355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Пол Уильям Андерсон » Миры Пола Андерсона. Т. 17. День, когда они возвратились. Рыцарь призраков и теней » Текст книги (страница 21)
Миры Пола Андерсона. Т. 17. День, когда они возвратились. Рыцарь призраков и теней
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 00:33

Текст книги " Миры Пола Андерсона. Т. 17. День, когда они возвратились. Рыцарь призраков и теней"


Автор книги: Пол Уильям Андерсон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

На остальной части планеты история развивалась примерно такими же путями. Но Ланнах и Драк’хо остались наиболее развитыми, многочисленными и материально процветающими представителями двух резко противоположных форм устройства жизни. Впервые столкнувшись друг с другом, оба сообщества испытали настоящий ужас. Со временем в их отношениях возникла некоторая доля терпимости и взаимопонимания. Главная заслуга в этом принадлежит инопланетным торговцам, которые, естественно, предпочитали иметь дело с мирным населением. Однако соперничество между Флотом и Стаей никогда не прекращалось и периодически выливалось в войны. В последнее время трения достигли особенно крупных размеров.

В центре конфликта лежит следующая проблема: Ланнах не в состоянии ассимилировать высокую технологию без того, чтобы не погибнуть как культура.

Народ Драк’хо также имеет свои трудности, но перед ним не стоит неразрешимых дилемм. Немногие живут теперь в океане, но неподвижные жилища на суше мало чем отличаются от домов на блуждающих островах. Труд всегда был в почете среди дракхонов, регулярная работа – их давняя традиция. Каждый новый член общества с молоком матери впитывает стремление к техническому усовершенствованию жизни. Хотя автоматизация избавила большинство дракхонов от тяжелой работы, благодаря которой у них появилось почти человеческое либидо, они поддерживают форму с помощью физических упражнений (или химических препаратов – число таких случаев постоянно растет). Поэтому традиционная семья по-прежнему является основой их цивилизации.

Дракхоны нашли себя в роли заводчиков, торговцев, инженеров, иной раз даже космопилотов и вполне довольны жизнью.

Напротив, вселенная Ланнаха осыпается со всех концов. Существуют только две возможности: либо Великая Стая будет оставаться примитивной, бедной, малосильной и станет добычей голода, непогод, пиратов и болезней, либо примет модернизацию вместе со всем, что отсюда вытекает, включая необходимость зарабатывать деньги на приобретение совершенных машин.

Разве способен народ, который половину жизни проводит в перелетах и любовных играх, который привык существовать за счет благ обильного местного лета, справиться с подобной задачей? Не только общественное устройство покоится на этом бесконечном цикле. На нем держится религия, мораль, традиции, самосознание нации, наконец. Представьте себе группу людей, долгое время обитавших в неразвитой части Терры, истинных ревнителей благочестия, для которых ценой прогресса станет то, что им придется разрушить весь уклад былой жизни, превратиться в атеистов, стать гомосексуалистами и размножаться искусственным оплодотворением. Для подавляющего большинства ланнахов ситуация складывается не менее остро.

По всей планете в бесконечном множестве вариантов разыгрывается одна и та же драма. Но именно потому, что среди племен этого типа Великая Стая претерпела наибольшие изменения, она сильнее других страдает от внутренних раздоров и крайне озлоблена против остального мира.

Не удивительно, что в такой обстановке возникают попытки революционного разрешения проблемы. Экономический, социальный, духовный сепаратизм, возвращение к традициям предков, протест против «дискриминации», требование «справедливости», помощи, субсидий, всякого рода специальных подходов, политический сепаратизм, отмена налогов в пользу планетарных властей или Империи, захват власти на Диомеде, создание независимой автаркии – вот наименее сумасшедшие из всех витающих в воздухе планеты идей.

Кроме того, на не слишком большом, по меркам современных межзвездных перелетов, расстоянии от Диомеды живут ифриане, которые тоже имеют крылья. Никто не сомневается, что они способны понять чувства своих крылатых собратьев, как ни один двуногий. У них есть собственное государство, не зависимое ни от Империи, ни от Ройдхуната и равно чуждое и той и другому. Разве святой долг Ифри не состоит в том, чтобы принять Диомеду под свое покровительство?

Тот факт, что большинство ифрианских лидеров никогда не слышали о Диомеде и не желают распространять свое влияние в космосе, в расчет не принимается. Вера редко считается с реальной действительностью. Именно поэтому она легко становится инструментом в чужих руках...

Солнце дважды вышло из-за гор и вернулось обратно.

– Ну, прощайте, – сказала Козара.

Флэндри не нашел ничего лучшего, как ответить:

– Прощайте. Удачи вам. – Слова хрипло вылетали из сдавленного горла.

Они стояли у шлюза. Девушка с минуту смотрела на Флэндри и наконец прошептала:

– Я вам верю.

Неожиданно она поцеловала своего спутника: легкое прикосновение губ, которое отозвалось взрывом в его сердце. Она отпрянула раньше, чем Доминик успел ответить. На ее лице застыло изумление собственным поступком.

Козара повернулась и взялась за ручку внутренней двери шлюзовой камеры. Флэндри двинулся следом.

– Нет, – сказала она. – Вам здесь не выжить.

Ее тело было подготовлено еще до отправки с Денницы. Козара закрыла дверь. Доминик остался внутри. Застучали насосы. Датчики показали, что шлюз теперь полон воздуха Диомеды.

Внешний люк открылся. Флэндри наклонился над смотровым экраном. Крохотная фигурка девушки ступила на склон. Снаружи ждал аэромобиль. Она запрыгнула в кабину и захлопнула дверь. Через минуту аппарат поднялся в воздух.

Флэндри отправился к пульту управления, где находился терминал наиболее мощных и чувствительных датчиков. Аэромобиль исчез за облаками.

– Пора, Чайвз, – спокойно произнес Доминик. Створки люка раскрылись. Из ангара выплыл летательный аппарат номер два. Его внешний вид несколько отличался от первого. Двигатель, оружие и специальное оборудование были скрыты за обтекаемым фюзеляжем. Эта машина удалялась более медленно, поскольку пилот-шалмуанин хотел оставаться незамеченным для преследуемой им женщины. Но наконец Флэндри остался один.

Обещала, что поможет. Да, врать она совсем не умеет.

Он нисколько не удивился, когда через несколько минут голос Чайвза сообщил:

– Сэр! Она снижается... Она села в лесу возле реки. Я наблюдаю сквозь дымку с помощью инфраскопа. Хотите посмотреть?

– Только не через инфраскоп, – ответил Флэндри. Слишком далеко и неопределенно. – Дай изображение с ее браслета.

На экране показались ветви деревьев и быстрый коричневый поток. Появилась правая рука девушки. С левой, которую Флэндри не мог видеть, она сняла кольцо. Маленький золотой предмет блеснул в воздухе и пропал на дне реки.

– Она хочет укрыться под деревьями, сэр, – доложил Чайвз.

«Не мудрено, – равнодушно откликнулась пустота внутри разведчика. – Ей кажется, что через кольцо я наблюдаю за всеми ее действиями и вижу, как она сейчас нарушает все свои обещания. Теперь она захочет скрыться в лесу, чтобы, никого не предав, пешком найти заговорщиков или, в случае неудачи, умереть от голода.

В действительности же кольцо – не более чем золотой ободок на ее безымянном пальце. Он был предназначен только для того, чтобы усыпить ее подозрения и заставить думать, что ей удалось ускользнуть от слежки. У Чайвза имеется радиорезонатор для активации браслета – того самого браслета, о котором я сказал, что он слеп и глух за пределами Терры».

– Думаю, мне не следует оставаться в воздухе, сэр, – сказал Чайвз. – Если позволите, сэр, то, как только девушка отойдет на безопасное расстояние, я также спущусь на землю и последую за ней пешком. На месте посадки я оставлю слабый маяк. Впоследствии вы сможете прибыть сюда на гравилете и отбуксировать аэромобили на корабль. Позвольте напомнить, сэр, что вам необходимо надеть защитный костюм против неблагоприятного воздействия окружающей среды.

– Сам не забудь одеться, старина. – Голос Флэндри стал сух и сдержан: – Повторяю приказание: следи за ней и при каждом удобном случае передавай информацию на корабль. Я оставлю здесь записывающее устройство. Помни: главное – осторожность. Если ей будет угрожать опасность, ты должен либо вызвать меня, либо действовать самостоятельно. Спасти девушку – твоя первоочередная задача. Ясно?

– Так точно, сэр. – Неужели в этом высоком, с нечеловеческим акцентом голосе прозвучала нотка сострадания? – Несмотря на досадную тактическую необходимость, донна Вимезал никак не может рассматриваться как живая приманка.

Миллионы планет и безымянных существ с одной стороны, и мы с тобой с другой. Так ведь, Чайвз?

– Когда вы собираетесь перелететь на Четверговую Площадку, сэр?

– Скоро, – ответил Флэндри. – Как только соберусь.

Глава 7

Четверговая Площадка была расположена там, где экватор пересекает восточное побережье континента, которому люди дали название Централия. Эта плодородная, по меркам Диомеды, страна имела тем не менее совсем немного постоянных поселений. Лишь во время миграций она наполнялась кочевниками, которые держали путь на север или, наоборот, на юг, к своим исконным пастбищам. Поначалу, утолив первый сексуальный голод, туземцы с радостью отправлялись в глухие места за добычей, которая могла бы заинтересовать пришельцев. Взамен они получали небольшие полезные инструменты. Позднее товарообмен приобрел более регулярные и разносторонние формы, особенно с прибытием в эти края значительного контингента дракхонов. Опускаясь, Флэндри. увидел изрядных размеров город.

В основном здания представляли собой блочные железобетонные конструкции, возведенные для того, чтобы предохранить людей от местных проливных дождей и неторопливых, но мощных ветров. Флэндри заметил парк под витриловым колпаком: ярко-зеленая растительность была подсвечена лампами, которые имитировали свет Сола. Чуть дальше, редко разбросанные среди ухоженных полей, стояли дома туземцев. Высокие, узкие, с множеством балконов строения, изящные по форме и приятной окраски, казалось, предназначались не для того, чтобы противостоять погоде, но чтобы впускать ее в себя. К тому же они были способны амортизировать удары, чтобы не быть сметенными бурями. Гавань была заполнена множеством судов, от обыкновенных лодок до целых плавучих деревень. Небо пестрело от сонмов крылатых существ.

Тем не менее Флэндри чувствовал себя неуютно, словно холод за бортом грозил пробраться в кабину. На одной половине планеты Доминик видел смутные в темно-пурпурных сумерках очертания полей, лугов, холмов; другую половину занимал океан, мерцавший кровавым светом, ибо солнце стояло на севере, над самым горизонтом, среди зеленовато-желтых облаков. В эту пору года здесь не было ни настоящего дня, ни полноценной ночи.

«Похоже, к старости ты начинаешь становиться террацентричным, – усмехнулся Флэндри. – А ведь это – прекрасное место для тех, кто здесь родился».

Однако уныние не исчезло.

Тем не менее этот мир кажется каким-то нереальным, словно дурной сон. Само мое задание – дурной сон. Все в нем туманно, запутано, неустойчиво. Ничего, что казалось бы настоящим... Никого, кто не прятал бы за одним секретом другой...

Включая меня. Он выпрямился в кресле пилота. Да, за все приходится расплачиваться. Думаю, моя хандра проистекает из чувства вины перед Козарой, из страха за ее судьбу. О Боже, Который тоже нереален, маска на лице пустоты, будь к ней милостив. Ей и без того приходилось много страдать.

Раздались позывные службы наземного контроля. Явно нечеловеческий голос обратился к Флэндри на англике. Тот ответил и посадил «Хулиган» на отведенную ему площадку. Мысль о предстоящей работе подбодрила его. Раз уж на Всемогущего нельзя положиться, придется самому приниматься за дело.

Из Ланнаха Флэндри снова выбрался в космос и вернулся на планету в открытую. Диомеда охранялась с тщательностью, редкой для окраинного мира пятой степени важности. Вначале «Хулиган» засекли патрульные роботы, затем офицер военного корабля запросил его данные и только после этого разрешил продолжить путь. Вне всякого сомнения, тревога по поводу возможного восстания и просачивания враждебных элементов заставила власти усилить охрану. Без специальной орбитальной информации ни один корабль, даже такой оснащенный, как «Хулиган», не смог бы приблизиться к Диомеде незаметно.

На экране появилась фигура начальника космопорта.

– Добро пожаловать, сэр. Вы, если не ошибаюсь, летите один? Имперский резидент получил извещение о вашем прибытии и приглашает вас остановиться в его доме. Если вы соблаговолите сказать, где расположен ваш люк, – дело в том, что раньше мне не приходилось видеть подобных кораблей, – машина будет стоять возле него через несколько минут.

Начальник порта, дракхон, был необычайно красив. Ростом с невысокого мужчину, он стоял на длинных когтистых лапах, которые сгибались назад. Изящное, покрытое коричневой шерстью тело плавно переходило в широкий хвост с мясистым рулевым отростком на конце. Верхние конечности находились посередине туловища и удивительно напоминали человеческие руки. Массивная грудь, длинная шея, круглая голова: высокий выпуклый лоб, золотистые глаза с мигательными перепонками, черная тупая мордочка с усами и клыками, напоминающая кошачью. Уши отсутствовали, зато на макушке торчал мускулистый гребень. Из плеч росли гладкие кожистые крылья около шести метров в размахе. В данный момент они были сложены. Начальник порта носил пояс с сумкой, нарукавную повязку – знак власти, и... да, нательный крестик.

Пора начинать входить в свою роль.

– Спасибо, дружище, – как можно более развязно ответил Флэндри. – Слушай, ты бы не мог сказать шоферу, чтоб он зашел на корабль и забрал мой багаж? С этими дальними перелетами приходится таскать с собой чертову уйму барахла. – Гребень на голове начальника встал дыбом, по шерсти пошла рябь: он явно был оскорблен такой грубостью: Флэндри даже не спросил, как его зовут.

Тем не менее водитель исполнил приказание. Это был крепкий парень в штатском. Увидев роскошный военный мундир Флэндри, он поклонился:

– Капитан Ахаб Вейлинг [16]16
  Whaling – китобойный (англ.)


[Закрыть]
?

– Точно. – Флэндри любил копаться в старинных книгах. На борту «Хулигана» имелись биографии нескольких вымышленных лиц. Зачем привлекать к себе внимание? Чем меньше людей будут принимать его всерьез, тем лучше. Доминику хотелось прощупать этого малого, поэтому он спросил:

– А ты кто такой?

– Диего Ростовский, сэр, помощник Почетного Гражданина Лагарда. Вы говорили о багаже? Мать честная, так много!.. Да, придется им в Резиденции потесниться.

– Там еще кто-нибудь есть?

– Нет, сейчас никого. С месяц назад было много народу. Да вы сами, наверно, знаете – раз служите в разведке.

Косой взгляд Ростовского говорил о том, что вышитый на мундире глаз – эмблему разведки – он воспринимал отнюдь не метафорически.

Однако любопытство пересиливало осторожность. Когда шлюзовой люк открылся и автомобиль (а не аэромобиль) покатился по дороге в город, Ростовский объяснил:

– Мы стараемся не летать без большой необходимости. Здешняя атмосфера иногда откалывает странные штуки... Да, в Резиденции вам будут рады. Те офицеры, что уехали месяц назад, они были очень заняты и мало с кем общались, за исключением... – Он оборвал себя на полуслове. – Хм. Да. С тех пор как они уехали, тревога и одиночество... Хозяину и его сотрудникам скучать некогда, а вот донна Лагард, ей приходится все время видеть одних и тех же людей, слуг, охранников, коммерческий персонал с их семьями... А ведь она воспитывалась на Терре. Она будет рада послушать новости и сплетни.

«А ты считаешь меня источником того и другого, – понял Флэндри. – Великолепно. – Он взглянул сквозь занавеску на унылые поля и мрачные небеса. – Так кто же был тем исключением? Похоже, тебе не велено о нем говорить».

– Да, ситуация складывается тревожная, – сказал он. – Хотя лично вам бояться нечего, так ведь? Если некоторые племена и впрямь восстанут, – ужасная неприятность, особенно для торговли, – так вот, если они и впрямь восстанут, то Четверговая Площадка сумеет отбиться от дикарей.

– Не уверен, – последовал ответ. – Туземцы имеют неплохую промышленность и, кроме того, самостоятельно ведут дела с еще более развитыми обществами. Есть все основания полагать, что на планете позапрятано много оружия, в том числе и ядерного. Конечно, мы можем отбить атаку и выдержать осаду. Но вся торговля разлетится в пух и прах. Небольшой отряд повстанцев способен полностью блокировать перевозки. В этом случае пострадает экономика далеко не одной Диомеды. А если те чужаки и вправду были... э...

Agents provocateurs, – подсказал Флэндри. – Или, проще говоря, подстрекатели. Назови как хочешь. Мне все равно.

Ростовский нахмурился:

– Так-то так, да только что начнут делать их боссы?

Мартин Лагард был маленьким чопорным человечком, из тех, что сидят в огромных чопорных офисах. В его англике оставило след детство, проведенное на Афине. Когда он говорил, козлиная бородка и кончик его носа мелко подрагивали. Он носил мундир хоть и из дорогой ткани, но старомодного покроя и, кажется, не желал ничего предпринимать по поводу своей довольно обширной лысины.

Поглядывая через стол на Флэндри, который удобно расположился напротив с сигаретой в зубах, имперский резидент произнес своим скрипучим голосом:

– Я рад познакомиться с вами, капитан Вейлинг, однако природа вашего задания по-прежнему остается для меня загадкой. Никто не удосужился поставить меня в известность о вашем прибытии. – Кажется, он был обижен.

Надо к нему подольститься.Флэндри часто приходилось встречать такого рода администраторов, честных, но педантичных, озабоченных карьерой и самовозвеличиванием. Новаторы или философы, вроде Чандербана Десаи, не уживались на этих должностях. Испытывая ревность коллег, они либо поднимались выше, либо терпели сокрушительное поражение. Лагард избрал путь беспроигрышного и методичного приближения к пенсии.

Он был суховат, но не глуп, этот одушевленный винтик Империи. Разве может целая планета, населенная непохожими друг на друга варварами, полностью управляться с Терры? Да и нужно ли это кому-нибудь? Лагард сидел здесь для того, чтобы помогать имперским коммерсантам в их делах и проблемах; просматривать непрерывный поток информации о планете, придавать ей приемлемый вид и закладывать в ненасытную базу данных Империи; собирать с туземцев скромную дань и делать положенные взносы в совет Согласия; давать советы местным вождям и посылать пехотинцев для проверки их исполнения только в самых крайних случаях; разговаривать от имени местных жителей со всеми представителями Короны, делать свой маленький бизнес.

Он неплохо со всем этим справлялся. И не его вина в том, что он никак не мог изгнать демонов, которые грозили захватить планету.

– Да, сэр, они не любят сообщать заранее. Ужасные манеры, но ведь это политика, так ведь? – Флэндри кивнул в сторону своих верительных грамот, лежавших на столе. – Боюсь, я также не смогу быть до конца откровенным. Скажем так: специальная поездка с целью инспекции.

Лагард пристально посмотрел на гостя. Флэндри знал, что думает резидент: «Неужели этот нахал и в самом деле кадровый офицер разведки? Нет, должно быть, какой-нибудь пижон со связями, которому дают формальные задания, чтобы побыстрей сделать адмиралом».

– Постараюсь помочь по мере возможности, капитан.

– Отлично. Я так и думал. Ничего, если я отниму у вас еще пару минут? Хочу изложить, как мне видится ситуация в целом.

Если ошибусь – поправьте. Можете добавить что-нибудь от себя. Сами понимаете: ясное понимание проблемы – это не так-то просто. А тут еще такие расстояния. Пока долетишь, все уже сто раз изменится, n’est-ce pas [17]17
  Не так ли? (фр.)


[Закрыть]
?

– Прошу вас, – покорно ответил Лагард.

Флэндри сунул сигарету в пепельницу, перекинул ногу за ногу и сцепил пальцы. Сила тяжести Диомеды ничем не компенсировалась. Он расслабленно осел в кресле, словно уже устал от перегрузки. (В действительности Доминик делал ежедневную гимнастику при двух g. Таким образом он сокращал нудное время, отведенное для физических упражнений.)

– Заговорщики не спят, – сказал он. – Враги только и ждут, как бы воспользоваться беспорядком, оставленным недавними пертурбациями. Врагов много: мерсейцы, ифриане, варвары, внутренние противники, которые хотят свергнуть его величество. Так? Вы получили сведения, что некоторые смутьяны работают здесь. Раздувают пламя недовольства и всякое такое. Как им удалось проскочить через вашу службу безопасности?

– Не мою службу безопасности, капитан, – поправил Лагард. – Я ведь на этом посту меньше пяти лет. Когда я начинал, система слежения находилась в плачевном состоянии. Вся Империя тогда была в плачевном состоянии. Пришлось срочно заделывать дыры. Кроме того, наша гражданская война сильно увеличивала недовольство, особенно среди Великой Стаи Ланнаха. Война мешала межпланетной торговле. Дело в том, что мигрирующие сообщества попали в большую зависимость от привозных товаров, чем оседлые племена, такие, например, как Драк’хо, которое имеет собственную промышленность и может производить ряд предметов самостоятельно. Но вы должны понимать, что новому человеку нужно время, чтобы освоиться на незнакомой планете и выработать программу действий.

– О, конечно, – кивнул Флэндри. – Поначалу вы не поняли необходимости прощупывать прибывающих на планету. Вы скорее были рады всякому гостю. Пришельцы могли помочь наладить торговлю. Вполне естественно. Здесь нет ошибки. Наконец стала появляться тревожная информация. Оказалось, что далеко не всякий приезжий отправляется в глушь с благими намерениями. Правильно?

Вы попросили разведку провести расследование. На это нужно время. Мы тоже не можем, впервые появившись на планете, немедленно выдать результат. Судя по моим записям, вы обращались в управление сектора. Терра получала только регулярные отчеты.

– Конечно, – ответил Лагард. – На то, чтобы связаться с Террой, ушло бы еще несколько месяцев.

– Правильно, правильно, – успокоил его Флэндри. – Никто не критикует ваши действия, сэр. Просто мы, в Центре, любим держать все под контролем. Вот почему я здесь: выяснить детали, не вошедшие в официальный отчет (который, кстати, был более чем краток). Иными словами, начальству не терпится узнать, как протекает операция.

Лагард лишь пожал плечами.

– Ладно, – продолжил Флэндри. – В рапорте сказано, что на планету прибыла группа наших специалистов под командованием Бруно Маспеса. Они открыли свою лавочку в Четверговой Площадке, допрашивали свидетелей, собирали информацию, засылали агентов к туземцам – рутинная работа разведки. Как долго они здесь жили?

– Около шести месяцев.

– Вы часто с ними встречались?

– Нет. Они постоянно были заняты. Часто покидали город, а иногда – и нашу систему. Их сотрудники то появлялись, то исчезали. Даже те, кто были моими гостями... – Лагард остановился. – Простите, капитан, но я дал подписку о неразглашении секретной информации. Все мои домашние дали подписку. Нам запрещено касаться в разговорах некоторых тем. Ваши полномочия не дают вам право на эти сведения.

Ага.Флэндри насторожился, но его мускулы по-прежнему оставались расслаблены.

– Да-да, понимаю. Вам тут приказали не распространяться о некоторых подробностях... Ну, скажем, высматривать какого-нибудь инопланетянина со странными способностями, – вы только посмотрите на его лицо; опять попал, – и не болтать об этом. Не бойтесь. Я не стану выпытывать. По существу, они обнаружили, что подстрекали к восстанию и обеспечивали техническую сторону дела отнюдь не союзники ифриан. Это были люди с Денницы.

– Я тоже об этом слышал, – ответил Лагард.

– А... в то время вам не приходилось принимать у себя денницианского ученого?

– Приходилось. Но очень скоро и она, и ее сотрудники уехали к Аханскому морю, несмотря на мои предупреждения. Позднее выяснилось, что они были подрывными элементами. – Лагард вздохнул: – Жаль. Она была замечательной, яркой личностью.

– Что с ней стало?

– Поймали. Наверно, ее до сих пор держат в заключении.

– Здесь?

– Вряд ли. Маспес и его люди уехали несколько недель назад. Зачем им ее оставлять?

«Что бы я стал делать, если б они все еще были здесь? – мельком подумал Флэндри. – Впрочем, я сумел бы разыграть и такую партию».

– Они могли решить, что выгоднее держать это дело пока в секрете, – предположил он.

– Из сотрудников разведки на Диомеде остались только те, кто живет с нами уже многие годы. Я бы почувствовал, если б они что-то скрывали от меня. Вы вправе поговорить с ними, капитан, только не рассчитывайте на многое.

– Хм. – Флэндри пригладил усы. – Так, значит, Маспес решил, что выловил всех предателей?

– Он сказал, что у него появилось другое, более важное задание. Вне всякого сомнения, большинство агентов сумело ускользнуть из его рук, а сочувствующие им туземцы вполне могут прокормить у себя людей. Но Маспес заявил, что если мы будем контролировать межпланетное сообщение, то сможем справиться с любыми беспорядками. Надеюсь, он прав.

– Локальные конфликты, выходит, пресекаете?

– А что нам еще делать? – раздраженно ответил Лагард. – И я, и мои сотрудники, в контакте с лояльными диомедианами, работаем не покладая рук. Добрые отношения с мигрантами – не такая уж несбыточная мечта, если эти проклятые экстремисты оставят нас в покое. Боюсь, я не слишком гостеприимный хозяин, капитан. Через день – терранский день, я имею в виду, – мне придется уехать в Ланнах для переговоров с Вождем Великой Стаи и его советниками. Они считают, что видеоэкран не заменяет личного общения.

Флэндри улыбнулся:

– Не стоит извиняться, сэр. Я найду чем заняться. Думаю, я и сам пробуду здесь всего несколько дней, а там – на другую планету. Кажется, вы с Маспесом совершенно неожиданно сумели отлично все уладить.

Резидент расцвел. В мечтах он уже предвкушал премии и повышение в чине.

– Благодарю, капитан. Завтра я введу вас в курс дела. Вы сможете переговорить с персоналом и просмотреть документы. Естественно, в пределах, дозволенных правилами секретности. Но первым делом вам нужно отдохнуть. Слуга покажет вашу комнату. Через полчаса жду вас к аперитиву. Моей жене не терпится познакомиться с вами.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю