Текст книги "Кот и хозяин. История любви. Продолжение"

Автор книги: Питер Гитерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
КОТ В ГОЛТЕ

В последний день уходящего года французские друзья преподнесли нам подарок – устроили удивительный праздник, положивший начало не менее удивительному новому году.

У местных жителей есть традиция, в канун Нового года они вот уже на протяжении десяти лет ходят в горы. Поход начинался с Сен-Сатюрнен-д'Апт, через час участники добирались до заброшенной деревни с каменными домами. Люди покинули это место более ста лет назад, когда здесь иссякли запасы воды. Все члены группы приносили с собой еду и выпивку. По прибытии на место в заброшенную деревню под названием Травиньон начинался праздник, все ели, пили, дремали на солнышке, провожали еще один счастливо прожитый год, желали благополучия в следующем, а затем возвращались домой, уставшие, довольные, немного пьяные и веселые.

За несколько недель до Рождества нас с Дженис и Нортона пригласили присоединиться. Тронутые и польщенные, мы сразу согласились, хотя предупредили, что с нами будут два американца. Поход был запланирован, когда Норм и Эстер гостили в Провансе. Присутствие гостей-американцев нисколько не смутило французов. Став полноправными жителями Голта, мы были вправе приглашать кого угодно.

Последний день уходящего года был холодным и ветреным, второго января обещали еще более низкую температуру и ураган. Однако наши добрые друзья постарались нас успокоить: в день новогоднего похода погода всегда очень хорошая. Действительно, на следующий день ярко светило солнце, а небо было голубым и ясным.

Я положил в рюкзак салат из свежих овощей и вино, а любопытного кота засунул в сумку. Итак, мы отправились в путь, болтая друг с другом на странной смеси простого английского и псевдо-французского, участники похода с особым чувством и пониманием относились к неспособности других нормально общаться. Восхищаясь великолепием природы и красивейшим пейзажем, мы наконец дошли до самой вершины горы и оказались в Травиньоне. Деревня напоминала лагерь хиппи. На зданиях, где еще сохранились крыши, лежали матрасы, разорванные спальные мешки, на земле стояли грубые столы из больших камней. Кроме того, в руинах мы нашли несколько бутылок вина. По традиции, последний гость оставляет в деревне вино в знак приветствия нового путешественника.

Погода была великолепной, несмотря на местный прогноз. Суровый климат и теплое солнце – идеальное описание Прованса. Незаметно настало время обеда. Мы расстелили одеяла на земле, выложили сыр, фрукты, хлеб, открыли вино и даже соорудили небольшой костер, чтобы поджарить вкуснейшую домашнюю колбасу.

После обеда некоторые путешественники пошли бродить по лесу, а два американских жителя Голта улеглись на пледе, расстеленном на большом и удивительно удобном камне, и вздремнули на солнышке. Самый маленький, самый серый и самый вислоухий член команды постоянно крутился около костра. Он умудрился съесть невероятное количество оставшихся кусочков колбасы, а затем присоединился к папе и провалился в спокойный и здоровый сон.

Когда пришло время собираться домой, мы поняли, что еще не готовы завершить день, поэтому вернулись в один из домиков продлить ощущение тепла и радости от общения друг с другом. Мы ели пасту и болтали до часу ночи, а потом музыкант Джин-Гай взял гитару и исполнил несколько романтических баллад собственного сочинения. Нортону настолько понравилось, что кот промяукал бы балладу «Майкл, греби-ка к берегу», если бы гитарист знал песню на английском.

Вернувшись домой, мы поняли, что побывали в настоящей сказке, дружба укрепилась, мы заложили основу для новых традиций и стали общаться на несколько ином уровне.

Иногда, рассказывая об удивительных способностях Нортона и счастье, которое он привносит в мою жизнь, я чувствую себя виноватым и считаю, что обязательно должен сделать оговорку. Не только коты, но и люди, причем зачастую незнакомцы, могут дать вам много света и тепла.

Во Франции существует поверье. Люди считают, что первые двенадцать дней нового года определяют счастье человека. Если первый день хороший, январь станет для вас счастливым, если второй прошел отлично – готовьтесь к приятному февралю. Если третий день удался, март будет удачным и так далее. Не помню все подробности первых двенадцати дней прошлого года, но я уверен, что родился под счастливой звездой. Хотя, если человек живет среди настоящих друзей, пьет вино месье Бонелли и имеет кота, который ценит великолепие и тепло прованского солнца, становится намного проще быть удачливым и счастливым.

Все хорошее рано или поздно заканчивается, вот и наш год за границей подошел к концу.

Долг звал, не говоря уже о необходимости зарабатывать на жизнь.

Последние недели мы провели в поездках по городам. После посещения нетуристических мест Юкаса и Мурса мы отправились к потрясающим красным утесам Руссильна, холодным руинам Оппед-ла-Вье, впитывали атмосферу, старались запомнить не только великолепные достопримечательности и виды, но и увезти с собой в Америку европейское отношение к жизни. Часто мы просто оставались дома, наслаждаясь розовым вином на заднем дворе.

В последний вечер соседка Анна устроила небольшой ужин. Были приглашены только близкие друзья-французы и шведка Аннет, ее давно воспринимали как настоящую француженку, поскольку она много лет прожила в Провансе.

Дженис, Нортон, я и наши новые друзья сидели за столом, непринужденно беседовали, много ели и, конечно, пили превосходное красное вино. Всем было немного грустно. Мы знали, что обязательно вернемся или друзья приедут в гости в Нью-Йорк. Даже если мы никогда больше не увидимся, жители Голта навсегда останутся в наших воспоминаниях.

В полночь пришло время прощаться, мы обнимались, целовались, обменивались небольшими подарками и говорили слова благодарности. Дженис, я и Нортон пешком пошли домой. Завернув за угол напротив ресторана «Ле Тунно» и пройдя мимо тысячелетнего замка Голта, мы оказались прямо у дома, где висела та ужасная клетка с птичками. Пернатых занесли в дом. Нортон не мог поверить своей удаче. Кот немного помялся, затем подошел к входной двери и тщательно ее обнюхал, с гордостью повернулся к нам и с важным видом сделал шаг вперед. Внезапно мы услышали громкое чириканье. На прощание. Естественно, Нортон убежал, мы последовали за ним, смеясь и мяукая до самого дома.

На следующее утро, все еще смеясь и мяукая, мы уехали из Голта назад в Америку.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
КОТ ВОЗВРАЩАЕТСЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
КОТ В НЬЮ-ЙОРКЕ

Отправляясь домой, мы с Дженис напряженно думали, как вернуться к прежней жизни. Карьера стояла под вопросом, годовой отдых Дженис закончился, и ей предстояло узнать, как обстоят дела с работой. Я должен был решить, возвращаться ли к корпоративной деятельности, как жить, с кем общаться, где спать. Другими словами, и мне, и Дженис предстояло решить массу насущных вопросов.

Нортону ничего не надо было решать. Он вернулся совершенно другим человеком (знаю, не совсем человеком, но это звучит гораздо лучше, чем фраза «Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви»). Мой друг приехал домой знаменитостью.

Не успели мы прилететь в Нью-Йорк, как сразу же отправились в Лос-Анджелес по рабочим делам, а потом начали мотаться по стране, рекламируя книгу «Кот по имени Нортон» в мягкой обложке.

Оказалось, что, пока мы жили за границей, мой вислоухий шотландский кот стал популярен в Бостоне. Однажды мы с Нортоном сидели в холле бостонской гостиницы «Времена года» и давали интервью корреспонденту местной газеты. Мимо нас прошли три женщины – пятидесятилетняя мама с двумя тридцатилетними дочерьми. Внезапно мать остановилась, повернулась и уставилась на нас.

– О Боже! – медленно произнесла она. – Это он?

На какой-то момент я, конечно, подумал, что женщина говорит обо мне.

– Да, конечно.

– Это Нортон? – завизжала дама и бросилась гладить кота.

Когда я подтвердил, что существо, лежащее на спине и громко мурлыкающее, действительно Нортон, поклонница позвала дочерей. Год назад женщина прочитала книгу и, пока путешествовала, постоянно искала мистера Сами-знаете-кого.

– Я знала, что рано или поздно познакомлюсь с Нортоном, – с чувством сказала леди. – Как он отнесется к приглашению в Кейп к нам домой?

Это было только начало. Когда я, простите, мы приехали в «Букс энд компани» в Дейтоне, штат Огайо, к нам подошла женщина и сообщила, что преодолела более двухсот километров для встречи с Нортоном. Поскольку дама проделала столь трудный путь, я представил ее коту и оставил их наедине. После беседы поклонница широко и счастливо улыбалась. Не знаю и знать не хочу, что они обсуждали.

В Детройте Нортона узнали в аэропорту. Ко мне подошла женщина и спросила, не этот ли странный кот летал в Париж. Я подтвердил, и дама попросила автограф. Я попытался объяснить, что, несмотря на ум и сообразительность, Нортон не может держать в лапах ручку и писать. Чтобы совсем не расстраивать женщину, я сказал, что кот знает, как произносится по буквам его имя, проблема заключается в отсутствии пальцев. Казалось, ответ ее удовлетворил.

В Лос-Анджелесе посыльный из гостиницы «Времена года» рассказал удивительную историю. Однажды он относил вещи двух дам в номер и услышал их разговор о книге, описывающей приключения удивительного кота.

– Леди, – обратился посыльный, – простите, что вмешиваюсь, вы говорите о Нортоне Гитерсе?

Удивленные дамы подтвердили.

– Но как вы догадались? – спросила одна из них.

– Кот всегда останавливается у нас, – объяснил служащий. – Я знаком с ним лично. Нортон предпочитает «Времена года».

Тогда мы с Нортоном прилетели в Лос-Анджелес на переговоры о продаже прав на съемку фильма по мотивам книги. Изначально достаточно много продюсеров и режиссеров проявили интерес. Обсуждались Мел Гибсон в роли меня (натурал, я выяснил) и Мишель Пфайффер в роли Дженис (натуралка, Дженис выяснила), с ролью Нортона было сложнее, я подумал, не взять ли собаку-пародиста, но в конце концов решил не усложнять жизнь решением чужих проблем. Мы сократили список желающих, остановившись на пяти продюсерах, которые увезли по одному экземпляру книги с собой в студии. Тут начались проблемы. Первыми позвонили со студии «ХХ век-Фокс».

– Объясните, как сделать из книги фильм.

Я объяснил, рассказал действие первое, второе, третье, показал, как раскрывать характеры героев и определил точную роль кота.

– Мне нравится, – сказала женщина на другом конце провода, выслушав мою версию. – Но все-таки рассказ кажется немного сентиментальным, не добавить ли нам немного остренького?

– Типа кот встречает Клинта Иствуда? – спросил я. – Грязный Нортон?

– В этом что-то есть, – ответила она. – Интересный вариант.

– Не для меня, – сказал я и повесил трубку.

Следующей стала сотрудница «Уорнер бразерс». Ей сюжет тоже показался слишком добрым для фильма. Я действовал по аналогичному сценарию: все объяснил, рассказал. В конце концов она сказала:

– Мне нравится. Как вы думаете, может, заставим кота заговорить?

– Как в фильме «Кто сказал мяу»?

– Точно, – ответила она.

– Кладу трубку, – сказал я.

Третий звонивший работал в «Имэджин фильм». Действовали по проверенному сценарию. Она мне: «Слишком мягко», я ей: «Вот как надо снимать фильм». Никогда не забуду слов агента. «Мне нравится», – сказала она. – «Действительно нравится». Внимание: фраза «мне нравится» не несет абсолютно никакого смысла. Режиссеры хотят, чтобы вы их любили, поэтому никогда не критикуют открыто. Просто потом они отказываются отвечать на телефонные звонки, намекая, что им не интересны ваши проекты.

– Но, – продолжила девушка, – вы должны мне помочь.

– Готов сделать все, что угодно, – пообещал я.

– Что делать, если босс придет ко мне и спросит, чем сюжет отличается от комедии «Тернер и Хуч»?

– Вы имеете в виду детектив, где играет Том Хэнкс, о полицейском и его собаке?

– Угу, – ответила она.

– Да, сложный вопрос, – признался я. – Как насчет того, чтобы просто сказать, это не детективный триллер, в фильме нет полицейского и собаки?

– Не знаю, поможет ли, – ответила девушка.

После беседы я позвонил агенту и сказал, что больше не хочу вести переговоры об экранизации книги. Пусть Нортон не оставит отпечатков своих лап на Аллее звезд перед Китайским театром Манна, как-нибудь переживем. По крайней мере я уж точно не умру от отчаяния.

Отказ от съемок вовсе не означал потерю народной любви и почитания. Мы получили более тысячи писем от прочитавших книгу «Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви». Периодически кто-нибудь говорит, что книга понравилась. В основном читатели задают вопросы о Нортоне или просто хвалят его, некоторые шлют подарки. Нортон получил собственный кошачий паспорт (мне сказали, что нынче это модно), недавно вышел сборник стихотворений, посвященных Нортону, где есть несколько воодушевляющих произведений, достаточно мило оформленных. Одна женщина прислала Нортону посылку с несколькими банками «Паунс», симпатичной солонкой (не задавайте вопросов, я просто перечисляю), елочной игрушкой и фотографией собственного кота. Поклонница была уверена, что Нортону будет интересно увидеть ее питомца.

Многие присылают фотографии собственных кошек и котов. Я рад, что обращение обычно начинается со слов: «Дорогой Нортон, я знаю, что мой маленький (заполните пропуск соответствующим именем: Нарцисик, Сарж, Эзекиил) не такой красивый, как ты, но…»

Практически все письма очень хорошие.

Читателей тронул мой рассказ о смерти отца, они выражали соболезнования и писали, что, разделив мое горе, им стало легче справляться со своим. Многие сообщения начинались со слов: «Дорогие Питер и Нортон. Простите за фамильярность в приветствии, но мне кажется, я вас знаю уже много лет. Вы мои старые добрые друзья». Удивительно большое количество писем было адресовано просто Нортону, Саг-Харбор, Нью-Йорк. Не спрашивайте, как работники почты узнавали, куда доставлять письма, но корреспонденция приходила.

Мы с Нортоном получали письма от девяностолетних людей. Старики писали, что книга вдохновила их завести последнего питомца в этой жизни. Приходили двусмысленные записки от женщин с несколько непристойными фотографиями и приглашением в гости. Процитирую кое-что из избранного. Однажды я получил приглашение от дамы, которое заканчивалось словами: «Я всегда держу дома две баночки „Паунс“: на кухне и в спальне. Возьми любую!» Не знаю, как насчет вас, но «Паунс» с креветками под кроватью меня сильно заводит! Приходили письма от людей, больных СПИДом. Они рассказывали, что кошки дарят им безграничное утешение и комфорт, а однажды я получил один очень трогательный звонок от матери инвалида. Женщина рассказала, что дочь впервые улыбнулась, увидев фотографию Нортона на обложке. Некоторых поражали наши отношения с Нортоном, удивляла личность кота. Другие сообщали, что благодаря моей книге и любви к питомцу они смогли понять, насколько привязаны к своим кошкам.

Конечно, были и гневные письма, звонки. Люди переживали, что из-за меня кот постоянно подвергался опасности. Честное слово, я всегда действую из благих намерений! А один мужчина написал особенно неприятное письмо. Он сообщил, что не стоило писать про приключения и интересную жизнь Нортона и тем более печатать фото кота на обложке, только чтобы показать, насколько скучно он влачит свое существование.

Со мной связались представители американского общества «Против жестокого обращения с животными». Активисты издавали книгу с фотографиями знаменитых животных. Хотел бы Нортон включить свой снимок в книгу? Я согласился ради благого дела. Затем мне позвонили снова и сообщили, что человек, отвечающий за проект, прочитал книгу и был шокирован, поскольку я разрешаю Нортону есть мороженое и пончики с повидлом. Он нашел это настолько оскорбительным, что принял решение никаким образом не ассоциировать Нортона со своей работой.

А люди еще спрашивают, почему организации не получают дотации?

Два самых любимых письма я получил от девочек (не подумайте ничего плохого). Первое пришло от тринадцатилетней англичанки из Большого Манчестера. Сообщив, что книга «Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви» – ее самая любимая книга, девочка позабавила меня, написав следующее: «У нас есть кот по имени Флойд, он такой же, как Нортон, только: 1) у него голубые глаза; 2) он не вислоухий шотландский кот; 3) он не очень умен. Во всем остальном он очень похож на Нортона». Моя маленькая почитательница также сообщила, что считает книгу о коте самой великой из произведений современной прозы. Согласен: «Братья Карамазовы», «Великий Гэтсби», «Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви», кстати, вовсе не обязательно в таком порядке.

Однако самое незабываемое письмо я получил от одиннадцатилетней читательницы из Колорадо. Вот как начиналось сообщение: «Дорогой мистер Гитерс, я хочу сказать, что Ваша книга – самая лучшая из книг, которые я прочитала (поверьте, я прочитала практически все книги). Я влюбилась в Нортона!» Мило, правда? Особенно мне понравилась вот эта часть: «Честно признаюсь, когда мне подарили Вашу книгу на Рождество, я подумала, что это снова будет нуднятина, которую обычно дарят детям. Но книга превзошла все мои ожидания!» Больше всего в письме мне запомнилось правописание. Вот некоторые неправильно написанные слова: кажется – кажеца, верю – верью, обычно – абычна, определенно – оприлилено, прекрасный – прикрастный, письмо – песьмо, пожалуйста – пажалуста. В конце письма постскриптум гласил: «Мне очень нравится Ваша работа, я тоже хочу быть писателем и надеюсь стать таким же хорошим автором, как и Вы. Простите за ошибки».

Меня особенно радует отношение людей к Нортону. Читатели считают кота членом собственной семьи, это очень трогательно. Также забавно видеть интерес, который проявляют люди к моей личной жизни. Вообще не могу выразить словами, что испытываешь, когда обнажаешь душу перед сотнями тысяч читателей, рассказывая, как разговариваешь с котом, или описывая чувства и переживания в момент смерти отца. В определенный момент я понял: теперь у нас с Нортоном есть странная (порой очень странная) семья по всей стране, точнее, по всему миру. В момент встречи, в письмах, телефонных звонках люди задают практически одни и те же вопросы. Думаю, стоит ответить на них здесь и сейчас. Так вы не только сэкономите двадцать восемь центов на почтовую марку, но и поможете моим голосовым связкам в следующей поездке по стране.

Женщины с тридцатилетними незамужними дочерями обычно задают один-единственный вопрос: «Вы с Дженис уже поженились?» Отвечаю, нет. Мы жили вместе во Франции целый год. Все было отлично, если не считать желания убить друг друга, возникавшего несколько раз в неделю (особенно когда она отказывалась ставить в холодильник открытый пакет молока). Не думаю, что принадлежу к типу мужчин, которые женятся (или живут вместе). Дженис тоже не из категории дам, стремящихся выйти замуж.

Мы – дети шестидесятых и одинаково относимся к супружеству: брак – формальность, и официальная регистрация не является залогом хороших отношений. Хорошо, раз вы такие любопытные, признаюсь: я действительно считаю это своим недостатком. Но если я когда-нибудь встречу Сару Джессику Паркер, Мишель Пфайффер, Кейти Коурик, Уму Турман или Сандру Дей О'Коннор [28]28
  О'Коннор, Сандра Дей – первая женщина в Верховном суде США.


[Закрыть](ладно, я не нахожу ее такой сексуальной, как предыдущих, но не хочу показаться вам поверхностным)… Впрочем, даже если встречу, не думаю, что смогу произнести «Привет! Познакомьтесь, моя жена».

Второй по популярности вопрос: «Сколько лет Нортону?» Привожу статистические данные из жизни кота. На момент написания книги Нортону было девять. Я надеюсь, что он проживет еще как минимум десять лет. Каждый раз, когда я вижу в газете заметку о двадцатидвухлетней кошке, я читаю статью Нортону вслух. Он весит около четырех с половиной килограммов, подтянут, здоровье отменное (кажется, кот болел всего два раза и только простудой). Подтверждаю, ему действительно нравится со мной путешествовать. Я подумываю, не завести ли второго кота. Думаю, это пойдет на пользу Нортону, будет держать его в тонусе. Но все-таки я слишком эгоистичен. Трудно путешествовать с двумя животными одновременно. Возможно, я осуществлю свое намерение через пару лет, когда Нортон постареет и с меньшим интересом будет относиться к путешествиям.

В порядке убывания привожу еще вопросы, которыми меня просто заваливают:

3. «Нужен ли котам паспорт?» Нет, путешествуя за границей, вы должны иметь свидетельство о состоянии здоровья животного. Через неделю проживания в Европе животным необходимо делать прививки. Сохраняйте все справки, поскольку по возвращении в Америку вам придется доказывать, что прививки были сделаны в течение года с момента возвращения. Любой ветеринар знает, какие вакцины необходимо ввести и какие документы предъявить.

4. «Как мама?» Мама чувствует себя превосходно. На семидесятилетие я устроил ей сюрприз – вечеринку в честь дня рождения в «Спаго» (Нортон не ездил, но отправил телеграмму). Она работает над двумя новыми поваренными книгами, постоянно путешествует и настолько занята, что с трудом может посидеть спокойно пару минут. В общем, мама вполне счастливый человек.

5. «Вы можете опубликовать мою книгу о коте?» Нет.

6. «Вы прочитаете мою книгу о коте?» Нет, если не буду вынужден.

7. «Коты страдают синдромом смены часовых поясов?» Подумайте сами, коты практически всегда спят. Они не так долго бодрствуют, чтобы страдать от смены часовых поясов.

8. «Почему мой кот не ведет себя как Нортон?» Не знаю. Вы постоянно разговариваете с ним, чешете, даете все, что он хочет, и всегда размещаете животное в первоклассных гостиницах, когда путешествуете по миру? Может, проблема в этом.

9. «Выйдет ли фильм по мотивам вашей книги о Нортоне? Нортон будет играть самого себя?» Хотите – верьте, хотите – нет, но, пройдя все круги ада в попытке продать книгу для экранизации, мы узнали – удача, кажется, улыбнулась нам. Студия «Парамаунт» купила произведение, в настоящее время идет работа над сценарием. Безусловно, Нортон не будет играть самого себя. Я был непреклонен и настоял на участии в фильме кошки-каскадера. Однако недавно нам все-таки пришлось прилететь в Лос-Анджелес на конференцию в связи с предстоящими съемками. Встреча проходила в открытом павильоне. Мне очень нравятся названия съемочных площадок на студии «Парамаунт», связанные с именами известных актеров и кинематографистов. Например, можно проводить переговоры в здании Боба Хоупа, погулять по гардеробной художника по костюмам Эдит Хэд, посмотреть флигель Эрнста Любича, угол Рудольфа Валентино, оказаться в крыле Мэри Пикфорд или забрести в здание певца Джерри Льюиса, где я особенно люблю проводить встречи. Мы познакомились с ответственным за наш проект и продюсерами фильма. Думаю, в начале встречи все боялись, что Нортон не оправдает ожиданий. Однако, впрочем, как всегда, кот был на высоте. Сначала он сидел со мной на диване, затем, устав слушать о своей жизни в тысячный раз, ушел исследовать местность. Нортон осмотрел гигантский офис продюсера, обнюхал все шкафы, полки, затем запрыгнул на письменный стол и внимательно все исследовал, возможно, кот искал контракт. Пока мы разговаривали о фильме, мой друг вышел в коридор познакомиться с многочисленными секретарями и редакторами. Когда кот присоединился к нашей компании, мы уже определились со сценарием, а режиссер размышлял, не снять ли Нортона в главной роли ремейка «Унесенные ветром». Продюсер вообще считал, что если снимать фильм, то только в Белом доме. Думаю, он хотел получить заманчивое предложение от Сокса, кота Билла Клинтона. Я надеюсь, что Нортон станет первым котом, приглашенным на официальный ужин, или получит пост, хотя бы должность государственного царапателя.

10. «Вы напишете еще книгу о Нортоне?» Нет, пора остановиться. Настало время заявить о себе как о человеке, который твердо (или практически твердо) стоит на своих двоих, а коту предоставить возможность вернуться к своей анонимной, но такой удивительной жизни.

Первая книга о Нортоне закончилась смертью моего отца. К счастью, финал данного повествования не так драматичен. Хотя это вовсе не значит, что жизнь будет продолжаться спокойно и гладко.

«Необыкновенный кот и его обычный хозяин: история любви» – книга со счастливым концом. Но в жизни бывает всякое: и плохое, и хорошее. Все меняется.

Именно такая особенность существования делает жизнь интересной, пусть даже не всегда нормальной. Как говорится в «Полых людях» Томаса Элиота, многое меняется «хныканьем, а не взрывом».

Папы нет уже три с половиной года, моя боль немного утихла, на ее место пришло странное чувство: смерть отца подарила мне постоянную грусть. Есть замечательное стихотворение Джерарда Мэнли Хопкинса «Маргарет, ты грустишь?». Сначала кажется, что стихотворение о горе и печали, испытываемых после смерти любимого человека, но на самом деле оно показывает, что человек испытывает жалость и печаль к самому себе. Мы оплакиваем собственную смертность. Мне очень не хватает отца, я постоянно задумываюсь, насколько бы ему понравилась определенная книга или фильм, что бы он подумал, как бы обрадовался, когда Клинтон выиграл выборы. При этом я понимаю, что тоскую не только по ушедшему родному человеку, но и по самому себе. Помню, как сильно я горевал после смерти дедушки. Конечно, душевная рана после смерти отца еще не затянулась, возможно, чувства не так обострены, но все еще больно. Кроме того, я периодически задумываюсь, кто будет следующим.

К счастью, пока все живы-здоровы, но печаль не проходит. Теперь я плачу при просмотре фильмов, над которыми никогда раньше не плакал. Время от времени я даже реву во время просмотра низкопробных комедий, сюжет которых связан с потерей близких (поверьте, это намного хуже, чем плакать, пересматривая сцену из «Семейных уз», когда Алекс уезжает в колледж). Ничего не поделаешь. Моя жизнь продолжается, я веселюсь, как раньше, столько же смеюсь. Просто, взрослея, человек становится немного печальнее.

Отношения тоже меняются.

Конечно, я все так же безумно люблю маму. Она самая замечательная и прекрасно справляется с ролью вдовы, только стала более нервной. Мама всю жизнь посвятила отцу, и теперь ей необходимо заполнить вакуум, начать заботиться о ком-то другом. Я понял, что не очень терпелив по отношению к самому близкому человеку, часто и быстро раздражаюсь из-за мелочей. Это не ее вина, а просто моя реакция на то, что мама тоже стареет и уже никогда не будет такой, как прежде.

Получается, я не люблю перемен, хотя еще и не нашел способ остановить изменения.

Я перестал общаться со своим братом Эриком, благодаря которому появился Нортон. Мне казалось, он ломает свою жизнь, но Эрик считал, что я заблуждаюсь. Конечно, это совершенно не мое дело, поэтому в определенный момент особенно тяжелого разговора брат четко дал мне понять, что, несмотря на дружбу в детстве, наши пути разошлись.

Члены моей семьи близки и очень любят друг друга. Ощущение поддержки и безграничной преданности заложило основу моей личности и характера. Но время безжалостно, и мы вынуждены признавать, что общность постепенно разрушается. Семьи больше нет, она исчезла, с чем очень трудно и тяжело примириться.

Дружба тоже со временем меняется. Когда мы с Дженис уезжали во Францию, было интересно наблюдать за реакцией окружающих. Большинство наших друзей – коллеги по работе. Будучи издателем, я покупаю книги у агентов, тесно сотрудничаю с авторами. Как только я стал главой компании, некоторые агенты перестали звонить, поскольку решили, что я им больше не нужен, а писатели, наоборот, посчитали, что я именно тот, с кем стоит время от времени ужинать. Думаю, кто-то противился желанию улучшить жизнь, другие просто не тратили время на размышления о моей персоне и начали общаться с теми, от кого больше толку.

Даже личные отношения претерпели изменения. Некоторые близкие друзья возмутились, услышав об отъезде, они не понимали, зачем нам новые знакомства и опыт, считали переезд определенной формой предательства. Поэтому, к моему великому удивлению, отношения с этими людьми изменились по не зависящим от нас причинам.

Я лично решился на глобальное изменение своего существования в форме бегства от корпоративной жизни, причем бегства долгосрочного. Недавно мне предложили вернуться к издательскому бизнесу и стать во главе крупной компании. Должность предполагает престиж и столько денег, сколько мне и не снилось. Спустя неделю мучительных раздумий о будущем, мечтая о большом доме в Провансе, который я смог бы себе позволить, я отказался от предложения. Все просто: я решил действовать как кот и оставаться максимально независимым. Возможно, в будущем я пожалею, что отклонил предложение, сейчас время от времени я уже жалею. Однако после отказа я почувствовал необычайную легкость, будто трехсоткилограммовая глыба свалилась с плеч. Еще одно доказательство, что все делается к лучшему.

Дженис и я не сильно изменились. Мы по-прежнему живем в отдельных квартирах, каждый сам по себе, но есть и совместная жизнь. Нам так нравится. Это навсегда? Без изменений? Понятия не имею. Но мы многое пережили, нежно заботимся друг о друге и, думаю, сможем кое-что еще. Шанс есть и, кстати, достаточно высокий.

Все в жизни меняется, кроме одного.

Я много размышлял над кошачьей природой и о том, почему люди по-особому относятся к котам. Признаю, эти животные отличаются мудростью, независимостью и красотой. Они создают уют, с ними комфортно и весело. Но есть кое-что еще. Мне кажется, кошки привносят в жизнь стабильность. Они не меняются. Конечно, животные стареют и умирают, но пока кошки с вами, они такие, какие есть.

У Нортона начался артрит, он уже не может так ловко запрыгивать на кухонный шкаф, как в юности. Время от времени он вообще не прыгает, поскольку не уверен в собственных силах. У меня сердце разрывается. Порой мне кажется, кот спит дольше обычного и не всегда ходит гулять, предпочитая оставаться дома и беречь силы. Но каждый божий день мы просыпаемся щека к щеке. Каждое утро кот мяукает, требуя завтрак, едва я успею встать с кровати и найти тапочки. Вечером Нортон сидит под дверью и ждет, когда же повернется ключ в замке. Вернувшись домой после работы, я знаю, что обязательно увижу своего маленького друга в гостиной на диване, кот будет греться в лучах солнца, проникающих через окно. Я не могу заставить его любить меня или ненавидеть. Такое в жизни встречается редко.

Я не стар, Нортон тоже, но мы взрослеем. Недавно мне исполнилось сорок, а Нортону десять. На празднование мы с Дженис и несколькими близкими друзьями поехали в Новый Орлеан. Мы ели бенье, [29]29
  Бенье – пончик квадратной формы, без отверстия в середине, посыпанный сверху сахарной пудрой.


[Закрыть]устриц, лангустов, выпили много шампанского и острых мартини по-каджунски, произносили тосты за жизнь в надежде, что каждый год будет лучше предыдущего.