Текст книги "Космическая горошина"

Автор книги: Петроний Аматуни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава седьмая. Дрейф четвертый

1

Биоинженера Эта вылечить удалось, хотя молодость к нему вернуться уже, конечно, не могла, а командир Боу слег не на шутку. И раньше у него было легкое нервное заболевание, но ванны, электропроцедуры и лечебная физкультура настолько умерили его болезнь, что врачи разрешили ему лететь на Касиот.

Теперь же, подхлестнутый ускоренным временем коварной планеты, затаившийся было недуг принялся развиваться так энергично, что медицина бессильно склонила голову, а главный врач «Ураха» Рей грустно сказал:

– Командир… Самый надежный исцелитель – это Природа, то есть организм больного. Лекарства исполняют лишь роль подпорок при ремонтных работах. Тебе осталось немного жить, командир… Я исполнил обязанность говорить больному правду.

Боу кивнул, помолчал немного. В последние минуты разум его посветлел, к нему вернулось прежнее мужество. Он вызвал своих ближайших помощников и в присутствии главного врача продиктовал завещание.

– Я рекомендую идущим за мной, – сказал Боу, – не терять надежды. Надо искать? Природа многообразна и беспрестанно развивается. Мы забросили научные исследования, а их надо возобновить… Посмотрите на измеритель Воли к Победе…

Он нажал голубую кнопку в ножке торшера, и на стене вспыхнуло изображение заветной шкалы… Почему-то она представлялась мне круглой и со стрелкой. В действительности же оказалась вертикальной полосой с делениями, а по всей длине ее тянулась прозрачная трубочка с голубой жидкостью. Точь-в-точь как термометры на улицах наших больших городов, вытянутые на несколько этажей.

Конечно, цифры урахцев отличаются от наших, но мои друзья, Тий и Той, помогли мне разобраться.

Внизу шкалы виднелась поперечная красная черта и рядом с ней – холодная цифра 0 (нуль). Выше шли веселые розовые черточки, а местами – более важные, синие. Справа от них озабоченно стояли числа, обозначавшие год вступления в должность каждого очередного командира «Ураха». А само летоисчисление велось с момента, когда астероид-звездолет покинул свою солнечную систему и начал столь затянувшееся путешествие.

Голубой столбик на шкале замечательного прибора неуклонно опускался сотни лет, а с начала полета снизился уже на три четверти длины шкалы.

– Никому из последних командиров не удалось задержать снижение голубого столбика, – сказал Боу. – Все ближе грозный нуль, когда мы потеряем право управлять звездолетом… Мы должны рассчитывать только на себя!.. Надо возродить науку и поднять Волю к Победе урахцев до прежнего уровня. Включайте в научные исследования всех, тогда нам легче будет достичь успеха…

2

Урахцы жили долго, всем необходимым они были обеспечены, но страха перед смертью не испытывали. Ведь в Природе нет ничего вечного; рождается и умирает всё без малейшего исключения – даже планеты и звезды, даже галактики.

Смерть – это как бы последняя глава в Книге Жизни.

Но мы ведь не боимся с вами последних глав в повести или романе… Другое дело, что если книга интересная, то жаль с ней расставаться. А если скучная? Тогда мы, не дочитав, небрежно захлопываем книжку, тут же забывая о ней.

Однако есть существенная разница: романы или повести, рассказы или сказки пишет кто-то, а свою собственную жизнь мы формируем сами. От нас зависит сделать ее интересной, содержательной. Тогда будет жаль, когда подойдет последняя глава; но вместе с тем возникает некоторое удовлетворение прожитым. А страха, вероятнее всего, не будет. Страшно заканчивать пустую, никчемную жизнь, потому что уже не будет возсти ее исправить…

Но на астероиде-звездолете «Урах» вот уже две тысячи лет – особенно последние столетия – обстановка все усложнялась, и его командиры уходили из жизни неудовлетворенными.

– Простите, – сказал Боу. – И мне не удалось догнать нашу ускользающую Мечту… Простите… Это были его последние слова.

3

Мы долго сидели, задумавшись каждый о своем; потом Тий оживился и сказал:

– После смерти Боу прошло всего сто лет бесплодных поисков, и почти все урахцы, ранее, еще до нас, улетевшие с родной планеты Емек, сошлись вместе…

– В открытом космосе? – поразился я.

– Нет, – ответил Той. – Еще третья экспедиция обнаружила прямо на своем пути маленькую планету с одним материком и океаном. Никто там не старел, все благоприятствовало жизни, и емекцы стали посылать в космос сигналы своим соплеменникам.

– Не прошло и трехсот лет, – продолжал рассказ Тий, – как там собрались почти все, недоставало только нас… Мы появились на той планете с большим опозданием, но зато – гак думали мы – беды наши окончились.

– А потом? – живо спросил я.

– А потом, – вздохнул Той, – потом начали стареть все… И мы, и те, кто обжил эту планету до нас.

– Опять?!

– Да, опять. Не так быстро, как на других планетах, но время ускорило ход раза в три, – сказал Той. – Сам понимаешь, это все равно что каждый стал жить втрое меньше, чем прежде.

– Но почему так получилось?!

– Это удалось выяснить мне и Тэе, – ответил Тий. – Ведь ранее планета была необитаемой. А когда на нее прилетело столько людей – она стала тяжелее. Понимаешь? Сначала еще было терпимо. Но вот туда переселились и мы с «Ураха» – это стало каплей, переполнившей чашу. Вот и все!

– И что же дальше?

– Потяжелевшая планета уменьшила скорость своего движения, и время на ней… ускорилось.

– Понятно…

– Кончилось тем, что урахцы, все до единого, втайне договорились между собой, снова вернулись на свой астероид, летавший на орбите, попрощались с остальными и устремились дальше искать свое Счастье!

Благородство урахцев потрясло меня не меньше, чем их столь необычная и трагическая судьба.

– От тех лет у нас ничего нет; – сказал Той.

– И так все ясно, что же тут еще смотреть? – ответил я.

– Сменилось примерно три поколения, – вновь заговорил Тий, – и отчаяние окончательно овладело урахцами. Это уже стоит посмотреть… Командиром к тому времени стал Расимус.

– Расимус?! – прервал я. – Нынешний?

– Да.

– Но ведь не могут же пройти тысячи лет при одном командире… Что-то в твоем счете не так, Тий.

– Не торопись, Пришелец. Скоро узнаешь все: мы подходим к современным событиям. Внимание! Перенесемся ближе к нашим дням, к первому совещанию Главного Штаба звездолета, когда новый командир приступал к составлению плана дальнейших действий… Мы с Тоем тоже увидим это впервые…

4

Круглая комната с розовыми колоннами, синим полом и золотистым потолком. Овальный белый стол. Вокруг него сидят в креслах пятеро урахцев. Один из них, одетый в белое кимоно, – у торшера с пультом управления. Он, как мне сдается, среднего роста, плотный, смуглый, темноволосый, с серыми глазами. Взгляд у него усталый, но в нем чувствуются твердость и властность.

– Это Расимус, – сказал Тий.

– Посмотрим, как обстоят наши дела, – спокойно произнес Расимус, нажимая голубую кнопку на торшере.

Я глянул на шкалу показателя Воли к Победе и вздрогнул: до рокового Нуля оставалось… всего одно мелкое розовое деление!

– Мы недалеки от полного краха, – стараясь выглядеть спокойным, произнес Расимус. – Нам необходимо принять решение. У кого есть предложения?..

Но тут изображение на экране стало мерцать, дробиться, а звук пропал вовсе. Тий и Той удивленно переглянулись.

– Такого с ней никогда не бывало, – растерянно пробормотал Тий.

– Нашей машиной управляют абсолютно надежные компьютеры, – повернулся ко мне Той. – Просто непонятно, как может такое случиться. Пойдем в технический отсек, Тий…

– Придется. Ты побудь пока один, Пришелец, а мы сейчас всё в два счета наладим…

Вскоре изображение слегка отрегулировалось, и появился звук, но как-то неуверенно и срываясь:

– Я… пред…в…дел ваш…у нер…шит…льность… и дал… авт…матике задание оценить ситуацию и дать свои рекомендации… Осирис… Мы ждем тебя!..

Осирис возник чуть в стороне, чтобы его видели все присутствующие в комнате.

– Я говорю, – бесстрастно произнес он, – надо устранить причину, которая приводит в отчаяние людей, и тогда вновь окрепнет их Воля к Победе.

Все усмехнулись, а Расимус сказал:

– Это мы знали и без тебя; причина – отсутствие подходящей для нашей жизни планеты! Но где, где, я спрашиваю тебя, ее взять?!

– Такой планеты я не знаю, – ответил Осирис. – Но есть другая причина, которую следует устранить.

– Другая?! – насторожился Расимус. – Продолжай…

– Я говорю: надо устранить у людей веру в достижение цели. Раз нет подходящей планеты – значит, не. стоит ее искать. Жить и здесь…

Все переглянулись, лица членов Главного Штаба посветлели; Расимус ласково посмотрел на Осириса и хлопнул ладонью по столу:

– Это недурная мысль… Спасибо, Осирис!

Изображение Осириса вспыхнуло ярким розовым светом, затем потускнело и исчезло. Но теперь белесые сполохи метались по экрану, хотя звук стал более ровным: видимо, Тию и Тою нелегко было устранить неисправность в аппаратуре.

Тем не менее я смог записать в свой блокнот без существенных ошибок и пробелов и то неожиданное для многих урахцев решение, которое было принято на заседании:

1. Объявить всем, что поиски какой-то планеты – это легенда.

2. В мире есть только «Урах», который существовал всегда; но он несотворим и неуничтожим. Нет ни звезд, ни планет, ни Вселенной вообще.

3. Небосвод «Ураха» отныне должен быть непроницаем для света звезд.

4. Отменить имеющуюся Историю «Ураха» и создать новую.

5. Запретить писателям-фантастам, заглядывая в своих произведениях в Будущее, рисовать Вселенную вне «Ураха», потому что все, что есть, заключено в нашем маленьком мире. Природа – это мы!

6. Разработать новую школьную программу в соответствий с вышесказанным; обучать детей только устному счету, выразительному чтению и приобщать к спорту.

Не обошлось без споров. Например, астронавигатор Ту возражал:

– Поймите, друзья, это нелепое решение! Разве запретить науку?! Природу надо изучать, а не отвергать…

– Ты считаешь, лучше дойти до Нуля? – спросил Расимус. – Я иду на все это без особой охоты, но давайте попробуем, а там видно будет…

– Я тоже возражаю, – сказал психолог Виа. – Люди отучатся мыслить, их мозг атрофируется, отомрет, как нечто ненужное. Не давать человеку думать – это все равно что не позволять ему есть!..

– Совет Осириса все же не лишен основания, – упрямо произнес Расимус. – Я же говорю: попробуем!.. А если не поможет, соберемся вновь и обсудим…

– Я подчиняюсь большинству, – вяло махнул рукой Виа.

– Дорогие друзья мои, – обратился к урахцам Расимус по телевидению. – Недавно мы внимательно изучили наш борт-журнал и обнаружили, что поиски некой планеты, с тем чтобы заселить ее, – не что иное, как легенда! Да и где искать, если в мире есть лишь один «Урах», а кругом пустота?.. Звезды, что вы видели на небе, оказались световым эффектом, созданным специальной аппаратурой; мы выключили ее, и смотрите теперь: наш небосвод чист, мы не видим ни одной «звезды»… Наш «Урах», друзья мои, несотворим и неуничтожим! Он есть и будет вечно. Мы свободны от забот! Живите сегодняшним днем и развлекайтесь. Тысячи лет наши мудрецы смотрели вдаль, пытаясь разглядеть, куда ведет наша дорога; а она все время под нашими ногами и не имеет конца! Наши дети изучали в школе то, чего нет в действительности… Мы все ожидали чего-то, новой жизни. А на самом деле настоящая жизнь прекрасна и неповторима! Поздравляю вас с новым открытием! То, что мы называли наукой, оказалось пустой болтовней… Теперь нам она не нужна… Будем счастливы, друзья мои! Ищет только тот, кто потерял что-либо. Это говорю вам я, командир Расимус. А мы ничего не теряли, и нам нечего искать!

5

«Нечто подобное я уже когда-то слышал на Земле», – невольно подумал я, отвлекаясь от телевизора и откидываясь на спинку кресла.

– Такое уже было, – повторил я вслух.

– Что было, Пришелец?

Я вздрогнул от неожиданности и обернулся.

– Ах, это ты, Тэя…

– Как видишь.

– Но ты ведь была там, за экраном…

– Я бываю там, где захочу, – усмехнулась Тэя. – Только сюда, в машину времени, мне трудно проникнуть, когда она работает… А придержать ее эти противные мальчишки не захотели… Но мне удалось сбить с толку их компьютер; они сейчас там возятся, а я проскочила сюда посмотреть, чем вы тут занимаетесь.

– Но это нехорошо, Тэя.

– Почему? Математике все … А что ты имел в виду, говоря «было»? Расскажи.

– У нас на Земле ученые тоже утверждают, что Природу никто не сотворил.

– Этому поверить, – подумав, сказала Тэя. – Если речь идет о всей Природе… Но требуется доказательство.

– Один наш математик рассуждает примерно так, раз есть нуль, то есть ничто, пустое место, – значит, воз, и Природа была когда-то «нулем»!.. Правда, он большой шутник…

– Разве в вашей математике нуль – это совсем-совсем ничто? – прервала Тэя.

– А как же иначе?!

– Не все нули одинаковы: один произошел от того, что, например, из семи вычли семь, другой является началом какого-нибудь отсчета, третий получился потому, что какое-то число помножили на другой нуль. Потому-то нуль и нельзя делить на нуль, что мы не знаем, от чего они произошли… А ведь от их прошлого может зависеть результат.

– У нас это называется неопределенностью нуля, деленного на нуль.

– Ну вот, и ты понимаешь. Все нули разноцветные, хоть и похожи друг на друга!

Я представил себе эти разноцветные нули так явственно, что и вправду увидел на фоне белой стены как бы плавающие в воздухе нули: фиолетовые, розовые, желтые, белые, черные, зеленые.

– А разве нет среди них такого, что существует сам по себе и не произошел ни от умножения, ни от вычитания, без начала и продолжения? – спросил я.

– Ты имеешь в виду Голубой Нуль? – уточнила Тэя, и в середине роя плавающих перед моими глазами нулей появился четкий, без завитушек, нежно-голубой и неподвижно висящий нуль.

– А что он должен означать, по-твоему, Тэя?

– Наверное, пустоту. А воз, что-нибудь более неожиданное…

– Но ведь и пустота – маленькая или большая – имеет свое название и смысл,

– напомнил я. – То есть и она не совсем нуль… Ее сложить с другой пустотой…

– В том-то и дело.

– А допустить, что в мире есть только пустота, – нельзя, ибо существуем мы с тобой и то, что мы видим.

– Ну и что ж? – вновь оживилась Тэя. – Речь идет не о настоящей Всеобщей Пустоте, а только о ее условном понятии в нашем уме. Мы же можем мысленно допустить, что когда-то был Голубой Нуль, а все, что появилось после, есть его частицы… Даже числа! А математика – это детище нуля… Можем.

– Постой, постой, Тэя… Воз, Голубой Нуль в самом деле есть только порождение человеческого воображения? Что-то нереальное, не существующее в действительности и, следовательно…

– …он отделяет пустой вымысел от настоящей или возй реальности! – закончила Тэя, и глаза ее заблестели от удовольствия.

– Все, что «влево» от Голубого Нуля, – продолжил я эту мысль, – бесполезные, ненужные фантазии, а все, что вправо от него, – может оказаться полезным!

– Это удачное сравнение, – одобрила Тэя. – А все же я хочу знать точно, что такое Голубой Нуль? Где он? Не только всё, что есть, но и всё, чего нет, измерить и вычислить! Есть ли настоящий Голубой Нуль, обозначающий Великое пустое пространство, или нет?..

– Тий! – раздался возмущенный возглас Тоя. – Эта дерзкая девчонка снова здесь! Да еще отвлекает Пришельца своими гипотезами.

– Гипотезами? – пробормотал я. – Но ведь в Голубом Нуле действительно что-то есть…

– Смотри, Тий, у Пришельца какой-то отсутствующий взгляд. Ему, наверное, стало плохо? Захвати таблетки…

– Подумать только! – рассердился Тий, вбегая к нам. – Ты и сюда пролезла? Прошу тебя, Тэя, оставь нас, хоть на время! Пожалей Пришельца…

– Подумаешь… – обиженно нахмурилась Тэя. – Нужны вы мне! – И повернулась ко мне: – А знаешь, Пришелец, наш разговор заставил меня призадуматься кое над чем!..

– Ну перестань, Тэя, – взмолился Той и указал на меня. – Посмотри, какой он бледный… Куда уж ему думать?!

Тэя показала ребятам язык, вытянулась дымчатой струйкой и исчезла в Голубом Нуле, увлекая за собой и остальные…

– Извини, пожалуйста, Пришелец, – сказал Тий, подавая мне таблетку. – Но Тэя проникает сквозь любые стены.

– Да нет, пустяки, – заверил я. – Мне ее Голубой Нуль понравился сразу…

– Вот видишь! – многозначительно произнес Той. – Дай ему еще таблетку…

– Спасибо, я чувствую себя прекрасно.

– Как хочешь… Так продолжить путешествие? – спросил успокоенный Тий.

– Да-да, прошу тебя: человеческий мозг рассчитан на очень большие нагрузки!

Глава восьмая. Великий дрейф

1

О, как ликовали урахцы, узнав о новом открытии и о том, что жизнь теперь станет легкой и беззаботной! Дети выбросили учебники и конспекты; в школах занимались чтением, арифметикой, танцами, играми и больше ничем; школьная программа стала легкой и веселой; дети учились, когда хотели, как хотели и… если хотели.

– Покажи какую-нибудь школу, – попросил я Тия.

– Ладно… Вот на том экране, справа, – самая большая…

Здание школы мне понравилось, легкое, изящное, внутри многоцветное – видеть это позволяли почти сплошь прозрачные стены. Дети боролись, бегали взапуски по коридорам, валялись кое-где на полу, на столах, на лужайках, во дворе, некоторые танцевали.

Педагоги беззаботно взирали на кутерьму и помогали врачам смазывать ссадины и ушибы у своих подопечных.

Вдруг во двор вихрем ворвалась Тэя.

– Ребята! – крикнула она. – Ко мне… Быстрее, быстрее! Но дети неохотно потянулись к Тэе.

– А-а, математика…

– Опять резать?

– Опять клеить?..

– Неохота!

– Тихо, ребята, – повелительно сказала Тэя. – Резать – это значит вычитать, а клеить – складывать. Верно? Садитесь на травку… Договоримся так: если будет скучно – я удаляюсь.

– Давайте, – раздалось несколько голосов. Тэя щелкнула пальцами, и перед детьми появилась большая ученическая доска.

– Сколько надо иметь цифр, чтобы написать любое сколь угодно большое число?

– Много! – дружно ответили ей.

– Правильно. Но сейчас я вам покажу, что такое простые арифметические действия, их волшебную силу… Назовите двузначное число, какое захотите. Ну?

– Тринадцать! – выкрикнул кто-то.

– Пусть будет так, оно уже на доске… Я разрешаю вам – пока с помощью только сложения и вычитания – добывать из этих цифр другие, а потом, используя вновь полученные, извлекать все новые и новые числа; посмотрим, скоро ли мы доберемся до конца. Начали!

– Один плюс три будет четыре? – неуверенно произнес кто-то.

– Отлично! Это уже на доске… Дальше. Дети включились в игру охотнее.

– Три минус один – два.

– Дальше!

На доске, по мере того как поступали решения, сами собой появлялись темно-синие цифры; 13 + 2 = 15; 4 + 2 = 6; 13 – 6 = 7; 15 – 7 = 8; 13 – 4 = 9; 13 – 8 = 5; 9–8 = 1; 8–5 = 3; 7 + 3 = 10; 9 + 2 = 11; 11 + 3 = 14; 10 + 5 = 15; 15 + 1 = 16; 13 + 4 = 17; 17 + 1 = 18; 10 + 9 = 19; 11 + 9 = 20…

И пошло, и пошло; когда цифрам стало тесно – доска сама собой удлинилась, а все новым числам конца так и не предвиделось!

– Убедились? – спросила радостно возбужденная Тэя.

– А если взять четное число? – задорно спросила девочка в кимоно шоколадного цвета.

– Попробуем! – в тон ей воскликнула Тэя. – Какое ты предлагаешь?

– Ну… скажем… двадцать два.

– Вот оно, на вновь чистой доске! Начинай сама…

– Два плюс два – четыре; двадцать два минус четыре – восемнадцать; восемнадцать минус четыре – четырнадцать; двадцать два минус четырнадцать

– восемь… Что же это такое – одни четные числа?!

– А ну, помогите ей, ребята.

На доске появились новые примеры:

124 – 14 = 26; 14 + 18 = 32; 32–22 = 10; 22–10 =12; 32 – 4 = 28…

И ни одного нечетного числа!

– Не получается? – спросила Тэя. – Ладно, разрешу вам пользоваться умножением и делением. Действуйте!

С доски мгновенно исчезли прежние числа и появились новые:

22 х 4 = 88; 88–22 = 66; 66 + 4 = 70…

Наконец кто-то догадался разделить 70 на 10 и получить нечетную «семерку»!

Дальше пошло совсем ладно:

22 – 7 = 15; 15 – 4 = 11; 10 + 10 = 20; 20 – 7 = 13; 70 + 13 = 83; 83 + 4 = 87; 87 + 2 = 89 Четные числа стали даже помогать!

– А сейчас, – услышал я голос Тэи, – кто быстрее получит все числа от единицы до ста, тот и выиграет. Дайте двузначное число!

– Тридцать четыре! – крикнул кто-то.

Дети углубились в игру, стало так тихо, что преподаватели встревожились.

– Это что такое?! – возмутился завуч, подбегая к ним. – Тэя! Разве так загружать детей? Прекратите немедленно! Они уже в обмороке…

Пришлось Тэе уйти, и в школе возникла прежняя кутерьма… Но тут над школой появилось темное облачко, повисело немного и медленно поплыло к дворцу Расимуса.

– Это наши волшебники, – объяснил Той. – Сейчас они будут у командира…

Я вновь повернулся к самому большому экрану… В кабинет Расимуса сквозь стену просачивался густой бурый туман; он собирался в облачко, которое тут же стало распадаться на отдельные фигуры, весьма занятные; но я не успел их рассмотреть, потому что на экране появилось лицо Расимуса.

– Волшебники? – усмехнулся командир.

– Да, мы явились, чтобы выразить свое неудовольствие твоей новой программой, – загудели голоса.

– Почему?

– Дети не получают знаний, лишены воображения; скоро они совсем забудут нас!

– Вот и хорошо, – сказал Расимус. – Настало время, когда волшебники не нужны… А воображение только помеха. Я думаю, нам следует еще более упростить и облегчить программу – ввести игру «Ко-ко-ко», некогда найденную на одной планете; недавно я просматривал архивы…

– Мы знаем эту игру, командир, и помним слишком хорошо, – прервал Расимуса кто-то из волшебников. – Разве ты забыл? Она лишает человека способности мыслить.

– И лишает их Мечты, – добавил другой.

– Лишает Мечты? Этого-то нам и нужно. Необходимо навсегда покончить с ней,

– решительно произнес Расимус и встал.

– Почему???

– Потому что она неосуществима! Это доказывают тысячелетия бесплодных поисков в космосе. Весьма сожалею, уважаемые волшебники, но прошу вас оставить меня, не вмешиваться в мои действия и ждать дальнейших распоряжений!

– Распоряжений?! Нам?! – поразились волшебники, пожали плечами (у кого они были) и, не зная, о чем еще говорить с таким командиром, удалились.

2

– Напрасно он так… – заметил я. – Если мечта хорошая, добрая, она непременно осуществится. У нас на Земле мы с добрыми волшебниками дружим.

– А фантасты? – спросил Тий.

– Кто как… – замялся я.

– Сейчас ты увидишь возмутительные сцены, – сказал Тий, дрожа от возбуждения; из груди его послышалось учащенное «тик-так, тик-так, тик-так…» – Смотри, что с нами делали твои братья по перу… Смотри, Пришелец, а мы уйдем, не хочется вспоминать такое. Вон видишь, идут двое; это братья-фантасты, работающие в соавторстве… Настоящие разбойники!

3

Однако с виду это были два обыкновенных молодых человека приятной наружности, в черных кимоно, один из них в очках.

– Так что же теперь делать, Ари? – развел руками тот, что был изящнее и стройнее.

– Не знаю, право, Бри, – вздохнул широкоплечий очкастый собеседник. – Прошлое нам запрещено…

– Ну, это меня не очень огорчает, обойдемся.

– Не скажи, ведь столько уже написано!

– Это тоже пусть тебя не беспокоит. Расимус приказал уничтожить всю литературу, написанную до нас. Так что, считай, мы начинаем на новом месте.

– Это, конечно, неплохо, – одобрил Ари. – А то классики совсем нас зажали… Но Будущее нам тоже запрещено, а без него туго придется!

– Что верно, то верно… Будем теперь вовсю использовать только Время и Пространство – кроить их как попало. Согласен?

– Согласен. Только без планет и звезд! – напомнил Ари. – Их теперь нет…

– А вот и Тэя навстречу… Послушай, девочка, иди-ка сюда. Ты должна нам помочь…

– Знаю, – прервала Тэя. – Мои ножницы и клей к вашим услугам. Стойте здесь, я сейчас притащу Тоя.

– Отлично, девочка, – умехнулись братья и зловеще перемигнулись. – Ты поняла нас правильно…

И верно, не прошло и двух минут, как Тэя привела ничего не подозревающего Тоя.

– Вот эти ребята, – сказала Тэя, – хотят поговорить с тобой… Они фантасты, мои друзья. Им наплевать на законы Природы, они прирожденные экспериментаторы, а новых идей в них, как звезд в космосе…

– Никаких звезд, Тэя! – строго напомнил Ари. – И космоса тоже.

– Извините, – сказала Тэя и склонилась в знак послушания. – Но Пространство все же осталось? И Время тоже?

– Это иное дело, – кивнул Бри.

– Ну вот, видишь, они уважают тебя… – повернулась она к Тою. – Фантасты тоже играют по правилам.

– Слушаю вас, – сказал Той (я именно его видел сейчас сквозь прозрачные стены машины времени) и доверчиво подошел к фантастам.

– Как ты полагаешь, Той, ли Пространство растягивать? – спросил Ари.

– Или сжимать? – добавил Бри.

– Не знаю, – задумался Той. – Раньше никто не пробовал…

– Это-то их и вдохновляет… – загадочно произнесла Тэя.

– Ты уверен? – обрадовался Ари.

– Конечно.

– Милый Той, – ласково произнес Ари, – ведь нельзя производить опыты со всем Пространством Вселенной: оно очень огромно… Правда?

– Пожалуй, – согласился Той.

– Другое дело, если мы попросим тебя… Ну, скажем, стать на голову… А?

– Но я не умею стоять на голове или ходить на руках.

– Отлично! – воскликнул Бри. – Значит, и большое Пространство нельзя перевернуть… Ведь ты его часть, да еще волшебная, – у вас одинаковые свойства.

– Это верно.

– А ли… разорвать Пространство? – спросил Ари, кровожадно глядя на маленького волшебника.

– Еще чего! – насторожился Той. – Наверное, нет…

– Наверное?! – прервал Бри. – Нам надо знать точно! Тут без экспериментов, как я уже говорил, не обойтись…

– Но у меня нет желания разрываться! – вскричал Той.

– Желание возникает по необходимости… – зловеще произнес Ари.

– Нет, я не согласен! – решительно заявил Той. Братья переглянулись и бросились к нему. Той хотел увильнуть, но Тэя дала ему сзади подножку, здоровяки, что называется, на лету схватили его, повалили на траву и принялись экспериментировать…

Бедный Той кричал, потом глухо мычал, но разорвать его братьям не удалось. К тому же Той все-таки вырвался. Но не пробежал он и десяти шагов, как на пути его возник еще один фантаст – бледный, с горящими глазами и мужественными усами. Он молча ухватил Тоя за полу кимоно, и тот упал. Но тут же встал на колени и взмолился:

– Фантастик! Миленький! Я же не пустой. Я живой. Поверь мне, я буду исполнять все твои желания, как смогу… только пощади. Ну, пожалуйста… Я же все равно не сделаю того, чего не умею делать…

Подбежал Ари и, отталкивая соперника, гневно сказал:

– Отойди, Ермей, он наш! Мы первые его нашли…

– Не забывайте, что я член правления Совета фантастов…

– Ну и что?

– Как это – что?

– Ты же больше интересуешься историей, к чему он тебе?

– Пусть тогда никому не достанется.

– Это почему же?

– Хотя бы потому, братья мои, что все должны охранять среду своего обитания, а Пространство – немаловажная часть этой среды… Ступай, парень, – повернулся он к Тою.

«Парень» взвыл от радости и мгновенно исчез. Братья-фантасты горестно посмотрели ему вслед и пошли своим путем, без дальнейших экспериментов.

– И не забывайте, – сказал им вдогонку Ермей, – что нам, фантастам, опыты не обязательны… Нам подавай мысли, самые кудрявые, свеженькие, ни на что не похожие, но – мысли!

4

Под садовой скамьей притаился Тий. К нему кинулись сразу четверо фантастов и все та же Тэя. Они вытащили его и, крепко держа, поставили на ноги.

– Вот он где! – вскричал один, похожий на пирата. – А мы его ищем…

– Чего ты воешь? – разозлился второй. – Мы же только подошли к тебе и еще не начали экспериментировать…

– Там… – плача, указал рукой Тий, – мучают Тоя… А если ему больно – мне тоже невмоготу…

– Ребята, взялись! – скомандовал «пират». И они принялись перебрасывать Тия друг другу, но всякий раз Тий успевал повернуться в воздухе лицом в сторону движения.

– Лети спиной! – ярились фантасты.

– Не могу, – оправдывался Тий. – Я же в обычных условиях иду только вперед!

– Мы тебя научим идти и назад, и вбок в любых условиях…

Его стали мять, вращать, теребить. Тий охнул и упал.

– Не притворяйся! – закричал кто-то из фантастов. – Рассказывай все, что чувствуешь…

Тий пришел в себя, дико огляделся и нацелился было юркнуть в кусты. Но вперед выступила Тэя и принялась кромсать его своими ножницами на все более мелкие части, пока не потребовался микроскоп.

– Молодец, Тэя! Без математики здесь не обойтись… – сказал высокий и ласковый на вид писатель-фантаст с белокурыми локонами до плеч и бросился ей помогать. – Я, кажется, нашел самую маленькую частицу Времени… Она больше не режется, не сплющивается под ударом, не сгорает в пламени моей походной горелки и не боится кислот.

– У меня есть при себе мощный аккумулятор, – выбрался из толпы начинающий писатель-фантаст, совсем еще юноша. – А ну, дайте мне… Я сейчас испытаю ее током! Разрешите… Надо же дать дорогу молодым творческим силам…

Все отошли на несколько шагов, даже Тэя, а юноша подключил к микроскопу проводок и повернул рычажок в боковом кармане. Фантасты вновь сгрудились над скамьей (я тоже весь подался вперед, но бесполезно: пылинки телеэкран, к сожалению, не показывал).

«Эх, – пробормотал я про себя, – увидеть бы хоть чуть-чуть!..» Они долго шарили с увеличительными стеклами и все же нашли мельчайшую частицу Тия, она была невредима!

– Значит, Время не сплошное, а состоит из отдельных частиц! – воскликнул юноша.

«Вот это как раз то, что мне нужно было узнать», – обрадовался я.

Фантасты вместе с Тэей бросили частицу Времени в траву и, весело обсуждая удачный эксперимент, скрылись за углом ближайшего дома.

Из кустов выбежал Той и широко раскрытыми от ужаса глазами смотрел на то, что осталось от его друга…

– Бедный мой Тий, – плача, приговаривал Той, – что они с тобой сделали?! Что они с тобой сделали, варвары! А эта Тэя?! Но ничего… У меня есть волшебный клей МК-6, я верну тебя к жизни…

Долго и кропотливо собирал он Тия, склеивал зеленым клеем из тюбика. Вот он уже собрал почти все, осталось найти ту самую мельчайшую частицу.

– Сейчас, Тий! – бормотал он. – Сейчас, потерпи немного… Совсем нас не уничтожат даже фантасты, но натерпеться от них придется еще немало… Вот она, твоя мельчайшая частица, я нашел! Еще секундочку, Тий… Готово! Раз, два, три…

Тий открыл глаза, и друзья радостно обнялись.

– Ох! – простонал Той и улыбнулся. – Осторожно, Тий, у меня тоже болит все тело…

– Спасибо тебе, дружище, без тебя и меня не было бы! Но какова Тэя?! Она основательно спелась с этими разбойниками! Математика служит кому угодно.

5

– Видел? – услышал я за правым плечом голос Тия.

– Да… – ответил я, не оборачиваясь.

– Ну что, Пришелец? – допытывался Той.

– Да как сказать… – помедлил я с ответом. – Дело в том, что и в фантастике опыты весьма желательны…

– И это ты называешь опытом?! – воскликнули они и отбежали в угол.

– Нет, не совсем так… – смутился я. – С моей точки зрения, лучше всего наблюдать за тем, на что вы сами способны…