Текст книги "Дисфункция реальности: Угроза"

Автор книги: Питер Ф. Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 43 страниц)

– Как вы думаете, пятнадцати кораблей хватит для того, чтобы выступить против Латона? – с тревогой в голосе спросил Терранс Смит. – Я имею полномочия нанять еще десять.

– Мы не будем выступать против Латона, – терпеливо пояснил Оливер Левелин.

– Но…

Капитан жестом показал на один из голографических экранов.

– Ведь вы открывали доступ к репортажу Грэма Николсона. Латон покинул Лалонд. Все, что предстоит сделать вашим наемникам, это лишь провести операцию по зачистке местности. Предоставьте Латона заботам Конфедерации, ее флот и космоястребы со всем своим вооружением займутся его преследованием.

Перспектива того, что их могут использовать для преследования Латона, стала предметом обсуждений капитанов звездолетов. Однако лишь трое из них оказались настолько встревожены такой перспективой, что возвратили Террансу Смиту плату за регистрацию. Он без труда нашел им замену и увеличил численность кораблей до девятнадцати единиц – шести черноястребов, девяти независимых торговых кораблей, способных вести боевые действия, трех грузовых звездолетов и самого «Джемаля». Фактически никто из завербованных им солдат и профессиональных наемников не подал в отставку. Вероятность вступления в схватку с полчищами Латона придавала будущей операции столь редкий для подобных мероприятий престиж. И ветераны, и еще необстрелянные юнцы выстраивались в очередь, чтобы подписать контракт.

Спустя три с половиной дня Терранс Смит получил все, ради чего он прибыл на Транквиллиги. Просьба командующего соединением флота Ольсена Нила подождать вылета военных кораблей Конфедерации была вежливо отклонена «Даррингему мы нужны сейчас», – ответил ему Терранс.

Ближе к вечеру Иона и Джошуа прогуливались по одной из извилистых лощин Транквиллити. Их сандалии промокли, так как на траве, по которой они шли, уже лежали тяжелые капли вечерней росы. На ней была длинная белая юбка из хлопка и такого же цвета кофточка, свободный крой которой позволял ветерку обдувать ее разгоряченную кожу. Джошуа был одет в темно-сиреневые длинные шорты. «Он хорошо загорел, – подумала Иона, – почти вернул своей коже прежний оттенок». Практически все время, которое у него еще оставалось, они провели на природе, купаясь с Хейл, совершая как верховые, так и пешие прогулки, занимаясь долгими любовными играми, причем Джошуа, похоже, испытывал особую тягу к обочинам и многочисленным ручьям.

Иона остановилась у большого водоема, в который впадали два ручья. Вдоль его берегов росли рикболовые деревья. Их ветви касались воды, поглаживая ее поверхность своими длинными тонкими листьями. Ветви были усыпаны цветами, их яркие, розовые бутоны достигали размеров детского кулачка.

В толще воды скользили золотые и алые рыбки. «Здесь царило спокойствие, – подумала Иона, – спокойствие, которое начиналось с маленькой буквы, было создано спокойствием, которое начиналось с большой». [Здесь обыгрывается имя обиталища – Tranquillity (Транквиллити), которое переводится на русский язык как «спокойствие»]. Имя, запечатлевшееся в форме, имя, создавшее форму. И озеро, и весь этот парк были передышкой в суматошной жизни обиталища, в свою очередь обиталище было передышкой в суматошной жизни Конфедерации. Разумеется, если вы сами хотели получить такую передышку.

Осыпая щеки и шею Ионы поцелуями, Джошуа легонько подтолкнул ее к стволу дерева. Он расстегнул ее кофточку.

Волосы, которые она последнее время носила распущенными, упали ей на лицо.

– Не улетай, – тихо сказала она.

Он тотчас опустил руки и склонив голову, коснулся лбом ее лба.

– Но уже пришло время.

– Пожалуйста.

– Ты же сказала, что не будешь устраивать мне сцен ревности.

– Это не ревность.

– Тогда что же? Это очень похоже на ревность.

Она резко подняла голову. На щеках выступили розовые пятна.

– Если хочешь знать, я беспокоюсь о тебе.

– Не надо.

– Джошуа, ты ведь полетишь туда, где идет война.

– Вовсе нет. Мы будем лишь сопровождать конвой с войсками, вот и все. В крайнем случае всегда можно рассчитывать на солдат и профессиональных наемников, которые будут на кораблях.

– Смит хочет, чтобы звездолеты нанесли удары по поверхности планеты. Он закупил партию боевых ос для противодействия кораблям противника. Вот крайний случай, и он может оказаться для тебя фатальным, Джошуа. Черт возьми, неужто ты намерен вступить в схватку с Латоном на этой древней рухляди, которая едва проходит тест Управления Астронавтики Конфедерации на пригодность к полетам в космосе? В этом же нет никакого смысла. Никакого. Тебе не нужна майопа, тебе не нужен Васильковский.

С мольбой в глазах она сжала его руки.

– Ты богат. Ты счастлив. Обещай мне, что ты не будешь искушать судьбу. Я знаю тебя уже три года. Ведь для тебя не было лучшей забавы, чем, всюду флиртуя, слоняться по Галактике на «Леди Макбет». Посмотри, чем ты теперь занимаешься. Ты погряз в бумагах, Джошуа. Ты делаешь бумажные деньги, которые никогда не сможешь потратить. Все закончится тем, что ты будешь безвылазно сидеть за письменным столом. Вот к чему ты стремишься, Джошуа. Но ведь не в этом же твое призвание.

– Так, говоришь, древняя рухлядь?

– Я не имела в виду…

– А сколько лет Транквиллити, Иона? Во всяком случае я владею «Леди Мак», а не она мной.

– Просто я пытаюсь тебе кое-что втолковать, Джошуа. Ведь тебе предстоит столкнуться с Латоном. Ты что, не смотришь аудио-видео? Разве ты еще не получил доступ к репортажу Грэма Николсона?

– Получил. Латона больше нет на Лалонде. Он улетел на звездолете «Яку». Ты упускаешь эту маленькую деталь, Иона. Если бы я хотел свести счеты с жизнью, то, несомненно, пустился бы в погоню за «Яку». Это было бы действительно опасно. Но этим займусь не я, а наш героический флот. Что касается меня, то я буду защищать свои собственные интересы.

– Но тебе это совсем не нужно! – воскликнула Иона. «Боже, порой он бывает упрям как козел», – подумала она.

– Ты хочешь сказать, что тебе это не нужно?

– Что?

– Не очень-то удобно для тебя, не так ли? Если у меня будут большие деньги, то это позволит мне самому принимать решения и делать выбор. Я стану хозяином своей жизни, а это не имеет ничего общего с придуманным тобой сценарием наших отношений. Ведь мной не так просто будет управлять, не правда ли, Иона?

– Управлять! Стоит тебе даже мельком увидеть женскую грудь, и твой полетный комбинезон уже трещит по швам от избыточного внутреннего давления. Так уж ты устроен. Какое уж тут управление, Джошуа, тебе нужно не управление, а подавление собственных гормонов. Я лишь пытаюсь заглянуть немного вперед, потому что ты не в состоянии сделать это сам.

– Боже мой, Иона! Иногда мне просто не верится, что ты связана с кубическим километром нейронных клеток. Чаще всего твои умственные способности уступают уровню интеллекта муравья. Это мой шанс, и я его использую. Я стану равным тебе.

– Мне не нужен равный, – Иона едва успела прикусить язык, чуть было не сказав: «Мне нужен ты». Но даже под пыткой эти слова не сорвались бы с ее губ, во всяком случае, сейчас.

– Ну да, я это уже заметил, – сказал он. – Я начинал с разбитого корабля. Я привел его в порядок и, летая на нем, стал зарабатывать себе на жизнь. А теперь я двигаюсь дальше. Такова жизнь, Иона. Рост, эволюция. Тебе самой надо когда-нибудь это испытать, – он повернулся и зашагал прочь, нетерпеливо отводя мешающие ветви деревьев. Если бы она хотела извиниться, то послала бы ему вслед кучу проклятий, но сделала бы это.

Проводив его взглядом, Иона застегнула кофточку. «Вот засранец. А он может и психануть, но только когда напрочь лишается здравого смысла».

– Мне очень жаль, – мягко сказал Транквиллити. Она фыркнула.

– Ты о чем?

– О Джошуа.

– Не стоит. Если он хочет уйти, пусть уходит. Увидимся, если он мне понадобится.

– Обязательно понадобится. Он просто создан для тебя.

– Он так не считает.

– Нет, считает. Но он гордец, впрочем, такой же как и ты.

– Спасибо, правда, не знаю, за что.

– Не плачь.

Слезы действительно капали ей на руки. Глаза ужасно жгло. Она быстро вытерла слезы. «Боже, ну почему я такая глупая? Ведь он может быть только приятным любовником. И больше ничем».

– Я люблю тебя, – сказал Транквиллити с такой теплой нежностью, что Иона невольно улыбнулась. Она вздрогнула, так как у нее в животе что-то вспучилось, а затем подступило к горлу. Иона почувствовала отвратительно-кислый вкус желчи. Зачерпнув ладонями холодной воды из водоема, она прополоскала рот.

– Ты беременна, – заметил Транквиллити.

– Да. С того времени как Джошуа последний раз возвратился, перед тем как отправиться на Норфолк.

– Скажи ему.

– Ну уж нет! Будет только хуже.

– Ну тогда вы оба идиоты, – сказал Транквиллити с несвойственным ему пылом.

Звезды скользили по стеклу за спиной капитана первого ранга Ольсена Нила. Чойси была единственной луной Мирчуско, которую можно было увидеть невооруженным взглядом. Далекий серо-коричневый полумесяц каждые три минуты поднимался из нижней части овального стекла. Эрик Такрар не любил смотреть на звезды, они казались ему слишком близкими и слишком легкодоступными. Он задавался вопросом, уж не развивается ли у него космофобия? Такое вполне могло случиться, и признаков этой болезни у него было немало. Тот ужасный, обезумевший голос, что раздался на борту «Кристальной луны», голос пятнадцатилетней девочки. Как выглядела Тина? В последнее время он множество раз задавал себе этот вопрос. Был ли у нее парень? Какие мечты она лелеяла? Нравилась ли ей жизнь на борту старого межпланетного судна? Или, быть может, она находила ее нестерпимой?

Какого черта она полезла в передний отсек, расположенный ниже коммуникационных тарелок?

– Сразу же после стыковки генераторы микроплавления были перегружены на борт «Ноланы», – доложил Эрик. Они прошли мимо грузового склада, а это значит, что не было никакого досмотра и не осталось никаких записей. – И все мы, конечно, оставались на борту «Крестьянской мести», до тех пор пока перегрузка не была закончена. Поэтому я не имел возможности предупредить вас.

– Мы, конечно, пойдем по следу «Ноланы» и посмотрим, кому предназначены эти генераторы, – сказал Ольсен Нил. – Это должно раскрыть сеть получателей. Вы хорошо поработали, – добавил он ободряюще. У молодого капитана был измученный вид, и он совсем не походил на блестящего энергичного агента, который много месяцев назад ухитрился получить место на звездолете «Крестьянская месть».

– Раньше или позже, сынок, это всех нас выбивает из колеи, – с грустью произнес Ольсен Нил. – Мы намеренно опускаемся до их уровня так, что уже ничем не отличаемся от них. Порой это обходится слишком дорого. Потому что ничто не может пасть так низко, как человек.

В ответ на похвалу Эрик даже не шевельнулся.

– Вы можете немедленно арестовать Дюшампа и остальных членов команды, – сказал он, – записи нападения на «Кристальную луну», сделанной моими нейронными процессорами, будет более чем достаточно для того, чтобы их осудить. Я хочу, чтобы вы убедили прокурора в необходимости просить для них максимального наказания. Мы можем всех их отправить на исправительную планету, всю эту шайку. И это еще слишком мягкое наказание.

«И все увидят, что ты тоже виновен», – подумал Нил.

– Не думаю, что мы можем сделать это немедленно, Эрик, – сказал он вслух.

– Что? Погибли три человека, причем так, что вы получили достаточные улики против Дюшампа. Двоих убил я сам.

– Мне искренне жаль, Эрик, но с тех пор как ты начал выполнять свое задание, обстоятельства изменились самым радикальным образом. Ты открывал доступ к репортажу «Тайм-Юниверс» с Лалонда?

Эрик разочарованно посмотрел на него, пытаясь угадать, что последует за этим вступлением.

– Да.

– Терранс Смит подписал контракт о вступлении «Крестьянской мести» в состав флота наемников. Должен же кто-то остаться на борту этого звездолета, Эрик? Это вполне законная операция, согласованная с правительством планеты. У меня нет никаких оснований препятствовать их отлету. Господи, речь ведь идет о Латоне. Мне было около десяти лет, когда он уничтожил Джантрит. Он расчистил себе дорогу ценой гибели миллиона с четвертью человек и самого обиталища. До этой трагедии эденисты никогда не теряли свои обиталища. Продолжительность их жизни измеряется тысячелетиями. Теперь же выяснилось, что в распоряжении Латона было почти сорок лет, в течение которых он мог довести до совершенства свои чудовищные планы. Черт, мы даже не знаем, в чем их суть; но то, что я уже слышал о Лалонде, приводит меня в ужас. Мне страшно, Эрик, у меня есть семья. Я не хочу, чтобы над ними нависла его тень. Нам нужно знать, куда он отправился на «Яку». Нет ничего важнее этого. Пиратство и махинации на черном рынке не идут ни в какое сравнение. Флот должен найти его и уничтожить. На этот раз окончательно. Пока он жив, у нас не может быть другой цели. Я уже отправил диск на Авон. Через час после того, как сотрудники «Тайм-Юниверс» сообщили мне о своих репортажах, я отправил курьера на черноястребе.

Эрик удивленно поднял бровь.

Ольсен Нил слегка улыбнулся.

– Да, именно на черноястребе. Они развивают большую скорость и отлично подходят для выполнения подобных поручений. Раньше или позже, но Латон обязательно приберет их к рукам, если, конечно, мы его не остановим. Капитаны черноястребов не меньше нас ошеломлены его появлением.

– Ладно, – сдался Эрик, – я пойду.

– Не забудь, нас интересуют любые сведения. Любая крупица информации, и в особенности, что именно он натворил во внутренних районах Лалонда и куда держит курс «Яку».

– Выясню все, что смогу.

– Попробуй расспросить этого журналиста, Грэма Николсона, – в ответ на красноречивый взгляд Эрика он лишь пожал плечами. – А что, он весьма смышленый и находчивый малый. И уж если бы на Лалонде нашелся человек, у которого хватило бы ума выяснить каковы координаты пространственного прыжка «Яку», то им наверняка оказался бы Николсон.

– Хорошо, – сказал Эрик, встав с кресла.

– Эрик… будь осторожнее.

Два овальных окна спальни Келли Тиррел были закрыты тяжелыми гардинами. Установленные вдоль стен декоративные стеклянные шары испускали тусклый бледно-бирюзовый свет. Падая на простыни, он превращал их в мерцающую поверхность залитого лунным светом озера. На этом фоне темнели призрачные силуэты человеческих тел.

Руки Джошуа ласкали Келли, которая раздвинула ноги так, что он мог прикоснуться к влажной расселине, упрятанной в зарослях лобковых волос.

– Как славно, – мурлыкала она, корчась на смятых простынях.

Он приоткрыл рот, обнажив сияющие белизной зубы.

– Замечательно.

– Если ты возьмешь меня с собой, мы будем этим заниматься пять дней подряд. Безостановочно. И даже в режиме свободного падения.

– Веский довод.

– Насчет денег тоже можешь не беспокоиться. Коллинз заплатит за мой проезд втрое больше обычной стоимости.

– Я и без того богат.

– Ну так стань еще богаче.

– А ты, оказывается, настойчивая сучка.

– Это что, жалоба? Уж не хотел ли ты провести сегодняшнюю ночь с кем-нибудь еще?

– Ну что ты.

– Вот и хорошо, – ее рука скользнула к его промежности. – Это мой шанс, Джошуа, и мне решать, использовать его или упустить. Я сумею затмить прошлогоднюю сенсацию с приездом Ионы, и сделаю это благодаря человеку, который совсем рядом, – ее пальцы слегка сжали его органы. – Такой шанс крайне редко выпадает на долю тех, кто живет в месте, подобном Транквиллити. Если я откажусь от него, то им воспользуется кто-то другой. Он пойдет в гору, получит хорошее назначение, приличную должность в бюро и высокое жалованье. Ты просто обязан предоставить мне возможность достичь этого, Джошуа. Ведь ты мне так много задолжал.

– Думаешь, наемники не хотят, чтобы ты отправилась вместе с ними?

– Предоставь их мне. Я так сумею их превознести, что они просто набросятся на мое предложение. Ну, например: «Герои, вступившие в бой с намного превосходящими силами противника, помогают стереть в порошок Латона. Бродяги с благородными сердцами входят в дом каждого жителя Конфедерации. Ну же, приветствуйте их!»

– О боже, – он снова почувствовал неприятное давление: ее длинные, красные ногти впились в его мошонку, и это уже едва ли можно было назвать любовной игрой. «Она не посмеет. А вдруг посмеет?» Ее дорогой серо-голубой костюм от Крусто был аккуратно сложен и лежал на стуле у туалетного столика. Эта солдафонская педантичность говорила о том, что она готовилась к этой встрече заранее. «Вероятно, она все же посмеет. О боже».

– Конечно же, я возьму тебя.

Ее шаловливые пальцы опять немилосердно прищемили его органы.

– А-а-а! – на глазах выступили слезы. – Тебе не кажется, что ты слишком уж носишься с этой идеей? Я имею в виду, что ты все время говоришь только о карьере. А ведь высадка на враждебной планете, в тылу врага может поставить под удар лояльность компании.

– Чепуха, – Келли отстранилась и, положив голову на согнутую в локте руку, пристально посмотрела на него. – Ты видел, кому «Тайм-Юниверс» доверило вести свои комментарии из студии? Ублюдку Маттиасу Ремсу, вот кому. И только потому, что этот удачливый маленький засранец оказался в нужное время в нужном месте. Ведь он моложе меня, у него еще молоко на губах не обсохло. А они в течение трех дней предоставляют ему лучшее программное время. Исследования рынка свидетельствуют о том, что он популярен, так как в нем есть что-то мальчишеское. Выходит, что некоторым женщинам это нравится. Должно быть, восьмидесятилетним девственницам. «Тайм-Юниверс» не разрешит ему делать собственный репортаж только потому, что тогда мы все удостоверимся в том, что он не мужик, а кастрат.

– Надеюсь, что сегодня у тебя не возникло подобных разочарований?

Эта фраза вырвалась у него сама собой. Двадцать минут жестоких испытаний, которым его подвергла Келли, заставили Джошуа пожалеть о том, что у нее не возникло подобных разочарований.

Девятнадцать звездолетов под командованием Терранса Смита собрались в тысяче километров от космопорта Транквиллити: «Джемаль» с пятью тысячами основного воинского контингента, три быстроходных транспортных корабля с боеприпасами и снаряжением и пятнадцать кораблей, способных вести боевые действия, из них шесть черноястребов.

Флотилия, за маневрами которой наблюдал Транквиллити, двинулась в направлении Мирчуско с ускорением, равным одному g. Звездолеты адамистов шли кильватерной колонной (с «Джемалем» во главе), которую окружали черноястребы. Сенсорные платформы стратегической защиты обнаружили наличие между кораблями флотилии чрезвычайно интенсивного обмена зашифрованными данными. Эта активность особенно возрастала, когда корабли проверяли работоспособность коммуникационных каналов и обменивались тактическими планами будущей операции.

Обогнув газовый гигант, они двинулись в его теневую зону. По мере вхождения в точку пространственного прыжка, которая находилась в ста восьмидесяти четырех тысячах километрах выше бушующего газового гиганта, выхлопы приводов плавления кораблей укорачивались, а затем и вовсе исчезали. Флотилия уходила все дальше, оставляя на орбите бледно-голубые вспышки ионных струй. Через некоторое время корабли убрали внутрь корпусов панели термосброса и скопления сенсоров. Освободившись от необходимости соблюдения боевого строя, навязанного партнерами-адамистами, черноястребы устремились прочь от основной колонны и образовали разбросанное в пространстве неровное кольцо огромного диаметра. Затем звездолеты-биотехи выполнили свой обычный маневр, резко прыгнув вперед, навстречу неведомым опасностям. Космос ответил гравитационной волной, хлынувшей из пространственных червоточин, которые, пропустив звездолеты, тотчас закрылись. Отголоски этих волн достигли чувствительных органов определения массы, которыми обладал Транквиллити.

«Джемаль» также совершил прыжок. Транквиллити определил его местоположение в пространстве и вектор скорости. Траектория вела точно к Лалонду. Один за другим остальные звездолеты выходили в ту же самую точку прыжка и, приведя в действие узлы воспроизводства энергии, выскакивали из пространственно-временного континуума.

23

Сразу после провозглашения независимости в 2238 году правительство Авона заключило контракты с группами астроинженеров, которым поручило, используя направленные ядерные взрывы, убрать пятнадцать крупных (от двадцати до двадцати пяти километров в диаметре) железо-рудных астероидов на удаленные от планеты орбиты. После этого началась обычная в таких случаях промышленная разработка четырнадцати из них. Когда орбиты стабилизировались и их удаление по перигею составило не менее ста тысяч километров, на астероидах приступили к шахтовой добыче руды. Очищенный металл доставлялся на планету в форме гигантских болванок. Войдя в атмосферный слой, они падали в океан, поднимая при этом огромные фонтаны воды. В результате этого образовывались полости, которые постепенно расширялись и принимали цилиндрические очертания, на поверхности появились ландшафты, которым затем суждено было превратиться в пригодную для жизни биосферу. Тем временем заводы по очистке руды заменялись более сложными промышленными станциями, которые позволили экономике астероидов перейти с простой добычи и очистки металлов и минералов к производству конечных продуктов, основанном на использовании технологий, применяемых в условиях минимальной гравитации. Заводы по очистке руды были перенесены на еще не разработанный астероид. Это позволило обеспечивать сырьем сталелитейную промышленность, вредное производство которой было вынесено за пределы планеты. Таким образом, опасность загрязнения биосферы была сведена к нулю.

Оказавшись на планете земного типа, входящей в состав Конфедерации, любой мог почти без труда определить, на каком этапе находится ее промышленное развитие. Для этого было достаточно сосчитать количество обитаемых астероидов, вращавшихся вокруг этой планеты.

В 2151 году, во время Великого Расселения, Авон был открыт для колонизации и заселен этническими канадцами. Планета пошла по обычному пути развития и менее чем за столетие перешла от аграрной экономики к индустриальной. Это сочли неплохим результатом, правда, пользы от него было немного – Авон по-прежнему оставался планетой пешеходов.

Так продолжалось до 2271 года, когда планета стала местом проведения конференции глав государств, на которой обсуждалась проблема все более частого применения антивеществе в качестве оружия массового уничтожения. На этой конференции и зародилась Конфедерация, а Авон, ухватившись за представившуюся ему возможность одним махом преодолеть целый этап экономического развития, предложил себя в качестве постоянного местонахождения Ассамблеи Конфедерации. Без всякого увеличения объемов экспорта на планету хлынули потоки твердой валюты иностранных государств. На Авоне открывались дипломатические миссии и адвокатские конторы, представительства межзвездных компаний и банки, сюда устремились влиятельные разносчики сплетен и медиа-концерны. Появились лоббисты, каждый из которых обзавелся собственным престижным офисом, штатом сотрудников и зависимых от них людей.

Там находился и флот Конфедерации, который должен был оберегать недавно образованное и еще хрупкое межзвездное сообщество. И здесь Авон внес свой вклад, пожертвовав Ассамблее орбитальный астероид Трафальгар, разработка недр которого была почти завершена.

Трафальгар был единственным астероидом во всей Конфедерации, на котором после ухода горняков не были возведены промышленные станции. Он стал первой и самой главной базой флота, кроме которой на астероиде ничего не было. Передовой пункт базирования и склад обеспечения флота Конфедерации (каким Трафальгар был в первые дни) превратился в главный военный штаб восьмисот шестидесяти двух обитаемых звездных систем, которые в 2611 году входили в состав Конфедерации. В 2605 году, когда Самуэль Александрович был назначен на пост Первого адмирала, Трафальгар был портом приписки Первого флота, а также штабом и учебным центром корпуса морской пехоты. Здесь находились Академия Командного Состава, Инженерная Школа, Управление Технического Развития Флота, Главный Штаб Первого Адмирала, Финансовый Отдел Флота, лаборатории по исследованиям в области сверхсветовых коммуникаций и штаб военной разведки Первого флота. Похожий на черно-серый орех астероид, длиной в двадцать один километр и шириной в семь, вращался вокруг своей вытянутой оси. В недрах Трафальгара располагались три цилиндрические полости с биосферой, население которых составляло приблизительно триста тысяч человек, среди которых были как военные, так и гражданские лица. На полюсах Трафальгара находились два неподвижных космопорта. Каждый из них представлял собой сферу диаметром два километра, состоящую из решетчатых ферм, резервуаров и трубопроводов. Сквозь фермы проходили герметичные трубы, внутри которых сновали электрокары, здесь же располагались стыковочные гавани, окруженные диспетчерскими постами. Возможности этих космопортов позволяли им обслуживать огромное количество звездолетов. Валы, на которых держались эти сферы, были продолжениями оси Трафальгара и выходили из глубоких искусственных кратеров шириной два километра, расположенных на обеих оконечностях астероида. Выступавшие края этих кратеров использовались космоястребами для причаливания.

Помимо выполнения задач по обороне и пресечению пиратства в масштабах всей Конфедерации Трафальгар, взаимодействуя с планетарным флотом, нес ответственность и за безопасность самого Авона. Платформы стратегической обороны, защищавшие планету, были самыми мощными из всех когда-либо построенных. Огромное количество правительственных и дипломатических кораблей, а также высокая интенсивность прибытия коммерческих судов, использовавших стыковочные станции низкой орбиты, сделали обеспечение безопасности Авона первостепенной задачей. Более чем за два с половиной столетия в системе не было зарегистрировано ни одного случая пиратства. Однако командование флота все чаще принимало во внимание возможность атаки Трафальгара смертниками. Радиус действия стратегического сенсора составлял два миллиона километров, считая от поверхности планеты. Реакция патрульных космоястребов была почти мгновенной. Звездолеты, нарушившие границы отведенной для них зоны, подвергали себя смертельному риску.

«Илекс» запросил о помощи еще до того, как за ним закрылся выход из пространственной червоточины. Аустер приказал космоястребу лететь прямо на Авон, который находился более чем в четырехстах световых годах от Лалонда. Даже для космоястреба такое расстояние было чрезмерным. Перед «Илексом» возникла необходимость перезарядить батареи воспроизводства энергии. После десяти пространственных прыжков пришлось увеличить время полета в обычном режиме, что позволило полю искажения воспользоваться энергией скудных пучков радиации, витавших в межзвездном пространстве.

Перелет продолжался три с половиной дня. На борту находилось шестьдесят человек, и органы жизнеобеспечения биотеха работали на пределе своих возможностей. Фильтрующие мембраны уже не справлялись с углекислым газом, который выдыхали люди. Его содержание неуклонно возрастало, а запасы кислорода были почти исчерпаны. В жилых отсеках стоял удушливый смрад.

Когда закрылся выход из пространственной червоточины, «Илекс» оказался в пяти тысячах километров от Трафальгара, хотя согласно установленному порядку он не должен был подходить к астероиду на расстояние ближе ста тысяч километров. Но длительный полет к месту стыковки в досветовом скоростном режиме мог привести к тому, что критическая ситуация с жизнеобеспечением могла закончиться катастрофой.

Астероид немедленно был приведен в состояние боеготовности, согласно которому дежурный офицер мог открывать огонь по любой цели. Всего за три четверти секунды, в течение которых выход из червоточины оставался открытым, лазеры гамма-излучения с ядерной накачкой сумели взять на прицел корпус космоястреба.

Офицеры-эденисты, которые находились в командном центре стратегической обороны, услышали вызов «Илекса». Они успели направить защитным платформам приказ о пятисекундной отсрочке. Аустер кратко изложил ситуацию, сложившуюся на борту космоястреба. Отсрочка была продлена еще на пятнадцать секунд, в течение которых женщина – дежурный офицер предприняла дальнейшие шаги. Эскадра патрульных космоястребов развив ускорение равное десяти g, приблизилась к «Илексу».

– Отбой, – передала она центру и направила компьютеру управления огнем приказ об отмене. Бросив взгляд на ближайшего эдениста, она сказала: – Передайте этому идиоту капитану, что если он еще раз выкинет такой фокус, я поджарю ему задницу.

Воспользовавшись тем, что диспетчерский центр обеспечил ему режим экстренного сближения, «Илекс» устремился к Трафальгару с ускорением пять g. Подобно родителям, защищающим своего птенца, шесть патрульных космоястребов кружили над ним, обмениваясь ментальными посланиями, в которых содержались беспокойство, интерес и легкий упрек. Северный осевой кратер стал ареной бурной деятельности «Илекса», который, уравняв свою скорость со скоростью вращения астероида, сделал виток вокруг сферы неподвижного космопорта и, двигаясь параллельно центральному валу, влетел внутрь. Когда космоястреб сел на титановую опору, к нему устремились восемь колесных машин обеспечения и автобусов, которые в силу низкой гравитации постоянно подпрыгивали на ходу.

Первыми высадились сотрудники представительства флота на Лалонде. Выбежав из трубы переходного тамбура, они оказались в автобусе, где каждый из них глубоко вдохнул чистый, прохладный воздух. Бригада врачей забрала уложенного на носилки Нильса Ригера, а две медсестры успокоили и приласкали рыдающего Шафи Банаджи. Сотрудники бригад жизнеобеспечения вставили шланги и кабели в гнезда, размещенные на поверхности выступа, в котором находились помещения экипажа. Мощные струи свежего воздуха ворвались в каюты и центральный коридор. Офицеру жизнеобеспечения «Илекса» Резенде осталось лишь выпустить загрязненный воздух, которым они дышали в течение всего полета. Наружу вырвались серые клубы атмосферы, насыщенной мельчайшими кристалликами льда, которые сверкали в лучах мощных прожекторов, освещавших кратер.

Как только укатил первый автобус, к переходному тамбуру подъехал второй. На борт космоястреба проследовал отряд морских пехотинцев численностью десять человек, одетых в полевую форму и вооруженных винтовками с химическими зарядами. Командир отряда капитан Пейтон отдал честь измотанному, грязному и небритому лейтенанту Мерфи Хьюлетту.