Текст книги "Альфред Великий и война с викингами"

Автор книги: Пол Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

873 г. Рептон: конец свободной Мерсии

Смерть Ивара

Даны двинулись на своих кораблях вниз по Тренту в Рептон и, проникнув в находившуюся там усыпальницу мерсийских королей, показали, что они намеревались делать в Уимборне. В Рептоне собрались все враги Бургреда. Последними к ним присоединились живые и здоровые скандинавы, но похороненные там мёртвые англосаксы также не давали покоя мерсийскому правителю. И живые люди, и умершие правители из Рептона вставали, как пугающее видение, перед мысленным взором короля, вынужденного в растерянности принять всё бесчестье психологического поражения. Таковы были разрушительные результаты викингской стратегии. Бургред проиграл войну, так и не вступив в сражение.

Из сотен скандинавских захоронений в Рептоне наибольшее внимание археологов и историков привлекло погребение крупного мужчины, обнаруженное в самой церкви. Утверждение Этельверда о том, что Ивар умер в том же году, что и св. Эдмунд, расходится с другими свидетельствами. Ирландские анналы сообщают о смерти Ивара, «короля норманнов всей Ирландии и Британии», под 872/73 г. Саги утверждают, что Ивар был похоронен где-то в Англии, в могильном кургане. В свете этого предположение о том, что скелет крупного мужчины, недавно найденный археологами в языческой погребальной камере в дальнем конце церкви, мог принадлежать Ивару, кажется вполне логичным. Известно, что викинги преодолевали громадные расстояния, чтобы привезти тела своих вождей к месту погребения. Похоронить умершего Ивара здесь, в Рептоне, среди останков королей древней мерсийской династии, значило показать всем, что власть над Мерсией перейдёт от древнего королевского рода к данам, минуя Бургреда[36]36
  См. пояснение в сноске на стр. 117. – Прим. ред.


[Закрыть].

Для короля Мерсии – зятя Альфреда – это было последней каплей. Взяв с собой жену, он покинул собственное королевство и вообще Британию. Бургред правил более двух десятилетий. Он сражался с валлийцами и по большей части хорошо защищал своих подданных. Но ему, сломленному и измученному долгим путешествием, предстояло окончить свои дни в Павии, где за пятнадцать лет до этого останавливались юные паломники Альфред и Этельред. Тело Бургреда обрело покой не в королевской усыпальнице Мерсии, а в церкви св. Марии в «английском квартале» Рима, где его могила являет собой вечное напоминание о военных достижениях викингов.

Вместо Бургреда даны решили возвести на трон человека, связанного родственными узами с врагами прежнего короля. Англосаксонская хроника, сообщая о приходе к власти в Мерсии Кеолвульфа II, называет его «немудрым тэном». Высказывались, однако, предположения, что он был сводным братом св. Вистана, внука по женской линии мерсийского короля Кеолвульфа I. Если так, то в его жилах текла королевская кровь, жителям Мерсии он казался подходящей кандидатурой. Однако, похоже, что условия его пребывания у власти были столь же обременительны, как и у марионеточных правителей севера. Кеолвульфу пришлось принести клятвы и пообещать, что он отдаст королевство данам, как только они пожелают его получить. Он также должен будет привести своё войско, когда повелители позовут его на помощь. Ассеру это соглашение казалось «позорным». Когда Альфреду стало известно о бегстве Бургреда и вступлении на трон Кеолвульфа, он, возможно, задумался. Следовало ли ему сохранить союз и с новым королём или отвергнуть его как узурпатора? Похоже, он выбрал первый вариант, поскольку у нас есть подтверждения того, что монеты Кеолвульфа и Альфреда чеканили одни и те же монетчики; возможно, их сотрудничество распространялось и на какие-то другие сферы.

Рептон

Не исключено, что викинги из «огромного войска», завладев усыпальницей мерсийских королей в Рептоне в 873 г., перенесли в неё тело Ивара «beinlauss» Бескостного. Ивар, судя по всему, проведя со своими братьями первую успешную кампанию в Англии, отправился в Ирландию и там умер. При раскопках в Рептоне в подземной часовне-усыпальнице было обнаружено захоронение высокого мужчины; вокруг него располагались кости примерно 200 взрослых мужчин. Саги сообщают нам, что Ивар не знал ни сострадания, ни милосердия и всю свою жизнь оставался бездетным: «Натура его была такова, что ни вожделение, ни любовь не находили места в его сердце, но он не испытывал недостатка мудрости или жестокости. Он умер в преклонном возрасте в Англии [sic] и был погребён там в долине».

Укреплённый лагерь викингов в Рептоне

На протяжении столетий историки пытаются разгадать, какой недуг принёс Ивару его прозвище. Некоторые, исходя из утверждения саг, что его приходилось всюду носить на щите, говорят, что Ивар мог страдать остеопсатирозом. Другие придерживаются более реалистичной точки зрения. Не исключено, что высокий знатный скандинав, похороненный в Рептоне, и в самом деле Ивар, сын Рагнара, мучитель христианских королевств Англии.

Церковь святого Вистана в Рептоне, которую датчане окружили огромным рвом и валом D-образной формы, используя саму её как своего рода надвратную башню, хранила память о прошлом Мерсии. Её крипта, сохранившаяся до наших дней, привлекала паломников со всей англосаксонской Англии, которые приходили, чтобы поклониться мощам св. Вистана и почтить останки других королей Мерсии. Однако культ св. Вистана не слишком устраивал Бургреда. Его собственная династия (которую часто называют династией Мерсии «Б», по первой букве имён входивших в неё королей) не имела прямых родственных связей с властителями, похороненными в Рептоне. Скорее, они были их врагами. Хальфдан знал, что, если он расположится со своим войском в этом месте, по всем окрестностям разнесётся весть о его несокрушимой мощи. Возможно, он заодно хотел напомнить Бургреду, что, несмотря на долгое правление, он не имеет реальных прав на трон. Даны пытались создать видимость того, что их притязания законны, и стали хоронить в этом священном месте своих умерших по собственным обычаям. То был мастерский психологический ход[37]37
  Как уже говорилось, автор склонен приписывать викингам некий «макиавеллизм», тонкий расчёт и стремление к политическим и психологическим «играм», которыми они (как, впрочем, и все люди IX в.) в действительности не обладали. Они руководствовались в своих действиях более простыми и понятными соображениями. Идея похоронить своего прославленного предводителя рядом с роскошными погребениями местных властителей кажется очевидной и едва ли требует каких-то дополнительных обоснований. – Прим. ред.


[Закрыть].

Антропологическая реконструкция лица похороненного человека. Возможно, так выглядел Ивар, сын Рагнара. Оружие из захоронения в Рептоне

874 г. Войско датчан разделяется

Для данов 874 г. стал триумфальным. Но одновременно возникла необходимость принять радикальное решение. Следовало ли им обосноваться в Мерсии и потребовать назад милости, оказанные Кеолвульфу? Можно ли теперь, когда под их ударами пали Нортумбрия, Восточная Англия и Мерсия, счесть, что война закончена? Да, было что обсудить вокруг пылающих костров в лагере в Рептоне. Хальфдан, быть может, убеждал Гутрума, что смерть Ивара оставила на севере политический вакуум и что он, Хальфдан, должен его заполнить. Он был прав. Ивар действовал на севере на протяжении 871 г., но когда он умер, Эйстейн, сын Олафа Белого, захватил власть над викингскими поселениями в Ирландии, что, безусловно, вызвало гнев Хальфдана. Гутрум, который не был сыном Рагнара, прибыл в Англию недавно, в 871 г., и желания его людей отличались от желаний ветеранов из первого «огромного войска», участвовавших в сражениях с 865 г. Он явился сюда не для того, чтобы помогать сыновьям Рагнара в их военных походах. Гутрум, Анвюнд и Оскютель пока вступили в бой только с одним королевством, но не покорили его. У такого человека, как Гутрум, это должно было вызвать неприятное чувство. Гутрум ясно сознавал: для того чтобы закрепиться в Англии, он должен победить упрямого короля, правившего к югу от реки Темзы. Однако для этого требовался план.

Инглби

В Инглби, на возвышенности к югу от долины реки Трент, на расстоянии около 5 миль к юго-востоку от укреплений викингского лагеря в Рептоне, находится скандинавское языческое кладбище. В отличие от скандинавских захоронений в Рептоне, на этом кладбище находится захоронение типа кремации (за исключением двух кенотафов). Среди погребального инвентаря присутствуют сломанные мечи, а кремированные останки людей, быка, коня, овцы, свиньи и собаки, обнаруженные в захоронениях, указывают на то, что вблизи духовного центра христианского королевства совершались со всей тщательностью языческие погребения[38]38
  Подробное описание находок к Инглби и возможных взаимосвязей между погребениями в Инглби и Рептоне см. в: Richards J.D., Jecock М., Richmond L, Tuck C. The Viking barrow cemetery at Heath Wood, Ingleby, Derbyshire// Medieval Archaeology. Vol. 39,1995. – Прим. peд.


[Закрыть].

К осени 874 г. предводители «огромного войска», стоявшего в Рептоне, договорились разделиться. Хальфдан повёл своих старых соратников и людей своего брата Уббы в Нортумбрию. Там, обосновавшись на реке Тайн, они продолжили военные кампании Ивара, сражаясь с жителями Стратклайда и Шотландии. Хальфдан стремился обеспечить безопасность водного пути по реке Клайд, который был одним из звеньев, соединявших Нортумбрию с викингским Дублином. За свой интерес к Дублину Хальфдан в итоге поплатился жизнью: он погиб, попав в засаду, устроенную у Стрэнгфорд Лоу его соперниками – норвежскими викингами. Однако нас интересует другой предводитель, который повёл своё войско из Рептона навстречу совершенно иной судьбе. Гутрум двинулся со своими людьми на юг, но не в Уэссекс, как можно было бы ожидать, а в Восточную Англию. На какое-то время он обосновался в Кембридже.

875 г. Уэрхэм

План Гутрума

В один из дней летом 875 г. на горизонте у побережья Уэссекса замаячили паруса. Мы не знаем, кто командовал этими кораблями и откуда они пришли. В нашем распоряжении имеется только краткое сообщение Англосаксонской хроники, что «король Альфред вывел флот в море и сражался против семи кораблей; один захватил, а остальные обратились в бегство». Захват одного корабля оказался важным событием. Скандинавы долгое время не имели себе равных в море не только благодаря мастерству их мореходов, но и благодаря конструкции их кораблей. Длинные, с малой осадкой плоскодонные суда могли бороздить открытое море и проникать по рекам далеко вглубь суши. Альфред живо заинтересовался своим трофеем. Он добился успеха в недавней стычке на море и теперь, должно быть, задумался над тем, как расширить возможности своего флота, взяв за образец корабли противника. Но в 875 г. Альфред ещё не был тем человеком, который войдёт в историю. Он ещё не умел мыслить в перспективе. Хотя у него было четыре относительно мирных года, чтобы укрепить оборону своего королевства, он очень мало сделал в этом направлении. Вскоре мстительные и коварные враги вновь обрушатся на Уэссекс, и королю придётся противостоять им всё теми же средствами, которые он использовал, чтобы избежать поражения в последний раз. Но проблемой Альфреда было то, что единственным его орудием были его собственные люди, а у людей многое остаётся в памяти, что ему вскоре предстояло обнаружить.

Зима 875 г. застала Гутрума за выполнением первого этапа его плана. Свидетельства источников по этому поводу заслуживают внимания. Согласно Ассеру, даны покинули Кембридж «ночью». Создаётся впечатление, что за ними следили. Но если в окрестностях Кембриджа действительно присутствовали уэссекские дозорные, то заявление Англосаксонской хроники, что викингское войско «ускользнуло от уэссекского ополчения и пришло в Уэрхем», указывает на обидный просчёт и предводителей наспех собранного фюрда, и самого Альфреда. Уэрхем находится приблизительно в 130 милях от Кембриджа, и воинам Гутрума потребовалось по меньшей мере четыре полных дня, чтобы добраться туда. Гутрум, судя по всему, умел перемещаться скрытно.

Он уже имел опыт войны с ополченцами Уэссекса. Вряд ли он повёл своё войско из Кембриджа через всю страну, чтобы немедленно бросить его в битву, особенно после того, как он узнал цену таких сражений. Гутрум замыслил нечто иное и сейчас его целью был Уэрхем, важный порт для переправы через Ла-Манш неподалёку от Дорсета. Для того чтобы попасть туда, Гутрум со своим войском прошёл через центральные области Уэссекса. Растерянным ополченцам Альфреда пришлось догонять врага, но когда они его настигли, было слишком поздно: викинги укрылись за городскими укреплениями.

Почему Гутрум выбрал своей первой целью именно Уэрхем? Конечно, там располагался богатый женский монастырь, и кроме того, эту позицию удобно было оборонять, поскольку с двух сторон от города протекали реки Фром и Тэррент. Но у Гутрума могли быть и другие соображения. Мы не знаем, что именно обсуждали сыновья Рагнара и Гутрум в Рептоне, перед тем как их пути разошлись, но нам известно, что у жителей Корнуолла – области, из которой очень легко нанести удар по центральной части Уэссекса, – не было причин любить потомков Эгберта. Если бы Гутруму удалось захватить Уэрхем и затем двинуться вглубь уэссекских территорий с востока, а корнуольцы в это же время вторглись бы в Уэссекс с запада, то нападение «нортумбрийских» викингов с побережья Сомерсета или Девона, очевидно, решило бы судьбу последнего англосаксонского королевства. Для исполнения этого – и всех подобных планов – требовалась безупречная согласованность действий: если какая-то часть проваливалась, все замыслы могли пойти прахом. И одна задержка уже произошла: Хальфдан был мёртв. Сыграть отведённую ему роль теперь предстояло Уббе, но у того имелись свои проблемы в далёких северных землях.

Итак, англосаксы начали осаду Уэрхема, полагая, что враг наконец-то у них в руках. Гутрум зашёл слишком далеко на юг, у него и его людей, запертых на небольшом пятачке земли, было только два выхода – сдаться или умереть от голода. Но боевой дух англосаксов упал, когда они получили вести о 120 вражеских судах, двигавшихся вдоль побережья Кента в сторону Ла-Манша.

Кто именно шёл на этих кораблях, и кто предводительствовал флотилией – неизвестно. Возможно, это были люди Гутрума, которые при необходимости должны были поддержать его сухопутное войско и атаковать Уэрхем с моря. Так или иначе, это было многочисленное войско, и оно везло с собой припасы. С таким подкрепление Гутрум смог бы выдерживать осаду до зимы, а потом в подходящий момент нанести удар, разгромить короля Уэссекса и присвоить его королевство.

876 г. Клятвопреступник

Божественное вмешательство

Сто двадцать кораблей приближались к Пул-Харбор, и Альфреду предстояло срочно решить, что делать. Выбранная им стратегия характеризует его как человека, постоянно стремящегося опробовать нечто новое и извлекающего уроки из своих предшествующих столкновений с противником. Альфред помнил, как после сражения в Уилтоне он заключил с викингами соглашение, единственной реальной альтернативой которому – и это понимали обе стороны – являлось продолжение военных действий, и как скандинавы после этого действительно покинули его королевство и не возвращались на протяжении четырёх лет. Теперь требовалось убедить Гутрума, что англосаксонское войско достаточно многочисленно и исполнено решимости преградить путь данам, куда бы они ни направились. Викингский предводитель должен был понять, что попал в ловушку. Однако добиться от викинга обещания уйти не так просто. Бургред узнал на собственном печальном опыте, что даны с лёгкостью могут изменить своему слову, когда им это выгодно; так что Альфреду надо было действовать осмотрительно, чтобы соглашение не оказалось просто дорогостоящим спектаклем. Для того чтобы предстоящая договоренность не стала «новым Ноттингемом», Уэрхем не превратился для короля Уэссекса в «новый Торкси», нужно было заставить викингов дать обещание, которое они не смогут нарушить. Конечно, в прошлый раз англосаксы и скандинавы обменялись заложниками, выбрав важных лиц из своих рядов и передав их в руки врагов в качестве гарантии того, что соглашение будет соблюдаться. В Уэрхеме произойдёт то же самое. Но что ещё? Альфред уже понял, что клятвы, которые язычники давали на христианских мощах, почти ничего для них не значили. Это подтверждали не только события в Англии, но и бесчисленные рассказы о предательстве и лицемерии викингов во франкских королевствах. Значит, даны должны поклясться не на христианских мощах, а на собственном священном кольце, возможно, на браслете – как сообщает Англосаксонская хроника, «так они прежде ни одному народу не клялись». Итак, договор был заключён и клятвы принесены; возможно, сам Альфред при стечении народа поклялся на христианских мощах, а Гутрум – на своём священном кольце. Альфред имел полное право считать, что одержал победу с помощью дипломатии и королевство вновь спасено благодаря мудрости правителя. Однако существует ещё одно важное свидетельство. Этельверд сообщает, что данам заплатили. Возможно, это и стало тем решающим аргументом, который убедил викингов уйти из Уэрхема. Если так, то цена должна была быть немалая. Впрочем, независимо от того, сколько серебра было собрано, чтобы заплатить викингам, подданным Альфреда вряд ли нравился такой способ решения проблемы. В конце концов, это уже не первый случай. Неужели король не способен придумать что-нибудь другое, чем откупаться от угрозы, которой он должен противостоять?

Заложники

Передача заложников являлась традиционным способом обеспечения мирного соглашения между противниками. В эпоху Альфреда часто случалось так, что скандинавы заботились о том, что случится с их людьми, переданными в руки англосаксов, даже меньше, чем сами англосаксы беспокоились о данах, оказавшихся в их распоряжении. Безразличие викингов по отношению к собственным заложникам настолько смущало Альфреда, что после битвы при Эдингтоне в 878 г., в ситуации, когда он мог диктовать свои условия, англосаксонский король потребовал для себя право самому выбрать заложников среди данов. Когда одна из сторон нарушала перемирие или мирное соглашение, заложников обычно ожидала горестная судьба. Иногда на них обрушивалась ярость, адресованная их сородичам-клятвопреступникам, иногда, напротив, их убивали в знак того, что прежний договор расторгнут. Именно так поступил в 876 г. Гутрум, убивший всех англосаксонских заложников в Уэрхеме, прежде чем его войско сменило дислокацию.

Время шло, и стало понятно, что Гутрум не собирается выполнять свою часть соглашения. Пока люди Хальфдана делили земли в Нортумбрии, перековывая, образно говоря, мечи на орала и попутно изменяя этнический и политический ландшафт северного королевства, Гутрум, всё ещё исполненный решимости завоевать богатое южное королевство, приказал своим людям сесть на коней и под покровом темноты покинуть Уэрхем. Англосаксонских воинов могли разбудить крики их соотечественников, поскольку в ту ночь, прежде чем покинуть Уэрхем, даны безжалостно перебили заложников. Вероятно, та же судьба постигла влиятельных скандинавов, переданных Альфреду. Но викинги не думали покидать Уэссекс. Они верхом направились на запад и добрались до Эксетера, старого римского города, некогда называвшегося Иска, вокруг которого всё ещё сохранились мощные укрепления. Союз скандинавов с недовольными корнуолльскими бриттами представлялся весьма вероятной, но малопривлекательной перспективой. Альфред опять не успел перехватить противников, прежде чем они достигли пункта своего назначения. В организации англосаксонского фюрда что-то было не так. Враги постоянно опережали его. Из Эксетера Гутрум спокойно мог отправиться куда-то ещё. Он мог даже позвать на помощь тех корнуольцев, которые с горечью вспоминали, как их отцы пострадали от военных кампаний Эгберта, деда Альфреда.

Итак, Гутрум, посмеиваясь, сидел в Эксетере. Но что же произошло с флотом в Пул Харбор? Когда Альфред с фюрдом отправился к Эксетеру, флот снимался с якоря и поднимал паруса, чтобы присоединиться к Гутруму на западе. А затем произошло нечто необычное. Пройдя не более 5 или 6 миль пути, возле мыса Свонтеж, вся флотилия попала в туман и погибла во время внезапно разыгравшегося шторма. Выйдя из-под защиты мыса, корабли, должно быть, оказались во власти сильнейшего зюйд-веста, который так часто дует в Ла-Манше. Страшная драма почти библейских масштабов разыгралась перед глазами местных жителей. Где-то на дне Ла-Манша, близ Свонтежа, покоятся кости 3500 скандинавских воинов.

Эксетер

Гутрум с горечью выслушал вести о судьбе кораблей. Он находился в относительной безопасности в Эксетере, нарушив своё обещание и пока ничем за это не заплатив. Но теперь он не мог рассчитывать на подкрепление в лице нескольких тысяч хорошо вооружённых людей. Что ещё хуже: разъярённый Альфред, который свято верил в клятвы, принесённые на христианских реликвиях, и воспринял кораблекрушение у Свонтежа как воздаяние свыше, теперь расположился лагерем у ворот Эксетера. Снова начались переговоры, и на этот раз преимущество было на стороне короля Уэссекса. Снова были даны заложники. На этот раз Альфред убедился, что переданные ему люди занимали достаточно важное место в чёрном сердце викингского предводителя, чтобы заставить его исполнить своё обещание покинуть королевство. Англосаксонская хроника сообщает, что скандинавский предводитель дал Альфреду «столько знатных заложников, сколько он захотел», показывая, что Альфред действительно диктовал свои условия и ужасы Уэрхема не должны были повториться.