Текст книги "Ловко устроено"

Автор книги: Питер Чейни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Питер Чейни
Ловко устроено

ГЛАВА 1
ПОДРУЖКА

Если бы в этот момент вы могли увидеть меня, уверяю вас, вы бы просто расхохотались. Вид у меня был более чем странный, когда я находился на этом шведском корабле во время бортовой качки. Он шел зигзагами, удирая от подводных лодок бошей, которые намеревались торпедировать нас.

На судне нельзя было даже курить, потому что в плотной завесе мрака огонек зажигалки выглядел бы подобно фейерверку, и немчура сразу же воспользовалась бы этим, чтобы отправить нас в преисподнюю.

Я спрашиваю себя, кому служит этот нейтральный корабль с нейтральной командой и мною, тоже нейтральным. Говорю вам, что этот парень Адольф очень торопится. Война в Европе только началась, а он уже наделал столько пакости всему миру.

Время от времени, чтобы немного развлечься, я болтаюсь по кораблю. Но каждый раз, когда подхожу к нижней палубе, я попадаю в объятия одной крошки, которая вешается мне на шею и спрашивает, не могу ли я помочь ей найти ее каюту.

Мне приходилось всякий раз освобождаться от ее объятий и находить какой-нибудь удобный предлог, потому что меня не влекло к этой милашке. Я заметил ее еще во время обеда. Она не спускала с меня глаз, я, однако, нашел ее достаточно безобразной.

Я не знаю, заметили ли вы, но в темноте всегда попадаются невзрачные экземпляры.

Эти мышки обычно пользуются темнотой, чего никогда не случается с красивыми женщинами, а если случается иногда, то вы можете быть уверены, что какой-нибудь другой парень обнаружит ее раньше вас.

Вам известно так же, как и мне, что логика у женщин, как правило, отсутствует. И даже парни со сверхъестественным умом должны признать, что логики у них нет.

Вот пример. Однажды вечером в Нью-Йорке я рассказывал историю своей жизни очаровательной куколке-блондинке. Видимо, ее это заинтересовало. Внезапно она бросила на меня пламенный взгляд, какого не получал сам Казанова, и сказала:

– Лемми, вы – мой герой, мой Марк Антоний, вы – мужчина моей мечты.

Потом она обхватила руками мою шею, с силой сжала ее и притянула к себе, как чемпион кэтча. Она приблизила свои губы к моим, и тут в соседней комнате зазвонил телефон. Она пошла туда, а когда вернулась, я увидел, что что-то изменилось.

Она смотрела на меня, как на дохлую рыбу. И проговорила голосом, от которого становилось тошно:

– Уходите, Лемми Кошен. Уходите, пока я не влепила вам пощечину.

Я спросил ее, что все это значит, и она ответила:

– Звонил мой муж. Он утверждает, что находится вместе с вами во Дворце спорта, что матч боксеров великолепен, и что вы оба проводите чудный вечер.

Потом она уничтожающе посмотрела на меня и добавила:

– Для вас, мужчин, нет ничего святого!

Это доказывает, что "женская логика" с нормальной логикой не имеет ничего общего.

* * *

С тяжелым вздохом я слез со своей койки и влил в себя порцию виски, чтобы прогнать сон. Потом отправился на палубу. Ветер стих, но небо было черное, как в аду, и судно по-прежнему было погружено в полную тьму. В тот момент, когда я проходил мимо капитанской каюты, то услышал, как капитан ругался на шведском языке.

Я вошел в радиорубку. Радист был славным маленьким парнем, с совсем светлыми волосами и большими голубыми глазами. Настоящий херувим. Звали его Ларсен.

– Итак, когда мы приплываем, Ларсен? – спросил я.

– В точности не знаю, мистер Хикори, – ответил он. – Капитан сказал, что мы прибудем в Гавр сегодня, около девяти часов, и еще, что здесь нет опасности бомбежки.

Я заставил свои мозги быстро заработать.

– Это хорошо, старина, – одобрил я. – Мне нужно отправить две телеграммы. Это срочно, отошлите их побыстрее.

И я нацарапал ему два послания:

" Мисс Джеральдине Перринар, отель «Дьедоннэ», Париж, Франция.

Сегодня ночью приеду в Париж из Гавра. Необходимо, чтобы Вы встретили меня в половине первого ночи в вестибюле клуба «Зайдлер» на Греческой улице. Никому не говорите об этом. Держите букет из трех гортензий, чтобы я мог узнать Вас. Встреча по просьбе Вашего отца.

Хикори. Трансконтинентальное агентство.

Конец."

"Родни Уилксу, отель «Рондо», бульвар Сент-Мишель, Париж, Франция.

Сегодня ночью приеду в Париж. Я – Сайрус Хикори из Трансконтинентального детективного агентства. Нанят Уиллисом Перринаром, чтобы отыскать Видди. Я отправил радиограмму Джеральдине, чтобы она встретила меня сегодня в половине первого ночи в клубе «Зайдлер» на Греческой улице. Будь там тоже. До скорого. Конец.

Удостоверение агента Федерального бюро расследований 047.

Конец".

Ларсен пообещал послать обе радиограммы, и я вернулся в свою каюту, чтобы немножко всхрапнуть, так как должен вам сказать, что мне не совсем нравится работа, которую мне поручили, а когда мне что-нибудь не нравится, я стараюсь думать об этом как можно меньше. И к тому же сон никому не причиняет вреда, ничего не стоит и дает отдых организму.

* * *

Моя первая мысль после пробуждения была такова, что во время сна кто-то пытался отравить меня, потому что у меня было ощущение, будто мне в рот засунули половину коврика, лежавшего перед койкой. После проверки оказалось, что дело было не в том, а в плохом качестве рома.

Я встал, навел красоту и, натянув толстый плащ, полез на палубу. Во всех углах при слабом свете, который был теперь разрешен, я увидел пассажиров, смотревших на приближающийся берег с облегчением и радостью.

Я подошел к стюарду, караулившему мой багаж, и он сказал, что мы причалим через четверть часа. Я сунул ему чаевые, потом закурил сигарету, оперся на край борта и бросил взгляд на нижнюю палубу. В одном углу я увидел сидевшую в шезлонге малышку.

Я смотрел на эту курочку, можно сказать, просто ошеломленный и задавал себе вопрос, как это могло случиться, что за все дни, которые провел на этом судне, я только сейчас обнаружил такой лакомый кусочек.

Прямо над ней горела синяя лампочка, и этого было достаточно, чтобы рассмотреть ее геометрию. И говорю вам, что у нее была такая пара ножек, которые заставляют вас мечтать в течение целых пяти минут.

На меня красивые ноги производят всегда неотразимое впечатление. Один парень, который учился со мной и был моим приятелем, рассказал, что когда-то в античном мире жила девочка, которую звали Мессалина. У нее ноги были сделаны так безупречно, что парни сразу же сходили с ума и делали себе харакири из-за нее. Ну, что ж, такие вещи меня не удивляют.

Пока я был погружен в эти мысли, куколка закурила сигарету. Пламя зажигалки осветило ее мордочку, и я закрыл рот рукой, чтобы не заблеять, потому что отлично знал эту девочку. Ее звали Джуанелла Риллуотер. И эта крошка умеет плавать. Когда ее муж Ларви Риллуотер нуждался в ее помощи, она могла оказать ему эту помощь при вскрытии сейфов в банках. Если вы помните, я рассказывал о ней.

Это все меня сильно поразило, и я стал размышлять. Мне показалось немного странным, что эта куколка пересекла океан на том же самом судне, что и я.

Если бы вы хорошо знали Джуанеллу, то поняли бы мое беспокойство: голова этой куколки была наполнена идеями, и она однажды заявила, что испытывает ко мне слабость.

Как раз в этот момент судно здорово качнуло, и, чтобы не растянуться, я уцепился за сваленный на палубе багаж и почувствовал, что мои пальцы коснулись гавайской гитары.

Я не знаю, говорил ли вам, что у меня очень поэтичная душа, и, когда я не галоппирую за опасными парнями, у меня бывают только возвышенные мысли. И почти всегда о прекрасном поле.

Я схватил гитару и попробовал взять несколько аккордов. Оглядевшись, я убедился, что вокруг никого нет. Тогда я перегнулся через борт и стал импровизировать для девчонки песенку:

%!"О, если бы парень Казанова

Мог бы тебя, моя красавица, увидеть.

Его сердце запело бы: тра-ля-ля,

И он сказал бы себе: "О, Мадонна!

Я никогда не видел такой куколки,

А ведь я знаю женщин…"

Джуанелла наклонилась вперед, чтобы увидеть, откуда доносилась эта прекрасная музыка. Она пожала одним плечом. Я продолжал:

%!"Поэты любят цветочки,

А игроки любят баккара,

А меня делают невменяемым

Пара красивых ножек,

Тогда я становлюсь возбужденным,

Рассматривая их линии.

И я купил бы себе все билеты,

Если бы ты была выигрышем лотереи.

Если же однажды ты загрустишь,

Почувствовав сердечко опустевшим,

То я, полный преданности,

Быстро займу его".

Джуанелла покинула свое место, подняла ко мне лицо и воскликнула:

– Скажите-ка! Вы что, считаете себя Бинтом Кроссби?

Потом она узнала меня, отступила на шаг, делая вид, что ошеломлена, и воскликнула:

– Вот это да! Я согласна превратиться в соляной столб, если это – не Лемми Кошен! О, Лемми! Это – первая радость, которую я испытала за все путешествие. Я…

– Не кричи так громко, Джуанелла, – предупредил я, – и если тебе не трудно, то постарайся забыть, что я – Лемми Кошен, потому что в настоящее время я не эта зебра. Я – мистер Сайрус Т. Хикори из Трансконтинентального агентства Америки.

Я спустился на четыре ступеньки и подошел к ней вплотную.

– Кроме шуток? – проговорила она и лукаво улыбнулась. – Первый раз слышу об агенте ФБР, который выдает себя за порядочного парня. Должно быть, существует сенсационная причина для этого!

– Может быть, да, а может быть, нет, – сказал я. – Во всяком случае, я хотел бы знать, что ты делаешь на этом корабле. Во-первых, после решения Федерального суда об оправдании твоего мужа за то, что он помог мне тогда распутать одно дело, вы дали подписку, ты и он, не покидать Штаты, а в настоящий момент ты нарушаешь это обещание. Во-вторых, как агент ФБР, я хочу знать, что ты собираешься делать во Франции? У этой страны достаточно хлопот из-за войны, чтобы еще иметь тебя на своей шее. В-третьих, как только я тебя заметил, сразу сказал себе, что ты стала еще красивей, если это возможно!

Джуанелла улыбнулась и поправила выбившуюся на ветру прядь волос. Потом подошла совсем близко ко мне и сказала обольстительным тоном:

– Лемми, я хотела бы узнать одну вещь. Ты веришь, что такой славный парень, обладающий шармом, несмотря на то, что он агент ФБР, может забыться до такой степени, чтобы стать человечным и милым? Ты веришь, что такая бедная женщина, как я, у которой очень бурное прошлое, о чем она сожалеет каждый час и особенно по воскресеньям, может исправиться? И ты веришь также, что в таком случае этот агент захочет проделать с ней кульбит?

– Послушай меня, Дездемона, – ответил я, призвав на помощь все свое хладнокровие и продемонстрировав знакомство с Шекспиром. – Если бы парни, с которыми ты играла в эту игру, взялись за руки, они опоясали бы весь земной шар. А что касается меня, то я никогда не пытался опрокинуть курочку на палубе корабля, когда с такой силой дует ветер. Боюсь, это ей будет неудобно.

– О'кей, – согласилась она. – Я поняла. Полагаю, у тебя другие намерения.

Потом она стала жаловаться плаксивым голосом:

– Почему только один Ларви меня любит? Неужели только у моего мужа есть сердце? – и добавила драматичным тоном: – Неужели так будет всю мою жизнь?

Прежде чем я успел отреагировать, она набросилась на меня, обхватив мою шею, и пылко поцеловала меня. Как будто это был ее последний день на земле.

Наконец мне удалось оторвать ее от моей шеи и я отнес ее в шезлонг.

– Послушай, Джуанелла, все это очень мило, но ни к чему не приведет.

– Не думай так, – возразила она. – У меня, по крайней мере, останется прекрасное воспоминание о твоем милом лице, измазанном губной помадой.

Я заставил свои мозги работать во всю, потому что помнил, Джуанелла – такая курочка, которая знает, что делает. Держу пари, вся эта комедия рассчитана на то, чтобы помешать мне задавать неугодные ей вопросы. Но я ничего не сказал. Я только вытащил носовой платок и стер помаду.

Джуанелла искоса смотрела на меня.

– Скажи, Лемми, – продолжала она, – никогда не знаешь, шутишь ты или нет, ты в самом деле был серьезен, задавая мне свои вопросы?

Она стояла передо мной, красуясь своей фигурой, способной расплавить даже сердце бронзовой статуэтки.

– Ты понимаешь, Лемми, – проворковала она, – меня мало трогает, если кто-то груб со мной, кроме тебя, потому что питаю к тебе слабость.

– Брось, Джуанелла, – ответил я. – Я был вполне серьезен, задавая свои вопросы, так как мне кажется необыкновенным такое совпадение, что ты находишься на одном судне со мной. И я хотел бы получить разъяснение на этот счет.

В ответ она начала смеяться.

– Не будь дураком, Лемми. Если я нахожусь на этом судне, то только потому, что не смогла сесть на другое. Теперь нет выбора, с этой войной, которая все усложнила.

Она помолчала, потом добавила:

– А потом я все же хотела, чтобы Ларви мог убедиться, что я уезжаю от него. Ну и когда я узнала, что есть место на этом маргариновом судне, сразу же решила уехать и удрала.

– Значит, ты в ссоре с Ларви? Что же произошло, Джуанелла?

– Абсолютно ничего, – ответила она, – но Ларви внезапно заинтересовался этой куклой-блондинкой, и я решила, что меня не будет дома, когда он придет просить у меня прощения.

Я утвердительно кивнул головой, но не поверил ни одному слову из этой истории, ведь я знаю – Ларви Риллуотер настолько привязан к Джуанелле, что никогда даже не смотрит на других женщин.

На судне зашевелились люди, потому что мы входили в порт. Мне тоже хотелось поставить ноги на твердую почву.

– Я полагаю, – сказала Джуанелла, – что будет нескромно спросить мистера Сайруса Хикори, зачем он приехал во Францию?

– Совершенно точно. Но скажи мне, Джуанелла, где ты остановишься в Париже?

Она немного поколебалась, потом ответила с самым невинным видом:

– Я не знаю, еще не решила. Я думаю, что сначала брошу взгляд направо и налево, прежде чем сделать свой выбор.

– Тогда это должны быть очень быстрые взгляды, потому что даже если ты сразу сядешь в поезд на Париж, то будешь там около полуночи, а это не тот час, чтобы бросать взгляды направо и налево, но, вероятно, я ничего нового тебе не сказал.

Она утвердительно кивнула головой.

– Я проведу ночь в Гавре, – ответила она, – и продолжу путь лишь завтра.

– О'кей, Джуанелла, но позволь тебе напомнить, что ты не имеешь права выезда без разрешения Федерального суда.

– А откуда ты знаешь, что у меня нет этого разрешения? Этот ответ закрыл мне клюв. Действительно, этого я не знал.

– Ладно, Джуанелла, – сказал я, чтобы выйти из положения. – Будь примерной девочкой и смотри в оба.

Она улыбнулась и подняла свой меховой воротник.

– О'кей, Геркулес, – произнесла она. – Когда я буду знать, где устроюсь в Париже, дам тебе знать через Америкен Экспресс. Возможно, тебе доставит удовольствие зайти ко мне выпить стаканчик как-нибудь вечерком.

– Скорее два раза, чем один, моя красавица, но что скажет Ларви, когда узнает об этом?

Джуанелла подняла брови.

– Ты прекрасно знаешь, что я не скажу ему об этом, – возразила она, – разве что он станет факиром или будет гадать на кофейной гуще, а так нечего беспокоиться на его счет. Женщине необходимо время от времени менять обстановку. Джуанелла пожала мне руку и покинула меня.

Я отправился к своему багажу.

Между нами говоря, признаюсь, что мне нравилась встреча с Джуанеллой. Может быть, это лишь совпадение, но мне внезапно вспомнилось, что Ларви и его красивая девочка были замешаны в Нью-Йорке в делах компании субчиков, подозреваемых в похищениях. Во всяком случае, я не верил ни одному слову из того, что она мне рассказала.

Судно пришвартовалось к пристани, и пассажиры начали сходить на землю.

Внезапно мне в голову пришла неожиданная мысль. Я схватил один из своих чемоданов, сунул десять долларов стюарду, чтобы тот отнес мой остальной багаж в таможню и погрузил в поезд. Потом я помчался к радиорубку к Ларсену. Там находился лишь его помощник.

– Может быть, вы сможете оказать мне услугу, – попросил я его. – На этом судне есть одна дама, которую зовут Джуанелла Риллуотер. Вы случайно не знаете, не посылала ли она или не получала ли радиограммы во время путешествия?

Он ответил, что не знает, но, кажется его шеф Ларсен недавно получил известие для кого-то с этой фамилией.

Я сунул парню двадцать долларов и сказал, что хотел бы бросить взгляд на копию этого послания. Он стал искать в конторке, но ничего не нашел. Он вспомнил, что у Ларсена есть привычка совать копии в свой карман, чтобы позже их зарегистрировать, и посоветовал мне вернуться через час, так как Ларсен не должен был опоздать.

Я воспользовался перерывом, чтобы отправиться на пристань и посмотреть, где Джуанелла, но там была такая толпа, что я ничего не смог увидеть.

Я вернулся на борт. Пришел Ларсен. Он протянул мне нужную копию. Я прочитал ее с широкой улыбкой. Мои подозрения оправдались. Вот что было написано в этом послании:

"Мадам Джуанелле Риллуотер на борту судна «Фелс Ронстром».

Сайрус Хикори из Трансконтинентального агентства должен приехать в Париж ночью. Постарайтесь войти с ним в контакт. Мне любопытно узнать о нем все. Желаю удачи.

Друг. Конец".

Ну вот! Похоже на то, что кто-то прочитал мою радиограмму, отправленную Джеральдине Перринар, и просил Джуанеллу не терять меня из виду. Не сомневаюсь, эта мышка что-то затевает.

Мне казалось очевидным, что персона, отправившая это послание, не подозревает, что я знаком с Джуанеллой и что она знает меня. Значит, они не знают, что Лемми Кошен находится на борту судна. Они не знают также, кто Хикори, а Джуанелла обнаружила это только в последний момент и, возможно, в этом был шанс.

Была четверть первого, когда я покинул свой отель и направился на Греческую улицу. Я телеграфировал Джеральдине Перринар, чтобы она встретила меня именно там потому, что думал, это такое место, где ни она, ни я не можем быть узнаны, и еще потому, что это будет удобно для Родни Уилкса.

Во время ходьбы я перебирал в памяти все детали этого дела и задавал себе вопрос, что же могло случиться с Видди Перринаром. Я также терялся в догадках, почему куколка Джеральдина ведет себя таким образом. Все это выглядело очень туманно и подозрительно.

Вот факты. Видди Перринар – парень двадцати одного года. Он сын Уиллиса Т. Перринара, стального магната из Питсбурга.

Джеральдина Перринар – его сестра. Она на пять лет старше своего брата.

Видди и Джеральдина – избалованные дети, привыкшие, чтобы выполнялись любые их капризы. Они окружены такими же богатыми людьми. И вот Джеральдина влюбилась в одного русского, который называл себя князем Сержем Накаровым, и увлеклась им до такой степени, что в один прекрасный день объявила отцу, что хочет выйти замуж за этого русского. У стального короля чуть не случился удар и он заявил Джеральдине, что она должна бросить своего казака, в противном случае не получит от него ни гроша и, более того, он запрет ее в больницу для душевнобольных.

Видди Перринар, брат, был в восторге от своего друга князя Сержа и считал его потрясающим парнем.

В конце концов, Джеральдине пришлось сказать своему Накарову, что если он на ней женится, папа Перринар запрет свою кассу. Парень ответил, что это ничего не изменит в его чувствах, что даже если бы она была официанткой в ресторане, он все равно любил бы ее. Вместе с этим он советовал ей понемногу уговаривать отца. Пока, решил он, нужно довольствоваться тем, что есть, и считать, что они просто обручены.

А посредине этой русско-американской истории молодой Видди Перринар исчез с горизонта.

Сначала его родитель считал, что это – одно из обычных его приключений, но на деле оказалось не так. Молодой парень исчез с лица земли, словно испарился.

Как раз в этот момент мистер Гитлер начал усложнять вещи. Парень Адольф решил напасть на Польшу и объявить войну Европе.

Тогда Накаров становится героем. После нескольких выпитых рюмок водки он заявил, что отправляется во Францию сражаться в Иностранном легионе, и срочно покинул Нью-Йорк.

Таким образом, Джеральдина лишилась своего казака и потеряла брата Видди.

А старый Перринар начал переворачивать небо и землю. Он обратился в Федеральное бюро расследований с просьбой найти Видди. Большое начальство бюро поручило эту работу моему коллеге Родни Уилксу, очень толковому парню.

Прежде чем Уилкс начал действовать, – новое представление: теперь Джеральдина исчезла из Нью-Йорка и неделю спустя телеграфировала своему родителю, что она отправилась на поиски своего Накарова в Париж, потому что не может без него существовать.

Уилкс решил, что вся эта история – хорошо задуманный сценарий. Он думал, что Видди первым уехал в Париж, – а возможностей у него всегда было много, – зная, что Накаров и Джеральдина последуют за ним. По мнению Уилкса, затея молодых людей заключалась в том, что папа Перринар будет до такой степени потрясен исчезновением Видди, что не станет препятствовать браку Джеральдины с русским князем. А потом, когда узнает, что Видди жив и здоров, настолько обрадуется, что пошлет свое благословение с прибавлением парочки миллионов молодой паре.

Уилкс едет в Париж, чтобы проверить, правильна ли его теория. Но это не подтверждается, и большое начальство, в свою очередь, поручает это дело мне с инструкцией встретиться с Уилксом в Париже и помочь ему.

Я всегда полагал, что лучше действовать напрямик. Во время плавания я размышлял об этом и решил, что у меня будет откровенный разговор с Джеральдиной, чтобы убедиться, правильна ли теория Уилкса.

Только я не собираюсь быть Лемми Кошеном из ФБР, совсем нет. И я скажу почему.

Если Джеральдина, Серж и Видди приехали в Париж, чтобы выудить у папы Перринара разрешение на свадьбу, они не станут откровенничать с агентом ФБР. У них перехватит дыхание, когда они узнают, что Федеральное бюро расследований ввязалось в это дело. Они замолчат, и я окажусь в дураках. Но если они будут думать, что я – частный детектив, нанятый папой Перринаром, чтобы разыскать Видди, то, возможно, согласятся рассказать мне всю правду, и дадут еще на лапу, чтобы я молчал.

Теперь вам известно все дело, как и мне самому.