Текст книги "Мое сердце между строк"

Автор книги: Пиколт Джоди

Соавторы: Ван Саманта
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Прежде чем успеваю начать оправдываться, чувствую, как меня кто-то освобождает от веса неистовой собаки. Я смотрю вверх и вижу, что Делайла держит Фрампа за ошейник изо всех сил, чтобы он отпустил воротник моего камзола. Наконец, материал рвется, Делайла и Фрамп падает навзничь

на полки Орвилле, так что на него обрушивается град бутылок.

– Делайла, –  кричу я и ползу к ней. – Все в порядке?

– Со мной все хорошо, –  бормочет она и встает на ноги. На ее одежде мокрые пятна. –  Но я воняю как немытые ноги.

Орвилль рассматривает хаос. –  Выглядит как сопли тролля. Отвратительная вещь.

– Святые небеса, Фрамп, тебя, наверное, охватило бешенство? Что на тебя нашло? –  кричу я на него.

Прежде чем он успевает ответить, взгляд Орвилля стреляет наверх. –  Прочь оттуда! –  шумит он. –  Все в укрытие!

Он прячется под верстаком, а я защищаю Делайлу своим телом, когда сундук на верхней полке начинает угрожающе покачиваться. Он сделан из массивного железа и обмотан различными цепями и висячими замками.

– Не дайте ему...

Маленький сундук кувыркается вниз и летит на пол, где приземляется непосредственно между Делайлой и Фрампом, а затем подпрыгивает.

– ...упасть... –  заканчивает практически беззвучно предложение Орвилль.

Лучи света проникают между трещинами в железном ящике и формируются в трудно– определимый парящий шар. Затем он медленно начинает дрожать, потом вибрировать, пока не стреляет как фейерверк в сторону потолка.

Штукатурка сыпется на наши головы, но светлый шар продолжает неистовствовать, снова и снова ударяется о стены и землю. И при этом он, кажется, все больше и больше накапливает энергию.

– Что это за вещь? –  визжит Делайла.

– Преисподняя, –  говорит Орвилль. –  Вы должны остановить это, прежде чем он уничтожит все.

Свет шипит всего в сантиметре от щеки Серафимы, она кричит и пытается отбросить его. Но она промахивается, и ее рука попадает в лицо Орвилля.

Он падает назад и тянет меня за собой на пол, пока свет стремительно скачет по полкам, все остальные бутылки разбиваются, и повешенные травы на поперечных балках падают.

Он ныряет в миску, так что искры лавандового цвета разлетаются в воздухе, затем это капает на глинистый пол и разъедает на нем глубокую, черную яму.

Одно мгновение мы все пытаемся собраться. Закончилось ли это? Орвилль и я подползаем ближе к дыре и смотрим вниз.

Тогда она взрывается как вулкан, светлый шар пролетает мимо Фрампа...

Фрамп?

Мой надежный, верный пес исчез. Вместо него на земле лежит человек, совершенно голый.

– Фрамп? –  говорю я удивленно. –  Это ты?

– Я не хотел кидаться на тебя, Олли, –  объясняет он застенчиво. –  Я просто был так разозлен, когда Серафима пришла ко мне все разбитая...

Голос Фрампа остался прежним. У него даже все тот же собачий взгляд. Но он однозначно больше не тот, кем был. –  Приятель, –  бормочу я. – Ээ... я показываю на его наготу.

Он смотрит на себя вниз, воет и хватает ближайший кусок ткани, который он может найти, скатерть украшенная вышивкой с вышитыми серебряными звездами, которую он обвязывает вокруг живота. Он того же возраста как и я, худой и мускулистый, с растрепанными волосами того же цвета, как и его старая шкура. –  Что произошло? –  шепчет он и широко улыбается, когда ощупывает его руки, ладони, нос.

– Фрамп? –  теперь спрашивает Серафима. Она смотрит на него так, как всегда смотрела на меня, как будто не могла отвести взгляд.

Краем глаза я замечаю, что позади меня все еще неистовствует ящик и уничтожает все на своем пути, оставляет большую трещину на столе Орвилля и сжигает верхушку его шляпы.

Проклятье. Проклятье, которое превратило Фрампа в собаку, должно быть рассеилось, только как?

Я смотрю на Делайлу, но не могу больше своевременно предупредить ее до того, как шкатулка преисподней проносится под ее ногами. Она падает на землю, и теперь я замечаю пятна на ее одежде.

Какая-то смесь напитков и трав, которые украла Делайла, должно быть попали на Фрампа, когда они оба боролись. Я практически уверен, что она не смогла бы повторить это случайное колдовство, даже если бы захотела. Но результат состоит в том, что Фрамп снова стал человеком.

– Оливер! –  я своевременно оставляю свое друга без внимания, чтобы увидеть, что шкатулка несется непосредственно на Делайлу.

– Спасайся! –  кричит Орвилль.

Она несется на нее слишком быстро, чтобы она смогла убраться с ее дороги. Делайла беспомощно ищет взглядом что-нибудь, чтобы защититься. В последний момент она хватает что– то, что лежит в зоне досягаемости на земле.

Только, когда она раскрывает это перед лицом, я замечаю, что это.

Экземпляр "Мое сердце между строк", который я украл у Раскуллио и который должно быть выскользнул из камзола во время драки с Фрамп.

Преисподняя со всей силы в сторону, но все, же опаливает корешок.

Делайла закрывает книгу и улавливает там свет. – Попалась, противная штука! – , сказала она торжественно и прижала книгу к груди.

Книга начинает так сильно вибрировать, что Делайла с трудом может держать её закрытой. Я делаю к ней шаг, чтобы взять книгу, но прежде чем я я подхожу, книга со сказками вырывается и приземляется далеко. Преисподняя шипит и разрывает дырку в крыше хижины Орвилла.

Грязь, ветки и камни сыплются дождём. Я прикрываю глаза ладонью и протягиваю руку за Делайлой, чтобы спасти её. Но я у меня не получается её схватить. Как только книга вырвалась из её хватки, её руки застыли на посреди движения и огромная трещина тянется через её руку.

Она простирается и разветвляется по ее плечам, чтобы затем вскарабкаться по шее и расколоть ее лицо, ее вытаращенные глаза, ее открытый рот.

Я вижу это как в ускоренной съёмке –  книга направляется к полу и как только касается его, Делайла разрывается на тысячи кусочков. Не остаётся ничего, кроме пыли.

Глава 24

Делайла

Первое, что я вижу, как только открываю глаза –  это раскрытая книга, что выглядывает из под кровати.

Я перекатываюсь с живота на спину и, щурясь, вижу розовый потолок с маленькими звездами, светящимися в темноте.

–  Моя комната, тихо шепчу я.

Получилось. Наш план сработал.

–  Конечно это твоя комната, слышится голос моей матери.

Я пытаюсь сесть, но ее рука снова прижимает меня к подушкам.

–  Помедленнее, Делайла, – говорит голос, который я не могу узнать, но который кажется мне знакомым.

Повернувшись налево, я вижу доктора Духарме, стоящего рядом с моей матерью.

Моя мать садится на край кровати.

–  У тебя ужасная шишка на голове, – говорит она. –  Видимо ты упала, когда хотела достать из шкафа коробку с видео.

Притронувшись ко лбу, я вздрагиваю. Болит.

–  Как долго меня не было?

–  Тебя не было? – ухмыляется доктор Дучарме. –  Ты спала, и больше нигде не была.

–  Твоя мама даже заставила врача придти к вам домой, чтобы удостоверится наверняка, что с тобой все в порядке. А когда ты начала разговаривать во сне, она позвала меня.

С трудом я пытаюсь сесть.

–  О чем я говорила?

Они обмениваются взглядом.

–  Это неважно, –  говорит моя мать. – Сейчас тебе нужен покой. Наверное, у тебя потом будет сильно болеть голова.

Я выглядываю из-за ее плеча и ловлю свое отражение в зеркале. На моем лбу красуется огромная шишка, да и гематома тоже что надо.

Но я не могла просто удариться головой. Я была с Оливером в книге. Я точно это знаю.

Я пытаюсь вспомнить. Что могло случиться? Я знаю только, что мы с Орвиллем были в его хижине, и мне удалось снова поймать Преисподнюю.

Почти сразу же после этого мои руки начали крошиться. Возникло множество тонких трещин как у мраморной фигуры. Тяжело дыша, я хватаюсь левой рукой за правую руку.

Рука абсолютно не повреждена.

Что же здесь происходит?

–  Какой сегодня день? – спрашиваю я.

– Вторник, – отвечает моя мать.–  Почти три часа.

–  Я... у меня волчий аппетит...

–  Тогда я сделаю тебе что-нибудь поесть, –  Но сначала она быстро обнимает меня.–  Я так боялась тебя потерять, – шепчет она.

–  Я тоже, –  бормочу я, обнимая ее.

Она встает, собираясь выйти из комнаты. Доктор Духарме кладет руку ей на плечо.

От этого мимолетного жеста мне становится легче. Находясь в книге, я волновалась за мою мать, потому что она была совсем одна. Может быть однажды она больше не будет одинока.

Услышав, что дверь закрылась, я заползаю под кровать и хватаю книгу.

Садясь, я смотрю в зеркало. Из выреза моей футболки выглядывает что-то необычное и ужасное, напоминающее татуировку.

Я оттягиваю вырез вниз, хотя мне совсем не хочется туда смотреть.

Вокруг моей шеи тянется лента букв, написанных в зеркальном отражении. Я просовываю ноготь под один из уголков ленты и снимаю ее как пластырь с кожи. Затем я драпирую ее на простыни.

"ЖемчужинаЖемчужинаЖемчужинаЖемчужинаЖемчужинаЖемчужина"

Точно так же как с пауком, которого я вытащила из книги пару дней назад, ожерелье морских нимф превратилось в моем мире в слова. Но я, же видела в хижине Орвилля будущее Оливера: Он был в реальном мире, а не состоял из букв на странице.

"Сконцентрируйся, Делайла," –  приказываю я себе. Я беру книгу и открываю ее на странице сорок три, где Оливер смотрит на меня с очевидным облегчением.

– Ты жива! –  кричит он.

– Что случилось? –  спрашиваю я. –  Это произошло в действительности, или?

Лицо Оливера мрачнеет. –  Ты же все помнишь, или нет?

– Конечно, –  шепчу я. – Я просто хотела убедиться, что просто не выдумала все это.

– Только потому, что это фикция, она не менее настоящая, –  отвечает Оливер. Он осматривает меня. –  Ты ранена?

– Просто синяк, –  объясняю я. Но это напоминает мне о Преисподней и о разрушении, которое она причинила. –  А ты? В порядке ли ты?

А Орвилль? Жаль его хижину!

– Все снова невредимо, –  говорит Оливер. –  Как только ты открыла книгу, все стало, так как прежде.

Он отводит взгляд.

– Даже Фрамп? –  хочу узнать я.

Оливер кивает. –  Снова собака.

– Но это сработало, Оливер. Взрыв твоего экземпляра сказки вернул меня назад.

– Но я все еще здесь, –  говорит он грустно.

– Мы снова там, где были в самом начале.

– Нет, не там. Помнишь свое будущее? Я знаю, кто эта женщина.

Жасмин Якобс.

– Кто?

– Автор, –  объясняю я ему. – Женщина, которая создала тебя.

Взгляд Оливера светлеет. –  Это ее дом, где я был? –  спрашивает он.

Прежде чем успеваю ответить, я слышу шаги на лестнице. –  Суп! –  напевает моя мама.

Я быстро захлопываю книгу, убираю ее под подушку и натягиваю одеяло на себя. Дверь со скрипом открывается. –  Спасибо, –  говорю я. Затем отправляю ложку супа в рот, чтобы моя мама была довольна.

Она садится на край кровати и смотрит, как я ем суп одну ложку за другой. Я промокаю губы бумажной салфеткой.

– Ты ведь не собираешься ждать здесь, пока я доем, или?

Моя мама смущается.

– Да. Я хотела сказать, конечно, нет. –  Она колеблется, –  просто не хочу, чтобы ты заснула. Стив говорит, что после сотрясения мозга это самое ужасное.

–  Стив? Мам, –  говорю я, –  когда ты в последний раз спала?

–  Тебе не нужно думать обо мне, –  говорит она и пожимает мне руку.

–  Наверное, не нужно, –  отвечаю я, –  однако я это делаю.

Она улыбнулась, но не сдвинулась с места.

–  Мам? –  говорю я, –  если я пообещаю, что не усну, мне можно доесть одной?

Нехотя мама встает. –  Позови меня, когда закончишь, –  говорит она.

Головная боль, которую мне обещали, становится ощутимой. Я знаю, что Оливер ждет меня, что я открою книгу, и наш разговор продолжится, но я должна была еще кое-что уладить.

Двигаясь осторожно, я встаю с кровати и иди к письменному столу, на котором стоит мой ноутбук. Я открываю, поисковик и задаю Жасмин Якобс, после чего появляется список всех веб-страниц, на которых она упоминалась.

Когда я нажимаю на первую из них, я вижу фотографию женщины из будущего Оливера.

Я читаю текст под ней.

Жасмин Якобс родилась в 1965 году в Нью-Йорке.

После окончания Нью-Йоркского университета она работала сначала как редактор в газете "Вечеринка Ужасов". Тем не менее, вскоре она заметила, что она хочет писать собственные истории, а не исправлять ошибки в текстах других людей.

Когда вышел первый ее криминальный роман, ей было всего двадцать шесть лет. Затем она написала десять бестселлеров друг за другом. После публикации ее первой детской книги в 2002 году Жасмин Якобс отдалилась от общественной жизни.

С тех пор она больше не выпускала книг. Автор уединенно живет в Уэллфлит, Массачутетс.

Вся моя жизнь и моя одержимость книгой сокращается в коротком предложении в биографии известного автора триллеров, которая уже годы ничего не пишет.

Но, по крайней мере, я знаю, где ее найти.

Я отключаю мобильный от зарядки и пишу сообщение Джулс.

"Я –  идиотка," –  пишу я.

Мне приходится досчитать до шестидесяти двух, прежде чем гудок сообщает об ответе.

"Я знаю," –  отвечает Джулс.

Большими пальцами я дико вдавливаю кнопки клавиатуры. "Твоя тетя Агнес –  женский вариант лорда Фольгеморт. Если бы я могла, я бы пряталась все лето в шкафу. Стоит нам попробовать? Могло бы сработать."

Снова писк: "Я страдаю от шкафофобии."

Я ухмыляюсь. "Джулс," –  печатаю я, –  "я знаю, я не имею права спрашивать, и ты можешь мне сказать, чтобы я валила куда подальше, но мне нужна твоя помощь. Мне срочно нужно в Массачусетс."

Я медлю: "Объясню, когда увидимся."

На этот раз требуется больше времени, чтобы пришел ответ от Джулс. "Могу быть у тебя через пять минут. Машина отца в гараже."

"У тебя нет прав," –  пишу я в ответ.

Снова писк. "Это не значит, что я не умею водить."

Самое ужасное в том, что я снова должна оставить свою мать одну, после того как я только что вернулась назад. Я обдумываю, сказать ей свое решение, но какую отговорку я должна использовать, чтобы поездка выглядела убедительной? Кроме того, со свежим сотрясением мозга?

Если я расскажу тебе об этом, она, вероятно, оттащит меня к неврологу. Нет, моя единственная возможность, вычеркнуть ее из игры.

Разумеется, я стою перед непосредственным вызовом, чтобы покинуть дом, спуститься вниз по лестнице и проскользнуть мимо нее.

Я не особенно искусна, даже довольно неуклюжа, но особенные положения как раз и требуют особенных способностей. Это кажется уже более невероятным, что моя мать разрешит мне четырехчасовую поездку на машине. Тем более это невероятно, что она отпустит меня с Джулс, у которой даже нет водительских прав.

Итак я поднимаю окно и осматриваю дерево в поисках ветки, до которой могу дотянуться.

Раньше у меня были романтические фантазии, в которых юноша кидает камешки в мое окошко, забирается в комнату, целует меня в лунном свете, а затем похищает.

"Неправильная сказка," –  думаю я саркастично. Я та самая, кто спасает принца.

Я беру блокнот со своего письменного стола и вырываю лист, на котором быстро пишу: «Скоро вернусь. Не переживай. Со мной все в порядке. Правда. Целую. Делайла.» 

Мама все равно будет переживать, но, по крайней мере, доктор Духарме будет здесь, когда она заметит, что я пропала.

И, вероятно, он сможет успокаивать ее так долго, пока я не смогу объяснить ей, почему должна была сделать это. Все-таки Оливер будет здесь, живой, трехмерный и очень– очень реальный, и он сможет подтвердить всю эту невероятную историю.

Я копаюсь в бельевом ящике после маленькой шкатулке для украшений, в которой я храню свои карманные деньги и заработанные деньги за работу няней. Триста тридцать два доллара. Ни так и много, но я убираю их в рюкзак, затем я хватаю книгу и тоже запихиваю ее вовнутрь.

Последний раз, взглянув на свою комнату, я удостоверяюсь, что ничего не забыла, и при этом смотрю в зеркало. Мой внешний вид говорит о том, как будто бы я дралась. Если я появлюсь в таком виде перед Жасмин Якобс, она, вероятно, убежит прочь.

В шкафу я нахожу вязаную шапочку, которая идеально закрывает мой лоб. Она немного тепловата для этого времени года, но вероятно будет воспринята как новая тенденция моды.

Я открываю окно и перекидываю ногу, могу поклясться, что только что дерево находилось ближе. По крайней мере, на метр.

Я задерживаю глубоко дыхание и отталкиваюсь от подоконника, чтобы сразу почти испугано ухватиться за ствол дерева. Я ползу вниз, при этом думая об Оливере, который постоянно должен карабкаться по отвесной скале.

С глухим стуком я приземляюсь на пол и бегу на цыпочках вдоль улицы до тупика, в котором меня ждёт Джулс с машиной, как мы и договорись.

Странно видеть её за рулём машины. Едва заметив меня, она ухмыляется и опускает нажатием кнопки окно. – Ты у меня в долгу! –  говорит она.

Я бы оценила её совершенно по– другому, но Джулс ездит как старая бабка. Она тащится

на 15 км медленнее разрешённой скорости и включает поворотник на целую вечность раньше того, как она поворачивает. – Итак,–  говорит она, когда мы находимся на автобане уже 10 минут. –  когда же ты мне наконец– то расскажешь, куда мы едем?

– В Уэллфлит, –  отвечаю я. –  На Мыс Код.

Джулс кивает и упирается руками на руль. – Хорошо,– говорит она – И почему мы туда едем?

Я перевожу дух. – То, что я тебе сейчас расскажу, покажется тебе довольно сумасшедшим.–  Объясняю я – но ты должна послушать целю историю без осуждений, хорошо?

Молча Джулс поднимает правую руку вверх для честного индейского слова.

Я начинаю с самого начала. Я рассказываю об ударе тока, который получила, когда прикоснулась к переплету книги, и что не смогла ее больше отложить, хотя это и обычная детская сказка.

Я рассказываю ей об Оливере, принце, который вырос без отца. Я объясняю ей, как в один из дней иллюстрация изменилась на моих

глазах и как внезапно я услышала, что Оливер разговаривает со мной словами, которые не были написаны для него, а шли от сердца.

Я рассказываю ей о пауке, о том, как книгу охватил огонь, и как я попала в книгу и снова была вырвана оттуда.

Я рассказала ей, что я просто влюбилась в Оливера.

Когда я закончила, Джулс все еще смотрит, молча на дорогу перед собой.

– И? –  говорю я.

Джулс не отвечает.

– Ты считаешь меня сумасшедшей?

Джулс пожимает плечами. –  Нет.

– Больше ничего не скажешь? –  спрашиваю я удивленно. –  Итак, ты мне веришь?

– Теперь да, –  отвечает она. –  Я верю тебе, что ты веришь в это. И я твоя лучшая подруга. Этого должно хватить.

В течение следующих нескольких часов все кажется практически нормальным. Моя лучшая подруга –  снова моя лучшая подруга, я не должна доказывать ей, что эта книга нечего для меня не значит. Как в старые добрые времена.

Джулс и я играем в "Что я вижу то, что ты не видишь?" и съедаем целый пакет хлопьев с земляным орехом. Наконец навигация сообщает нам, что мы достигли цели. Джулс поворачивает направо на главную улицу Уэллфлита и задевает шинами придорожный бардюр.

– Ты не сдала экзамен по вождению, –  шучу я.

– Но только представь себе, сколько часов практики по вождению я получила! –  говорит Джулс. Она смотрит в зеркало заднего вида! –  И что мы будем делать теперь?

Ну. С этим я еще не совсем определилась. У меня нет точного адреса Жасмин Якобс, я только знаю, что она живет в этом городе.

Но одно я знаю точно, что должна продолжать отсюда без Джулс. Она уже достаточно сделала для меня. Я не втяну ее дальше в эту авантюру. –  Не мы, –  говорю я.

– Только я.

– Я не оставлю тебя здесь одну.

Я качаю головой. –  Джулс, твои родители все равно уже убьют тебя, так как ты украла машину отца.

Она улыбается. – Именно таким и был мой план. Я лучше проведу лето в воспитательном лагере, чем у тети Агнес.

Она отстегивает ремень и выходит из машины, пока я одеваю рюкзак на плечи.

– Ты сможешь добраться назад одна? –  спрашиваю я. –  Скоро стемнеет.

– Легкая работа для меня, –  говорит Джулс.

Я заключаю ее в объятия. –  Спасибо, –  шепчу я и смотрю, как она садится в машину и включает поворотник, чтобы начать движение.

Но сначала она опускает стекло. –  Я надеюсь, что ты найдешь его, –  говорит Джулс улыбаясь. – Твоего принца.

В городском центре есть маленькое кафе. Когда я вхожу, раздается звон, и официантка смотрит на него. –  Могла бы я воспользоваться туалетом? –  спрашиваю я.

– Да, конечно, –  она указывает вдоль по проходу, и я запираюсь в крохотном помещении. Там я вытаскиваю книгу из рюкзака. Наверное, я могла бы спокойно поговорить с Оливером в машине, но проводить время с Джулс было очень приятно. Мне не хватало ее.

Как только я открываю сорок третью страницу, Оливер начинает орать:

– Где ты была? Ты оставила меня посередине такой важной беседы. Эта Жасмин Якобс...

– Она живет здесь, –  перебиваю я его.

Я вижу, как Оливер глазеет через мое плечо и осматривает помещение. –  Где ты?

– Ну, в туалете. Конечно, она живет не здесь. Но я в городе, и я попытаюсь придумать, как попасть к ней домой. Если кто-то и сможет вытащить тебя из истории, так это та женщина, которая написала эту сказку.

Онивер смотрит мрачно. –  Но ты, же не можешь просто прийти к ней и сказать, что по уши влюбилась в одного из персонажа ее книги.

Я смеюсь. –  О, да, Сокс безумно сексуален.

Он улыбается. –  Я передам ему.

– Я не знаю, когда мы поговорим в следующий раз, –  сообщаю я ему. – И у меня еще нет определенного плана.

– Ты же не пытаешься придать мне смелости..

– Нет, –  говорю я ему. –  Но просто доверься мне.

Когда я уже собираюсь закрыть книгу, Оливер окликает меня. –  Делайла?–  говорит он. –  У меня не было возможности поблагодарить тебя. За все, что ты делаешь, чтобы помочь мне.

Я вижу надежду, которая написана на его лице, ясная и отчетливая как каждое слово на странице. –  Еще рано благодарить, –  отвечаю я.

После того как я снова убираю книгу в рюкзак, включаю кран и мою руки, чтобы не вызывать подозрений.

Официантка занята тем, что моет стойку бара, когда я возвращаюсь в зал.

– Совсем одна в дороге? –  спрашивает она.

– Да. Только, собственно, я хотела спросить дорогу, –  объясняю я. –  Это немного неловко, но я хочу сделать сюрприз тете на день рождение и потому приехала на автобусе. А теперь я точно не знаю, где она живет, –  я одариваю ее моей сияющей улыбкой: Я– не– психопатка.

– Жасмин Якобс? Вы ее знаете?

Официантка смотрит на меня немного тоскливо. –  Она не очень рада посетителям.

– Посетителям! –  говорю я. –  Так я же ее родственница!

Женщина хмурит лоб. –  Ну, она живет в последнем доме по улице Уилсон. На мысе, на самом верху утеса.

– Правильно! –  я ударяю себя рукой по лбу. –  Точно, улица Уилсон.

Официантка возвращается к работе.

– Еще один вопрос, –  говорю я и жду, пока она посмотрит на меня. –  Как мне пройти на улицу Уилсон?

Дом Жасмин Якобс стоит на краю утеса высоко над водой, как пловец, который не решается прыгнуть. Он покрашен в сливовый цвет, все окна плотно завешаны. Довольно долго я стою на веранде и обдумываю, как я могу представиться.

"Привет, я продаю кексы для следопытов..."

Нет, слишком решительно.

"Я провожу опрос..."

Определенно нет. Для комитета по опросам я выгляжу слишком молодо.

"Мой кот пропал, возможно, вы его видели?

Нет. Довольно невероятно, что он как будто спрятался в ее доме.

Ну, вероятно, я просто положусь на то, что идея появится под давлением. Прежде чем успеваю обдумать это, я звоню.

Ничего не происходит.

Я звоню еще раз, как будто это могло что-то изменить. Никого нет дома. Я даже представить себе не могла, что Жасмин Якобс не будет дома.

Внезапно дверь гаража открывается как по велению колдовства. Я делаю шаг в сторону.

Через мгновение из-за угла появляется машина и въезжает к дому. Это красный миниавтобус, у нас был такой, когда я была ребенком. Со стороны водителя выходит женщина с хозяйственной сумкой в руке.

– Привет, –  говорит она. –  Я могу тебе чем-нибудь помочь?

То, что это Жасмин Якобс понимаю я по красным волосам и ее лицу, которое видела на фотографии в книге. Только этот вариант Жасмин Якобс не выглядит даже половину так же эффектно. Она одета... ну как домохозяйка.

– Я, эм, меня зовут Делайла МакФи и я –  ученица, –  заикаюсь я. –  Я делаю проект об авторах и хотела бы спросить, не могли бы вы дать мне интервью.

Она улыбается немного грустно. –  Я уже долгое время больше не автор, –  говорит она. – Вероятно, тебе лучше поговорит с кем-нибудь другим.

– Нет! –  кричу я. –  Мне нужны непременно вы!

Она смотрит на меня немного более испуганно, чем в начале. –  Боюсь, что не могу тебе помочь, Делайла. Эта часть моей жизни закрыта, –  она идет к двери и следит за тем, чтобы держаться на расстоянии от меня.

Я не могу вот так отступить.

Сейчас, когда я так близка к цели.

– Пожалуйста, –  прошу я. –  Ваша книга так много значит для меня, –  я лезу в рюкзак и вытаскиваю сказку, которая, к моему удивлению, заставляет остановиться Жасмин Якобс.

Она протягивает руку и проводит по переплету так, как будто книга была бесценной.

– Для меня она тоже значит очень много, –  шепчет она.

Затем она улыбается мне. –  Хочешь войти внутрь?

– Люди, от которых я получаю письма фанатов, в большинстве случаев гораздо старше чем ты, и они собирают пилы и инструменты для пыток, –  говорит Жасмин, пока ставит тарелку с кексами на стол. –  Я осталась в памяти людей только как писательница криминальных романов. Едва ли мои читатели вообще знают, что я написала сказку.

Ее взгляд останавливается на книге, которая лежит на столе. –  Это моя любимая книга, –  рассказываю я. – Я знаюсь наизусть каждое слово.

Жасмин улыбается. –  Это оригинал, –  говорит она.

– И по ошибке она попала в ящик с детскими игрушками и одеждой, которые я хотела пожертвовать для блошиного рынка. Я всегда спрашивала себя, что случилось с книгой.

Позади нее находились книжные полки, которые я видела в будущем Оливера, и камин тоже там. Так странно все это видеть в настоящем,

реальное и физическое, но Оливера все еще здесь нет.

Вид из главного окна сковывает мой взгляд. Я почти на сто процентов уверена, что видела его. Но как такое может быть?

Я никогда не бывала здесь раньше. Затем я понимаю, страница пятьдесят девять. Когда Оливер сражается с Раскуллио, и он вылетает из окна башни. Она использовала его для иллюстрации сцены, когда мошенник падает вниз со скалы.

Глаза Жасмин следуют за моим взглядом. –  Страница пятьдесят девять, –  утверждает она. –  Для иллюстраций книги я использовала вдохновение мест, которые я знаю. Банкетный зал в замке –  это точный оригинал зала, в котором проходила моя свадьба. Вечный пляж выглядит как остров, на котором я провела медовый месяц, она пристально смотрит на свои колени. –  Я писала историю после того, как мой муж умер от рака. Он боролся в течение года, но, наконец, проиграл битву. Сказка была способом, справиться с этим. И помочь моему сыну справиться с этим.

Внезапно я чувству. Себя нехорошо. Так много книга значит для меня, но для Жасмин она значит несравненно больше. –  Мне так жаль, –  говорю я.

– Уже все хорошо. Уже прошло много времени. И это причина, почему для меня это было своеобразным облегчением, что книги больше нет в доме. Так, как будто с ней часть моей жизни, грустная часть, закончилась, —

она хватает книгу. –  Я уже долгое время не читала ее, –  говорит она и открывает сорок третью страницу.

Онливер смотрит вверх, он думает, что я читатель.

Но тогда он замечает Жасмин. Его глаза округляются, он узнает в ней женщину из своего будущего.

Жасмин проводит пальцами по шевелюре Оливера. Я чувствую боль в животе при воспоминании о том, какие его волосы на ощупь, какие они сильные. –  Удивительно, –  шепчет она. –  Он выглядит именно так, каким я его представляла себе.

Я не понимаю, в конце концов, она была той самой, кто нарисовал Оливера. Поэтому он должен же выглядеть так, как она представляла себе.

Жасмин смотрит на меня. –  Ты же здесь не ради интервью для школьного проекта, –  это не вопрос, а утверждение.

– Нет, –  подтверждаю я и делаю глубокий вдох. –  Я пришла, чтобы просить вас, не могли бы вы изменить конец.

Она слегка улыбается. –  Ты сама пишешь, Делайла? –  спрашивает она.

– Нет, я предпочитаю читать.

– Ага, –  отвечает Жасмин. –  Тогда ты не сможешь понять.

– Что именно?

– Что это больше не в моих силах изменить историю. В начале, возможно, она принадлежала тебе, но теперь она твоя и каждого другого, кто прочитал эту книгу. Чтение –  командная работа. Автор строит дом, но читатель создает в нем уют.

– Но если вы создали ее, вы можете ее изменить.

– Зачем я должна изменить ее?

– Потому что, –  говорю я. –  у нее не счастливый конец. Я не могу объяснить, почему.

– Спорим, что можешь.

– Один из персонажей сказал мне, –  закрываю я глаза с уверенностью, что Жасмин Якобс считает меня сумасшедшей. Но к моему удивлению, она только кивает, когда я открываю снова глаза.

– Со мной всегда разговаривали персонажи, –  объясняет Жасмин. –  Я думаю, каждый писатель подтвердил бы это. Но Делайла, если бы я изменила конец, история уже существует в воспоминаниях всех ее читателей. Как и история, которую уже однажды рассказали, нельзя больше ее стереть с лица земли.

Она объясняет мне, что я нахожусь в полном тупике. А этого просто не может быть.

– Но вы должны попытаться! –  вырывается у меня.

Она медлит. –  Как бы ты закончила книгу?

Я слегка бормочу:

– Оливер покидает историю.

Она поднимает брови. –  О, я думаю, что теперь понимаю. Он действительно выглядит довольно хорошо. Я частенько мечтала о персонажах. В моей криминальной серии есть детектив, у которого была мечтательная улыбка...

Слезы жгут глаза. –  Это не увлечение, –  говорю я. –  Он живой, для меня как минимум.

– И так будет всегда, –  любезно говорит Жасмин. –  Каждый раз, когда ты открываешь книгу. Это красота чтения, или?

Если я даже не могу объяснить это автору, то я со своей латынью действительно в самом конце. Я уверена, что она считает меня сумасшедшей, странная девушка, которая стоит перед ее дверью без предупреждения и говорит о выдуманном персонаже, как будто она сидела за столом.

Но как я должна вытащить сюда Оливера?

Внезапно для меня все становится слишком много. Я думала, если меня кто– то и понял бы, что я чувствую к этой истории, то это будет автор, а она рассказывает мне как и все остальные, что я ошибаюсь. Что то, что пробежало между мной и Оливером, невозможно.

Я начинаю рыдать и встаю. Все чего я сейчас хочу, это убраться отсюда подальше.

Как было глупо с моей стороны поверить, что в реальной жизни возможен счастливый конец.

– Делайла! Все в порядке? –  взволнованно (как будто в ее гостиной не сидела истеричная девушка) Жасмин кладет мне ладонь на руку. –  Может мне нужно кому-нибудь позвонить?

Например, твоей маме?

Это заставляет меня плакать еще больше, так как понимаю, что моя мама, наверное, сходит с ума от переживаний. Во время автомобильной поездки, я прослушивала сообщения на мобильном, но на двадцать третьем прекратила.