Текст книги "Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

МИРЫ
ПОЛА АНДЕРСОНА
Том второй

От издательства

Во второй том собрания сочинений Пола Андерсона включены романы «Победить на трех мирах» (1964), «Тау – ноль» (1970) и повесть «Полет в навсегда» (1953). Объединяет эти разноплановые произведения неистребимая вера в возможности человеческого разума, не признающего никаких преград – вера, очень характерная для не склонного к пессимизму Андерсона. Его герои не прекращают бороться, даже если обстоятельства поворачиваются против них, даже если нет надежд на победу, и именно поэтому побеждают там, где слабые духом терпят поражение.

Роман «Победить на трех мирах» представляет собой один из лучших образцов «космической оперы» в творчестве Андерсона, не уступающий произведениям из цикла «История будущего». Когда космический крейсер «Вега» опустился в космопорту спутника Юпитера Ганимеда, колонист Фрэзер не мог и предположить, что вместе со своими товарищами окажется заложником в руках милитаристов, стремящихся к восстановлению на Земле жестокой диктатуры президента Гарварда. Вторжение нарушает и планы контакта с кентавроподобными обитателями Юпитера. Племени наярров, с которым держат связь колонисты Ганимеда, грозит гибель – гонимые злобой и голодом жестокие захватчики ведут в атаку чудовищ из глубин аммиачного моря, пытаясь захватить пдодородные земли Медалона, с давних времен принадлежавшие наяррам. Сын вождя наярров Теор, с которым ведет связь Фрэзер, после поражения армии своего отца скрывается в бесплодных ледяных пустошах; только вмешательство Скрытого народа спасает его от гибели. А в это время солдаты с «Веги» ведут работы по сборке ядерных бомб, которыми они намерены принудить непокорных землян к повиновению. Отчаянная попытка вооруженного сопротивления колонистов провалилась. Но ради дружбы с Теором, ради своих жены и детей, ради колонии на Ганимеде и родной Земли Фрэзер должен победить на трех мирах – Юпитере, Ганимеде и Земле.

Роман «Тау – ноль» относится к числу наиболее интересных произведений писателя, созданных им в период расцвета его творческой деятельности. Написанный в жанре «твердой» НФ, он, однако, ставит проблемы, которые научными средствами не решить. Когда звездолет «Леонора Кристин» с сотней колонистов на борту только начинает свой долгий путь к системе беты Девы, несчастный случай – столкновение с пылевым облаком – приводит к поломке тормозной системы. Двигатель Буссарда, черпающий топливо и энергию из межзвездной среды, разгоняет корабль, приближая его скорость к скорости света, и космонавты не могут его остановить – тогда отключится и силовой экран, защищающий их от смертоносной радиации. Согласно теории относительности время на «Леоноре Кристин» сжимается все сильнее – за день корабельного времени на Земле пролетают годы… тысячи… миллионы лет. Трудно сохранить рассудок, зная, что не только все, кого ты помнишь, но и все человечество осталось в прошлом – стоит ли жить последним людям во Вселенной, среди меркнущих звезд? Отчаяние овладевает пассажирами «Леоноры Кристин», грозя сокрушить их души и сердца. Только мужество и здравый смысл главного героя, корабельного полицейского Чарльза Реймонта, позволяют экипажу корабля найти в себе силы встретить судьбу лицом к лицу и, починив в межгалактическом пространстве тормозную систему, провести звездолет сквозь века к гибели Вселенной и новому ее рождению в Большом Взрыве, к новой жизни человечества, чьими родоначальниками суждено стать пассажирам «Леоноры Кристин».

Последняя повесть, «Полет в навсегда», написанная семнадцатью годами раньше «Тау – ноль», в определенном смысле является первоначальным вариантом этого романа. Она также описывает путешествие в будущее – на сей раз при помощи машины времени, но в этот раз время у Андерсона оказывается не цикличным, как в «Тау – ноль», где Большой Взрыв отмечает начало нового круга, а замкнутым в кольцо, подобно Уроборосу – змее, кусающей себя за хвост, древнему символу алхимиков. Изобретатель Мартин Саундерс сумел создать и запустить машину времени, но законы природы не позволяют ему возвратиться из будущего, куда он попал – отправиться в прошлое возможно не более, чем на семьдесят лет. Ему остается одно – лететь все вперед и вперед, приобретая и теряя друзей и близких, мимо галактических империй, что создаются и рушатся у него на глазах, сквозь долгие века расцвета и еще более долгие эпохи варварства, пока не исчезнет человечество, не погаснет Солнце и не сгинут во мраке звезды, до самого конца – и начала – времен, чтобы вернуться, наконец, домой.

ПОБЕДИТЬ
НА ТРЕХ МИРАХ

_{Перевод с английского
С. Сухинова}

Глава 1

На экране киберштурмана появился сопроводительный луч. «Снова дома», – с облегчением подумал Фрэзер и положил руки на пульт управления, корректируя курс космобота. Когда он вновь поднял глаза к обзорному экрану, Ганимед уже занимал большую его часть. Зрелище леденило душу: зубастые цепи скал; кратеры, огороженные валами, словно крепостными стенами; бесчисленные змеевидные трещины; полчища теней, стелящихся по серо-голубым равнинам… Хотя уже наступила ночь, на востоке от хребта Джона Гленна было светло – это ледяная равнина Беркли отражала лучи заходящего Юпитера. На юго-востоке на тысячи миль простиралась расщелина Данте, доходя до самых Пурпурных гор. Невдалеке от нее мигал зеленый огонек – это был маяк Авроры, крупнейшего города цаГанимеде. Лишь левый верхний угол экрана был пока заполнен алмазной россыпью немигающих звезд, но Фрэзеру даже смотреть на них не хотелось. «Слава Богу, я вернулся из этого чертова космоса домой, – поздравил он себя. – До чего же я соскучился за эти десять дней по Еве и ребятишкам!»

Внезапно ожило радио.

– Диспетчерская станция Авроры вызывает космобот КС-17, – зазвучал знакомый мужской голос. – Отвечайте. Повторяю: диспетчерская станция…

Фрэзер рассмеялся:

– Эй, Билл, старина, к чему такой официальный тон? Это Марк со «Счастливчика Чарли». Не припоминаешь?

– A-а, Марк, привет, – не очень уверенно ответил Билл Эндерби. – Не обращай внимания, я просто выражаюсь на военный манер. Если кто-то из начальства услышит, что мы с тобой треплемся, мне здорово влетит.

– Погоди, я что-то не понимаю. О каком «военном манере» ты говоришь?

– Разве ты не слышал? Мы известили все поселения в системе.

– Я не останавливался на базе Ио, а прямо полетел к рудникам и торчал там безвылазно, пока не наладил все оборудование. Даже радио не было времени послушать. А что случилось?

– Крейсер, черт его дери.

– Что-о-о?

– Крейсер «Вега» сел пятнадцать часов назад в космопорту Авроры. Естественно, без всякого предупреждения. Представляешь, какой здесь начался бедлам?

Сердце Фрэзера сжалось от неприятного предчувствия. Стараясь не поддаваться панике, он спокойно спросил:

– И что все это означает?

– Пока толком ничего неизвестно. Мы видели всего лишь несколько членов экипажа. По их словам, крейсер патрулировал вблизи Венеры, когда в США произошел новый переворот и к власти вновь пришли гарвардисты. Они послали «Вегу» в наш сектор Солнечной системы, где якобы скрывается свергнутый президент Сэм Халл. Не похоже, что крейсер искал его очень тщательно. Напротив, ребята с «Веги» намекали, что их командир не скрывает своих симпатий к Халлу. Во всяком случае, корабль не собирается пока подчиняться приказу и возвращаться на Землю. На Ганимед он прибыл с целью выяснить, насколько мы лояльны к новому режиму, а заодно узнать о наших нуждах.

Новый переворот? Фрэзер невольно присвистнул и задумался. Последние месяцы связь с Землей была крайне затруднена, так что колонисты получали лишь жалкие обрывки сведений о том, что происходило в Соединенных Штатах. Вроде бы восстание против режима президента Гарварда закончилось победой, и новый лидер страны Сэм Халл стал создавать новую администрацию. Но гарвардисты не унимались, и в стране вспыхнула гражданская война, грозившая вот-вот перерасти в ядерную. И в этот момент завеса солнечного ветра окончательно отрезала систему Юпитера от остальной части Солнечной системы. Неужто победа сторонников Сэма Халла оказалась столь ненадежной, и тирания вновь воцарится в западном полушарии?

– Наша лояльность, как всегда, на высоте, – кисло сказал Фрэзер наконец. – Мы всегда «за» – лишь бы только нас не трогали. А что касается наших нужд… я уж лучше напишу письмецо Санта-Клаусу о том, что не хватает моему департаменту. Больше будет толку, чем ожидать очередной транспорт с Земли, набитый Бог знает чем, за исключением того, что необходимо. Земля…

Перед его мысленным взором на минуту вспыхнула незабываемая с детства картина: бескрайний простор Тихого океана, пенистые гребни волн, соленый, порывистый ветер, белая платформа плавучей станции… Но чарующий пейзаж быстро растаял, и он увидел впереди горб уходящего за горизонт Юпитера. Целую дюжину лет он прожил за этим гигантом, словно за щитом, отгораживающим его от прошлого, и успел пустить цепкие корни в каменистую почву Ганимеда. И ему было здесь совсем неплохо.

– Ну и что ты скажешь обо всем этом, Билл?

– Пока кроме «черт побери» – ничего. Стальной шар «Веги» занял половину космопорта, и мы вынуждены сажать все лунные ракеты бок о бок в северном секторе. Там скоро и яблоку будет негде упасть. Так что, Марк, тебе придется тщательно отслеживать заданную траекторию.

– Не беспокойся, Билл, я справлюсь. Держу пари, что смогу посадить моего «Чарли» точно на цент – и ни на дюйм в сторону.

– Ш-ш-шутник! У меня на поле монеты не валяются, так что уж послушайся моих советов, если не хочешь свернуть шею на пороге дома.

Билл начал подробно инструктировать его, словно новичка. Фрэзер слушал и одновременно чувствовал растущую досаду. Значит, гарвардисты вновь заняли Белый дом? И народу опять предстоит носить демократические башмаки с диктаторскими подошвами? А куда же смотрели законодатели и суд?

Или все обстояло не так? До Земли четыре сотни миллионов миль, и информация сюда доходила крайне скудная. Не говоря уже о цензуре на радио, цензуре газет, журналов и даже писем. Много ли правды колонисты знали о восстании? Лозунги, конечно, были самые благородные, но и диктаторский режим Гарварда начинался некогда как движение за сохранение суверенитета Соединенных Штатов. После долгих лет развала и разрухи народ, естественно, захотел иметь твердое руководство, а то потребовало сначала одних чрезвычайных мер, потом других, третьих… Вскоре выяснилось, что от свобод остались одни лохмотья, но те, кто запоздало начал ворчать, получил массу неприятностей с полицией…

Фрэзер не без труда отогнал праздные мысли и вплотную занялся подготовкой к посадке. Предстояло приблизиться к космопорту Авроры по нестандартной траектории, незнакомой. киберштурману. Впрочем, в системе Юпитера на одну автоматику никогда нельзя было положиться, здесь могли работать только прирожденные пилоты. И Фрэзер был одним из них.

Минут через десять «Счастливчик Чарли» уже стоял на посадочных опорах среди других космоботов – до них, казалось, можно было дотянуться рукой. Фрэзер откинулся на спинку кресла и позволил себе слегка расслабиться после пережитого напряжения. Это был высокий худощавый мужчина лет сорока, с загорелым, не по годам морщинистым лицом, серыми глазами и красивой сединой в черных как смоль волосах.

Вскоре он встал и пошел на корму к шкафу со скафандром. Корабль сел далеко от здания космопорта, и до ближайшего туннеля переходной рукав было не дотянуть. Фрэзер быстро и умело надел поверх комбинезона скафандр и направился к шлюзу. Ему не терпелось увидеть Еву и детей. И, конечно, связаться с Теором и узнать, как идут дела на Юпитере. «Черт побери, – с бешенством подумал он, – больше недели я угробил на полет к Ио! И это в то время, когда племени наярров стала угрожать серьезная беда!» Но что поделать, на автоматических шахтах Ио возникла серьезная неисправность, и нужно было срочно заняться ремонтом.

Фрэзер развернул посадочный трап и спустился на землю. И едва не столкнулся с какой-то фигурой в скафандре, поджидавшей его в тени соседнего космобота.

– Привет! – сказал он. – Не вижу твоего лица, приятель, но все равно чертовски рад тебе! За десять дней я едва не разучился говорить среди этих тупых роботов.

Неизвестный нежно обнял его за шею и неожиданно прижал его шлем к своему шлему.

– Это вы, Марк? – услышал он приглушенный голос Лоррейн Власек.

– Что за дела? – озадаченно спросил Фрэзер. – Почему вы не включите переговорное устройство? Оно у вас что, вышло из строя?

– Нет, просто это секретный разговор. Слава Богу, что вы сегодня вернулись. С вами-то я и хотела поговорить.

– О чем? Произошла какая-то беда?

– Не знаю. Может быть, и нет. Но этот крейсер… зачем он прилетел на Ганимед?

– А-а… Билл Эндерби говорил мне что-то об этом.

– Что вы думаете об этом, Марк? – обеспокоенно спросила девушка. – Вы давно покинули Землю, а я – всего два года назад. Уже тогда она походила на кипящий котел. Направо и налево велась подрывная агитация, то и дело убивали офицеров службы безопасности, во всех странах мира происходили антиамериканские бунты. Уже здесь я узнала о смещении президента Гарварда и его убийстве. И вот опять на Земле что-то случилось. Но что? Не очень-то я доверяю тому, что болтали парни с «Веги», которых я видела. Кто послал к нам военный корабль и с какой целью? Нас в системе Юпитера всего пять тысяч человек, включая женщин и детей, мы не вооружены и не имеем больших кораблей. Какую же опасность мы можем представлять и для кого?

Фрэзер вздохнул.

– Послушайте, Лори, – сказал он, – вы навязываете мне свои предубеждения… простите – ваши убеждения. Я могу сочувствовать вашим взглядам, не более того. В отличие от многих других, я никогда не осуждал вашу фанатичную преданность прежнему президенту Гарварду. Многим не нравилось, как резко вы отзывались о восстании, но я убеждал людей не давить на вас. Это не ваша вина, что школа вколотила в головы вашего поколения мысль, будто сам Господь сделал Соединенные Штаты хранителем человечества, спасителем Земли от ядерной войны. Черт побери, иностранцы вовсе не дьяволы! Им не нравится наше стремление стать всемирным полицейским – разве они не правы? Что это за безопасность, которая основывается на страхе? По-моему, Сэм Халл реально может обеспечить мир на Земле. Он считает, что только сообщество равноправных государств в состоянии решить эту проблему. Он говорит: американцы должны перестать быть рабами привычки считать себя хозяевами всех и вся.

– О, Марк! Вы хороший инженер, но простите, ничего не смыслите в политике. Я в ужасе! Эта история с крейсером мне кажется очень подозрительной. Вы же знаете, что солнечный ветер полностью прервал нашу связь с Землей и это будет продолжаться еще недели две. Странно, что именно в это время к нам без предупреждения прилетел военный корабль, – не правда ли? А как объяснить посты охраны вокруг «Веги» и то, что почти весь ее экипаж остается на борту?

– Хм-м… – Фрэзер подумал о своей семье и о том, что может сделать с Авророй один залп орудий крейсера. Он облизнул внезапно пересохшие губы и не очень уверенно сказал: – Они должны понимать, что мы на их стороне. Им, судя по всему, не очень-то нравятся гарвардисты, но и мы же не случайно оказались здесь, на краю света! Наука наукой, но, кроме вас, Лори, сторонников прежнего режима здесь наперечет… Все мы наелись досыта на Земле секретной полицией, воодушевленной трескотней телевидения, разделением людей по сортам, в зависимости от их преданности президенту, «демократической» цензурой и коррумпированной бюрократией.

Все колонисты хотели, чтобы нас отделяло от Земли как можно больше миль, и потому забрались аж в систему Юпитера! Прежнее правительство догадывалось об этом и было радо избавиться без хлопот от «ненадежных элементов». Каждый знает об этом.

– Верно, – сухо согласилась Лоррейн. – Но почему же к нам был послан военный корабль?

Фрэзер мысленно чертыхнулся.

– Не знаю, Лори, и знать не желаю. Еще есть вопросы?

– Да. Я хочу дать вам совет, Марк, – готовьтесь-ка потихоньку покинуть город.

– Что-о-о? – Фрэзер схватил девушку за руку и встревоженно спросил: – Вы чего-то ожидаете, Лори?

– Не знаю… Может быть, я просто впадаю в истерику. Вы мне симпатичны, Марк, и ваша милая семья тоже. Мне кажется, у вас могут возникнуть серьезные проблемы, так что я решила на всякий случай предупредить вас.

«А ведь Лори не похожа на других девушек, – подумал Фрэзер. – Среди колонистов полно холостяков, но она за два года так никого и не выбрала».

– Спасибо, Лори, но я не вижу особых причин для беспокойства. Пойдем?

Девушка кивнула и включила переговорное, устройство.

– Как прошел полет, Марк? – спокойным тоном спросила она.

Они пошли в сторону города, неспешно беседуя – словно предыдущего тревожного разговора и не было. Миновав зону космопорта, плотно заставленную космоботами, они увидели «Вегу».

Крейсер поражал своими титаническими размерами. Такой гигант никогда не мог сесть на Землю, и было странно, что он не остался на орбите возле Ганимеда. Он представлял из себя сфероид диаметром в пять сотен футов, густо усеянный орудийными стволами. Наверху темнели четыре темные башни, похожие на динозавров, – это были шлюзы для космоботов. Стальная обшивка корабля была испещрена следами от ударов микрометеоритов. Создавалось впечатление, что она фантастически мощна. На самом деле она была относительно тонкой и лопнула бы под собственным весом в любом достаточно сильном гравитационном поле. Крейсер полагался на огневую силу своих орудий, и потому бронирование было излишним. Тем не менее Фрэзеру казалось, что перед ним возвышается стальная гора, и это ощущение было не из приятных.

Не обращая внимания на протесты Лоррейн, он обошел корабль вокруг. Над стеной кратера Навайо низко висело солнце. Его диск выглядел куда меньше, чем с Земли, и все же излучение было таким сильным, что смотреть на него без светофильтра было невозможно. Восточная часть равнины казалась дикой и необжитой, и только серебристые ленты монорельса, ведущие к ледяным шахтам, напоминали о присутствии в этих местах человека. И над всем этим царил хребет Джона Гленна, покрытый аркой звездного неба. Впрочем, созвездий было видно немного. Хотя Ганимед и получал всего четыре процента солнечного света по сравнению с Землей, человеческий глаз сумел адаптироваться и к этим условиям. Днем зрачок сужался настолько, что можно было разглядеть лишь самые яркие звезды. Но Юпитер, висевший над горизонтом, был виден отлично.

Досыта наглядевшись на стальную глыбу «Веги», Фрэзер наконец-то внял просьбам Лоррейн и двинулся в сторону города. Они прошли мимо одного из постов, окружавших крейсер. Вид астронавтов в бронированных скафандрах и с бластерами наперевес Фрэзеру не понравился. «О дьявол, – подумал он, – эти ребята имеют сверхосторожного капитана. Ну кто собирается здесь на них нападать?»

По дороге к Авроре они миновали «Олимпию» – крупнейший в системе Юпитера корабль. По сравнению с «Вегой» он казался карликом, но при взгляде на него создавалось ощущение спокойствия и уверенности. Как бы там ни было, колонисты тоже не беззащитны. И вообще, все нормально и нет никаких веских оснований для тревог. Тревог?

Фрэзер невольно посмотрел на Юцитер.

– Лори, за время моего отсутствия Теор вызывал меня?

– Да, – ответила девушка. – Пат Махони говорил, что ваш наследный принц выходил на связь четверо суток назад. Парни из группы контакта пытались объяснить ему, почему вас нет на Ганимеде, но абориген, боюсь, ничего не понял.

Фрэзер чертыхнулся.

– Значит, у племени наярров действительно возникли большие неприятности! Надо немедленно связаться с Теором. Хотя что я могу реально сделать для него?..

Вскоре они подошли к куполу Авроры со стороны его западного портала. За исключением зданий нескольких вспомогательных служб, находящихся снаружи и закрытых собственными куполами, все дома Авроры располагались в четырех небольших кварталах, высота которых не превышала восьми этажей. На центральной площади возвышался решетчатый скелет башни главного передатчика. Основным строительным материалом в Авроре служил местный камень. Здесь не было необходимости зарываться под землю, как на Луне. Солнечный ветер дул не очень сильно, а попадания крупных метеоритов были возможны только теоретически – по крайней мере, за тридцать лет после начала колонизации Ганимеда такого не случалось. Но и в случае подобной катастрофы герметичные перегородки свели бы потерю воздуха до минимума.

«Однажды мы разогреем скалы атомной энергией, размелем их в прах и окутаем Ганимед атмосферой. И тогда этот мир зазеленеет и станет второй Землей!» Эти бравые заявления энтузиастов освоения Юпитера казались пустой похвальбой, но даже иронически настроенный Фрэзер понимал, что это не так. Система Юпитера была неисчерпаемой кладовой научной информации, что означало: поселения колонистов нужно строить всерьез и надолго. Но это, в свою очередь, привлекло в систему множество инженеров и техников, специалистов по системам жизнеобеспечения. Конечно же, многие из них прилетели на луны Юпитера с женами. Затем возникла проблема добычи металлов – возить материалы с Земли было слишком дорого, да и транспорты не могли приходить слишком часто. На Ганимеде и на Ио как грибы стали расти многочисленные шахты. Шаг за шагом колония быстро разрасталась, крепла, становилась все более независимой от Земли. Почему бы ей действительно со временем не превратиться в цветущий сад?

– Что с вами, Марк? – спросила Лоррейн.

Фрэзер отвлекся от своих размышлений и смущенно ответил:

– Так, что-то размечтался… Не хочется думать о плохом, Лори. «Вега» прилетела и скоро улетит, так что все, скорее всего, обойдется. Но вот у Теора дела похуже. Если его племя будет изгнано с побережья, то наша работа по установлению контактов с юпитерианами за последние лет двадцать пойдет прахом. Вот это действительно серьезно!

Они вошли в кессонную камеру и стали ждать, пока поднимется давление. Затем с облегчением сняли шлемы.

– А ведь для вас Теор – это больше, чем часть научной проблемы, – неожиданно сказала Лоррейн. – Мне кажется, что вы относитесь к нему лучше, чем ко многим людям.

Фрэзер недоуменно взглянул на девушку. Она была крупной блондинкой, с прекрасной фигурой, способной заворожить любого мужчину, но лицо ее было невыразительным. Лоррейн ему нравилась, и даже ее радикальные политические взгляды не портили их отношений. Эта девушка обладала прекрасным чувством юмора, умела прекрасно использовать часы отдыха. До революции на Земле она была главной заводилой в городе, ни одна вечеринка не обходилась без ее активного участия. Но в целом Фрэзер мало знал о Лоррейн, она не очень любила рассказывать о своем прошлом.

«Черт побери, что она хотела сказать?» – озадаченно подумал Фрэзер, но вслух еще раз повторил:

– Не переживайте вы так из-за этой «Веги», Лори. Поверьте, все обойдется. Спасибо, что встретили меня. Если вас не затруднит, позвоните моей жене и предупредите, что я задержусь на полчаса. Хочу немедленно связаться с Теором. Бог знает, что у него там стряслось…