, неуязвимая для любых подозрений. Я должна срочно что-то придумать, сказала себе Кэролайн. У него не должно возникнуть сомнений в том, что она отказывается от замужества из-за чего-то действительно важного. После всех испытаний и препятствий, возникавших на их пути, должно было произойти что-то очень серьезное, что заставило ее отказаться от своего первоначального намерения. Но что бы это могло быть?

Она в отчаянии тряхнула головой и встала с постели. Может быть, физическая работа отвлечет ее от бесплодных размышлений и тогда решение придет само собой? Она оделась, привела себя в порядок и отправилась в офис мотеля, чтобы взять у Лоры все необходимое для уборки комнат. Еще издалека она увидела Мэтью, который, стоя на высокой приставной лестнице, красил крышу портика над входом. Наблюдая за его ловкими, уверенными движениями, Кэролайн почувствовала, как ее снова охватывает теплая волна нежности. Все доводы разума вновь обратились в прах – ее физическое состояние как нельзя лучше подтвердило истинность ее чувств. Она ощутила одновременно тяжесть и легкость во всем теле, голова у нее закружилась, во рту пересохло от охватившего ее физического желания.