Текст книги "Мертвое время"

Автор книги: Питер Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

37

– Размечтался, – процедил Эмис Смолбоун сквозь отсутствующие зубы.

Они сидели в отдельной кабинке в шумном пабе, напротив аквариума с тропической рыбой, выступавшего в качестве перегородки; он со стаканом виски и злой как черт, потому что не курил уже полчаса – на улице, где дожидался этого припоздавшего мудака, лило как из ведра, да еще все болело от побоев. Он был в своем обычном летнем прикиде – синий блейзер, рубашка с открытым воротом, цветастый галстук, модные брюки из хлопчатобумажного твила и туфли на кубинском каблуке.

– Я так не думаю, – сказал Гарет Дюпон, расположившийся напротив него с пинтой диетической колы и пакетиком чипсов со вкусом лука и сыра. Он тоже был жутко зол, так как уже сильно опаздывал на встречу с Суки Янь. На нем были белая тенниска, джинсы, куртка «пилот» из мягкой кожи и модные лоферы. – Кстати, что это с тобой?

– Наткнулся на дверь.

Дюпон кивнул, не проявив ни малейшего интереса к подробностям.

– Уговор есть уговор, – сказал Смолбоун. – Условия никто менять не может. И в этом городе никто ни на кого не стучит.

– А мне и не нужно ни на кого стучать, – заметил Дюпон. – Ты не был со мной откровенен. Не сказал, какие бабки здесь стоят на кону, не сказал, что я могу стать подозреваемым в деле об убийстве. Я тоже, как и ты, вышел под расписку. Ты попросил найти безопасное местечко для парочки-другой картин, но не говорил, что мне придется возить каких-то психов и барахла на десять миллионов фунтов.

– Ты что, действительно думаешь, что можешь всех сдать и получить вознаграждение? Гребаный мечтатель, вот ты кто.

Дюпон покачал головой:

– Ты отсидел немалый срок, Эмис, но не говори, что совсем отстал от жизни. – Он сунул руку в пакет с чипсами. – Должно быть, слышал о «Краймстопперс»?

– А что это такое?

– Благотворительная организация. Любой законопослушный член общества может позвонить им – анонимность гарантирована. Они никогда, ни за какие коврижки, не выдадут звонившего полиции или еще там кому. Но если этот анонимный звонок приведет к аресту и осуждению преступника, звонивший получит награду. Ну так как, споемся?

– Ты забываешь, Гарет, что я знаю здесь всех и каждого. – Смолбоун говорил доброжелательно, как дядюшка с беспутным племянником.

– А ты забываешь, что отсидел двенадцать с лишним лет, Эмис. Большинство твоих корешей там, за решеткой, и остались или же и вовсе сгинули. Потому-то ты на меня и вышел.

– И чего же ты хочешь?

– Ты предлагал мне за это дело десять кусков, так?

– На что ты согласился, причем с превеликим удовольствием, – ответил Смолбоун.

– Ага, вот только теперь я хочу сто штук. Или ты возвращаешься в тюрягу.

– Размечтался.

38

Грейс сидел у дома Гленна Брэнсона в Солтдине в своей новой – во всяком случае, новой для него – черной «альфа-ромео-джульетте», которую, как подержанную, купил по сниженной цене у «Фроста». По крыше барабанил назойливый летний дождь. Клио, судя по голосу в телефоне, совсем измучилась, и ему хотелось поскорее вернуться к ней, увидеть Ноя.

– Мне нужно встретиться с этим парнем, дорогая, это действительно очень важно.

– Ты же вроде бы говорил, что вернешься домой пораньше, – сказала Клио.

– Мне нужно было повидать Гленна. У него жена умерла – я ведь говорил, да? Умерла от аллергической реакции. Просто не верится.

– Да, говорил, и я даже представить себе не могу, что он сейчас чувствует. Бедняжка, мне так его жаль. Эйлин Макуиртер тоже умерла, и это ужасно. Ты должен найти ее убийц, и найти поскорее, и ты обязательно их найдешь, дорогой, потому что ты самый лучший. Но пара часов, Рой, ничего не изменят.

Сэнди никогда не понимала – или, по крайней мере, не принимала – того, что рабочий день детектива из отдела убийств может быть столь непредсказуемым. Но с Клио в этом плане проблем не возникало. Не приди время рожать, она бы так и работала у себя в морге Брайтона и Хоува, выезжая за трупами независимо от времени, днем и ночью, в самые неподходящие места, где бы ни умирали люди, а они редко бывают столь учтивы, чтобы самостоятельно испустить дух или пасть жертвой убийства в рабочее время. И все равно ему хотелось быть с ней, дома, хотелось проводить с Ноем каждую драгоценную минуту из своего свободного времени.

– Я делаю все, что могу, чтобы освободить уик-энд, милая.

– То есть ты сможешь выбраться на футбол? – В ее голосе проскользнули шутливые нотки.

– Если и смогу, то только по работе. Как там Ной?

– Вот уже часов пять как плачет, писается и срыгивает, и все это – без остановки.

– Я буду присматривать за Ноем всю ночь, когда вернусь, обещаю.

– Рада это слышать от тебя, дорогой, но вряд ли так будет. Ты тут же уснешь, а будить тебя я не стану, так как знаю, что в шесть тебе нужно быть на работе. И потом, у тебя нет молока.

– А разве не могу я покормить его из бутылочки, чтобы ты поспала хоть немного?

– Я так устала, – сказала она, – что едва соображаю.

– Буду дома, как только смогу.

Грейс с тяжелым сердцем отключил телефон. И как, черт возьми, он собирается быть одновременно и хорошим отцом, и хорошим детективом? Стоящая перед ним задача пугала. Возможно ли такое?

Должно быть, возможно, раз уж у других получалось. Вот только как этого добиться, он пока не знал.

39

У Гектора Уэбба, высокого мужчины с прямой, как доска, спиной и военной выправкой, были коротко подстриженные светлые волосы и грубоватое, в оспинах лицо. Когда Рой Грейс вошел в таверну Королевского павильона на брайтонской Касл-сквер, он сидел в баре с уже наполовину выпитой пинтой «Гиннесса».

Перед тем как переступить порог, Грейс по привычке прошелся взглядом по лицам посетителей, но ни одно не вызвало беспокойства. Лет двадцать назад Уэбб был детективом-инспектором так называемого «антикварного» отдела полиции Брайтона и Хоува – отдела, который, по экономическим причинам, был расформирован вскоре после его выхода в отставку. С тех пор он занимался тем, что пописывал документальные книги об авиации времен Второй мировой войны, удовлетворяя самую сильную свою страсть.

– Что тебе взять? – спросил Рой Грейс.

– Заказываю я, – настоял Уэбб.

После разговора с Клио Грейсу ужасно хотелось выпить, но он все еще был на работе.

– Диетическую колу со льдом, спасибо.

Уэбб сделал заказ, и они, получив свое, уединились за тихим столиком.

– Итак? – сказал Уэбб.

Будучи еще молодым детективом-констеблем, Грейс какое-то время служил под началом Уэбба, который как человек очень ему нравился.

Грейс быстренько изложил обстоятельства дела Эйлин Макуиртер, а потом сказал:

– Ты очень поможешь мне, Гектор, если намекнешь, где именно следует искать украденное. Я крайне далек от мира антиквариата, хотя и пытаюсь сейчас в ускоренном порядке с ним познакомиться, в основном с неоценимой помощью Перегрина Стюарта-Симмондса. Ты его знаешь?

– Да.

– Ты поддерживаешь связь с кем-нибудь из прежних дилеров?

Уэбб сделал большой глоток.

– Мир за эти годы сильно изменился, Рой. Но да, я и сейчас на связи с некоторыми из моих старых контактов, и, как они говорят, большинство дилеров переживают сейчас трудные времена, особенно после 11 сентября, когда сюда перестали приезжать американцы. Также они говорят, что и мода уже не та, что прежде. Люди теперь предпочитают иметь в домах современную мебель.

Грейс кивнул.

– Немаловажный фактор – это цена, – сказал Уэбб, допивая пиво.

Грейс принес ему еще бокал.

– Цена?

– Раньше люди обставляли дома главным образом старинными вещицами, потому что они обходились дешевле, чем новая мебель. Это ИКЕА сбила цены на антиквариат. Моя младшая дочь недавно вышла замуж, так они купили в ИКЕА чудесные столовые стулья по тридцать фунтов за штуку. – Он прихватил горстку орешков и, жуя, добавил: – Одно можно сказать наверняка: набег такого масштаба был спланирован заранее, и я совсем не удивлюсь, если многое из похищенного заранее же было и продано. Из страны все это могли вывезти чертовски быстро. И вот что еще, Рой. Я бы не стал исключать участия в этом деле русской мафии. Скорее всего, это им приглянулись дорогие цацки, нежели кому-то в Испании. Но Марбелья – отличная отправная точка для русских и конечно же… для ирландцев.

– Ирландцев?

Уэбб кивнул:

– Люди забывают о них, но ирландская мафия в этот бизнес пришла гораздо раньше итальянской. Слышал о банде «Белая рука»? Может, Аль-Капоне и выкинул их из Нью-Йорка в конце двадцатых, но они никуда не делись. Покопайся в ИРА и ты обнаружишь ирландскую мафию в самом ее сердце.

Грейс криво улыбнулся.

– Интересно.

– В Нью-Йорке двадцатых годов они проворачивали это вместе с итальянцами, – продолжал Уэбб. – Теперь в испанской Марбелье, спустя девяносто лет, обделывают те же делишки за компанию с русскими и албанцами. Возьмем, к примеру, эти часы, «Патек Филип». Найдется масса русских, которые захотят получить редкие, винтажные часы и будут готовы раскошелиться не торгуясь. Когда я еще работал в отделе, мы знали, что двое из наших брайтонских дельцов ездили в Москву покупать краденые русские иконы, которые затем перепродавали в Финляндию, и кто знает, какими связями они за это время обзавелись.

Грейс отпил колы.

– Какие пути за рубеж нам нужно отслеживать, если допустить, что похищенный товар все еще в стране?

– Что вряд ли, – сказал Уэбб. – «Патек Филип» уже через пару часов после преступления могли уплыть через Канал во Францию в кармане какого-нибудь «ишака», как мы их называем, отправившегося в однодневный тур на ньюхейвенском пароме, где нет никакого досмотра. Обмен мог состояться в одном из придорожных кафе. Картины могли вырезать из рам и запихнуть на дно какого-нибудь чемоданчика для подобного же обмена. С мебелью все обстоит не так просто. – Он отпил пива и вытер рот тыльной стороной ладони. – Ее вывезти гораздо труднее, вероятно, понадобился бы контейнер, который отправили бы из Шорэмского или Ньюхейвенского портов. Дорогие экземпляры поместили бы среди обычной мебели, сочинив для таможни легенду, согласно которой все это, к примеру, идет на убранство какого-нибудь дома во Франции. Обычные таможенники, как правило, в антиквариате не разбираются.

– Прекрасно, – мрачно произнес Грейс. – Ну а если все это уже за границей, с чего мне следует начать?

– Я бы начал отсюда – с Шорэма или Ньюхейвена. Проверил бы все транспортные накладные на каждое судно, вышедшее из этих портов уже через пару часов после ограбления, а также все то, что еще ждет отправки. Особое внимание уделил бы тому, что отгружается в Россию или Испанию. Подержанным машинам – похищенное можно спрятать внутри них; контейнеровозам с грузом лесоматериалов или стали на борту, где может легко затеряться контейнер, полный антикварных вещиц. Да местные порты неплохо было бы прошерстить, начиная с Дуврского, Портсмутского, Саутгемптонского и Хариджского.

Грейс отпил еще колы.

– Ты говоришь о масштабной операции, Гектор.

– Да, так и есть. – Уэбб пожал плечами. – Ты расследуешь жестокое убийство и ограбление, тянущее на многие сотни тысяч. Я тебе не завидую.

– Есть хоть малейший шанс, что ты согласишься тряхнуть стариной и поможешь мне с этим?

Уэбб покачал головой и улыбнулся.

– Чтобы снова втянуться во всю эту политику? Нет уж, спасибо. Мне вполне хватает возни в саду, рыбалки с лодки и посиделок с моими четырьмя внуками. Я лишь в июле получил лицензию на управление яхтой, чему несказанно рад. Знаешь, что я крепко-накрепко усвоил за тридцать лет службы в полиции?

– И что же?

– Бороться с преступностью – это все равно что лежать перед ледником и пытаться его остановить. Если б я мог прожить жизнь заново и хотел во что бы то ни стало разбогатеть – а таких амбиций у меня никогда не было, – знаешь, каким бы бизнесом я занялся? Торговлей продуктами или оружием либо охранным. Люди всегда хотят есть, они всегда будут воровать и убивать друг друга.

– Да ты пессимист, как я вижу!

– Нет, Рой, я реалист.

Когда Рой Грейс покинул таверну Королевского павильона, уже смеркалось. К тому времени, как он, зажав нос, чтобы не дышать испражнениями, начал спускаться по бетонным ступеням автостоянки «Бартоломью», часы показывали уже без четверти десять.

Нужно было ехать домой, и суперинтендент остановился написать Клио эсэмэску, сообщить, что уже в пути. Но едва он отослал сообщение, как тотчас же пожалел об этом. Вот уже несколько часов его терзала некая смутная мысль, и только теперь, когда она окончательно оформилась в мозгу, он понял, что должен сделать.

40

Дом Клио находился менее чем в полумиле к северу от автостоянки. Но вместо того чтобы отправиться оттуда домой, Рой Грейс развернулся, а затем поехал на запад вдоль набережной. Клио это вряд ли обрадовало бы, да и ему самому радоваться было особенно нечему. Но он ничего не мог с собой поделать. Где-то там прятался тот, кто издевался над Эйлин Макуиртер, и этот негодяй вполне мог планировать очередное нападение на беспомощную жертву. Клио не права, если всерьез думает, что несколько часов ничего не изменят. На начальных этапах расследования убийства значение имеет каждый час, даже минута. Вполне возможно, что тот, кто стоит за этим ограблением, уже выбрал себе следующую цель…

Одолеваемый самыми противоречивыми эмоциями, Грейс в какой-то момент поймал себя на мысли, что завидует Гектору Уэббу, который, казалось, озабочен лишь собственным садом, ремонтом лодки и тем, чем еще бы побаловать внуков. Он вспомнил предупреждение Гленна Брэнсона о том, как дети целиком меняют жизнь человека. Размышляя о Сэнди и ее истериках всякий раз, когда его работа разрушала их планы, он задавался вопросом: в одних ли детях дело или все-таки это связано с характером работы детектива, расследующего убийство? Хочешь или не хочешь, а стремление раскрыть преступление и докопаться до сути преобладает над всем остальным в его жизни. Так было всегда, и он знал, что до тех пор, пока он останется на этой работе, так оно и будет. Прежде всего он должен добиться справедливости для жертвы и облегчить переживания ее семьи. Такова реальность.

Мысли постоянно возвращались к Гленну Брэнсону.

На айподе, подключенном к аудиосистеме автомобиля, он выбрал трек «Цена свободы» Марлы Глен. Через динамики зазвучал глубокий, богатый интонациями, проникновенный голос певицы, часто помогавший ему мыслить яснее. Рой проехал мимо крылатой статуи Мира, одного из своих любимых памятников, установленного точно на границе между Брайтоном и Хоувом, затем свернул на Хоув-Лаунс. Над головой проносились уличные фонари. Он повернул направо, к памятнику королеве Виктории, и выехал на широкую нарядную Гранд-авеню. Часть ее, расположенная ближе к морю, была застроена высотными домами, многими из которых населяли состоятельные пенсионеры. Миновав перекресток на Черч-Роуд, он выехал на Драйв, где сохранилась большая часть оригинальной застройки, импозантные дома викторианского стиля. Здесь обосновались юридические фирмы и медицинские кабинеты, но сохранилось и немало частных квартир.

Примерно через полмили суперинтендент остановился у светофора на стыке с Олд-Шорэм-Роуд, затем поехал по Ширли-Драйв, с которой начинался район, в шутку прозванный Гленном Брэнсоном Ноб-Хилл. Прозвище вполне подходящее, подумал Грейс. Мало кто из офицеров полиции мог бы позволить себе какой-нибудь из здешних элегантных особняков, прилегающих к парку. Здесь селились сильные мира сего, среди которых вполне могли оказаться и удачливые преступники.

Он повернул направо, на Вудраф-авеню, и доехал до Дайк-Роуд-авеню, проходящую через центральную часть города. Дома здесь были еще выше, еще импозантнее. Он свернул налево, тут же принял правее, затем левее и, выехав на Уитдин-Роуд, оказался в одном из самых фешенебельных городских кварталов с извилистой, обсаженной деревьями дорогой и внушительными постройками, скрытыми за высокими заборами, стенами или оградами.

Что-то в этом деле постоянно мучило его и не давало покоя. Что-то здесь было не так. Что-то, что они упустили. Надо побыть одному, спокойно все обдумать. Надо побывать на месте преступления, причем в одиночку, чтобы никто не отвлекал от размышлений. Надо сосредоточиться, попытаться воспроизвести всю цепочку событий и пройти по ней…

Через несколько сотен ярдов дорога ушла влево, и он, повернув направо, выехал на уходящую круто вверх аллею, ведущую к дому Эйлин Макуиртер. В свете фар от елей и рододендронов запрыгали тени. Слева показался величественный и уединенный особняк, темный, заброшенный и, по правде говоря, жутковатый. В конце подъездной дороги Рой развернулся и направил фары на тыльную сторону дома, внимательно разглядывая окна, заднюю дверь, стены и крышу.

Он заглушил двигатель, но свет выключать не стал. Дождь прекратился, и легкий ветерок колыхал сине-белую оградительную ленту. Рой прокручивал в голове все, что знал об ограблении. Следов взлома обнаружено не было, и все выглядело так, что преступники для того, чтобы их пустили в дом, представились служащими «Уотерборд». Примерно в то время, когда, по их оценкам, произошло нападение, Эйлин Макуиртер позвонил продавец теплоизоляции Гарет Дюпон. Вполне возможно, что Дюпон не имел к случившемуся никакого отношения, но, по мнению Грейса, послужной список этого человека – кража со взломом при отягчающих обстоятельствах и сбыт краденого – неплохо вписывался в антураж данного преступления. Слишком уж много совпадений с этим злополучным телефонным звонком. Было бы неплохо выяснить, есть ли у Дюпона алиби.

По еще одному странному совпадению, вспомнил Рой, ему тоже звонили насчет изоляции для перекрытий через два дня после нападения на Эйлин Макуиртер. Но может ли здесь быть хоть какая-то связь? Он выбросил эту мысль из головы, вышел из автомобиля и извлек из дорожной сумки мощный фонарь. Прихватив пару защитных перчаток, Рой обошел дом и вышел к парадному входу. Где-то внизу, в темноте высветились и тут же исчезли чьи-то красные – по-видимому, крысы или другого грызуна – глаза. Суперинтендент взошел на крыльцо и, вынув дубликат ключа, открыл переднюю дверь. Оказавшись внутри, он сразу же заметил, что сигнализация не работает. Забыли поставить?

Подсвечивая фонарем, он быстро отыскал несколько стенных выключателей старого типа и нажал кнопку на одном из них. Зажглось несколько маломощных бра с розовыми абажурами. Пройдя через пустой коридор, Рой попал в кухню, где возле газовой плиты фирмы «Ага» увидел открытую кастрюлю с зеленой фасолью заплесневелого вида и рядом – деревянную ложку. На стойке справа стояли горкой несколько кастрюль поменьше. Рядом – современный кнопочный телефон с очень крупными цифрами – для людей с ослабленным зрением. Наверное, прежде, чем открыть дверь, она сняла кастрюлю с плиты…

На входной двери имелись цепочка и глазок. Итак, либо Эйлин знала преступников, либо те обманом заставили ее открыть дверь. Кто из знакомых ей людей мог это сделать? Рой мысленно перебрал кандидатуры тех, кто был вхож в дом: пожилая домработница, садовник примерно того же возраста. Нет, только не они. Может быть, ее брат? Но тот совершенно не нуждается в деньгах. Племянник? Маловероятно. «Молоточник» Рики Мур в его списке стоял одним из первых…

В настоящее время полиция пыталась установить, как страховая компания ведет учет дорогих предметов и у кого мог бы быть доступ к этим данным. Проверялись и мойщик окон, и водопроводчик Майкл Магуайр, и маляры, и оформители. Строительный рабочий Брайан Бейкер и мастер по обслуживанию стиральной машины. Большинство домашних краж носят незапланированный характер, но данное ограбление было совсем другим. В Брайтоне и Хоуве проживает много таких же богатых, пожилых и весьма уязвимых людей, как Эйлин Макуиртер. Если преступники думают, что им это легко сойдет с рук, то наверняка нанесут где-нибудь новый удар. Это нужно предотвратить, и есть только один способ этого добиться – отправить негодяев за решетку. Но сначала их должно разыскать.

Как говорил Уэбб, десять миллионов фунтов – огромная сумма. За последние дни Грейс поговорил с несколькими местными антикварами, в том числе со специалистом по китайскому и японскому фарфору по имени Крис Тэпсел, экспертом по ювелирным украшениям Дереком ле-Варде и Саймоном Шнайдером, который регулярно появлялся в одной из любимых телевизионных программ Клио под названием «Тайные дилеры». Все как один высказались за то, что, очевидно, имеет место запланированная кража, в которой использована инсайдерская информация, и что на многие из украденных вещей выстроится целая очередь клиентов. Для восточного фарфора нашлись бы китайские покупатели. Большая часть мебели, вероятно, запланирована для отгрузки – или уже отправлена – в Россию. Картины были бы, скорее всего, куплены клиентами из США, Германии, Голландии или той же России.

Информация об имуществе, возможно, поступила от нечистого на руку сотрудника компании, заключавшего с Эйлин Макуиртер страховой договор. Но еще вероятнее, что эту информацию продал кому-то «молоточник» Рики Мур. Вполне привычное дело для таких, как он, обманом проникающих в дома богачей.

Несколько часов назад Белла Мой сообщила по телефону, что Мура жестоко истязали. Кто это сделал? И зачем?

В кармане завибрировал телефон, и на экране появился текст. Суперинтендент взглянул на дисплей. Сообщение от Клио.

«Рой, любимый, все хорошо?»

Он быстро ответил.

«Еще 30 мин. Извини. XXXXX».

Грейс возвратился в коридор и посмотрел на темную лестничную площадку. Огляделся – выключателя не было. Поднялся по ступенькам наверх, включил фонарь, снова поискал выключатель и опять не смог его отыскать.

Он посветил вверх и вниз: выключателя нигде видно не было. Тогда он распахнул настежь дверь в спальню Эйлин Макуиртер и, направив луч в темноту, шагнул вперед. Что-то ударило его по ногам, причем так сильно, что он вскрикнул от боли, потерял равновесие и, выронив фонарь, упал на ковер…