Текст книги "Альфред Великий и война с викингами"

Автор книги: Пол Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

892–893 гг. Возвращение данов

Франция выжила

Погодные записи Англосаксонской хроники за 886–892 гг. сообщают в основном о событиях во франкских королевствах. Ассер, опираясь на сведения из Хроники, порой добавляет к ним крупицы собственных знаний о континентальных делах. В 886 г., когда Альфред завладел Лондоном, по меньшей мере 700 викингских кораблей осадили Париж. Это были те самые викинги, которые осенью 884 г. решили идти в Западно-Франкское королевство, вместо того чтобы присоединиться к своим сотоварищам, отплывшим в Англию, и так неудачно взять Рочестер. Парижане героически выдерживали осаду под предводительством человека, который впоследствии станет королём Западно-Франкского королевства, грозного Эда, графа Парижа. Осада длилась почти целый год и не принесла викингам ничего – до того самого момента, пока император Карл Толстый, подошедший с войском, не заключил с ними мир, пообещав им дань и дав им «карт бланш» на разграбление бунтовавшей против него Бургундии.

В ноябре 886 г. викинги отправились вверх по Сене, а затем по Йонне дальше на юг. В январе и феврале 887 г. они разоряли Бургундию, а потом двинулись назад, к Парижу, чтобы получить обещанную дань. Дойдя затем до устья Марны, они встали лагерем в месте, которое Ассер называет королевским поместьем Шези, и грабили окрестности. Зиму 888/89 г. викинги провели в новом лагере на реке Луан.

За шесть недель до своей смерти Карл Толстый был смещён своим племянником Арнульфом, сыном Карломана. Арнульф согласился разделить империю на пять частей, но настаивал, что остальные должны держать свои земли от него, поскольку он – единственный наследник каролингов по отцовской линии. По этой договорённости Арнульф унаследовал восточную часть империи, Рудольф Бургундский получил Бургундию, оставив Эду, графу Парижскому, Западно-Франкское королевство. Ещё два потомка каролингов – Ги, герцог Сполето, и Беренгарий, маркграф Фриульский, – не переставая боролись за власть над Италией.

Впрочем, среди всех этих континентальных перипетий составитель Англосаксонской хроники не забывает упомянуть ещё один важный факт. В 890 г. Гутрум, крестник короля Альфреда, едва не ставший до этого его погибелью, умер. Точная дата смерти викингского предводителя неизвестна, это могло произойти и в конце 889 г. Анналы св. Ниота сообщают, что Гутрум был похоронен в королевском поместье Хедли, в Восточной Англии. В Хронике Этельверда содержатся самые развёрнутые комментарии по поводу смерти Гутрума. Он назван Borealium rex Anglorum («король северных (или скандинавских) англов), и говорится, что «его владения находились в основном в Восточной Англии, поскольку там у него было первое поселение». За этим сообщением скрывается реальность, которая ко времени написания этого текста в конце X в. стала уже очевидна. На протяжении X в. на севере Англии и в её центральных областях развернётся ожесточённая борьба за главенство. В неё включатся сыновья и внуки Альфреда, стремившиеся отрезать скандинавский Дублин от Йорка и не дать северной империи скандинавов стать угрозой для их власти в южных и центральных регионах. Военные кампании потомков Альфреда – Эдуарда, Этельфлед и Этельстана – прочертили границы современной Англии. В известном смысле они довели до конца дело, начатое их отцом и дедом. Однако Этельверд хорошо знал, что противниками наследников Альфреда были честолюбивые скандинавские предводители, стремившиеся править самостоятельно в заселённых скандинавами областях. Мудрый старый хронист ясно понимал, что Гутрум был одним из первых, кто на это претендовал. Этельверд, несмотря на все свои неуклюжие латинские фразы и запутанный синтаксис, единственный, кто мог добавить к тем источникам, которыми он располагал, собственный политический опыт и знания.

Англосаксонская хроника, известив нас о смерти Гутрума, опять возвращается к событиям на континенте, и не без причины. Эд откупился от викингов, когда в 889 г. они попытались вернуться в окрестности Парижа, после чего флотилия двинулась на запад, к границам Бретани, и прибыло в Сен-Ло. Никто не знает, какую тактику применили бретонцы, чтобы изгнать захватчиков, но учитывая их пристрастие к кавалерии и тот факт, что они преследовали врага до реки Вир, можно предположить, что викинги встретили в Бретани не самый радушный приём. Потерпев жестокое поражение, скандинавские предводители решили вернуться на восток, предпочтя противников, чья тактика на поле боя была им хорошо знакома. Таким образом, они в очередной раз вернулись к Сене.

В районе Дня Всех Святых, 1 ноября 890 г., викинги выступили из своего лагеря на Сене и отправились на восток вверх по Уазе, разбив лагерь в Нуайоне, где и провели зиму, разоряя окрестности, а летом 891 г. отправились в Льеж. В один из июньских дней этого года они столкнулись с франкским войском, неожиданно напали на него и одержали победу. На зиму они разбили лагерь в Лувене, на реке Диль. Но Арнульф не забыл случившегося. Он ничем не походил на своего дядю. Убедившись в бессмысленности соглашений, он понял, что надо сражаться. Помимо прочего, он, будучи, как-никак, узурпатором, стремился поднять свой авторитет в глазах подданных. С объединённым войском саксов, восточных франков и баварцев он напал на врага. Это произошло между августом и ноябрём 891 г. Любопытно, что, если верить свидетельствам Англосаксонской хроники, сообщается, что Арнульф «сражался против конных данов, пока не подошли их корабли». Из этого высказывания следуют два умозаключения: во-первых, что опыт викингов в Бретани мог доказать им ценность коней в манёвренной войне[54]54
  Напомним ещё раз, что ни в каких современных событиям источниках нет упоминаний о том, что скандинавы сражались верхом, и подобное предположение противоречит всему, что мы знаем об их тактике. Вероятно, составители Англосаксонской хроники имели в виду, что Арнульф сражался с той частью викингского войска, которая двигалась по суше, на конях, а не плыла на кораблях. – Прим. ред.


[Закрыть]; во-вторых, что если удавалось отрезать сухопутное викингское войско от кораблей, то победа давалась значительно легче. Мы ничего не знаем о ходе сражения, но для скандинавов битва при Лувене обернулась сокрушительным разгромом. Победа ободрила подданных христианского королевства, долгое время живших в постоянном страхе перед языческой угрозой. Говорится, что воды реки покраснели от крови.

Объединённое нападение

Пока христианский мир ликовал от новостей с берегов реки Диль, король Западно-Франкского королевства в тревоге размышлял и новой опасности, столь же серьёзной, как викинги Лувена. Эд Парижский следил за человеком, который благодаря своим средиземноморским походам уже при жизни стал легендой и заслужил весьма зловещую репутацию. Происхождение Хэстена окутано – может быть, намеренно – тайной. Возможно, именно он в начале 860-х гг. разграбил город Луну в северной Италии, приняв её за Рим. В середине 860-х гг. этот закалённый в битвах викингский предводитель, похоже, вёл военные кампании в долине рек Луары и Сарты, предлагая свои услуги тем представителям соперничавших группировок франкской знати, которые ему больше платили. Его смутный образ витает над страницами континентальных хроник, но в начале 890-х гг. он и некоторые его сторонники разделят общую судьбу викингов, вторгшихся в Англию. Биограф Альфреда сэр Джон Спелман вставляет в своё повествование следующий лаконичный пассаж, объясняющий, кто такой Хэстен:

«[Викинги] под предводительством Гастингса [Хэстена] на протяжении двенадцати или тринадцати лет грабили то там, то тут прибрежные области Мааса, Шельды, Сены, Марны, Сонны, Лоне и т.д., и дотла сожгли более 900 домов Божьих».

Хэстен был в Амьене, когда пришло известие о чудовищном поражении на берегах Диля. Вдобавок к этому соглядатаи сообщили своему вождю, что граф Эд, герой обороны Парижа, пришёл со своим войском, чтобы напасть на него. Положение во Франции явным образом менялось. Эпоха переговоров и соглашений ушла в прошлое. Новые франкские властители стремились в войнах укрепить свой авторитет и власть, и борьба с викингами давала прекрасную возможность это сделать. И вот Эд двигался на великого Хэстена. Так случилось, что люди Хэстена сумели неожиданно напасть на часовых Эда и, таким образом, избежать поражения, сопоставимого с катастрофой под Лувеном. Но одно было ясно: франкские земли перестали быть лёгкой поживой для грабителей.

Возможно, появление на Пасху 892 г. кометы было воспринято приближёнными Альфреда как предупреждение о том, что должно произойти. А возможно, король просто получил сведения от чужеземцев, гостивших при его дворе. Так или иначе, ярость норманнов вернулась в Англию.

Викинги, потерпевшие поражение от Арнульфа, двинулись первыми. Они отправились на запад, в Булонь. Местные жители охотно помогали им отправиться как можно дальше, в чужую страну. Они погрузили на корабли лошадей и прочее имущество, словно предполагали, что король англосаксов вывез из области, в которую они направлялись, все запасы. Все 250 судов отплыли из Булони к южному побережью королевства Англии и вошли в устье реки Лимне. Там, в том месте, где заканчивается обширный лесной массив, протянувшийся на 120 миль с запада на восток, располагался небольшой форт. Жалобы Ассера на то, что люди не работали как должно на строительстве крепостей, кажутся вдвойне справедливыми, когда мы узнаем, что произошло. Строительство небольшого укрепления в Восточном Кенте, известного как Эорпебурнан, осенью 892 г. ещё не было завершено. Мало того, викинги, к своему изумлению, обнаружили, что защищает его лишь горстка керлов, которых они немедленно убили. Если все укрепления, построенные в Англии, таковы, то завоевать эту землю и поселиться на ней будет нетрудно. А сколько рассказывали торговцы, пересекавшие пролив в последние несколько лет, о великих трудах англосаксов! Перебив строителей наполовину законченного бурга, даны даже не попытались обосноваться в нём, а предпочли возвести собственное укрепление возле Эпплдора, возможно, того же типа, что в недавнем прошлом возводили их соплеменники в Ридинге и Фалгеме.

Но дела обстояли ещё хуже. Одновременно с известием о печальной судьбе недостроенного форта Альфреду сообщили, что другой викингский предводитель – Хэстен – привёл восемьдесят кораблей и вошёл в устье Темзы, разбив лагерь в Миддлтоне, или Милтон Регис, отделённом от острова Шиппи лишь рекой Суэйл. Нужно было принять стратегическое решение. Если этим двум армиям, находившимся на северном и южном побережьях Кента, удастся встретиться, часть королевства Альфреда окажется отрезанной от центральных областей. Более того, если у викингов есть кони, они смогут объединить усилия и нападать одновременно по суше и с моря. И ещё одна мысль тревожила короля. Гутрум умер, однако скандинавские поселенцы в северо-восточных областях будут представлять серьёзную угрозу, если они решат поддержать своих соотечественников, прибывших из-за моря. То, что произошло в землях Южной Англии дальше, весьма отличалось от событий времён Эшдауна и Эдингтона.

Стратегия и ландшафт

Похоже, что, узнав о новой угрозе, Альфред первым делом начал переговоры. Зимой 892/93 г. он добился клятв от скандинавов из Нортумбрии и Восточной Англии, а у последних ему удалось даже взять шесть заложников, которые должны были обеспечить выполнение договорённости с датчанами о ненападении. Более того, представляется, что прибытие Хэстена так обеспокоило Альфреда, что он отправил гонцов в Милтон Регис с предложением, которое столь удачно сработало с Гутрумом. Хэстен должен был принять христианство (если он ещё этого не сделал), также должны были быть крещены его сыновья. Таким образом, он стал бы христианским властителем в христианской стране, и можно было надеяться, что те обязательства, которые столько лет более-менее успешно сдерживали Гутрума, остановили бы и его. Альфред стал крёстным отцом одного из сыновей Хэстена, а Этельред, элдормен Мерсии, – другого. Церемония, наверное, прошла столь же торжественно, как и в Эллере. Однако Хэстен смотрел на эти вещи иначе, чем в своё время Гутрум. Главное отличие состояло в том, его не ждало завоёванное королевство. Он расценивал происходящее как временную уступку, целью которой было усыпить бдительность Альфреда. Хэстен согласился на то, чтобы его сыновья стали крестниками двух верховных правителей англосаксов, и, отводя свой флот к северу, в Бенфлит в Эссексе, должно быть, отправил гонцов к жителям Восточной Англии и Нортумбрии, чтобы заручиться их поддержкой в предстоящей военной кампании. Альфред взял с «английских» скандинавов клятвы именно для того, чтобы предотвратить такой поворот событий. Но сдержат ли они своё слово?

История действительно повторялась. Скорее всего, первыми нарушили обещание жители Восточной Англии. В Англосаксонской хронике сказано, что «всякий раз, когда другие даны отправлялись в поход, они тоже ходили грабить – иногда с ними, иногда сами по себе».

Альфред осознал, что ему придётся воевать, ещё до условленного отъезда Хэстена в Бенфлит. Его главной заботой было не дать двум армиям объединиться. Он отрезал друг от друга главные силы захватчиков, расположившись в лесу между ними, в таком месте, где было достаточно удобных для войска троп, чтобы при необходимости двинуться как на север, так и на юг. Возможно, его лагерь находился в Бредгаре на Северных Холмах. С этой высокой точки Альфред мог прекрасно видеть всё, что происходило в Милтон Регис. Быть может, он отправил несколько конных разъездов наблюдать за старой римской дорогой, ведущей из Рочестера к Гастингсу. Их поддерживали гарнизон Гастингса и меньшие отряды, возможно, базировавшиеся севернее, в Бинендене и Ньюндене: их задачей было сдерживать датчан Эпплдора[55]55
  Эти утверждения являются результатом авторской реконструкции. Никаких упоминаний о конных разъездах и об участии в военной кампании на этом этапе перечисленных гарнизонов в современных событиям источниках нет. – Прим. ред.


[Закрыть].

В результате началась игра в кошки-мышки. Весной 893 г. конные и пешие отряды из Эпплдора выбирались из леса там, где он не охранялся, и отправлялись в набеги, а за ними охотились воины из англосаксонского фюрда и отряды из бургов. По свидетельству Англосаксонской хроники, благодаря такой тактике и новой системе созыва фюрда даны из Эпплдора смогли выступить в полном составе только два раза. Это произошло, когда викинги только прибыли и англосаксонское войско ещё не собралось, и в тот момент, когда они, собрав достаточно добычи, решили идти на север, в Эссекс, к своим кораблям. В промежутке у них не было никаких возможностей для масштабных перемещений.

Однако войску из Эпплдора, очевидно, удалось каким-то образом связаться с Хэстеном. Возможно, они отправили свои корабли вдоль побережья навстречу Хэстену и данам Восточной Англии, которые, объединившись, превратились в большую организованную силу.

893 г. Эдвард старший

Ошибка на острове Торни

Итак, викинги из Эпплдора, пробираясь через лес, решили повернуть к северу и попытаться найти брод через Темзу. Хроника Этельверда проливает некий свет на последующие события и на то, кто сыграл в них главную роль. На сцену выступил старший сын Альфреда, Эдвард. В 893 г. юный этелинг вступил на тот путь, который сделает его в итоге более могущественным, чем был его отец. Он получил своё прозвище позднее, в X в., когда его называли его Старшим, возможно, чтобы отличить от другого англосаксонского короля с тем же именем – Эдварда Мученика (975–979). Вклад Эдварда Старшего в создание королевства Англии был не меньше вклада Альфреда. Любопытно, что о его роли в кампаниях 893 г. упоминает только Этельверд, который оценивал события прошлого, прекрасно зная, чего Эдуард добьётся позднее в Центральной и Северной Англии. По иронии судьбы – и к сожалению, – текст Этельверда, написанный на чудовищной латыни, именно в той части хроники наименее понятен, и в том виде, в котором он дошёл до наших дней, в нём даже пропущены целые словосочетания. Однако даже того, что мы можем понять, достаточно, чтобы предположить, что юный этелинг, который уже начал свидетельствовать грамоты Альфреда с титулатурой Filius Regis, как военачальник оправдал надежды отца.

«Тогда об этом сообщили этелингу Эдварду, сыну короля Альфреда. Он предводительствовал войском на юге Англии; но после этого взялись за оружие и жители западных областей. В Фарнгеме они столкнулись с полчищами врагов, выкрикивающими угрозы. Юноша тут же бросается в бой; атакуемые, они [слова пропущены], благодаря появлению этелинга они, как должно, получили свободу, как после расправы с хищниками, овечек с помощью пастуха препровождают на пастбище. Там тиран [вождь викингов] ранен; они ведут мерзкие толпы его сторонников через реку Темзу в северные пределы…»

К этому любопытному рассказу о вмешательстве смелого этелинга составитель Англосаксонской хроники, не называя Эдварда, добавляет важный факт: он сообщает, что англосаксонское войско, преградившее путь викингам, перемещалось верхом. Можно представить, как верховой отряд под предводительством этелинга Эдварда спешился и со свежими силами обрушился на усталых, перепачканных викингов, нагруженных добычей. В итоге скандинавы вместе со своим раненым предводителем, бросив добычу, которая досталась Эдварду, бежали на север, к Темзе, и переправилось через реку без брода, настолько велика была охватившая их паника. По северному берегу они добрались до маленького островка возле Айвера, называвшегося Торни, и разбили там лагерь.

Кавалерия англосаксов?

В записи Англосаксонской хроники за 896 г. упоминается королевский horsfiegn (horsa – конь, (pegn – тэн, буквально «слуга»). Возможно, это была должность, напоминавшая должность каролингского маршала, в обязанности которого входило снабжение войска припасами и кормами. В 926 г. Этельстан, внук Альфреда, получил в дар от Гуго, герцога франков (ум. 956), «много быстрых коней, грызущих удила». Этельстан ввёл законы, ограничившие продажу лошадей в его королевстве, один из которых гласил, что «никто не отплывёт с конём за море, если только не желает подарить его», а другой – что каждый землевладелец должен снаряжать двух конных воинов на каждый плуг, находящийся в его распоряжении. Очевидно, что в англосаксонской Англии кони использовались в военных кампаниях. Однако не существует свидетельств, что англосаксы когда-либо сражались верхом. Лишь после нормандского завоевания и конные воины стали использоваться собственно на поле боя.

Захоронение англосаксонского знатного воина с конём (VI в.), обнаруженное в 1997 г. на базе ВВС Lakenheath

Битва при Фарнеме кое-что доказала. Никакие враги не могли безнаказанно перемещаться по королевству Альфреда. Викингам ещё удавалось совершать мелкие набеги на окрестности, но как только они попытались выступить крупными отрядами, им преградило путь англосаксонское войско. Теперь скандинавы сидели на острове Торни под пристальным взором Эдварда. Он знал, что какое-то время даны никуда не двинутся, поскольку их предводитель был тяжело ранен. Альфред отправил к Эдварду гонцов, сообщая ему, что вскоре прибудет помощь. Но в новой военной системе, разработанной Альфредом, был один серьёзный недостаток. Срок службы воинов Эдуарда подходил к концу, у них заканчивались припасы. Люди должны были вернуться домой, но ряд обстоятельств помешал Альфреду с другой частью фюрда прибыть во время. Англосаксы утратили своё стратегическое преимущество, и их противники не преминули этим воспользоваться.

Даны из Нортумбрии и Восточной Англии, которые ранее принесли Альфреду положенные клятвы и передали заложников, выбрали самый неподходящий (для англосаксов) момент, чтобы нарушить договоренность. Корабли из Дэнло, которыми командовал некий Сигферт, появились у английских берегов. Когда Альфред понял, что эти 140 кораблей направляются в западные области его королевства, перед ним встала дилемма. Сто вражеских кораблей двигались к Эксетеру, а остальные сорок прибыли в Пилтон на побережье Северного Девоншира. Возможно, появление этой флотилии заставило Ассера, который был в то время епископом Шерборна, оставить Жизнеописание короля Альфреда незаконченным. В очередной раз враги Альфреда пытались напасть на его королевство одновременно с разных сторон, как поступил перед Эдингтоном Гутрум. Вопрос заключался в том, как король поступит на этот раз.

Сюрприз на западе

Альфред поспешил в Эксетер, но сначала отправил небольшой отряд в Лондон, к гарнизону под командованием Этельреда Мерсийского. Но элдормен Мерсии уже не мог изменить ситуацию с Торни, поскольку Эдвард успел договориться с данами и отпустить их после обычного предоставления заложников и принесения клятв. Датчане нашли убежище у Хэстена в Бенфлите, где собиралось большое войско.

Этельред со своим гарнизоном и часть вновь созванного фюрда, которую Альфред прислал с запада, выступил в Бенфлит. Решать проблемы на востоке предстояло теперь элдормену Мерсии. Добравшись до Бенфлита, Этельред не мог поверить в свою удачу: Хэстен с частью своего войска отправился в набег во внутренние области Мерсии. Однако в лагере осталось достаточно много викингов. Сообщение Англосаксонской хроники позволяет нам составить некоторое представление о составе сил, противостоявших Альфреду:

«Хэстен построил укрепления в Бенфлите и после этого отправился грабить, а большое войско оставалось на месте. Воины ополчения пришли туда, разбили данов, разрушили укрепления, захватили всё, что было внутри, – добро, женщин, детей – и привезли в Лондон. А из кораблей часть разбили, часть сожгли, часть отвели в Лондон или Рочестер».

Некоторые викинги привезли с собой даже свои семьи. Видимо, потерпев окончательное поражение по другую сторону пролива, они намеревались поселиться в Англии. Но и здесь их дела складывались не очень хорошо. Элдормен Мерсии захватил всё, что смог, в том числе те корабли, которые решил не уничтожать. Но случилось и кое-что ещё. Этельред захватил жену и детей Хэстена, один из которых, как мы помним, был его собственным крестником.

Пленников отправили к королю Альфреду. Это было сделано в надежде, что их присутствие при королевском дворе в качестве заложников заставит Хэстена подчиниться. Однако Альфред решил иначе. Он вернул Хэстену его семью и в придачу послал ему дары. Возможно, Альфред, как и подобает доброму христианскому правителю, соблюдал заключенный ранее договор, а возможно, в этом поступке было заключено скрытое послание Хэстену. В любом случае, заложники были Альфреду не нужны. Для Хэстена эта кампания превращалась в очередную неожиданность.

Вернувшись в Бенфлит и встретившись с женой и сыновьями, Хэстен в полной мере осознал, что за напасть на него обрушилась, и, вероятно, оценил великодушие короля. Глядя на дымящиеся остовы своих кораблей и разрушенные укрепления, он понимал уныние своих воинов, недавно обращённых в бегство и разлученных с семьями. Но опытный викинг не собирался сдаваться. Он собрал остатки своей флотилии и отправился в Шубери, чтобы оттуда обратиться за помощью к данам из Нортумбрии и Восточной Англии. Тех не пришлось долго уговаривать. Старому воину было ясно, что королевство Альфреда слишком сильно, чтобы его можно было завоевать, используя привычную тактику. Даже при том, что король воевал на западе – благодаря обдуманному плану датчан разделить силы противника, – следовало считаться ещё и с отрядами Этельреда и Эдуарда. Более того, где бы ни находились викинги, неподалёку всегда оказывалась хорошо защищённая крепость.

Голод в Батинтоне

Итак, получив новые подкрепления из отрядов Восточной Англии и Нортумбрии, Хэстен избрал новую стратегию. Конечно, мерсийские земли к юго-западу от Уотлинг Стрит были хорошо защищены, но Хэстен, вероятно, предполагал, что у него больше шансов закрепиться в западной части королевства. Пока Альфред стоял со своими воинами у стен Эксетера, наблюдая, как другое скандинавское войско бежит к своим кораблям, Хэстен принял решение совершить рискованный переход на запад. На что именно он надеялся, остаётся загадкой. Теперь, когда войны сыновей Родри Мавра завершились, валлийские властители были в союзе с королём англосаксов. Возможно, люди Хэстена собирались помочь своим сородичам в Эксетере. Так или иначе, Хэстен и его войско покинули Шубери и двинулись вверх по течению Темзы, старательно минуя все англосаксонские укрепления. Однако, когда они свернули в реку Северн, опасности этого необыкновенного предприятия стали очевидны.

По словам Этельверда, то, что произошло дальше, «прославляли старики». Англосаксы учились побеждать своих врагов. Прославленный (по словам Этельверда) элдормен Уилтшира Этельхельм, который в 887 г. от имени своего короля отвозил дары в Рим, «приготовился выступить с конным отрядом». Его воины вместе с верным элдорменом Этельнотом, который, возможно, командовал пешим войском, и королевскими тэнами из бургов, расположенных к востоку от реки Паррет, а также к западу и востоку от Селвуда, севернее Темзы и западнее Северна, выступили против врага. Вскоре к ним присоединился Этельред Мерсийский, который вёл собственное большое войско. Однако викингов ожидала ещё одна неприятная новость. Похоже, что теперь в число их врагов вошли и жители Уэльса. Следовало оставить всякую надежду на союз с валлийцами. Хэстен разбил лагерь на берегах реки Северн, в местечке под названием Батинтон – возможно, это место можно отождествить с Батинтоном к западу от Шрусбери, – и выжидал. В Батинтоне за несколько лет до этого останавливался небольшой викингский отряд, и не исключено, что выбор Хэстена был обусловлен именно этим обстоятельством. Знакомое место могло стать не только безопасным убежищем, но и пунктом сбора всех датских войск, участвовавших в сложной стратегической игре против англосаксов. Однако объединённые силы англосаксонского королевства подошли с тыла и встали по обоим берегам реки, заперев викингов в их лагере. Любая попытка прорваться на запад была заблокирована войском Мервина Поуисского. Всё это удалось проделать в отсутствие Альфреда, который находился на западе – настолько он укрепил политическое единство англичан. Масштаб этой военной кампании и её быстрота свидетельствуют, что англосаксы поняли: нельзя позволить скандинавам объединиться.

Шли недели. Бурги снабжали осаждавших едой и всем необходимым, в то время как викинги в лагере были вынуждены есть собственных лошадей. Происходившее за наспех сооружёнными укреплениями Батинтона было одновременно человеческой трагедией и полной военной победой. Предводителей скандинавского войска охватило отчаяние. Когда англосаксы наткнулись на это гордое конное войско и заставили его повернуть к Батинтону, у него, несомненно, были какие-то цели. Теперь эти люди оказались перед лицом медленной и мучительной смерти на глазах противника. Даны умирали один за другим. В 1838 г. на этом месте было найдено около 300 черепов и фрагментов скелетов – возможно, свидетельство кровавой битвы, которая вот-вот должна была произойти. Нужно было что-то предпринять, поскольку других шансов выжить у них не было.

Викинги решили – скорее вынужденно, нежели из стратегических соображений – попытаться прорваться. Бой был жестоким: сотни ослабевших от голода людей погибли, пытаясь спастись. Вероятно, викинги намеревались пробиваться на восток. Восточный берег реки охранял англосаксонский отряд, отделившийся от основного войска. Каким-то образом данам удалось напасть на них, и последовавшая битва стоила жизни королевскому тэну Ордхеаху. Викинги, находившиеся в безвыходной ситуации, сражались отчаянно, и похоже, что в ходе битвы многим из них удалось бежать. Но это дорого им стоило. Никто из выживших никогда не забудет Батинтон.

Честер

Даны, вырвавшиеся из Батинтона, точно знали, куда им следовало направиться: обратно, на север, к собственным базам в Эссексе. Здесь едва бредущие захватчики встретились с подкреплениями из Восточной Англии и расположились на отдых, поскольку 893 г. подходил к концу. Но их вождям было ясно, что остаться в Эссексе надолго не удастся – слишком уж близко к англосаксонским бургам и Лондону. Хэстен принял новое решение – возможно, по совету выживших воинов из Нортумбрии – и отправился в отдалённый древний город Честер. Город был заброшен со времён римского владычества, но его прочные стены всё ещё стояли. Добравшись туда, викинги могли бы разбить лагерь и спокойно перезимовать, а весной с новыми силами выступить в поход. Кроме того, там они оказались бы ближе к своим союзникам в Нортумбрии и к королю Гвинеда, от которого датчане могли ожидать поддержки. А прямо за Ирландским морем лежала скандинавская твердыня – Дублин. Но древний город на северо-западе Мерсии, всё ещё известный некоторым как «город легионов», находился на расстоянии многих миль и как раз в той стороне, откуда они только что пришли. Если даны собирались туда добраться, им надо было выбрать обходной путь, на котором их не подстерегал бы англосаксонский фюрд. Поэтому они отвезли женщин, детей, корабли и все добытые богатства в земли Восточной Англии, а потом выступили в Честер по огромной дуге, через север, отчаянно пытаясь избежать встречи с силами англосаксонского короля. Викинги так заботились о том, чтобы снова не попасться, что шли и ночью, и днём. Их план почти удался. Воины Альфреда тенью следовали за ними, но не смогли помешать им обосноваться в Честере. Тогда Альфред вернулся к тактике, которую он применял в окрестностях лагеря Гутрума после победы при Эдингтоне. Англосаксы захватили весь скот, который был в окрестностях, убивали всех данов, застигнутых вне крепости, сожгли посевы и пустили коней, чтобы они съели всё в округе. На это понадобилось два дня, после чего Альфред покинул Честер, предоставив зиме возможность довершить начатое.