Текст книги "Дело особой важности"

Автор книги: Пола Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

2

– Украла? – Лори с изумлением смотрела на него. – Конечно, нет! Я никогда в жизни не воровала эскизов, как, впрочем, и ничего другого, – с жаром добавила она.

– Неужели? – Вся его учтивость вдруг куда-то улетучилась; осталось лишь ледяное, презрительное недоверие.

– Разумеется, черт побери!

– Прошу тебя, Лорина, не надо. Эти широко раскрытые невинные глазки могли одурачить меня лишь однажды, но теперь-то мы поумнели, а?

– И что же я украла? – Она выглядела совершенно спокойной, но внутри у нее все клокотало. – Скажи, чтобы я была в курсе.

– Чтобы ты была в курсе, ты украла мои эскизы к женевской выставке.

– О которых ты говорил, когда показывал мне свою мастерскую в Мурано? – Лори говорила очень медленно, пытаясь лучше осмыслить его слова. – Но я их даже не видела. Когда я попросила, ты и взглянуть на них мне не позволил, сказав, что это совершенно секретно.

– Именно так. – У рта Алекса появилась жесткая складка. – А потом меня позвали и я, как последний болван, вышел, оставив тебя там одну. Ты, уж не знаю как, но залезла в запертый сейф и сделала себе небольшой подарок.

– Нет! – Лори яростно замотала головой и прикрыла на мгновение глаза. Может, все события последних четырех лет: смерть синьора Алессандро Барези, после которой его сын затеял эту жестокую вендетту; сегодняшнее появление Алекса и это чудовищное обвинение – всего лишь кошмарный сон?

Но когда она вновь открыла глаза, кошмар не рассеялся. Алекс – живой, из плоти и крови – стоял перед ней в элегантном костюме, сшитом у лучших итальянских портных, и сверлил ее серыми льдинками глаз.

– Ты ошибаешься, Алекс, – неуверенно начала было Лори, чувствуя, как боль и обида берут верх над гневом. В стремлении добиться взаимопонимания она вновь обошла стол и осторожно тронула его за руку. Он равнодушно взглянул на нее и брезгливо стряхнул ее руку, словно какое-то насекомое.

– Ты действительно дал мне какие-то свои эскизы, но помнишь, ты сам же мне сказал, что это отработанный материал и они тебе не нужны.

Лори сжала губы, и непрошеные воспоминания нахлынули на нее. Ее последний день в Венеции… Вот Алекс, все еще исполняющий роль заботливого старшего брата, игриво ерошит ей волосы и вытаскивает откуда-то папку набросков.

– Вот, – небрежно бросил он, – можешь взять на память.

Затаив дыхание, Лори смотрела, как он своим четким ровным почерком выводит на папке «Алессандро Барези» и протягивает ей, улыбаясь. Ах, как она тогда боготворила этого обаятельного красавчика! Она прижала папку к груди, не в силах вымолвить ни слова от переполнявших ее чувств…

– Эскизы, – сказала Лори, вернувшись к реальности, – были великолепны. Когда я приехала домой и показала их отцу…

– Ах да, конечно, отцу. Надеюсь, он как следует отблагодарил тебя. Он не мог не остаться недовольным результатами целого месяца твоих трудов.

Если бы он кулаком ударил ее в солнечное сплетение, ей бы и тогда не было так больно.

– Ты всерьез думаешь, будто мой отец намеренно отправил меня к вам, чтобы я что-нибудь украла?

Он мрачно склонил голову.

– Я бы не сумел выразиться яснее.

На ее щеках снова выступили пятна.

– Ты ни разу не видел моего отца. Если б ты его хорошо знал, то не сомневался бы в том, что он совершенно неспособен на бесчестный поступок – что бы ты ни думал обо мне самой.

Его тонкие губы тронула усмешка.

– Как трогательно: любящая дочь бросается на защиту кристально честного отца.

– Да, кристально честного! Не знаю, что за безумные мысли бродят в твоем извращенном мозгу, но предполагать, что он, как и я, способен на такое – просто смешно.

– Разве? Но ты идеально подготовлена для подобной роли. Выросла в мире стекольного производства, такая юная, наивная. – Он улыбнулся, но в его улыбке было нечто зловещее. – Я часто задавал себе вопрос: не было ли твое бурное возмущение в саду частью продуманного плана. Сейчас я понимаю, что ошибался, по крайней мере, в этом. Твоя сексуальность была еще не разбужена тогда, дремлет она и сейчас. Несмотря на героические усилия, которые наверняка прилагает твой женишок…

Ее зеленые глаза гневно сверкнули.

– Ты ничего не знаешь о Джеймсе, хотя бы его оставь в покое.

– С удовольствием.

И тут, несмотря на смятение, в котором она находилась, ее осенило:

– Так, значит, твоя вендетта… – Он нахмурился, и она поспешно закончила: – …не имеет никакого отношения к тому, что случилось в саду?

Его изумление казалось искренним.

– Лорина, ты себе льстишь. Неужели ты и впрямь веришь, что я способен потратить четыре года жизни на месть за такой пустяк? Уверяю тебя, – явно забавляясь, добавил он, – все было забыто через час.

– Но почему ты решил, что эскизы взяла я?

– Вскоре после того, как ты вернулась домой, мои вазы – с незначительными изменениями – появились под маркой «Пэджета».

Лори глубоко дышала. Она ненавидела этого человека всеми фибрами души, но надо было как-то объясниться с ним.

– Постой, Алекс, но я привезла домой только те эскизы, который ты сам отдал мне…

– Плюс еще несколько.

– Нет! – в отчаянии она ударила кулаком по ладони. – Уезжая в колледж, я оставила их здесь. Действительно, отец был настолько восхищен ими, что захотел кое-что использовать в новых сериях нашей продукции, но лишь после того, как я убедила его, что ты отдал мне совсем ненужный вам материал.

Но он лишь рассмеялся ей в лицо.

– Звучит очень мило. Жаль только, что это ложь от первого до последнего слова. И то, что вы использовали лишь те самые эскизы, было, конечно, простым совпадением. Остальные, по всей видимости, выбросили на помойку.

– Нет, все не так. Я… – Лори осеклась. Нет, гордость не позволяла ей дать ему повод лишний раз позубоскалить, рассказав о том, как она собрала все неиспользованные отцом чертежи, вернувшись домой после первого семестра в колледже, и они до сих пор лежат в ящике ее туалетного столика.

И тут другая мысль пронзила ее.

– Если ты действительно считаешь, что мы так поступили, почему не подашь на нас в суд за нарушение авторских прав? Несомненно, такой известный, и отнюдь не уважаемый мною человек, как Алекс Барези, в два счета выиграл бы процесс.

– Само собой, это было моим первым побуждением, – согласился он, – лишить тебя с твоим драгоценным папашей всего, до последнего пенни. Но потом я решил доставить себе более утонченное удовольствие, наблюдая за тем, как «Пэджет Кристал» медленно истекает кровью. – Застыв на месте, Лори смотрела на него, а его голос стал похож на урчание сытого тигра; он словно смаковал каждое слово. – Да, Лорина, это гораздо приятнее во всех отношениях, ты не находишь?

Она увидела, как изящно очерченные губы патриция искривила жестокая ухмылка.

– Ты… ты дьявол! – У нее пересохло во рту от страха, и вместо слов вырвалось невнятное сипение. – А ты не боишься получить кинжал меж ребер как-нибудь темной ночью?

Алекс безразлично пожал плечами.

– Я прекрасно сплю по ночам. Но сейчас нам пора идти. Ты не хочешь заставить своего отца ждать?

– Я не пойду, – быстро проговорила Лори.

Он нахмурился.

– Но позволь, раз ты так близко к сердцу принимаешь интересы «Пэджет Кристал», – Лори сделала вид, что не заметила едкого сарказма, и ни один мускул на ее лице не дрогнул, – ты, несомненно, должна принять самое живое и непосредственное участие в финальных переговорах.

– Переговорах! – взорвалась она. – Ты ведешь переговоры?! Не смеши меня. Ты вроде разбойника с большой дороги, который останавливает почтовый дилижанс, перерезает подпругу у лошадей, стреляет вознице в сердце, а потом приставляет пистолет к виску пассажира и говорит: «Что ж, начнем переговоры».

Алекс негромко рассмеялся.

– А тебе не откажешь в остроте ума, я, право, польщен. – Он насмешливо поцокал языком в знак одобрения. – Но лестью меня нельзя заставить передумать. А сейчас, – голос его сразу посуровел, – я хочу, чтобы ты там присутствовала. Так что, идем.

Алекс быстро повязал галстук, накинул пиджак, затем открыл портфель и сложил туда бумаги. Он взял ее за руку, она замялась на месте, и пальцы его сжались сильнее. Лори внимательно посмотрела на него и невольно поежилась, несмотря на жару, прочтя угрожающее предостережение в его серых глазах. Поджав губы, она покорно пошла рядом с ним.

На стоянке автомобилей она глухо спросила:

– Тебя подвезти?

– Нет, спасибо. Я взял автомобиль напрокат.

Он указал на синий «ровер», и Лори нахмурилась. Можно было бы и догадаться! Ни один из служащих ее отца не мог и помыслить о том, чтобы занять это место – только этот самонадеянный мерзавец, спокойный, как удав…

– Но если ты будешь настолько добра, что покажешь мне дорогу, – продолжая он, – я поеду следом.

Лори резко повернулась, забралась в свой «мини», резко дала задний ход и вылетела со стоянки, чудом проскочив перед фургоном с надписью «Пэджет» на борту. Она мчалась, специально выбирая самые узкие и кривые улочки на окраинах городка. Но в зеркале заднего вида неизменно маячил блестящий синий капот, и когда ее машина с ревом начала подниматься по извилистой дорожке, ведущей к Маллардсу, и затем припарковалась у окруженного галереей входа, разбрасывая гравий, «ровер» все время был рядом.

Алекс вышел из машины и остановился, глядя на красивый старинный дом, каменный фасад которого наполовину скрывали раскидистые ветви цветущих деревьев.

– Любуешься недавним приобретением? – Неосторожные слова сорвались с языка прежде, чем она сумела сдержаться.

Алекс на мгновение остановил на ней ледяной взгляд, но все, что он сказал, было:

– Красивый дом.

– И является частью имущества фирмы с тех пор, как отец вынужден был перезаложить его. Он живет здесь с самого детства, и мама здесь жила, до того как… – Лори не договорила. В этом доме и сама она жила с самого рождения, здесь прошло ее безоблачное детство, рано закончившееся после смерти матери, – Послушай, Алекс, – продолжила она, – что бы ты ни думал о нас с отцом, умоляю, не выгоняй его отсюда. Он так любит этот дом. Это… это убьет его.

Губы ее задрожали, и она подняла на него глаза, в которых заблестели непрошеные слезы. Но Алекс лишь насмешливо изогнул одну бровь.

– Взываешь к моим лучшим чувствам, Лорина? А тебе должно быть известно, что у меня таковых не имеется.

Странно улыбаясь, он повернулся, поднялся по ступеням и вошел в просторную прихожую. Слева из комнаты доносился гул голосов. При их появлении трое мужчин, стоявших у мраморного камина, обернулись в их сторону.

– А, Лори, – с облегчением произнес ее отец и, улыбаясь, двинулся к ним навстречу – Синьор Барези. – Он протянул руку Алексу, и Лори не могла не восхититься его самообладанием. – Вы, конечно, знакомы с моей дочерью. Позвольте представить вам Фрэнка Симпсона, юриста компании, и Джеймса Форсита, нашего главного бухгалтера.

Алекс удостоил их обоих одним кивком.

– Смерть вашего отца глубоко потрясла всех нас, – продолжал мистер Пэджет. – Прекрасный был человек.

Алекс слегка склонил голову.

– Благодарю вас. Я получил тогда ваше письмо с соболезнованиями.

Стоявшая между ними Лори слушала обмен любезностями и наконец не выдержала:

– Пап, он считает, что мы…

– Может, начнем, – учтиво перебил ее Алекс. – По-моему, мы итак опоздали на пару минут.

Он направился к овальному столу красного дерева, и Лори ничего не оставалось кроме как усесться в кресло между отцом и Джеймсом. Тут же она поняла свою оплошность: она оказалась прямо напротив Алекса, который самоуверенно взял бразды ведения разговора в свои руки, нимало не смущаясь тем, что находится на территории противника, один против четверых.

Лори ловила себя на том, что помимо своей воли она то и дело смотрит на человека, отделенного от нее полированной поверхностью стола. Она украдкой наблюдала за ним из-под опущенных ресниц, а он в пух и прах разбивал вроде бы юридически обоснованные возражения, выдвигаемые Фрэнком Симпсоном. До чего же скользкий дьявол! Красивый дьявол – этого не отнимешь – типичный смуглый итальянский красавчик, но, тем не менее, самый настоящий дьявол, гордый и коварный, как сам Люцифер, Князь Тьмы.

И такого человека сделать своим врагом! По спине Лори пробежал холодок. Как попали к ней эти злосчастные эскизы? Алекс думал, что они заперты в сейфе, а они каким-то образом оказались среди тех, что он подарил ей, не удосужившись даже просмотреть. Возможно, так оно и было. И в этой нелепой истории повинна лишь его рассеянность. Лори подняла глаза, и одного взгляда на эти упрямые черты было достаточно, чтобы понять: и за миллион лет ей не переубедить его.

Справившись с оставшимися возражениями Фрэнка, Алекс откинулся на спинку стула и вытянул под столом свои длинные ноги, наступив при этом Лори на ногу. А когда он впервые за все время беседы посмотрел ей в глаза, Лори почувствовала, что густо покраснела, и поспешила засунуть свои ноги под стул.

К счастью, в эту минуту Джеймс предпринял последнюю попытку добиться наиболее благоприятных для них условий платежей. Алекс отвел взгляд и принялся один за другим опровергать доводы Джеймса, вкладывая в это чрезмерную долю яда. Лори пыталась поймать взгляд Джеймса, улыбнуться ему, подбодрить, но он не мигая смотрел через стол, волосы его растрепались, обычно румяное лицо побелело. Бедный Джеймс, он был опытным бухгалтером, но не в его силах было противостоять Алексу Барези. С тем же успехом можно бросить новорожденного ягненка на арену к разъяренному тигру.

– А теперь, джентльмены, естественно, мисс Пэджет, – Алекс отвесил грациозный поклон, – на мой взгляд, мы подошли к позиции, когда я могу суммировать достигнутые к данному моменту соглашения. Разумеется, лишь основные пункты. Окончательный вариант контракта, который мы с вами подпишем, подготовят мои адвокаты. По существу, с первого июля «Пэджет Кристал» становится кампанией, подчиненной «Барези Интернешнл». «Пэджет» будет продолжать торговую деятельность под собственным именем, и я гарантирую, что в обозримом будущем все служащие останутся на своих местах.

Лори сжала руку отца. Они одержали, хоть и маленькую, но победу. Его доводы в защиту рабочих, со многими из которых он проработал более сорока лет, оказались убедительными.

– Но само собой, – мурлыкал Алекс, – эта уступка не касается руководства. Я намереваюсь сам подобрать кандидатуры на ключевые посты, с одним исключением, – он обернулся к отцу Лори. – Если пожелаете, я готов оставить вас в правлении в качестве консультанта.

– Консультанта! Марионетки в руках Барези! – Лори чуть было не подпрыгнула на стуле: от негодования, не обращая внимания на то, что отец пытался удержать ее за руку. – Еще бы, ты не такой дурак, чтобы отказываться от папиных мозгов, его бесценного опыта – ведь он всю жизнь проработал в стекольном производстве. Но, будьте уверены, все решения отныне будут приниматься в паучьем логове в Венеции.

Голос ее прервался, она глубоко, прерывисто дышала, готовясь противостоять очередному взрыву ярости Алекса. Но он сидел не шелохнувшись и наблюдал за ней поверх сложенных пирамидкой ладоней. Какое-то новое, не поддающееся определению выражение появилось в этих серых глазах, и под этим взглядом Лори почувствовала себя странно неуютно, хотя не могла бы сказать почему.

– Итак, мистер Пэджет, – произнес, наконец, Алекс, будто ничего не произошло, – вы согласны?

Лори, наблюдая за отцом краешком глаза, увидела, как тот, поколебавшись долю секунды, торопливо кивнул, и стиснула зубы от переполнявшей ее злобы.

Алекс тоже кивнул ему в ответ.

– Но на всех прочих участках персонал будет заменен. – Он помолчал и добавил почти ласково: – Например, вся дизайнерская группа.

– Как, все мы? – Лори не сумела удержаться от восклицания – так она была потрясена.

– Разумеется.

– Но это несправедливо. Выгони меня, если хочешь… Могла бы и сама догадаться, – с горечью добавила она. – Без этого твоя программа окажется неполной, так? Но остальные не имеют ни малейшего отношения к…

– Синьор Барези, – вмешался ее отец, – я бы настоятельно советовал вам переменить решение. Вы собираетесь уничтожить блестящую дизайнерскую группу. Сама Лори – способный молодой…

Губы Алекса растянулись в улыбке, в которой не было ни грана веселья. Лори с отчаянием перебила:

– Стой, папа, с ним без толку спорить. Да я сама не осталась бы при таком положении вещей. Но выгнать Боба и остальных – это бесчеловечно!

Щеки ее пылали от гнева, зеленые глаза сверкали, она откинула назад длинные светлые волосы и сердито посмотрела на него, снова наткнувшись на тот же загадочный взгляд.

– Позвольте полюбопытствовать, – подался вперед Джеймс, голос его звенел от ненависти, – как я могу заключить, эта генеральная уборка касается и бухгалтерии?

Алекс безразлично пожал плечами.

– Главного бухгалтера – безусловно.

Лори, не сомневаясь, что взгляд его все еще прикован к ней, не поднимала головы. И в этом виновата она. Кто тянул ее за язык, зачем она рассказала об их с Джеймсом помолвке? Ведь без сомнения, только благодаря этому, он стал жертвой безудержной мести Алекса, хотя в его жилах и не течет кровь Пэджетов.

– Есть еще два пункта, которые я требую присовокупить к проекту соглашения, – продолжал Алекс. – Во-первых, несмотря на то, что дом этот теперь является собственностью Барези, я не возражаю против того, что вы, сэр, – он наклонил голову, обращаясь к мистеру Пэджету – будете проживать здесь столько, сколько пожелаете.

Лори тихонько ахнула и подняла на Алекса благодарный взгляд, но он больше не смотрел на нее. Значит, все же во внезапном приливе сострадания он удержал руку от последнего губительного удара. Может, не так уж все и страшно. Отец остался в правлении, и название фирмы не изменилось: перед глазами промелькнули довольные жизнью Пэджеты, чьи портреты висели на стене в правлении. Джеймс, как и она, в любом случае уволился бы; с его квалификацией он быстро найдет себе место. А что касается Боба и остальных дизайнеров… Что ж, конкурирующие фирмы не раз предпринимали попытки переманить их к себе. Лишь преданность ее отцу не позволяла им уйти. Да, все могло быть гораздо хуже…

– И последнее. – Лори перевела взгляд на Алекса. В его спокойном размеренном голосе зазвучало нечто такое, отчего она с ужасающей ясностью поняла, что главный козырь он приберег напоследок и собирается выложить его сейчас.

– Вы должны уяснить, что все дальнейшее зависит от выполнения этого условия. – Он ненадолго умолк. Мужчины озадаченно смотрели на него, но Лори, чьи нервы были натянуты, подобно струнам, и, казалось, вот-вот лопнут, не выдержала:

– И что это за условие?

– Что вы, мисс Пэджет, согласитесь стать моей женой.

3

– Твоей женой, – тупо повторила Лори, и когда смысл слов Алекса наконец достиг ее оцепеневшего мозга, почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица.

– Ты хочешь сказать: выйти за тебя замуж?

Он кивнул. Как сквозь вату до нее доносились возгласы изумления, возмущенные протесты присутствовавших в комнате, но глаза ее были прикованы только к Алексу.

– Это невозможно, – пролепетала она. – Это глупая шутка. Ты просто смеешься над нами – надо мной.

– Уверяю тебя, Лори, я не шучу.

Ей хотелось вскочить на ноги, опрокинуть стол и закричать во всю горло: «Нет! Нет! Ненавижу тебя!» Но она дрожала всем телом и не в силах была даже двинуться с места.

– Но зачем тебе это?

Алекс еле заметно повел плечом.

– Ты наследница компании, которая вот-вот вольется в империю Барези. Вот я и решил: почему бы нам не пожениться? Что может быть более логичным при данных обстоятельствах?

– Прямо феодализм какой-то устраивать браки во имя укрепления связей между двумя королевствами. – Ее широко раскрытые глаза потемнели от потрясения, лицо стало белее бумаги. – Это… это гадко. Чудовищная идея.

– В таком случае, – он, казалось, искренне сожалел, – придется мне взять свои слова обратно.

Сквозь окружавшую ее пелену до Лори донесся чей-то голос, чья-то рука обняла ее. Она порывисто обернулась и в охватившем ее смятении не сразу узнала собственного отца. Он успокаивающе сжал ее плечо.

– Не волнуйся, детка. Я не допущу этого.

Но она снова обратилась к Алексу.

– Я правильно поняла? Или я принимаю твое предложение, или наше соглашение теряет силу.

– А ты довольно быстро соображаешь, Лорина.

– И думать об этом не смей, Лори, – поспешно вмешался ее отец. – Фрэнк, использование подобной угрозы не может считаться законным, верно?

Юрист заметно помрачнел.

– Все это достаточно необычно и, безусловно, не имеет морального оправдания. Но с точки зрения закона возражений быть не может, если обе стороны придут к соглашению.

– Ну что ж, – вздохнул с облегчением мистер Пэджет, – в таком случае, проблем никаких нет. Поскольку очевидно, что Лори не желает…

– Минутку, папа. Мне нужно немного подумать.

– Нет, Лори. Если спасти компанию возможно только такой ценой, значит, ей суждено погибнуть. Мне очень жаль, синьор Барези, – он пристально посмотрел на Алекса, тон его сразу же стал официальным и твердым, – но не может быть и речи о том, чтобы моя, моя единственная дочь, – Лори почувствовала, как пальцы его сильнее сжали ее плечо, – приносила себя в жертву. Кроме всего прочего, она уже обручена, возможно, вы и не знаете об этом.

Знает он, все он знает, думала Лори, ощущая почти физическую боль. Но от этого, наверное, его удовольствие становится лишь более изощренным.

Джеймс… Лори почти забыла о его существовании. Она перевела взгляд на него. Он сидел, откинувшись на спинку стула, лицо его было бледным, губы сжаты.

– Джеймс. – Лори взывала о помощи, губы ее дрожали, но он в ответ лишь едва заметно пожал плечами, что должно было означать: «Ничего не могу поделать, дорогая. Тебе решать».

А она представляла себе дуэль в предрассветном тумане. Джеймс убивает соперника, бросается к ней и сжимает в объятиях. Сгорбившись, Лори отвернулась, мягко отстранилась от отца и перевела взгляд на Алекса.

– Но зачем, – снова повторила она, – зачем тебе это?

– Говорю же: что может быть логичнее? И, кроме того, – он понизил голос так, что никто больше не мог разобрать его слов, – у нас с тобой осталось одно незавершенное дельце.

Лори охнула, залившись краской гнева и стыда при воспоминаниях, разбуженных этими словами.

Все остальные словно отошли на задний план. Они теперь стали лишь зрителями драмы, разыгрывавшейся между ней и сидящим напротив нее человеком. Он задумчиво постукивал золотой авторучкой по папке для бумаг, разглядывая ее, словно хищник оцепеневшего от страха кролика. Да будь он проклят! Лори захлестнула волна бешеной злобы, оставившая вслед за собой лишь ледяное равнодушие.

– Допустим, я осмелюсь отвергнуть это «предложение», – отрывисто произнесла она, – какие еще варианты возможны?

– Нет никаких других вариантов.

Лори невольно поморщилась: столько презрения он вложил в свои слова. Конечно, он прав, теперь она поняла это. Все их тягостные беседы с отцом долгими бессонными ночами сводились к тому, что прийти к ним на помощь было некому, и Алекс Барези знал это. И сейчас, когда фирма поставлена на грань гибели, лишь от исхода битвы, которая разыгрывается сейчас в этой мирной гостиной за блестящим столом из красного дерева, зависит, нанесет ли он последний, решающий удар.

– Кроме того, – как бы между прочим заметил Алекс, – еще не поздно подать в суд за нарушение авторских…

– Нет! – Отцу и так пришлось перенести слишком многое, нельзя подвергать его еще одному удару, по крайней мере, сейчас. – Прошу тебя, не надо, – вполголоса добавила она, умоляюще глядя на него.

– Значит, договорились? – спросил Алекс, словно речь шла о рядовом деловом вопросе.

– Лори, нет, я решительно запрещаю тебе…

Но она жестом попросила отца помолчать.

– Пожалуйста, папа, не надо. Я достаточно взрослая и могу сама решать за себя. Через несколько недель мне исполнится двадцать один год.

Несмотря на эти твердо произнесенные слова, Лори чувствовала, как вначале крохотный комочек тоски и отчаяния разливается по всему ее телу. В последней безнадежной попытке она вновь обратилась к Алексу:

– Значит, других вариантов нет?

И когда он еле заметно покачал головой, выдохнула:

– Хорошо, я согласна.

На долю секунды Лори показалось, что она заметила… но что? Радость победителя? Нет, что-то другое промелькнуло в непроницаемых серых глазах. Но это другое исчезло настолько быстро, что она решила, что все это ей лишь померещилось.

Торопливо взглянув на часы, Алекс вновь обратил внимание на мужчин, которые в продолжение всей сцены сидели, словно окаменев.

– Итак, джентльмены, как только будут оформлены необходимые документы, мы подпишем соглашение.

– Но, синьор Барези, – вновь обрел дар речи отец Лори, – раз вы всерьез настаиваете на браке с моей дочерью, необходимо сделать какие-то приготовления, хотя, на мой взгляд, при данных обстоятельствах было бы предпочтительнее, чтобы между помолвкой и свадьбой прошло как можно больше времени.

Огонек надежды затеплился в душе Лори, которая от горя полностью потеряла способность рассуждать. Да, пусть они будут как можно дольше помолвлены – кто знает, может, Алекс пересмотрит свое сумасбродное решение. И, возможно, кто-то за это время вдруг поймет, что жизнь его будет неполной, если он не возьмет на себя бремя ведения дел «Пэджет Кристал»?..

– Мне очень жаль. – Безапелляционный тон Алекса вернул ее к реальности, и огонек надежды тут же погас. – Через два дня я возвращаюсь в Италию и хотел бы, чтобы Лори сопровождала меня и приняла участие в подготовке к свадьбе.

Лори, слишком потрясенная, чтобы хоть как-то реагировать, увидела, как Джеймс медленно поднимается с места.

– Если позволите, сэр, – обратился он к ее отцу, полностью игнорируя Алекса, – я бы хотел пару минут побеседовать с Лори наедине.

– Ради бога, Джеймс, – она обратила на него полный муки взгляд, – не пытайся отговорить меня.

Но он не сводил с мистера Пэджета вопрошающего взгляда.

– Разумеется, – Лори покоробило, когда она заметила, что отец сперва взглянул на Алекса, словно испрашивая его разрешения, и заговорил лишь после того, как тот милостиво развел руками, предоставляя ему свободу действий.

– Хорошо, – еле слышно проговорила она. – Нам, наверное, будет лучше пойти в сад?

Когда Лори встала, ей пришлось на мгновение ухватиться руками за стол, чтобы не потерять равновесие, затем сквозь двустворчатые стеклянные двери она вышла на террасу. Ноги сами несли ее к излюбленной части сада – розарию.

Джеймс не спеша следовал за ней, а она опрометью неслась вниз по истертым каменным ступеням, по усыпанной розовыми лепестками дорожке, миновала сложенную из неотесанного камня арку и, наконец, замерла в увитой зеленью беседке, среди роз – белоснежных, сорта «Альберик Барбье», и необыкновенных, медно-персиковых, сорта «Альбертина», – наполнявших полуденный воздух сладчайшим ароматом.

Лори озиралась, ничего не видя перед собой: глаза ее были воспалены, словно в них попал песок. Как часто она скрывалась в этом укромном уголке от мирских тревог. Но не сегодня…

Когда появился Джеймс, Лори, зябко обхватив себя руками, словно на дворе стояло не лето, а была суровая зима, шагала взад и вперед, ступая по усыпавшим траву разноцветным лепесткам, напоминавшим свадебное конфетти.

Она порывисто обернулась к нему, лицо ее казалось абсолютно спокойным.

– Ради бога, Джеймс, я представляю, как тебе тяжело, но не пытайся отговорить меня. Лишь от меня сейчас зависит, будет ли существовать «Пэджет» и сможет ли отец спокойно провести остаток жизни здесь. И я должна выполнить свой долг.

Голос ее дрогнул, Джеймс ничего не ответил. Тогда она подошла к нему и приникла к его груди.

– Пойми: нет у меня выбора. Ведь во всем виновата только я. Не подумай ничего дурного, – торопливо добавила она, увидев озадаченный взгляд Джеймса, – но именно из-за меня Алекс затеял все это. А сейчас у меня появился шанс все исправить.

– Девочка моя бедная. – Он нежно поцеловал ее в бровь, лицо его было печально. – Наверное, ты права. Ведь, по большому счету, «Пэджет» важнее каждого из нас.

Лори пробормотала что-то в знак согласия. Но в глубине души была разочарована тем, что Джеймс, оказывается, вовсе не намерен, подобно разъяренному быку, бросаться за нее в бой.

Его лицо посуровело.

– Господи, какой же он все-таки подонок!

К глазам Лори подступили слезы, она знала, что если позволить хоть одной слезинке прорваться наружу, ничто уже не остановит их поток. Нет, ради Джеймса она не должна плакать.

– Эй, поосторожнее, – на губах ее появилось подобие улыбки, – ты, между прочим, говоришь о моем женихе. – Это был юмор висельника, голос ее задрожал и прервался.

– Лори, Лори, не надо. – Джеймс неловко обнял ее и произнес, дыша ей в волосы: – Не все еще потеряно. Я полагаю, нам удастся заставить его вести себя так, как того хотим мы.

Алекса Барези? Нет, это невозможно. Не родился еще тот человек, который заставил бы его покориться своей воле.

– Но ты же видишь, как он настроен. Что бы мы ни предложили, он ни за что не откажется от «Пэджета».

Джеймс невесело рассмеялся.

– Согласен, все указывает на то, что он – из той породы зверей, которые, если уж вцепились во что-то челюстями, ни за что не отпустят – и тогда приходится вырывать их зубы один за другим… Но, – он запнулся и когда продолжил, в голосе его было заметно скрытое напряжение, – если ты согласишься сделать так, как предлагаю я, он вскоре почтет за счастье избавиться от тебя.

Лори высвободилась из его объятий и пристально посмотрела ему в глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– В Италии по-прежнему довольно сложно получить развод, но даже там одним из самых надежных оснований для того, чтобы аннулировать брак, является отказ выполнять супружеские обязанности. Ты понимаешь, что я хочу сказать? – Но Лори продолжала в полном замешательстве смотреть на него. – Не подпускай эту скотину к своей постели!

От ужаса и удивления Лори так широко раскрыла глаза, что они, казалось, поглотили всю остальную часть ее лица. До этого момента разум ее находился в таком смятении, что она не заглядывала дальше церемонии бракосочетания. А теперь…

– Но… Станет ли он мириться с этим?

– Думаю, да. Барези подл и циничен, но горд, не думаю, что он способен унизиться до того, чтобы взять женщину силой, даже если речь идет о его собственной строптивой жене.

– Надеюсь, что это так, – с расстановкой произнесла Лори, стараясь отогнать прочь жуткие картины, представшие в ее сознании после его слов.

– Такие, как он, буквально помешаны на семье, династии и прочей ерунде. Уверен, он мечтает, чтобы как можно скорее вылупился целый выводок маленьких барезят. И если ты его этим не снабдишь, само собой… И, таким образом, наша с тобой свадьба лишь откладывается на некоторое время, а ты сбережешь себя для меня.