Текст книги "Таинственная красота"

Автор книги: Пола Льюис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Николь... – начал было Дэвид. В эту минуту на подъездной дорожке из розового гравия показался белый “мерседес” и остановился недалеко от бассейна.

Николь замерла. Почему Том Рэндалл так действовал на нее? Выйдя из машины, он посмотрел в сторону бассейна, и в его глазах девушка прочла холодное недовольство. Она почувствовала себя заключенной, покинувшей камеру без разрешения, более того – заключенной, которую застали за совершением какого-то противозаконного действия...

– Николь, нам нужно это повторить. Мне очень понравилось. – Но голос Дэвида потонул в громком звенящем смехе Мэгги. Сощурив глаза от солнца, Николь наблюдала, как Мэгги вытаскивала из машины великое множество пакетов с названиями известных фирм.

– Извините, – пробормотала девушка, сворачивая полотенце и поворачиваясь к Дэвиду.

Он стоял рядом. Взяв из ее одеревеневших пальцев полотенце, он набросил его на плечи Николь. А затем приподнял ей подбородок и посмотрел прямо в глаза. Чувствуя прикосновение его пальцев, она одновременно почти физически ощущала на себе пронизывающий взгляд Тома. Ей стало не по себе...

– Я сказал, что нам нужно это повторить, – тихо сказал Дэвид. – Мне очень понравилось. И не забудь: если тебе что-нибудь понадобится, только попроси, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы твое пребывание здесь было как можно приятнее.

Николь, как завороженная, смотрела в его темные с поволокой глаза. Послышался звук захлопнувшейся дверцы машины. Он прозвучал как выстрел. Николь вздрогнула и отвела от Дэвида глаза.

– Дэвид, я хотела попросить вас... Надеюсь, это не составит большого труда. Я хотела бы как-нибудь взять машину и съездить за покупками...

– А я с радостью съезжу вместе с тобой, – улыбнулся Дэвид. – Я рад, что могу помочь тебе.

Николь собиралась сказать, что ему самому ехать совсем не обязательно, но потом решила промолчать. А почему бы и нет? Почему бы Дэвиду не присоединиться к ней? Том и Мэгги каждый день куда-то уезжают – разве у нее нет такого права?

– Спасибо, – сказала Николь. – Я с нетерпением буду ждать.

Она повернулась и направилась к дому, который считала когда-то своим убежищем. Когда-то? Что же изменилось? Дэвид повезет ее в Альгеро, где полным-полно сверкающих витринами магазинов, он будет рядом... Но почему же так тревожно на душе? Я боюсь, призналась она себе. Нет, не Дэвида, он такой милый! Так чего же ты боишься, дурочка Николь Хастингс? Гнева Тома Рэндалла, вот чего!

– Кто-нибудь звонил? – спросил Том. Он вошел в прохладный затененный дом следом за ней. Николь вынимала в эту минуту из холодильника бутылку воды. Она все еще ощущала во рту горечь джина.

Почему такой простой вопрос вызывает в ней раздражение? Может, дело в том, что она ожидала насмешек по поводу сцены у бассейна, свидетелем которой он стал. Том ведь предостерегал ее в отношении брата. Так почему же он ничего не говорит о том, что видел? Может, не хочет давать повода для ссоры?

– В это время никто никогда не звонит, – коротко ответила Николь, наливая себе воду в стакан.

– Но могли бы и позвонить, а никто бы не подошел, – сказал Том, тоже взял бутылку и, не дав ей времени на ответ, тут же добавил: – Ты, Николь, здесь как раз для этого, для общения с людьми по телефону!

– Но вопросы продажи не имеют ко мне никакого отношения. Я не менеджер по маркетингу, и мы оба знаем, кто должен заниматься этими проблемами! – выпалила Николь.

Она допила воду и поставила стакан на стол.

– Ты хочешь продвижения по службе, правда?

– Да, но...

– Никаких “но”! Нужно пройти все ступеньки, а это значит – делать так, как тебе говорят.

– Слушаюсь, сэр! – сказала она язвительно и даже хотела отдать ему честь. Иногда она сама себе удивлялась. Когда он был рядом, она теряла над собой контроль и, самое ужасное, поделать с этим ничего не могла.

Том крепче сжал в руке стакан.

– Что-нибудь случилось?

– Несправедливое отношение к сотрудникам, – ответила она прямо. – Кажется, у менеджера по маркетингу есть льготы, которых лишены другие сотрудники.

– Под “другими” подразумевается твоя персона. Я прав?

Николь оглядела комнату, как будто искала кого-то.

– Здесь больше никого не видно, – с сарказмом заметила она.

По его побелевшим пальцам и пульсирующей жилке на шее Николь поняла, что взбесила своего босса.

– Тебе не откажешь в умении проталкивать себя, Николь.

– Я себя не проталкиваю. Надеюсь лишь на справедливое отношение. Уверена: если повнимательнее прочитать законодательство по труду, то можно найти статью, по которой я имею право на свободное время.

– У тебя каждый день есть время для отдыха...

– Да, для отдыха. Он мне просто необходим после такой напряженной работы, но не об этом речь. Я прошу разрешить взять машину для того, чтобы съездить за покупками!

– Сара в твоем полном распоряжении...

– А ты в полном распоряжении у Мэгги, – сорвалось у Николь.

Что она несет! Было бы лучше, если бы попридержала язык! Но Николь никак не могла примириться с подобной несправедливостью – с его ежедневными поездками вместе с Мэгги за пределы виллы.

– Ревность поднимает свою уродливую голову, да?

Его насмешливый, самонадеянный тон привел ее в ярость.

– Нет, ничего подобного!

Она резко повернулась к крану, ополоснула стакан и уставилась в окно на затененный двор. Она вся дрожала от злости. Ревность? Нет! Невозможно! Так что же она чувствовала в ту минуту около бассейна, когда увидела красивую пару, вернувшуюся с покупками из Альгеро?

Похоже, она сходит с ума! Наверное, это действие жары. Облизнув губы, Николь повернулась к Тому; стараясь успокоиться. Нет, она не ревновала его к Мэгги!

– У Мэгги и у меня должны быть равные права, – вырвалось у нее, и ей показалось, что она сказала что-то не то.

Сверкающие огоньки в его глазах погасли.

– Уверен, что все это можно устроить, если ты перестанешь все время обороняться.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Том. Я не нуждаюсь в твоем личном внимании, которым ты одариваешь Мэгги, спасибо! Я хочу лишь справедливого отношения.

Том в свою очередь нагнулся к раковине, чтобы поставить стакан, и оказался совсем близко к Николь. Она вся напряглась и еще крепче ухватилась за полотенце. Том посмотрел на нее теперь уже холодными глазами.

– Ну что же, у тебя хорошее начало, дорогая. Ты уже приручила моего брата, он ест у тебя с руки. Или я неправильно истолковал ту сцену, которую наблюдал у бассейна несколько минут тому назад? Или это как раз ты ешь из его рук, чтобы добиться своего?

Николь вдохнула побольше воздуха и обрушилась на Тома:

– Интересно, смог бы ты это сказать, если бы здесь стоял твой брат?

– Интересно, а ты держалась бы так за полотенце, если бы он был рядом? – не заставил себя ждать Том.

Этой жестокой насмешкой он нанес такой болезненный удар, что у Николь перехватило дыхание. Почему он постоянно обижал ее, почему она так реагировала на его выходки? Ведь ей должно было быть все равно – он ей даже не нравится!

Вдруг Том поднял руку и так неожиданно дернул за полотенце, что она и ахнуть не успела.

Он оглядывал ее с головы до ног, а она стояла, затаив дыхание, не в силах пошевелиться. Сердце ее бешено колотилось, и Том не мог не видеть, какие чувства она испытывает в эти мгновения. Да, этот тип ей не нравится, тогда почему внутри у нее все пылает? Почему так сильно кружится голова?

– Хороша, – сказал он, встретившись с Николь взглядом. – Слава богу, хотя бы раз в жизни мой брат продемонстрировал хороший вкус. Но, дорогая, не забивай себе этим голову. Я предупреждал тебя об играх, в которые играет брат, помнишь?

Николь медленно потянулась за полотенцем, которое Том держал в левой руке. Она даже уцепилась за него, собираясь отнять, но Том опередил ее. Он с силой дернул за полотенце, и девушка, не удержавшись, почти припала к нему. Коснувшись подбородком его плеча, Николь вздохнула, и Том, воспользовавшись тем, что рот ее приоткрылся, накрыл ее губы своими.

Первое, что она почувствовала, было унижение. Но постепенно оно стало перерастать в незнакомое ей ощущение эйфории, уносящей Николь в совершенно неведомый мир. Этим страстным поцелуем Том разрушал ее ощущение реальности. Отбросив полотенце в сторону, он уже крепко сжимал ее в своих объятиях.

Последним усилием воли она попыталась воспротивиться его страсти и силе, но так и не смогла. Его теплая шелковая рубашка касалась ее груди, льняные брюки – бедра, которое он так мастерски вылечил несколько дней назад.

Те прикосновения его пальцев она помнила до сих пор. Сейчас она нашла в себе силы признаться в этом.

И все-таки... Нет, это невозможно! Этого не должно быть! Она с трудом оторвала пылающие губы от его губ и глубоко вздохнула. Но Том тут же вновь крепко обнял ее за плечи, вглядываясь в ее глаза.

– Если я узнаю, что ты с такой же страстью целуешь моего брата, я посажу тебя на первый же самолет и отправлю в Бостон с уведомлением об увольнении, которое засуну тебе в лифчик!

Это было сказано так грубо в сравнении с его чувственными поцелуями, что Николь не выдержана.

– Зачем же ждать, Том Рэндалл, – прошипела она злобно, сощурив глаза. – Сегодня днем тебя долго не было. Так долго, что...

Его глаза темнели с такой ужасающей быстротой, что Николь уже пожалела о своем выпаде. Ей удалось высвободиться из его рук и проскользнуть между Томом и раковиной. В эту минуту открылась дверь, ведущая во двор.

– Синьор Рэндалл! – позвала Сара.

Том успел перехватить Николь, которая стремительно рванулась из кухни наверх, к себе в комнату.

– Чтобы я больше не слышал таких слов! Ты унижаешь себя...

– Что же, больше не буду, – сердито, сквозь зубы, процедила она. – Зачем это делать мне, когда ты можешь сделать то же самое гораздо лучше? Ты обо мне довольно невысокого мнения, вот тебе и доказательство твоей, Том Рэндалл, неразборчивости. Не забудь об этом, когда тебе вновь захочется меня поцеловать!

– Ваш шампунь, – крикнула ей вслед Сара, когда Николь промчалась мимо нее через гостиную, не обратив на служанку никакого внимания. Сейчас ей было совсем не до прически!

Она вбежала в ванную и закрыла дверь. Будь ты проклят, Том Рэндалл! Открыв кран, Николь встала под прохладный душ, желая смыть поцелуй Тома, от которого все еще пылали ее губы. Внутри у нее все кипело, и в эту минуту она почти ненавидела себя. Но не только себя. Она ненавидела и Тома!.. Она вспоминала его объятия, те ощущения, от которых так сильно забилось ее сердце. Привлекательность? Сексуальное влечение? Нет! И не ревность к Мэгги! Так что же это было? Почему этот нестерпимо наглый мужлан так ведет себя с нею? Почему он все время недоволен ее работой? Почему ему не нравится, как она отдыхает? Что вообще нужно от нее Тому Рэндаллу?

Дэвид не позволил бы себе так отвратительно с ней обращаться. Никогда! Он настоящий мужчина, джентльмен, всегда очень внимателен. А его брат… Будь он проклят!

– Сегодня я ужинаю здесь. Сара мне приготовит...

– И мне тоже, – сказал Том, входя в гостиную.

Николь, уютно устроившись на диване, разглядывала журнал и ждала появления младшего Рэндалла, чтобы сообщить ему об ужине.

Во второй половине дня они работали, практически не разговаривая. Атмосфера между ними была слишком напряжена, и Николь решила, что будет лучше, если она поужинает у себя, чем весь вечер терпеть его сумрачные взгляды на террасе виллы. Сара в ответ на ее просьбу об ужине сказала, что уже начала готовить. Николь даже показалось, что она ослышалась. Откуда девушка заранее могла знать о ее намерениях? Теперь все ясно!

Отложив в сторону журнал, она посмотрела на Тома. Он не был одет к ужину, впрочем, как и она. На ней было простое хлопчатобумажное платье, на нем – светлые брюки и темно-синяя шелковая рубашка с короткими рукавами.

– Вовсе не обязательно ужинать вместе со мной, Том. Я не планирую секретной встречи с твоим братом, – съязвила она и вновь взялась за журнал.

– Я знаю об этом. Сегодня вечером его вообще не будет на вилле. Он ужинает в другом месте, – сказал ей Том, выходя во двор, чтобы распорядиться о чем-то. Через несколько минут он вернулся с двумя фужерами охлажденного белого вина. Предложив бокал Николь, Том уселся напротив в кожаное кресло около побеленного камина.

– А больше ничего тебе не хочется узнать?

Николь снова отложила журнал и отпила вина.

– А есть предложение?

– Да еще какое! Уверен, тебя это интересует, как бы ты ни старалась изображать скуку на лице.

– Если у меня такой вид, то только потому, что ты будешь со мной ужинать. Я собиралась провести вечер в одиночестве, что было бы гораздо приятнее твоей компании.

Том нехорошо улыбнулся.

– Да ты действительно иногда играешь с огнем, Николь!

– А кто задал тон нашим отношениям, Том Рэндалл? Если ты не упускаешь возможности поцеловать своих подчиненных, о каком уважении может идти речь?

– Так что же, ты больше не уважаешь брата?..

– Твой брат и пальцем до меня не дотронулся, – прервала его Николь.

– Пока еще, – добавил Том со значением.

Николь опустила глаза. Опять он за прежнее!

– Я не золотоискательница, – сказала она тихо, но твердо. – Меня не интересует богатство твоего брата.

– Тогда что же? Может быть, ты видишь в нем отца?

– Отца? – изумленно переспросила Николь.

Том пожал плечами.

– Если не деньги вызывают в тебе интерес к человеку намного старше тебя, то...

Николь стала заливаться краской.

– Это просто смешно! Он вовсе не намного старше меня!.. – Но это прозвучало как подтверждение ее интереса к Дэвиду.

– Николь, он старше тебя на двадцать лет! Он тебе в отцы годится. У тебя ведь уже есть один, не так ли?

– Кто?

– Отец!

– Конечно, у меня есть отец! У каждого человека есть отец! Впрочем, возможно, ты исключение, – съязвила она.

Да, Николь, этого Том тебе не простит! Она сделала глоток вина. Теперь-то уж он наверняка тебя уволит. Жаль, что она не назвала его негодяем! Тогда всему бы определенно пришел конец!

Но, к ее удивлению, Том никак не прореагировал на ее выпад.

– Твой отец когда-нибудь появляется? – лишь спросил он.

– А какое тебе дело? – Николь откровенно грубила.

– Ты не хочешь говорить о нем, да?

Николь решительно опустила ноги с дивана и хотела встать, но Том поднял руку в знак примирения.

– Хорошо. Я затронул больной вопрос. Извини...

Николь снова села на диван.

– Это не больной вопрос, – сказала она с напряжением. – Я на него не в обиде. Я не видела отца с тех пор, как он оставил мать, мне было тогда четыре года. Если бы он сейчас вошел в комнату, я не узнала бы его. Я вообще его не помню и не интересуюсь его судьбой. Отец для меня не существует. Ну что, я удовлетворила твое любопытство?

– Так я и думал, Николь.

– Что именно?

– Видишь ли, если тебя не интересуют деньги брата, тогда что? И я знаю ответ. Ты смотришь на Дэвида как на отца. Не смущайся, это вполне классический синдром. – Том вроде бы пытался успокоить девушку.

Однако Николь смотрела на него уже с ненавистью!

– Какой еще “классический синдром”! Если... если я испытываю некоторое чувство к твоему брату, то оно рождено лишь уважением и восхищением, которые вызывает во мне Дэвид. Чего не могу сказать о тебе!

– Давай-давай, сон от этого я не потеряю!..

– А мне наплевать! – Николь вскочила и сделала пару шагов к двери. – Но коль скоро мы заговорили о сне, я лучше пойду прилягу, чем буду ужинать с тобой за одним столом. Раз я не на работе, то, надеюсь, могу позволить себе подняться в свою комнату, не спрашивая твоего разрешения.

– Ты будешь делать то, что тебе скажут, Николь!

Он встал и направился к ней. Николь оцепенела. Она молила о том, чтобы он не сделал какую-нибудь глупость, ну, например, чтобы не поцеловал ее. Она не выдержала бы еще одного поцелуя...

Том Рэндалл стоял рядом, не пытаясь дотронуться, но взгляд его держал девушку в напряжении.

– Я тебя не отпускаю, – сказал он решительно. – Сегодня ты ужинаешь со мной, иначе я буду вынужден привязать тебя к столу и кормить силой.

Николь вздернула подбородок. Он, должно быть, шутит!

– Этого не будет!

Том взял ее за подбородок и произнес низким голосом:

– Еще как будет, дорогуша! Честно говоря, мне было бы приятнее поужинать со змеей, чем выслушивать твои колкости, но выбор теперь не за мной. – Он говорил совсем тихо, почти шептал. – Сара приготовила нам традиционное сардинское блюдо, и ни я ни ты не должны оставить хотя бы крошку на столе. Иначе мы ее обидим. Понятно?

Да, Николь прекрасно все поняла. Они оба не горели особым желанием ужинать друг с другом. А что же она ожидала? Ведь нельзя постоянно насмехаться над ненавистным тебе человеком и надеяться на безнаказанность. Вот и пришла расплата!

– Хорошо, – еле слышно прошептала она.

5

Только чтобы не обидеть Сару, Николь проследовала за Томом в уютный двор, освещенный свечами, отбрасывавшими фантастические тени на стены.

Под виноградной лозой был накрыт удивительно красивый стол. На белой кружевной скатерти стояли сверкающие хрустальные бокалы, рядом лежали серебряные приборы. В середине стола в низкой синей вазе плавали головки каких-то крупных цветов. Вся эта необычайно приятная атмосфера создавала и особое настроение. Николь постепенно успокоилась. Ночной воздух, напоенный сладкими и пряными ароматами, удивительно умиротворяюще подействовал на нее.

Этот дворик мог бы стать идеальным местом для тайных свиданий любовников, размечталась девушка. А ей самой хотелось ли иметь любовника? Что, если его место займет Том?

Рэндалл сидел напротив, пристально глядя на нее. Николь мечтала о душевном покое, но едва ли он был возможен при таких странных мыслях.

– Ты, наверное, недоумеваешь, почему все так торжественно? – спросил наконец Том, наливая вино.

Николь разглядывала блюдо из аспарагуса, которое Сара гордо водрузила на стол. У него был столь аппетитный вид, что не терпелось его попробовать и отдать должное итальянскому кулинарному искусству. Она подняла глаза и посмотрела на Тома.

– Это твоя идея устроить такой ужин?

– Да, – откровенно признался он. – В дополнение ко всему тому, что я тебе уже предложил.

Опять эта дрожь в руках! Почему она все время волнуется? Том Рэндалл уже очень многое сделал для нее: предоставил возможность приехать в Порто-Серво и работать с ним, жить в этом уютном доме.

И надо же: она думала, что всем обязана Дэвиду! Как же она ошибалась! Теперь ей следует быть осторожнее в своих оценках. Восхищаясь Дэвидом, она ненавидела Тома, но теперь все перепуталось! Почему так трудно разобраться в своих чувствах? Она перестала понимать саму себя.

– Можно, я задам еще один вопрос? Для чего ты все это делаешь?

– Знаешь, – тихо и как-то печально произнес он, – мне казалось, тебе должно понравиться. В Италию приезжает масса народа, но очень немногие видят ее истинное очарование...

– Едва ли это настоящая Италия, – возразила Николь. – Стоит только свернуть за угол и...

–...Увидишь “дворец Цезаря? ” – подхватил он.

Николь улыбнулась и кивнула.

– Я рад, что сохранил уголок этой старой усадьбы. Когда мы купили ее несколько лет тому назад, Дэвид собрался все снести, я же хотел оставить ее в прежнем виде. Конечно, здесь не было ни электричества, ни водопровода. Пришлось провести кое-какую реконструкцию, но, мне кажется, получилось очень мило.

– Дом очень красив, – кивнула Николь.

– Значит, тебе все-таки здесь нравится?

– Я никогда этого не отрицала. В день приезда меня переполняли чувства. Я думала... – Николь остановилась. Ведь не скажешь же Тому об охватившем ее тогда восторге от одной лишь мысли, что все это для нее сделал Дэвид?

– Что ты думала?

Николь пожала плечами.

– Неважно. – Она вновь сделала паузу и посмотрела на него. – В тот день Сара сказала, что мне повезло, потому что до меня редко кому доводилось жить здесь.

– Да, это правда. Никто из сотрудников бостонского филиала здесь не был, потому что я даже представить не мог, что они способны оценить эту красоту. При упоминании Порто-Серво у каждого из них сразу же возникали образы шикарных вилл и сверкающих огнями ночных клубов.

– Но ведь и я могла быть такого же мнения. – Николь подняла бокал.

– Нет, не могла!

– Почему же? – Сердце девушки учащенно забилось. Что он ответит?

– Твое пребывание в нашей компании в течение этих девяти месяцев не прошло незамеченным... Незамеченным мною!

Он посмотрел на нее, и Николь, не выдержав этого взгляда, отвела глаза. Она стала наблюдать за крошечной ящерицей, ползущей по стене, чувствуя, что Том по-прежнему пристально смотрит на нее. Всего лишь несколько дней назад ей было все равно, но сейчас что-то изменилось... Николь бросило в жар, и она одним глотком допила вино.

– Ты непросто сходишься с людьми, Николь. Это заинтересовало меня...

Осторожнее, сколько она уже выпила? Лишь бы не потерять над собой контроль! Но вино на этот раз не действовало на нее. Так, значит, она интриговала его, вызывала в нем интерес? По какой-то необъяснимой причине Николь вдруг почувствовала разочарование.

– И только-то, – как можно равнодушнее откликнулась Николь.

– Так почему же?

– Что почему?

– Почему ты не сходишься с людьми?

Она положила вилку на стол. Ей стало неловко. Что он о ней думает? Она никогда не считала себя тяжелым в общении человеком.

– Мне кажется, с этим у меня нет проблем. Когда я прихожу в офис, то начинаю говорить о погоде и о том, что люди обычно обсуждают по утрам в первую очередь. Потом сажусь за работу, потому что именно за нее мне и платят.

– Мэгги говорит...

Но Николь не дала ему закончить. Упоминание ненавистного имени причинило ей острую боль.

– Эта особа сплетничает о том, что меня на самом деле не интересует, – резко оборвала она Тома.

Но Рэндалл как будто не обратил внимания на ее слова. Он нагнулся, чтобы налить ей вина.

– Мэгги говорит, – продолжил он, будто она и не прерывала его, – что ты очень хорошо работаешь, но, к сожалению, не поддерживаешь отношений с сотрудниками компании.

– Это не совсем так! Как видно, речь идет не об отношениях с сотрудниками, а о сплетнях. Я прекрасно знаю, как вести себя в любой ситуации, встречаясь с людьми. Мэгги огорчает то, что я не сплетничаю за спинами людей, как делают все остальные.

– Сплетни – это основа основ. Люди, собираясь вместе, будь то на работе или на отдыхе, начинают сплетничать. Это своего рода отдушина. Разве я не прав?

Николь смотрела на него, не в силах понять: шутит ли он или говорит серьезно. В глазах его вдруг загорелись огоньки, и Николь решила, что таким образом Том старается оживить разговор.

Она улыбнулась:

– Интересная теория.

– Очень! А главное, все так и есть! Газеты существуют и процветают только за счет сплетен. Они не продали бы ни единого экземпляра, если бы читатели не упивались сплетнями. И если ты не понимаешь их значения, я бы сказал, что с тобой не все в порядке...

– Так, значит, сплетни – отдушина, так?

Том кивнул и откинулся назад, когда вошла Сара, чтобы убрать тарелки. Николь взглянула на свою тарелку. Оказывается, она даже не заметила, как все съела.

– Это было превосходно, Сара. Спасибо, – поблагодарила Николь по-итальянски.

Сара просияла и пошла в дом за следующим блюдом.

– Когда хочешь, ты умеешь себя вести, – констатировал с улыбкой Том.

– Но сплетничать я не хочу, чем вызываю недоумение у окружающих.

Том засмеялся и стал очень привлекательным.

– Я этого не говорил, не так ли?

– Мне кажется, ты это подразумевал, – улыбнулась Николь.

О чем они говорят? Неужели участие в сплетнях способствовало бы продвижению по службе? Неужели для успешной карьеры нужно обсуждать, кто с кем спит?

– Уверен, если бы ты принимала участие во всех пересудах, то о тебе самой говорили бы меньше. Но тебе довольно трудно сделать это, да? – продолжал выпытывать Том.

– Я вне игры!

– И ты таким вот образом надеешься остаться в стороне?

Николь прищурила глаза.

– Нет, я так не думаю. Знаешь, чем ты удивляешь меня? Как никто другой, именно Том Рэндалл должен быть выше всех этих разговоров, а на деле ты такой же, как и все твои сотрудники. Тебе доставляет удовольствие перемывать косточки. А Мэгги Уинслоу, к твоему сведению, предательница и доносчица, помогающая врагу!

– Нет, ты не поняла! Я-то как раз выше всего этого. Но как босс должен прислушиваться к тому, что мне говорят, пусть даже это сплетни. – Он наклонился и заглянул ей в глаза: – Говоришь: “помогающая врагу”? А кто же враг? Я?

Это был провокационный вопрос. Николь, мысленно предостерегла сама себя девушка, не попадись в ловушку, не откровенничай!

– Нет, конечно, нет! Но ты знаешь, что я имею в виду. Ты ведь босс...

– И, как правило, в центре всех сплетен, – рассмеялся Том.

– Но ты сам этого хочешь, – заметила Николь.

– Я не в силах измениться, да и не стал бы, если б мог. Зато я держу своих сотрудников, так сказать, в форме. Компания полна слухов, и мне постоянно что-то нашептывают, стараясь угодить. И ты не поверишь – работа от этого только выигрывает. Я бы сказал, что такой вид деятельности достоин похвалы. Ну что? Не ожидала такого поворота?

– С твоей точки зрения, может быть, и есть польза для фирмы. Мое же мнение таково – это унижение сотрудников. Правда, не знаю, может, это касается только женщин, а с подчиненными мужского пола ты ведешь себя иначе?

И тут вошла Сара со следующим блюдом.

– Свинина в винном соусе, – объявила она с улыбкой. – Вам должно это понравиться, синьорита. Виноград, из которого сделано вино, вызрел под солнцем Италии. Вы почувствуете его вкус.

– А также его крепость. Устоять на ногах будет трудно, как после пинка сардинского мула, – добавил Том. Сара засмеялась и пошла за овощами. – Сара, ты свободна, – сказал Том служанке после того, как на середину стола были водружены блюда с зеленой фасолью и тушеными артишоками.

А ведь Николь ни разу не задумывалась о том, где Сара проводит ночь. Неужели уходит из дома? Эта мысль поразила девушку. Значит, каждую ночь она и Том оставались одни? Он – у себя в спальне, она – у себя. Впрочем, зачем об этом сейчас волноваться? Николь смотрела, как Том кладет ей на тарелку овощи, а сама думала – если бы на ее месте была Мэгги, они наверняка спали бы уже в одной кровати...

От этого предположения внутри у Николь все похолодело. А как бы она себя чувствовала, живя с Дэвидом в особняке и зная, что Мэгги каждую ночь проводит здесь, с Томом? Неужели ее это волнует? Откуда опять это напряжение?

– Мэгги, – выдавила из себя Николь побледневшими губами. – Где она сегодня вечером? – Николь могла себе представить, что должна чувствовать Мэгги, сидя в одиночестве в особняке и зная об этом ужине Тома. Вот уж кому не позавидуешь!

– Мэгги нет на вилле, – тихо сказал Том. – Она с моим братом.

Николь сглотнула. Этого она никак не ожидала. Лучше бы она не спрашивала, тогда бы не было и причин для огорчения. Получается, что Том вовсе не специально устраивал этот интимный ужин. Он здесь только потому, что ему не с кем было провести вечер.

– Молчишь? – спросил он.

– Что я могу сказать? – пробормотала Николь, опустив глаза. – Ко мне это не имеет никакого отношения.

Они продолжали молча есть. Время от времени девушка ощущала на себе его взгляд. Том явно искал в ней признаки ревности. Сегодняшний вечер дал ему еще один повод настроить Николь против брата, на этот раз с помощью Мэгги. Итак, Мэгги и Дэвид ужинали вместе! Любопытно!..

И Николь спросила:

– И что же ты об этом думаешь?

– Ты имеешь в виду Мэгги и брата? Думаю, Дэвид может сам о себе позаботиться, – сказал Том с безразличием, как ни в чем не бывало продолжая смаковать овощи.

– Интересно, – задумчиво промолвила Николь. Том недоуменно посмотрел на нее. – Интересно и непонятно, почему вдруг ты говоришь именно о нем? – продолжила она. – Мне кажется, после всех твоих предупреждений о брате, о его играх, из которых он всегда выходит победителем, ты должен был бы волноваться за Мэгги. А, судя по твоим словам, получается, что хищник – она, а не он.

Том вздохнул.

– Вероятно, я не совсем правильно выразился! Они сами могут позаботиться о себе.

Николь насупилась.

– Тебе все равно? Тебе безразлично, что Мэгги ужинает с твоим братом?

Он пожал плечами.

– А почему меня это должно волновать?

Николь выронила вилку, и та со звоном ударилась о край тарелки. Ситуация была совершенно непонятна.

– Ты и Мэгги... – Голос ее затих. Она всегда считала, что Том и Мэгги – одно целое.

– Продолжай, – настойчиво попросил он, внимательно глядя на нее с другого конца стола. – Твоя привычка не договаривать раздражает...

– Я запуталась. Я думала, что ты и Мэгги... понимаешь... мне казалось, вы вместе, а сейчас она с твоим братом, а...

– А ты здесь со мной, – перебил ее Том.

– Из-за них мы не были бы вместе, – сказала Николь.

– А они не были бы вместе из-за нас.

– Том, с тобой трудно!

– С тобой тоже нелегко. Я вижу, как ты пытаешься узнать, что происходит между моим братом и Мэгги и как это может повлиять на твои планы в отношении Дэвида. Я прав или нет?

Николь внимательно посмотрела на Тома. Смешно! Да, очень смешно, потому что он ошибался. Хоть она и восхищалась Дэвидом и даже время от времени предавалась мечтам о нем, на самом деле это ничего не значило! Но стоило ли говорить это Тому? Зачем открывать ему душу – чтобы он опять придирался? Он ничего не поймет!

– Мне нечего сказать. – Николь пожала плечами.

Она кривила душой. В эту минуту ей больше всего на свете хотелось знать, почему Том сейчас с ней. Было ли это его желанием, и Дэвиду не оставалось ничего, как поужинать с Мэгги? Или же наоборот, Мэгги и Дэвид решили провести этот вечер вместе, а Том был волен делать, что пожелает...

Да, я хочу знать, думала Николь, что за всем этим стоит. Только ли желание показать настоящую Италию?

Том жил с ней в одном доме. Она, и об этом Николь теперь знала точно, интриговала его, потому что держалась ото всех в стороне... Не благоговея перед ним, как все остальные, Николь всегда вела себя независимо. Он, несомненно, был увлечен, он целовал ее... И, может быть, обвинение Мэгги было до некоторой степени справедливо? Обвинение в том, что Николь делает вид, что игнорирует Тома, в надежде тем самым привлечь его внимание? Неужели она невольно играла в эту старую как мир игру и, как оказалось, небезуспешно.

– Николь, у тебя есть мужчина? – Вопрос прозвучал как гром среди ясного неба.

Николь чуть не подавилась. Непредсказуемость Тома всегда поражала ее.

– Нет. И я тут же опережаю следующий вопрос. Отвечаю почему. Я избегаю мужчин. Я бегу от них, как от чумы, потому что не доверяю им.

– Так вот почему ты так осторожна со мной! А что произошло? Увлек и обманул?..

Том на этот раз не дразнил, не насмехался, поэтому она сказала правду.

– Нет, до этого, слава богу, не дошло. Просто меня одной ему было недостаточно. У него было полно любовниц, и все об этом знали... Все, кроме меня... Я не смогла это вынести. Да тут еще мама со своим пророческим “я тебе говорила”. Конечно, она сама когда-то прошла через это. Короче, мы расстались.