Текст книги "Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Теор едва сдержался. На помощь пришло врожденное хладнокровие Рива. Успокоившись, он сказал:

– Хорошо, я запомню твое обещание со временем вернуться в Медалон. А теперь собери армию – воины должны знать, как обстоят дела.

Остаток дня Теор ходил от хижины к хижине и беседовал с солдатами и офицерами… Он приводил им те же аргументы, с помощью которых пытался убедить Вальфило, и уходил, давая возможность воинам самим обдумать ситуацию. Общение с Фрэзером многому научило его, и сейчас было самое время воспользоваться плодами своего красноречия.

Ближе к закату над озером стал сгущаться туман. На поляне собралась большая часть уцелевшей армии – увы, наярров осталось совсем немного. Теор взобрался на высокий камень и огляделся. Последние лучи солнца освещали сильно поредевший лес копий. Шлемы и щиты были помяты, но на них еще можно было различить эмблемы полков, чью славную историю знали все, даже дети.

– Наярры! – зычно крикнул Теор, и его голос звучным эхом отразился от темной стены леса. – Вы знаете, что оба моих полуотца погибли в море. Вы остались без вождя и его мудрого советника. А теперь я, единственный из оставшихся в живых Рива, должен оставить вас!

– Что? – в бешенстве заорал Вальфило. – Ты обманул меня, Теор! Я запрещаю…

– Я буду говорить, – твердо ответил Теор. – По закону никто не может прерывать Рива. Потом можешь говорить что угодно, но сейчас ты обязан выслушать меня. – Он вновь повернулся к войску. – Наярры! Враг мародерствует в Медалоне. Он окружил город и ждет, когда наши жены и дети умрут от голода или сдадутся в рабство. Неужели мы позволим им сделать это?

Воины негодующе закричали, размахивая оружием.

Теор повторил все аргументы в пользу начала новой военной кампании. Он не преминул отметить: ваш командующий против этого, но решать вам. Я же в любом случае вернусь в Медалон и найду свою смерть в бою.

Воины загомонили, но скоро стало ясно, что большинство поддерживает молодого Рива. Только Вальфило прыгнул на валун и встал рядом с Теором. На него немедленно нацелились десятки копий.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, – спокойно сказал старый воин. – Я остаюсь при своем мнении, но армию не оставлю. Через два или три дня мы соберем достаточно еды и двинемся к Медалону. Разойдись!

Он соскочил на землю, Теор последовал за ним. Вальфило укоризненно взглянул на Рива.

– Сынок, ты произнес в мой адрес много жестоких, несправедливых слов, – хрипло сказал он. – Я никого не предавал и всегда действовал лишь в интересах наярров. По крайней мере, мне так кажется.

– То же самое делаю и я, – ответил Теор и дружески обнял старика за плечи. – Ты сам говорил, что не раз жертвовал второстепенными вещами ради главного…

– Верно. Вот ты и пожертвовал моей честью, Рива, – горько сказал Вальфило.

– Нет! Я только выступил против намерения остаться здесь. Но важно другое – мы снова вместе, и ты поведешь армию домой.

Заходящее солнце осветило лицо Теора багряными лучами. Вальфило долго смотрел на него, затем нагнулся и положил топор у его ног – это был древний знак повиновения.

– Все же ты истинный Рива, сынок! – воскликнул он. – Спасибо, что в такой тяжелый момент ты взял на себя ответственность – для меня она была непосильной ношей. Похоже, мне недолго осталось жить, но я умру в бою, и сердце мое будет светлым в этот час. Вперед, Теор, сын Элкора!

Глава 16

Фрэзер со вздохом облегчения отложил в сторону гаечный ключ.

– Все, – сказал он, – в системе управления двигателя предохранителей больше нет. Теперь остается только запустить его.

Он поднялся, чувствуя себя в скафандре как никогда неуклюжим, и оказался лицом к лицу с Лоррейн. Свет фонаря, который она держала в руке, создавал в тесном машинном отделении гротесковые тени. Переборка между отсеками сияла, словно была раскалена.

– Нам пора идти, – сказал он, жалея, что у него не находится ласковых слов для девушки.

– Марк…

– Что?

– О… ничего. – Выражение лица девушки вдруг стало уверенным, словно она на что-то решилась. – Я только хочу сказать… Если у нас ничего не выйдет и мы оба… Короче, я рада, что оказалась здесь рядом с вами, Марк. Только с вами я и хотела быть.

Сердце Фрэзера дрогнуло. Он благодарно погладил девушку по руке в массивной перчатке.

– Я могу сказать то же самое, милая. В последнее время я себя не узнаю – похоже, все-таки становлюсь джентльменом. И во многом благодаря вам, Лори.

– Дьявол, неужто не ясно, что мне тоже нелегко было вести себя, как леди? – выпалила Лоррейн и с облегчением улыбнулась. – Ладно, пошли, сейчас не время для такого разговора.

Они поднялись по трапу в техотсек. Фрэзер включил систему прогрева двигателя и нажал кнопку «старт». Корпус лунной ракеты заметно задрожал.

– А теперь – бегом! – крикнул он и подтолкнул девушку к люку.

Та немного помедлила, словно хотела, чтобы он вышел первым, но Фрэзер бесцеремонно ткнул ее в спину. Спрыгнув на землю, они побежали в северную часть взлетного поля. Вскоре они оказались в тени посадочных опор одного из космолетов, откуда открывался отличный вид на город, на ощетинившийся орудиями крейсер и торпедообразный корпус «Олимпии». Полнеба занимал колоссальный шар Юпитера, находившийся в фазе 3/4, рядом с ним серебрилась полоса Млечного Пути. Но сейчас Фрэзеру было не до небесных красот – он смотрел лишь на вооруженных людей, окружавших «Вегу». «Недолго им осталось скучать», – подумал он с усмешкой и мысленно начал отсчет: шестьдесят, пятьдесят девять, пятьдесят восемь…

Через минуту земля вздрогнула так, что зашатались массивные опоры ракет. Фрэзер не стал оборачиваться – он и так знал, что на другом конце поля в небо поднялся столб пламени и дыма. И тогда они с Лоррейн побежали к «Олимпии», уже не заботясь о том, заметят их или нет. Астронавты около крейсера дружно отошли под его защиту, видимо, ожидая нового нападения повстанцев. Никто из них, к счастью, не обратил внимания на две фигуры в скафандрах, бежавшие совсем в другую сторону.

Оказавшись в спасительной тени «Олимпии», двое заговорщиков перевели дух после бешеной гонки. Здесь было где спрятаться. Космолет предназначался для аэродинамической посадки на поверхность Юпитера и потому имел эллипсоидную форму, сильно вытянутую в горизонтальном направлении. Корпус опирался на четыре массивные колесные опоры. Грузовой люк располагался гораздо ниже, чем в обычных космолетах, но все же достаточно высоко, чтобы до него можно было добраться без помощи трапа.

Фрэзер кивнул, и девушка послушно взобралась на его плечи, осторожно выпрямилась и ухватилась за рукоятку. После нескольких отчаянных попыток ей удалось открыть люк. Тогда Фрэзер подбросил ее, и девушке не составило труда забраться в грузовой трюм. Затем она помогла забраться и Фрэзеру.

Они бросились к пилотской кабине. Путь им преградила массивная дверь с тугим запором, с которым тоже пришлось повозиться. Проклиная все на свете, Фрэзер уселся в кресло первого пилота. Целый час он посвятил тщательному изучению системы управления «Олимпией» с помощью документации, которую Лоррейн стащила из техархива Авроры из-под носа у Свейна. Только после этого Фрэзер стал готовить корабль к взлету, включая один агрегат за другим. Когда двигательная установка заработала и пол кабины задрожал, он вздохнул и с облегчением откинулся на спинку кресла. Пот струился по его лицу и застилал глаза. Через десять минут двигатель будет разогрет, а пока можно наконец-то отдохнуть.

Ему хотелось узнаГь, что делают сейчас люди Свейна, но на «Олимпии», не было иллюминаторов, а включать обзорные экраны было рискованно, радары крейсера могли обнаружить это.

– Лори, как вы думаете, чем сейчас заняты эти бравые вояки? – с нервным смешком спросил он. – Держу пари, что они носятся взад-вперед, словно курицы с отрубленными головами!

– Вряд ли, Марк, – ответила девушка, сидевшая в соседнем кресле в расслабленной позе. – Адмирал здорово вымуштровал своих парней. Но я тоже не отказалась бы поглядеть – а вдруг они запаниковали?

Фрэзер наклонился к ней и помог застегнуть пояс безопасности.

– Все в порядке, милая, – ласково сказал он. – Самое трудное уже позади. Теперь все пойдет как по маслу. Как вам нравится роль героини, спасительницы Земли?

Девушка рассмеялась в ответ:

– Вам больше подходит роль героя, Марк. Представляете обложки журналов с вашей эффектной фотографией и подписью: «Марк Фрэзер, самый большой трепач в Солнечной системе?»

– Да, я люблю приврать, грешен, – в таком же легкомысленном тоне ответил он. – Как и все пилоты. Вам-то хорошо, Лори, вы выглядите как секс-бомба. А я стар, некрасив и могу попасть на обложку «Плейбоя», только если стану героем. Вот я и старалось!

Девушка серьезно посмотрела на него.

– Вы вовсе не старый, Марк, – тихо сказала она. – А вот я уже почти что старая дева. Я давно уже не думаю о мальчиках, настоящие мужчины мне больше по вкусу. И вы, Марк, в этом отношении вне конкуренции – по крайней мере здесь, в системе Юпитера. Давно хотела вам сказать…

Она смущенно замолчала, и в этот момент двигатель заработал на всю мощь.

– Пора! – воскликнул Фрэзер и, уже не таясь, включил внутреннее освещение и обзорные экраны.

И увидел множество людей, бегущих с оружием в руках по направлению к лунным ракетам – видимо, бравый Свейн решил нанести упреждающий удар по несуществующему врагу. Сам же крейсер был окружен двойным кольцом солдат, которые спешно строили баррикады из обломков камней.

– А Свейн стал осторожен! – усмехнулась Лоррейн.

– Сегодня он, похоже, останется в дураках, – процедил Фрэзер, щелкая многочисленными тумблерами на панели управления. – Но будет жаль, если кто-то из этих парней случайно окажется рядом с «Олимпией» во время взлета.

– Вас это так беспокоит?

– Да. Думаю, надо рискнуть и предупредить их, что до старта осталось тридцать секунд.

Он включил передатчик и настроил его на волну «Общий прием».

– Внимание! – торопливо сказал он. – Космолет «Олимпия» готовится к взлету. Немедленно очистите площадку рядом с ним! Повторяю: немедленно очистите площадку рядом с «Олимпией»!

В динамике что-то щелкнуло, захрипело, и чей-то удивленный голос спросил: «Дьявол, кто это говорит?» Фрэзер не обратил на него внимания – он смотрел на крейсер. Одно из орудий стало поворачиваться в сторону «Олимпии». Люди на взлетном поле замерли в растерянности.

– Осталось десять секунд! – заорал Фрэзер. – Бегите, черт бы вас побрал!

И люди бросились врассыпную. Но*двое астронавтов, судя по скафандрам – солдаты, побежали в сторону «Олимпии», поднимая бластеры. «Эти идиоты сгорят, это уж точно», – подумал Фрэзер и решительно нажал на рычаг пуска.

Корабль вздрогнул так, что у Фрэзера клацнули зубы. Снизу поднялось облако выхлопных газов. Затем раздался оглушительный грохот, который не могла ослабить даже солидная звукоизоляция. Космодром быстро стал уходить вниз. Вскоре на экранах был уже виден весь огромный, изъеденный кратерами и трещинами шар Ганимеда. Над его восточным краем висел ослепительный диск Солнца.

Лоррейн застонала, но Фрэзер снизил тягу лишь тогда, когда корабль достиг двойной скорости убегания. Затем он вернул оба кресла в обычное маршевое положение. Ганимед ушел в сторону, и теперь центральный экран заполняла черная бездна, усыпанная искрами звезд.

– Лори, как дела? Нормально? Тогда включите экран заднего обзора. Я хочу убедиться, что нас не преследуют.

– Этого не может быть, – слабым голосом ответила девушка, еще не успев прийти в себя после бурного старта. – Все их космоботы находятся на патрулировании вокруг других лун. А от «Веги» мы сможем уйти.

– Да, но не так-то просто убежать от их боевых ракет, – возразил Фрэзер. – В любом случае надо будет постараться сесть возле Блоксберга незамеченными, иначе… Черт побери!

Компьютер высветил на дисплее несколько колонок цифр, затем нарисовал две кривые, нацеленные в ярко блестящую точку, обозначавшую «Олимпию».

– Они все-таки успели произвести залп! – взволнованно воскликнула Лоррейн. – Но ракеты летят с большим начальным промахом, так что…

– Утешила, нечего сказать, – пробурчал Фрэзер, с мрачным видом изучая траектории боевых снарядов. – На такой случай у них есть головки самонаведения. Если Свейн догадается использовать главный радар Авроры и сможет скорректировать их курс, то ракеты скоро обнаружат нас и будут гнаться за нами хоть до самого Юпитера. Хотя туда нам надо еще долететь…

Фрэзер уселся за компьютер и занялся расчетом траектории полета «Олимпии». Без навигационных таблиц это можно было сделать лишь приближенно, но Фрэзер положился на свой опыт. Затем он на одну десятую прибавил ускорение – большего при скромных энергетических ресурсах корабля позволить было нельзя.

Рядом с панелью приемника замигала красная лампочка.

– Вызов, – с тревогой сказала Лоррейн. – Выходит, они знают наши координаты?

– Вряд ли. Скорее всего, они ведут передачу широким радиолучом. Я могу ответить точно так же – обнаружить нас они все равно не смогут.

Он включил приемник.

– Внимание, космолет «Олимпия»! Вы слышите меня? – послышался в кабине голос адмирала Свейна.

Фрэзер увидел в глазах девушки неприкрытый страх и разозлился.

– Говорит «Олимпия», – резко ответил он. – Какого дьявола вам надо?

– Хочу спросить кое о чем, – сухо сказал адмирал. – Говорит комендант временной администрации Ганимеда Свейн. Кто вы? Назовите свои имена.

– Я весь внимание, – с иронией ответил Фрэзер. Он и не думал называть свое имя – частично из упрямства, но главным образом из-за опасений, что его семья может подвергнуться репрессиям со стороны новых властей.

– Именем закона, немедленно возвращайтесь!

– Если это все, что вы можете сказать, то я отключаю приемник, – спокойно ответил Фрэзер.

– Подождите. Я догадываюсь, что вы собираетесь предпринять. Это совершенно очевидно. Вы рассчитываете достичь Земли, но вам это не удастся. На борту «Олимпии» нет ни воздуха, ни воды, ни пищи. Возможно, вы смогли во время взрыва пронести с собой кое-что, но на далекий перелет этого в любом случае не хватит.

– И все же я дышу пока, – заметил Фрэзер.

– Наверняка вы одеты в скафандры. Для того чтобы поддерживать воздухообмен в объемах всего космолета, требуются немалые запасы кислорода, которых у вас нет. Никакие химические очистители вам не помогут.

– Адмирал, вы рассчитываете запугать меня? – усмехнулся Фрэзер. – Хорошо, теперь моя очередь рассказывать страшилку. Когда на Ганимед прибудут корабли военно-космических сил, вам придется ответить за все, что вы натворили и еще натворите в системе Юпитера. Подумайте об этом и ведите себя соответственно.

– Заткнись, болван! – неожиданно взорвался Свейн. – Кого ты хочешь перехитрить? Я отлично понимаю, что прямо на Землю ты не полетишь – если, конечно, экипаж корабля не самоубийцы. Значит, где-то ты намереваешься запастись воздухом, водой и пищей. На соседних лунах это тебе не удастся – мои космоботы дежурят на орбитах и получили приказ открывать огонь без предупреждения.

«Замечательно, – весело подумал Фрэзер. – Именно поэтому тебе, тупоголовый вояка, и не удастся контролировать пространство вокруг Ганимеда».

– Я думаю, вы это тоже учли, – успокоившись, вежливо продолжил адмирал. – Значит, у вас остается один путь – вернуться в какой-нибудь район Ганимеда, где вам смогут помочь. На всякий случай я вышлю на орбиту патруль, так что не надейтесь провести меня! Лунных ракет на космодроме вполне достаточно для этой цели. Они, правда, не предназначены для патрульной службы, но мы усцеем оснастить их радарами и будем контролировать каждый фут поверхности. Если вы все-таки рискнете опуститься на Ганимеде, предупреждаю: «Вега» тотчас выйдет на орбиту и уничтожит вас.

– О нет, нет, нет… – прошептала Лоррейн, побледнев.

Фрэзер чувствовал себя не лучше и все-таки сумел выдавить из себя:

– С чего это вы решили, что я захочу сунуться под огонь пушек?

– Вы неплохо блефуете, незнакомец, но карта ваша бита, – ответил Свейн. – Я восхищаюсь вашей стойкостью – не так часто среди гражданских лиц приходится встречать настоящих мужчин. Даю слово офицера, что, если вы тихо-мирно возвратитесь на Ганимед и сядете рядом с Авророй, я всего лишь посажу вас под арест и со временем передам в руки суда. Естественно, после того, как в США будет восстановлено законное правительство. – Голос адмирала ослабевал по мере удаления «Олимпии» от Ганимеда. Но сталь и лед в его интонациях были заметны по-прежнему. – Если же вы откажетесь возвратиться с повинной, то вы обречены. Я брошу на патрулирование все силы и буду ждать неделю или две – на большее у вас не хватит ресурсов. Это отвлечет от дела многих людей, производство боеголовок будет замедлено, но я готов пойти на это. Кто знает, быть может, в системе Юпитера есть какой-нибудь тайный склад на одном из астероидов? Рисковать я не желаю. Учтите, отказываясь вернуться, вы подписываете себе смертный приговор.

Фрэзер взглянул на Лоррейн. В ее широко открытых глазах стояли слезы, но тем не менее она упрямо помотала головой.

– Перестаньте играть в героя! – рявкнул Свейн. – Ваша смерть ничего не изменит. Возвращайтесь, пока я гарантирую вам жизнь.

– Все верно, – устало сказал Фрэзер. – Вы победили. Черт с вами, я поворачиваю назад.

Он выключил передатчик и испытующе взглянул на Лоррейн. Та была близка к истерике.

– Нет, нет, ни за что! – всхлипнула она, умоляюще глядя на Фрэзера. – Лучше смерть, чем такой позор!

– Глупости, – буркнул Фрэзер. – О какой смерти вы толкуете, красавица? Я согласился только для того, чтобы выиграть несколько лишних минут. Чем дальше мы успеем уйти от Ганимеда, тем сложнее им будет корректировать полет своих ракет.

– Значит, вы надеетесь, что мы сможем уйти от них?

– Н-нет, боюсь, что нет. Но мы попробуем. – Он коснулся регулятора тяги, но тут же отдернул руку. – Пожалуй, не стоит увеличивать скорость. Это может насторожить Свейна. Лори, буду говорить откровенно. Две ракеты следуют за нами по пятам, и уцелеть нам будет нелегко. Но даже если мы уйдем от них, я все равно теперь не знаю, как нам попасть в Блоксберг. – Он грустно взглянул на девушку. – Мне очень нелегко сейчас, Лори. Повстанцы, конечно, узнают о пропаже «Олимпии» и нашем исчезновении и будут рассчитывать на меня. Страшно их подвести! Но еще страшнее подвергать вашу жизнь смертельной опасности.

– Теперь не время говорить об этом, Марк, – ласково сказала девушка. – Тем более что именно я подбила вас на эту авантюру. Если я попаду в руки Свейна, то «промывания мозгов» мне не избежать. Но я хотя бы одинока. А у вас есть Ева и дети…

– Дьявол! – взорвался Фрэзер. – Что это мы распустили нюни? У нас еще есть шансы. Когда ракеты приблизятся, я включу полное ускорение и начну маневрировать так, что чертям станет тошно. Жаль, что у нас нет противоперегрузочных таблеток. Ничего, придется потерпеть.

Девушка перестала всхлипывать и озадаченно взглянула на него.

– Не понимаю. Вы же говорили, что эти ракеты имеют головки самонаведения…

– Да, но, скорее всего, тепловые, нацеленные на факел двигателя. Если мы будем включать его в импульсном режиме, то ракетам придется за нами изрядно погоняться. Кто знает, может, к моменту, когда ракеты нас достигнут, мы будем в безопасном месте?

– Где же это?

Фрэзер молча указал на чудовищный шар Юпитера, плывший по звездной реке.

Глава 17

Когда армия Вальфило вошла в ущелье, пересекавшее Дикую Стену в северном направлении, Теор впервые услышал удары чужих барабанов. Он сразу же остановился, и воины последовали его примеру.

Теор прислушался. Над иззубренными скалами, окружавшими ущелье с обеих сторон, гудел ветер. Их вершины были едва различимы на фоне темного, покрытого облаками неба, и все же кое-где можно было разглядеть редкие деревья, растущие прямо на камнях. Ветви раскачивались под порывами холодного ветра. Здесь же, на дне ущелья, царили тьма и густой туман. Лишь с трудом можно было различить силуэты воинов, едва державшихся на ногах после долгого пути.

– Ты слышал? – спросил Теор.

– Да, – ответил Вальфило. – Вражеские наблюдатели нас заметили. – Где-то слева на скалах вновь забили барабаны. – Лазутчиков нелегко будет поймать, – озадаченно сказал старый воин, обводя ущелье взглядом. – Плохое для боя место – сверху нас могут забросать камнями, и воинам негде будет спрятаться.

Теор задумался. Вернуться~или, несмотря ни на что, идти дальше? Назад путь короче, и там, в предгорьях, войско быстро сможет развернуть ряды и отразить любые попытки улунт-хазулов прорваться через ущелье. Но если атака не последует, то они могут потерять впустую много дней. А в это время Наярр наверняка падет, и тогда Линанту и Порса ждет гибель.

– Идем вперед, – наконец решительно сказал Теор.

– Я не имею права обсуждать приказы Рива, – почтительно ответил Вальфило, склонив голову. – Но мы идем навстречу гибели. – Он жестом подозвал к себе адъютанта и сказал:

– Вышлите вперед отряд разведчиков. Пусть они найдут соглядатаев и уничтожат их. Полкам же сомкнуть ряды и продолжать движение.

Загремели барабаны наярров. Эхо гулко прокатилось вдоль стен ущелья. Захрустел лед под сотнями ног, и полки вновь двинулись в сторону Медалона. С приходом ночи мрак еще больше сгустился, но Теор решил не делать привала, надеясь пройти ущелье как можно быстрее. Вскоре разведчики вернулись. Увы, вражеских наблюдателей им найти не удалось, да это и неудивительно – здесь, в горах, легко спрятаться. Отрядов улунт-хазулов также не обнаружили поблизости, и это было удачей. Но Теор был мрачен, как Вальфило: он знал, что враги дадут им бой на равнине.

Около полуночи воины достигли Ворот Ветра. Скалы разошлись в стороны, и теперь впереди лежал неровный, покатый склон, ведущий в Медалон. Вдали виднелась мерцающая лента – это Брантор нес свои воды к океану. Здесь, в конце ущелья, армия остановилась на отдых. Но Теор, несмотря на усталость, так и не смог сомкнуть глаз и лишь перед рассветом задремал.

Его разбудил грохот барабанов. Встряхнувшись, Теор вышел из-под наскоро сооруженного навеса и стал вглядываться в пелену дождя, изредка освещаемую вспышками молний. Звук доносился откуда-то из-за реки. Хотя это могло только казаться – на равнине барабанный бой можно было услышать и за десять миль.

Остальные воины тоже проснулись. Теор услышал встревоженные крики в темноте, заглушаемые воем небесной бури. Он схватил свой барабан и передал сигнал: «Тихо, тихо, тихо». Шум голосов постепенно стих, и тогда Теор смог расслышать далекие звуки вражеского барабана – теперь он понял, что они доносились с юга. «Боом-бом-бррр-бом! Боом-бом-брр-бом! Та-та-бом-боом-брр! Брр-та-бом-бом-бом…»

Вскоре из тьмы показался патрульный отряд.

– Я послал их вперед, понадеявшись, что они поймают хоть одного лазутчика, – объяснил старый Вальфило.

– Ты опасаешься, что враги могут напасть из засады?

– Нет, лазутчики слишком малочисленны для этого. Но, судя по бою барабанов, большой отряд врага где-то неподалеку и знает о нашем приближении.

– Это улунт-хазулы, – глухо сказал Теор.

Вальфило выругался.

– А кто же еще? Чалхиз знает эти места лучше, чем я думал. Сразу после битвы на побережье он наверняка послал отряды лазутчиков во всех направлениях, по которым мы могли отступить в Медалон. Так что шансов устроить ему приятный сюрприз больше нет. О каждом движении нашего войска будет ему известно.

– И что же нам теперь делать? – упавшим голосом спросил Теор.

– Мы еще можем вернуться в леса за Дикой Стеной.

– Нет!

– Тогда надо соорудить здесь укрепления, это очень удобная позиция.

– И какой в этом смысл? Враги без хлопот возьмут Наярр; а с нами разделаются на досуге.

– Верно. Остается одно – идти вперед открыто и быстро, не тратя времени на постройку плотов. Припасы мы можем получить по дороге у фермеров. Но сначала нам надо сделать в ущелье хотя бы простейшие укрепления, чтобы у нас в тылу на всякий случай была сильная позиция для обороны. Не исключено, что мы можем и проиграть битву:

Теор неохотно согласился. Строительство оборонительных редутов займет время, за которое враг подтянет силы, а Теор слишком хорошо знал, что его армия слаба.

Рассвет воспламенил облака, и мглистый туман стал медленно подниматься к небу. Воины принялись строить несколько рядов стен, преграждавших дорогу в ущелье. На скалистые стены было поднято множество валунов, чтобы ими можно было при необходимости бомбардировать отряды противника.

Теор вместе со всеми таскал тяжелые камни, лишь изредка отвлекаясь, чтобы выслушать сообщение разведчиков. Им все-таки удалось поймать одного из лазутчиков, но это было небольшим утешением.

День, а также следующая ночь прошли в непрерывной работе, и только под утро Вальфило решил, что позиция готова для обороны. После короткого отдыха полки наярров вышли из ущелья и направились в сторону холмов. К вечеру они разбили лагерь возле Брантора. На рассвете Теор вновь услышал грохот – это уже переговаривались армейские барабаны. Войско улунт-хазулов оказалось ближе, чем он ожидал.

Наярры быстро пошли вдоль реки. Их запасы подошли к концу, а добытого охотой едва хватало на всех. Впереди простиралась необъятная равнина, поросшая редким кустарником. Поток Брантора бурно шумел в перекатах, неся фосфоресцирующие воды к океану.

С каждым часом воины шли все медленнее и медленнее – их силы заметно убывали. «Ничего, скоро мы подойдем к зоне земледелия, и фермеры помогут нам», – подбадривал себя Теор.

Ближе к полудню в небе появился всадник на форгаре. Приземлившись, вестник подбежал к Теору с криком:

– Генерал Рива, я видел армию врага! Она необъятна, словно море!

– Что? – вздрогнул Вальфило. – Так рано?

– Они приплыли на кораблях, – объяснил вестник. – Брантор весь почернел от судов.

Теор прислушался. Да, грохот вражеских барабанов заметно приблизился.

– Что ж, это вполне возможно, – хмуро сказал он. – Морские чудовища могут поднять корабли улунт-хазулов даже вверх по течению. Ты посчитал их количество?

– Да. Кораблей больше, чем два раза по шестьдесят четыре, и на каждом множество воинов.

– Выходит, они сняли осаду Наярра, – задумчиво пробормотал Теор.

Вальфило покачал головой:

– Не обязательно. Наверняка они оставили небольшие патрульные отряды, чтобы помешать горожанам уйти в глубь страны. Да и спуститься по течению к Наярру для армии Чалхиза не представит труда – они могут быстро нагнать наших людей и уничтожить.

– Горожане не так уж и беззащитны! – пылко воскликнул Теор. – Они могут не обороняться, а наоборот, атаковать врагов с тыла.

– Каким же это образом? Морские чудовища дают Чалхизу неограниченные возможности для маневра. Конечно, если горожане не будут вступать в бой, а постараются побыстрее соединиться с нашими полками… – Вальфило задумчиво поскреб массивный подбородок. – Да, это наша последняя надежда. Надо передать в Наярр послание. Горожане должны рискнуть всем – хотя им мало что осталось терять – и быстро двинуть свои отряды сюда, на север. Мы же должны постараться завязать длительную битву, отходя постепенно назад к ущелью. Возможно, Чалхиз не разгадает наш отвлекающий маневр. Хотя вряд ли это сработает. Чалхиз успеет положить немало наших воинов, прежде чем подоспеет подмога из Наярра, и тогда без труда сможет воевать на оба фронта. Но плата, которую он заплатит за Медалон, будет немалой.

– Когда они нападут на нас? – глухо спросил Теор.

– Полагаю, ночью они разобьют лагерь, а утром предпримут атаку. У нас есть немного времени, чтобы подготовиться к битве.

Вальфило собрал своих адъютантов и стал отдавать приказы.

Вскоре полки вновь двинулись в путь, направляясь в сторону холмов. Их седловидные склоны могли защитить фланги во время боя. Все кустарники вокруг были втоптаны в грязь, и берег реки стал красно-бурым от сотен кентавров. Многие наярры исхудали настолько, что можно было пересчитать их ребра, и поэтому никто не возразил, когда Вальфило приказал зарезать большинство оставшихся форгаров. Слишком уж мало их осталось, чтобы всерьез помочь во время боя, а армия была голодна. Охотники приходили с пустыми руками, и Теор стал всерьез беспокоиться, хватит ли припасов до начала боя. «Это я привел воинов на край гибели!» – с тоской думал Рива. Только сейчас он стал осознавать, насколько безумным был его план. Теперь он жаждал только одного – чтобы копье врага быстрее прервало его душевные муки.

Перед закатом наярры сделали последний привал. Этой ночью многие воины спали плохо, а оба военачальника вообще не сомкнули глаз. Утром, когда мгла стала рассеиваться, в тумане промелькнула тень – это вернулся один из разведчиков на форгаре. Он сообщил, что корабли улунт-хазулов уже причалили к берегу неподалеку от холмов. Но, судя по всему, враги толком не знали, где находятся наярры, и потому в разные стороны были посланы отряды лазутчиков. Некоторые из них даже направились вплавь по реке, выставив глаза над поверхностью потока.

Туман стал медленно подниматься. Было так холодно, что изморозь, оседая на телах бойцов, сразу же превращалась в лед. Три изношенных знамени развевались над рядами воинов, закованных в чешуйчатые доспехи. Их лица были суровыми. Теор и Вальфило находились в центре передней линии и, как все, смотрели в сторону леса, за которым протекал Брантор. С первыми лучами солнца из-за деревьев высыпали орды серых гигантов. Они быстро построились под грохот барабанов и не спеша двинулись к холмам. Зарябило в глазах от блеска щитов, панцирей, множества разноцветных знамен полков, а вскоре – и от оскала клыков. Улунт-хазулов было по крайней мере втрое больше, чем воинов Вальфило. А помощь из Наярра так и не пришла, хотя в город было послано несколько вестников на форгарах…

– Смотрите! – крикнул Вальфило, указывая в центр полчища врагов. – Это знамя вождя – я видел его во время битвы на берегу залива. Чалхиз сам будет командовать боем.

Барабаны чужаков застучали быстрее, и улунт-хазулы прибавили шаг. Наярры возбужденно закричали, многие воины стали потрясать копьями. Затем Вальфило отдал команду, и войско стало готовиться к встрече противника. Воины второй линии положили копья на плечи бойцам первого ряда, так же поступили наярры других рядов. Затем они галопом помчались навстречу противнику.

Ближе, ближе, еще ближе… Несколько всадников на форгарах взмыли в воздух и стали бросать сверху камни на врагов, но без заметной пользы. Теор вспомнил свои эксперименты с луком и стрелами, которые он изготовил Ио совету Фрэзера. Тогда ему показалось, что в условиях Юпитера такое оружие неэффективно, но сейчас он пожалел, что у наярров его нет. Он покрепче сжал в руке топор и, как все бойцы первой линии, стал высматривать своего противника в первом ряду улунт-хазулов. Им как будто мог стать могучий парень с рваной раной на левой щеке. Воздух кипел от воинственных криков. Вскоре две орды столкнулись друг с другом.