Текст книги "Дело особой важности"

Автор книги: Пола Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Пола Льюис
Дело особой важности

1

– Только не Алекс Барези! – Лори вскочила с кресла, ее зеленые глаза потемнели от ужаса. – Он ведь не приедет сюда, правда?

– Девочка моя, что с тобой, не надо так волноваться. – Отец ласково погладил ее по руке, которую та стиснула в кулачок так, что фаланги пальцев побелели. – Ничего не поделаешь, он едет. В конце концов, – негромко добавил он, – Алекс теперь глава семейной фирмы, и вполне естественно, что…

– Глава волчьей стаи – вот кто он такой! – Губы Лори скривились в горькой усмешке. – Прости, я сморозила глупость. Неужели он откажет себе в удовольствии присутствовать при гибели своей жертвы? Ведь четыре последних года он только тем и занимался, что втаптывал нас в грязь.

– Во всем виноват лишь я. – Отец откинул со лба седые волосы, и Лори ощутила боль в сердце при виде морщин на его некогда молодом лице.

– Не наговаривай на себя, папа! – с жаром воскликнула она, и в ней шевельнулось знакомое чувство вины. – Если б ты не поддался на мои уговоры и не отпустил меня в Венецию, я бы никогда не познакомилась с Алексом и ничего бы такого не случилось.

Внезапно Лори замолчала. Она порывисто шагнула к окну и стояла, глядя на покрытые зеленью холмы и лужайки, правда, не столь идеально ухоженные, как некогда.

То злосчастное лето… Перед началом занятий в художественном колледже отец захотел отправить ее в летнюю школу в Италию для изучения техники изготовления венецианского стекла, но она упросила, чтобы вместо этого он позволил ей пожить в семье его друзей. Лори только что покинула стены монастырской школы. Она рано осталась без матери, отец всячески баловал единственную дочку. Недавно он познакомился с Алессандро Барези-старшим и решил, что самый подходящий для Лори вариант – поселиться у них.

Семья Барези… Как ни была расстроена Лори, она не удержалась от улыбки при воспоминании об их радушии и чисто романской жизнерадостности. А потом появился Алекс…

– Чепуха! – Ее воспоминания прервал раздавшийся позади нее голос отца. – Барези расширяли свою империю на протяжении многих лет.

Лори медленно обернулась.

– Возможно, ты прав. Наша кампания лишь последняя из многих других, в которую они вонзили свои хищные челюсти.

– И тем не менее, я повторяю: то, что вы с Алексом не поладили, не имеет к этому ровно никакого отношения.

«Не поладили». Что ж, можно сказать и так, – усмехнулась про себя Лори. Конечно, у нее никогда не хватало духу рассказать отцу правду о драме, разыгравшейся между ней и Алексом. Но без сомнения то, что четыре года назад она, застенчивая семнадцатилетняя девчонка, отвергла его сексуальные притязания, могло явиться для Алекса достаточно веской причиной, чтобы развернуть против фирмы ее отца настоящую, тщательно спланированную вендетту.

«Да, могло», – с внезапной ясностью подумала Лори, и дрожь пробежала по ее телу. Главным в воспоминаниях об Алексе Барези, преследовавших ее уже целые четыре года, была его холодная жестокость и ледяное бешенство, охватывавшее его, когда что-либо вставало на его пути. В такие моменты Лори боялась его, и этот страх до сих пор дремлет в ней, готовый в любую минуту пробудиться вновь.

– Прости меня, папа, но я не могу видеть его. В конце концов, – она с усилием улыбнулась, чтобы хоть как-то смягчить свои слова, – я полагаю, ты хочешь, чтобы все прошло благопристойно, а я не могу обещать, что не наброшусь на него и не выцарапаю ему глаза. Когда он приедет?

– Мы договорились… то есть я хотел сказать, – смутился отец, – он позвонил из аэропорта и сообщил, что будет в три. Он предложил встретиться здесь, в Маллардсе, а не на фабрике, я согласился: не так официально, к тому же, не хотелось бы раньше времени волновать служащих.

– Но…

Лори закусила губу. Что проку возмущаться? Она хотела было сказать, что своим присутствием Алекс Барези осквернит их уютную гостиную, но промолчала. Отец и без того расстроен. К тому же, – сокрушенно подумала девушка, – раз Алекс заявил о своем намерении приехать сюда – он непременно будет здесь.

Может быть, – и при этой мысли словно ледяная рука сжала ей сердце, – может быть, он хочет как следует разглядеть их красивый дом, окинуть его своим алчным взором. Ведь, как ни крути, а дом является частью имущества «Пэджет Кристал» – с тех пор, как два года назад отец был вынужден перезаложить его, так что, возможно, в плане захвата новых территорий Алекса и он значится… У Лори перехватило дыхание, и она постаралась не думать о том, что там еще может значиться.

– Как бы то ни было, тебе придется поприсутствовать, – настаивал отец, правда, достаточно мягко. – Ты мой единственный ребенок, наследница «Пэджета»…

– Почему я не родилась мальчишкой! – горячо перебила его Лори. – Уж вдвоем-то мы сумели бы справиться с ним.

– Девочка моя родная, – отец взял ее за руку, – ничего другого мне не надо. Я горжусь тобой. – Сердце у Лори сжалось от любви и сострадания. – Увы, это печальное дело в равной мере касается нас обоих; я говорил по телефону с Джеймсом, он тоже так считает. Сам он, разумеется, тоже будет здесь – защищать наши интересы, и не только как главный бухгалтер.

Он многозначительно улыбнулся, и Лори смущенно опустила глаза на свое изящное бриллиантовое колечко. Милый верный Джеймс – вот на кого всегда можно положиться.

– Пока, папа. – Она торопливо обняла его. – Мне пора. Я обещала Бобу сдать завтра предварительные эскизы новой серии ваз. Надо их закончить.

– Ты успеешь вернуться к трем? – нагнал ее голос отца.

– Постараюсь. – Лори улыбнулась и вышла.

Лори проехала сквозь арку в высокой кирпичной стене, едва бросив взгляд на знакомые с детства слова «Стекольное производство Пэджета. 1874». Она направилась было к месту парковки главы фирмы, но тут же резко затормозила: там уже стоял чей-то синий «ровер». Лори нахмурилась и вздохнула. Еще одно знамение времени. В былые времена никто не осмелился бы припарковаться здесь, на отцовском месте. Она развернула свой «мини», едва не задев бампер той машины, затем перебросила через плечо сумку и вышла, яростно хлопнув дверцей.

Поднявшись по ступеням крыльца, Лори очутилась в холле; отсюда тянулись ряды служебных кабинетов. Там, в небольшой комнатке, располагалась и ее мастерская. Перед этим она на несколько мгновений задержалась в мощенном булыжником дворе.

Здесь в 1797 году Эфраим Пэджет, ее великий прапрапра… дедушка открыл крохотное стекольное производство. В детстве Лори никогда не надоедало слушать семейные предания.

– Правда, что он пришел сюда пешком из Ливерпуля босиком – правда? А ему было всего тринадцать лет? – Этот вопрос она задавала отцу сотни раз, и всякий раз он торжественно произносил:

– Да, дитя мое, шаг за шагом, питаясь одним лишь хлебом.

И глаза пятилетней Лори наполнялись слезами.

Сейчас Эфраим взирал на нее с портрета работы Лоренса, висящего на обшитой деревянными панелями стене рядом с двумя десятками прочих Пэджетов, с видом такого довольства и процветания, словно родился с дюжиной серебряных ложек во рту и не имел ни малейшего представления о том, что это такое – стереть ноги до крови.

Неожиданно стоявший у нее в горле уже несколько дней комок исчез, оставив после себя лишь ощущение легкой боли.

– О, Эфраим, – еле слышно прошептала она, – как ты, должно быть, гордился всем этим. Надеюсь, твой дух не бродит здесь и не видит всего, что происходит с нами.

Лори вздохнула, затем, решительно поведя худенькими плечами, поднялась по лестнице.

Минуя отцовский кабинет, она бросила взгляд на дверь и сквозь матовое стекло заметила чей-то силуэт. Наверное, миссис Джонсон, секретарь отца. Но нет, та пониже ростом, силуэт, похоже, принадлежал мужчине. Наверное, это Джеймс – готовится к предстоящей встрече.

Лори, улыбаясь, открыла дверь. Но тут же радостная улыбка застыла на ее губах.

Человек сидел к ней вполоборота, развалясь в обтянутом черной кожей кресле, задрав длинные ноги на стол, и изучал какой-то документ. Рядом на столе валялся светло-серый пиджак.

Не поднимая головы, он произнес:

– Ага, хорошо. Там положите. – И властно ткнул загорелым пальцем в сторону стола.

Первым побуждением Лори было повернуться и уйти, но праведный гнев возобладал. Набрав в легкие побольше воздуха, чтобы сдержать охватившую ее ярость, она вошла в комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь.

– Я сказал, положите там. – На этот раз в тоне сказанного прозвучало неприкрытое раздражение.

Лори стояла, глядя на него сверху вниз. Надменное породистое лицо. Тонкие губы, лишь немного более полная нижняя нарушала гармонию, свидетельствуя о чувственности, скрывавшейся под внешней ледяной неприступностью. Черные, как смоль, волосы были зачесаны назад, лишь одна прядь падала на загорелый лоб, придавая его облику обманчивую видимость некой незащищенности. Пушистые черные ресницы вокруг необычно светлых опалово-серых глаз, взгляд которых – пристальный и равнодушный – был устремлен сейчас на Лори.

На какое-то мгновение что-то будто мелькнуло в ледяной глубине этих глаз – и тут же исчезло. Алекс Барези со своей необычайно ленивой грацией поднимался с кресла.

– Лорина, какой приятный сюрприз! – Откровенно ироничная интонация покоробила ее, и она сделала вид, что не заметила протянутой ей руки.

– Как ты посмел! – Лори метнула в его сторону гневный взгляд и услышала, как дрожит ее голос – не столько от закипавшей в ней ярости, сколько от давнего страха перед этим человеком, страха, что столько лет таился в ней и теперь прорывался наружу. – Убирайся!

Лори вскинула голову, тряхнув длинными светлыми волосами, и театральным жестом указала на дверь.

Но он лишь печально покачал головой.

– Знаешь, дорогая, а время не пошло тебе на пользу. По крайней мере, – он дерзко оглядел ее с головы до ног, словно сняв с нее взглядом бирюзовое льняное платье и оставив ее обнаженной, – в том, что касается твоих манер.

– Между прочим, ты находишься в кабинете моего отца и это – его кресло.

– Неужели? – Алекс демонстративно плюхнулся обратно.

От бессильной ярости у Лори на глазах навернулись слезы.

– Убирайся из этого кресла – и из этой комнаты! Ты… ты еще не хозяин «Пэджет Кристал»!

– Нет, – с готовностью отозвался он. Приподняв манжет рубашки, бросил взгляд на изящные золотые часы. – До этого упоительного мгновения осталось всего лишь сорок минут.

Лори с ненавистью смотрела на него.

Раздался осторожный стук в дверь, и прежде чем она успела отреагировать, он ответил:

– Войдите.

Дверь растворилась, на пороге появилась миссис Джонсон, порозовевшая от смущения, прижимая к себе пачку компьютерных распечаток.

– Вот то, что вы просили, мистер Барези. А, здравствуй, Лори, я и не знала, что ты здесь.

У Лори перехватило дыхание. Двадцать лет секретарша верой и правдой служила отцу – и уже переметнулась в стан врага. Взгляды их встретились, и щеки миссис Джонсон из розовых превратились в бордовые. Кладя бумаги на стол, – Алекс что-то пробурчал себе под нос в качестве благодарности, – она обратила на Лори взгляд, полный немой мольбы.

– Ничего, миссис Джонсон. – Лори коснулась ее руки. – Я все понимаю. – «Понимаю слишком хорошо», – с горечью подумала она. Когда требования Алекса Барези не исполнялись, мало нашлось бы людей, способных противостоять его гневу.

Когда дверь за миссис Джонсон затворилась, Лори снова резко обернулась к Алексу, но он, углубившись в бумаги, водил длинным пальцем по колонкам цифр и все более хмурился. Она шагнула поближе, чтобы заглянуть через его плечо в документы, и задохнулась от негодования:

– Что тебе здесь надо?

– Ваши текущие счета, естественно. – Он даже не потрудился оторваться от чтения.

– Дай сюда.

Лори протянула руку и вырвала бумаги. Алекс железными пальцами обхватил ее за запястья и лишь сильнее сжал их, когда она попыталась высвободиться. Он не произнес ни слова, только взглянул на нее исподлобья, но, разглядев выражение его светлых глаз, Лори разжала руки, и бумаги полетели на стол.

Лори с ненавистью смотрела на него и яростно терла запястья, чтобы умерить боль.

– Ты не имеешь права. Это секретные документы.

– В течение… – Он снова взглянул на часы. – …еще примерно тридцати двух минут. Но тогда секретность будет ни к чему, а я бы хотел войти в новое дело подготовленным. В данном конкретном случае, – продолжал он, улыбаясь одними лишь губами, глаза его оставались абсолютно бесстрастными, – мне необходимо было убедиться, что я имел дело с реальными, а не с воображаемыми цифрами, что их не придумали для обмана ни в чем не повинного покупателя.

– Это ты-то ни в чем не повинен! – взорвалась она, вспомнив Джеймса, чья честность не знала границ. – Подползаешь, словно змея, и обираешь людей до нитки!

На ее щеках опять появились пятна от гнева.

– На мой взгляд, тебе меньше всего пристало читать мне лекции о честном поведении в бизнесе.

– Что ты имеешь в виду?

– Согласен, «Барези Интернешнл» может вести жесткую игру, но – в отличие от некоторых других фирм – мы всегда играем в открытую.

– Душите в открытую, ты хотел сказать?

– Если угодно, да, – сухо произнес Алекс. – Порой это даже гуманно по отношению к умирающему. – Он вновь опустил глаза на компьютерную распечатку. – Цифры весьма тревожные. Оказывается, дела обстоят еще хуже, чем меня информировали.

– А кто в этом виноват? – Голос Лори дрогнул. – Кто затеял всю эту безжалостную вендетту?

– Вендетту? – Он с любопытством приподнял одну бровь. – Что-то в этом есть от мелодрамы, не находишь?

– Не нахожу. И с каких это пор итальянцы, а тем более семья Барези, могут забыть или простить оскорбление?

– Что ж, ты права. Разумеется, кое-что прощать нельзя. – На мгновение их глаза встретились. Лори тут же залилась краской и опустила затрепетавшие ресницы.

– Но какое это имеет отношение к печальной участи «Пэджет Кристал»? – спросил он.

– Самое что ни есть прямое. Да за четыре года ни один наш шаг не обходился без того, чтобы не появился ты и не вставил нам лыко в строку. Мы подписали контракт с международной гостиничной сетью, но тут выяснилось, что ты влез к ним с более выгодным предложением. А вспомни хотя бы переговоры о поставке стекла на тот туристический суперлайнер: ты запросил у них такую ничтожную сумму за подряд, что я до сих пор удивляюсь, как тебе удалось заработать на нем хоть пенни.

– Уверяю тебя, Лори, – вкрадчиво вставил он, – что я ни разу еще не заключал соглашения, в результате которого Барези остались бы в убытке.

– Верю-верю, – с горечью в голосе согласилась она. – А потом, когда курс наших акций упал до предела, ты скупил их подчистую – через подставных лиц, разумеется, так что мы даже не знали, откуда исходит удар, хотя могли бы, конечно, догадаться. А теперь ты готов добить нас окончательно.

– Добить? Я бы сказал – кинуть вам спасательный круг, оказать первую медицинскую помощь.

– О да! Завел на рифы, лишил руля и ветрил, и теперь рассуждаешь о спасательном круге.

– Хватит!

В глазах Алекса полыхнуло пламя гнева, и Лори отступила назад, но он вскочил на ноги и развернул ее лицом к себе.

– П-пусти… – Больше Лори ничего не удалось произнести, ибо он с силой прижал свои губы к ее рту.

Она пыталась противостоять непрошеному вторжению. Но Алекс отклонял ее голову назад до тех пор, пока из ее горла не вырвался слабый протестующий стон, и тут ее губы разжались, и он протолкнул внутрь язык и завладел ее ртом полностью.

В глазах Лори металось зеленое пламя, она обмякла в его руках, чувствуя, как постепенно вкус его поцелуя, мужской запах его тела заполняют всю ее без остатка. В следующее мгновение она уже снова была в саду венецианской виллы. Ночной ветерок ласково шелестел ветвями кипарисов, а вдали раздавались смех и крики, несущиеся с террасы; в честь ее отъезда семья Барези устроила вечеринку.

Но здесь, в саду, они были только вдвоем. Алекс был в простых голубых брюках и белой рубашке с расстегнутым воротом, а Лори – в лучшем своем белом поплиновом платье без рукавов. Он сорвал две нежно-розовые розы и торжественно воткнул ей в волосы. Она робко улыбнулась, глядя на него, и тут он как бы невзначай обнял ее за плечи.

Лори напряглась, но вскоре успокоилась, прижавшись к нему. Алекс, наследник империи Барези, в свои двадцать семь лет выглядел ненамного старше. Его образ жизни служил неиссякаемым источником скандального материала для колонок сплетен в итальянских газетах. Но с ней он неизменно вел себя так, словно был всего лишь заботливым старшим братом…

Тропа вела к круглому мраморному бассейну; лунный свет наполнял его мерцающими голубыми искрами. В глубине резвились рыбки, а на поверхности плавали лилии. Лори присела на парапет и погрузила руку в воду, ощутив течение горного ручья, вливающегося в бассейн. Она, улыбаясь, обернулась к Алексу. В темноте лицо его было едва различимым пятном, бледневшим над рубашкой, но в его пристальном взгляде было нечто такое, отчего у нее перехватило горло так, что она едва могла дышать. Он отвел в сторону прядь ее шелковистых пепельно-светлых волос, почти белых при свете луны.

– Знаешь, Лорина, ты очень похожа на боттичеллевскую Примаверу. Те же огромные глаза цвета моря, цветы в волосах – само воплощение весны.

Голос Алекса звучал напряженно; Лори подняла на него глаза, губы ее слегка разжались, он распустил ее волосы, и они рассыпались по плечам. Алекс поставил ее на ноги, обняв руками за плечи, и поцеловал. Вначале поцелуй был очень нежным, даже робким. Лори была настолько поражена, что застыла в его объятиях, но он стал более настойчивым, и – как сейчас – язык его преодолел сопротивление ее губ и зубов, и его пряное дыхание смешалось с медовым ароматом ее рта.

Он положил руку девушке на грудь, и Лори ощутила, как где-то, очень глубоко внутри, шевельнулось доселе неведомое ей чувство. Она хотела сопротивляться, но ноги ее словно налились свинцом, она не в силах была даже двинуться с места. Но тут он что-то пробормотал, сдвинул руку ей на талию и привлек ближе к себе. Лори с ужасом ощутила, как что-то твердое прижалось к ее телу, и ее охватила паника.

– Нет! – Передернувшись от отвращения, она сбросила его руку.

Девушка отшатнулась, рука ее сама собой поднялась, и она влепила ему звонкую пощечину.

Пощечина прозвучала подобно ружейному выстрелу – и сразу же наступила тишина. Не дожидаясь ответной реакции Алекса, Лори повернулась и опрометью бросилась по тропинке назад, к дому, всхлипывая на ходу.

Остальные, похоже, ничего не заметили – ни когда она появилась на террасе, взволнованная и бледная, ни когда возвратился Алекс. Лицо его было спокойным, но следы пальцев на щеке были открыты всеобщему обозрению. Лишь Джулия, кузина Алекса, с которой Лори почти не общалась, улучила момент и сочувственно пожала ей руку, передавая блюдо оливок.

В тот раз она вырвалась. Сейчас Алекс сам отпустил ее, так же неожиданно, как и схватил, и Лори покачнулась назад, больно ударившись о письменный стол.

– Ты просто свинья! – выдохнула она, глядя на него сквозь дымку растрепавшихся волос, и принялась яростно тереть рот тыльной стороной ладони, чтобы как-то умерить боль. Но все это было пустой бравадой, ибо она с пугающей ясностью сознавала, что, как и в прошлый раз, поцелуй Алекса Барези будет долгие недели, а то и месяцы заполнять все ее существо.

– Знаешь, – тонкие его губы презрительно искривились, – а ты по-прежнему целуешься так, словно делаешь это впервые в жизни. Целомудренно, совсем по-детски…

– Раз уж мы взялись за взаимные оскорбления, то, на мой взгляд, по-детски как раз поступает «опытнейший» любовник Алекс Барези. Его мужская честь была задета, когда ему не удалось обольстить наивную семнадцатилетнюю…

– Обольстить?! Ты слишком высокого о себе мнения, золотко мое. Если бы я всерьез намеревался обольстить тебя, – ленивый его голос словно порхал вокруг нее, – неужели ты на самом деле веришь, что смогла бы устоять?

Лори задохнулась от негодования. Наглая, самодовольная итальянская свинья! И все же, несмотря на свой гнев, она не могла не почувствовать некое излучение, исходящее от него. Четыре года назад Лори лишь смутно ощутила его и сразу же убежала. Но теперь она знала название этого излучения – сексуальность красивого самца, хищного и крайне опасного.

Лори начала нервно крутить кольцо на пальце левой руки, словно это могло избавить ее от наваждения.

– Ты бы не посмел так разговаривать со мной, будь здесь Джеймс! – набросилась она на него.

– Джеймс? – переспросил он без малейшего интереса.

– Да! Наш главный бухгалтер – и мой жених, – с вызовом добавила она.

– Твой жених!

Впервые за время их перепалки Алекс на мгновение потерял самообладание. И прежде чем Лори успела что-либо сообразить, схватил ее руку и поднес ближе к глазам, чтобы получше разглядеть изящное колечко с бриллиантами.

– Что ж, скромненько и со вкусом, как и подобает случаю. – Он явно издевался над ней. – Прими мои поздравления. Надеюсь, вы будете счастливы друг с другом.

– Постараемся, – сухо произнесла она и вырвала руку, но кожа ее долго хранила тепло его паяцев – А теперь мне надо поработать, с вашего позволения – закончить кое-какие эскизы.

– Твои собственные?

Показалось ей или в комнате действительно стало градусов на двадцать холоднее?

– Разумеется да. – Она непонимающе уставилась на него.

– Неужто завязала с промышленным шпионажем?

– Промышленным шпионажем? – Лори была в состоянии лишь тупо, как попугай, повторять его слова.

– Что ж, могу выразиться и попроще чтобы до тебя дошло. Эти эскизы – они твои собственные или ты и их украла?