Текст книги " Миры Пола Андерсона. Т. 17. День, когда они возвратились. Рыцарь призраков и теней"

Автор книги: Пол Уильям Андерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Глава 19

Рейдеры деннициан встретили стражей красного солнца, и засверкали молнии.

В командной рубке «Ватре Звезды» Бодин Миятович не отрывался от дисплея. Цветные мотыльки вокруг звезды показывали, где находится каждый из кораблей его флота, и отображали всю информацию, которую могли добыть разведчики и приборы. Но их огненный танец, много говорящий взгляду профессионала, смущал непривычных к нему – это была всего лишь картинка, созданная компьютером. Миятович выругался и огляделся в поисках более вещественных данных.

Его окружал металл, приборы, сложные инструменты управления, вспышки сигнальных ламп, одетые в темную форму люди, исполнявшие свои обязанности. Внизу были двигатели, вентиляторы, тысячи систем корабля. Люди обменивались короткими репликами. Чтобы помочь им побороть усталость, температура воздуха, пахнущего озоном, поддерживалась невысокой.

Взгляд господаря скользнул дальше – по экранам, потолку, палубе – приборы всего лишь заменяли людям органы чувств, которыми, в отличие от корабля, они не обладали, – чтобы не дать им почувствовать себя в ловушке. Тьму наполняло сияние звездных скоплений и Млечного Пути, волшебное сверкание туманностей и нескольких ближних галактик. Здесь, у внешних границ системы, солнце, бывшее целью похода, светило не особенно ярко, уступая сиянию Воина. Иногда вспыхивали и гасли искры ядерных взрывов, достаточно близких, чтобы их можно было увидеть. Но большинство их происходило в отдалении, и ни разу не показался другой корабль, свой или вражеский. Таков был масштаб битвы.

И все же она была незначительной по космическим меркам. Выйдя из гиперпространства, денницианский флот – достаточно сильный, но все же не армия вторжения – повстречался с мерсейскими кораблями, которые преградили ему путь в глубь системы. Они попытались уравнять скорости и лечь на тот же курс, что и нападающие, и сражение растянулось на миллионы километров. Прошли часы, прежде чем два или три корабля сблизились настолько и так уменьшили скорости относительно друг друга, что могли надеяться поразить противника. И зачастую их встреча была очень краткой, а после нее опять тянулись часы маневров. Это давало время на ремонт, заботу о раненых, молитвы за погибших.

– Они основательно защищены, – прорычал Миятович. – Кто же ждал, что их будет так много?

Разведчики не сумели его предупредить. Успех атаки зависел исключительно от быстроты. Мерсейские наблюдатели по соседству с Зорей наверняка засекли отлет флота. Одни должны были доложить своим хозяевам, другие – пересчитать корабли и попытаться выяснить их цель. (Некоторые из них были изобличены и уничтожены, но не похоже, что все.) Как ни тщательно прокладывался курс, как ни пустынна была та часть космоса, куда направлялись корабли деннициан, за три недели полета след, оставленный их двигателями в гиперпространстве, был обнаружен кораблями, оказавшимися в пределах досягаемости. Такое количество чужих кораблей, прорывающихся через владения Мерсейи, не могло не вызвать появления флота.

Если Миятович хотел что-то сделать с Херейоном, он должен был добраться туда, завершить свою работу и удрать прежде, чем сможет прибыть подкрепление. Если бы его разведчики подобрались слишком близко к солнцу, местонахождение которого было, кажется, самым большим секретом Ройдхуната, они могли бы раскрыть его намерения. Он должен был попросту обрушиться во всеоружии и надеяться на лучшее.

– Мы можем их одолеть, не так ли? – спросил он.

– О да. Мы превосходим их численностью и огневой мощью. Удивительно, что они еще не отступают.

– Мерсейцы не трусы, – заметил капитан Йулинац, штурман дредноута. – Разве вы на их месте не выполнили бы приказ?

– Если бы полученные мной инструкции включали в себя разумную оговорку, что не следует сражаться в заведомо проигрышной ситуации, – да, не выполнил, – сказал Райх. – Мерсейцы ведь тоже не идиоты.

– Может, они ждут подкреплений? – предположил Миятович. Он покусывал ус и хмурился.

– Сомневаюсь, – ответил Райх. – Мы знаем, что никакие значительные силы не могут добраться до нас в ближайшее время. – Он разослал разведчиков достаточно далеко от этой звездной системы, а ведь их собственные силы уже прибыли на место. – У них должна быть та же самая информация, на основе которой они придут к такому же выводу.

Флэндри, стоявший рядом, выделяясь на их фоне своей терранской формой – бело-сине-красное рядом с индиго и серым, – откашлялся.

– Ну что же, – сказал он. – Ответ ясен. У них приказ стоять насмерть. Они ни при каких обстоятельствах не могут отступить от Херейона. В крайнем случае они должны попытаться свести к минимуму наши возможности нанести ущерб планете.

– Тупоголовая доктрина – проворчал Райх.

– Вовсе нет – если они охраняют нечто жизненно важное, – сказал Миятович. – Что бы это могло быть?

– Мы можем попытаться взять пленных, – предложил Йулинац. Это было сказано без энтузиазма, поскольку увеличивало степень риска для его людей.

Флэндри покачал головой:

– Бесполезно. Вы разве не слышали, что я сообщил вам по дороге сюда? Никто не садился на Херейоне, кроме как по специальному разрешению, которое чертовски тяжело получить – необходимо разрешение как регионального трибуна, так и властей планеты, и перемещения строго ограничены. Я не думаю, что хотя бы один из тех, с кем мы сейчас сражаемся, приближался к планете ближе чем на расстояние астрономической единицы.

– Да, да, я слышал об этом, – сказал Йулинац. – Какое же влияние должны иметь эти существа!

– Вот почему мы напали на них, – проворчал себе в бороду господарь.

Йулинац стал смотреть на обзорный экран. Зеленая точка мигнула – крейсер еле держался против трех вражеских кораблей. Желтая точка угасла, за ней – еще одна: два корвета потеряны.

– Стоит ли это все наших потерь? – резко спросил он.

– Пока мы не можем этого сказать. – Миятович пожал плечами. – Мы можем отступить и направиться домой, зная, что нанесли урон врагу. Но тогда мы никогда не узнаем, что за возможность у нас была и чего мы навеки лишились. Мы будем продолжать.

В конце концов, главная обязанность вождя – сказать: «Да падет это на мою голову».

– Джентльмены!

Все взгляды обратились к Флэндри.

– Я предвидел подобные затруднения. Что нам нужно, так это быстрая разведка, чтобы выяснить, что же такое там, на Херейоне, и доложить. Тогда мы сможем решать.

Райх фыркнул:

– Нам нужно еще право накладывать вето на законы статистики.

– Если охрана на таком расстоянии настолько плотна, – добавил Йулинац, – каковы шансы у лучшего скоростного корабля любого военного флота подобраться поближе?

Миятович понимающе вздохнул.

– У нас есть мой корабль, – сказал Флэндри. – Он был построен не для военного флота.

– Нет, Доминик, – возразил Миятович.

– Да, Бодин, – отозвался Флэндри.

«Ватре Звезда» произвела залп. Поблизости не было ни одного врага. Никто не мог сравниться с кораблем класса «нова». Он был огромен, нес тяжелое вооружение, его двигатели были невообразимо мощными, как и его защитные поля, – корабль был предназначен скорее не для того, чтобы сражаться, а чтобы обеспечить безопасность скрытого в сердцевине корабля командного пункта. При сложившихся обстоятельствах то, что корабль дал залп с расстояния более миллиона километров, было необъяснимо. У врагов было время проследить эти ракеты и уклониться или расстрелять их на подходе.

А объяснение было таково: залп прикрывал старт «Хулигана».

Кораблик выскользнул из дока, проскочил в открывшуюся на мгновение в защитных полях дыру, похожий на посторонний взгляд на большую торпеду. На его обзорных экранах промелькнул дредноут, огромная туша с орудиями, дюзами, прожекторами, сенсорами, генераторами, люками, смотровыми куполами на фоне звезд. Ускорение заставило дредноут так быстро уменьшиться в размерах, что Йован Вимезал задохнулся, словно в рубке не было постоянной денницианской гравитации и на него навалилась перегрузка.

Флэндри, сидевший в пилотском кресле, посмотрел на показания приборов, проделал какие-то вычисления, кивнул и откинулся назад.

– Мы не приблизимся к ней раньше, чем через три четверти часа, – сказал он. – А между нами и целью ничего нет. Отдыхай пока.

Вимезал – молодой кадровый военный, лейтенант морской пехоты, двоюродный брат Козары, невыносимо похожий на нее – отстегнул ремни безопасности. Он был приглашен в рубку из вежливости. Вообще-то сейчас, при прохождении рядом с тем вражеским кораблем, по которому был выпущен залп, он должен был быть внизу со своими людьми, ободряя их, насколько это возможно в ситуации полной беспомощности, а здесь в качестве второго пилота должен находиться Чайвз.

Он спросил без боязни, скорее смущенно:

– Сэр, вы в самом деле думаете, что мы сможем пройти мимо? Они очень скоро поймут, что это не торпеда, а управляемый корабль. Я не думаю, что они ограничатся предупреждением, они попытаются уничтожить нас.

– Ты вызвался добровольно, не так ли? После предупреждения о том, что это опасная миссия.

Вимезал вспыхнул:

– Да, сэр. Я не иду на попятный. Я просто удивляюсь. Вы ведь говорили, что наша затея не обязательно самоубийственна.

Шансы у нас есть, мой мальчик.

– Вы сказали, – лейтенант запнулся, – что ваши осцилляторы так хорошо настроены, что вы можете войти на гипердвигателе глубоко в гравитационное поле и подойти достаточно близко к солнцу. Вы так и планировали наш полет. Но почему не сразу? Зачем сначала идти прямиком на вражеские орудия? Я просто интересуюсь, сэр.

Флэндри улыбнулся:

– Я так и понял. Извини, если заставил тебя подумать, будто я предположил совсем другое. Причина проста. У нас сейчас большая кинетическая скорость относительно Херейона. Не нужно тратить энергию на релятивистское движение на околосветовых скоростях. Где-то впереди мы должны уравнять наш вектор движения с планетным. Это лучше сделать здесь, где у нас есть пространство для маневра, чем вблизи от планеты, где должно быть полно защитных приспособлений. Мы выигрываем время – чтобы в конце концов преподнести сюрприз, выпустив ракету, пока мы уравниваем скорости. Но ракета должна иметь цель. Этот корабль подходит как нельзя лучше.

Вимезал с облегчением вздохнул:

– Спасибо, сэр. Я играю в кости и знаю, когда нужно сдаться.

– Я предпочитаю покер. – Флэндри предложил ему сигарету, которую тот взял, и закурил сам. Это навело его на мысль о другом. Как странно, что он будет продолжать пользоваться портсигаром – вещью, которой он ударил собственного сына, – и не испытывать при этом никаких чувств.

А зачем выбрасывать вещь, которая мне снова понадобится? Я научился отказываться от романтических жестов, исключая случаи, когда они служат целям практической демагогии.

Вимезал смотрел вперед, на рубиновое солнце. Да, его профиль на фоне звездных облаков Стрельца так же напоминал Козару, как Доминик-младший – Перси.

Что я смогу написать Перси? Да и смогу ли?

Может быть, ответ в данном случае – носить этот портсигар в кармане всю оставшуюся жизнь.

– Какая информация у нас есть? – спросил лейтенант почти шепотом.

– Очень мало, и большую часть ее мы собрали по ходу дела, – ответил Флэндри. – Звезда – красный карлик, на миллиарды лет старше Сола или Зори, но переживет их. Планета бедна металлами, – как Диомеда, куда я затащил ее ради этой проклятой Империи, – Система вполне обычная для этого типа, что бы это ни означало; семь планет, Херейон предположительно единственная обитаемая. Больше мы ничего сказать не можем – жизнь никаким правилам не подчиняется. Я ожидаю, что Херейон окажется... э-э... интересным.

И не таким уж неподходящим местом для моих костей.

Флэндри вдыхал табачный дым и смотрел наружу. Он не искал смерти. За последние несколько недель его раны зарубцевались. Но шрамы – это не живая ткань. Мысль о смерти его больше не страшила.

Однако он хотел бы оставить в тылу Чайвза и кузена Козары.

Экран заслонил мерсейский корабль, похожий на наконечник копья среди звезд.

– Торпеда, сэр, – сказал Чайвз. – Расстрелять ее?

Его пальцы пробежались по пульту управления. Метнулся сноп огня. Компьютерная система обнаружения сообщила, что цель поражена. Ракета прекратила ускорение. Не то двигатель отказал, не то это был запланированный трюк. Во втором случае, если «Хулиган» продолжит движение по тому же вектору, они окажутся достаточно близко, чтобы излучение взорвавшейся боеголовки ослепило электронику, оставив кораблик беспомощным и убив его команду.

– Стреляй, пока мы не будем уверены, – приказал Флэндри.

Это требовало быстрого изменения курса. Двигатели взвыли, сталь содрогалась от напряжения, созвездия закрутились. Флэндри чувствовал, как закипает кровь, и знал, что он остается охотником.

Фонтан пламени. Удар сотряс корпус и все внутри. Палуба вздыбилась. Откуда-то сзади донеслись приглушенные крики.

Силовые поля стабилизировались.

– У ракеты явно был запасной детонатор, – сказал Чайвз. – Он сработал в безопасном отдалении от нас, и наши силовые экраны отразили случайные осколки. Эти крокохвосты зачастую неумелые механики, вы согласны, сэр?

Его собственный хвост изящно свернулся.

– Может быть. Но не стоит недооценивать херейонитов. – Флэндри изучал показания приборов.

Его пульс участился. Они приближались к цели. Несколько минут сверхсветовой скорости – и они будут там, и...

– Приготовиться, – скомандовал он.

Глава 20

Самое странное было то, что ничего не случилось. Планета одиноко вращалась вокруг своего тлеющего солнца. Атмосфера окружала ее тонким покрывалом, переливающимся от голубого до пурпурного в холодном космосе. Оттенки – ржавое железо и коричнево-желтый, покрытый сине-зелеными пятнами, яркие полярные шапки, яростный блеск немногих морей, которые еще оставались на планете. Рядом висела небольшая луна.

Это должен был быть тот мир, который искал Флэндри. Других возможностей не было. Но кто стоял здесь на страже? Война бушевала снаружи – а здесь его детекторы зарегистрировали лишь несколько автоматических станций на орбите, которые было легко миновать. Тишина заполнила корабль и пилотскую кабину.

Чайвз нарушил молчание:

– Анализ показывает, сэр, что условия жизни для нас там пограничные. Биотипы того сорта, который, кажется, там попадается – очень редко, – приспособились к условиям существования, но не могут происходить отсюда. Учитывая слабую освещенность, для таких огромных потерь атмосферы и гидросферы требуется невообразимо много времени. – Он сделал паузу. – Древность и безжизненность планеты просто подавляют, сэр.

Флэндри пробормотал, уткнувшись в окуляры сканнера:

– Там есть города. В хорошем состоянии, и термоядерные станции работают... хотя выдают слишком мало энергии для построек таких размеров... Пустыни безжизненны, а занятые растительностью районы не выглядят ухоженными – слишком засоленные, я полагаю. Может быть, жители употребляют синтетическую пищу. Но почему не видно никакого движения? Почему нет ни спутниковых, ни наземных оборонительных систем?

– Что касается последнего, сэр, – предположил Чайвз, – то обитатели могли целиком предпочесть созерцательное, аскетическое существование. Разве Айхарайх не намекал вам на это? А что до первого вопроса, то мерсейские корабли создали заслон, который не пропускает никого, кроме немногих имеющих на это разрешение.

– То есть, – оживился Флэндри, – если пришельцы вроде нас когда-нибудь подберутся так близко, это сразу станет очевидным?

– Я не предполагаю, что у них нет никаких хитростей в резерве, сэр.

– Да-а-а. Ройдхунат не стал бы приглядывать за простыми философами. – Решение пришло к Флэндри, как меч входит в ножны. – Мы не можем узнать больше, находясь здесь, и каждая секунда промедления дает им лишний шанс заметить нас и приготовить ловушку. Мы садимся!

Он дал на двигатели полную мощность.

Тем не менее приближался к планете он с осторожностью. Кроме всего прочего, нужно было уравнять давление воздуха. (Звуки стали тише, пульс ускорился, дыхательные мышцы заработали так, что скоро стали болеть. Флэндри быстро перестал замечать это, поскольку всегда заботился о том, чтобы его организм был приспособлен к разреженному воздуху. Но он был рад тому, что гравитация снаружи не превышала половины g.) Разворачиваясь над ночным полушарием, он рассмотрел сверкающие башни, разбросанные среди скал и песчаных пустошей, удивляясь тому, что видит, и придумывая план.

– Мы найдем освещенное солнцем местечко и сядем поблизости от башни, – объявил он по интеркому. – Если они не захотят говорить с нами, мы пойдем и поговорим с ними сами. – Пока что приемник не мог поймать ничего ни на каких волнах.

Нет! Экран вспыхнул. Он взглянул в лицо первого херейонита, которое, он уверен, не было лицом Айхарайха. Оно было столь же прекрасно, столь же спокойно, но так же отличалось от лица Айхарайха, как различаются лица двух разных людей. И с самого начала, еще прежде, чем тот заговорил, он ощутил... тяжесть – ни сардонического юмора, ни вспышек сожаления.

– Поговори с ним, Чайвз, – приказал он. Послышался свист, и пустыня уже не висела впереди, а переместилась вниз. «Хулиган» был сейчас куда более легкой целью, чем в космосе.

– У вас нет разрешения на посадку, – донеслось с экрана на эрио. Голос был мягким, но не певучим, как у Айхарайха. – Ваши действия запрещены под страхом наказания по личному приказу ройдхуна, возобновляемому при каждом новом царствовании. Можете ли вы предложить оправдание своим действиям?

«Ого! – пронеслось в голове Флэндри. – Неужели он принял нас за мерсейский корабль, а меня – за человека-мерсейца?»

– Чрезвычайные обстоятельства, – решил попытаться он, слишком удивившись, чтобы выдумать гладкую историю. Он ожидал, что ему придется представиться почти что тем, кем он был, и действовать с позиции силы, угрожая ближайшему городу своими пушками и ракетами. Удалась бы или нет такая попытка, Флэндри не имел ни малейшего представления. В лучшем случае, как он думал, он мог добыть намеки на то, что за существа обитают здесь.

– Ваш корабль не потерял управления? – спросил голос.

– Нет. Дайте мне поговорить с высокопоставленным офицером.

– Переместитесь примерно на пятьсот километров к северо-западу от нынешнего вашего положения. Приготовьтесь записать карту. – Изображение исчезло, и появилась карта с двумя треугольниками на ней. – Красная отметка показывает, где вы находитесь в данный момент, синяя – отведенную вам посадочную площадку. Вы останетесь на борту и будете ждать инструкций. Понятно?

– Мы попробуем. Мы... э-э... у нас слишком высокая скорость. Для корабля резкое торможение небезопасно. Вы можете дать нам примерно полчаса?

Айхарайху не понадобилось бы потратить несколько секунд на то, чтобы принять решение.

– Хорошо. Помните, в случае отклонения от курса вы можете подвергнуться обстрелу. Отправляйтесь.

И Айхарайх не прервал бы разговор, не задав больше ни одного вопроса.

Снаружи была уже не чернота, а пурпур. Корабль грохотал над пустыней.

– Что за черт, сэр! – вырвалось у Чайвза.

– Согласен, – отозвался Флэндри. Они оба перешли на малоизвестный язык, понятный обоим. – Говори на этом языке, пока этот канал связи включен.

– Что мы будем делать?

– Сначала посмотрим снимки того места, куда, как предполагается, мы должны направиться. – Пальцы Флэндри пробежались по консоли. На встроенном экране появилось изображение поверхности, – сильно увеличенный, сделанный из космоса снимок. Его натренированный взгляд сразу выделил существенные детали. – Космопорт, да, стандартное для мерсейцев расположение: терминал, подсобные строения. Скромных размеров, никаких кораблей на стоянке. И затерян в глуши. – Флэндри покрутил ус. – Держу пари, именно там и должны приземляться все вновь прибывшие. А потом их везут в закрытой машине в строго ограниченный район, который они только и видят.

– Мы подчинимся, сэр?

– М-м, было бы жалко миновать тот прекрасный город, который мы имели в виду. Кроме того, в космопорту у них тяжелое вооружение, это видно по нашим снимкам. Так что там мы будем в их власти. И в то же время, как я подозреваю, угроза подстрелить нас – блеф. Представь себе, что чужак ворвался в запретную зону на нормальной планете – когда вся Солнечная система подверглась вторжению! Почему нас по крайней мере немедленно не окружили военные суда?

– Очень хорошо, сэр. Мы сядем через пять минут. – Чайвз просительно посмотрел на своего хозяина. – Сэр, я и в самом деле должен остаться в тылу, когда вы высадитесь?

– Кто-то должен прикрывать нас, готовый ввязаться в драку, если понадобится. Мы – разведчики, а не герои. Если я вызову тебя и скажу: «Беги», Чайвз, ты дашь деру.

– Да, сэр, – выдавил из себя шалмуанин. – И все же, пожалуйста, позвольте мне опротестовать ваше решение не надевать брони, в отличие от ваших людей.

– Я хочу иметь возможность пользоваться всеми органами чувств. – Флэндри криво усмехнулся и потрепал его по теплому зеленому плечу,– Боюсь, я частенько злоупотреблял твоей преданностью, старина. Но до сих пор ты меня не подводил.

– Благодарю вас, сэр. – Чайвз смотрел на свои руки. – Я... постараюсь... соответствовать.

Время летело.

– Внимание! – раздалось с экрана. – Вы сошли с курса! Вы на совершенно запретной территории!

– Говори, говори, – усмехнулся Флэндри. Он наполовину надеялся спровоцировать реальный отпор. Голос только порицал.

Раздался глухой удар, корабль содрогнулся. Завывания ветра и двигателей стихли. Они сели.

Флэндри рывком поднялся из своего кресла, схватил боевой шлем и на бегу надел его. Под шлемом он уже носил экран от телепатического воздействия, как и все остальные на борту корабля. Кроме этого, на нем не было ничего, кроме серого комбинезона и прочных кожаных башмаков. На груди и спине висели силовые батареи и панель управления гравипояса. В поясных сумках были полевые рационы, аптечка, фляжка воды, боеприпасы, бластер, пистолет и мерсейский боевой нож.

Во главе дюжины денницианских морских пехотинцев Флэндри промчался по выдвинувшемуся из корабля пандусу и спрыгнул на поверхность Херейона. Под прикрытием корпуса «Хулигана» он огляделся по сторонам, держа оружие наготове.

Посвист ветра – режущего, холодного и сухого. Он нес железный привкус нескончаемых песчаных пространств. В фиолетовом безоблачном небе горело полуденное красное солнце: большего диаметра, чем видимый с Терры Сол, менее яркое, чем солнце Диомеды. Прищурясь, он мог смотреть на него несколько секунд, не боясь ослепнуть, а сквозь ресницы различал чудовищные темные пятна и полосы. Светило не зайдет еще много часов – древняя планета вращалась так устало...

Дюны цвета киновари и охры, простиравшиеся до горизонта, были перечеркнуты длинными лиловыми тенями. Тут и там возвышались изъеденные обломки скал, синевато-багровые от минеральных осадков, утесы, которые когда-то были горами. Вдалеке пустыня казалась совершенно мертвой. Вокруг города росли редкие кусты, листья которых радужно переливались, как кристаллы. Сам город стоял на основании, уходящем глубоко в землю; за истекшие века почва вокруг выветрилась, сделав необходимым регулярный ремонт.

Город не был огромным муравейником, как на Терре или Мерсейе, – на Херейоне вообще ничего такого не было. Это был овал примерно десяти километров шириной в самой широкой части, совершенство пропорций которого Флэндри распознал издалека, хотя и сам не знал, каким образом. Здания по периметру были одноэтажными, со стройными колоннами. За ними, поднимаясь все выше и выше, дома росли, пока не превращались в башни. Гармония цветов и оттенков нарушалась немногочисленными окнами, взаимодействие геометрических фигур вызывало иллюзию бесконечности. Дух возносился вслед за этими линиями и изгибами, внимая их беззвучной музыке.

И тишина... только слышалось бормотание ветра.

Прошло бесконечно долгое время.

– Боже милостивый, – вздохнул лейтенант Вимезал. – Неужели мы видим Небеса?

– Так что, Небеса пусты? – тихо отозвался кто-то еще.

Флэндри встряхнулся, направив все внимание на знакомые и привычные фигуры людей в защитной броне, их оружие и гранаты, чтобы напомнить себе о поставленной цели.

– Нужно это выяснить, – слова прозвучали резко и громко. – Это просто большой населенный пункт, вполне типичный для планеты, насколько я могу судить. – Не то чтобы они были похожи. Каждый – отдельная песня. – Если он пуст, мы можем предположить, что все они таковы.

– Зачем мерсейцам охранять такую... древность? – спросил Вимезал.

– Может быть, они и не охраняют. – Флэндри включил свой миником. – Чайвз, взлетай при первом признаке неприятностей. Сражаться или нет – решай сам. Я думаю, мы сможем поддерживать радиосвязь из города. Если же нет, я могу попросить тебя подняться. Ты получал еще сообщения?

– Нет, сэр, – донесся слабый голос. – Передача прекратилась, как только мы сели.

– Свяжись со мной, как только она возобновится... Джентльмены, за мной – в боевом порядке. Если со мной что-то случится, помните, что ваша обязанность – вернуться к флоту, если это возможно, или прикрыть отступление нашего корабля, если понадобится. Вперед.

Флэндри кинулся вперед – длинными прыжками. Тело ощущало чудесную легкость, оно было таким же легким, как тени впереди, а воздух был алмазно-прозрачным. Однако за спиной он слышал гудение гравигенераторов десантников. Он напомнил себе, что нужно лететь как можно ближе к поверхности, чтобы оказаться трудно поражаемой мишенью, что пространство, которое им предстоит пересечь, совершенно открыто, что эта невероятная ясность и чистота может быть смертоносной. За несколько минут он покрыл пару километров. Одна его половина оставалась настороже, а другая желала, чтобы Козара могла как-нибудь из своего далека увидеть это чудо.

Основание города все больше и больше закрывало небо, пока наконец Флэндри не оказался под его отвесными стенами. Лазурный материал, из которого они были сделаны, выстоял и против удара, и против лазерного луча бластера так же, как выстоял против промчавшихся эпох. Флэндри взлетел вверх и оказался в городе.

Широкие улицы такой же синевы простерлись перед ним, окаймленные танцующими рядами колонн и фризами зданий, которые могли бы быть храмами. Чем дальше он смотрел, тем выше вздымались стены, колонны, шпили, купола, спирали, и каждый шаг раскрывал перед ним новую перспективу, так что все это становилось живым, загадочным, простым, могущественным, успокаивающим, необыкновенным. Но звук шагов отдавался эхом в пустоте.

Они продвинулись примерно на километр, когда неожиданное явление заставило их нервы напрячься и изготовить оружие к бою.

– Отставить, – приказал Флэндри. Предмет яйцеобразной формы размером примерно с человека выплыл из боковой улицы, выставив щупальца, каждое из которых оканчивалось инструментом или датчиком. Его очертания были прекрасны. Он проплыл мимо и исчез, удалившись по своим невообразимым для человека делам.

– Это робот, – предположил Флэндри. – Полная автоматизация, чтобы город мог существовать и функционировать – сколько миллионов лет?

Собственная прозаичность показалась ему оскорбительной, словно он плюнул на освященную землю.

Нет, черт побери! Я охочусь на убийц моей женщины.

Он вступил на мозаичную площадь и увидел их.

Через арку на дальней стороне площади шли высокие фигуры, облаченные в белое, с непокрытыми головами, чтобы перья могли свободно реять над сверкающими глазами и царственными лбами. Их было около дюжины. Некоторые несли что-то вроде книг и свитков, какие-то тонкие загадочные предметы, другие, казалось, были погружены в беседу – разум с разумом, или медитировали. При виде людей большинство из них повернуло головы в их сторону, но тут же, словно восприняв всю информацию, содержащуюся в факте их появления, вернулось к размышлениям, к своим обычным делам – делам мудрости?

– Что делать, сэр? – шепнул Вимезал на ухо Флэндри.

– Поговорить с ними, если они ответят, – сказал терранин. – Или даже взять их в плен, если обстоятельства позволят.

– А можно? И нужно ли? Я пришел сюда из мести, но... Боже, какие же мы отвратительные обезьяны!

Где-то тренькнул предупредительный звоночек.

– А не думаешь ли ты, – пробормотал Флэндри, – что именно этого они и хотят: чтобы и мы, и все, кому удастся проникнуть так далеко в их святая святых, казались себе отвратительными животными?

Он быстро зашагал по чудесному узору. Под стрельчатой аркой один из херейонитов остановился, повернулся, поманил и стал ждать. Вид вынутого из кобуры бластера и воинственных фигур за спиной Флэндри не смутил спокойствия этого золотистого лица.

– Приветствую, – раздалось слово на эрио.

Флэндри протянул руку. Тот отстранился от грубоватого жеста.

– Мне нужен кто-нибудь, кто может говорить от имени вашего мира, – сказал человек.

– Каждый из нас может, – раздался напевный ответ. – Зови меня Лианнатан, если хочешь. У тебя есть имя, которым можно воспользоваться?

– Да. Капитан сэр Доминик Флэндри, Имперский Космофлот Терры. Ваш Айхарайх знает меня. Он есть поблизости?

Лианнатан оставил вопрос без внимания.

– Зачем ты возмущаешь наше спокойствие?

По спине Флэндри пробежал холодок.

– Разве вы не можете читать мои мысли? – спросил он.

– Как же это? – удивились за спиной.

– Тихо, – предупредил Вимезал напряженным голосом. Не должно быть и намека на экраны, защищающие от телепатии.

– Мы оказываем вам милость отстраненности. – Лианнатан улыбнулся.

Позади него расхаживали философы.

– Я... полагаю, вам известно... что нами предпринята карательная экспедиция, – сказал Флэндри. – Моя группа прибыла для переговоров.

Спокойствие не дрогнуло.

– Подумайте, почему вы враждебны.

– Разве вы нам не враги?

– Мы никому не враги. Мы ищем, мы придаем форму.

– Дайте мне поговорить с Айхарайхом. Я уверен, он где-то на Херейоне. Он покинул систему Зори после того, как его известили, или он услышал в передаче новостей, что его план провалился. Куда еще он мог направиться?

Лианнатан нахмурил брови-перья:

– Вам следует объяснить свои мотивы самому себе, капитан, если не нам.

Флэндри резким щелчком кнопки выключил свой противотелепатический экран.

– Считайте ответ, – бросил он вызывающе.

Лианнатан грациозно всплеснул руками:

– Я сказал вам, что, зная, в какой темноте вы должны обитать, из милосердия мы оставим твои мысли в покое, разве что ты вынудишь нас. Говори.

Уверенность Флэндри росла:

– Нет, ты говори. Что вы такое на своем Херейоне? Что вы говорите мерсейцам? Я уже знаю, или мне кажется, что знаю, но скажи мне.

Ответ прозвучал сурово:

– Мы – не последние из древней расы, другие ушли прежде. Мы – те, кто еще не достиг Цели, и крайняя нужда Вселенной в нашей помощи еще связывает нас. Мы немногочисленны, ибо не в количестве сила. Мы очень близки к тем стремлениям, что лежат за любым стремлением, к тем силам, что превыше сил. – Сострадание смягчило слова Лианнатана. – Терранин, мы оплакиваем твои муки и муки твоих людей. Мы сожалеем, что ты никогда не сможешь почувствовать конечную истину, приобщиться к духу, рожденному страданием. У нас нет желания обращать тебя в ничто. Иди с миром, пока не поздно.