Текст книги "Буря в летнюю ночь"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14

РЫБОЛОВНОЕ СУДНО

И небо, и вода отливали стальной серостью. Над головой плыли тяжелые синевато-черные облака, грозящие дождем. Холод, туман, пронзительный ветер… Суденышко то взлетало на гребни волны, то падало вниз. Один человек стоял у румпеля, другой – у поручней, неподалеку от Уилла и Руперта, сидевших на скамье возле входа в каюту. Оба они были одеты в потрепанные шерстяные пуловеры, причем пуловер принца отчаянно натягивался на груди и на плечах; но они остались в своих кавалерийских башмаках, не сменив их на рыбацкие суконные ступни.

Лавируя, суденышко продвигалось вперед, сопровождаемое скрипом снастей, гулом ветра, глухими ударами хлопающего паруса. В какой-то момент Уилл чуть не свалился со скамьи, но удержался и выругался:

– Чтоб тебе затонуть, кривобокая кляча! Ты что, хочешь выбросить меня за борт?

– Эй, не говори так! – предостерег его Руперт. – Ты что, в самом деле утонуть захотел? Пора бы знать, что с морем следует быть осторожным!

– Чем меньше я знаю о море, тем лучше я себя чувствую. Оно плюется, как бешеный пес! Надоела мне эта соленая пена!

Крепкий рыжеволосый человек, стоявший поодаль, усмехнулся:

– Радуйся, что не свалился от морской болезни, сержант! От нее, конечно, не умирают, но и лучше себя не чувствуют.

– Ох, но я и без того болен, капитан Прис!

– Ап-Рис, с вашего позволения. Оуэн Ап-Рис.

– Извините… Я и забыл, какие вы придирчивые, уэльсцы. Долго нам еще тут болтаться?

– Ну, остров Скилл мы уже миновали, так что если ветер продержится и погода не испортится, то – еще денек.

Руперт нахмурился.

– А тем временем нас может догнать военный корабль, – сказал он. – А военный флот принадлежит Круглоголовым…

– Об этом не беспокойтесь, ваше высочество, – успокоил его Ап-Рис. – Мой народ занимался контрабандой уже в те времена, когда Ной едва нашел гавань. Даже если нас накроют – ну и что? У нас двойное дно, и там найдется комнатка для вас и вашего парня, и никто вас не найдет.

– Ага, и будем мы там лежать, как селедка в сети, – пробормотал Уилл. – А потом еще и вонять будем рыбой.

Руперт не обратил внимания на его слова.

– Хочу еще раз напомнить вам, шкипер, – сказал он, – что я весьма признателен и благодарен вам и вашему сыну за то, что вы рискуете из-за нас – хотя я и предупреждал, что у изгнанников нет ничего, кроме родословной.

– Но я делаю это для короля, сэр; я даже думаю, что, когда он вернется на трон, ваше высочество напомнит ему о честных рыбаках, которые так мало зарабатывают и которым совсем не будет лишним разрешение торговать с заграницей…

– Разумеется, я это сделаю. А вам бы хотелось, чтобы вам снизили налоги, а то и совсем избавили вас от них?

Ап-Рис испуганно уставился на принца:

– Охрани нас святой Давид, нет, сэр, нет! Что будет с торговлей без налогов? Нет, пусть нам назначат любые налоги, пусть даже очень высокие, пусть… эй, что там такое?

– Судно впереди по курсу! – ответил второй рыбак.

Это был небольшой трехмачтовый корабль, идущий под двумя парусами. Полированный корпус судна украшала резьба. Над кормой развевалось яркое знамя.

– Это не военное, – сказал Ап-Рис. – Двухпалубный катер, иностранный.

Руперт кивнул.

– Серебряный щит, лазурный лев, стоящий на задних лапах… – сказал он. – Это флаг Туниса.

Уилл нервно вздохнул и попытался схватить принца за рукав, но не успел, потому что суденышко сильно качнуло, и Уилл шлепнулся на палубу. С трудом поднявшись, он заорал:

– Твое кольцо, Руперт! Све-ветится!

– Lieve hemel, – прошептал принц, взглянув на огненную радугу. – Должно быть, ты… это на пользу нашему делу… наверное, тот корабль направляется в нужные нам воды… Поворачивай! – взревел он. – Перехвати его!

– С бешеными датчанами лучше не спорить, – в испуге пробормотал Ап-Рис. – Слушаюсь, сэр!

Его сын повернул румпель. Суденышко легло на борт. Уилл с грохотом покатился через палубу, и его накрыло волной.

– Неужели нас еще мало вымочило? – жалобно проскулил он. – Чертово море, как ты мне надоело!

НА БОРТУ ТУНИССКОГО СУДНА

По веревочной лестнице Руперт поднялся на борт и перевалился через поручень. Уилл медленно полз следом, нагруженный ржавым оружием, ругаясь и проклиная все на свете. Рыбачья лодка, поймав ветер, рванулась на северо-запад. Руперт махнул вслед ей рукой и крикнул:

– Удачи, друзья! Доброго пути! Когда я вернусь, я сделаю все, чтобы у вас снова был король!

После этого он повернулся и огляделся. Матросы, бросив работу, столпились неподалеку и переговаривались на незнакомом языке. Это были смуглые бородатые люди, в свободных блузах до колен, подпоясанных кушаками, с засунутыми за них кривыми ножами. Европейцы-офицеры, одетые на сходный манер, носили длинные волосы, бороды и небольшие усы; у большинства на шее висели распятия. Среди них принц увидел и римского священника в черной рясе.

Руперт поклонился мужчине и женщине, стоявшим почти рядом с ним.

– Ваши милости оказали мне немалую любезность, – сказал он, – предоставив возможность добраться до ваших земель.

– Это самое малое, что мы могли сделать, и мы очень обрадовались, узнав ваше высочество, – ответила женщина, улыбаясь. Она была молода, и дорожный плащ не скрывал красоты ее фигуры и элегантности платья. На высокой прическе из эбеново-черных волос драгоценными булавками приколота кружевная мантилья, глаза тоже черные и блестящие, кожа оливкового оттенка. Девушка, стоявшая чуть поодаль, была тоже хороша собой, но ее затмевала красавица хозяйка.

Мужчина, стоявший слева от дамы, являл немалый контраст с ней. Одет он был богато, маленького роста, седой; казалось, его тонкие ноги едва держат туловище. Лицо с крючковатым носом позеленело – мужчина явно чувствовал себя очень плохо.

– Да, это большой сюрприз, – сказал он. В его речи акцент ощущался куда сильнее, чем в речи дамы.

– К сожалению, ваша милость, сейчас я совсем не в том положении, в каком был, когда мы с вами встречались в Оксфорде, – грустно произнес принц.

– Ну, по крайней мере, скоро вас оденут в соответствии с вашим саном, – пообещала дама и указала на девушку: – Моя горничная, Нина, прекрасно владеет иглой… Santa Maria! Que?

Руперт оглянулся. Через поручень перебирался Уилл. Принц рассмеялся.

– Это Уилл Фарвелл; он, конечно, бывает порой похож на кентавра – но он отнюдь не водяной, – и добавил серьезно: – Это он руководил моим спасением и ни разу не отступил перед трудностями.

– Ага, пока мы не попали в ту мокрую качалку, – проворчал драгун. Увидя, что он стоит перед знатными людьми, он стащил с головы шлем и вытер лоб. – Извините…

– Нам повезло, Уилл, – сказал Руперт, бросая украдкой взгляд на свое кольцо – но оно имело уже обычный вид. – Этот корабль везет домой посла его величества в Тунисе – герцога Картаджа, дона Германа Фердинанде Селестиана дель Монте де Кавиланес у Паломас…

– Уф-ф-ф! – выдохнул Уилл.

– И его прекрасную супругу, дону Белинду, – закончил Руперт.

– Ваше высочество, это наш капитан, дон Алонсо Мена, – сказала герцогиня, указывая на дородного человека, тут же отдавшего принцу морской салют.

Герцог, все это время боровшийся с тошнотой, прижал ладонь ко рту.

– Извините меня, – пробормотал он, – дела, неотложные дела, сэр… – и торопливо скрылся за дверью, ведущей в каюту.

Белинда вздохнула:

– Бедняга, он еще худший моряк, чем вы.

– Но почему вы пустились в плаванье в такую плохую погоду? – спросил Руперт. Женщина вздернула брови.

– Да разве в северных морях бывает хорошая погода? – Но тут же она стала серьезной. – Дело в том, что нам просто пришлось поторопиться. Мой лорд, предвидя подобную ситуацию, обратился в министерство и попросил прислать корабль, чтобы тот стоял наготове в доке и был в нашем распоряжении. И очень хорошо, что он так сделал, – женщина передернула плечами. – О, я, конечно, не могу сказать, что нашим жизням всерьез что-то угрожало, но… После того как бунтовщики выгнали короля Карла из Оксфорда и принялись гоняться за остатками его армии по всем окрестным землям – ну, посольство такой далекой страны, да еще и католической, стало предметом ненависти этих прокисших еретиков… Нам лучше было уехать и доложить дома, что происходит… Ox! – Взглянув в лицо Руперта, она схватила принца за руки и тревожно спросила: – Что с вами, ваше высочество? Вы нездоровы?

– Да… – хрипло ответил он. – Мой король… он разбит… неужели окончательно?

– Вы этого не знали?

– Я был в плену в последнее время, – напомнил он. – А сбежав, пробирался сквозь леса… туда не доходят новости.

– Думаю, это и есть настоящая причина, – горячо произнесла герцогиня. – Без руководства принца Руперта дело короля очутилось в слабых руках… Не следует ли нам повернуть назад? Мы можем доставить вас…

Он отрицательно покачал головой:

– Нет, благодарю, леди, но у меня есть очень важное дело, и мне просто необходимо оказаться в тех водах, куда вы направляетесь.

Герцогиня просияла.

– В таком случае – добро пожаловать на наш корабль, Руперт! – И тут же мягко добавила: – Могу ли я называть вас Рупертом, и не захотите ли вы звать меня просто Белиндой?

Принц никогда не отличался особой учтивостью. Покраснев, он ответил:

– Вы очень добры. Мне повезло.

– Нет, это мне повезло – ведь море принесло нам в дар такого замечательного спутника, о каком мы не смели и мечтать. Вы и не догадываетесь, наверное, как все мы, придворные дамы, завидовали Мэри Вилльерс, к которой вы были благосклонны… но так целомудренно благосклонны, ха! – Она укоряюще глянула на принца, затрепетав ресницами и томно улыбнувшись. – Но теперь вы принадлежите мне, на все время нашего путешествия! Идемте, я покажу вам вашу каюту. А позже… о, нам найдется о чем поговорить!

Ошеломленный принц отправился следом за герцогиней. Горничная шагнула было за ними, но донна Белинда едва заметно нахмурила брови и качнула головой. Девушка кивнула в ответ, отошла к поручням и встала там, глядя на воду.

Уилл Фарвелл бочком подобрался к ней. Капитан что-то скомандовал офицерам и матросам, и они разошлись.

Уилл откашлялся.

– Эгей! – начал он. – Знали бы вы, как мне надоел этот проклятый морской воздух, и одни только волны перед глазами… – Он окинул девушку восхищенным взглядом. Несмотря на скромное платье и темный плащ, пухленькая девушка производила очень приятное впечатление. – Ну, может, и не стоило бы плохо отзываться о море, пока плывешь по нему, да только куда приятнее смотреть на эдакую фигуристую фигурку, с которой можно прогуляться по палубе… Меня зовут…

– Я слышала ваше имя, сэр, – сказала она. – Вы – солдат, сопровождающий храброго принца.

– Ну, вы слыхали только самое начало… а?

– Меня зовут Нина Вальдес, я прислуга герцогини.

Они искоса глянули друг на друга и обменялись улыбками.

– Вы испанка, верно? Ну, я человек без предрассудков. Мужчина – это мужчина, а женщина – это женщина, и слава Богу за это.

– Но я не испанка, сэр. Я туниска.

Уилл запустил пальцы в сивые космы.

– Вот как? Ну, мне-то все равно, только я слыхал, будто в Тунисе живут мавры… А, ладно, чего там об этом думать? Лучше я вам расскажу кое-что о том, как мы с Рупертом… ну, я-то его зову просто Рупертом, конечно, не при посторонних, так вот, я вам расскажу, как мы стали почти что братьями… А что, в Тунисе все одеваются так вот, как ваша команда – не по-христиански?

– О сэр, ведь Тунис не так уж давно завоеван доном Хуаном из Австрии; он основал там королевство. Многие жители и до сих пор остаются язычниками-мусульманами, но у нас христианские законы, испанского происхождения. Это небольшое королевство, но наша королева Кларибель – дочь короля Неаполя, сэр.

– Зачем ты говоришь мне «сэр»? – сказал Уилл, накрывая ладонью пухленькую ручку девушки, лежащую на поручне. – Вполне достаточно просто Уилла, а, Нина?

К ним подошел боцман и окликнул Фарвелла:

– Эй, мы подыскали тебе местечко, иди взгляни.

Уилл раскланялся с Ниной.

– Сдается мне, – сказал он, – они вспомнят и о том, что не худо бы меня еще и накормить. Ну а уж на сытый-то желудок мы поговорим…

Нина хихикнула и провожала Фарвелла взглядом, пока тот не скрылся из виду.

Глава 15

ПАКЕТБОТ НА КАНАЛЕ

Это было широкое судно с уродливыми надстройками и короткими, толстыми мачтами. Паруса были свернуты, зато шлепали по воде грузные колеса, пыхтел и гремел мотор, сотрясая корпус судна, а из трубы валил дым. Белые меловые утесы таяли вдали, за кормой.

Дженифер стояла у поручней, глядя назад. Под темным капюшоном плаща лицо девушки казалось очень бледным, хотя вообще она поздоровела и в глазах ее светилась жизнь. Неподалеку от Дженифер расположились восемь ее стражей в грубой пуританской одежде – кто-то из них сидел на скамьях, другие шагали взад-вперед по палубе. Место, где все они находились, было частично отгорожено от остальной палубы одной из надстроек и тюками с палубным грузом.

«Прощай, милый Дувр, – подумала Дженифер. – Милый, хотя мне лишь мельком приходилось видеть тебя – из окошка кареты или из окна моей кельи в монастыре… но я ощущала запах соли, любовалась вязаными колпаками рыбаков, слышала стук их башмаков по мостовым, слышала английские голоса… и мне вспоминался Корнуэлл. О Руперт, когда ты впервые приехал сюда, юный и смелый, что заставило тебя полюбить нашу страну? Блеск королевского двора – или простые английские пейзажи…»

Рядом с Дженифер послышался робкий голос:

– Моя леди, вы грустите?..

Обернувшись, она увидела юношу, почти мальчика – он был одним из ее стражей.

– Тебе-то что за дело, Свардлард Джерсон? – резко откликнулась она.

Он отчаянно покраснел.

– Я… мне больно, моя леди… вы словно в клетке… – заикаясь, выговорил юноша, прижав руку к сердцу. – Но все-таки радостно видеть, что здоровье вернулось к вам…

– Вот только лишил меня здоровья не кто иной, как твой брат Райтус, – и она снова повернулась к нему спиной.

– О, умоляю вас… у него были добрые намерения… хотя я сам никогда бы…

– Теперь меня насильно везут на юг, и я ничем не занята – только ем и сплю, так почему бы и не нарастить немножко мяса на костях? А тревога и душевный голод – они внутри…

– О моя леди, одумайтесь! – умоляюще воскликнул юноша. – Вы едете сейчас, чтобы исправить… нет, не грех, клянусь – я не верю, что/ на вашей чистоте есть хоть крохотное пятнышко, но простую ошибку, которую вы совершили по незнанию, вас ведь просто обманули… И скоро вы обретете свободу. А пока – перед нами Франция, чудесная страна, говорят… вы ведь не видали ее прежде? Но я слышал, что в вас есть французская кровь…

– Эй, ты! – прикрикнул на юношу его старший брат. – Ты здесь для того, чтобы стеречь ее, а не заниматься дурацкой болтовней!

– О, в первый раз я рада слышать слова Райтуса Джерсона! – холодно произнесла Дженифер.

Свардлард отошел в сторону под насмешливыми взглядами солдат, сел на палубу, прислонясь спиной к кнехту, и обхватил руками колени.

Из-за каюты вышел Нобах Баркер с каким-то человеком. Незнакомец вполне мог сойти за Рыцаря – у него были длинные волосы, борода и усы, на поясе висел меч, а в руке он держал шляпу с белым плюмажем. Но одет он был слишком ярко и явно не принадлежал к аристократии. На его лице явно читалась вежливая скука.

– Что ж, мсье д'Артаньян, – заунывно говорил Баркер, – то, что вы видели в Англии, когда ездили туда с поручением короля Луи, всего лишь начало, семя, которое прорастет через несколько лет, когда мы построим новый Иерусалим. Тогда и ваш народ, воодушевленный примером, впитает истину пуританизма; и недалеко то время, когда два наших великих королевства отвоюют Святую Землю и очистят ее от турецкой нечисти.

– Возможно, возможно, – скептически бросил д'Артаньян. Но тут он заметил Дженифер и взбодрился. Девушка оглянулась и, поймав взгляд француза, слегка покраснела, но тут же снова уставилась на волны.

– И куда именно во Франции вы направляетесь? – спросил француз.

– В Марсель, – ответил Баркер и торопливо добавил: – Все наши бумаги в порядке.

– Но вы остановитесь в Париже? – Д'Артаньян не то чтобы поклонился в сторону девушки – она ведь не смотрела на него, но как бы вознамерился сделать это. – Я мог бы показать вашей… дочери… многие интересные места…

– О нет…

– Вполне респектабельные, и с нами будет пожилая дама!

– Она не моя дочь! Неужели я выгляжу таким старым? – (Д'Артаньян вопросительно вздернул брови.) – Она… лучше взгляните на наши документы. – Баркер наклонился поближе к французу и заговорил тихим доверительным тоном, не замечая, что Д'Артаньян, насколько мог, отворотил нос. – Ее дядюшка – мой близкий друг, знатный человек. Увы, девушка в последнее время страдает приступами безумия. За ней приходится постоянно присматривать, чтобы она не навредила сама себе, но в остальное время она вполне разумна – однако в любой момент может броситься бежать или начнет драться, обвиняя тех, кто ее любит, во всех смертных грехах… Вы понимаете? По совету врачей мы везем ее на юг, в надежде, что мягкий климат и морское путешествие послужат лекарством…

Француз осенил себя крестом.

– Mon Dieu! – В голосе его послышалось искреннее сочувствие. – Так молода и прекрасна! Как это печально… Adieu, monseieur. Я буду молиться за нее.

Он торопливо скрылся за каютой. Баркер проводил его злобным взглядом.

– Папистские молитвы – бессмысленный шум! – проворчал он. – Жаль, что никак не избежать встречи с этими ниневиянами! Придется крепиться, помня об Ионе.

Подойдя к Дженифер, Баркер сообщил:

– Нас навестила очень важная лягушка!

– От такого кислого лимона, как ты, даже лягушку перекосит! – огрызнулась Дженифер, по-прежнему глядя в воду.

Он вспыхнул:

– Новая наглость? Раскайся, пока не поздно!

Она демонстративно оглядела его.

– О, я сказала, не подумав. Ведь лимон дает здоровье людям, надолго уходящим в море. А ты – цинга, тебя никаким лимоном не вылечишь!

– Ну, ты об этом пожалеешь! – зарычал Баркер. – Когда мы поймаем Руперта, тебе достанется за твое своеволие!

– А с чего это ты взял, что я буду помогать тебе выслеживать его? – процедила она сквозь зубы. – Да и мое кольцо ты забрал…

– Чтобы ты не бросила его в море.

– О, я бы сделала это с удовольствием, или вместе со своей рукой сунула бы его в огонь! – Дженифер с силой ударила по поручню. – Ты не заставишь меня надеть его, чтобы найти дорогу!

– Заставлю, – ответил он. – Как только окажемся на юге Франции. И ты не сумеешь его сбросить, потому что тебя будут крепко держать за руки. Нет ничего легче! И никого это не удивит… ведь ты же сумасшедшая, с тобой и должны обращаться соответственно… – Он взял ее за руку. Девушка вздрогнула и попыталась освободиться, но он крепко сжал пальцы на ее запястье и продолжил визгливым голосом: – Уж поверь мне, мистрис Дженифер, мне и самому жаль, что приходится причинять тебе боль. Но когда ты исцелишься, я возблагодарю Господа. Как мне хочется, чтобы ты поскорее вернулась на путь истинный! И надеюсь, что ты окажешься достойна чести… когда я попрошу сэра Мэлэчи обручить нас. О, молчи! Ты должна надеяться на прощение, и я тоже надеюсь. Я буду повторять свою проповедь, пока не сломаю стену, воздвигнутую дьяволом в твоем уме! – Он глубоко вздохнул. – Дай мне только начать мои проповеди! Я вспомнил, ты дочь моряка. Тебе известны нужда и лишения, тяжелый труд. Взгляни на эти воды, на эти корабли, – он сделал величественный жест, – эти люди и паруса тоже боролись с ветрами и течениями, но появился мотор, и благодаря Господу родился прогресс, и пришел новый век, век очищающего железа, и люди тоже станут железными инструментами, подчиненными воле… Что случилось?

Послышались грохот и скрежет, и пакетбот, вздрогнув, остановился. Гребные колеса, шлепнув по воде в последний раз, замерли.

– Черт бы побрал этот манометр! – послышался рев. – Все на палубу! Наверх, мерзавцы! Поднять паруса, пока мы не врезались в кого-нибудь!

Дженифер одарила Баркера долгой сладчайшей улыбкой.

– Век железных людей, – протяжно произнесла она, – и деревянных мозгов!

Хихикнув, она отправилась к каюте. Ее стражи затопали следом.

КАЮТА РУПЕРТА

В Тунисском королевстве мавританская пышность явно победила испанскую суровость. Койка в каюте Руперта (под которой располагались шкафчики) была покрыта толстым ярким ковром. Откидные стол и стул украшали богатая резьба и инкрустация эмалью и слоновой костью; стул имел мягкое сиденье.

Сквозь открытое окно доносился шум волн и врывался мягкий соленый ветерок. Большой фонарь, висевший над головой и бросавший мягкий свет, чуть заметно покачивался.

Руперт читал книгу. Он был одет в шелковую рубашку, камзол черного бархата, отороченный горностаем, модные бриджи до колен с белыми чулками и лайковые комнатные туфли, расшитые жемчугом. За дверью послышался стук, принц поднял голову и крикнул: «Входите!»

Дверь открылась, и появилась герцогиня Белинда. В ее волосах мерцали рубины; рубины же украшали шею и пальцы женщины. Лиф ее облегающего пурпурного платья был низко вырезан. Руперт вскочил.

– Моя леди! – воскликнул он. – Что привело вас сюда?

– Мне стало стыдно, что вы все вечера проводите в одиночестве, – весело ответила она.

– Но я каждый день обедаю и ужинаю с вами и с его милостью… если он чувствует себя достаточно хорошо… да к тому же слишком поздно. Я думал, вы давно отдыхаете.

– Нет, как видите. И вы как-то говорили, что засиживаетесь подолгу… почему вы не спите? – Голос герцогини звучал слаще меда. Она подошла к принцу, взяла его за руку, заглянула в глаза. – Ваша каюта достаточно удобна? Впрочем, на корабле просто нет койки, подходящей вам по длине…

– Моя леди, солдат может спать где угодно. Да я и нуждаюсь в сне меньше, чем другие люди. И мне неловко, что помощнику капитана пришлось отдать мне свою каюту.

– Ха! Он должен считать за честь, что в его каюте поселился принц Руперт с Рейна… Поставь все сюда, Нина.

Горничная, появившаяся следом за герцогиней, водрузила на стол принесенный ею поднос – на нем красовались графин, хрустальные бокалы и засахаренные фрукты в изысканной вазе.

– Хорошо, – кивнула Белинда. – Можешь идти. Сегодня ты мне больше не понадобишься.

Девушка, явно довольная, присела в глубоком реверансе и поспешила из каюты.

– Мне кажется, через минуту она уже будет в объятиях вашего Уилла, – рассмеялась Белинда. – И, похоже, спать они не собираются.

– Но, моя леди… – смущенно пробормотал Руперт, – это… ну…

– О, не тревожьтесь, если вас смущают правила приличия. Мой супруг знает, где я, да и пришла-то я с его одобрения… просто сам он плохо переносит путешествие, и ему лучше оставаться в постели. И, взгляните – мы оставим дверь широко открытой… – Она не спеша подошла к двери, распахнула ее и закрепила крюком. – И все же мы будем наедине.

– Но зачем, моя леди?

– Ах, я ведь уже предлагала вам называть меня по имени, не так ли? Разве мы не друзья? Надеюсь, друзья, и хорошие… а не просто пара титулов.

Она уселась на диванчик, и принцу ничего не оставалось, как тоже сесть.

– Не разольете ли шерри? – спросила она. – Почему бы нам не выпить немного?

Принц повиновался. Белинда подняла свой бокал.

– A nuestra salud! – предложила она. Улыбка скользнула по губам принца.

– Что вы читаете, Руперт? – спросила женщина после того, как они чокнулись и отпили по глотку.

– Португальский отчет об исследовании Северной Америки, мне одолжил его капитан Мена.

– Я не знала, что вы читаете по-португальски.

– Ну, он нетруден, если уже знаешь латынь, испанский, французский, итальянский… – (Белинда восхищенно округлила глаза.) Принц откашлялся. – Здесь так чудесно описываются земли возле залива Генри Гудзона… Автор отчета жил в фактории, торговал мехами; но самым важным тут мне кажется то, что он наблюдал северные сияния, значит, до Северного магнитного полюса оттуда не так уж далеко. А местные жители прекрасно существуют при тех холодах, они отлично приспособились, и у них очень интересная культура и верования.

Белинда приложила холеную руку к щеке.

– Ах, Руперт! – вздохнула она. – Ваш ум охватывает целый мир!

– Но, моя леди… Белинда, я простой солдат. – Он сделал основательный глоток из бокала, чтобы скрыть смущение. – Так какое же дело заставило вас прийти?

Она надула губки.

– Любой другой мужчина на вашем месте спросил бы, кому из богов он обязан таким счастьем! – (Руперт покраснел.) Белинда хихикнула и погладила его по руке. – Но мне не хотелось бы, чтобы вы стали похожим на других. – Потом она продолжила уже серьезно: – Вы чуть-чуть рассказали нам о своей миссии… вы попали в плен под Марстон Муром, сбежали и теперь ищете нечто, способное помочь делу короля, и это нечто находится в водах между Европой и Африкой.

– Я не вправе сказать больше. – Принц посмотрел на кольцо и сжал кулак. – К тому же это все слишком фантастично, и надежда невелика.

– Ну, я не собираюсь принуждать вас к рассказу. Но вы не должны забывать, что у вас есть друзья… Мы с супругом рады помочь вам – ради победы короля и ради нашей собственной безопасности.

– Вы очень добры. Хотел бы я знать, случайно ли пересеклись наши пути. Но у меня есть и другие союзники, тайные, хотя силы их невелики… Впрочем, продолжайте, прошу вас.

– Вы побывали в Голландии, просили помощи у своей матери. – Белинда наклонилась к принцу. Свет фонаря позолотил ее волосы и лицо; тень упала на глубокое декольте. – Вас не смогли снабдить большой суммой, и все же вы отправились в путь, торопясь к цели – с единственным помощником и едва ли с парой шиллингов в кармане.

Руперт пожал плечами:

– Это смелость от отчаяния.

– Ваша смелость волнует меня. Но я уверена, вы не станете отказываться от помощи. – Она глубоко вздохнула. – Если бы я могла снарядить хороший отряд воинов и фрегат! Но это невозможно – мой супруг слишком мирный человек… И все же я убедила его предложить вам вот этот кошелек. Золото поможет вам в пути.

– Белинда, я… я не могу, – испуганно забормотал Руперт. – Я не смею…

– О, можете! – сердито воскликнула она. – Я предпочла бы, чтобы это был дар, но если вам угодно – назовем это займом. Король Карл сможет рассчитаться с нами, когда вы поможете ему вернуть корону. Вы обязаны, Руперт. Вы не можете отказаться.

Она схватила принца за руку, вложила кошелек в его пальцы и сжала их. Руперт сначала сопротивлялся, но потом перестал. Белинда выпустила его руку и послала принцу воздушный поцелуй.

– Вы мудрый человек, вы понимаете все на свете!

– У меня не хватает слов, чтобы поблагодарить вас.

– О, у вас есть такие слова! Это слова о вас, Руперт! Расскажите мне о своих приключениях, о своих победах… да вы ведь еще и художник, так, может, нарисуете мой портрет?

– Мне бы это доставило удовольствие.

Женщина повернула голову в одну сторону, в другую – изгибая шею и поводя плечами.

– С этой стороны? – мурлыкала она. – Или вот так? Мы должны испробовать разные варианты… ох!

Последнее восклицание прозвучало совсем не радостно. Принц, обернувшись, увидел герцога Германа в ночной рубахе и халате, остановившегося в дверях каюты. Вид у герцога был совсем больной. Он опирался на трость, но все же пытался улыбаться.

– Ваша милость! – Руперт вскочил и помог гостю добраться до стула. – Какой приятный сюрприз! Вы чувствуете себя лучше?

– Лучше, да, лучше. – Усевшись рядом с женой и подождав, пока принц сядет напротив, дипломат продолжал: – Да, да, благослови Господь эту прохладу… Когда мы доберемся до Туниса, я обещаю поставить пятьдесят свечей святому Антонию, он, вы знаете, жил в пустыне, очень далеко от воды… – Герцог благодушно подмигнул принцу. – Ну, вы покончили с делом?

Белинда кивнула.

– Моя благодарность не имеет границ, ваша милость, – сказал Руперт. – Позвольте налить вам вина.

– Нет-нет, – слабым голосом ответил герцог. – Мой желудок после последнего шторма, знаете ли, не очень уверенно себя чувствует, хе-хе. Ах, если бы снова стать молодым! Но скоро, увы, и вы поймете, что молодость проходит так быстро! Помню, однажды в Барселоне… в шестьсот двадцать девятом или в двадцать восьмом?.. наверное, в двадцать девятом, помню, тощая…

Руперт уселся поудобнее, приготовившись терпеливо слушать. Но Белинда прервала мужа, коснувшись его руки и мягко заметив:

– Дорогой, я так рада за тебя. Но ты должен беречься. Ты так легко простужаешься. Руперт, вы не закроете окно?

– Нет, не надо, – возразил герцог. – Пусть будет открыто. Прохладный воздух освежает, да. Хотя, конечно, теперь, когда моя леди напомнила мне, я как будто почувствовал небольшой озноб… и все же я старый вояка, хе-хе. Вы, конечно, совсем молодой кабальеро, и у вас было немало приключений, и еще будет, хе-хе, но позвольте, я расскажу…

– И ты, должно быть, проголодался, – сказала Белинда. – Возьми сливу в сахаре.

Она предложила ему самый приторный на вид фрукт. Герцог нервно сглотнул и отвел руку жены.

– Нет! Мой желудок… Пожалуй, стакан воды и сухой бисквит…

– Бисквитов почти не осталось, дорогой. И все же, Руперт, что бы он ни говорил – я должна настоять, чтобы вы закрыли окно, пусть будет жарко, но без сквозняка. Что же касается твоего питания, дорогой, я прослежу, чтобы тебя не пичкали бульоном и жидкой кашей, пожалуй, я велю повару приготовить… – Она очаровательно нахмурилась, задумавшись ненадолго, потом просияла улыбкой. – Да! Неплохо бы заказать баклажаны с луком, зажаренные в масле, под соусом из сыра и чеснока, и, конечно, побольше перца… Да, и полночь уже недалеко, ты поужинаешь свиной отбивной.

Герцог изменился в лице и схватился за живот.

– Нет… – едва слышно произнес он. Белинда не обратила на это внимания.

– Ах, мой лорд, – продолжила она, – а разве не восхитительно – зажарить картофель с перцем… это к свиной отбивной. Но можно сделать и запеканку из яиц, только нужно добавить в нее…

Герцог, шатаясь, поднялся на ноги. Руперт поспешил ему на помощь.

– Между прочим, – сказала Белинда, – при морской болезни очень помогает жевательный табак. Мы могли бы…

– Я… мне снова нехорошо… – Герцог покачнулся. Руперт поддержал его, взяв за локоть.

– Идемте, я помогу вам добраться до вашей каюты, – настойчиво сказал он.

– Нет-нет, оставьте… – Герцог попытался выпрямиться. – Мы… дель Монте де Кавиланес… старые вояки… – И он гордо удалился.

Руперт некоторое время стоял молча. Белинда прихлебывала вино.

– Боюсь, моя леди, вы были немного жестокосердны, – сказал наконец Руперт, не глядя на герцогиню.

– Намеренно, вы хотите сказать? Ох, я знаю, что делаю, – беззаботно призналась она. – Но не думайте обо мне слишком плохо. Когда меня выдали за герцога, он был старше моего отца… И все же – разве я не была ему хорошей подругой? Ну и разве вы не знаете, на какие хитрости пускаются старики, чтобы удержать жен, сохранить власть над ними, когда сами уже совсем бессильны?.. Впрочем, не так уж он бессилен, просто его утомило путешествие.