Текст книги "ЩИТ. Сборник научно-фантастической прозы"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

Соавторы: Эдмонд Мур Гамильтон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

ГЛАВА 17

Было утро, когда они очутились на пустынной улице. В западной части неба еще вдруг вспыхивали редкие звезды, но в восточной уже набирал силу рвущийся из-за горизонта свет – скоро взойдет солнце. Воздух был неправдоподобно свежим и холодным. Где-то вдали промелькнуло наземное такси.

– Полагаю, мы идем в убежище Зиггера? – спросил Коскинен.

– А куда еще нам идти?

– А оттуда мы можем попытаться связаться с Абрамсом?

– Можем попытаться, но черт меня побери, если его телефоны не прослушиваются. А знаешь, есть одна верная мысль в рассуждениях эгалитарианцев. Мне разъяснил ее Трембицкий. Передать генератор Протекторату и надеяться на улучшение условий жизни – это все равно что дать наркоману аспирин и думать, что он излечится.

– Кому же еще можно передать генератор?

– Не знаю… не знаю… Такси!

Водитель распахнул дверь, и они уселись.

– Сиракузы, – сказала Вивьен, – а точный адрес получите когда будем на месте.

Это была только первая их остановка. Они пересаживались с машины на машину, постоянно меняя направление. Солнце уже взошло.

Очередной водитель нажал кнопку, и панель, отделяющая кабину от пассажирского салона, стала закрываться.

– Нет, – сказала Вивьен, – пусть будет открыта.

Водитель удивился, но повиновался.

– Я… я люблю смотреть вперед, – капризно заявила она.

Вивьен наклонилась вперед к водителю, чтобы назвать место назначения, и Коскинен внезапно подумал, какая красивая у нее талия. И вдруг… Он обхватил руками талию Вивьен и отстегнул кошелек со взрывным устройством.

– Какого черта! – воскликнула она и попыталась отобрать его, но Пит крепко держал девушку, и только сунув детонатор в карман, он отпустил ее. Вивьен отпрянула от него, наполовину рассерженная, наполовину испуганная:

– Что с тобой, Пит?

– Прости, Ви. Не думай ничего такого, но ситуация изменилась. Теперь я сам хочу принимать решения.

– Ты мог бы попросить его у меня.

– Да, но ведь ты могла отказать, несмотря на то что раньше уже отказывалась использовать его. Я благодарен тебе, Ви, но я был слишком пассивен. Пора мне стать хозяином самому себе.

Она глубоко вздохнула. Мышцы ее постепенно расслабились, и на лице медленно проявилась теплая улыбка.

– Ты быстро становишься мужчиной.

Он вспыхнул. Затем с беспокойством отметил, что водитель смотрит на них через зеркальце. Почему Ви не позволила опустить панель?

Экран вызова объяснил Коскинену, почему. На нем вспыхнула надпись: «Внимание всем машинам! Внимание всем машинам! Сообщение Бюро СБ! Два преступника, два иностранных агента разыскиваются для немедленного ареста. Они могут передвигаться в…»

Пистолет Вивьен уже был направлен в голову водителя.

– Не двигайся, парень, – приказала она, – и держи руки подальше от передатчика.

– «… Очень опасны», – закончил хриплый голос. И на экране Коскинен увидел себя – свое лицо, сфотографированное, вероятно, когда он звонил в СБ. А вот и фотография Вивьен, интересно, откуда она у них? И затем: «… Если вы увидите этих людей, то ваш долг…»

– То-то же мне сразу показались ваши лица знакомыми, – пробормотал водитель. – Что вы сделаете со мной? Чего вы хотите?

– Мы не сделаем тебе ничего плохого, если ты поможешь нам, – сказала Вивьен.

– Пожалуйста… у меня жена, дети…

Коскинен выглянул из окна. Они уже вылетели из центра города и теперь внизу были видны крыши маленьких домов.

– Вам не скрыться на каре, – сказал водитель. – Ни на каком каре. Если они считают, что вы где-нибудь в машине, то служба контроля перекроет все пути.

– Вряд ли, – возразил Коскинен, – почему же они до сих пор не сделали этого?

Вивьен бросила на него косой взгляд. Значит, они еще не перебрали другие нити. Раньше или позже, но они возьмутся за тотальную проверку каров. Как только им станет известно о том, что произошло в Зодиаке, а это произойдет быстро, они мгновенно сложат два и два. И тогда самое логичное с их стороны – перекрыть пути бегства на каре. Водитель прав. Нужно выбираться отсюда, пока не поздно.

– Но… как…

– Не знаю, не знаю. Подожди. Да, опускайся здесь.

Они скользнули вниз, и колеса коснулись старого потрескавшегося асфальта улицы. Вокруг стояли тихие дома с острыми крышами, узкими окнами. В этот час город еще спал. Вивьен предложила связать водителя и заткнуть ему рот кляпом.

– Я поменяюсь с ним одеждой, – решил Коскинен. – Ведь теперь, после Зодиака, известно, как я одет.

– Прекрасно. Ты становишься настоящим преступником.

Коскинен быстро переоделся, затем нашел в машине кусок провода, связал водителя и оставил его в салоне для пассажиров.

– Кто-нибудь наверняка скоро освободит тебя, – заверил он водителя, – ты прости, но тебе придется подождать несколько часов.

– О, – прошептала Вивьен, – кто-то идет.

Коскинен вышел и запер дверь. Огромный человек в комбинезоне механика шел по улице. Он приблизился к такси и сказал:

– Поломка, приятель? Может, я могу помочь?

– Благодарю, – улыбнулся Коскинен, – но компания запрещает пользоваться услугами чужих механиков. Необходимо анализировать каждый случай поломок. Где здесь ближайшее метро? Мне нужно отправить даму.

Механик подозрительно взглянул на него:

– Здесь нет поблизости метро.

– О, – рассмеялся Коскинен. – Я недавно из Лос-Анжелеса. Никак не привыкну. А станция монорельсовой дороги?

– Я сам туда иду.

Коскинен по пути подробно отвечал на вопросы о жизни на западном побережье, хотя никогда сам там не был. Во всяком случае, это отвлекало внимание механика от генератора, который, как он мог предположить, принадлежал леди. Сам механик сообщил, что зарабатывает мало и не имеет возможности путешествовать. Благодарение богу, что есть хоть такая работа…

Он еще долго распространялся о том, как трудно жить.

Плохо, подумал Коскинен, а ведь американцы были когда-то свободными людьми.

К счастью, возле станции не было такси. Если, конечно, это нищее предместье обслуживается ими. Коскинен зашел в телефонную будку и сделал вид, будто звонит по поводу Вивьен. Механик вошел в вагон подошедшего поезда, Вивьен схватила Коскинена за руку и бегом потащила в другой вагон, подальше.

– Не нужно, чтобы наш друг долго видел нас, – сказала она. – Прямо чудо, что он не узнал нас по объявлению. Но когда он в следующий раз увидит объявление, то обязательно вспомнит нас.

Коскинен кивнул. Они сели. В вагоне было всего несколько сонных, плохо одетых пассажиров. Вряд ли когда-нибудь этот вагон набивается полностью. Людям, не имеющим работы, ездить некуда.

Да, подумал он, этим людям остаются только три пути: преступность, самоубийство или нудная бессмысленная работа. А что будет когда всю индустрию полностью автоматизируют, а производство пищевых продуктов вынесут на внеземные базы? Совершенно ясно, что в существующих условиях нация свободных независимых людей потребует коренной перестройки общества, и для того чтобы противостоять этому, любое правительство будет вынуждено закабалять людей налогами, делать их зависимыми от себя. Да, я отчетливо вижу, что общество, в том виде как оно есть, в корне несправедливо…

И тут он вспомнил свои проблемы:

– Как же мы доберемся до цели? Служба Контроля остановит любой кар, который мы найдем или украдем.

– Да. За исключением… – Вивьен посмотрела в окно. Предместье уступило место открытому полю, освещенному первыми лучами солнца. – У меня идея. Комиссия по Мировой Войне построила много копий машин, действующих в той войне. И в определенные даты люди разыгрывают битвы, сражения. Этот спектакль передается по ТА. А кроме того, скучающие люди получают возможность поиграть с самолетами, пушками, танками – точными копиями тех, что участвовали в войне. Здесь есть аэродром с самолетами.

– Ну и что?

– Они без автопилота, так что могут летать свободно. И никаких помех движению, так как они летают медленно и радары Службы Контроля легко регулируют все перемещения. Самое главное для нас, что полиция не может посадить нас, так как у нас нет автопилота. И вообще, на такой самолет никто не обратит внимания. Он может лететь куда угодно, ведь для него нет определенных маршрутов, полетных ограничений.

– О Боже, – Коскинен с трудом закрыл рот.

– Мы с Зиггером были здесь в прошлом году, так что я знакома с порядками. Если украсть самолет отсюда, то его не хватятся долгое время. Конечно, это некрасиво. Что ты скажешь?

Поняв, что Вивьен окончательно передала ему роль главного в их тандеме, и сознавая тяжесть этой ноши, он проглотил комок в горле и решился:

– О’кей. Мы попытаемся.

ГЛАВА 18

Самолеты находились в трех милях от станции. Купив в супермаркете кое-что для завтрака, моток веревки и таблетки против сна, они отправились туда. Большую часть пути им пришлось идти по деревенской улице, застроенной грязными бедными домиками. Мимо то и дело проезжали трактора, грузовые машины, но пешеходов было мало, в основном женщины, и на двух чужаков никто не обращал внимания. Кто-то показал дорогу к ангару, даже не спросив зачем. Видимо, эти люди жили такой тусклой, безразличной жизнью, что вовсе не читали бюллетеней Маркуса, и это было на руку беглецам. Никто не смотрел на них, никто не старался запомнить их внешность. Улица неожиданно закончилась лугом, на котором было на удивление пусто. Серебрилась трава, где-то пели птицы, пахло сырой землей.

– Здесь хорошо, – вздохнул Коскинен.

Вивьен посмотрела на него:

– А я чисто городской житель. Мне не кажется, что здесь красиво.

Посреди поля находилось пространство, огороженное электрифицированным забором; за ним, в глубине, виднелись ангары и взлетная полоса. Радарные установки аэродрома предупредят деревенскую полицию, если сюда сядет чужой самолет, так что часовой здесь ни к чему.

За забором было тихо, никаких признаков жизни не ощущалось. Коскинен осмотрелся. Вокруг никаких признаков жилья, так что его вряд ли кто-нибудь видит, а потому он смело извлек веревку и, сложив петлю, после нескольких попыток забросил ее на столб.

– О’кей, Ви, – сказал Коскинен, помогая ей включить генератор, затем пропустил вторую веревку сквозь петлю и жестом показал Вивьен, чтобы она прижалась к металлической решетке, к которой было подключено напряжение, а сам, используя экран как изоляцию между собой и забором, начал подтягивать их обоих. Ему стало не по себе при мысли о том, что произойдет, если прикоснуться к сетке. Может он и не умрет от удара электрическим током, но наверняка поднимется тревога и их схватят.

Еще немного – и они благополучно оказались по ту сторону забора. У Коскинена на мгновение замерло сердце, но вокруг ничто не шелохнулось.

Вскоре они уже шли к ангарам. Вивьен могла сбить замок выстрелом из пистолета, но этого не требовалось. Двери открылись сами, когда они подошли. Внутри было полутемно. Увидев самолеты, Коскинен открыл рот. Ему показалось, что он попал в далекое прошлое, еще более древнее, чем башни Марса.

«Видишь, – сказал он себе, – вот твое прошлое. Твой прадед мог летать на таком чудище. И это моя планета, – гнев снова вернулся к нему, – во что они превратили ее!»

Но он подавил эмоции, взял кое-какие инструменты из ящика и пошел к самолетам. Через час он выбрал самолет. Это был самолет-бомбардировщик Хэвиленд: огромная машина с двумя крыльями, менее элегантная, чем Фокерм и Опады, но в ней чувствовалась какая-то мужественная красота. Это и пленило Пита. Пользуясь приобретенными на Марсе навыками, он легко разобрался в устройстве и понял, как управлять самолетом. Они вдвоем выкатили его на взлетную дорожку, заправили топливом из находившегося рядом резервуара и отвернули в сторону от радаров.

– Садись на заднее сиденье за дополнительный пульт, – велел он Вивьен, – а я крутану пропеллер.

Она внезапно посмотрела на него очень внимательно.

– Мы можем потерпеть крушение или нас могут сбить, ты знаешь это?

– Да, – он пожал плечами. – Это ясно.

– Я… – она сжала его руку. – Я хочу сказать тебе кое-что, у меня может не оказаться другой возможности.

Он посмотрел в ей в глаза и ждал.

– Этот детонатор. Это фикция.

– Что?

– Вернее, детонатор работает, но бомбы нет, – смех застрял у нее в горле. – Помнишь, Зиггер приказал мне приготовить устройство. Но я не смогла. В капсуле вместо взрывчатки порошок талька.

– Что?

– Я не сказала об этом в доме Абрамса, они бы поставили настоящую бомбу. Я, конечно, все равно не смогла бы взорвать ее, но другой смог бы. Я хочу, чтобы ты знал это, Пит.

Она пыталась убрать свои руки, но он стиснул их и не отпустил.

– Это правда, Ви?

– Да. Разве ты сомневаешься?

– Я не сомневаюсь, – он собрал все мужество, достал детонатор и нажал кнопку. Она смотрела на него сквозь слезы.

Коскинен секунду смотрел на детонатор, а потом зашвырнул его далеко в траву, затем крепко обнял девушку, поцеловал, приподнял и посадил на заднее сиденье, где она, шмыгая носом, пристроилась между пулеметом и рычагами управления, Коскинен изо всех сил крутанул деревянный пропеллер.

Мотор кашлянул, задымил и затарахтел. Коскинен, оттолкнувшись от деревянного крыла, вскочил в кабину и уселся на место пилота. Он долго сидел, прислушиваясь к работе мотора, отмечая все стуки, прислушиваясь к вибрациям. Вроде бы ничего. Он двинул рычаг, – и самолет побежал по дорожке, набирая скорость, затем подпрыгнул и повис в воздухе. Ощущение было новым для Коскинена.

Вивьен ткнула пальцем в точку на карте, куда им следовало лететь. Коскинен понял, что на такой черепашьей скорости можно спокойно ориентироваться на местности. Его натренированные нервы и мускулы быстро приспособились к управлению самолетом.

Самолет рычал, содрогался, откуда-то тянуло дымом. Странная штука. И как только она летает? И все же ему была приятно лететь на нем. Казалось, он парит в воздухе. Ветер обдувал лобовое стекло, хлестал его по лицу, свистел в крыльях. Смешно, подумал он, что ему приходится возлагать столько надежд на столь примитивное устройство. Затем он стал думать о девушке, которая не могла заставить себя убить его. Он чувствовал себя так, будто умылся свежей родниковой водой, смыл грязь этого мира. А внизу было зелено, красиво. Они летели над богатой местностью: дома большие, новые, отделенные друг от друга большими парковыми массивами. Между холмами извивался Гудзон, и в нем отражались голубизна неба, зелень травы, белизна облаков. Вот в таком мире следует искать ответа на его вопрос!

И он с надеждой смотрел вперед.

ГЛАВА 19

После двух дней напряженного бегства приятно остановиться и очутиться один на один с природой. Убежище Зиггера находилось на берегу реки, которая сейчас, в лучах заходящего солнца, казалась переполненной расплавленным золотом. Противоположный берег зарос лесом. А на этой стороне по пологому склону спускались к воде небольшие рады розовых кустов. Вверху шумели дубовые листья, ветви яблонь гнулись под тяжестью плодов. Миллионы запахов околдовывали его.

Но такое состояние не могло длиться бесконечно. Когда приятная усталость покинула его тело, мозг снова начал работу, и вся радость исчезла.

«Почему же? – спросил себя Коскинен. – Ведь работа сделана, убежище найдено. Мы скрылись от мира».

Чего ждать дальше и когда начнется новая заваруха – зависит от того, как быстро враги выследят их. Многие видели приземляющийся здесь самолет. Никто в деревне не подозревал, что они с Вивьен незаконно вселились в дом, принадлежащий мистеру Ван Вельту. Вивьен представилась местным властям под этим именем. Вряд ли в ней можно было узнать женщину, за которой охотилась полиция. С помощью грима она весьма искусно изменила свою внешность.

Но сплетни, конечно, ходили. Почему она здесь одна, без мистера Ван Вельта и без слуг? Почему сразу по прибытии она потребовала прислать ей бульдозер и работала на нем сама? Все эти слухи наверняка могли дойти до властей и возбудить подозрение.

С другой стороны, могли найтись нити, указывающие на их нынешнее местонахождение. Если в Кратере захватили пленных, то кто-нибудь вполне мог знать о существовании этого убежища. Они имели дело с могучим врагом.

Сомнения терзали Коскинена. Может, все это зря, ни к чему? Нет. Рано или поздно нужно сделать выбор и твердо стоять на своем,

Коскинен сделал глубокий выдох. Из дома вышла Вивьен.

– Эй! Я уже охрипла, и мои пальцы болят от нажимания кнопки. Я обзвонила множество людей, пока ты строишь эту крепость.

– Пожалуй, теперь мы можем отдохнуть.

– Чудесно. Я приготовила праздничный ужин.

– Из концентратов?

– Нет, нет. Я буду делать ужин по старомодному образцу: при помощи рук и головы. Я ведь неплохая кухарка, – На этом ее наигранная веселость истощилась, и она помрачнела. – У нас слишком мало шансов.

– Может быть, – признал он, – несколько дней, не больше. Она обняла его за талию и положила голову ему на плечо.

– Мне бы хотелось делать для тебя больше, Пит, чем просто готовить еду.

– Почему? – его лицо вспыхнуло, и он перевел взгляд на другой берег реки.

– Я тебе стольким обязана.

– Нет, нет. Ты спасала меня… много раз. Но ничто не может сравниться с этим, – он коснулся цепи на шее. – Мне даже не хочется снимать ее.

– Неужели это для тебя так важно?

– Да. Потому что… потому что ты стала очень близкой мне… Я никогда не смогу забыть этого.

– Я знаю, – прошептала она. – Ты тоже мне близок. – И, быстро отстранив его, убежала в дом.

Взволнованный, он удивился, хотел пойти за ней, но сдержался. Ситуация была слишком деликатной. Они были только вдвоем, и ему не хотелось испортить спешкой хрупкие отношения, что налаживались между ними.

Однако его беспокойство не утихало. Нужно что-то предпринять. Может, сделать несколько звонков, пока она возится с едой? Чем больше, тем лучше. Он вошел в гостиную и направился к телефону.

Из раскрытого блокнота он узнал, что Вивьен звонила в разные города Индии. Америку и Европу они уже обзвонили раньше. Коскинен вызвал в памяти карту мира. Куда звонить теперь? Их задача – распространить информацию о генераторе по всему свету.

Китай? Нет, не стоит. Средний китаец ничем не отличается от среднего американца или европейца. Но правительство Китая… Нет, пускай китайцы добывают информацию в другом месте. Коскинен нажал кнопку.

– Токио, – назвал он.

На экране вспыхнул телефонный справочник. Коскинен переключал страницы до тех пор, пока не добрался до перечня телефонов инженеров и технических компаний. Он наугад выписал оттуда несколько номеров и очистил экран, а затем набрал один из номеров, добавив RH, что означало автоматическое включение записи у абонента. С экрана на него смотрело удивленное плоское лицо.

– Я – Питер Коскинен, – представился он. – Служба Информации подтвердит, что я недавно прибыл с Марса, где был в экспедиции. Я привез с собой устройство, обеспечивающее неуязвимость человеку. Мне грозит опасность, поэтому я сообщаю всему миру физические принципы прибора и рабочие инструкции, как им пользоваться.

Японец что-то сказал; похоже, он не понимает по-английски и считает этот звонок недоразумением. Коскинен открыл первую страницу своих записей, затем следующую, следующую… Подготовить записи было несложно, так как они хорошо помнили все, о чем говорили еще в Кратере. Во время предыдущих звонков многие люди отключались, считая, что имеют дело с сумасшедшим, но этот человек смотрел со все возрастающим интересом. Коскинен пенял, что этот японец возьмет ленту с записью и наверняка переведет объяснения с английского на японский. Если хотя бы часть тех, кому они с Вивьен звонит, заинтересуются записями, значит, весь мир узнает о приборе.

Коскинен закончил, попрощался и стал набирал следующий номер. Крик Вивьен прервал его занятие.

Выскочив на террасу, он увидел ее там: вытянутую, как струна. Она показывала на небо. Четыре длинных черных кара опускались на землю, на них были эмблемы СБ.

– Я заметила их из окна кухни, – голос Вивьен дрожал. – Неужели так быстро?

– Должно быть, мы оставили больше следов, чем я надеялся.

– Но… – она сжала его руку холодными пальцами, стараясь не закричать.

– Идем. – Они вернулись в гостиную, забрали генератор и поспешили на задний дворик, вымощенный плоскими каменными плитками и окруженный кустами. Здесь, под плитами, Коскинен устроил кладовую для еды, контейнеров с водой, постельных принадлежностей. Здесь же была винтовка из кабинета Зиггера и далее переговорное устройство. Коскинен включил генератор и настроил поле так, чтобы барьер охватывал пространство в двадцать футов диаметром. Наступила тишина.

– О’кей. Теперь мы в безопасности, Вивьен.

Она обхватила его руками, укрылась лицом в грудь и всхлипнула.

– Что случилось? – он взял ее пальцами за подбородок и поднял лица – Разве ты не рада, что нам придется бороться?

– Если… если, – она не могла сдержать слез. – Я так надеялась, что мы некоторое время побудем вместе. Вдвоем.

– Да. Это было бы хорошо.

Вивьен выпрямилась.

– Прости. Не обращай внимания.

Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. И только когда снижающийся кар заслонил солнце, он вспомнил о врагах. Дом окружили люди в гражданской одежде и не вооруженное, хотя в них без труда узнавались агенты СБ. За ними расположились цепи солдат.

Коскинен с удовлетворением смотрел, как агенты пытались прорваться сквозь защитный барьер. Вивьен уселась с безразличным видом на каменной плите и закурила. Две дюжины молодых людей с оружием окружили дом.

Коскинен встал, подошел к невидимой стене и показал передатчик. Человек кивнул, сказав что-то. Пит не удивился, когда появился сам Хью Маркус тоже с передатчиком.

Они стояли друг перед другом на расстоянии в один ярд, а между ними была непроницаемая стена толщиной в несколько сантиметров. Маркус дружелюбно улыбнулся:

– Хэлло, Пит.

– Для вас я Коскинен, мистер Коскинен.

– Ты ведешь себя совсем, как ребенок, – сказал Маркус. – После такого фантастического бегства я могу только предположить, что ты немного тронулся. – И затем, более мягким тоном: – Выходи, мы вылечим тебя. Для твоей же пользы.

– Излечите от памяти? Или от жизни?

– Не надо пафоса.

– Где Дэйв Абрамс?

– Он…

– Приведите сюда всех моих товарищей, Они же у вас. Поставьте их перед барьером, и я с ними поговорю. Если они подтвердят, что вы их держите в тюрьме для их защиты, я выйду и попрошу у вас прощения. Если же нет, я буду оставаться здесь, пока солнце не замерзнет.

Маркус покраснел.

– Знаешь ли ты, что делаешь? Ты выступаешь против правительства США.

– Вот как? Возможно, я виновен в том. что сопротивлялся аресту, но никаких преступлений против Конституции я не совершал. Пусть решит суд. Мои адвокат докажет, что арест был незаконным. Я не сделаю ничего, за что меня можно было бы арестовать.

– А сокрытие собственности правительства…

Коскинен покачал головой.

– Я готов передать прибор властям в любое время. Но только тем, кто сделает прибор собственностью народа.

Маркус поднял палец:

– Да! Измена! Ты скрываешь прибор, представляющий угрозу для безопасности государства.

– Что, Конгресс издал закон, ограничивающий использование энергетического щита? Или есть указ президента? Нет, те бумаги, что я подписывал, ни слова не говорят о сохранении тайны. Напротив. Мы собиралась опубликовать наши работы.

Маркус долго стоял, а затем, откинув голову, холодно заявил:

– У меня нет времени беседовать с дилетантом-адвокатом. Ты арестован. Если ты будешь продолжать сопротивление, мы сожжем тебя.

– Ясно, – сказал Коскинен и направился к Вивьен. За барьером забегали люди, и вскоре перед ними выстроились три лазерные установки.

– Значит, они знают, – догадалась Вивьен, но нотки страха в ее голосе он не уловил.

– Я в этом и не сомневался, Ви, они не дураки. Давай спустимся в убежище.

В убежище было удобно. Солнечный свет проникал сквозь отверстия, трогал блестящие волосы девушки. Сердце его отчаянно билось, когда он смотрел на Вивьен. Лазеры открыли огонь, и он сжал ее руку. Но лучи., способные расплавить броню, не могли ничего поделать с толстыми бетонными плитами.

Немного погодя раздался голос Маркуса:

– Выходи, поговорим.

– Если это доставит тебе удовольствие, – согласился Коскинен, – но только прежде уберите свои идиотские лазеры.

– Ладно. – Маркус отдал команду.

– Девушка останется здесь, – предупредил Коскинен. – Вдруг ты решишь обмануть меня. А она такая же упрямая, как и я. – И Коскинен вылез наружу.

Шеф СБ был, казалось, в некотором замешательстве. Он провел рукой по седым волосам.

– Во что ты играешь, Коскинен? Чего добиваешься?

– Сначала освободите моих друзей.

– Но им грозит опасность!

– Не лги. Если есть опасность, достаточно было бы полицейской охраны. Но так как ты все еще держишь их у себя, могу предположить, что ты с ними уже успел сделать! А второе, чего я хочу – это чтобы вся информация о генераторе была опубликована. Тогда никому не будет угрожать опасность, и можно будет не держать их в тюрьме.

Маркус побагровел от бешенства. Агенты придвинулись к нему ближе, но он жестом отослал их прочь и уперся взглядом в Коскинена:

– Ты сошел с ума. Ты сам не знаешь, что говоришь.

– Так объясни мне.

– Ведь каждый преступник будет недосягаем для полиции…

– Но и каждый честный человек будет недосягаем для преступников. Если разработать карманный вариант, будет покончено с преступлениями против личности. Конечно, тогда будет труднее покончить с преступниками, но общество в целом выиграет больше.

– Может быть. Но произойдет еще кое-что. Протекторат. Ты хочешь, чтобы снова произошла атомная война?

– Протекторат больше не нужен.

– Этот экран может выстоять против атомной бомбы?

– Пожалуй, нет. Во всяком случае, не против прямого попадания. Но более мощный генератор выдержит. Каждый город будет владеть генератором, который будет включаться при обнаружении ракеты в полете. Правда, останется опасность взрыва бомб изнутри, но с нею проще бороться.

– В мире миллиард китайцев, Коскинен. Миллиард! В состоянии ли ты оценить эту цифру? Мы еще живем на земле только потому, что в силах уничтожить их быстрее, чем они нас. Если наше оружие будет такое же как у них, или слабее…

– О, тогда достаточно включить защитный барьер. И орды, идущие через Берингов пролив, будут тебе не страшны, если ты их боишься. Их легко заставить остановиться – и без единого выстрела. Энергетический барьер, если установить генератор на дне моря…

Лицо Маркуса изменилось. Может, он кое-что понял? Надежда вспыхнула в душе Коскинена.

– Послушай, – продолжал он, – ты упустил самое главное. Война не только станет бессмысленной – ее невозможно будет начать. Чтобы организовать войну, требуется твердое правительство и послушное население. А находясь под защитой барьера, граждане страны почувствуют себя в безопасности, и ни одно правительство, не удовлетворяющее их, не удержится у власти. Возьмем, к примеру, нынешнего диктатора Китая Ванга. Буквально через месяц после появления барьера в Китае Вангу придется скрыться под защитой собственного барьера, и китайцы станут ждать вокруг, когда он умрет от голода.

Маркус наклонился вперед.

– Ты понимаешь, что то же самое может случиться и у нас?

– Разумеется.

– Значит, ты стремишься к анархии?

– Нет. К свободе. Ограниченное в правах правительство и независимость индивидуума. Я хочу, чтобы каждый гражданин имел возможность сказать «нет», если он того желает, и чтобы он не боялся последствий. Разве это не идеал, к которому стремится Америка? Конечно, мир придется немного переделать, но это маленькая цена за возвращение к принципу Джефферсона «Дерево свободы нужно время от времени орошать кровью патриотов и тиранов», ты помнишь? Я лично считаю, что достаточно только крови тиранов.

Коскинен понизил голос:

– Я понимаю, что очень трудно признать свою работу бессмысленной. Работу, в которую ты веришь. Но при переходе мира в новое качество работы хватит всем. Ведь мир снова качнет жить, а не прозябать.

Маркус стоял неподвижно. Ветер шевелил его волосы. Коскинену очень хотелось, чтобы ветер Земли коснулся и его лица. Солнце опустилось ниже. Наконец Маркус поднял глаза и вздохнул:

– Ну, хватит, дело зашло слишком далеко. Если ты не хочешь сдаться, тем хуже для тебя.

Коскинен хотел ответить, но не смог. Сожаление и гнев овладела км. Он повернулся и пошел к Вивьен.

Вивьен включила лампу в бункере, где стало уже темно, и опустилась на колени перед контейнером, в котором хранились припасы. Он покачал головой и сел, придавленный навалившейся на него слабостью.

– Поешь, – настаивала Вивьен. – Конечно, это не тот ух;ин, что я обещала тебе…

– Как бы мне хотелось почувствовать капли дождя, – вздохнул он.

– Ты что же, уже не надеешься увидеть дождя? – резко выпрямилась Вивьен.

– О, надежда у меня есть. Надежда – это все, что у меня осталось. – Он откинулся назад и посмотрел на свои руки.

Вивьен закончила работу и ласково погладила его.

– Полежи немного.

Он не, стал спорить и покорно положил голову ей на колени. Сон обрушился на него, как удар.