Текст книги "Огнепад (Сборник)"

Автор книги: Питер Уоттс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 45 страниц)

– Об этих… она немного беспокоилась, – признал он, стараясь не обращать внимания на слабый гул в ушах.

Мудрая женщина, – голос полковника стал странно высоким. Он наклонился, проверил клапаны и пазы в скафандре Брюкса с точной, механической эффективностью, кивнул.

– Ладно, закрывай визор, – скомандовал он и сам последовал своему приказу.

Громкое шипение поглотило тихое, благословенный поток свежего воздуха мягко омыл лицо Брюкса. Загадочная мозаика иконок и аббревиатур с мерцанием ожила на стекле.

Шлем Мура столкнулся с его, и голос полковника зажужжал в отдалении через самодельную связь:

– Интерфейс саккадный. Дерево связи наверху слева.

Там сразу замигала янтарная звезда: стук в дверь. Брюкс сфокусировал на ней взгляд и принял сигнал.

– Так‑то лучше, – голос полковника раздался будто внутри шлема.

– Давай убираться отсюда, – предложил Брюкс. Мур протянул вперед руку и позволил ей упасть.

– Еще рано. Подождем одну‑две минуты.

Снаружи шлема воздух – или, скорее, его недостаток – каким‑то образом затвердел. За скудной атмосферой и двумя слоями выпуклого хрусталя лицо Джима Мура казалось спокойным и загадочным.

– А что насчет твоей? – спросил Брюкс, помедлив.

– Кого моей?

– Жены. Она там… зачем?

– Да. Хелен, – полковник, казалось, нахмурился, но это прошло менее чем за секунду, и прежде, чем Дэн успел пожалеть о вопросе. – Она просто… устала, я так думаю. Или испугалась, – Мур на мгновение опустил глаза. – XXI век не для каждого.

– Когда она вознеслась?

– Почти четырнадцать лет назад.

– Огнепад – От него многие люди сбежали на Небеса. Многие «вознесшиеся» даже вернулись обратно.

Но Мур покачал головой:

– Нет, до него. Буквально за несколько минут. Мы с ней попрощались, вышли наружу, и я взглянул на небо…

– Может, она что‑то знала?

Полковник слабо улыбнулся и протянул вперед руку. Та медленно ушла в сторону, легкая, как перышко.

– Почти…

Ось гравитации опять дернулась. Кубы и коробки качались и дрожали от взаимного притяжения; свободные контейнеры отрывались от палубы и отлетали от стен в тяжеловесном балете. Брюкс и Мур, привязанные к стропам, плавали в пространстве как морские водоросли.

– Пора, – полковник повернул внутренний люк.

Дэн подтянулся следом.

– Джим.

– Я здесь, – полковник потянул защелку на пружине, выступавшую из маленького диска на поясе. За ней развернулась яркая нить.

– Как ты сам здесь оказался? Когда все пошло насмарку?

– Патрулировал, – Джим закрепил пряжку на планке брюксовского экзоскелета. – Обходил периметр.

– Что?

– Ты все слышал.

Внутренний люк захлопнулся за ними.

Пока Мур разгерметизировал шлюз, Брюкс дернул за нить, невероятно тонкую и прочную. Поводок из сконструированной паутины.

– У тебя прямое включение в КонСенсус прямо в голове, – заметил Дэн. – Ты можешь увидеть любое место в сети, не вставая с туалета, и все равно обходишь периметр?

– Дважды в день. Уже тридцать лет. Будь благодарен за то, что я не бросил эту привычку, – Рукой в перчатке он сделал еле заметный жест в сторону внешнего люка. – Пойдем?

«Мур – настоящий ветеран.

Я жив благодаря тебе. Потерял сознание внутри торнадо и проснулся с раздробленной лодыжкой на космической станции, которой кто‑то сломал хребет. Ты затащил меня в эту чертовщину, заставил болтать о жене, и я почти не заметил, как воздух вокруг исчез.

Спорим, ты никогда бы не сказал, насколько близко мы находились от смерти, да? Это не в твоем стиле. Ты был слишком занят, отвлекая меня, чтобы я окончательно не потерял голову от паники, пока ты меня спасаешь».

– Спасибо, – тихо произнес Брюкс, но даже если Мур, выстукивавший какое‑то заклинание на интерфейсе переборки, услышал его, то вида не подал.

Внешний шлюз раскрылся зрачком. За ним ждала огромная и великая Вселенная.

И в этот момент масштаб благонамеренной лжи Джима Мура раскинулся перед ними во всей своей наготе.

– Добро пожаловать на «Терновый венец», – произнес Мур с другого конца Вселенной.

Солнце было слишком большим и ослепительным: Брюкс увидел это, когда открылся шлюз, за секунду до того, как поляризующий диск расцвел на смотровом щитке – четко по линии взгляда, срезав яркость. «Разумеется, – подумал Дэн, – атмосферы нет». На орбите все должно было быть ярче.

А потом он вывалился следом за Муром и принялся невесомо кружить у перекошенного центра тяжести; вокруг вращались звезды и какие‑то огромные конструкции.

Земля исчезла.

Это была неправда – не могло быть правдой: Земля существовала где‑то там, среди миллиарда ярких осколков, раздиравших небеса со всех сторон. Они напоминали немигающие пиксели с нулевыми измерениями, ни один и близко не подобрался к тому, чтобы обрести реальную форму.

Здесь некуда падать.

Дыхание скрежетом отдавалось в ушах, быстрое, как удары сердца.

– Ты же говорил, мы на орбите.

– Да, но не Земли.

Корабль – тот самый «Терновый венец» – раскинулся перед Брюксом, словно кости чудовища; корабль размером с целый город. Сломанная ось висела прямо впереди путаницей балок и труб, залитой мерцающим сиянием с острыми гранями: кусками фольги, кристаллами замерзшей жидкости, крохотными сюрикенами металла, которым было некуда лететь. В этой мозаике из света и тени двигались какие‑то существа. На обломках копошились стальные пауки, заваривая пробоины раскаленными мандибулами и раскидывая паутины, чтобы сшить разрозненные куски. По металлическому пейзажу волнами расходились искрящиеся звезды.

Не погнутая и не скрученная. Сломанная и начисто оторванная. Брюкс в ужасе увидел тонкий серебряный кабель диаметром едва ли с человеческий палец: одинокое, чудом уцелевшее сухожилие выходило из ампутированного обрубка и через вакуум тянулось к массивному, похожему на бочку обитаемому отсеку с другой стороны. Если бы не эта хрупкая нить…

– Ты же обо всем знал? – Дэн тяжело дышал. – Все это время был в КонСенсусе…

Мур отцепился от поручня, не обращая внимания на миллиарды световых лет, раскинувшихся под ногами.

– Мой опыт говорит, что о таких ситуациях людям лучше рассказывать постепенно.

– Это вне моей компе… комп… – Язык распух во рту. Брюкс словно не мог перевести дыхание. Верха не было, низа тоже.

– У меня воздух…

Что‑то ударило его в подошвы ботинок: невероятно, но низ вдруг встал на место. Мур оказался прямо перед Дэном, положил руки ему на плечи и крепко сжал:

– Все хорошо. Все нормально. Закрой глаза.

Брюкс крепко зажмурился.

– У тебя гипервентиляция, – раздался голос полковника из тьмы. – Костюм сейчас уменьшит содержание смеси, прежде чем возникнет риск обморока. Ты в полной безопасности.

Дэн едва не расхохотался и с трудом выдавил:

– Ты прямо как тот мальчик… только кричишь не «Волки!», а «Все в порядке».

– Похоже, тебе уже лучше, – заметил Мур.

Дэну действительно полегчало.

– Попробуй открыть глаза. Смотри на корабль, а не на звезды. Не торопись: освойся, сориентируйся.

Брюкс чуть приоткрыл глаза. Снаружи мгновенно хлынул вакуум. Голова закружилась.

«Смотри на корабль».

Хорошо, корабль.

Начнем с оси. Разрезанная, прижженная, одна из… шести (остальные, похоже, были не повреждены). Они расходились кругом от сферического модуля, напоминая скелет убогого велосипедного колеса: никакого обода, лишь жестяная банка на конце каждой спицы. Еще несколько минут назад эти отсеки вращались вокруг главного, как камни на нитях, а теперь лишь безжизненно парили на месте. Конструкция поменьше – массивная берцовая кость, пронзенная главным хребтом ровно посередине, – неподвижно висела перед Центральным узлом. (Скорее всего, маховик противовращения для нейтрализации закручивания.)

Все эти полые трубки были длиной, по меньшей мере, метров пятьдесят. Все сооружение напоминало безумное колесо обозрения, растянувшееся от края до края на сотни метров.

Однако по сравнению со стеной металла, возвышавшейся позади, оно больше напоминало хлипкую сборку из палочек и прутьев. Двигатель! Если смотреть точно по прямой, он походил на диск: целая равнина, поставленная набок; абстрактная топография жестких граней из хребтов, впадин и прямых углов. Но отсюда, с израненной границы, Брюкс видел всю массу, которая сгрудилась позади переднего края, и она больше походила не на диск, а на пробу грунта, изъятую с искусственной луны. Бороздчатые поверхности осадочных утесов, высеченных из металла; чудовищные шишковатые артерии, извивающиеся на корпусе, будто сшитом из лоскутов, несущие топливо или охладитель. Арка отдаленного сопла выступала над стальным горизонтом как серый рассвет.

Прямо по центру двигателя расположилась цилиндрическая башня. Наверное, грузовой трюм. Хребет «Венца» выходил из ее вершины, как побег из пня огромной секвойи. Вся эта структура – центральный модуль и секции вокруг него, маховик и полукруглый узел на носу, топорщившийся антеннами, – в тени двигателя не имела никакого значения. Несколько хрупких прутиков, где мясо могло дышать, сбившись в кучу. Блохи, вцепившиеся в спину плененного солнца.

– Эта штука огромная, – прошептал Брюкс Муру. Но того уже не было рядом: раскинув руки, он летел сквозь пропасть между висящим на волоске отсеком и обрезанной осью. Полковник променял его на армию пауков.

Что‑то дернуло Дэна за поводок. Он обернулся, чувствуя, как холодный пот струйками змеится по спине, и увидел своего нового хозяина.

– Ты пойдешь со мной, – сказала Валери.

***

Она потащила Дэна сквозь пустоту, как наживку на крючке, – так быстро, что его спинной мозг не успел среагировать. Прежде чем он решил схватиться за скобу – а перед этим оглядеться и найти ее, – они уже летели сквозь облака иззубренных блесток. Брюкс, кувыркаясь, падал вниз. Мимо пронеслись сорванные опоры, и, на удивление, ни одна не задела его костюм.

Он падал в колодец. «Не в колодец, а в ось. Сломанную ось». Видел, как над головой уменьшается ее рваная пасть. Рухнул на самое дно, тяжело приземлившись на спину; эластичная инерция постаралась подбросить его, но в грудь словно врезался сваебой и пригвоздил к полу. На краю поля зрения пульсировал кроваво‑красный огонек. Дэн в панике принялся глотать воздух и повернул голову.

Сваебой тянулся из плеча Валери. Другой рукой она колдовала над пультом, встроенным во внешнюю створку шлюза, на которую они только что приземлились. По ее краям с двухсекундным интервалом вспыхивал багровый свет.

– Мур… – прохрипел Брюкс.

– Тратит на тебя слишком много времени. Мясо. Сейчас помогает с ремонтом.

В центре переборки раскрылся люк. Валери одной рукой швырнула Дэна внутрь. С другой стороны его что‑то поймало, как в бейсбольную перчатку; упругая мембрана, растянутая между обручами эластичных ребер. Эту прозрачную кожу тут же начал всасывать вакуум, получился прочный конус, застывший между укреплениями.

Валери загерметизировала отсек. Крохотная палатка мгновенно сдулась, и ее поверхность расслабилась, как только выровнялся уклон.

Пальцы на левой руке Брюкса покалывало: он лишь сейчас понял, насколько крепко их сжал. Теперь с трудом разогнул и с вялым удивлением обнаружил, что в ладони лежит кусочек шрапнели с закругленными краями. Металл оплавился и местами загустел будто свечной воск.

Наверное, Дэн машинально схватил осколок, пока летел.

Палатка распахнулась створками морской раковины. Она еще не успела полностью раскрыться, а Валери уже вытащила Брюкса и потянула за собой по озаренному бледным водянистым светом туннелю. По всей его длине в конвульсиях билась безголовая коричневая «змея», чьи «кольца» шлепали по переборкам от беспорядочных всплесков энергии: эластичный провод толщиной с запястье Брюкса и небольшими повторяющимися ободками. На переборке мелькали ступени лестницы, расположенные на очень большом для обычного человека расстоянии. Время от времени перед глазами молниеносно проносились желто‑черные предупредительные полосы, но разобрать, от чего именно они предостерегали, возможности не было. Брюкс выгнул шею и посмотрел вперед. За несколько секунд Валери успела поднять визор. В тени шлема ее лицо казалось серым, одни плоскости и углы, кости и никакой плоти.

Ось уткнулась в купол с пазом, напоминавшим один из древних телескопов, брошенных гнить на вершинах гор и холмов, когда астрономия перебазировалась в космос. Большую часть прорези загораживала муфта с другой стороны, но Дэн и Валери пролетели в оставшийся проем и оказались в пространстве между двумя концентрическими сферами: серебристым внутренним ядром, похожим на огромную ртутную каплю диаметром в три метра, и внешним панцирем, тусклым и ничего не отражавшим.

Что‑то вроде решетки делило помещение внутри на полушария, соединяя кору и сердцевину по экватору. Валери потащила Брюкса вдоль чаши кормового полушария, мимо кубистского пейзажа из грузовых модулей и зияющей пасти туннеля на южном полюсе («Хребет корабля», – понял Дэн; тени и опоры каркаса исчезали в этой глотке), мимо шарнирных механизмов других осей, венчиком расположившихся вдоль всей границы отсека. Сквозь решетку Дэн краем глаза заметил движение – пока Валери тащила его навстречу неизвестной судьбе, в другом полушарии работал персонал, – но в следующую секунду они нырнули в одну из длинных костей «Венца». Поэтому слабый звенящий голосок, который он вроде услышал сквозь загерметизированный шлем – «Охренеть, таракан‑то проснулся!» – вполне мог быть плодом воображения.

Очередное долгое падение: на сей раз их тащили.

В этой оси «змея» оказалось нетронутой: движущаяся лента, до предела натянутая между двумя барабанами с каждой стороны. Валери по‑прежнему держала Брюкса за запястье своей железной рукой, ладонь другой сомкнула на одном из колец («Поручни, скобы», – сообразил Дэн), торчащем из внешней ленты конвейера. Внутренняя поверхность ленты катилась в метре или двух слева, направляясь обратно в главный узел. В обнадеживающей фантазии о неком параллельном мире Брюкс сумел освободиться, хватался за кольцо и улетал в другую сторону.

Еще одна конечная остановка – без шрапнели и обломков, только резкий поворот и выступ вокруг открытого люка, украшенного чем‑то наподобие таблички:

ТЕХОБСЛУЖИВАНИЕ И РЕМОНТ

Они наконец добрались до цели. Брюкс был свободен и парил в помещении, похожем на то, из которого только что сбежал: переборки, панели, генноспроектированные полосы фотосинтетической растительности. Похожие на гробы выпуклые силуэты на переборке – койки, вроде той, что служила ему постелью и задвигалась в стену, когда ее не использовали. Опять вездесущие кубы, собранные в стеллажи, достаточно высокие, чтобы превратить большую часть помещения в извилистую нору. Весь спектр цветов и буйство иконок. Некоторые Брюкс даже узнал: энергоинструменты, запасы материалов для фабрикатора, стилизованный посох Асклепия, означавший медпрепараты. Другие вполне могли нарисовать инопланетяне.

– Лови.

Он повернулся, вздрогнул и поднял руки, едва успев поймать плывшую к нему коробку. Судя по размерам и форме, в ней могла уместиться большая пицца или даже три, положенные одна на другую. Под крышкой, в выплавленных углублениях лежали сказеры, адгезивы и пузыри с синтетической кровью. Что‑то вроде ободранного до основания набора для первой помощи.

– Чини.

Валери каким‑то образом уже разделась до комбинезона, пришпилив скафандр к стене, словно смятый комок алюминиевой фольги. Вампирша вытянула левую руку запястьем кверху и закатала рукав. Ее предплечье слегка изгибалось где‑то посередине. Даже у вампиров в этом месте нет суставов…

– Что… как это…

– Корабль разваливается. Всякое бывает. – Губы растянулись в подобии улыбки: в стеклянном свете ее зубы казались почти прозрачными. – Чини.

– Но… у меня лодыжка…

Неожиданно они посмотрели прямо друг другу в глаза. Брюкс рефлекторно опустил голову: агнец в присутствии льва, никакого выхода, кроме поклонения, и никакой надежды, кроме молитвы.

– Два поврежденных элемента, – прошептала Валери. – Один необходим для успеха миссии, другой – балласт. Какой получает первоочередное внимание?

– Но я не…

– Ты – биолог.

– Да, но…

– Эксперт. По жизни.

– Д‑да…

– Тогда чини.

Он попытался снова посмотреть ей в глаза, но не смог и обругал себя.

– Я – не врач…

– Кости есть кости. – Краем глаза он заметил, что вампирша склонила голову набок, словно взвешивая разные варианты, – Если не можешь сделать этого, какой от тебя толк?

– На борту должен быть больничный отсек, – заикаясь, ответил Брюкс. – Лазарет.

Вампирша взглянула на люк с надписью: «ТЕХОБСЛУЖИВАНИЕ И РЕМОНТ».

– Биолог, – в ее голосе сквозила усмешка, – и думает, что есть разница.

«Безумие какое‑то, – подумал Дэн – Может, проверка?»

Если так, тест он проваливал.

Брюкс задержал дыхание, прикусил язык и сосредоточился на ране: закрытый перелом, слава тебе господи. Кожа не разорвана, видимых гематом нет. Крупные кровеносные сосуды вроде не повреждены. Или повреждены? Разве вампиры… Точно, у них постоянно сужены сосуды: они держат всю кровь близко к сердцу. У этой твари может быть разрыв лучевой артерии, а она ничего не почувствует, пока не перейдет в охотничий режим…

«И тогда у жертвы появится шанс…»

Он отбросил прочь мысль, так как без всяких на то причин боялся, что вампирша увидит, о чем думает ее врач. Сосредоточился на переломе. Что делать: ничего не трогать или поставить кость на место? («Не трогать, – вспомнил он. – Минимум движения, снизить риск разрыва нервов и кровеносных сосудов».)

Брюкс вытянул ленту для накладывания шины, оторвал несколько кусков по тридцать сантиметров (достаточно длинных, чтобы зайти за запястье – так материал не скатается). Разложил их по руке Валери на одинаковом расстоянии друг от друга («Какая у нее холодная кожа!»), аккуратно вдавил в плоть («Не делай ей больно! Только не делай больно!»), пока клей не схватился и не поставил шины на место. Дэн отошел, а вампирша согнула руку и повернула ее, рассматривая художества биолога.

– Ты не выправил, – заметила она.

Он сглотнул:

– Нет, я думал… это временная…

Правой рукой Валери сломала собственное предплечье, как веточку. Две шины треснули со звуком приглушенных выстрелов, третья просто вырвалась из мяса, порвав кожу.

Плоть в ране оказалась бескровной, похожей на парафин.

Валери снова протянула сломанную руку:

– Давай заново.

«Твою мать! – подумал Брюкс. – Черт, черт, черт! Никакой это не тест, с подобной тварью проверок не бывает. Садистская игра кошки с мышкой…»

Валери ждала, терпеливая и пустая, всего в двух метрах от его яремной вены.

«Продолжай! Не давай ей повода».

Он снова взял руку вампирши в свои ладони. Прямо вцепился, чтобы те не дрожали. Она, кажется, даже не заметила. Перелом оказался хуже прежнего, сгиб острее: кость торчала из‑под мускулов, а на коже появился крошечный узловатый холмик, на поверхности которого расцветал пурпурный синяк.

Брюкс так и не мог посмотреть Валери в глаза.

Он схватил вампиршу одной рукой за запястье, другой – за локоть и дернул. Казалось, он пытался растянуть сталь: кабели в руке были слишком жесткие и напряженные для обычной плоти. Новая попытка: Дэн рванул так сильно, как мог, даже захныкал в голос. Конечность слегка растянулась, сломанные кости громко заскрежетали, вставая на место, а когда он отпустил руку, шишковатая выпуклость исчезла.

«Пожалуйста, пусть этого хватит!»

Брюкс оставил сломанные шины и наложил новые куски клейкой ленты; нажал и немного подождал, пока те затвердеют.

– Лучше, – сказала Валери.

Он перевел дух.

Хруст. Треск.

– Снова!

– Да что с тобой такое? – Слова вырвались до того, как Дэн успел совладать с собой. Перепуганный, он замер: вампирша могла отреагировать как угодно.

Рана кровоточила. Кость явственно проступала под растянутой кожей, как занозистый топляк в мутной воде. Гематома росла на глазах, и кровавое пятно просачивалось сквозь воск. Но нет, уже не воск: бледность испарялась из плоти Валери. Кровь текла из нутра, заливая периферийные ткани. Вампирша… разогревалась.

«Сосуды расширяются. Она переключается в охотничий режим. Значит, не игра, и даже не оправдание, а повод».

– Я им займусь, – раздался голос позади.

Брюкс попытался обернуться, но бесстрастный взгляд Валери пришпилил его к месту, словно бабочку.

– Я серьезно, – бледная вспышка, бежевый комбинезон. Лианна вплыла внутрь и затормозила у стены, – Я тут все закончу. Твоим парням, кажется, необходимо руководство снаружи, на корпусе.

Глаза вампирши метнулись на сломанную руку, потом снова на Брюкса. Он моргнул, а она уже исчезла.

– Нужно вытащить тебя из скафандра, – сказала Лианна, откручивая его шлем.

Она постриглась: теперь дреды доходили лишь до челюсти.

Брюкс ссутулился и потряс головой:

– Ты можешь так просто с ней разговаривать?

– А что такого? Я просто… говорю. – Шлем покатится по отсеку. Все еще дрожа, Брюкс занялся молниями и застежками – Ничего особенного.

– Нет, в смысле… – Он перевел дух. – Она разве тебя не пугает?

– Вроде нет. – Лианна взглянула на аптечку, плававшую сбоку. – Твою мать, она заставила тебя этим пользоваться?

– Эта тварь, двинутая на всю голову.

Синтет пожала плечами:

– По человеческим меркам, конечно. Но опять же… – Она постучала носком ноги по переборке, и из углубления в стене развернулась диагностическая койка, – Какой смысл было вытаскивать вампиров из плейстоцена, если бы их мозги работали как наши?

– Так ты не боишься?

Лианна задумалась на секунду:

– Раньше вроде боялась. В смысле, как жертва хищника, да? Безусловная реакция.

– Точно.

– Чайндам сказал, что беспокоиться не о чем.

Она жестом пригласила биолога лечь. Дэн подплыл ближе и позволил привязать себя к койке, ремни обхватили поясницу. На стене сразу расцвели параметры биотелеметрии.

И ты ему поверила? Им. Этому. Какое местоимение подобрать для роя?

– Конечно, – Лианна провела пальцем по колонке биопоказателей и от чего‑то поморщилась. – Ладно, давай посмотрим, что тут у нас.

Она осмотрела отсек («Надо как‑нибудь вещички распаковать») и открыла серебряный ящик с медицинскими иконками. Порылась внутри, с полки инструментов взяла шинное ружье, переключила его в режим «ОСТЕО» и ткнула дулом в сломанную лодыжку:

– У тебя нервоблок стоит?

Дэн кивнул:

– Джим что‑то мне вколол.

– Это хорошо. Иначе будет очень больно, – Лианна выстрелила. Дэн едва успел заметить черные волокна – тонкие, как филярии, – а они уже, лихорадочно молотя хвостиками, зарылись в плоть и исчезли.

– Когда блок пройдет, может чесаться, – Лианна оглядывала отсек в поисках других сокровищ, – Когда задеты маленькие косточки, сетка устанавливается не сразу… Ага, вот оно!

В этот раз куб оказался цвета слоновой кости – нет, прозрачный. Оттенок давал густой фиксирующий гель внутри. Когда женщина вскрыла крышку, тот дрожал будто желе.

Материала в одном ящике хватило бы, чтобы загипсовать десять человек с головы до ног. Пока синтет набирала пригоршню, Брюкс поглядел по сторонам и нашел еще штук шесть таких же сосудов.

Гель корчился в руках Лианны, разогреваясь от телесного тепла.

– Куда мы летим? – поинтересовался Дэн. – И сколько, по их ожиданиям, будет сломанных костей в месте нашей цели?

– А у них нет ожиданий. Они просто любят, когда все предусмотрено. – Лианна шлепнула вязкую массу на больную лодыжку. – Не двигайся, пока не схватится!

Гель чудовищной амебой заскользил вокруг лодыжки, образовав сплошную полосу, прополз пару сантиметров вверх по икре и вниз, на пятку, а потом замедлился и застыл в кислородной атмосфере.

– Вот, – Лианна закрыла куб, прежде чем масса внутри покрылась коркой. – Боюсь, придется поносить пару дней. Обычно мы снимаем повязку через восемь часов, но ты сражаешься с остатками вируса, и, если задрать метаболизм, зараза может спланировать свое триумфальное возвращение.

Лаккетт, кричащий в агонии… Газон, усеянный корчащимися телами… Болезнь столь беспощадная и быстрая, что тело застывает в трупном окоченении, пока жертва еще жива…

Брюкс закрыл глаза:

– Сколько?

– Чего?

– Мы многих оставили?

– Дэн, я не списывала бы этих парней со счетов. Знаю, как хреново все выглядит, но если я тут чему и научилось, так это пониманию, что перехитрить Двухпалатников невозможно. Они всегда на десять шагов впереди, и у них всегда есть планы внутри планов.

Брюкс подождал, пока голос в голове умолкнет. Затем спросил снова.

Поначалу она не ответила, но потом сказала:

– Сорок четыре.

– На десять шагов впереди, значит, – повторил он в своей личной тьме, – И ты в это веришь?

– Да, – торжественно ответила Лианна.

– Они ждали, что погибнут сорок четыре человека, спланировали их смерть. Хотели…

– Они НЕ хотели…

– Взяв эту… это чудовище с собой, они знали, что делают. У них, значит, все под контролем.

– Да, именно так, – в ее голосе не было даже намека на сомнение.

Брюкс вдохнул и выдохнул, задумался о слабом неожиданном запахе изо рта, о комке, что прямо сейчас начал расти в горле.

– У меня такое чувство, что вера доходит до тебя с трудом, – мягко произнес женский голос спустя несколько секунд. – Но иногда все происходит, так сказать, по воле Божьей.

Дэн открыл глаза. Лианна внимательно смотрела на него – добрая, милая и совершенно безумная.

– Пожалуйста, не говори так, – сказал Брюкс.

– Почему нет? – Казалось, она искренне удивлена.

– Потому что ты не можешь верить всерьез… Потому что все это – сказки, и ими слишком много…

– Это не сказки, Дэн. Я верю в творящую силу, которая существует за пределами физической реальности. Верю, что именно она дала жизнь всему живому. И ты не можешь винить ее за всю ужасную хренотень, которую творили, прикрываясь ее именем.

Слабое покалывание в пальцах. Поток слюны, поднимающийся из глубин глотки. Язык словно распух во рту.

– Ты не могла бы… Я хочу побыть один, если не возражаешь, – спокойно произнес Брюкс.

Лианна моргнула:

– Эмм… Да, наверное. Сетку можешь сбросить в любое время. Я принесла тебе свежий комбинезон, он лежит на щитке. КонСенсус подключен к краске: если что‑то понадобится, постучи по стене три раза. Интерфейс довольно…

«Меня сейчас вырвет», – подумал он и с трудом выдавил:

– Пожалуйста. Просто уходи.

Снова закрыл глаза, стиснул зубы и, давясь, сглотнул подступившую тошноту, пока по звуку не понял, что Лианна ушла, и остались только голоса машин да рев в собственной голове.

Его не вырвало. Брюкс подтянул ноги к груди, обвил их руками и крепко сжал, пытаясь бороться с неожиданной неконтролируемой дрожью, охватившей все тело. Он не открывал глаз, не смотрел на новый мир и микрокосмическую тюрьму, в которой проснулся, – зараженный уродами и голодными хищниками маленький пузырек, что, вращаясь, с каждой секундой все больше удалялся от дома. Земля уже превратилась в воспоминание, затерянное и исчезающее в бесконечной пустоте. Тем не менее она была рядом, в его голове, – пустынным садом, усыпанным искореженными трупами, и от нее не было спасения.

Каждый мертвец имел лицо Лаккетта.

***

Мы начинаем изучать геологию после землетрясения.

Ральф Уолдо Эмерсон

В конце концов паника уменьшилась. И в конце концов ему пришлось вернуться.

Брюкс не знал точно, сколько времени прошло. Пока ему хватало тьмы за собственными веками, шипения вентиляторов и тихого писка медицинских мониторов. Где‑то не слишком далеко завыло нечто, похожее на сирену, – пять раз, потом замолкло. Спустя секунду мир дернулся вправо, и Дэн почувствовал мягкое давление на ключицы, икры, пятки. Верх и низ вернулись.

Брюкс открыл глаза – вид не изменился.

Он сел и повернулся, позволил гравитации стянуть ноги с края койки (биометрия исчезла, стоило ему подняться). С трудом поборол головокружение, протянул перед собой руку и смотрел на нее, пока не унялась дрожь.

Экзоскелет экстатически вибрировал, пока Дэн отрывал его; полоски со щелчком возвращались к состоянию минимальной эластичности, как только получали свободу. С собой они забирали волосы и клетки кожи, оставив оголенные промежутки по всему телу.

Брюкс бросил экзоскелет на палубу – спутанный шар из резиновых волокон, дрожавший и дергавшийся, будто живой. Сам пробрался к маленькой уборной, выглядывавшей из‑за холма полетного багажа, и совершил набег на пищевой фабрикатор, встроенный в переборку. Посасывая из груши электролитическую жидкость, Дэн отлепил чистую сложенную одежду от стены там, где ее оставила Лианна: комбинезон цвета зеленой листвы, заблаговременно созданный по его размерам бортовым принтером. Закачался, пока натягивал штанины. Но псевдогравитация была слабой и на ошибки закрывала глаза.

Подготовка подошла к концу: Брюкс оделся, выпрямился, внутренние батарейки начали впитывать заряд из питательных веществ в кишках. Дэн сложил койку обратно в альков; ее нижняя часть, покрытая смарткраской, слегка выступала из стены и еле заметно фосфоресцировала.

«Постучи три раза», – говорила Лианна.

От прикосновений КонСенсус расцвел убогим интерфейсом для ограниченно улучшенных: Системы, Связь, Библиотека. Сбоку в воображаемой пустоте парила небольшая трехмерная версия «Тернового венца». Все было готово пуститься в пляс под его пальцами, но Брюкс поверил надписи: «ДОСТУПЕН ГОЛОСОВОЙ ИНТЕРФЕЙС» и сказал:

– Схема корабля.

Анимация аккуратно перешла в центральную часть, ощетинившись пояснениями. Двигатели, реакторы и экранирование заняли чуть ли не три четверти экрана: тяговые дюзы, термоядерные реакторы, покрытые рябью торовидные контуры огромных радоблокирующих магнитных полей. Амортизаторы, антипротоновые уловители, массивные защитные плиты гидрата лития.

Дэн видел описания такой техники, сформулированные максимально сжато для коротких периодов внимания, во всех научпоповских рассылках. Там это называлось «микроядерная реакция антиматерии». Ядерный импульсный двигатель турбоускорялся при помощи умеренного впрыска антипротонов. С приличным окном запуски «Терновый венец» мог добраться до Марса за пару недель.

– Курс? – громко спросил Брюкс.

НАВИГАЦИЯ НЕДОСТУПНА, ответил КонСенсус.

– Местоположение?

НАВИГАЦИЯ НЕДОСТУПНА.

– Пункт назначения?

НАВИГАЦИЯ НЕДОСТУПНА.

Хм…

Жилые зоны «Венца» располагались вдоль хребта длиной в сто пятьдесят метров; трубы из сплавов и атмосферы связывали разрозненные части обшей структуры, напоминая гвоздь с нанизанными на него бусинами. Центральный узел, через который Валери протащила Брюкса, находился примерно в двух третях пути от двигателя до носа корабля. Оси колеса уже пришли в движение, вращаясь величественным противовесом по отношению к маховику, расположенному чуть далее. (Брюкс заметил, что в узле проворачивалось только нижнее полушарие, а другое – КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР, будто современный корабль нуждался в такой старомодной вещи, как капитанский мостик, – согласно КонСенсусу, похоже, намертво крепилось к хребту.)