Текст книги "Тайна Лантского леса"
Автор книги: Поль-Жак Бонзон
Жанр:
Детские остросюжетные
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Тайна Лантского леса
НА ПУТИ В ВЕРКОР
В этом году друзья из Круа-Русс остались впятером: перед самыми каникулами Корже, душа компании, похоже, подхватил скарлатину. Ребята даже хотели отложить экспедицию, но он категорически запротестовал:
– Нет, об этом не может быть и речи! Каникулы есть каникулы, нельзя терять время впустую. Веркор не так уж далеко, и я присоединюсь к вам, как только поправлюсь.
Итак, Гий, Бифштекс, Стриженый, Тиду и, конечно же, их верный пес Кафи покидали старый квартал Круа-Русс без Корже. Зато теперь Мади не была единственной девочкой в их компании: к ним присоединилась ее подруга Элизабет, которую ребята звали просто Забег, что почему-то очень подходило к ее лукавому личику и маленькому острому носу.
В итоге компания состояла из восьмерых, включая собаку, и образовался настоящий тарахтящий караван.
Тарахтящий – это еще мягко сказано. Дело в том, что у наших друзей произошли некоторые перемены: путем строжайшей экономии им удалось скопить денег и купить мопеды. Конечно же, не новые, но после того как Стриженый – механик компании – привел их в порядок, они могли еще служить и служить.
И вот, ранним июльским утром юные лионцы двинулись по направлению к Веркору. Они знали о тех трагических событиях, что произошли в горах во время войны, и выбрали Веркор не случайно: отчасти им хотелось посетить исторические места, а главное – разбить лагерь в Лантском лесу. Они видели документальный фильм об этих местах, и лес потряс их своим величием и красотой. Друзья твердо решили забраться в самую чащу и прожить три недели настоящими дикарями.
Они выехали из Лиона в пять часов утра, чтобы успеть проделать основной путь до полуденной жары – это позволило бы уберечь моторы мопедов от перегрева на подъеме. Ответственным за экспедицию выбрали Тиду. К поручению он отнесся очень серьезно и продумал все до мелочей. В частности, выбранная им скорость – двадцать километров в час – позволяла добраться до места засветло, учитывая задержки в пути, а также вес багажа и Кафи. Кстати, овчарка Тиду весила больше тридцати пяти килограммов, почти как Сапожник – малыш Сапожник или Блоха, как его называли. Хотя он был того же возраста, что и остальные, он, похоже, совсем забыл, что пора расти.
В половине седьмого ребята проехали спящий Вьенн – небольшой городок на берегу Роны, а через два часа они уже свернули с магистрали № 7 на восток, взяв за ориентир ближайшие хребты Верко-ра. Незадолго до полудня они добрались до подножия горы и решили передохнуть в поселке Сен-Жан. Некоторые даже подумывали о том, не поесть ли им прямо здесь.
Ну уж нет! – возразила Мали. – Нечего раскладывать еду прямо посреди города! Разве вам пришло бы в голову так рассесться в Лионе на площади Беллькур?
Мади права, – согласился Стриженый, чье мнение обычно совпадало с мнением Мади. – Надо преодолеть подъем до наступления жары. Остановимся на полпути, как раз и моторы охладятся.
Кафи, воспользовавшись остановкой, уже успел размять лапы и снова запрыгнул в прицеп; караван двинулся в путь.
Стриженый не ошибся, предположив, что машины будут работать на пределе. Сразу за Сен-Жаном дорога так резко пошла вверх, что моторы начали глохнуть и пришлось поработать педалями. Через пять километров мопед Забег начал петлять из стороны в сторону, а девочка без конца повторяла, что умирает от голода, жажды и усталости.
– Последнее усилие! – подбадривал ее Тиду. – Мы остановимся у первого же родника.
И подъем продолжился. Наконец Сапожник, ехавший, как всегда, впереди, издал торжествующий вопль. Он заметил родник. Кафи первым спрыгнул на землю и бросился к воде. Мади и Забег распаковали рюкзаки с едой для пикника. На ближайшем километровом столбе стояла высотная отметка 780 метров, это и чувствовалось: воздух был гораздо свежее, чем на равнине.
Ребята только расселись, чтобы перекусить, как вдруг заметили на нижней извилине серпантина мощный автомобиль, который легко преодолевал подъем и скоро почти поравнялся с ними.
– Вот этот мотор не перегревается, не то что наши тарахтелки! – с некоторой завистью отметил Сапожник. – Какой ход!
Однако, поравнявшись с ребятами и заметив родник, водитель тоже свернул вправо и остановился. Это оказался высокий молодой человек спортивного вида, худощавый, белокурый, с короткой стрижкой и небесно-голубыми глазами.
Приятного аппетита! – сказал он. – Извините, пожалуйста, нельзя ли взять немного воды для радиатора?
Что? – иронически спросил Сапожник. – Ваша машина хочет пить?.. С таким-то движком?
Молодой человек улыбнулся, обнажив идеально ровные зубы. На вид ему было лет восемнадцать-двадцать.
– Просто я должен проехать еще двадцать пять километров и хотел бы проверить радиатор перед крутым подъемом. Не могли бы вы мне одолжить какую-нибудь кастрюлю?
– У нас есть кастрюли и бидоны – все, что хотите, – сказала Мади, раскрыв рюкзак. – Выбирайте!
Незнакомец взял бидон, наполнил водой и залил ее в радиатор.
Благодарю вас, – сказал он, возвращая бидон, и, слегка замявшись, спросил: – Вы хорошо знаете Веркор? На моей карте отмечены только основные дороги, а, судя по километровым столбам, до Лантского леса еще далеко. Боюсь, мне не хватит бензина. Местность здесь безлюдная, сомневаюсь, что где-то поблизости есть бензоколонка.
Да, – согласился Бифштекс. – А вот мы запаслись как следует, чтобы хватило на весь подъем.
– В таком случае нельзя ли у вас попросить?.. Только литр или два, чтобы не застрять по дороге к ближайшей деревне.
– Запросто. Откачаем из баков.
Незнакомец побежал к машине и вернулся со старой канистрой, а Бифштекс и Гий ее наполнили с помощью шлангов, откачав понемногу из баков своих мопедов. Молодой человек достал толстый бумажник и протянул ребятам двадцатифранковую бумажку.
– Возьмите все. Вы мне так помогли!
– Нет-нет! – возразил Тиду. – Мы не спекулируем бензином! Можем взять за два литра, и все. Вот сдача.
Молодой человек почувствовал, что обидел ребят, и, пытаясь загладить свой промах, улыбнулся и спросил:
– Так вы тоже поднимаетесь на Веркор? Не знаете, там много лесничих домиков?
– Мы едем туда впервые, – сказал Тиду. – Но у меня есть подробная карта, эти домики там наверняка отмечены.
Незнакомец склонился над развернутой картой и воскликнул, покачав головой:
– Я и не знал, что это такой колоссальный лес!
Он провел пальцем по карте, отмечая лесничьи домики; похоже, их количество произвело на него сильное впечатление.
– Я и представить себе не мог, что их так много! – И снова улыбнулся: – А вы тоже хотите пожить в горах?
В лесу, в палатках, как настоящие дикари! – ответила Мали.
Тогда, возможно, мы будем иметь удовольствие снова встретиться. До свидания, счастливого пути… и еще раз спасибо!
Он ласково потрепал Кафи и вернулся на обочину к своей огромной серо-голубой машине.
– Любопытно, – сказал Стриженый, приподнимая свой баскский берет, скрывавший его лысину, оставшуюся после перенесенной в детстве болезни. – Никак не могу понять, что иностранец собирается делать один, так далеко в этом лесу.
С чего ты взял, что он иностранец? – возразил Гий. – На его машине номер 54, это Мёрт-э-Мозелль.
А Стриженый прав, – согласилась Мади. – Машина-то французская, а вот водитель – иностранец.
– Это из-за того, что у него светлые волосы? Так на востоке полно блондинов.
– Может быть, но, если ты обратил внимание, он сделал две небольшие ошибки: сначала сказал «колоссальный» вместо «огромный», а потом – что «мы будем иметь удовольствие снова встретиться». Француз бы так не сказал.
– Во всяком случае, – вступила в разговор Забег, – он не задается. А ведь он «папенькин сынок». Вы видели его машину? А бумажник? Это один из тех парней, которые не знают, куда деньги девать и как убить время. Знаете, как он сюда попал?.. Забавы ради закрыл глаза и ткнул пальцем в карту наугад. И угодил в Веркор, а мог бы попасть и в Гонолулу или в Попокатепетль.
Мади не смогла сдержать улыбки, но сказала уже серьезно:
– Забег, ты ошибаешься. Это парень отлично знает, чего хочет, иначе он бы не стал так интересоваться домиками лесников. И не поехал бы сюда из Мёрт-э-Мозелля только ради удовольствия накручивать километры.
Ребят так заинтересовала эта встреча, что они проспорили бы еще очень долго, но Тиду дал команду к отъезду.
– Не будем задерживаться: нам еще ехать и ехать, а если моторы опять перегреются, придется снова останавливаться, и неизвестно, когда нам удастся найти подходящее место для лагеря.
Ребята послушно оседлали мопеды, а Кафи, взбодрившись от горного воздуха, отказался лезть в прицеп и побежал «пешком» следом за караваном.
Через час друзья добрались до знаменитого карниза Комб-Лаваль, нависавшего на протяжении многих сотен метров над узкой долиной. Наконец, миновав несколько тоннелей, они выехали на плато Веркор.
ПОЛЯНА КРУА-ДЕ-БЮИ
– Потрясающе! – воскликнул Стриженый, радостно подбрасывая свой берет в воздух. – Класс! Лучше места не придумаешь! Все за работу! Девчонки, вам придется самим поставить свою палатку: с нашей столько возни, что мы до ночи не управимся!
Ах, эта чертова военная палатка, купленная в один прекрасный день на блошином рынке в Лионе! Ну и задала же она им работы, эта допотопная модель! Но ребята никак не решались с ней расстаться из-за ее «большого объема воздуха» – как говорил Сапожник, или из-за «жизненного пространства» – как говорил Тиду. Но как же было трудно ставить и крепить, на ветру эту палатку!
Наконец, час спустя, лагерь был разбит, рюкзаки разобраны, посуда расставлена. Наступил вечер, и сквозь листву пробивались лишь отдельные солнечные лучи. Ребятам пришлось долго поплутать по лесу прежде чем удалось найти это замечательное место: большая, окруженная деревьями поляна, а рядом чистейший ручей: вода в нем такая холодная, что от первого прикосновения немели пальцы.
На карте это место было обозначено под названием Круа-де-Бюи[1]1
Buis (фр.) – самшит. [Примеч. пер.)
[Закрыть], хотя поблизости не оказалось ни одного самшита. Ближайшая деревня Сент-Аган находилась в семи километрах от Круа-де-Бюи и стояла на берегу Вернезона – эта длинная река протекала через весь Веркор. Первый раз в жизни друзья были так отрезаны от внешнего мира, и это приводило их в восторг.
– Мне приходилось бывать в диких местах – говорила Забет, – но в таких – никогда. Если бы я оказалась здесь одна – я бы умерла от страха.
Бифштекс, шеф-повар компании, потребовал добровольцев для сбора хвороста; он решил пользоваться газом только в случае крайней необходимости. Операция по сбору хвороста не затянулась: Сапожник, Гий и Стриженый моментально натаскали столько дров, что их вполне хватило бы, чтоб зажарить на вертеле целого быка. Тиду посоветовал быть все-таки поосторожнее с огнем, несмотря на то что кругом сыро и рядом вода.
Через полчаса вся команда была за столом… вернее, ребята расселись вокруг костра, каждый со своим котелком на коленях. Стемнело. Стояла необыкновенная тишина: ни щебета птиц, ни малейшего ветерка, только время от времени где-то осторожно крался зверь, и Кафи настораживался.
Тишина была такой непривычной и давящей, что Бифштекс инстинктивно потянулся к своему приемнику и повернул ручку.
– Ну уж нет! – вмешался Тиду. – Никакого радио. Мы ведь проделали такой путь, чтобы побыть в тишине! Только один раз в день, когда сообщают о последних событиях. Никто не возражает?
– Согласны!
Промолчал один Бифштекс. Вообще-то ему было глубоко безразлично, что там происходит во всех четырех частях света. Единственное, что его интересовало, – так это авиация. Эта страсть в нем вспыхнула внезапно, когда в прошлом году ребята летали в Англию на «Каравелле». Последнее время много говорили о «Страдоре II» – французском истребителе нового поколения с исключительными летными качествами. Однако вот уже четыре машины разбились при неясных обстоятельствах. Бифштекс захватил приемник именно для того, чтобы быть в курсе этих событий, но, раз все против, решил не портить игру и спрятал свое радио от соблазна подальше.
В тишине ребята доели ужин, вымыли в ручье посуду и вернулись к костру: становилось довольно прохладно. Все они в большей или в меньшей степени испытывали чувство оторванности от остального мира и, возможно, поэтому снова заговорили о дневной встрече. «Иностранец», как они его окрестили, занимал их все больше и больше. Ребята многое бы отдали, чтобы узнать, что он собирается делать в лесу: они находили его поведение очень странным.
– А вдруг этот «папенькин сынок», – предположил Гий, – просто угонщик автомобилей?
– Угонщик? – воскликнула Забет.
– Он увел эту машину в долине Роны у каких-нибудь лотарингцев, которые расположились на привал по пути к Лазурному берегу. Местность ему не знакома, поэтому он и оказался на дороге в Веркор, даже не представляя, куда она ведет.
– А деньги? – поинтересовалась Мади. – У него полный бумажник.
– Ясное дело, он угнал эту машину, чтобы сбежать после преступления.
Все может быть, – отметил в свою очередь Стриженый. – Я вовсе не уверен, что его радиатор нуждался в охлаждении, а в баке было мало бензина. Иностранец хотел что-то выяснить. Остановиться и купить карту он не осмелился, а заметив нас, решил, что ничем не рискует.
Однако, – заметила Мади, – мне кажется, что по-настоящему его волновали только домики лесников.
Просто предлог, чтобы взглянуть на дорожную карту Веркора.
– В общем, – вздохнула Забет, – теперь вы принимаете его за гангстера? А жаль: он такой симпатичный! Если бы мир был устроен правильно, плохие парни всегда бы были уродами!
Они еще долго продолжали в том же духе, но наконец костер догорел, стало совсем холодно, и ребята разошлись по своим палаткам.
…На следующее утро, когда Тиду крепко спал, он вдруг почувствовал на своей щеке что-то теплое, влажное и шершавое. Еще ничего не соображая, Тиду сел на лежанке. Оказывается, его лизнул Кафи: псу не терпелось выйти. Почувствовав свободу, он рванулся как бешеный. Была половина восьмого. Солнце запустило сквозь лес множество ослепительных стрел, и они подсвечивали ветви деревьев.
«Какое прекрасное утро! – подумал Тиду. – Пожалуй, я больше не лягу».
Он умылся у ручья и хотел просто погулять по лесу с собакой, но потом передумал и решил порадовать своих друзей: съездить в деревню за свежим хлебом и молоком к завтраку. Тиду взял мопед, бесшумно выкатил его на тропинку, что шла метрах в двадцати от поляны, и посвистел Кафи. Он рассчитывал добраться до Сент-Агана за пятнадцать минут, но времени понадобилось в два раза больше – дорога была совершенно разбита колесами тяжелых грузовиков.
Наконец сквозь ветви елок и буков показалась колокольня Сент-Агана. Деревня оказалась совсем небольшой: всего две или три дюжины домов вокруг колокольни, большей частью новых: ведь Сент-Аган сильно пострадал во время войны. На въезде возвышался шале Вернезон – единственная гостиница на всю округу, а сбоку ютилась единственная лавочка – булочная-бакалея, где два раза в неделю торговали мясом, как было объявлено на табличке.
Войдя в магазинчик, Тиду обнаружил относительное разнообразие товаров. Его приветливо встретила продавщица, немного удивившись, что он столько берет: три большие буханки хлеба и четыре литра молока. Добрая женщина приняла его за ответственного по снабжению из лагеря с соседней фермы.
– Нет, – ответил Тиду, – я не из лагеря. Нас семеро товарищей – пять мальчиков и две девочки, мы живем в палатках на поляне Круа-де-Бюи.
– Круа-де-Бюи? – воскликнула бакалейщица. – И не боитесь?
Тиду улыбнулся.-
– А чего нам бояться? С такой-то собакой?
Женщина взглянула на Кафи: он сильно запыхался от бега и часто дышал, высунув свой длинный, как лист кукурузного початка, язык и обнажив огромные клыки.
– Да, конечно… – сказала она. – С таким-то зверем…
Однако в слове «конечно» прозвучало некоторое беспокойство, и этот нюанс не ускользнул от Тиду.
– А что, Лантский лес населен привидениями? – пошутил он.
– Нет, никто никогда не встречал там привидений… но на вашем месте я бы выбрала место поближе к долине… из-за новых дровосеков, что сейчас там работают.
Из-за дровосеков?
Да, они купили лицензию на рубку леса, но они не из наших мест, в деревне почти не показываются – только за продуктами, и говорят с акцентом – ясно, что это иностранцы.
При слове «иностранцы» Тиду вздрогнул.
– Вы хотите сказать, что они из другой провинции?
– Нет, настоящие иностранцы. О! Лично я не могу на них пожаловаться: покупают помногу и всегда тут же расплачиваются наличными, но для простых дровосеков они слишком много тратят. Никто их не знает. У нас здесь, знаете ли, народ недоверчивый. Старики еще помнят, что произошло в Веркоре в конце войны. С тех пор и осталось некоторое недоверие ко всем чужакам.
И все-таки, – спросил Тиду, – какие к ним претензии?
Никаких, кроме того, что они совершенно не похожи на дровосеков. Я обратила внимание на их руки – у них полно волдырей, как у людей, первый раз взявших в руки топор. Мой шурин – он содержит пансион – тоже находит их странными. – Но тут бакалейщица спохватилась. – Впрочем, ты прав. Наверное, мы преувеличиваем. В любом случае с такой огромной собакой вы ничем не рискуете.
Тиду вынес свои покупки, сложил их в прицеп и вернулся расплатиться. Выйдя, он не обнаружил Кафи, но тут же заметил, что пес крутится возле машины на маленькой стоянке у отеля.
«Ух ты! Машина Иностранца!..»
Значит, он провел ночь здесь? Тиду стал высматривать незнакомца на террасе среди постояльцев, которые вышли позавтракать на солнышке. Похоже, Иностранца среди них не было. Тиду хотел зайти, но, не найдя предлога, сел на свой мопед и направился к лесу…
Он добрался до поляны в половине девятого: все уже проснулись и не могли понять, в чем дело.
– Потрясающе! – воскликнул Стриженый, заметив хлеб и бидон со свежим молоком. – Где ты это добыл, старина?
– В Сент-Агане. А еще я видел кое-что интересное: наш вчерашний незнакомец провел ночь в деревенской гостинице, а машину оставил там же, на стоянке. Кафи узнал ее раньше меня.
А он?.. Ты его видел?
Нет, но я узнал, что он здесь не единственный иностранец. Сейчас в лесу обосновалась целая бригада дровосеков, и никто толком не знает, откуда они взялись. Местных это беспокоит. Вот послушайте!
Тиду подробно повторил рассказ бакалейщицы. Ребята наперебой задавали вопросы. Не имеет ли «их» Иностранец какого-нибудь отношения к этим дровосекам? С чего бы он так интересовался домиками лесников?
– Во всяком случае, – сказала Забет, – ты, Гий, вчера вечером ошибся, приняв его за угонщика: угонщик не стал бы останавливаться в такой маленькой деревушке, тем более что мы его встретили в час дня – у него было достаточно времени, чтобы уехать подальше. Значит, он твердо решил остановиться именно здесь.
– Вот и я о том же, – продолжал Тиду. – Возможно, между ним и этими дровосеками существует какая-то связь.
Ребята уже собрались разводить костер для завтрака, как вдруг Кафи навострил уши и повернулся в сторону проселочной дороги.
– Внимание! – сказал Тиду. – Моя собака что-то почуяла!
Вскоре они тоже услышали шум мотора.
Это грузовик с дровами, – решила Мади.
Э, нет, – возразил Тиду, – для грузовика звук слабоват.
Шум постепенно приближался. Из-за плохой дороги машина ехала еле-еле. Наконец удалось ее разглядеть сквозь листву: это была машина Иностранца – ребята узнали ее по серо-голубому цвету. Он ехал из Сент-Агана и углублялся в самую чащу леса. Тиду с трудом удержал собаку – Кафи хотел бежать следом. Тут шум мотора стих.
– Машина остановилась! – воскликнула Мади. – Пошли посмотрим!
Бросив завтрак, ребята отправились на слежку, Тиду взял собаку на поводок. Метров через пятьдесят дорога раздваивалась: одна тропинка вела на север, другая – на запад. Какую выбрал незнакомец? Сапожник обнаружил справа свежий след шин.
– Пошли, – сказала Мади. – Я уверена, что машина где-то рядом.
Ребята возразили, что мотор мог просто заглохнуть на подъеме и Иностранец уже давно уехал, но девочка настаивала, и через двадцать минут они действительно обнаружили на обочине брошенную машину.
Это была та самая – мощная американская машина последней модели. Прежде чем подойти, ребята долго присматривались. Никого, незнакомец исчез. Стекла на передних дверях были опущены, а на сиденье валялись темные очки – в лесу они ни к чему.
Пусть Кафи понюхает эти очки, – предложил Бифштекс. – Он нам поможет найти их хозяина.
Хорошая мысль! – поддержала Забет.
Кафи был выдрессирован как служебная собака, поэтому сразу понял, что от него хотят. Он обнюхал очки, уделяя особое внимание дужкам, которые прикасались к волосам и сохранили запах владельца, уткнулся носом в землю, натянул поводок и взял след.
– Пошли за ним, – скомандовала Мади. – И чтобы было тихо…
Кафи уводил их все дальше в лес и не думал останавливаться. Впрочем, кое-где следы и так были хорошо видны.
Они шли минут десять, и вдруг Кафи замер, поднял морду, а уши его нацелились вперед, как острия копий. Тиду жестом приказал всем остановиться. Ребята снова прислушались. Забет подняла палец и прошептала:
– Там!.. Между этими двумя буками!
Иностранец был в пяти метрах от них. Он разложил большую карту и, присев на корточки, внимательно ее изучал.
– Карта такая же, как у тебя, Тиду! – прошептал Стриженый. – Где он ее мог взять?
Похоже, Иностранец пытался понять, где он находится: он то сосредоточенно рассматривал карту, то оглядывался по сторонам, стараясь сориентироваться. Но вдруг ребята страшно испугались: им показалось, что незнакомец внимательно смотрит в их сторону. Может, он услышал шум? Он еще раз взглянул на карту и сложил ее.
– Внимание! – пробормотал Тиду. – Если он пойдет обратно той же дорогой, то может нас засечь.
Но Иностранец пошел в чащу леса, не разбирая дороги. Вдруг он что-то заметил и ускорил шаг. Это был заброшенный домик лесника с обгоревшей крышей; на стенах тоже виднелись следы пожара – скорее всего, он пострадал во время войны. Иностранец обогнул домик, зашел внутрь, а выйдя, снова попытался сориентироваться по карте.
Неожиданно он резко обернулся, и ребятам пришлось залечь в кустарнике. Незнакомец прошел метров двадцать, отыскивая свои следы; возможно, он удивился, что они так хорошо сохранились.
– Постараемся не потерять его из виду, – прошептал Бифштекс. – Он не нашел того, что искал, и пойдет дальше.
Но нет, незнакомец шел к своей машине таким быстрым шагом, что приятели с трудом за ним поспевали. В машине он снова развернул карту, еще раз посмотрел на нее, потом на часы. Решив, что идти дальше уже поздно, молодой человек завел машину и укатил в сторону Сент-Агана. На этом слежка и закончилась.
Странно! – сказал Бифштекс. – Судя по тому, что мы сейчас видели, он сказал правду. Кажется, ему действительно нужны домики лесничих. Но где он взял эту карту?.. Только не в Сент-Агане!
Поищем объяснения потом, – сказала Забет. – Вы что, забыли, что мы сегодня еще не завтракали? Давайте возвращаться!
Незаметно для себя ребята бродили по лесу значительно дольше, чем думали: шел уже двенадцатый час, когда они оказались на своей поляне.
Но вдруг, на подходе к лагерю, Мади изумленно вскрикнула: оставленный ими бидон кто-то опрокинул, и молоко вылилось на траву; хлеб же был попросту растоптан.
– Кабан! – закричал Бифштекс. – Здесь был кабан!
– Нет, – перебил его Сапожник, – это не кабан.
Посмотрите!..
Он указал на листок бумаги, прикрепленный к палатке неизвестной рукой:
