Текст книги "Бархатные коготки"

Автор книги: Петтер Аддамс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Мейсон повернулся на каблуках.

– Что ж, я уйду. Я сказал вам все, что считал нужным сказать.

Он был у двери, когда его настигло саркастическое замечание Джорджа Белтера:

– Повторяться – дурной тон, мистер Мейсон. А некоторые вещи вы сказали даже три раза.

5

Ева Белтер всхлипывала в кабинете Перри Мейсона, прижимая платочек к лицу. Мейсон, сидя без пиджака по другую сторону стола, смотрел на нее внимательным взглядом, в котором не было ни тени сочувствия.

– Вы не должны были приходить туда, – сказала она между рыданиями.

– Откуда я мог знать? – спросил Мейсон.

– Он безжалостен.

Мейсон кивнул головой:

– Я также могу быть безжалостным.

– Почему вы не дали объявления в "Экзамайнер"?

– Локк слишком много потребовал. Они вообразили себе, что я – Санта Клаус.

– Они знают, что это важное дело, – рыдала она. – В игре большая ставка.

Мейсон не ответил. Женщина по другую сторону стола всхлипывала еще минуту, потом подняла глаза и посмотрела на него с немой болью.

– Вы не должны были угрожать, – сказала Ева Белтер. – Не должны были приходить в его дом. Вы ничего у него не добьетесь угрозами. Когда он будет прижат к стене, он будет драться пока не победит. Он никогда не просит пощады и сам беспощаден.

– Интересно, что такое он может мне сделать, – спросил Мейсон.

– Он вас уничтожит. Он узнает о всех делах в которых вы принимаете участие. Он обвинит вас в подкупе присяжных, в сговоре со свидетелями, в даче ложной присяги, в нарушении этики. Он выживет вас из города.

– Пусть только попытается напечатать обо мне хоть слово, – сказал твердо Мейсон. – Я подам на него в Суд за оскорбление. Буду подавать на него столько раз, сколько он упомянет мое имя.

Она покачала головой. Слезы текли у нее по щекам двумя тонкими ручейками, размывая косметику.

– Вы не сделаете этого. Он слишком хитер. У него есть адвокаты, которые говорят ему, что он может сделать. Он будет держаться в укрытии и наносить удары при любой возможности.

Мейсон забарабанил о край стола.

– Я вам уже говорил, миссис Белтер, я умею бороться, – сказал он.

– Зачем вам было нужно туда идти? – выговаривала она. – Зачем вы просто не дали объявления в газету?

Мейсон поднялся с кресла.

– Знаете что? С меня хватит. Я пошел, потому что считал, что поступаю правильно. Эта паршивая газетенка разбойничает среди белого дня, а я никому не позволяю грабить моих клиентов. Если ваш муж такой уж безжалостный, то я так же могу быть беспощадным.

Он замолчал и посмотрел на нее с упреком.

– Если бы вы сразу же сказали мне правду, то этого всего не случилось бы. Но, нет. Вам нужно было придти и наговорить мне черт знает чего! Вот причина всего происшедшего. Вы сами виноваты.

– Не кричите на меня, – попросила она. – Вы единственный человек, на которого я могу рассчитывать. Все теперь ужасно перепуталось, вы должны вытащить меня из этого.

Он снова сел.

– Тогда, больше не лгите.

Она опустила взгляд на колени, одернула край платья и кончиками платьев в черных перчатках стала укладывать его мелкими складками.

– Что мы теперь будем делать? – спросила она.

– Перво-наперво начнем сначала и скажем всю правду.

– Вы же все знаете.

– Не повредит, если вы расскажете мне еще раз. Я лишний раз смогу убедиться в том, что все знаю.

Она поморщила лоб.

– Не понимаю.

– Ничего, – повторил он. – Расскажите мне все еще раз.

Она сидела положив ногу на ногу, все еще складывая ткань платья мелкими складками. Не глядя на адвоката, она начала тихим, ломающимся голосом.

– Никто никогда не знал о связях Джорджа с "Пикантными Известиями". Он держит это в такой тайне, что никто ничего не подозревает. Даже в редакции никто не в курсе, кроме Фрэнка Локка. Джордж держит Локка в руках. Он знает о нем что-то компрометирующее. Я не знаю, что это, но неисключено, что убийство. Даже наши ближайшие друзья считают, что Джордж зарабатывает деньги игрой на бирже. Я вышла за него замуж семь месяцев назад. Я его вторая жена. Меня заинтриговала его личность и его деньги, но мы никогда не подходили друг к другу. Последние два месяца наши отношения были очень напряженными. Я намереваюсь подать на развод и Джордж вероятно об этом догадывается.

Она замолчала, чтобы посмотреть на Мейсона, но не нашла в его глазах сочувствия.

– С Гарри Бурком меня связывает дружба, – снова заговорила она. – Я познакомилась с ним два месяца назад, но это была только дружба и ничего больше. Мы выбрались вместе на ужин и надо же было случиться, что произошла эта стрельба. Если бы Гарри сообщил мое имя, то это сломало бы его карьеру, потому что Джордж тотчас же подал бы на развод, указывая на него как на виновника. Я должна была любой ценой замять это дело.

– Ваш муж мог бы с таким же успехом ничего не узнать, – сказал Мейсон. – Прокурор является джентльменом. Бурк мог бы его попросить и прокурор вовсе не вызвал бы вас на допрос, разве что вы были свидетелем чего-то, что делает ваши показания абсолютно необходимыми.

– Нет, вы не понимаете, каким образом они действуют, – ответила Ева Белтер. – Я сама не знаю всего, но у них повсюду информаторы. Они собирают сведения, покупают их, не брезгуют даже мелкими сплетнями. Когда какая-то личность находится высоко, они особенно стараются, чтобы собрать об этом человеке как можно больше сведений. Гарри видная фигура в политике, вскоре он снова будет выставлять свою кандидатуру. Они его не любят. Бурк об этом знает. Я слышала, как мой муж разговаривал по телефону с Фрэнком Локком. И я сразу поняла, что они идут по моим следам. Поэтому я пришла к вам. Я хотела их купить до того, как они узнают, в чьем обществе Гарри был в Бичвунд Инн.

– Если ваша дружба с Гаррисоном Бурком такая невинная, почему вы просто не пошли к мужу и не сказали ему обо всем? Ведь, в конце концов, он же не желает скомпрометировать собственное имя.

Она порывисто покачала головой:

– Вы ничего не понимаете. Вы недооцениваете моего мужа. Он доказал вам это своим вчерашним поведением, он агрессивен и безжалостен, он обожает борьбу. Больше того, он совершенно помешан на деньгах. Он знает, что если я подам на развод, то получу значительные алименты. Вдобавок адвокаты, судебные издержки, все это в сумме будет ему дорого стоить. С другой стороны, если бы он мог меня скомпрометировать, одновременно замарав имя Гарри, то для него это было бы просто счастьем.

Перри Мейсон нахмурился.

– И все-таки, что-то скрывается за этой высокой ценой, – заметил он. – Мне кажется, что это слишком много для политического шантажа. Вы не думаете, что ваш муж или Фрэнк Локк о чем-то догадываются?

– Нет, – решительно ответила она.

Некоторое время они молчали.

– Так что мы сделаем? – спросил Мейсон. – Заплатим требуемую цену?

– Теперь уже нет и речи о какой-либо цене. Джордж отменит все переговоры. Он будет драться до последнего. Он наверняка считает, ниже своего достоинства уступить вам, или кому бы то ни было. Такой уж он есть и полагает, что все остальные люди такие же. Просто он не умеет никому уступать, это не в его характере.

– Что ж, если он хочет борьбы, то я готов, – серьезно сказал Мейсон. – Я подам в Суд на "Пикантные Известия" как только они упомянут мое имя. Прижму Фрэнка Локка к стене, заставлю его назвать имя настоящего владельца газеты. А если не захочет, то обвиню его в даче фальшивой присяги. Найдется достаточно много людей, которые не прочь научить наконец эту газетенку уму-разуму.

– Но вы ничего не понимаете, – поспешно сказала она. – Вы не отдаете себе отчета в том, каким образом они действуют. Вы недооцениваете Джорджа. Много воды утечет, прежде чем вы доведете дело до Суда, а они действуют быстро. Кроме того, не забывайте о том, что я ваша клиентка. Вы должны защищать меня. Прежде чем вы чего-то достигните, я буду скомпрометирована. Они уцепятся теперь за Бурка зубами и когтями.

Мейсон минуту барабанил по столу, и наконец сказал:

– Послушайте, миссис Белтер. Вы несколько раз давали мне понять что ваш муж знает что-то компрометирующее о Фрэнке Локке. Вы так же это знаете. Скажите это мне и, вполне вероятно, благодаря этому можно будет свернуть ему шею.

Она подняла на него глаза. Лицо у нее было совершенно белым.

– Вы знаете, что говорите? Вы знаете, что хотите сделать? Они убьют вас! Для них это не впервые. У них есть связи с гангстерами и различными негодяями.

Мейсон не отрывал от нее взгляда.

– Что вы знаете о Фрэнке Локке? – повторил он.

Она задрожала и опустила глаза. Потом сказала усталым голосом:

– Ничего.

Мейсон стал нетерпеливым:

– Вы снова пытаетесь меня обмануть. Вы жалкая лгунья, живущая ложью. А то, что вы красивы и имеете детское личико, помогает вам до сих пор увиливать. Вы обманывали каждого мужчину, который когда-либо вас любил и которого вы когда-либо любили. Теперь вас прижало и вы обманываете меня.

Она уставилась на Мейсона взглядом, полным возмущения, настоящего или притворного.

– Вы не имеете права говорить со мной таким образом!

– Не имею права? – усмехнулся Мейсон.

Их взгляды встретились.

– Это было на юге... – покорно сказала она.

– Что было на юге?

– Эта история с Локком. Точно я не знаю, что и где. Знаю лишь, что у него была какая-то история и что это было на Юге. Речь шла о какой-то женщине. По крайней мере, с этого началось. Не знаю, как это закончилось. Не исключено, что он был замешан в убийстве, не знаю. Но, мне известно, что Джордж держит его в руках. Джордж со всеми так поступает. Узнает о них что-нибудь компрометирующее, а после этого заставляет их танцевать так, как он им заиграет.

Мейсон не спускал с нее взгляда.

– С вами он тоже так поступает?

– Пытается.

– И таким образом заставил вас выйти за него замуж?

– Откуда мне знать? Нет.

Мейсон мрачно рассмеялся.

– А впрочем, какое это имеет значение? – добавила она.

– Может быть никакого, а может быть большое, – ответил он. – Мне нужны еще деньги.

Она раскрыла сумочку.

– У меня немного осталось. Могу дать вам триста долларов.

Мейсон покачал головой.

– У вас есть счет в банке. Мне нужно иметь больше средств. Дело потянет за собой расходы. Я борюсь теперь за себя также, как за вас.

– Я не могу дать вам чек, у меня нет счета в банке. Он мне не разрешает. Это и является его вторым способом держать людей в руках – при помощи денег. Каждый раз я должна просить у него наличные. Или добывать деньги своими путями.

– То есть, как? – спросил Мейсон.

Она не ответила. Достала из сумочки пачку денег.

– Здесь пятьсот долларов. Это абсолютно все, что у меня есть.

– Что ж, оставьте себе пятьдесят, а остальное дайте мне.

Он нажал на кнопку вызова. В дверях кабинета появилась Делла Стрит. На ее лице было выражение ожидания.

– Выпиши квитанцию, Делла, – приказал Мейсон. – Сформулируй ее также, как и предыдущую, со сноской на соответствующую сторону кассовой книги. На этот раз квитанция будет на четыреста пятьдесят долларов, так же в счет дела.

Миссис Белтер подала деньги Мейсону, который передал их Делле. Две женщины вели себя по отношению друг к другу с подозрительной сдержанностью, как две собаки, которые обходят друг друга на напряженных лапах. Делла взяла деньги и, с высоко поднятой головой, вышла из комнаты.

– Уходя, вы получите квитанцию, – сказал Мейсон. – Как я смогу с вами связаться, в случае необходимости?

– Позвоните мне домой, – ответила она не задумываясь. – Попросите горничную и скажете, что беспокоят из прачечной. Вы скажете ей, что не можете найти платье, о котором я узнавала. Я ее предупрежу, чтобы она передала сообщение мне. Позвоню вам, как только смогу.

Мейсон рассмеялся.

– Вы поете, как по нотам. Должно быть вам часто приходилось пользоваться этим способом.

Она подняла на него свои голубые глаза, застывшие в выражении детской невинности.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Мейсон отодвинул вращающееся кресло, поднялся и обошел письменный стол.

– В будущем вы можете не стараться делать этот невинный взгляд, сказал он. – Наверное, мы неплохо понимаем друг друга. Во всяком случае, должны понимать. У вас неприятности, из которых я хочу вас вытащить.

Она медленно поднялась с кресла, посмотрела ему в глаза и внезапным движением положила руки ему на плечи.

– Вы внушаете мне доверие. Вы единственный мужчина, который возразил моему мужу. Я чувствую, что могла бы к вам прижаться и вы защитили бы меня.

Она отбросила голову назад так, что их губы оказались рядом. Она стояла не сводя с него глаз. Он взял ее длинными, сильными пальцами за локоть и повернул от себя.

– Я буду защищать вас до тех пор, пока вы будете платить наличными, заявил он.

Она вырвалась и снова повернулась к нему лицом.

– Вы никогда не думаете ни о чем другом, как только о деньгах?

– Не при такой игре.

– Вы единственный человек, на которого я могу рассчитывать, театрально-трагическим тоном сказала она. – Вы все, что мне осталось. Все, что стоит между мной и крушением моей жизни.

– Это моя профессия, – холодно ответил он. – Для этого я здесь нахожусь.

Говоря это он проводил ее до дверей. Когда она вышла из кабинета, Мейсон закрыл за ней дверь. Подойдя к столу, он поднял трубку и, услышав голос Деллы, сказал:

– Дай мне коммутатор, Делла.

Он сообщил телефонистке номер Детективного Агентства Дрейка и попросил к телефону Пола.

– Слушай, Пол, это Перри. У меня есть для тебя работка, которую ты должен сделать быстро. Фрэнк Локк, тот, из "Пикантных Известий", это "специалист" по женщинам. У него в отеле Уалрайт есть девица, с которой он появляется. Он заскакивает там иногда к парикмахеру, чтобы его освежили перед тем как выйти с ней в город. Он приехал откуда-то с Юга, не знаю откуда. Был замешан в какую-то историю, наверное удрал оттуда. Локк, это вероятно настоящая фамилия. Напусти на него столько людей, сколько потребуется, но чтобы они быстро узнали, что это была за история. Сколько это удовольствие будет мне стоить?

– Двести долларов, – услышал он голос Пола. – И еще двести, в конце недели, если это займет у меня столько времени.

– Сомневаюсь, удастся ли мне повесить это на клиента, – сказал Мейсон.

– Тогда пусть будет в сумме триста двадцать пять. Только не забудь обо мне, если после тебе это удастся включить в расходы.

– Договорились, – ответил Мейсон. – Берись за работу.

– Подожди минуту. Я как раз хотел звонить тебе. Перед зданием стоит большой линкольн с водителем за рулем. Пожалуй это тот самый, на котором укатила твоя таинственная приятельница. Следить за ним? Я записал номер на всякий случай.

– Нет, – ответил Мейсон. – Это уже не важно. Я сам ее поймал. Забудь о ней и принимайся за Локка.

– Ага, – ответил Дрейк и повесил трубку.

Мейсон положил трубку. В дверях стояла Делла Стрит.

– Ушла? – спросил Мейсон.

Делла кивнула головой.

– Эта женщина доставит тебе массу проблем.

– Ты мне это уже говорила.

– Повторяю еще раз.

– Почему? – спросил Мейсон.

– Мне не нравиться ее поведение. Не нравиться, то, как она относится ко мне. Она страдает комплексом высокомерия.

– Не одна она, Делла.

– Да, но с ней это дело другое. Она не знает, что такое честность. Она предаст тебя не задумываясь, если сочтет, что для нее это выгодно.

На лице Мейсона появилось задумчивое выражение.

– Это не будет для нее выгодно, – ответил он, поглощенный чем-то другим.

Делла Стрит смотрела на него минуту, после чего тихо закрыла за собой дверь, оставляя его одного.

6

Гаррисон Бурк был высоким стройным мужчиной, старающийся придать себе внешнюю значительность.

Реальных достижений в конгрессе у него не было никаких, но он заработал себе репутацию "друга народа", поддерживая проект закона, принятие которого форсировала группа политиков, убежденных в том, что этот закон и так не пройдет, а если даже и пройдет, то встретит решительное вето президента. Свою предвыборную кампанию в сенат Бурк вел при поддержке некоторых видных граждан, которых ловко поддерживал в убеждении, что в глубине души он консерватор, стараясь при этом не терять популярности среди широких масс, верящих в его репутацию "друга народа".

Он посмотрел на Перри Мейсона пронзительным оценивающим взглядом и заявил:

– Не знаю, что вы имеете в виду, мистер Мейсон.

– Что ж, – ответил Мейсон, – если вы хотите заставить меня говорить прямо, то я имею в виду тот вечер, когда на Бичвунд Инн напал вооруженный преступник, а вы были там в обществе одной замужней женщины.

Гаррисон Бурк вздрогнул, как от удара. Он глубоко втянул воздух, словно начал задыхаться, после чего придал своему лицу выражение, которое, наверное, считал бесстрастным и невозмутимым, как камень.

– Мне кажется, – сказал конгрессмен глубоким, низким голосом, – что вас ввели в заблуждение. Я очень занят, поэтому вынужден извиниться перед вами.

Мейсон сделал шаг в сторону письменного стола, за которым сидел политик и взглянул на него сверху вниз несколько раздраженным взглядом.

– Вы вляпались в скверную ситуацию, – медленно сказал адвокат. – Чем быстрее вы кончите притворяться, тем быстрее мы сможем поговорить о том, как вас из этого вытащить.

– Но, – возразил Бурк, – я ничего о вас не знаю. Вы пришли ко мне без каких-либо рекомендаций...

– Это не такое дело, в котором нужны чьи-то рекомендации, – ответил Мейсон. – Нужно только знание фактов, а оно у меня есть. Я выступаю от имени женщины, в обществе которой вы провели тот вечер. "Пикантные Известия" угрожают расписать все дело на своих страницах. Они хотят потребовать, чтобы вас допросили перед присяжными и сообщили общественности все, включая имя той женщины.

Лицо Бурка стало серым. Он навалился на стол, как будто искал опору для локтей и головы.

– Что вы сказали? – переспросил он.

– Вы отлично слышали.

– Но я ничего об этом не знаю. Она ничего мне не говорила. Я первый раз обо всем этом слышу. Это должно быть какая-то ошибка.

– Да-а? – усмехнулся Мейсон. – Нет, это не ошибка.

– Как случилось, что я узнаю об этом от вас?

– Вы узнаете от меня вероятно потому, что заинтересованная особа предпочитает держаться подальше от вас, мистер Бурк. Она сама должна думать, как из этого выбраться. Я делаю, что могу, но это стоит денег. Очевидно у нее не хватает смелости обратиться к вам с просьбой участвовать в расходах. Но у меня смелости хватает потребовать это за нее.

– Так вы хотите денег? – спросил Бурк.

– А вы что думали?

До конгрессмена, по всей видимости, начало доходить к чему приведет огласка "Пикантными Известиями" его присутствия в тот злополучный вечер в Бичвунд Инн.

– О, Боже! – простонал он. – Если вскроется, что я... это меня уничтожит.

Перри Мейсон молчал.

– "Пикантные известия" можно купить, – начал политик. – Не знаю точно, как они это делают, там какой-то трюк с рекламами, которые не хотят печатать. Насколько мне известно, в контракте есть статья о возможном штрафе в случае нарушения договоренностей. Вы юрист, вы должны в этом разбираться. Вы должны сами знать, как это устроить.

– "Пикантные Известия" не позволяют себя купить, – ответил Мейсон. Во-первых, они потребовали слишком много, а во-вторых, теперь они хотят только крови. Схватка идет не на жизнь, а на смерть.

Гаррисон Бурк выпрямился за столом.

– Дорогой мистер Мейсон, – сказал он. – Вы, как мне кажется, очень ошибаетесь. Я не вижу повода, из-за которого они могли бы занять такую позицию.

– Вы не видите? – широко улыбнулся Мейсон.

– Конечно, нет.

– Случилось так, что человек, который является фактическим владельцем этой газеты, это некий Джордж К.Белтер. А его жена, в обществе которой вы были в тот вечер, хочет подать на развод. Все остальное вы можете представить себе сами.

Лицо Бурка стало земленистого цвета.

– Это невозможно, – сказал он. – Белтер не станет заниматься подобной грязью. Он человек чести.

– Человек чести, который является владельцем бульварной газетенки, иронично заметил Мейсон.

– Это невозможно, – упирался Бурк.

– К сожалению, это факт, – повторил Мейсон. – Я говорю вам то, что есть, а вы можете с этим соглашаться или нет. Ваши будут похороны, не мои. У вас есть шанс выкрутиться лишь в том случае, если вы послушаетесь хорошего совета и будете действовать разумно. Я готов помочь вам выйти без потерь, мистер Бурк.

Гаррисон Бурк нервно сплел пальцы.

– И что вы предлагаете, мистер Мейсон? – наконец спросил он.

– Есть только один способ разогнать эту банду: воспользоваться их собственным оружием. Это шайка шантажистов, поэтому мне также придется прибегнуть к шантажу. У меня есть некоторые улики, которые я стараюсь проверить, но это дорого стоит. У моей клиентки нет таких денег, а я не намереваюсь финансировать поиски из собственного кармана. С каждым оборотом большой стрелки часов я вкладываю в это дело час своего времени. Впрочем не я один. Расходы растут, и я не вижу причин, по которым вы не могли бы в них участвовать.

Гаррисон Бурк заморгал глазами.

– Как вы думаете, сколько это будет стоить? – осторожно спросил он.

– Я хочу полторы тысячи долларов прямо сейчас, – ответил Мейсон. Если я вас из этого вытащу, то это будет стоить несколько дороже.

Бурк облизал губы кончиком языка.

– Я должен подумать. Чтобы собрать деньги мне необходимо предпринять соответствующие шаги. Приходите завтра утром, я дам вам ответ.

– События развиваются быстро, – ответил Мейсон. – До завтра многое может измениться.

– Тогда, приходите через два часа, – уступил Бурк.

Мейсон смерил его взглядом.

– Послушайте, мистер Бурк, я догадываюсь, что вы намерены сделать. Вы хотите узнать обо мне. Могу вам сразу сказать, что вы узнаете. То, что я адвокат, занимающийся уголовными делами. У каждого адвоката такого рода имеется своя специализация. Моя – помощь людям у которых серьезные неприятности. Ко мне приходят тогда, когда больше некуда пойти, и я стараюсь им помочь. Большинство моих дел некогда не попадает в Суд. Теперь так: если вы попытаетесь выяснять через своего адвоката или юридического советника какой-нибудь организации, то вы, вероятно, услышите, что я не более как заурядный крючкотвор. Если вы обратитесь с подобным вопросом к прокурору, то услышите, что я являюсь опасным противником. Но на самом деле, они мало обо мне знают. Если вы попытаетесь навести обо мне справки в банке, то вы не узнаете ровным счетом ничего.

Бурк открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал.

– Может быть это сообщение сэкономит вам время и старания, продолжал Мейсон. – Позвоните Еве Белтер. Вероятно она разозлиться, что я обратился к вам. Она хотела устроить это сама или, может быть, она вообще не вспомнила о вас, не знаю. Если вы позвоните ей, то попросите горничную к телефону и сообщите ей о каком-нибудь платье или что-то в этом роде. Тогда миссис Белтер позвонит вам.

– Откуда вы это знаете? – удивленно спросил Гаррисон Бурк.

– Таким образом она связывается с мужчинами. Я должен сообщить о каком-то платье. А вы?

– О том, чтобы отослали туфли, – выдохнул Бурк.

– Это хороший способ, – усмехнулся Мейсон. – До тех пор, конечно, пока не перепутаются части гардероба. Впрочем, я не слишком уверен в горничной.

Сдержанность Бурка буквально таяла с каждой минутой.

– Горничная ни о чем не подозревает, – объяснил он. – Она просто передает сообщение. Только Ева знает, что это условный знак. Я не думал, что она еще с кем-то связывается подобным образом.

– Не будьте ребенком, – засмеялся Мейсон.

– Если быть откровенным, – с достоинством заявил Бурк, – то миссис Белтер звонила мне около часа назад. Она сказала, что находится в серьезных неприятностях и ей немедленно нужна тысяча долларов. Она обратилась ко мне, но не сказала, для чего ей нужны эти деньги.

Мейсон присвистнул.

– Это меняет дело. Я боялся, что она позволит вам остаться в стороне. Безразлично, как вы заплатите, но я считаю, что вы должны нести часть расходов. В конце-концов, я так же работаю на вас, как и на нее. А эта игра будет стоить денег.

Бурк кивнул головой.

– Приходите через полчаса, – сказал он. – Я дам вам ответ.

Мейсон направился к двери.

– Что ж, я вернусь через полчаса. Только возьмите наличные. Я не хочу, чтобы в банке оставался след в виде чека на мое имя. Вы должны считаться с вероятностью того, что дело может получить огласку.

Бурк отодвинул кресло и сделал отработанное движение политика, протягивая руку для пожатия. Мейсон, направляясь к двери, не заметил протянутой руки, а если и заметил, то по нему этого не было видно.

– Итак, через полчаса, – сказал он от порога и громко захлопнул за собой дверь.

Мейсон открывал дверцу своей машины, когда какой-то мужчина хлопнул его по плечу. Мейсон обернулся. Это был приземистый мужчина с наглым взглядом.

– Я хотел бы попросить у вас интервью, мистер Мейсон, – заявил он.

– Интервью? – спросил Мейсон. – Кто вы такой, черт возьми?

– Крендэйл, – представился мужчина. – Из "Пикантных Известий". Как вы знаете, мы интересуемся действиями выдающихся личностей и поэтому я хотел бы узнать, о чем вы разговаривали с Гаррисоном Бурком.

Перри Мейсон медленно снял руку с дверцы машины и развернулся. Он смерил мужчину с головы до ног.

– Хм... Значит такая у вас тактика.

Крендэйл продолжал пялиться наглыми глазами.

– Вы напрасно на меня уставились, – сказал газетчик. – Ничего у вас не получиться.

– Ничего у меня не получиться? – спросил Мейсон.

Он смерил дистанцию и рубанул прямым левым в оскаленные зубы. Голова Крендэйла дернулась назад. Он балансировал пару шагов, после чего свалился, как мешок муки. Прохожие остановились, стала собираться группа зевак. Мейсон, не обращая на них внимания, одним рывком распахнул дверцу машины, сел, нажал на стартер и двинул автомобиль с места.

Из ближайшей лавочки он позвонил Гаррисону Бурку.

– Это Мейсон, – сказал он, услышав голос конгрессмена. – Вам лучше не выходить из дома, мистер Бурк, и постарайтесь нанять себе охрану. Газета, о которой мы говорили, расставила вокруг своих людей, которые будут шпионить за каждым вашим шагом, чтобы как можно больше навредить вам. Когда у вас будут готовы деньги, пришлите их в мой офис с посыльным. Выберите кого-нибудь, достойного доверия, но не говорите ему, что находится в посылке. Вложите деньги и запечатайте конверт, словно это обычные бумаги.

Гаррисон Бурк хотел что-то сказать, но Мейсон со злостью повесил трубку. Он вышел из кабины и двинулся назад, к машине.

7

Ночью над городом разразилась буря, налетевшая с юго-востока. Свинцовые тучи плыли медленно, поливая землю потоком разбивающихся струй. Ветер бился в стены дома, в котором жил Перри Мейсон. Хотя окно было едва приоткрыто, сквозняк, врывающийся через щель шириной в полдюйма, развевал занавески. Мейсон сел на кровати и поискал в темноте телефон. Нащупав трубку, он поднес ее к уху.

– Алло, – сказал он. – Мейсон слушает.

В трубке зазвучал, полный истерики, голос Евы Белтер:

– Слава Богу! Я вас застала! Говорит Ева Белтер. Немедленно садитесь в машину и приезжайте! Умоляю!

Мейсон еще не совсем проснулся.

– Куда приезжать? – спросил он. – Что случилось?

– Что-то страшное! – сказала она. – Но, не приезжайте в наш домой. Я нахожусь в другом месте.

– Где вы?

– В лавке, на Гриссворд Авеню. Остановитесь, едва заметите фонарь. Я буду ждать вас перед входом.

Мейсона наконец сумел сбросить с себя остатки сна.

– Минуточку, – сказал он. – Я не первый раз слышу подобные звонки. Уже пару раз меня пытались выманить из дома ночью. Я должен быть уверен, что меня не разыгрывают.

– О, не будьте таким подозрительным! – воскликнула женщина. Приезжайте немедленно. Говорю вам, что дело крайне серьезное. Вы ведь узнали мой голос?

– Что ж, – спокойно ответил Мейсон, – голос действительно похож, но это еще ничего не означает. Какое имя вы назвали, когда пришли ко мне в первые?

– Гриффин! – истерично крикнула она.

– Ждите, сейчас приеду, – заверил адвокат.

Он быстро оделся, сунул револьвер в задний карман брюк, надел плащ, нахлобучил глубоко на лоб шляпу и вышел. Машина стояла в гараже. Он нажал на стартер и выехал под дождь еще до того, как мотор успел как следует прогреться.

Машина фыркала и стреляла, когда он доехал до угла. Дождь барабанил по стеклу. В тех местах, где свет фар освещал разбрызгивающиеся струи дождя, на мостовой вырастали миниатюрные гейзеры. Мейсон пролетал через перекрестки, забыв об опасности врезаться на машину, двигающуюся наперерез. Он свернул на Гриссворд Авеню и мчался еще каких-то полторы мили, прежде чем сбавил ход и стал высматривать огни.

Он увидел ее стоящей перед лавкой. На ней был плащ, но несмотря на проливной дождь, она была с неприкрытой головой. Вода стекала у нее по волосам, глаза были безумными от страха. Мейсон подъехал к тротуару и остановил машину.

– Я думала, что вы никогда не приедете, – сказала она, когда он открыл дверцу.

Она села и Мейсон заметил, что она в вечернем платье, атласных туфельках и мужском плаще. Она вымокла до нитки, струи воды стекали на пол машины.

– Что случилось? – спросил он.

Она повернула к нему бледное, мокрое лицо:

– Поезжайте в наш дом, мистер Мейсон. Быстрее, пожалуйста!

– Что случилось? – повторил он.

– Мой муж убит, – простонала она.

Мейсон зажег верхний свет.

– Зачем вы это сделали?! – воскликнула она.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Расскажите мне все, – спокойно сказал Мейсон.

– Когда вы, наконец, поедете?

– Только тогда, когда буду знать факты, – сказал он бесстрастным голосом.

– Мы должны быть там перед полицией.

– Можно узнать, зачем?

– Должны!

Мейсон покачал головой.

– Мы не будем разговаривать с полицией, пока я не узнаю всего совершенно точно.

– Ох, – простонала она, – это было ужасно!

– Кто его убил?

– Не знаю.

– А что вы знаете?

– Вы погасите наконец этот свет?

– Только после того, как вы мне расскажете, что случилось.

– Зачем вам этот свет?

– Чтобы лучше вас видеть, миссис Белтер.

Лицо у адвоката было мрачное, голос серьезным. Она вздохнула, сдаваясь.

– Я не знаю толком, что случилось. Это, наверное, был кто-то из тех, кого он шантажировал. Я услышала наверху голоса. Они ссорились. Я подошла к лестнице, чтобы подслушать.

– Вы слышали, что они говорили?

– Нет, я не разбирала слов, до меня доносились только возбужденные голоса. Они обзывали друг друга. Время от времени мне удавалось понять какое-нибудь слово. Мой муж говорил своим холодным, саркастическим тоном, как всегда, когда он взбешен и хочет на кого-то наброситься. Этот, второй, говорил повышенным голосом, но не кричал. Каждую минуту он перебивал моего мужа.

– Что дальше?

– Я потихоньку поднялась наверх. Я хотела слышать о чем они говорят.

Она умолкла, чтобы перевести дыхание.

– И что дальше? – поторопил Мейсон. – Время дорого.

– Я услышала выстрел и грохот падающего тела.

– Только один выстрел?

– Да... и грохот. Ох, это было ужасно! Весь дом содрогнулся.