Текст книги "Альянсы (ЛП)"

Автор книги: Пол Томпсон

Соавторы: Тонья Кук
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

На маленькую палатку опустилась тишина. Гилтас дернул Планчета за руку, и камердинер помог ему сесть. – «Как зовут этого человека?» – проскрежетал он.

«Вапа, Великий Беседующий».

«Сир, это уловка. Они хотят выманить нас со стратегической высоты».

«Генерал, кочевники не настолько коварны. Я поговорю с этим кочевником».

Пришли еще два солдата, приведя сильванестийского целителя, Трусанара. – «Кто послал за мной солдат? Я лечил жертв клеймения!» – пожаловался пожилой сильванестиец.

Гилтас прочистил горло. – «Прошу прощения, добрый целитель. Не я отдавал приказ, хотя я тот пациент, которого вас привели осмотреть».

Трусанар поклонился и немедленно приступил к обследованию. Он изучил глаза и рот Беседующего, послушал грудь и приложил ко лбу Гилтаса маслянистые листья митра. Подсчитав время, за которое листья высохли и отвалились, Трусанар мог определить температуру своего пациента. Диагноз не занял много времени.

«Несомненно, чахотка. Усугубленная истощением, лишениями и, осмелюсь сказать, душевной болью. Сир, у вас большой жар, но пока что ваши легкие не слишком сильно поражены. Через месяц, если ничего не изменится, станет намного хуже».

«Не волнуйтесь, мастер Трусанар. Через месяц мы все окажемся в лучшем месте».

Хамарамис опасался, что Беседующий имел в виду, что они все будут мертвы, но Планчет лучше знал своего сеньора. Он не удивился, когда Гилтас добавил: «Приведите мне этого человека, Вапу. Его помощь может оказаться границей между жизнью и вымиранием всего нашего народа».

* * *

Фаваронас сидел на корточках на западном берегу широкой мелкой речки, которую знал как Река Львицы, погрузив руку в воду. В другой руке он держал пучок дикой полевой горчицы. Зелень была горькой, но голод был хуже. Если он собирался пересечь населенную призраками долину, ему нужны были все силы.

Библиотекарь по образованию, Фаваронас сопровождал разведывательную экспедицию Львицы в таинственную Долину Голубых Песков, надеявшуюся найти новый дом для эльфийской нации. Хотя долина и в самом деле обладала умеренным климатом и была зеленой, они быстро обнаружили, что все не так уж хорошо. Это место, известное по эльфийским хроникам как Инас-Вакенти, Долина Молчания, было напрочь лишено животного мира, даже насекомых. Единственными его обитателями были массивные каменные развалины и странные светящиеся сферы, бродившие по долине ночью, чье прикосновение вызывало исчезновение воинов. Под развалинами они нашли сеть фантастически расписанных туннелей и комнат.

После того, как у Львицы было видение подкрадывавшейся к ее мужу опасности, она убыла в Кхуриност на своем грифоне, оставив остальных солдат следовать за ней на лошадях. Прежде чем покинуть долину, Фаваронас сделал поразительное открытие: найденные им в туннелях под долиной странные каменные цилиндры на самом деле являлись свитками. Беглый взгляд на содержавшееся в них знание убедил его, что гигантская сила лежит нетронутой в долине, сила, неведомая миру со времен Века Света. Если он сможет научиться использовать ее, то сможет спасти свой народ и победить тех, кто оккупировал их родные земли. При первой возможности, он ускользнул от воинов и вернулся в Инас-Вакенти.

Многие бесплодные месяцы он жил в долине, узнав разочаровывающе мало. Призрачных огней, таких многочисленных, пока присутствовала леди Кериансерай со своими воинами, внезапно нигде не стало видно. Вход в подземные комнаты был потерян. Фаваронас был уверен в его месторасположении, у основания перевернутого валуна песчаника, но хотя огромный камень был на месте, ничто не указывало на отверстие, кроме неглубокой ямы. Он пробовал копать, но нашел лишь окрашенную в голубой цвет почву, давшую имя долине.

Его усилия составить карту протяженных каменных развалин также были бесплодными. Развалины были безумно хаотичными. Вблизи, последовательность стен, колонн и монолитов имела кажущийся смысл, но, рассматриваемая как целое, ничего не давала. Не было следов меньших строений между циклопическими камнями. Если они являлись остатками города, то у этого города не просматривалось плана. Все выглядело гигантской церемониальной стройплощадкой, строительство на которой началось, но так и не было закончено.

Как раз прошлой ночью, когда Фаваронас начал опасаться, что променял свою старую жизнь на недостижимую мечту, он сделал открытие. Пока он бездельничал у реки, используя маленькие голыши, чтобы смоделировать некоторые из каменных развалин, которые в тот день нанес на карту, он внезапно понял, что эти развалины были совсем не развалинами. Эти монолиты не были остатками более крупных строений. Все они, взятые вместе, были неким кодом или символом. Проблема была не в том, чтобы узнать, чем они были, а в том, что они должны были олицетворять. Единственным способом сделать это, было увидеть целое, а не разрозненные части. Ему было нужно взглянуть орлиным взглядом на это поле камней.

Восточные горы были единственной доступной высокой точкой. На западе пики вздымались от дна долины отвесно, точно стены запретной крепости. Склоны восточных гор были более пологими. Хотя, добраться туда, представляло собой серьезную задачу. Ему пришлось бы покинуть относительную безопасность Реки Львицы. Ночные призраки и блуждающие огоньки никогда не заходили за реку, так что Фаваронас каждый вечер не забывал вернуться на ее западный берег. Чтобы добраться до восточных гор, ему придется несколько дней идти пешком, пересекая самую широкую часть долины.

С большим трепетом, он решился на это. У него был небольшой выбор. Его привычка оставаться в дне ходьбы от реки означала, что он постепенно лишал близлежащие земли и без того скудного запаса еды. Если Фаваронас намеревался раскрыть тайну Инас-Вакенти прежде, чем начнет голодать, ему нужно было забыть про безопасность и отправляться к восточным горам.

Он ел сырую полевую горчицу и размышлял, как нести воду, которая понадобится ему в его путешествии. Был прохладный день, яркое голубое небо делили белые облачные гряды. Пока Фаваронас наблюдал, как облака величаво плывут с востока на запад, он почувствовал поблизости какие-то перемены. Он так много времени провел в одиночестве, что стал очень чувствительным к малейшему движению. Опустив взгляд, Фаваронас увидел, что кто-то стоит на восточном берегу реки. Он так резко отпрянул, что упал на спину.

Утреннее солнце искрилось позади обернутой с головы до пят в слои пыльной темной ткани фигуры. Мантия была такой безразмерной, что полностью скрывала незнакомца, и тот мог в равной степени быть эльфом, человеком или драконидом.

«Кто ты?» – воскликнул Фаваронас.

Он так долго не разговаривал, что его собственный голос казался ему странным. Когда он только пришел в долину, Фаваронас разговаривал сам с собой, больше за компанию, но вскоре перестал. Каким-то образом казалось неправильным нарушать это безмолвие.

Незнакомец в мантии не ответил. Вместо этого, он начал двигаться, скользя по воде. Его ноги в сандалиях касались поверхности реки, но не проваливались. Фаваронас завопил. Прежде чем смог вскочить на ноги и убежать, незнакомец оказался прямо перед ним.

«Поднимись и посмотри на меня, Фаваронас». – Голос незнакомца был низким, с умышленной модуляцией.

«Кто ты?»

«Искатель знания, как и ты. Служи мне, и я защищу тебя. Мне нужен кто-то, знающий эти развалины».

Честность заставила Фаваронаса отказаться от такой оценки, так как он не отваживался удаляться от реки дальше, чем на день ходьбы.

Фигура в мантии спросила, чего он боялся. Это был тот толчок, в котором нуждался отчаянно одинокий ученый. Он рассказал о привидении, которое видел в туннеле под монолитами, цветных огоньках, чье прикосновение заставляло эльфов исчезнуть, и самое странное из всего, о своей встрече у входа в долину с четырьмя женщинами, полуэльфами-полуживотными.

Незнакомец крикнул: «Это как раз то знание, которое мне нужно!» – Он вытащил руки оттуда, где они были спрятаны в широких рукавах, и взволнованно зажестикулировал. – «Фаваронас, я – маг. Под моим покровительством ты можешь рискнуть удалиться от укрытия этой реки. Я защищу нас обоих».

Судя по форме и размеру бледных рук, Фаваронас был уверен, что перед ним эльф. Набравшись смелости, он спросил имя незнакомца.

«Фитерус».

Это имя было знакомым. Фаваронас был уверен, что слышал его в Кхуриносте. – «Тебя прислал Беседующий?» – спросил он.

Внутри глубокого капюшона раздался лишенный веселости смешок. – «Я здесь ни по чьей воле, кроме собственной».

Фаваронас был обеспокоен. Уверенность незнакомого эльфа была обнадеживающей, но было в нем что-то отталкивающее, и дело не только в его бесформенной неряшливой одежде. Было тревожно осознавать, что он слышал об этом маге в Кхуриносте, и этот парень не был одним из советников Беседующего. Опытные маги были в большом дефиците, и эльфийский народ нуждался в каждом источнике силы, который мог получить. Указы Беседующего не дозволяли странствующим магам открыто практиковать свое искусство. В мире было лишь несколько эльфов, не признававших власть Беседующего. Что за личностью был Фитерус?

«Следуй за мной, Фаваронас! Ты получишь ответы на все роящиеся у тебя в голове вопросы».

«А если я откажусь?»

«Тогда я предоставлю тебя твоей собственной судьбе. Загадки этой долины погубят тебя, и ты даже не узнаешь, почему!»

Фаваронас еще с минуту поразмыслил, но, в самом деле, какой у него был выбор? С компаньоном было бы безопаснее, чем в одиночку. – «Я пойду с тобой. Не как твой слуга или подданный, а как коллега».

Его смелое заявление не произвело впечатления. Внимание Фитеруса было отвлечено движением в кустах дальше по западному берегу реки. Хотя и слабый, этот шум не мог остаться незамеченным. В Инас-Вакенти не было пения птиц, стрекотания белок или жужжания насекомых, но что-то двигалось.

Что бы это ни было, оно явно расстроило мага, возможно, даже напугало. Его надменные манеры исчезли, сменившись спешкой.

«Да, да. Коллеги. Теперь давай уйдем!»

Фаваронас не собирался торопиться. У него не было особо имущества, но он бы не оставил то немногое, чем владел, и в первую очередь, каменные свитки.

«Ладно», – сказал Фитерус. – «Собери свои пожитки. Отправляйся к восточным горам. Я присоединюсь к тебе позже».

«Позже? Но я не…»

Шорох в кустах стал громче, и притворное спокойствие оставило мага. – «Помни о нашем соглашении!» – Приказал он, а затем исчез. Одно мгновение он был здесь, в бесформенных лохмотьях, в следующее его уже не было. Под взглядом Фаваронаса даже следы, оставленные ногами мага на голубой почве, поднялись и разгладились.

Суета в кустах не беспокоила Фаваронаса. Призраки долины выходили только по ночам, и они никогда не перебирались на эту сторону реки. Кочевники вообще никогда не заходили в долину, так как в их религии она была табу. Если здесь кто и был, это могло лишь означать, что Беседующий направил еще одну экспедицию, возможно, чтобы найти своего любимого библиотекаря?

Он повернулся, чтобы вернуться к своему лагерю, и вскрикнул от удивления.

В нескольких метрах от него у кустов стоял эльф.

«Кто ты?» – Фаваронас был напуган, но также был и рассержен. Недели абсолютного одиночества, и двое незнакомцев, появившиеся один за другим в течение нескольких минут!

Этот парень не был членом королевской стражи. Он был кагонестийцем, но одевался, скорее, как человек. Избегая привычных бахромчатых оленьих шкур и украшений из бирюзы, он носил кожаную куртку, узкие замшевые штаны и парусиновые ботинки по лодыжки. Короткие волосы под коричневой кожаной кепкой охотника обрамляли лицо, лишенное раскраски или татуировок. У него на носу сидели очки в тонкой оправе с ярко-желтыми линзами.

«Мир», – сказал он. – «Меня зовут Робин. Я не причиню тебе вреда».

«Зачем ты здесь?»

«Я – охотник».

Фаваронас нахмурился. – «В этой долине нет дичи».

Робин снял свои странные очки и осторожно убрал их в карман куртки. – «О, нет, есть», – довольно радостно ответил он. – «Ты как раз говорил с ней».

14

Портиос сидел рядом с Эльханой, не сводя глаз с ее лица. Она лежала на спине, руки были сложены на талии, голова слегка повернута вправо, к нему. Из одной ноздри появилась маленькая капелька крови, выделяясь на ее перламутровой коже, точно чернила на снегу. Он осторожно вытер ее кончиком пальца в перчатке.

Они были наедине вдвоем, ну, или, почти наедине. После часа сидения строго выпрямившись рядом с Эльханой, Чатендор, наконец, покинул свой пост и отполз на несколько метров, чтобы поспать. Оставшаяся колонна укрылась в лесу. Ни единый звук или огонек не выдавал их местонахождение, но часть разума Портиоса знала, что они были здесь. Большая часть знала лишь Эльхану и гнев.

Эльхана не заслуживала подобной судьбы. В самые мрачные дни своего выздоровления Портиос строил картину последних мгновений своей жены. Эти грезы позволяли ему цепляться за обрывки рассудка, пока исцелялось его тело. Они не были сопряжены с их воссоединением. Ни единой мысли об этом не возникало в его голове с того момента, как он осознал масштабы своего увечья. Он никогда бы не обременил своим омерзительным существованием кого-либо столь прекрасного, столь чистого и светлого. Вместо этого, его грезы были о том дне, много десятилетий спустя, когда Эльхана оказалась бы на смертном одре. Ей доставили бы маленькую золотую шкатулку. В ней было бы его кольцо и короткий свиток, объясняющий причины, почему он держался в стороне. Она прочла бы свиток и, наконец, узнала бы всю глубину его любви. Она бы уронила слезу о его непреклонной чести и самопожертвовании, а затем, спокойно и безболезненно, жизнь оставила бы Эльхану Звездный Ветер.

Подобной смерти, омываемой зловонием Налис Арен, с храпящим по соседству пожилым слугой, не было в его грезах. Портиос многое вынес. Знание, что Эльхана жива, хотя и разлучена с ним навсегда, давало ему силу терпеть. Но если ему придется смотреть, как она умирает…

Она не умрет. В сторону грезы и романтику, ей просто еще слишком многое нужно сделать. Слишком многое было на кону, и слишком многое осталось несказанным.

Портиос взял ее за руку. – «Как мне тебя спасти?» – прошептал он. Ее пальцы в его руке были вялыми.

Боль спасла его от смерти. Агония от ожогов и сломанных костей так яростно бушевала в нем, что он не слышал тихие зовы смерти. Он по-прежнему боролся с болью с каждым пробуждением. Эта бесконечная война сделала его сильным.

Он понял, что изо всех сил сжимает ей руку. Но, вместо того, чтобы ослабить хватку, он усилил нажим, давя ее пальцы между своими. Если бы она просто спала, она бы проснулась и вскрикнула. Неожиданно он поднял свободную руку и ударил ее по лицу. Ее голова отвернулась от него.

«Ты этого не чувствуешь?» – сказал он, повышая голос.

Вопреки ситуации, стыд скрутил ему живот. За всю их долгую совместную жизнь он никогда не поднимал на нее руку. Он почувствовал, как желчь подступает к горлу, но снова ударил ее. Реакции не последовало.

Его глаза пылали. С момента своего увечья, он не мог плакать слезами. Горе струилось из его глаз.

Звук шагов заставил его поднять голову. Чатендор по-прежнему спал, и Портиос сперва решил, что это Кериан явилась без приглашения, но шаги приближались с дороги, не из леса. Он не побеспокоился встать. Смаргивая влагу из глаз, он просто ждал.

Ночь у Озера Смерти не слишком отличалась от дня. Было темнее, хотя и не особо, и, возможно, вонь была слабее. За берега озера цеплялся туман, создавая иллюзию черного котелка, обрамленного снегом.

При слабом свете звезд появилась фигура. Это был человек, тучный старик с торчащими во все стороны короткими белыми волосами. Он опирался на терновый посох, и на нем была поношенная ряса жреца. Портиос сразу же узнал своего лесного наставника.

Старый жрец произнес: «Приветствую, мой друг без лица».

Портиос не ответил. Старик шаркающей походкой подошел ближе. – «Ты горюешь. Я довольно далеко почувствовал твою скорбь».

«Чего ты хочешь?» – Голос Портиоса был придушенный и сухой.

«Того, чего я всегда хочу – предложить свою поддержку».

Дыхание Эльханы на мгновение прервалось, и Портиос почувствовал, как его сердце пропустило удар. – «Поддержку? Если бы ты действительно хотел поддержать мой народ, ты бы исправил сотворенную с ним несправедливость».

Жрец приблизился. Он остановился в нескольких шагах от ног Эльханы. – «Ее я долгое время знал. Она знала так много великих смертных, даже не достигая величия сама». – Портиос уставился на него, но старик рассеянно продолжал. – «Прямое вмешательство редко хорошо срабатывает. Поверь тому, что я тебе говорю, мой раненый друг. Пытались и прежде, и последствия неизбежно были хуже, чем исходная проблема».

«К черту твои последствия! Помоги ей!»

«Ты любишь ее. Тем не менее, ты заставил ее верить все эти годы, что ты мертв». – Старый жрец покачал головой. – «Странная у тебя гордость».

«Я сделал, что ты просил», – проскрежетал Портиос. – «Я поднял восстание с горсткой сторонников против врага, под чьим командованием тысячи. Мы добились замечательных результатов. Теперь Эльхана должна умереть, чтобы революция продолжилась?»

Глаза на дружелюбном лице с двойным подбородком искрились странным внутренним светом. – «А если я скажу, да?»

«Тогда я умру вместе с ней».

«Ты должен спасти свой народ».

«Кериансерай может возглавить восстание, или Самар, или Наларин».

«Никто кроме тебя не сможет этого сделать».

«Тогда исцели ее!» – Прошипел Портиос, быстро поднимаясь. – «Ты – бог, не так ли? Это в твоей власти. Исцели ее, или, клянусь, я умру этой ночью вместе с ней!»

Тело жреца заколыхалось и растаяло, как дым. Одно мгновение он был здесь; в следующее, его уже не было. Портиос подкрался к тому месту, где был старик. Он открыл рот, готовый прокричать небу угрозы и обвинения, но голос жреца остановил его.

«Думай, что говоришь, мой гордый друг». – Он вернулся, стоя у головы Эльханы, точно на том месте, где раньше находился Портиос. – «Не только наши уши слушают, и некоторые не одобряют мое вмешательство». – Портиос выдавил едкий саркастический смешок, и старик добавил, – «Да, можешь представить, никто не одобряет. Отсюда и внешность, и одежда, за которой я вынужден скрываться».

«Я имел в виду то, что сказал. Выбор за тобой».

«Ты бы пожертвовал всей своей расой ради одной этой женщины?» – Портиос сложил руки на тощей груди. Старик вздохнул. – «Ладно. Но после сегодняшней ночи ты какое-то время меня не увидишь снова. У меня слишком много железа в топке». – Жрец перекинул из руки в руку терновый посох.

«Постарайся отдавать должное моей утонченности, ладно?» – Произнес он с определенной грустью в голосе. – «Даже когда не можешь понять ее».

Он повернулся и двинулся обратно по дороге.

«И это все?» – недоверчиво крикнул Портиос.

Старый жрец обернулся, в его глазах снова замерцал странный свет. – «Чего ты еще хотел?»

Он исчез.

Эльхана застонала. Портиос упал на колени. – «Эльхана! Эльхана, ты меня слышишь?» – закричал он.

«Тебя услышат и в Шэлси», – проворчала она, закрывая уши обеими руками.

Портиос улыбнулся. Этого никто не мог увидеть, и непривычное движение причиняло боль поврежденной коже его лица, и все же, он улыбнулся. Он понятия не имел, какую цену может потребовать бог за жизнь Эльханы. В данный момент его это не волновало.

Ломая кустарник, появилась Львица с дюжиной стражников. За ними, не отставая, хромал Самар.

«Что случилось?» – Крикнула Кериан, размахивая мечом. – «Мы слышали, как ты кричал!»

Портиос невозмутимо посмотрел на нее. – «Я просто беседовал с Великой Госпожой».

Они посмотрели на него, как на сумасшедшего. Эльхана села. Послышали изумленные возгласы, и Кериан крикнула: «Эльхана, ты меня слышишь?»

«Почему все задают этот вопрос?» – Сварливо спросила она. – «Моя голова чувствует себя, словно может треснуть пополам, но с моими ушами все в порядке».

«Ты помнишь, что произошло?» – спросила Кериан.

«Стрела попала в мою лошадь. Я упала?»

«Тетя, ты умирала!»

«Похоже, ее голова крепче, чем мы считали», – заметил Портиос.

Кериан опустилась на колено и осторожно ощупала затылок Эльханы. Она не обнаружила крови, но Эльхана резко вздрогнула, когда Кериан коснулась раны. Больше не угрожая жизни, та все еще была чрезвычайно болезненной. По тому, как Эльхана держала левую руку, было очевидно, что у нее было множество других ушибов от падения.

Все уставились на Портиоса, гадая, что последует за столь ошеломительным развитием событий. Эльхана открыла, было, рот, чтобы задать вопросы, но поняла, что сейчас не время и не место. Вместо этого, она позволила Самару помочь ей встать, и двое раненых эльфов оперлись друг о друга.

«Мы слишком долго засиделись здесь», – сказал Портиос. – «Бандиты вернутся, и, на этот раз, с надежными солдатами. Мы должны до утра поднять все на Березовую Тропу».

Кериан почесала коротко постриженные волосы. Она вся измучилась, пока лежала без сна, ожидая сообщения о смерти Эльханы от раны. Вместо этого, Эльхана была цела и, хотя и нетвердо, стояла. Как Портиос сотворил подобное чудо? Несомненно, он был умен и бесстрашен. Может, у него еще был и магический дар?

«Чего ты ждешь?» – раздраженно спросил Портиос.

«Вдохновения», – ее ответ был столь же раздражительным.

Она оставила добровольцев Бианоста и кагонестийцев подниматься. Самар с Эльханой, по-прежнему опираясь друг на друга, отправились выставить стражу. Конные сильванестийцы замыкали остановившийся караван, оставив лишь полдюжины всадников наблюдать за подъемом эльфов. Вдалеке по дороге было видно слабое красноватое свечение, как от многочисленных костров.

Двое пленных людей были обузой, которую эльфы с трудом могли себе позволить во время предстоящего подъема. Викула и его раненого товарища связали и вставили кляпы, оттащили на несколько сот метров и крепко привязали к двум разным деревьям.

Согласно раннему приказанию Кериан, остававшиеся на дороге повозки разгрузили. Их дерево пустили на самодельные носилки, а оставшиеся обломки столкнули вниз по склону, чтобы спрятать как можно лучше. Их содержимое разделили и взвалили эльфам на спины. Все несли свою часть, даже пожилой Чатендор. Лишь Портиос и раненые в носилках остались без ноши. Факела запретили. Эльфам пришлось полагаться на свое легендарное ночное зрение, чтобы выполнить задачу и совершить подъем. В непроглядной ночи Налис Арен ни один хотел бы, чтобы их зрение было таким сверхъестественным, как полагали другие расы.

С конными гвардейцами Эльханы было хуже. Их кони просто не могли совершить подъем. После череды падений, Портиос уступил невозмутимой настойчивости Эльханы, что боевые кони были слишком полезны, чтобы оставлять их вместе с тягловым скотом. Он приказал небольшому отряду всадников увести коней и найти более безопасный путь наверх. Оставшиеся спешившиеся бойцы остались с Эльханой.

Эльхана совершила подъем в носилках из древков копий и одеял, которые вверх по холму несли четверо сильных воинов. Она не особо твердо держалась на ногах, и ей пришлось согласиться, что она может лишь замедлить их, если попробует подняться самостоятельно.

Портиос шел впереди. Всю ночь эльфы совершали подъем, узкие линии согнувшихся тел, ползущие вверх по холму. Груженые тюками с оружием и тянущие носилки с ранеными эльфами, они продвигались медленно. К тому времени, когда рассвет бросил свой жалкий свет на склон холма, самые нижние были лишь в нескольких метрах от Дороги Сильверана.

Кериан переводила дух у валуна, когда снизу пришла весть. На востоке на дороге заметили движение. Пока Наларин держал ее за руку, действуя как противовес, она далеко отклонилась от склона холма и взглянула. Солнце еще не поднялось, но было достаточно света, чтобы она увидела движущуюся по Дороге Сильверана темную массу. Она без труда идентифицировала плотные шеренги солдат-людей, облаченных в полированные доспехи. Орда бандитов приближалась. От нескольких оставленных Самаром охранять дорогу воинов не было и следа. Должно быть, их перебили.

Она кивнула, и Наларин втянул ее обратно. – «Шире шаг! Бандиты приближаются!» – крикнула она вверх и вниз по склону.

Они вдвоем возобновили подъем и добрались до Березовой Тропы как раз вовремя, чтобы увидеть, как солнце пробивается сквозь частокол мертвых деревьев, окружавший широкий кратер. Здесь было около трети эльфов, включая Эльхану, Самара и Чатендора. Остальные были рассеяны по склону высокого холма, на виду у врага. Кериан спросила, где Орексас.

«Никто не знает», – пожаловалась Эльхана. Она сидела на земле с жалким и болезненным видом. Черное облако ее волос подчеркивало бледность, а льняная повязка на голове постоянно сползала на левый глаз, придавая ей отчетливо пиратский вид.

«У твоих гвардейцев есть луки?» – спросила Кериан.

«Конечно», – ответил Самар. Он понял ее замысел. Он неуклюже из-за ранения двинулся вдоль гвардейцев, приказывая им натянуть тетивы и занять позиции над Дорогой Сильверана. Чуть меньше сотни выстроили плечом к плечу, наложив стрелы.

Широкая колонная солдат бандитов становилась ближе и ближе, пока сама земля не задрожала от стука каблуков их сапог. Они заполнили дорогу от края до края, порядка двух-трех тысяч. На каждом был кованый нагрудник и полированный шлем с вертикальным гребнем. Каждый нес щит и длинную пику на плече. Кучерявые бороды под шлемами напоминали экзотическую листву. Кериан никогда не могла понять, как люди-мужчины могли носить все эти волосы на лице.

Она легла на живот и изучала врага. Во главе колонные ехали четверо офицеров. Капитаны и младшие офицеры ступали по флангам. Кериан не узнавала свисавшее над ними зеленое знамя. Гатан Грейден не должен был возглавлять отряд. И еще, никто из бандитов не заметил замерших на склоне холма эльфов.

«Спокойно. Может, они пройдут», – сказала она лучникам, хотя не особо верила в это.

Эльфы постарались убрать внизу все следы своего присутствия. К сожалению, им просто не хватило времени убрать все обломки повозок и неровные следы. Ехавший впереди всадник увидел достаточно, чтобы остановить колонну. Кериан тихо, но витиевато выругалась по-кагонестийски.

Голос прокричал неразборчивый приказ, и передовой отряд с грохотом двинулся вперед, чтобы исследовать. Солдаты приближались, опустив пики, их внимание было сфокусировано на дальней стороне дороги, на спуске к озеру.

Кериан едва не рассмеялась от облегчения. Они смотрели не в том направлении!

Пока силы бандитов явно находились в замешательстве, некоторые из находившихся на склоне холма эльфов неблагоразумно возобновили подъем. Прошло не так много времени, прежде чем связка мечей, неудачно висевшая у кого-то за спиной, звякнула о выступ скалы. Конные офицеры обернулись посмотреть. Послышались крики. Эльфов заметили.

«Приготовиться», – сказала Кериан, поднимаясь на колени.

Четыре остававшихся на дороге отряда развернулись налево и двинулись вперед. Кериан подпустила их ближе. Пикинеры натыкались друг на друга, начиная трудный подъем. Видя, как они барахтаются, Кериан отдала приказ: «Сейчас! Огонь!»

Стрелы обрушились на плотные шеренги бандитов. В прямую противоположность засаде, в которую попали эльфы, теперь превосходство было на их стороне, а солдатам наемников приходилось туго. Некоторые из их, подгоняемые офицерами, нарушили строй и попытались выбраться из суматохи, чтобы получить возможность подниматься дальше, но сыпавшийся сверху смертоносный град был слишком сильным. Несмотря на яростный рев своих командиров, бандиты отступили. Опустив пики, они сомкнули щиты, чтобы укрыться от стрел.

Кериан надеялась, что они могут полностью ретироваться, но их офицеры упорно держались за дорогу. Послышались приказы, и шеренги разделились. Вперед выдвинулся легковооруженный отряд лучников. Судя по длинным волосам и темным лицам, их наняли на одном из островов Кровавого Моря, возможно, Саифхуме.

«Цельтесь в лучников», – сказала Кериан, но сильванестийцы вокруг нее уже переключались на новую цель.

С двухметровыми тисовыми древками, эти лучники могли посылать снаряды прямо на Березовую Тропу, но большая ее часть была вне их поля зрения, скрытая валунами, перекрученными кустами и уродливыми деревьями. Продолжавшие подниматься эльфы были не так удачливы. В воздухе прошуршали длинные стрелы, и эльфы начали падать. Тюки, которые они несли, разрывались при падении, и на Дорогу Сильверана посыпались мечи, кинжалы и части доспехов. Солдаты людей каждый раз одобрительно кричали, когда опрокидывался очередной эльф.

Сильванестийские лучники делали все, что могли. Пользуясь преимуществом высоты, их короткие луки разили людей на земле стрелами с широкими длинными наконечниками.

«Продолжайте двигаться! Поднимайтесь! Не останавливайтесь!» – Крикнула Кериан, маша поднимавшимся. Она сжимала кулаки, в ярости от невозможности помочь, пока эльф за эльфом падали и катились с холма. Внезапное бесшумное появление сбоку от нее Портиоса заставило вздрогнуть от удивления.

Он со своей обычной отстраненностью понаблюдал за ходом боя, а затем заявил: «Нам нужен перевес».

«Блестящее наблюдение. Если у тебя где-то укрыты еще лучники, была бы счастлива применить их!»

«Нет, не стрелы. Что-то крупнее».

Он осмотрел местность. Повсюду были выброшенные взрывом и дождем осыпавшиеся на землю обломки Квалиноста. Особенно большой клиновидный кусок камня стоял на краю Березовой Тропы. Портиос указал на него.

«Вот тот. Опрокинем его».

Кериан была потрясена. Этот кусок на взгляд весил три-четыре тонны. Несомненно, в минувшем прошлом эльфийские маги в мгновение ока сдвинули бы его. К сожалению, в пределах видимости магов не наблюдалось. Игнорируя его саркастический комментарий, Портиос двинулся прочь и позвал всех свободных эльфов собраться у камня.

В качестве рычагов под него сунули копья и древки пик, но большинство эльфов просто взялись за обломок голыми руками. Самар, несмотря на свое ранение, тоже присоединился. Так же как и Гитантас. Стрелки продолжали обстреливать находившихся внизу лучников неприятеля, но их запас стрел подходил к концу. Как только у кого они заканчивались, он присоединялся к всеобщим усилиям. Единственными, кто не принимал участия, были сидевшая в своих носилках Эльхана, выстраивавший всех у камня Портиос, и Кериан, считавшая это глупой тратой сил. Когда Эльхана поднялась, поправила повязку и направилась к обломку, Портиос одарил Львицу сардоническим взглядом.

Она швырнула меч в ножны. – «Я поучаствую, если и ты присоединишься».

Камень раскачивался, поощряя их не прекращать усилий. Эльфы перераспределились. Портиос вел отсчет, чтобы синхронизировать их усилия, и они навалились изо всех сил. Стиснув зубы, рвя сухожилия. Обломок освободился от цепкой хватки глины и загрохотал вниз по склону.