Текст книги "Темпоральная Бездна"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 46 страниц)

Восьмой сон Иниго

Эдеард проснулся от прикосновения мягких пальцев, ласкавших его живот. Чудесное ощущение еще усиливалось теплом податливого матраса, свежестью льняных простыней и слабым ароматом духов Джессиль. Он улыбнулся, не открывая глаз, и благодушно вздохнул, с радостью встречая новый день. К его щеке прикоснулись губы. Нос потерся о его ухо. Требовательная ручка скользнула по коже, опускаясь к пупку и еще дальше. Девушка хихикнула.

– Вот теперь я понимаю, что значит встречать рассвет с удовольствием, – двусмысленно произнес он.

Раздался чужой смех.

Эдеард резко открыл глаза. Начал вспоминать. Словно подтверждая его воспоминания, Кристиана, лежа с другой стороны от Эдеарда, приподнялась на локте, не без зависти наблюдая за ним и Джессиль. Тонкое белое белье почти не скрывало прелести ее пухленькой фигуры, несмотря на завязанные спереди кружевные ленты. Эдеард вспомнил, с каким удовольствием развязывал их вчера вечером.

Он только и смог, что протяжно вздохнуть.

– Я первая, – настаивала Джессиль, подтверждая свое требование острыми зубками на мочке его уха.

Кристиана шутливо нахмурилась.

– Не забудь и про меня, Идущий-по-Воде.

Эдеард не смог ответить – его губами завладел рот Джессиль. Он обнял ее обеими руками, помогая забраться на него верхом. Образы прошедшей ночи обрели четкость, и он вспомнил, как доставить ей удовольствие. Движения его рук вызвали в ее теле непреодолимую дрожь наслаждения, а потом он умело помог себе и третьей рукой.

За три недели, прошедшие в Маккатране с начала осени, он прекрасно научился использовать свои телекинетические способности в спальне. Это была еще одна сторона жизни, которую, в отличие от развращенной столицы, в добром старом Эшвилле он познать не мог. А здесь у него не было недостатка в девчонках, желающих приобщить его к самым темным тайнам древнего искусства. Его слава и сила безотказно действовали на озорных дочерей благородных семейств. Они с радостью демонстрировали полученный в недозволенных развлечениях опыт, а он с таким же удовольствием у них учился. Он и сам точно не знал, кто кого развращает.

– Я никогда прежде не видела ступеней в бассейне, – заметила Кристиана, спускаясь в пузырящуюся воду. – В поместье прадеда во всех прудах висят эти ужасные деревянные сходни. – Она села на выступ рядом с Эдеардом и потрепала его по щеке. – Так намного лучше.

– В квартирах констеблей лишь несколько таких лесенок, – заверил ее Эдеард, решив, что девушка не станет проверять.

– Несправедливо, что у вас есть то, чего нет у нас, – пожаловалась Джессиль.

Она надула губки. По мнению Эдеарда, это у нее очень хорошо получалось, и очаровательная гримаска помогала Джессиль добиваться всего, чего бы она ни захотела.

Он совершенно расслабился, сидя между двумя девушками, и это показывало, насколько изменилась его жизнь после происшествия в Бирмингемской заводи. В театрах несколько раз между девушками из приличных семейств случались драки за право лечь с ним в постель. Он и не представлял, как популярность украсит его жизнь. А воспитание, полученное в родном далеком Эшвилле, помогало ему убедить себя, что все это временно. А пока…

По его команде ген-мартышка принесла к краю бассейна две губки и флакон с маслянистым мылом.

– Вы не потрете мне спину? – спросил он, наклоняясь вперед.

Обе девушки взяли губки. Даже при тщательно скрытых мыслях было ясно, что они, медленно растирая его спину, думают совсем не о чистоте.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросила Джессиль.

– Надеюсь, буду праздновать, – ответил Эдеард.

На сегодня назначили последнее заседание суда над Арминелем, и приговор был пустой формальностью. По крайней мере Эдеард искренне на это надеялся; но ведь и в прошлый раз он думал точно так же. Опять старый добрый оптимизм Эшвилля. Суд, длившийся уже четыре дня, был главным событием Маккатрана, и все это время противоборствующие юристы обменивались доводами и контрдоводами. На галерею для зрителей могли попасть только представители высшей аристократии, всем остальным приходилось довольствоваться зрелищем и звуком, передаваемым официальным судебным протоколистом.

– А ты?

– Сегодня в город возвращается с патрулирования мой жених, – ответила она. – Юстас – лейтенант милиции. Он охраняет наши границы, – с немалой долей иронии добавила она.

– Ага.

Эдеард посмотрел на ее левую руку и увидел тонкое серебряное колечко в виде двух переплетающихся веточек. В центре сверкал бриллиант. Девушка наклонилась вперед и заглянула в лицо Эдеарда.

– Тебя ведь это не волнует, правда? Ты ведь Идущий-по-Воде.

– Нет. Не волнует.

Он на мгновение задумался, каким будет этот брак, и эта мысль, видимо, выскользнула из-под его зашиты.

– Я третья дочь, – ласково улыбаясь, сказала Джессиль. – Мы женимся, потому что для меня это возможность наконец вырваться из семейного поместья, а он получит приданое, на которое будет жить. Бедный мальчик – пятый сын второго сына из семьи Норрет, что уменьшает его долю в наследстве практически до нуля. Папа обещал мне имение в провинции Валтон, говорят, там отличный просторный дом.

– И только поэтому вы вступаете в брак?

– Конечно. – Ее рука с губкой задержалась на его плече. – Я знаю, что заскучаю по Маккатрану, но, думаю, смогу привыкнуть к деревенской жизни. А каждый сезон буду приезжать в столицу.

– А как же любовь? – спросил Эдеард.

Обе девушки мечтательно улыбнулись, позволив просочиться наружу ощущению смутного восхищения.

– Какой ты милый, – воскликнула Джессиль. – Это так легко почувствовать! Все мы так считаем. Ты просто очарователен. А правда, что Пифия, увидев тебя, сказала, что ты будешь мэром?

– Что? Нет! Ничего подобного она не говорила.

Он попытался вспомнить, что же сказала та женщина на самом деле.

– Я хочу познакомить тебя с моей подругой Ранали, – сказала Кристиана. – Она из Гилморнов, это купеческая семья. Ужасно богатая. Ранали – вторая дочь, завидная партия, и она по секрету мне сообщила, что очень хочет с тобой встретиться.

– Хм, ладно.

Кристиана встала перед Эдеардом и начала медленно убирать со своего плеча мокрые пряди темных волос.

– Она тоже хорошенькая и молодая, если хочешь знать. Если ты не против, мы могли бы завтра вечером собраться все вместе.

У Эдеарда перехватило дыхание.

За дверью квартирки Эдеарда уже поджидал Бойд, на котором поверх парадной формы было надето длинное пальто с меховой отделкой. Его волосы намокли от летящего с хмурого неба дождя вперемешку со снегом. Бойд хотел что-то сказать, но, увидев за спиной Эдеарда Кристиану и Джессиль, сразу же примолк. Обе девушки кутались в длинные меховые накидки, модные в этом сезоне. Меха почти полностью прикрывали их дорогие вечерние наряды.

– Леди, – вежливо поклонился им на прощание Эдеард.

Девушки скромно улыбнулись и позволили ему поцеловать себя.

– Не забудь, – сказала Кристиана. – Вечером. Я и Ранали.

Бойд зачарованно смотрел, как они спускаются по ступеням. А девушки, взявшись за руки, склонили друг к другу головы, весело хихикали и довольно громко перешептывались.

«Театр „Алрадо“ в районе Зельда», – пришел телепатический посыл от Кристианы.

«Обязательно буду», – ответил он и усмехнулся, глядя вслед девушкам.

– Две! – воскликнул Бойд; каблучки еще цокали по ступеням.

Эдеард сознавал, что чванливо улыбается. Но ему было все равно.

– Заступница! И как тебе удается? Максену придется подвинуться, на троне новый король.

– Как тебе Сарья? – парировал Эдеард. – Кажется, это была ваша пятая ночь?

– По правде говоря, девятая. – Усмешка Бойда стала почти виноватой. – Она из Матранов, шестая дочь будущего главы района.

– Недурно, – сказал Эдеард.

Он до сих пор плохо разбирался в иерархии аристократов Маккатрана, хотя в последнее время познакомился со множеством младших отпрысков благородных семейств.

– Она проговорилась, что, если я сделаю ей предложение, она отнесется к нему благосклонно. Можешь себе такое представить? Я, сын булочника, вступлю в семью Матранов!

– В этом есть что-то странное?

Бойд хлопнул Эдеарда по спине.

– Эх ты, деревенщина!

Эдеард попытался представить, что сказал бы его приятель по поводу второй дочери из семейства Гилморн. Он с самого начала считал, что в Маккатране придают слишком большое значение происхождению и состоянию, словно только эти два фактора определяли любую личность. Но если Ранали окажется еще и хорошенькой, будет неплохо. И есть только один способ это выяснить.

По невысокому мостику через Внешний канал друзья вышли в район Майят. Суд над Арминелем проходил в центральной палате Дворца Правосудия, в его самом большом помещении. Снаружи, в стенах обширного вестибюля, имелось множество сводчатых арок, ведущих к кабинетам судей и их помощников. В самом вестибюле в ожидании начала заседания собралось множество прекрасно одетых людей. Эдеард и Бойд, направляясь к группе констеблей, собравшихся вокруг капитана Ронарка, вежливо кивали в ответ на обращенные к ним взгляды. Эдеард узнал нескольких членов Высшего совета: Имилана, Грандмастера гильдии химиков, Далсина, главу района Фиакр, Джулана, главу района Хакспен, и, конечно, Финитана – тот приветствовал Эдеарда легкой усмешкой.

– Наконец-то, – бросила Кансин, когда молодые люди подошли к своим коллегам. – Уже пора идти в зал.

В ее мыслях проскользнула легкая тень подозрительности. Эдеард решил, что это сделано намеренно, поскольку обычно Кансин очень тщательно скрывала эмоции. Она никогда не выказывала ни малейшего неодобрения по поводу его успеха у женщин, но Эдеард догадывался, что это ее беспокоит. Кроме того, он знал, что она получает много приглашений от юношей из благородных семейств, хотя и полагал, что они только раздражают Кансин.

– Без нас не начнут, – легкомысленно заметил Максен.

– Я уже дал показания, – с равнодушным видом произнес Эдеард. – Мое присутствие сегодня необязательно.

Кансин нахмурилась.

– Но твое самолюбие все же заставило тебя прийти вовремя, – так же бесстрастно добавил Максен. – И мы все счастливы тебя видеть.

– Что слышно о Динлее? – спросил Эдеард, игнорируя насмешку Максена.

Отсутствие члена отделения на заседании суда его слегка разочаровало. В прошлый раз, пару дней назад, когда они навещали Динлея, доктора сказали, что он скоро сможет выйти из больницы. Еще месяц ему следовало избегать физических нагрузок, но огнестрельная рана заживала достаточно хорошо.

– Как только его выпишут, он непременно придет, – сказал капитан Ронарк. – Возможно, уже завтра.

– Да, сэр, – ответил ему Максен.

– Сейчас начнется заседание, – сказал сержант Чаэ.

Из ближайшей арки вышел мастер Соларин, юрист гильдии, сопровождаемый, как обычно, парой ген-мартышек. После ужасного провала предыдущего суда над Арминелем Эдеард спросил капитана Ронарка, нельзя ли на этот раз пригласить в качестве обвинителя их старого наставника. К его удивлению, капитан согласился. Жители города были уверены, что нынче Арминеля и его сообщников признают виновными по всем статьям, и тем не менее Эдеард чувствовал себя увереннее, когда обвинителем выступал Соларин. Старый юрист отлично знал, как представить дело и не попасться на процедурные уловки адвокатов защиты.

– Вы ждете меня? – бодрым голосом спросил Соларин. – Весьма лестно. Пойдемте же, дадим им последний бой.

К высоким дверям центральной палаты вышел секретарь суда.

– Заседание по делу «Маккатран против Арминеля, Густапа, Фалора и Омасиса» начинается, – громко объявил он.

Мастер Соларин с мучительной медлительностью зашагал в зал, и все остальные потянулись вслед за ним.

Защиту, как и в прошлый раз, представлял мастер Черикс. Он вошел вслед за констеблями, сопровождаемый двумя младшими клерками и, казалось, ничуть не расстроенный состоянием дела.

– Хотел бы я иметь средства, чтобы оплатить его услуги, – шепнул Бойд Эдеарду и Кансин, когда они пробирались к своим местам. – Если меня арестуют, лучше защитника мне не найти.

– Наверное, ты хотел сказать: «Когда меня арестуют», – насмешливо бросила ему Кансин.

Эдеард усмехнулся. Впрочем, Бойд был прав. Несмотря на уже практически решенное дело, Черикс безукоризненно выстроил линию защиты, указав на провокационность поведения Эдеарда, на давнюю вражду между ним и Арминелем, переросшую в стычку, на всеобщее волнение в тот день. Он сделал все, что было в его силах, чтобы смягчить приговор.

– Им нельзя без опытного адвоката, – сказал Чаэ, усаживаясь на скамью рядом с сослуживцами. – Такова политика. Никто не должен усомниться в справедливости суда.

Центральная палата очень скоро заполнилась до отказа, секретарь призвал присутствующих соблюдать тишину, и после этого вышли судьи.

В первый день суда Соларин сообщил, что председательствовать в суде намерен сам Овейн, мэр Маккатрана. Несмотря на то что его кабинет был вершиной законодательной власти, такое случалось крайне редко. Но Эдеард почему-то совсем не удивился. Политика. Опять политика. Город должен был увидеть, что члены банды понесли наказание. Кроме того, весной предстояли очередные выборы. Громкое дело давало Овейну колоссальное преимущество.

Овейн и двое младших судей заняли свои места, призвали публику к порядку и приготовились слушать заключительные выступления обеих сторон.

Эдеард ощутил волнение, перерастающее в тревогу. Дело было почти решено. Соларин произнес блестящую речь, камня на камне не оставив от доводов Черикса. Но даже после этого Черикс едва не вызвал у самого Эдеарда чувство сострадания к Арминелю: полная ошибок жизнь, тяжелое детство без родительской ласки, невнимание со стороны городских властей – вот что подталкивало несчастного ступить на скользкую дорожку…

«Невозможно, чтобы это впечатлило судей», – думал Эдеард. Он смотрел на их лица, но видел лишь застывшие бесстрастные маски и был не в силах уловить ни одной мысли.

После того как юристы закончили выступать, Овейн объявил перерыв, чтобы судьи посовещались перед вынесением окончательного приговора. Эдеард и его коллеги вновь оказались в вестибюле, стараясь скрыть свои чувства от окружающих.

К ним подошел Грандмастер Финитан.

– Вы сомневаетесь в исходе дела? – негромко спросил он. – У вас подавленный вид.

– Нет, сэр, – ответил ему Эдеард. – Но Черикс отлично знает свое дело.

– Так и должно быть. Высший Совет не может допустить ни малейших обвинений в предвзятости.

– Политика.

– Ты становишься настоящим гражданином Маккатрана, а?

– Я стараюсь, сэр.

– Знаю. – Финитан отвел Эдеарда в сторонку. – Послушай, что я тебе скажу: после суда тебе сделают предложение, но оно не будет иметь отношения к твоим способностям. Тебя захотят испытать.

– Сэр?

– Если ты его примешь, ты покажешь, что понимаешь городскую политику и согласен играть по тем же правилам, что и все мы. Если откажешься, если заявишь, что недостоин или не намерен проявить смирение перед тем, от кого исходит предложение, значит, во всеуслышание объявишь себя опасным идеалистом.

– Да, сэр, – неуверенно сказал Эдеард.

Он понятия не имел, о чем говорит ему Грандмастер.

– В любом случае я тебя благословляю. Но ты сам должен сделать выбор. Я только хочу попросить тебя: учитывай, чего ты сможешь добиться в том или ином случае. Хорошенько подумай об этом.

– Обязательно, сэр.

Финитан похлопал Эдеарда по плечу и отошел к группе мастеров из Высшего Совета.

– О чем он с тобой говорил? – поинтересовался Максен.

– Понятия не имею.

Трем судьям потребовалось два часа, чтобы прийти к единому мнению. Наконец заседание возобновилось, и Овейн, перед тем как зачитать приговор, потребовал, чтобы Арминель и остальные обвиняемые встали.

По обвинению в грабеже все пятеро были признаны виновными. По обвинению в сговоре – тоже. По обвинению в покушении на убийство двух констеблей суд признал виновным одного Арминеля.

Все время мысли Арминеля оставались тщательно скрытыми. Эдеард ждал, что тот хоть раз взглянет в его сторону, но решимость этого человека была непоколебимой.

Затем Овейн возложил на голову квадрат из алого армшелка. И только тогда Эдеард почувствовал, как напрягся Арминель. Густап, Фалор, Гарри и Омасис были приговорены к двадцати годам каторги в шахтах Трампелло. Всех четверых сразу же увели в тюремные камеры. Арминель остался в одиночестве перед тремя судьями.

– Ты признан виновным в исключительно тяжелых преступлениях, – заявил Овейн. – Подобных умышленных злодеяний не было за все время моего членства в Высшем Совете. Твоя вина усугубляется нежеланием сотрудничать с констеблями и отказом назвать имена других членов вашей криминальной организации. Помощь с твоей стороны могла бы смягчить приговор, но ее не было, так что не будет и снисхождения. На Кверенции никогда не существовало смертной казни. Ты должен благодарить за это Заступницу, которая в своей мудрости верит в возможность искупления для каждой человеческой души. Однако я сомневаюсь, что ты будешь спасен. Мне не остается ничего другого, кроме как приговорить тебя к заключению в шахтах Трампелло до конца твоей жизни. Да благословит Заступница твою душу, когда она поднимется к сияющим небесам, поскольку люди от тебя отвернулись. – Овейн громко стукнул молотком. – Суд завершен.

Зрители начали покидать центральную палату. Эдеард и его сослуживцы в легком оцепенении остались сидеть на своей скамье.

– Ого, – произнес Максен.

– Пожизненно! – воскликнул Бойд.

– Неслыханная мера, – сказала Кансин.

Мастер Соларин повернулся к констеблям.

– Насколько я помню, последний раз человека приговорили к пожизненному заключению сорок два года назад – Потрошителя из Золотого парка, весьма неприятного типа. Но это случилось еще до вашего рождения. Можете считать, что вам повезло.

– Ого, – повторил Максен.

– Примите мои поздравления, молодые люди, – сказал Соларин и протянул руку.

Эдеард осторожно пожал пальцы старика.

– Спасибо вам, сэр. Вы добились этого приговора.

– Благодаря твоему необычному дару мне почти ничего не пришлось делать. Желаю тебе удачи в дальнейшей деятельности. Я горжусь тем, что был твоим наставником. Но, вспоминая эту древнюю фразу, я полагаю, что ты меня уже перерос.

– О нет, сэр. Я надеюсь на вашу помощь в будущих делах.

– А их будет немало, в этом я не сомневаюсь. Но, кажется, я не единственный, кто хочет тебя поздравить. Ты видишь вон того господина?

Узловатый палец старика, лишь слегка дрогнув, указал куда-то в сторону.

Эдеард, а за ним и все остальные повернулись, чтобы посмотреть, о ком говорит старый юрист. По главному проходу зала шел мужчина в яркосинем пиджаке и серой рубашке из армшелка. На первый взгляд возраст человека приближался к первому столетию, но фигура его оставалась крепкой и подтянутой, а в густых каштановых волосах, ниспадавших на воротник, блестело лишь несколько серебристых прядей. На всех пальцах мужчины сверкали массивные золотые перстни, а шею обвивала такая же блестящая цепь. Долгие годы благополучной жизни немного округлили его лицо, но не лишили видимой физической мощи. Из-под широкого лба на констеблей смотрели бледно-зеленые глаза. Из-за давнего несчастного случая или драки челюсть человека осталась перекошенной, отчего лицо казалось немного несимметричным. По внешнему виду он был похож на преуспевающего самоуверенного коммерсанта. Такое впечатление поддерживали и две сопровождающие его красотки в дорогих платьях и роскошных украшениях. Эдеард ощутил легкий укол сочувствия к девушкам, которые были даже моложе Кристианы. А потом он встретил взгляд мужчины. Испытующий взгляд, не менее пронзительный, чем у Пифии, с которой он встретился несколько месяцев назад. Эдеард инстинктивно почуял противника и твердо выдержал взгляд, хотя и не понимал, почему он это делает.

– Кто он такой? – тихо спросил Эдеард.

– Это, – всем своим видом выражая презрение, ответил мастер Соларин, – капитан Иварл.

– Он владеет большой флотилией? – поинтересовался Эдеард и слегка смутился, услышав пренебрежительные стоны товарищей.

– Нет, – сказал Чаэ. – У него нет ни одного корабля, хотя он утверждает, что когда-то водил торговое судно. Иварл – хозяин «Дома голубых лепестков».

Эдеард слышал об этом заведении, борделе в районе Мико, неподалеку от порта Маккатрана.

Капитан Ронарк шагнул вперед и встал рядом с Эдеардом.

– Если у городских банд и есть лидер, – сказал он, – то это Иварл. Он и сам не против называть себя мастером криминального братства. Возможно, именно он приказал Арминелю устроить на тебя засаду.

– Ага, – воскликнул Эдеард.

Он вежливо улыбнулся и кивнул приближавшемуся преступнику. Иварл ответил, приподняв трость с золотым набалдашником. Мастер Черикс догнал Иварла и что-то прошептал ему на ухо. Тот сдержанно улыбнулся и подошел к группе констеблей.

– Примите мои поздравления с показательным процессом, – произнес он.

У него оказался очень хриплый голос, и Эдеард решил, что рана, перекосившая его лицо, оставила и более глубокие повреждения.

– Благодарю, – с нескрываемой иронией ответил он.

– Без таких людей, как Арминель, город становится лучше, – продолжил Иварл. – Это зловредные паразиты, не приносящие никакой пользы. Но вы, констебль Эдеард, исключительный человек.

– Я стараюсь как могу.

Максен и одна из девушек Иварла тотчас начали подмигивать друг другу, и Эдеарду захотелось врезать сослуживцу по уху.

– Как и все мы, – сказал Иварл. – Каждый вносит свою посильную лепту в жизнь этого чудесного города. Я, со своей стороны, приглашаю вас и ваших друзей насладиться гостеприимством моего дома.

Эдеард почувствовал, как напряженно все ждут его ответа. «Так вот о чем говорил Финитан, – вдруг понял он. – Я показал бандитам, что не все констебли одинаково слабы, что жестокость на меня не действует. А теперь они хотят посмотреть, как я клюну на наживку. Политика!»

Он позволил старому, глубоко личному воспоминанию просочиться наружу: дымящиеся руины Эшвилля и трупы людей на его улицах.

– Я еще не посещал ваш район города, – сказал Эдеард. – Но в ближайшем будущем собираюсь его посетить.

Широкие губы Иварла сжались в гримасе глубокого разочарования. Он демонстративно пожал плечами.

– С нетерпением жду вас у себя, молодой человек.

Он развернулся и пошел прочь, уводя с собой обеих спутниц, повисших на его руках.

Только теперь Эдеард заметил обращенные к нему взгляды.

– Что такое?

Капитан Ронарк улыбнулся.

– Отлично, Эдеард. Я знал, что ты не изменишь себе.

Чаэ восхищенно усмехнулся и отошел вслед за капитаном.

– Что это было за место? – взволнованно спросил Бойд.

– Деревня, где я вырос, – ответил Эдеард.

– Милостивая Заступница, мне стало не по себе от одного только вида.

– Я хотел яснее выразить свою мысль, чтобы Иварл наверняка меня понял.

– О, я думаю, он все понял, можешь не беспокоиться.

– Однако жаль, – мечтательно вздохнул Максен. – Ты видел эту блондинку?

– Хам, – прошипела ему Кансин.

– Эй, ты же знаешь, я способен на великие жертвы. Но неужели все соратники Идущего-по-Воде должны подчиняться одним и тем же правилам?

– Не называй меня так, – устало запротестовал Эдеард.

– Поздно, – усмехнулся Бойд. – Слишком поздно.

До участка Дживон друзья добрались в середине дня. Они уселись за свой обычный стол, и ген-мартышки принесли им кружки с чаем и тарелки с бутербродами. В последнее время питание в участке заметно улучшилось: благодарные местные торговцы поставляли констеблям лучшие продукты по разумным ценам.

Эдеард порадовался такой реакции, но вместе с тем ощутил на своих плечах тяжесть чужих надежд. «Теперь я встретился с настоящим противником, – думал он. – Арминель уничтожен, но Иварл пошлет десяток других негодяев. Или сотню».

Вслед за ликованием по поводу окончания судебного процесса пришло отрезвление. На самом деле Эдеард ничего не изменил, только прославился. А какой прок от этого жителям города?

– Но ведь мы добились результата, не так ли? – произнес Бойд.

Он выбрал себе сэндвич из солодового хлеба с сыром и ветчиной, обильно приправленный острым томатным чатни, и с наслаждением впился в него зубами.

Другие констебли считали долгом подойти к их столу и поздравить с успешным завершением дела. Такое восхищение раздражало Эдеарда.

– Да, добились, – сказала Кансин, выбирая себе сэндвич. – Одного-единственного результата.

– А ты не упустишь случая плеснуть ледяной водичкой, – пробормотал Максен.

– Она права, – вмешался Эдеард. – Нам предстоит приложить колоссальные усилия, чтобы заставить бандитов хотя бы волноваться.

– Не совсем так, – возразил Бойд. – Успех Идущего-по-Воде достаточно встревожил Иварла, чтобы он вылез из своей норы и решил познакомиться с тобой лично.

– Перестаньте, пожалуйста, меня так называть.

– Я думал, Арминель получит лет тридцать или сорок, – сказал Максен. – Но пожизненно? Сколько ему сейчас, тридцать? Значит, еще полторы сотни лет в шахтах Трампелло. Это вам не павильон на равнине Игуру. Сто пятьдесят лет! Овейн, должно быть, страстно хочет добиться переизбрания.

– Я не могу жалеть Арминеля, – сказал Эдеард. – Он пытался меня убить.

– По приказу Иварла, – добавила Кансин.

– Ты так считаешь?

– Он не смог бы организовать такую засаду без чьей-то помощи. Ему нужны были указания. Вероятно, Иварл дал согласие.

– Благая Заступница, – испуганно воскликнул Максен. – Посмотрите-ка!

Про-взгляд Эдеарда показал, что в зал зашел капитан Ронарк вместе с главным констеблем Уолсфолом. Все разговоры стихли, слышался только скрип скамей. Даже ген-мартышки перестали двигаться по залу.

Главный констебль Уолфсон направился прямиком к столу Эдеарда. Офицер пришел в парадном безукоризненно черном мундире с золотыми пуговицами и алыми эполетами, сверкающими алмазами. Эдеарда представили ему в день, когда был арестован Арминель, и шеф службы констеблей произвел на молодого человека сильное впечатление. Его возраст перевалил за первую сотню лет, и в поведении отчетливо угадывалось, что он проделал непростой путь к вершинам службы. Главный констебль не стеснялся говорить откровенно и держался уверенно, поскольку своим положением был обязан поддержке городских участков.

Уолсфол коротко отсалютовал, и Эдеард поспешил отдать честь.

– Сегодня знаменательный день, констебль, – отрывисто, на аристократический манер, заговорил Уолсфол. – Участок гордится вами.

– Благодарю вас, сэр.

Уолсфол вытащил из кармана пару эполет. На них блестела единственная серебряная звездочка.

– За проявленную храбрость в операции у Бирмингемской заводи я рад предложить вам звание младшего сержанта.

Возможно, у Эдеарда разыгралось воображение, но ему показалось, что слово «предложить» прозвучало с особым ударением. Но он так обрадовался, решив, что Финитан имел в виду именно это предложение, а не грубую попытку подкупа, предпринятую Иварлом, что ответил не раздумывая:

– Да, сэр. Благодарю вас, сэр. Я рад его принять.

Капитан Ронарк первым начал аплодировать, а Уолсфол прикрепил эполеты к плечам Эдеарда.

«Наверняка Финитан имел в виду не Иварла, – убеждал себя Эдеард. – Высший Совет хочет убедиться, что я поддерживаю его власть. Заступница! Неужели они могли подумать, что я способен им чем-то угрожать?»

Уолсфол снова отсалютовал и удалился.

– Младший сержант Идущий-по-Воде! – громогласно воскликнул Максен, смеясь и поднимая кружку с пивом.

Эдеард уже смирился с веселыми поддразниваниями. Все отделение собралось выпить за его повышение в «Орле Олована» и заняло одну из кабинок в баре наверху, где было относительно спокойно.

– Интересно, какие отделения перейдут под твое командование, – негромко сказала Кансин. – Обычно под началом младшего сержанта три отделения.

– Только не соглашайся на команду Дроала, – посоветовал Бойд. – Все они никчемные болтуны, а Вилби еще и берет взятки.

– Я этого не знал, – сказал Эдеард.

– С твоими-то суперспособностями? – поддразнил его Максен.

Эдеард воспроизвел жест, частенько употребляемый Оброном, но вдруг обнаружил, что готов прослезиться от грустных воспоминаний. Оброну теперь было бы двадцать три…

– Эдеард, ты должен хорошенько об этом подумать, – настаивала Кансин. – Серьезно, все будут смотреть, как ты себя поведешь после повышения. У тебя появился шанс сколотить собственную команду констеблей, людей, на которых ты сможешь положиться.

– Да, конечно.

На самом деле Эдеарду даже думать не хотелось об ответственности, сопутствующей его новому положению. Он никак не мог решить, что делать дальше. И бандиты, и констебли хотели посмотреть, на что он способен: просто ли он небесталанный деревенский парень, радующийся популярности у городских девчонок, или по-настоящему сильная личность, способная встать на защиту закона и что-то изменить. И Дворец-Сад, вероятно, тоже хочет это узнать.

– Полагаю, придется взять к себе всех вас, – сказал он с преувеличенным недовольством.

На этот раз грубый жест воспроизвел Бойд.

– Даже Динлея? – спросил Максен так тихо, что услышал только Эдеард.

– Да, – ответил ему Эдеард точно направленным посылом. – Даже Динлея.

Максен наклонил голову и сердито уставился на свою кружку.

– И что же ты намерен предпринять со своей командой? – поинтересовалась Кансин. – В конце концов, это всего пятнадцать человек.

– Два месяца назад нас было пятеро, – спокойно напомнил Эдеард. – Я уверен, мы способны приносить настоящую пользу. Если только Ронарк нам позволит. Есть же еще и инструкции.

– Для начала это очень неплохо, – с неожиданной горячностью заговорил Бойд. – Ты хорошо стартовал, Идущий-по-Воде, и у тебя есть желание продолжать. Вот он, твой шанс что-то сделать.

– Благая Заступница, налейте ему еще пива – и он заткнет за пояс любого политика, – простонал Эдеард.

– Я знаю Маккатран, – настойчиво продолжал Бойд. – У тебя здесь есть отличный шанс. – Он обнял за плечи Кансин и Максена. – А мы, три местных жителя, намерены присмотреть за тобой, чтобы ты не упустил этого шанса.

– Все трое! – Эдеард в притворном ужасе закатил глаза. – Великолепно. Разве мы можем потерпеть неудачу?

– Мы все заодно, – подхватил Максен. – Были и будем заодно, несмотря ни на что.

– Несмотря ни на что!

Все выпили.

Бойд поставил на середину стола опустевшую кружку.

– Ас твоим новым окладом, как мне кажется, ты сможешь оплатить следующую выпивку.

– Извините. – Эдеард поднялся и застегнул куртку. – У меня свидание в театре «Алрадо», а до района Зельда путь неблизкий.

– Свидание? – с любопытством переспросил Максен.

– Кое с кем из гильдии клерков – они помогают мне разобраться с налогами.

Он вышел под ироничный хохот. Уже спускаясь по неудобной винтовой лестнице, он услышал, как Кансин предложила оплатить последние кружки пива.

На улице, за дверью «Орла Олована», было холодно. Мороз выбелил городские тротуары, а в лучах оранжевых огней зданий уже запорхали снежинки. По переулку Альби Эдеард вышел к Быстрому каналу; люди, торопливо снующие вокруг, кутались в теплые пальто и куртки. Эдеард закрыл свои мысли от случайных про-взглядов пеленой уединения, как поступали все жители Маккатрана, когда шли по своим личным делам. Это был эффект, близкий к легкой версии полной маскировки.