Текст книги "Ловко устроено"

Автор книги: Питер Чейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА 2
ЕЩЕ ОДИН МАЛЕНЬКИЙ СТАКАНЧИК ВИНА

Была половина первого, когда я дошел до Греческой улицы. Я таращил глаза, как мог, чтобы разглядеть фонари, потому что потемки в Париже – это настоящая темень, редкие огоньки были окрашены в синий цвет.

Париж всегда пленял меня, когда бы я в нем ни бывал. Что-то есть в этом городе, что я люблю, но не в состоянии выразить, что именно. Но в этот вечер в атмосфере царило что-то наводившее меня на мрачные мысли. Между тем вы знаете, я по натуре – не мрачный парень. Я не легко сжимаю зубы.

Полагаю, что все происходило из-за этих синих огней и потом, безусловно, зависело от моего нервного темперамента.

Я – такой парень, который очень чувствителен к атмосфере. Твердо верю, что такие вещи поддаются ощущениям. И прекрасный пол особенно к ним чувствителен. Дамы реагируют на это с дьявольской силой. Когда обладаешь таким даром, это заменяет самые тонкие антенны.

Я знал одного парня, служившего при ванных, который был особо чувствителен к атмосфере. Это было в Агуа Калиенте, в Калифорнии. Меня туда посылали по профессиональным делам. Там мне, кстати, очень понравилось.

Как вам известно, Агуа Калиенте по-испански означает "теплые воды", но прошу вас поверить, там имеются лишь ручейки с теплой водой.

Я знал одну девочку, которая убедила себя, что сходит по мне с ума. Это была испанка, у нее был вздорный характер и она всегда носила в подвязке небольшой, но хорошо отточенный кинжал. Бе звали Кончита.

У нее была подруга, которую я бросил неделю назад, и она поклялась отомстить мне, заявив ей, что я неравнодушен к курочке, которая поет и пляшет в местном казино. Кончиту это не устраивало. Она нашла на чердаке шестизарядный револьвер, служивший еще ее деду во время войны. А затем отправилась на поиски меня.

В этот момент я принимал душ в ванном помещении. Парень, служивший при кабинах и желавший мне добра, пришел предупредить меня, что Кончита носится по городу, как дикий зверь. У него предчувствие, сказал он, это нехорошо кончится для меня. Он уверил меня, что чувствует такие вещи очень тонко и что его внутренний барометр предсказывает ему о приближении бури.

Тогда я заставил работать свои мозги, не теряя ни минуты. Я взял большое покрывало и завернулся в него.

На голову я надел сомбреро парня, служившего при ваннах. Потом взял свой новый костюм в крупную клетку, которым очень гордился, и отнес его парню. Он, как я заметил, давно любовался этим костюмом. Он как раз находился одновременно со мной в помещении ванн. Я сказал, что делаю ему подарок.

Парень подумал, что я, видимо, немного свихнулся, потому что накануне ночью он и так здорово опустошил мои карманы при игре в покер. И он, конечно, понимал, что я обнаружил, как он плутовал.

После этого я попрощался с парнем при кабинах, быстро направился на вокзал и прыгнул в первый же попавшийся поезд.

Несколькими днями позже я узнал, что парень, на котором был мой костюм в крупную клетку, дал себя отправить на тот свет женщине, выстрелившей в него два раза на площади Марше в Агуа Калиенте.

Это доказывает, что я правильно поступил, когда доверился интуиции парня, служившего при ваннах.

Шагая, я думал о мадемуазель Джеральдине.

Похоже на то, что эта девчонка потрясающе сексуальна, но, видимо, не очень покладиста. Если это так, то будет, возможно, настоящий спортивный поединок.

Придя в "Зайдлер", вход куда находился в глубине двора, я увидел, что ничего не изменилось с тех пор, как я здесь был в последний раз. Я думал, что этот сарай в этот час будет набит битком парнями в униформе, но я ошибся.

Вестибюль, освещенный красным притушенным светом, был полон обычной для такого заведения публикой. На большинство из присутствующих в полиции имелось достаточно пухлое досье, а у тех, у кого его еще не было, делали все необходимое, чтобы оно появилось.

Я отдал мою шляпу и плащ девочке при гардеробе и направился в зал, разделенный на небольшие ниши на турецкий манер со столами и стульями. В наиболее удаленном я увидел сидевшую женщину, у которой в руках был букет из трех гортензий.

Так вот какая она, Джеральдина!

Ну что ж, должен признать, что у Накарова есть вкус. У этой куколки было все для того, чтобы к горлу подступила слюна. Она была небольшого роста, и на ней было обтягивающее фигуру платье черного цвета. Кожа была матового молочного цвета, рыжие волосы были мастерски уложены в прическу, глаза – просто огромные. Я вас уверяю, если бы мне пришлось упасть в угольную шахту вместе с Джеральдиной, я не торопился бы звать на помощь. Может быть, я даже не отвечал бы на крики спасателей.

Я вошел в нишу и сказал:

– Добрый вечер. Я – Сайрус Т. Хикори. Счастлив с вами познакомиться, мисс Перринар.

Она посмотрела на меня изучающе и улыбнулась. Ее улыбка не могла не подействовать на сентиментального парня. Когда она заговорила, звук ее голоса был низкий и нежный. Говорила она довольно медленно, произнося каждое слово, как диктор по радио.

– Присаживайтесь, мистер Хикори. Я также счастлива встретиться с вами.

Я предложил прежде всего отметить эту встречу и заказал официанту виски и коктейль для Джеральдины. После того как официант ушел, подав мой заказ, я закрыл шторы ниши и предложил Джеральдине сигарету. Дав ей прикурить, я приступил к беседе.

– Мисс Перринар, вы, разумеется, считаете, что я должен немедленно приняться за ваше дело, не вертясь вокруг да около.

– Безусловно, мистер Хикори, – ответила она. – Я полагаю, что смогу сэкономить ваше время. Мне известны чувства, которые мой отец питает к Сержу. Он его ненавидит. Почему? Только потому, что он русский и князь. У моего отца старомодные взгляды. Он признает только американцев и ненавидит всякие титулы. Он уверил себя, что Серж – авантюрист, который посягает на состояние Перринаров.

Она стряхнула пепел, и я увидел блеск бриллиантов в ее кольцах.

– Он во всем ошибается, – продолжала она, – и не хочет мне верить, когда я говорю ему об этом. Может быть, он захочет поверить вам?

– Да? – удивился я. – Вы хотите сказать, что стоит познакомиться с этим русским, чтобы я его изучил, нашел, что он о'кей, и объяснил все это вашему отцу?

– Совершенно верно, – ответила она. – Будет лучше, если вы как можно скорее встретитесь с Сержем. Потом вы сможете проверить все сведения о нем. Ему нечего скрывать.

– Эта мысль не плоха, мисс Перринар. Я подумаю об этом. Но в данный момент не об этом речь. Разве вы забыли про исчезновение Видди?

У нее на глазах показались слезы.

– Нехорошо с вашей стороны, мистер Хикори, я так переживаю из-за Видди, ведь я его очень люблю. Но у меня предчувствие, что он вне опасности. Ведь не в первый раз Видди выкидывает подобный фокус. Это с ним случалось уже добрую дюжину раз.

– Может быть, вы и правы, – согласился я, – но еще никогда его исчезновение не было столь долгим. Раньше никогда не проходило больше пятнадцати дней, пока он не давал знать о себе. Теперь же прошло целых четыре месяца, как он исчез. Никто о нем ничего не слышал все это время, он как бы растворился.

– Я это хорошо знаю, – сказала она, – но я спрашиваю себя…

– О чем же вы себя спрашиваете?

Она нагнулась ко мне.

– Видите ли, мистер Хикори, – ответила она, – я бы не очень удивилась, если бы однажды не встретила Видди в военной форме.

– Вот как? – удивился я. – Вы думаете, что он вступил во французскую или британскую армию? Но почему он тогда прячется?

Она пожала плечами.

– Послушайте, мисс Перринар, – сказал я, – считаю, что нам с вами нужно откровенно объясниться. Ваш родитель сходит с ума из-за исчезновения своего сына. Он также беспокоится и о вас, но он сказал, что худшее, что может случиться с вами, так это ваше замужество с этим казаком. Но Видди – это другое дело. Если бы вы видели, в каком состоянии был ваш отец, когда я покидал Нью-Йорк, вы бы не относились к этому так холодно.

Я сделал секундную паузу и продолжал:

– И еще: ваш отец вбил себе в голову странную мысль. Когда я расскажу вам о ней, вы, может быть, станете менее привержены вашему Сержу.

Она явно заинтересовалась:

– Скажите мне об этом, мистер Хикори.

– Дело вот в чем, – сказал я. – Ваш родитель сказал мне, что Видди начал работать на заводе отца в Питсбурге в то время, как Накаров познакомился с вами в Нью-Йорке. Хорошо. И вот этот казак влюбляется в вас, вы влюбляетесь в него и знакомите его с Видди. Следствие, проведенное Трансконтинентальным детективным агентством, выявило, что с этого момента русский все усилия прилагает к тому, чтобы почаще встречаться с Видди. Он устраивал так, чтобы бывать там, где находился Видди, приноравливая свое поведение к образу жизни вашего брата до такой степени, что стали говорить, что Накаров проводит больше времени с ним, чем с вами.

Джеральдина оставалась невозмутимой. Я продолжал:

– Итак, вы видите, к чему мы приходим? Ваш отец совершенно уверен, что влюбленность Накарова в вас – только лишь хорошо разработанная мизансцена и что его единственной целью является сближение с вашим братом. Накаров задумал операцию, которая должна была закончиться похищением Видди и требованием колоссального выкупа за него.

Джеральдина пожала плечами.

– Это все выдумки, мистер Хикори. Я вам гарантирую, что это утверждение совершенно нелепо. Я вас уверяю, когда вы ближе узнаете Сержа, вы не станете сомневаться, что эта мысль просто нелепа.

– О'кей, – сказал я. – Посмотрим. Но скажите, Накаров уже проживал в Нью-Йорке до того, как он познакомился с вами?

– Нет, – ответила она, – это был его первый визит туда.

– Понимаю.

Я немного подумал, потом продолжал:

– Когда вы сегодня ночью получили мою радиограмму, где я назначил вам свидание, вы были одна?

– Нет, – ответила она немного удивленно. – Со мной был Серж. Мы вместе обедали.

– И вы показали ему радиограмму?

– Ну, конечно, – ответила она, – почему бы нет?

Ее ответ заставил меня внутренне усмехнуться.

– Скажите, мисс Перринар, вы никогда не встречались с одной дамой? Ее зовут Джуанелла Риллуотер. Это красивая, очень элегантная, немного вульгарная, но дьявольски тонкая женщина. Ее мужа зовут Ларви Риллуотер.

– Нет, – ответила она, – я не знаю ни ее, ни его.

– Это хорошо, – одобрил я.

Я закурил сигару.

– Вам незачем беспокоиться о прошлом Сержа Накарова, – сказал я, – потому что эта работа была поручена одному из моих коллег, парню по имени Родни Уилкс. Для этого уже некоторое время назад Трансконтинентальное агентство послало его в Париж. Я направил ему радиограмму в которой назначил свидание здесь, сегодня же ночью. Я ожидаю его с минуты на минуту. Говорю с вами об этом со всей откровенностью, мисс Перринар. Уилкс, безусловно, сможет дать нам исчерпывающие сведения о генеалогии вашего друга.

Она снова пожала плечами и улыбнулась. Боже, какой лакомый кусочек!

Я попросил извинить меня, встал, вышел из ниши, вернулся в вестибюль и спросил у портье, не приходил ли сюда симпатичный джентльмен невысокого роста с круглым лицом. Он ответил, что не очень уверен, потому что здесь сегодня много народа, но ему кажется, что джентльмен, которого я описал, находится тут уже с полчаса.

Я вернулся к Джеральдине.

– Уилкса здесь нет, – сказал я, – но подождем еще немного. Он должен появиться с минуты на минуту. Возможно, ему было трудно найти это место из-за плохого освещения улиц.

Она утвердительно кивнула головой и небрежно откинулась на спинку кресла. Я раздавил свой окурок в пепельнице и протянул руку к карману, чтобы достать портсигар. Когда я протягивал руку, мой рукав зацепился за что-то. То, что я увидел в ручке моего кресла, вызвало у меня сильный шок, – это была булавка от галстука, которую я подарил когда-то Родни Уилксу. Четыре года назад он работал со мной по делу Объединенных банков в Восточной Америке. Он с тех пор, насколько я знаю, никогда не расставался с этой булавкой. Ничего не сказав, я отцепил рукав от булавки и достал свой портсигар.

Когда я доставал зажигалку, то еще раз осмотрел булавку. Она была полностью воткнута в ручку кресла. Торчала только головка. Кто бы ни был тот человек, который воткнул ее сюда, он сделал это умышленно с определенным намерением.

Я посмотрел на Джеральдину. Она по-прежнему сидела в удобной позе, откинувшись на спинку кресла, глаза ее были полузакрыты. У нее был совершенно спокойный безмятежный вид. Я спросил ее, не хочет ли она что-нибудь выпить. Она поблагодарила меня и отказалась. Сказав, что я пойду заказать себе еще один стаканчик, я вышел из ниши, как будто поискать гарсона.

Я пересек вестибюль и отправился в гардероб. Там я стал изъясняться на плохом французском языке с девчонкой за стойкой, внимательно осматривая ряды шляп на полке.

Каждый из нас привык обращаться со своей шляпой согласно своему вкусу. У Родни был определенный способ носить свой фетр. Он немного странно приподнимал один борт полей, что придавало ему слегка забавный вид, и всегда носил серые, темные шляпы.

Его шляпа находилась здесь. Я заметил ее в третьем ряду. Значит, Родни пришел на свидание, которое я ему назначил, и, похоже на то, что он не покидал клуба. Значит, это действительно он засунул булавку в ручку кресла, чтобы я увидел, что он пришел, и мне кажется, он это сделал потому, что знал, что не сможет уйти отсюда.

Я курил, прислонившись к стене, и заставлял работать свои мозги.

Вернувшись к Джеральдине, я сказал ей, что позвоню по телефону в отель, в котором остановился Уилкс, чтобы выяснить, где он.

Она ответила:

– О'кей.

Дойдя до вестибюля, я направился к мужскому туалету. В глубине помещения с умывальниками имелась небольшая дверца. Я открыл ее. Она вела в маленькое темное помещение, в которое можно было войти, спустившись на несколько ступенек. Я закрыл за собой дверь, спустился по ступеням и повернул выключатель. Это была кладовка, в которую складывали корзины и грязные полотенца. Там я обнаружил Родни, скрюченного позади груды корзин. Посмотрев на его губы, я заметил на них коричневое пятно.

Я закурил сигарету и подумал, что бедный Родни никогда уже не будет проводить свои расследования. Мне не понравилась такая ситуация. Романист назвал бы ее мучительной.

Минуту или две я оставался там, не двигаясь. Смотрел на Родни, которому было теперь наплевать на наши дела. В противоположность мне он больше не думал о Джеральдине Перринар.

Я снова сложил полотенца и корзины так, чтобы кто-нибудь, войдя сюда, не мог увидеть тела, и вернулся в умывальную. Немного привел себя в порядок. Я обычно так поступаю, когда мне необходимо подумать.

Некоторые вещи мне показались очевидными. Во-первых, было ясно, что Уилкс был отравлен в клубе. Никто этого не знает, кроме убийцы: это второе, в чем я уверен. В настоящий момент мне кажется почти наверняка, что это проделала невинная Джеральдина. Небольшая доза смертельного сока в стакан Родни под прикрытием штор ниши.

Прежде всего, Родни почувствовал недоброе и, без сомнения, яд не помешал ему трезво размышлять. Может быть, он подумал, что его только одурманили. Во всяком случае, он почувствовал себя нехорошо и захотел уйти. Но он также хотел, чтобы я знал, что он пришел. Вот почему он воткнул булавку в ручку кресла в надежде, что я ее увижу. Потом, шатаясь, он направился к умывальнику. Никакой причины не было, чтобы в клубе кто-нибудь удивился этому. Шатающиеся парни – обычное явление для таких клубов. Пока они не устраивают скандалов, их просто не замечают. Все это казалось вполне нормальным.

Какие же причины были для убийства?

Причина, по которой Джеральдина могла решиться на убийство Родни, казалась достаточно убедительной: Родни выяснил прошлое этого казака и обнаружил вещи, которые не следовало оглашать, а он должен был ознакомить меня со своими открытиями. А папа Перринар, узнав о том, что стало известно Родни, сделает так, как сказал: он не даст никаких денег.

Что вы об этом думаете?

Однако это меня совершенно не удовлетворяло. Существуют вещи, которые явно не звучат. Во-первых, Джеральдина страшно рисковала, сунув в стакан Родни яд. Предположите, например, что он бы умер, не покидая ниши? И второе, откуда она могла узнать, что Родни – агент? И Родни, безусловно, не стал бы говорить с ней до моего появления. Он поболтался бы немного по помещению до моего прихода.

Значит, она первая заговорила с ним. Ей нужно было что-то придумать, чтобы пойти с ним и сесть напротив него в кресло, опустив шторы, чтобы сунуть ему яд в стакан. Может быть, она знала, что этот яд, прежде чем убьет Родни, вызовет у него недомогание, которое вынудит его любой ценой выбраться на воздух?

Но разглядывая себя в зеркале и пытаясь убедить себя, что приблизился к истине, я понял, что это – всего лишь фантазия. Разве эта девочка не сказала мне, что ее казак – славный парень, что она совершенно не беспокоится о том, что будут выяснять его прошлое, его окружение. Она также понимает, что после смерти Родни я с еще большим интересом буду заниматься ее Накаровым. Гораздо с большим, чем в том случае, если бы мой старый товарищ был жив. Значит, это не могло быть делом ее рук.

Нет, Родни убрали, потому что кому-то было необходимо, чтобы он срочно исчез. Его нужно было устранить, несмотря на любой риск, раньше, чем я появлюсь в "Зайдлере". И причина этого в том, что Родни, должно быть, узнал что-то очень опасное для Джеральдины и ее казака, тем более, если бы Родни информировал меня об этом.

Была также вероятность того, что кто-то другой убил Родни, прежде чем Джеральдина пришла в клуб "Зайдлер". Но эта возможность настолько слабая, что даже не хочется принимать ее во внимание. Судя по рассказу портье, Родни пришел незадолго до меня. Как раз было достаточно времени, чтобы Джеральдина его перехватила, затащила в нишу и угостила ядом.

Я чувствовал, как одна мысль, забавная мысль, которая, если я прав, заставит все подробности стройно уложиться в деле.

Следите за этой моей мыслью. Предположим, Накаров познакомился с Джеральдиной с намерением обольстить ее и жениться на ней. Он знал, что она – избалованный ребенок и что ее отец исполняет все ее капризы и желания. Он думал, что папа и на этот раз согласится.

Но он ошибся. Старик настроен категорически против. Но… тогда у казака есть наготове другой план. Если кто-нибудь похитит молодого Перринара, то он получит желаемый результат. Папе Перринару предложат уплатить выкуп в два миллиона долларов за Видди. Но похищать будет не Накаров, этим займется кто-нибудь другой. А он будет продолжать оставаться бедным русским князем, влюбленным и несчастным.

А не будет ли забавно, если этими нанятыми типами окажутся Джуанелла и Ларви Риллуотер? Это было совсем в их духе. Если эта гипотеза правильна, то становится ясным присутствие Джуанеллы на борту "Фелс Ронстром" и ее путешествие в Париж. И это также объяснит радиограмму, которую она получила на борту, где сообщалось обо мне и стояла подпись "друг".

Джеральдина сказала, что Накаров прочел мою радиограмму. У меня мелькнула мысль: не он ли предупредил Джуанеллу обо мне?

Предположим теперь, что Родни Уилкс все обнаружил. Предположим также, что с Видди произошел несчастный случай. Накаров знал, что тогда его ожидает электрический стул и что его жизнь зависит от Родни. Значит, нужно заставить его исчезнуть.

И Джеральдина, которая очень любит своего казака, отлично может помочь убрать Родни, чтобы спасти его от электрического стула. Я достаточно хорошо знаю женщин, чтобы понять, что когда они кем-то страстно увлечены, то сделают все, чтобы сохранить для себя этого парня.

Я вернулся на свое место. Джеральдина по-прежнему находилась в той же позе с приятной улыбкой на своей маленькой мордочке.

Мой второй стакан ожидал меня на столе, но я не притронулся к нему.

Я сказал, что не понимаю, почему отсутствует Уилкс.

– Я только что звонил ему, – продолжал я, – а также еще в несколько мест, где он может быть. Невозможно найти его. Больше не будем его ждать.

Она взяла со стула пальто и надела его.

– Итак, что мы теперь будем делать, мистер Хикори?

Я улыбнулся.

– Сейчас еще очень рано, – ответил я, – но я тороплюсь поскорей закончить это дело. Я хочу пересечь океан до того, как там появятся подводные лодки бошей. Вас устроит, если мы немедленно отправимся повидать вашего жениха? Мне очень хочется познакомиться с парнем, который имеет счастье быть любимым такой красивой девушкой, как вы, даже если он русский князь.

Это заставило ее рассмеяться.

– Почему бы и нет, – сказала она. – Поедем к нему. Он будет счастлив познакомиться с вами. Я позвоню ему по телефону.

Мы вышли в вестибюль и подошли к телефонной кабине. Открывая для нее дверь, я увидел, что это не автомат. Я закрыл дверь и побежал, чтобы найти портье, и показал ему бумажку в пятьдесят долларов.

– Есть ли здесь параллельный аппарат? – спросил я. – Если вы проводите меня к нему, получите эти пятьдесят долларов.

Он засмеялся.

– Сюда, мсье, – ответил он. – Меня тоже иногда забавляет, когда я слушаю, о чем говорят дамы.

Он провел меня в вестибюль в пустой кабинет и показал телефон. Я сунул ему пятьдесят долларов, и он смылся. Я поднял трубку, слушал секунд пять и понял все. Больше я не стал терять время и помчался в вестибюль. Там подождал, когда она кончит разговор.

Вскоре она вышла из кабины. Кажется, я уже говорил, что эта куколка была восхитительна. Так вот, я больше не повторяю это, несмотря на то что она действительно очень эффектна.

– Серж будет очень рад встретиться с вами, – сказала она. – Он ждет нас у себя.

Портье нашел для нас такси. Я помог ей сесть и устроился рядом с ней. Было темно, как в печи. Она немного подвинулась ко мне, и ее колено коснулось моего. Мне показалось, что она улыбается.

Она спросила:

– Это, вероятно, замечательно – быть частным детективом. У вас было немало сильных переживаний, мистер Хикори?

Я засмеялся и сказал, что иногда даже слишком.

Она приблизилась еще. Я слышал ее дыхание. У нее были такие духи, которые дурманили голову.

Но я не двигался. У меня были свои приятные моменты с девочками, и я надеялся, что они еще не раз повторятся. Но если бы я поцеловал эту мушку, меня бы вытошнило. Я предпочел бы взять в объятия гремучую змею.