Текст книги "Королева красоты"

Автор книги: Петтер Аддамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Что вы имеете в виду?

– Ведь вы могли все это выдумать, когда узнали, что после Хаслетта осталось два миллиона... Ну хорошо, мисс Эддар, я поговорю с этой медсестрой. Но предупреждаю вас, что я настроен очень скептически, и мне нужны доказательства. Очень убедительные доказательства.

– Она даст вам доказательства, – заверила Элен Эддар.

– В таком случае мы поступим следующим образом, – сказал Мейсон. – Мы навестим эту Агнес Берлингтон. И если я сочту, что она говорит правду, я возьму у нее письменные показания.

– И эти письменные показания будут действительными даже в том случае, если с ней что-то случится? – спросила Элен Эддар.

– Жила же она эти двадцать лет, – бросил Мейсон. – Проживет и еще какое-то время. Но в любом случае ее показания могут быть предъявлены как официальный документ.

– И вы сделаете это для меня?

– Вы ведь отказались от моих услуг.

– Сейчас ситуация изменилась, мистер Мейсон. На многие вещи я смотрю теперь другими глазами.

– Это верно, – согласился Мейсон и внезапно спросил: – А что вы скажете о Максин Эдфилд?

– В каком плане?

– Вы хорошо ее знали?

– Очень хорошо.

– Вы советовались с ней?

– Да... Она на несколько лет старше меня, и я смотрела на нее, как на более опытную подругу.

– Вы часто виделись?

– Да.

– Вы говорили ей о своей связи с Харменом Хаслеттом?

– Да.

– Говорили, что забеременели?

– Да.

– Она знала о том, что вы получили тысячу долларов?

– Она единственная, кому я рассказала об этом.

– А вы не говорили ей, что хотите обмануть Хаслетта, а на самом деле вовсе не беременны?

– Конечно, нет! Я же была беременной. У меня был очень неважный вид тогда, и Максин это заметила. Устроила мне настоящий допрос. И в конце концов я ей все рассказала.

– А теперь она клянется, что вы не были беременны, и что это был лишь ловкий ход, чтобы женить Хаслетта на себе.

– Я знаю. Жизнь не очень-то миловала Максин. Поэтому она готова дать любые показания, лишь бы перед ней положили изрядный куш. Кроме того, когда речь идет о состоянии в два миллиона, можно ждать чего угодно, мистер Мейсон.

– Что ж, вы правы, – согласился адвокат.

– Значит, Максин заявила, что я хотела женить Хаслетта на себе?

– Да. И единственное, в чем я смог ее уличить – это в идентификации вашей личности. Но одно это уже поставило ее в невыгодное положение. Правда, двадцать лет спустя можно и ошибиться.

– Так вы поедете со мной повидать Агнес Берлингтон?

– Хорошо, – устало вздохнул Мейсон. – Посмотрим, что она нам расскажет. Но еще раз предупреждаю вас, что я не дам своего согласия защищать ваши интересы, пока не уточню кое-какие факты.

– Почему?

– Потому что человек, обвиненный в преступлении, имеет право на защитника, независимо от того, виновен он на самом деле или нет. Но адвокат, дорожащий своей репутацией, не должен браться за такие дела, где его клиент может позволить себе пойти на обман.

– Все это понятно, мистер Мейсон. И если окажется, что я вас обманывала, я не буду просить вас защищать мои интересы.

– Я запомню ваши слова, – сказал Мейсон. – И, тем не менее, мне кажется, что ваши слова расходятся с вашими поступками. Я ведь имею все основания полагать, что вы очень ловкая женщина и двадцать лет назад притворились беременной, чтобы женить на себе Хаслетта, но потерпели неудачу. Вы получили только тысячу долларов, уехали из города и нашли работу в другом месте. Но в вашей голове постоянно крутилась мысль, что в подходящее время вы предъявите иск Хармену Хаслетту или заключите с ним какое-нибудь соглашение. Вы подыскали себе подходящую семью – семья Байрдов, которая имела ребенка такого же возраста, в котором был бы и ваш ребенок, если бы он у вас был, и после этого лишь ждали, когда наступит ваш "звездный час".

– Но ведь это ваши домыслы, мистер Мейсон!

– Конечно. Но такой вариант тоже не исключается.

– Это противоречит моей натуре! Неужели вы не можете понять, что человек, проработавший всю жизнь, не способен на такое?! Теперь я уже получила должность старшего продавца в фирме "Френи, Колеман и Свази", в большом городском универмаге... И ко всему прочему, вы еще будете располагать показаниями этой медсестры.

– Да, это может явиться самым важным фактором. Конечно, если она скажет правду.

– Вы убедитесь, что она говорит правду, как только заговорите с ней. Конечно, она не сознается в том, что шантажировала меня. Но Уайт может показать, что она посещала его, когда Байрды отсутствовали, что она расспрашивала его о Байрдах и просила описать внешность его матери. В то время ему было двенадцать лет, и он хорошо все запомнил.

– Вы с ним уже говорили об этом?

– Нет, но я уверена, что он помнит, потому что в свое время он рассказывал об этом мне и Байрдам.

– Агнес навещала Байрдов?

– Только Августа Байрда.

– И просила у него денег?

– Просила одолжить ей денег.

– Байрд давал ей деньги?

– Он вынужден был это делать.

– А у него были деньги?

– Да.

– И он давал ей в долг?

– Да.

– Чеком или наличными?

– Она признавала только наличные.

– А сейчас Августа Байрда нет в живых?

– Да.

– Белинда Байрд тоже умерла?

– Я же говорила вам, что они погибли в автомобильной катастрофе.

– Так, так... Вот, значит, какова ваша история, – сказал Мейсон. – И, судя по всему, никто не может ее подтвердить, кроме вас и этой медсестры. А в противовес вашей версии у нас имеются показания Максин Эдфилд.

– Максин – наглая лгунья! – воскликнула Элен Эддар. – К тому же ее подкупили!

– Хорошо, мы поедем с вами к Агнес Берлингтон, – сказал Мейсон. – Но предупреждаю вас, я устрою ей настоящий допрос! И если все это ложь и вы выдумали всю эту историю, втянув в нее меня и Уайта Байрда, я все равно об этом узнаю.

– А если вы придете к заключению, что это не ложь?

– Тогда я соглашусь представлять ваши интересы, – ответил Мейсон. Но в настоящее время я еще не ваш адвокат. Я просто отправляюсь с вами в дом Агнес Берлингтон для выяснения вопроса.

– Когда вы сможете туда поехать?

– А как вы думаете, когда лучше?

– Днем она, кажется, работает. Так что ехать лучше всего вечером.

– Сегодня вечером?

– А почему нет?

– Вы созвонитесь с ней и договоритесь о встрече?

– Нет, это было бы неразумно. Я думаю, лучше нанести визит без предупреждения. Вы скажите ей, что вы – мой адвокат и расспросите о деньгах, которые она, так сказать, "занимала в долг" у Августа Байрда и у меня. Она конечно же откажется от того, что когда-либо занимала у нас деньги, тогда я напомню ей разговор с Уайтом, и в конце концов мы заставим ее рассказать всю правду.

Мейсон покачай головой.

– Не думаю, что это удачный вариант, мы все решим на месте. Во всяком случае, я готов встретиться с этой женщиной и переговорить с ней.

– Скажем, сегодня в восемь вечера?

– Хорошо, сегодня в восемь, – согласился Мейсон. – И должен предупредить, что за вами могут следить по дороге отсюда. Вы совершили ошибку, приехав в мою контору, и теперь можете попасть в ловушку. Кстати, вы приехали на машине?

– Нет, на автобусе.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – В таком случае и уезжайте на автобусе. Доезжайте на нем до такой стоянки такси, где будет находиться только одна машина, даже если для этого вам придется колесить по всему городу на автобусе...

– А потом? – спросила она.

– Потом вы пересядете в такси, – сказал Мейсон. – И обязательно убедитесь в том, что за вами никто не следует. Возвращайтесь домой окружным путем. И последнее. Сегодня вечером мы с Деллой Стрит будем курсировать в машине по бульвару Ла-Бри в Голливуде. Ровно в восемь мы подъедем к тротуару на углу Беверли-стрит. Ждите нас там. Как только машина остановится, вы сядете в нее и после необходимых мер предосторожности мы отправимся к Агнес Берлингтон.

– А если за нами будут следить?

– Это уже моя забота.

По-королевски величаво Элен поднялась с кресла, протянула Мейсону руку и сказала:

– Большое вам спасибо, мистер Мейсон. Благодарю вас за деликатность и за все, что вы сделали для меня.

С этими словами она повернулась и вышла из кабинета.

Секретарша и адвокат обменялись взглядами.

– И что ты думаешь? – спросила она.

Мейсон покачал головой.

– Это один из тех случаев, – ответил он, – когда женщины выдумывают версию, которая выглядит вполне приемлемой. Но есть еще показания Максин Эдфилд, которые полностью противоречат всему, что мы здесь выслушали. И у нас имеется еще эта медсестра, которая раньше шантажировала клиентку, но теперь, судя по всему, может дать показания в ее пользу. Вот и все.

– И еще два миллиона долларов.

– Да, два миллиона... И ко всему этому надо приплюсовать прожженного адвоката, представляющего интересы другой стороны, частного детектива, которого тоже не назовешь дураком, и представителя фирмы, призванного улаживать щекотливые дела, довольно умного и опытного. И если уж мне придется выступать против такого букета, я должен быть уверен в правдивости моей клиентки. Одного ее аристократического вида мне явно недостаточно.

– Где мы с тобой встретимся? – спросила Делла.

– Я думаю, нам лучше и не расставаться, – ответил Мейсон. – Мы сейчас вместе поужинаем, а потом отправимся на встречу с нашей клиенткой в Голливуд.

9

Ровно в восемь часов Мейсон подвел свою машину к тротуару. Элен Эддар вынырнула из темноты, пересекла тротуар и проскользнула в машину адвоката.

– Вы приехали на такси? – спросил тот.

– Да.

– За вами не следили?

– Нет.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Итак, куда мы едем?

– Поезжайте вниз по Ла-Бри, а потом сверните направо. Я не была в этих местах уже полгода, но думаю, что не заблужусь.

– В каком доме она живет?

– В одном из тех домов, которые рассчитаны на две семьи и состоят из двух флигелей. Агнес Берлингтон занимает западную половину. Перед домом садовый газон и дорожка, усыпанная гравием.

– И когда вы были там последний раз?

– Думаю, месяцев шесть назад.

– Зачем вы туда ездили?

– Как всегда, чтобы купить ее молчание и увериться в том, что она будет молчать.

– И вы дали ей денег?

– Да... В долг.

– А вы учитываете тот вариант, что теперь она может отказаться говорить? – спросил Мейсон.

– Вы намекаете на то, что и за показания она захочет получить деньги?

– Да.

– Значит, сперва я платила ей за то, чтобы она молчала, а теперь буду платить за то, чтобы она заговорила?

– Платить вы не будете, – возразил Мейсон. – Вы не имеете права это делать.

– Почему?

– Потому что противная сторона в этом случае сумеет доказать, что ваша Агнес – подкупленная вами лжесвидетельница. В подобных случаях нельзя оплачивать свидетельские показания.

– Что же нам делать? – вскинула брови Делла Стрит.

– Мы просто припугнем ее, – сказала Элен Эддар, а когда Мейсон сделал поворот, добавила: – Это неплохая мысль. Думаю, что нам удастся получить у нее признание.

Несколько кварталов они проехали в молчании, затем Элен Эддар попросила:

– Сверните еще раз направо. Проезжайте два квартала, а затем... Нет, нет, минутку, я ошиблась! Надо проехать три квартала, а потом свернуть налево. Дом стоит с правой стороны, в нем два флигеля. Агнес Берлингтон живет в западной половине.

Вскоре Мейсон подвел машину к тротуару.

– Вы можете проехать по подъездной дорожке к самому дому, – сказала Элен Эддар.

– Уж больно грязная эта дорожка, – ответил Мейсон. – Видите, здесь недавно уже побывала машина и оставила глубокие следы. Лужайка имеет небольшой уклон от дома к шоссе и влага с газона просачивается на гравиевую дорожку. Лучше оставим машину здесь и пройдем пешком.

– Пусть будет по-вашему, – согласилась Элен Эддар.

Мейсон распахнул дверцу машины, вышел и помог женщинам выйти. После этого они неторопливо подошли к левому крыльцу дома и адвокат нажал на кнопку звонка. В домике по-прежнему было тихо.

– Видимо, ее нет дома, – сказала Элен Эддар.

– Не думаю, – ответил Мейсон. – Свет-то горит. Просто занята чем-то в данный момент и не может сразу открыть.

– Может быть, звонок не работает?

– Работает. Я слышала, как он прозвенел, – сказала Делла Стрит.

Мейсон снова нажал на кнопку, но с тем же успехом.

– Что-ж, – сказал Мейсон, – придется переждать минут десять в машине, а потом опять вернуться. Возможно, она как раз принимает душ.

– А может быть, она сейчас на кухне и не слышит звонка. Или шум душа заглушает звонок. Или у нее включена стиральная машина. Почему бы нам не обойти дом и не заглянуть в окно? – спросила Элен Эддар.

– В другой половине дома света нет, – заметил Мейсон. – Значит, соседей нет дома. Но тем не менее, заходить в дом не очень хочется.

Он еще дважды позвонил, потом подошел к освещенному окну и прижался лицом к холодному стеклу.

– Что-нибудь видно? – спросила Делла Стрит.

– Мебель в комнате, саму комнату... О, черт!

– В чем дело?

– Вижу женскую ногу, – бросил Мейсон.

– И что поделывает эта женская нога? – спросила Делла.

– Ничего, – ответил Мейсон. – Она просто торчит из двери, которая, видимо, ведет в спальню.

– О, Господи! – воскликнула Элен Эддар. – Если с ней что-нибудь случилось, я не смогу... Дайте мне заглянуть!

Она подошла к адвокату и тоже прижалась лицом к стеклу, приложив к нему ладони в форме козырька, чтобы лучше видеть.

– Нога совершенно неподвижна. Женщина, видимо, лежит на полу, сказал Мейсон. – Проверь дверь, Делла! Позвони, постучи и дерни за ручку. Посмотри, закрыта дверь или нет.

– Да, женщина лежит совершенно неподвижно, – подхватила Элен Эддар.

– В таком случае, лучше всего вызвать полицию, – сказал адвокат.

– Ой, что вы! Только не полицию! – испугалась Элен Эддар. – Во всяком случае, до того, пока мы не узнаем, что с этой женщиной. Если она просто пьяна или наглоталась наркотиков, то мы должны получить ее показания до того, как до нее доберется кто-нибудь другой. Неужели вы не понимаете, как важно для меня, чтобы она стала на свидетельское место и дала показания?

Мейсон был в нерешительности.

– Может быть, – продолжала Элен Эддар, – она просто напилась до бесчувствия...

– Еще слишком рано для того, чтобы напиться до бесчувствия, – перебил ее Мейсон. – Ну, хорошо, давайте обойдем дом и посмотрим как там обстоит дело с черным ходом. Или отыщем другое окно, из которого будет лучше видно. – Адвокат спустился с крыльца, прошел несколько шагов по земле, а потом обернулся и сказал: – Почва чересчур уж мягкая. Кто-то постарался и слишком сильно полил газон. Здесь наверняка имеется подземная оросительная система, и она все еще работает. А когда ее включили – неизвестно.

– Может быть, лучше обойти дом с другой стороны? – предложила Элен Эддар.

– Этим мы нарушим правила, касающиеся частной собственности, ответил Мейсон. – Так что придется идти здесь. – Он возглавил шествие вокруг дома по лужайке и, подойдя к двери черного хода, сказал: – А дверь-то открыта. Даже осталась щель. Думаю, что мы сможем войти в дом.

– Вы так думаете? – спросила Элен Эддар, нерешительно взглянув на Мейсона.

– Только не отходите от меня. И ни к чему не притрагивайтесь! Сказал адвокат после минутной паузы и распахнул заднюю дверь. – Кто-нибудь есть а доме? – громко спросил он. – И, поскольку ему никто не ответил, повторил: – Мисс Берлингтон?

И опять никакого ответа.

Адвокат прошел через кухню, вошел в освещенную гостиную и свернул направо. Занавески на окнах спальни были задернуты, но в комнате тоже горел свет. Мейсон неожиданно остановился и сделал шаг назад.

– Так я и думал, – сказал он. – Не подходите сюда!

На полу лежала женщина чуть старше сорока. Ее черные волосы были мокрыми от растекшейся крови.

– Не подходите сюда и ни до чего не дотрагивайтесь! – снова предупредил адвокат.

Потом он шагнул вперед и нагнулся над женщиной. Пощупав пульс, он безнадежно покачал головой.

– Она мертва уже довольно долго, – сказал он. – Трупное окоченение было и прошло. Здесь требуется вмешательство полиции.

Элен Эддар быстро проскочила мимо Деллы Стрит и схватила адвоката за руку.

– О, мистер Мейсон, сделайте что-нибудь! Мы не можем вовлечь себя в эту историю!

– Выходите из дома, – ответил Мейсон. – Тут мы ничего не можем поделать. Никто не в силах вернуть ее к жизни, хотя вам и очень нужны ее показания.

– О, Боже! Как все это ужасно! – воскликнула Элен Эддар, выпуская руку Мейсона и направляясь обратно к двери. Споткнувшись о труп и пытаясь сохранить равновесие, она схватилась рукой за шкаф и вскрикнула.

Мейсон взял ее за руку и сказал Делле Стрит:

– Выведи ее из дома. И не позволяй ей ни к чему прикасаться.

Он подтолкнул Элен Эддар к секретарше, но женщина опять зашаталась и схватилась за дверной косяк, а потом с плачем повисла на Делле Стрит.

– Мне кажется, у вас начинается истерика, – сказала Делла.

– Никакой истерики быть не должно, – ответил Мейсон. – Мне необходимо здесь еще немного осмотреться. Понаблюдай за ней, Делла.

– Дайте мне выйти отсюда! – вскричала Элен Эддар, вырываясь из рук секретарши. Нетвердой походкой она направилась к выходной двери.

– Она почти в истерике, – сказала Делла. – Мы не можем так ее отпустить.

Мейсон бросился за Элен Эддар, задержал ее на ступеньках крыльца и сказал:

– Сядьте здесь и возьмите себя в руки!

Вместо ответа она опять собралась закричать, но адвокат прикрыл ей рот рукой и посадил на цементную ступеньку.

– Вот здесь и сидите! – приказал он.

Женщина посмотрена на него широко раскрытыми от страха глазами и снова расплакалась.

– Делла, – сказал Мейсон, – в трех кварталах отсюда имеется станция техобслуживания с телефоном-автоматом. Съезди туда, вызови полицию и возвращайся обратно. Я присмотрю за Элен, пока ты не вернешься. – Адвокат повернулся к плачущей женщине. – Ну, а теперь прекратите! – Иначе вы поднимете на ноги всех соседей. Мы имеем дело с убийством, и вам необходимо контролировать свои поступки.

Делла Стрит быстро пробежала по цементированной дорожке, села в машину, завела мотор и через мгновение исчезла из виду.

– Сейчас я перестану вас держать, – сказал Мейсон женщине, – но хочу, чтобы вы прекратили рыдания. Сюда скоро приедет полиция, а мне не хотелось бы ей рассказывать о цели нашего визита к Агнес Берлингтон. Кроме того, я не хотел бы, чтобы вы рассказывали полиции о том, что убитая шантажировала вас и что вы платили ей деньги. Вы меня поняли?

Она снова посмотрела на Мейсона глазами, полными ужаса.

Адвокат снял руку со рта Элен.

– Вы меня поняли? – повторил он. – Говорить с полицией буду я.

Элен Эддар глубоко вздохнула.

– Это у меня шок... – тело ее безвольно поникло. – Мне кажется, я сейчас потеряю сознание...

Мейсон заставил ее наклониться.

– Зажмите голову коленями и сидите в таком положении. Не пытайтесь воскресить перед глазами виденную картину. Думайте лучше о том, что нам еще нужно сделать.

Элен Эддар опять вздрогнула, и по ее щеке покатилась слеза.

– Попытайтесь взять себя в руки, – несколько мягче сказал Мейсон. Полиция будет здесь через несколько минут. И имейте в виду, что они не имеют права держать такие события в тайне. Прессе будет сообщено, что труп был обнаружен адвокатом Перри Мейсоном, его секретаршей и его клиенткой. Газетные репортеры красочно опишут все это. И кроме того, захотят узнать, кто вы такая, какое у вас ко мне дело, и докопаются до вашей гловервиллской истории. Опять появится Максин со своей версией, и полиция начнет расследовать дело. Возможно, у Агнес имелся дневник. Там они найдут имена ее знакомых. Возможно, Агнес им что-нибудь рассказывала. Я имею в виду – друзьям. Возможно, у нее был и приятель... А вы должны вести себя так, чтобы вас ни в коем случае не связывали с убийством, какой бы оборот не приняло дело. А для этого нужно подавить в себе свои женские слабости. Постарайтесь держать себя в руках.

Элен Эддар глубоко вздохнула.

– А вот уже и Делла возвращается, – заметил Мейсон. – Я слышу шум машины.

– Простите мою слабость, – сказала Элен.

Делла Стрит подвела машину к тротуару и едва успела открыть дверцу, как из-за угла вынырнула полицейская машина и также остановилась у тротуара. Красный фонарь на крыше осветил Деллу.

– Одну минутку, – сказал полицейский.

Делла остановилась.

– Ну, теперь держитесь, Элен, – шепнул Мейсон и поднялся со ступенек. – Прошу вас сюда! – крикнул он полицейскому.

Тот вышел из машины и направился к дому.

– Вы кто? – спросил он.

– Я – Перри Мейсон, – ответил адвокат.

– А это кто?

Мейсон подошел поближе к полицейскому офицеру, чтобы иметь возможность говорить не так громко, и сказал:

– Это моя секретарша.

– Зачем вы нас вызывали?

– В этом доме лежит труп.

– Откуда вы знаете?

– Мы заходили туда.

– Как вы туда проникли?

– Через черный ход.

– Зачем вы это сделали?

– У нас были причины полагать, что в доме кто-то есть, – ответил Мейсон. – В окнах горел свет, но на звонки нам никто не открывал. Тогда я заглянул в окно и неожиданно увидел женскую ногу. После этого мы обошли дом и проникли в него через дверь черного хода. Она была даже не полностью прикрыта.

– Вы дотрагивались до чего-нибудь?

– Боюсь, что моя клиентка дотронулась до некоторых предметов. Когда она увидела труп, с ней случилась истерика, и она заметалась по дому. Естественно, что при этом она притронулась кое к чему. Я схватил ее за руки и вывел на свежий воздух, а своей секретарше поручил вызвать вас.

– Где вы оставили свою машину?

– У тротуара, – ответил Мейсон. – Газон перед домом и гравиевая дорожка очень грязные и мокрые. Думаю, здесь есть автоматическая система для поливки газона, которая была включена на небольшую мощность, а некоторое время назад отключилась. Я счел также своей обязанностью убедиться, нет ли у потерпевшей каких-нибудь признаков жизни. Тело холодное и безжизненное, из чего можно заключить, что трупное окоченение уже имело место и прошло. Слишком мокрый и грязный газон свидетельствует о том, что оросительная система какое-то время работала без контроля. В доме горел свет, и мне кажется, зажгли его не сегодня вечером, а еще вчера, так что он горел всю ночь и весь день.

– Что ж, посмотрим, – сказал офицер и повернулся к своему напарнику. – Вызови бригаду из Отдела по расследованию убийств. – Потом он снова повернулся к Мейсону. – Сядьте в свою машину и ждите дальнейших распоряжений. И никуда не уезжайте. Кто эта женщина, что сидит на ступеньках?

– Подойдите сюда, мисс Эддар! – позвал Мейсон.

Элен Эддар поднялась и медленным, но твердым шагом подошла к полицейскому офицеру.

– Это моя клиентка, – сказал Мейсон. – Очень впечатлительная и нервная женщина. Зовут ее Элен Эддар, она работает старшим продавцом в большом универсальном магазине фирмы "Френи, Колеман и Свази".

– Хорошо, – сказал офицер. – Садитесь все трое в машину. Но сначала я хотел бы посмотреть на ваши водительские права, мистер Мейсон, если вы не возражаете.

Мейсон предъявил ему права.

Полицейский, сидящий в машине, доложил:

– Люди из Отдела по раскрытию убийств уже едут сюда. Нам поручено перекрыть оба входа.

– Хорошо! Я возьму на себя заднюю дверь, – сказал первый полицейский. – А ты будешь наблюдать за главным входом. И приглядывай за этими людьми. Это – Перри Мейсон, адвокат.

– Советую обойти дом с правой стороны, – заметил Мейсон. – Слева газон и дорожка очень грязные.

– Спасибо за совет, – ответил офицер, а потом спросил: – А откуда вы знаете, что слева мокро, если сами проходили справа?

– Я пытался там пройти, – ответил адвокат.

– Понятно, – хмуро ответил офицер и, направив луч карманного фонарика перед собой, направился к черному ходу.

Полицейский, оставшийся в машине, сказал:

– Ну, а вы пока садитесь в свою машину и ждите бригаду из Управления.

10

Лейтенант Трэгг из Отдела по раскрытию убийств стоял, прислонившись к дверце машины Мейсона.

– Каким образом вам удалось обнаружить труп? – спросил лейтенант у адвоката.

– Мы хотели нанести визит Агнес Берлингтон. Позвонили в дверь, но нам никто не открыл. Хотя в доме горел свет. Я заглянул в окно и увидел женскую ногу. Тогда мы обошли дом, обнаружили незапертую заднюю дверь...

– И вошли в дом через эту дверь?

– Да.

– Почему вы не позвонили в полицию сразу же после того, как увидели ногу?

Мейсон рассмеялся:

– Откуда же я знал, что женщина мертва? Ведь она могла просто напиться до бесчувствия... В этом случае газетчики подняли бы меня на смех.

– К вашему сведению, Мейсон, нам очень не нравятся такие адвокаты, которые разъезжают по городу и натыкаются на трупы. С вами это и раньше случалось, – недовольно отметил лейтенант.

– Я принадлежу к такой категории адвокатов, которые всегда на линии огня. На передовой, так сказать. Я не могу работать над делом, сидя в своем кабинете.

– Знаю, – сказал Трэгг. – Это вы нам уже говорили. О том, что вы боретесь на передовой, а не у себя в кабинете... А теперь скажите, почему над этим делом вы не могли работать дома?

– У меня были причины полагать, что Агнес Берлингтон является свидетелем в этом деле.

– А что за дело?

– Об этом я не имею права говорить.

– А почему вы пришли к такому выводу относительно Агнес Берлингтон?

– На этот вопрос я тоже не могу ответить.

– Продолжаем играть в прятки, Мейсон, не так ли?

– Я просто защищаю интересы своего клиента.

– Хорошо, – сказал Трэгг. – Итак, вы вошли в дом и обнаружили труп... Вы прикасались к нему?

– Да.

– Зачем?

– Проверил, что с женщиной: мертва она или только без сознания.

– Даже слепому было бы ясно, что она мертва уже какое-то время! Неужели вы не заметили лужу крови у головы?

– Заметил, – ответил Мейсон. – И тем не менее, долг заставил меня убедиться в том, что этой женщине уже ничем не поможешь.

– Но как только вы притронулись к ней, вы сразу поняли, что она мертва, не так ли?

– Да... И я понял, что она мертва уже давно.

– До этого вы хоть раз разговаривали с Агнес Берлингтон?

– Нет.

– А что вы о ней знаете?

– Что она работала медсестрой в больнице.

Трэгг заглянул внутрь машины и посмотрел на Элен Эддар.

– Эта женщина ваша клиентка? – спросил он.

– Да, – ответил Мейсон. – Это моя клиентка.

– И вы говорили, что она занимает ответственную должность?

– Она работает в большом универмаге "Френи, Колеман и Свази" главным продавцом.

– Допустим, – сказал Трэгг. – Давайте послушаем, что скажет она сама. Как вас зовут?

– Элен Эддар.

– Вряд ли целесообразно допрашивать мисс Эддар, – вставил Мейсон. Ведь я являюсь ее адвокатом.

– Что ж, остановите ее в том случае, если посчитаете, что она не должна чего-то говорить, – с улыбкой сказал Трэгг. – Итак, расскажите, что сочтете нужным, мисс Эддар.

– Я приехала сюда с мистером Мейсоном, – ответила Элен Эддар. – И с мисс Стрит. Мы обнаружили в этом доме мертвую женщину и сразу же позвонили в полицию.

– Вы к чему-нибудь притрагивались?

– Никаких вещей мы не трогали.

– Зачем вы приехали к ней?

Мейсон покачал головой и улыбнулся.

– Этот вопрос я предпочитаю не обсуждать в данный момент.

– Значит, – сказал Трэгг, – вы просто приехали сюда, нашли мертвую женщину и сразу же позвонили в полицию? – его глаза пытливо посмотрели на Элен Эддар.

– Да, – ответила она.

– Хорошо, – произнес лейтенант Трэгг. – Можете разъезжаться по домам. Если вы нам понадобитесь, мы вас найдем.

– Благодарю, лейтенант, – сказал Мейсон.

– Не за что, – ответил лейтенант Трэгг подчеркнуто любезно. – Нам очень приятно работать с людьми, которые всегда готовы сотрудничать с полицией.

11

– И это все? – удивленно спросила Элен Эддар, когда лейтенант Трэгг направился к дому Агнес Берлингтон, а Мейсон завел мотор.

– Нет, это далеко не все, – ответил Мейсон. – Это только начало.

– Но он не задал мне ни одного вопроса относительно того, что я знаю об убитой и зачем мы к ней приехали.

– Он знал, что я не позволю вам ответить на подобные вопросы, сказал Мейсон. – Но даже если бы вы и ответили на них, у него не было бы возможности проверить, солгали вы или сказали правду.

– Что вы обо всем этом думаете?

– Лейтенант Трэгг разбирается в подобных вопросах гораздо лучше, чем мы. Но если принять во внимание степень трупного окоченения, оставленный в доме свет и действующую оросительную систему, то можно предположить, что Агнес Берлингтон была убита приблизительно сутки назад. Правда, степень окоченения трупа – это лишь один из факторов, помогающих определить время смерти. Есть и другие факторы: температура тела, время последнего приема пищи, ее состояние в желудке и многое другое. Трэгг знает, что все мы люди умные и не будем пытаться избежать допроса. Он, например, уверен, что все, что я ему сказал – правда, но он вовсе не уверен, что я ему сказал всю правду. Наоборот, он почти уверен, что я ему сказал не все, что знаю. Например, зачем мы приехали к Агнес Берлингтон, какое дело связывает меня с вами и многое другое.

– Так я – ваша клиентка или нет? – спросила Элен Эддар, когда машина выехала на бульвар.

– Я вас все еще не совсем понимаю, – ответил Мейсон. – Сперва вы отказываетесь от моих услуг, а потом начинаете паниковать и снова прибегаете ко мне. Почему так, Элен?

– Я не паниковала, а просто поразмыслила над положением вещей и пришла к выводу, что мне нечего больше прятаться. Я поняла, что они меня все равно найдут, найдут и Агнес Берлингтон, и Уайта... К тому же, Уайту рано или поздно нужно встать на ноги. А два миллиона помогут ему это сделать.

– Поэтому вы и пришли опять ко мне?

– Да.

Несколько кварталов они ехали молча, а потом Мейсон сказал:

– Вы очень расчетливая женщина, Элен.

– Я не расчетливая, просто действую под влиянием обстоятельств. Правда, я все время пытаюсь контролировать свои поступки.

– Я это и имел в в виду, – ответил Мейсон. – И самоконтроль у вас отличный.

– Вам это не нравится?

– Не знаю... Но ведь всего несколько минут назад вы были в истерике.

– Я справилась со своей истерикой. А после нервного потрясения чувства обычно притупляются.

– И вы становитесь холодной и равнодушной ко всему?

– Конечно, именно это и происходит.

– Тем не менее, когда был обнаружен труп, вы действовали наперекор своему характеру, – заметил Мейсон. – Я просил вас ни к чему не притрагиваться, а вы, словно пьяная, начали бродить по комнате, хватаясь то за шкаф, то за ручки двери, а потом вырвались из рук Деллы и натолкнулись на стену, чтобы и там остался след... Да, и еще. Когда я заглядывал в окно, вы подошли и тоже оставили свои отпечатки на стекле.

– Ну и что? – удивилась она. – Разве можно меня в этом упрекать?

– Вы везде оставили отпечатки пальцев.

– Мне очень жаль...

– Вы пожалеете еще больше, столкнувшись с лейтенантом Трэггом. Он не любит такие трюки. Когда он найдет все эти отпечатки, непременно придет к выводу, что их слишком много. Лейтенант Трэгг – опытный офицер, и ему давно известны подобные штучки.

– Но ведь он должен понимать, мистер Мейсон, что женщина – это не бездушная машина. Временами она чересчур логична, а временами непоследовательна.