Текст книги "Литовские полицейские батальоны. 1941-1945 гг."

Автор книги: Петрас Станкерас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Было немало случаев, когда литовская полиция отказывалась выполнять указания немецкой администрации. Немецких требований было очень много, и все они были строгие, их всегда следовало немедленно исполнять. Вместо того чтобы охранять, опекать граждан и их имущество, немецкая администрация заставляла литовскую полицию вредить своим соплеменникам – «охотиться» за молодыми мужчинами для отправки на работы в рейх, реквизировать скот, фураж, продукты и т.д. Выполнение таких приказов немцев было сродни самобичеванию, поэтому полицейские, узнав, где и когда немцы будут проводить такие грабительские рейды, тайно предупреждали жителей, чтобы они «навели порядок». Разумеется, такие рейды не давали ожидаемого результата, и немцы возвращались злые и свирепые.

Организуя в 1943 г. мобилизацию литовцев в легион СС, областной комиссар Каунаса бригадефюрер CA А. Лентцен писал начальнику литовской полиции и начальнику Каунасского уезда, что литовская полиция не показывает доброй воли, что каждый полицейский обязан доставить в тюрьму трех лиц, не явивших в мобилизационную комиссию^{287}. Однако открытое неповиновение или отказ выполнять требования немцев всегда мотивировались правовыми нормами.

Польские проблемы на литовской земле

Трёхлетнее немецкое управление Литвой лишь усилило противостояние отдельных национальных и социальных групп, поскольку особенности немецкой оккупационной политики и начавшейся партизанской войны в Литве были таковы, что простой человек был лишен возможности соблюдать нейтралитет. Выбор же в пользу немецкой, советской, польской или литовской стороны отнюдь не гарантировал выживания.

В 1942–1944 гг. в Восточной Литве активно действовало шовинистически настроенное польское подполье – так называемая Армия Крайова (Armia Krajowa – AK). Вначале в отряды АК вступали поляки, имевшие разные политические взгляды (по выражению И. Сталина – «уголовники, рвущиеся к власти»), однако некоторое время АК сохраняла единство и подчинялась польскому правительству в Лондоне, прежде чем в 1942 г. от организации откололось правое националистическое крыло (NSZ – национальные вооруженные силы) и левое прокоммунистическое крыло (Армия Людова). Несмотря на раскол, АК оставалась самой крупной повстанческой армией, насчитывая до 400 000 членов. Если литовская народная резистенция своим врагом № 1 считала сталинский Советский Союз, а врагом № 2 – гитлеровскую Германию, то у польской АК нумерация врагов была наоборот. АК стремилась, чтобы этот край был бы оторван от Литвы и присоединён к Польше, старалась реализовать план польского эмигрантского правительства в Лондоне восстановить «пилсудскую» Польшу «от моря до моря». В деятельности АК принимали участие не только местные поляки, но и присылаемые из Польши. В Вильнюсе действовал польский националистический центр, состоящий из пилсудчиков и народовцев (сторонников уже скончавшегося к тому времени маршала Ю. Пилсудского[77]77
  Род. в 1867 г. Видный деятель Польской социалистической партии с начала XX в., в 1919–1922 гг. начальник Польского государства, польский премьер в 1926–1928 гг. и 1930 г. Умер в 1935 г.


[Закрыть] и Народной партии). Стоит заметить, что издаваемая сейчас в Польше историческая литература о действиях АК на территории Литвы является крайне тенденциозной.

Стоит обратить внимание на то, что разжиганием шовинистических страстей особенно отличились польские реакционные националисты, которые в Вильнюсе очень активно действовали в некоторых немецких учреждениях и в некоторых местностях Вильнюсского уезда создали местные «органы самоуправления». Да и сама немецкая гражданская и военная администрация, несмотря на факт, что Виленская область стала частью Литвы, в самом Вильнюсе опиралась на поляков^{288}. В уездах Литвы, где большинство жителей составляли поляки, создавалась польская вспомогательная полиция^{289}. Например, такое «самоуправление» польские националисты с 8 августа 1941 г. организовали в Друскининкае, где захватили в свои руки органы бургомистра, вспомогательной полиции и полиции безопасности и другие учреждения^{290}. Поляки сорвали литовские названия улиц и выдвинули погромный лозунг – «Долой хамов литовцев». За подписью бургомистра было вывешено объявление, что за убийство одного немецкого солдата или поляка будут расстреляны десять литовцев^{291}. Противоречия между чиновниками литовского самоуправления и членами резистенционного подполья и польской Армии Крайовой долго не перерастали в открытую конфронтацию, однако конфликт неустанно созревал. Уже в начале своего правления немцы старались использовать разногласия литовцев и поляков. Это особенно проявилось во время спора между сотрудниками имперского комиссариата и комендантами вермахта о контроле над территориями на юго-восток от линии Друя – Молетай – Румшишкес – Виштитис. В 1941 г. руководство Армии Крайовой заменило назначенного гитлеровскими комиссарами бургомистра Швянчёниса, уволило полицейских-литовцев в Шальчининкай и Девенишкяй и заменило их полицейскими-поляками. Но, учитывая усиливающиеся трения между поляками и литовцами, вскоре решением немцев польская вспомогательная полиция была распущена.

В 1942 г. немцы вновь попытались восстановить друг против друга литовцев и поляков, выселяя из Восточной Литвы поляков. Выселение своими подписями должны были утвердить литовские чиновники, а претворить в жизнь – литовские полицейские.

Немецкая администрация поддерживала и хорошо вооружила польских партизан, которые свирепствовали в уезде Швянчёняй, в литовских местностях терроризируя и убивая литовцев и нападая на литовскую полицию^{292}. Немало литовских полицейских погибло от рук польских партизан, которые свирепствовали не только в Вильнюсском крае, но и в самом Вильнюсе. Поляки часто приходили в Вильнюс и без каких либо причин застреливали одного или нескольких полицейских. Из засады был застрелен полицейский по надзору за ценами Заранка (Zaranka), сотрудник уголовного розыска Иозас Пранцкявичюс (Juozas Pranckevičius) и др. Одного полицейского польские партизаны среди бела дня застрелили даже около часовни Aušros Vartai. Также был застрелен полицейский VII участка Якутис (Jakutis), а другому полицейскому вахмистру – прострелена шея. Еще одного вахмистра спасла металлическая пуговица, в которую ударила пуля. По счастливой случайности удалось предотвратить покушение на начальника полиции города Вильнюса и одного сотрудника из Варенского края^{293}.

Польские партизаны были смелыми, потому что их опекала немецкая администрация. По свидетельству А. Лилейкиса, литовская полиция безопасности даже имела фотографии, на которых запечатлено, как в Шальчининкяйском районе сотрудники немецкой полиции вооружают отряды Армии Крайовой. Все нападения польских партизан совершались с ведома комиссара Вильнюсского округа штурмбаннфюрера СС X. Вульффа. Он не предпринимал никаких мер, чтобы ликвидировать польских партизан. В Тракае польские партизаны избили несколько литовцев, застрелили судью литовца, ограбили банк и напали на полицию, однако атака не удалась – литовские полицейские дали им достойный отпор. В Тургяляй поляки арестовали учительницу начальной школы, выкололи ей глаза, отрезали язык и, смертельно замученную, закопали под ёлкой. В Молетае они застрелили 14 литовцев, а около Неменчине напали на отряд литовской полиции. Во время боя погибли 60 литовцев, а взятые в плен были раздеты и отпущенные голыми^{294}.

^{Комиссар Вильнюсского округа оберстштурмбаннфюрер СС X. Вульфф (H. Wulff)}

В деревне Миколишки Тургельской волости после столкновения с польским подразделением Армии Крайовой (200 бойцов) погибли 19 литовских полицейских и 7 немецких жандармов. Это – лишь несколько примеров, показывающих, как литовцы пострадали от бойцов Армии Крайовой. Когда польские бойцы попадали в руки литовской полиции или подразделения самообороны, опекающий их X. Вульфф приказывал немедленно отпустить поляков. Всем литовским полицейским был хорошо известен строгий приказ комиссара Вильнюсского округа не трогать польских партизан^{295}. В Вильнюсском округе между Армией Крайовой и немцами была договоренность, что немцы будут платить бойцам Армии Крайовой такую же зарплату, как и литовским полицейским, доставлять оружие и продукты питания. Все командиры взводов получали из Вильно деньги в немецких марках от 8 до 20 тысяч ежемесячно, что являлось неоспоримым доказательством их связей с немцами^{296}. За это руководство Армии Крайовой обязалось активнее бороться с советскими партизанами, охранять железные дороги, собирать у жителей для немцев зерно, которые саботировали или не сумели потребовать сотрудники литовской полиции.

Стремясь восстановить друг против друга литовцев и поляков, немецкая гражданская администрация использовала и провокации – распространяла слухи, что литовцы мстят полякам. Подпольная печать информировала: «В последнее время немцы расстреляли 10 поляков Вильнюсского края и около 100 вывезли в концентрационный лагерь, объявив, что это сделано за убийство сотрудника литовской полиции уголовного розыска Падабы, хотя убитый являлся сотрудником немецкого гестапо»^{297}.

В действительности Марианас Падаба (Marianas Padaba) был инспектором литовской полиции и постоянно поддерживал служебную связь с учреждением гестапо в Вильнюсе. Будучи белорусского происхождения, хорошо владея польским и немецким языками, М. Падаба после передачи в 1939 г. Вильнюса Литве стал агентом НКВД. После вступления в Литву немецкого вермахта он перешел служить в гестапо и часто принимал участие в допросах арестованных поляков. За это руководством Армии Крайовой он был приговорен к смерти и 15 сентября 1943 г. по дороге на службу был застрелен^{298}.

В Вильнюсе лица польского происхождения не смущаясь демонстрировали свое презрение к литовцам и даже цеплялись к офицерам частей самообороны и рядовым полицейским, например, к стоящим в очереди в кассу за билетами в кинотеатр. Командир литовских частей самообороны Вильнюсского округа полковник Изидорюс Краунайтис (Izidorius Kraunaitis), стараясь избежать недоразумений с поляками, был вынужден посоветовать сотрудникам там, где бывают очереди, идти одетым в гражданскую одежду^{299}. Только под конец войны этот антагонизм несколько уменьшился. Много где, а особенно в Вильнюсском округе, при посредничестве немецких сотрудников, между польскими партизанами и литовской полицией даже была договорённость не нападать друг на друга и общими усилиями бороться с советскими партизанами^{300}.

В 1943 г. руководство Армии Крайовой склонялось к тому, чтобы вместе с Красной армией бороться с немецким вермахтом, а литовская резистенция не исключала возможности совместной с армией Германии защиты от вторжения Красной армии, в случае если политическое руководство Германии признает право литовского народа на воссоздание своего государства и армии. Во время войны литовская резистенция придерживалась тактики невооруженного сопротивления, а польская Армия Крайова в 1943 г. начала вооруженную борьбу с немцами и литовцами. Однако не все поляки подчинились решению центра: взвод АК Антона Римши 5 ноября 1943 г. заключил соглашение с немецкой полицией в Литве о совместных действиях против советских партизан^{301}. По этому поводу сталинский исследователь партизанской войны делает вывод, что «с конца 1943 года антисоветский блок польских фашистов с гитлеровцами <…> вполне оформился. Польские легионеры выполняли функции гитлеровских карательных органов. Польское реакционное подполье стало филиалом гитлеровских карательных органов СД, полевой жандармерии и войск СС^{302}».

Противостояние литовцев и поляков переросло в вооруженные конфликты между батальонами литовской полиции, а позже – Местной обороны Литвы и отрядами польских партизан. И всё же в 1942–1944 гг. литовское и польское подполья много раз во время секретных совещаний пробовали достичь соглашения, но безрезультатно. Литовская и польская резистенции продолжали бороться друг с другом и в то время, когда им снова стал угрожать намного более опасный враг – Советский Союз. Последние двухсторонние переговоры, состоявшиеся 5–6 апреля 1944 г., не прекратили вооружённой конфронтации: литовцы настойчиво требовали у представителей АК признать Вильнюсский край частью будущего государства Литвы и прекратить войну польских партизан с литовской полицией и администрацией^{303}.

В начале 1945 г. руководство Армии Крайовой реально оценило международное положение и решило, что продолжать войну нет смысла, поэтому освободило своих бойцов от присяги и предложило легализоваться. К слову, в литовском лагере эту проблему было некому решать – руководство созданного Верховного комитета освобождения Литвы (Vyriausiasis Lietuvos Išlaisvinimo Komitetas (VLIK'о) очутилось на Западе, а десятки тысяч литовских борцов остались без политического руководства. К сожалению, война литовских партизан ни на йоту не приблизила независимость Литвы. После войны важнее приспособиться и уцелеть.

А тем временем большевики в очередной раз «отблагодарили» поляков за сотрудничество (существовала договоренность, что на Виленщине части АК будут дополнительно вооружены и вместе с Красной армией пойдут на Варшаву и Берлин): после захвата Вильнюса генерал И. Черняховский обезоружил АК, а её командира Александра Кржижановского арестовал и увёз в Москву. Затем Кржижановский был передан правительству так называемой «народной» Польши и скончался в варшавской тюрьме в 1951 г. Выигравший войну Советский Союз вновь аннексировал Литву, а в Польше установил коммунистический режим, превратив её в страну-сателлит.

Полицейские школы

В статье 29 Устава литовской полиции порядка было сказано, что комплектование полиции происходит с помощью полицейских школ^{304}. Во время войны в литовской полиции работали только 40% бывших профессиональных полицейских, а остальные 60% были юноши, ни теоретически, ни практически не подготовленные к работе в полиции.

Постоянное обучение сотрудников литовской полиции, их квалифицированная подготовка к специфической работе и плановое воспитание были главной основой полицейской организации. Важность обучения сотрудников полиции особенно возросла во время войны. В начальный период войны военное обучение полицейских прервалось, следствием чего стали ненужные жертвы и пошатнувшаяся мораль. Был случай, когда 36 литовских полицейских не смогли одолеть 9 вооруженных советских партизан^{305}.

Наиболее качественно рядовых и унтер-офицеров полиции готовили полицейские школы, обучение в них проходило по соответствующему плану. За 8 или 12 месяцев программа курса сплачивала членов полиции. Однако в условиях войны проводить обучение в школах было невозможно, поэтому пришлось искать другой, более подходящий способ подготовки, который более бы соответствовал реалиям жизни. Тем более, что командующий полицией порядка в Остланде в своём приказе № 1215/42 от 2 сентября 1942 г. категорически указал, что продолжительность учёбы не должна превышать восемь недель.

Учёба проходила:

1) периодически на съездах-конференциях начальников литовской полиции в Каунасе или Вильнюсе;

2) на собраниях начальников участков и заведующих пунктов литовской полиции в городах и уездах;

3) на собраниях сотрудников полиции участков и пунктов литовской полиции.

Двухдневные съезды-конференции начальников литовской полиции организовывал Департамент полиции через каждые шесть недель (в год – восемь съездов). Собрания начальников участков в городах и уездах начальники полиции созывали один раз в месяц. Для каждого съезда и собрания готовилась подробная и последовательная программа. Начальники полиции обязаны были составлять исчерпывающий план обучения и воспитания полицейских на весь год и отсылать его в Департамент полиции для утверждения. Кроме того, начальники полиции при составлении программы были обязаны подключать к этой работе и других, независимых от полиции лиц – специалистов права, представителей уголовного розыска и безопасности. Данные лица привлекались и как лекторы.

Собрания сотрудников участков и пунктов полиции начальники участков и заведующие пунктов обязаны были созывать раз в неделю, так чтобы в год проходило 30–40 собраний. Начальники участков и заведующие пунктов составляли план обучения и воспитания полицейских на квартал или полугодие, который направлялся начальнику полиции для утверждения. Например, в декабре 1942 г. в Укмярге были организованы восьминедельные учебные курсы для вновь принятых служащих полиции, главой курсов и лектором был начальник полицейского участка Укмяргского уезда Казис Мажейка (Kazys Mažeika).^{306}

Постоянных слушателей курсов было 20 человек, временных – 30. Согласно составленной для курсов программе: 48 часов было предназначено строевой подготовке, 28 – ознакомлению с оружием, 48 – полицейской службе, 20 часов – литовскому языку.

В Каунасе с 25 апреля по 5 мая 1944 г. проходило военное обучение начальников участков и заведующих пунктов полиции^{307}. Слушатели были ознакомлены с новейшим вооружением, предназначенным для полиции, со спецификой охраны мостов или похожих военных объектов, с проверкой документов и произведением обыска, также были проведены учебные стрельбы. С 12 июня по 5 августа того же года планировалось организовать курсы для низших чинов полиции в Каунасе, целью которых была подготовка инструкторов полиции^{308}. Однако обстоятельства эти планы перечеркнули.

Вопросами обучения всех сотрудников литовской полиции занимался Учебный отдел Департамента полиции^{309}. Начальник этого отдела Игнас Томайтис (Ignas Tomaitis) обязан был готовить учебные планы и программы для полицейских школ, для учебных рот полиции, для курсов и т.д. Он должен был заботиться о создании полицейских школ и учебных рот полиции, о подборе преподавательского персонала, инспектировать и проверять школы полиции и учебные роты, давать соответствующие указания руководителям этих учреждений. Заведующий координировал работу всех учебных учреждений полиции. Кроме этого, он заботился о профессиональной научной литературе и прессе, издании предназначенного для полиции журнала, подборке материала для него, а также профессиональной пропаганде, представлял для печати и радио соответствующие материалы^{310}.

^{Сотрудники литовской полиции выполняют упражнения по стрельбе}

^{Сотрудники литовской полиции обучают своих четвероногих помощников в школе собаководства криминальной полиции} 

Спортивный инструктор Штаба литовской полиции руководил вопросами спорта, строевой и стрелковой подготовкой в литовской полиции. Он готовил планы физической подготовки и заботился об их претворении в жизнь, готовил программы строевой подготовки, спорта и стрельб для Школ полиции и учебных рот, вёл занятия по строевой подготовке и спортивным упражнениям для подразделений каунасской полиции.

Не имея условий для создания специальной школы, в которой бы готовились служащие уголовной полиции, Каунасский округ уголовной полиции кроме своих непосредственных обязанностей выполнял теоретическую и практическую подготовку сотрудников полиции этой специальности. Наряду со своими прямыми обязанностями работой по обучению сотрудников уголовного розыска руководил начальник Уголовной полиции Пятрас Паматайтис (Petras Pamataitis). Кроме того, действовала Школа собак уголовной полиции (начальник – криминальный секретарь Иозас Садаускас – Juozas Sadauskas).

Старший командир полиции порядка при высшем руководителе СС и полиции в Остланде SS – Gruppenführer и генерал лейтенант полиции Г. Йедике в сентябре 1942 г. недалеко от Риги, в казармах Болдерос, создал школу по подготовке полицейских собак^{311}. Ею руководил многолетний инструктор полицейской школы собак в Grünheid (около Берлина) сотрудник полиции Стефан (Stephan). Основная задача школы – обучение отобранных сотрудников полиции и частей самообороны Прибалтийских стран работе со служебными полицейскими собаками. Обучение проводили 3 опытных инструкторов-собаководов, прибывших из рейха. Первые курсы обучения кинологов начались Ю ноября 1942 г., и на них обучались 20 сотрудников латышской полиции. Несколько опоздав, 18 ноября на курсы прибыли 10 представителей литовской полиции. После четырёхнедельного упорного обучения все сотрудники литовской полиции вместе со своими отобранными четырёхногими друзьями возвратились на место службы. Всего эта школа подготовила пять выпусков литовских полицейских (всего 31 человек).

В некоторых уездах Генерального округа Литвы были сформированы учебные роты полиции^{312}. Через офицера связи литовской полиции они были подчинены командиру немецкой жандармерии. Весь учебный курс новобранцы проходили за 270 часов (45 часов в неделю), длительность занятий составляла 8 часов в будни и 5 часов в субботу.

Курс обучения в учебной роте был рассчитан на шесть недель. В течение года в одной учебной роте планировалось обучить семь выпусков, подготовив таким образом 840 сотрудников. Для учебной роты были предназначены минимальные постоянные штаты:

Начальник учебной роты – 1

Командиры взводов – 3

Секретарь роты – 1

Писарь – 1

Завхоз-снабженец – 1

Сторож – 1

Всего: 8

Учебная рота формировалась из 120 слушателей, набираемых в основном из полицейских-кандидатов и полицейских, до советской оккупации не обучавшихся в полицейских школах и не посещавших курсов и учебных взводов. Вся учебная рота делилась на три взвода, которые дислоцировалась в одном месте (в городе, в центре уезда – это зависело от имеющихся помещений) и квартировала в общежитии.

Для учебных рот сотрудников литовской полиции были подготовлены специальные учебные программы, охватывающие десять предметов, среди которых были:

1. Политическое образование по теме «Новая Европа и борьба с большевизмом» (4 часа).

2. Полицейское и административное право – задачи полиции; организация полиции; компетенция и обязанности полиции; права полиции при исполнении служебных обязанностей, право применения оружия; подчинённость сотрудников полиции и их отношения с немецкими сотрудниками и учреждениями гражданской и военной власти; дисциплинарный устав полиции и дисциплинарные наказания; распоряжения, приказы немецкой гражданской власти и генеральных советников и обязательства полиции; приказы, указания и служебные распоряжения для литовской полиции начальника литовской полиции и начальника жандармерии; основные циркуляры руководства литовской полиции, связанные с правами и деятельностью сотрудников полиции. (Всего для этой темы было предназначено 40 часов.)

3. Организация немецкой полиции – структура; подчинённость; комплектование; права и обязанности; звания и знаки различия сотрудников. (Всего – 6 часов.)

4. Расследование и прояснение преступных деяний – борьба с преступлениями; инструкция по расследованию преступлений и возбуждению дел; разные жалобы, протоколы, акты проверок, дознания, постановления и их посылка; подсудность дел; дактилоскопия и т.д. (Всего – 30 часов.)

5. Практическая полицейская служба – распределение службы и проверка; дежурство в помещениях и на улице; передача служебных дел; обращение к начальнику; команды; рапорта; служебная тактика при преследовании преступников; борьба со спекуляцией, борьба с диверсантами; борьба с заразными болезнями людей и животных (бешенство, тиф); гигиена и санитария (первая помощь); противовоздушная и противопожарная охрана (обязанности полиции и средства); практическое руководство движением и наказания за нарушения. (Всего – 40 часов.)

6. Служебная этика – ответственность, честность; вид сотрудника; поведение на службе, в частной жизни и в общественном месте; чистота, порядок, пунктуальность. (Всего – 10 часов.)

7. Изучение оружия – разбор гранаты и ее применение; частичная разборка, хранение, чистка винтовок и пистолетов; упражнения по стрельбе. (Всего – 20 часов.)

8. Строевые занятия (70 часов).

9. Физическая подготовка – джиу-джитсу; вольная борьба, гимнастика. (Всего – 34 часа.)

10. Общее образование – необходимые знания по математике, географии и вопросы общего характера. Изучение языков. (Всего – 16 часов.)^{313}

По инициативе директора Департамента полиции были созданы школы полиции. Его приказом № 10 от 17 декабря 1941 г. для этой цели даже было выделено шесть штатных единиц (начальник школы полиции, его заместитель, два инструктора, секретарь и старший вахмистр)^{314}. Приказом № 5–31/42 от 19 августа 1942 г. рейхсфюрер СС и начальник немецкой полиции Г. Гиммлер санкционировал открытие школ полиции в Генеральном округе Литвы^{315}. 5 ноября 1942 г. такие школы были созданы и начали свою деятельность в Каунасе и Вильнюсе^{316}. Их выпускники были обязаны возвратиться на службу в свои участки и пункты.

Советское партизанское движение, конечно, вызывало большую тревогу у немецкого руководства, но не настолько, чтобы снимать с фронта большое количество частей и перебрасывать их в тыл. В это время под воздействием рейхсфюрера СС А. Гитлер подписал приказ, что с этого момента борьба с партизанами на занятых территориях передаётся исключительно в руки СС и полиции и им подвластные национальные силы полиции. Вооруженным силам (вермахту) осталось лишь заботиться об охране транспорта (охрана железных дорог и шоссе). После нескольких месяцев обучения в литовских школах полиции немцы сообщили их руководству, что абитуриенты будут направлены в Восточную Литву для борьбы с советскими партизанами. Начальникам полиции было предоставлено право отозвать из школы учившихся полицейских и заменить их другими. В школы прибыли новички, а уже обучающиеся в них полицейские почувствовали себя обманутыми: вместо возвращения в участок их посылали на поле боя. Само собой разумеется, такое обращение отрицательно сказалось на их морали. Созданные в школах полиции части были посланы в Восточную Литву для ведения боевых действий. Немало их чинов за проявленную храбрость в бою были награждены Железными крестами.

Школы полиции в Вильнюсе и Каунасе подготовили по три выпуска, т.е. три роты, которые были затем посланы в Восточную Литву.

Сначала они действовали как отдельные части, а в конце 1943 г. были объединены в батальон.

Вильнюсская школа полиции (ул. Св. Йонаса, 1) 27 января 1944 г. выпустила третий выпуск. С 6 февраля 1944 г. по 6 мая в этой школе для необученных сотрудников полиции были организованы курсы, названные «Четвёртые курсы Вильнюсской Школы Полиции»^{317}. На курсы в первую очередь принимались неженатые сотрудники полиции, изъявившие желание на всё время остаться на службе в полиции.

1-я рота полиции в Каунасской школе полиции была сформирована осенью 1942 г. Командиром роты был назначен тогдашний начальник школы. После нескольких месяцев военного обучения рота, в составе которой было 127 полицейских, была послана на северо-восток Литвы для борьбы с советскими партизанами. В роте было три стрелковых взвода и один взвод тяжёлых пулемётов (4 единицы). Рота была вооружена немецкими и чешскими винтовками системы «Маузер», английскими лёгкими (времён Первой мировой войны) и русскими тяжёлыми пулемётами типа «Максим». 20 января 1943 г. рота прибыла в Швенченис и до середины июня 1943 г. охраняла общественный порядок и вела бои с советскими партизанами в районах Даугялишкяй, Адутишкяй, озера Нарочь, Миколишкяй и Швенченис. 14 июня рота выехала в Эйшискяйский район, где 16–18 июня приняла участие в крупной антипартизанской операции. После достаточно удачной боевой операции 19 июня рота прибыла в Константиново (северо-восток от Свири), где вела борьбу с красными партизанами, а затем получила приказ о своем включении в состав 257-го литовского полицейского батальона^{318}.

2-я рота полиции в Каунасской школе полиции была сформирована в начале 1943 г. В апреле она из Каунаса переехала в Вильнюсскую школу полиции, где окончила военную подготовку. Рота, руководимая лейтенантом А. Тирулисом (A. Tirulis), была послана на северо-восток Литвы, где в районах Мелагенай, Тверечюс, Виджяй принимала участие в боях с советскими партизанами. 13–24 мая она принимала участие в боях в районах Адутишкис – Камаяй, а 16–18 июня – в районе Дубичяй. По окончании операции в Дубичяй рота была переброшена в район Сверяй, где 3 июля – 10 августа вместе с немецкой полицией по всему району ловила советских партизан. 10 августа рота была передислоцирована в Миколишкяй. В конце октября она была включена в состав 257-го литовского полицейского батальона и переехала в имение Шеметавос^{319}.

22–23 марта 1943 г. курсанты Вильнюсской школы полиции в районе Дубичяй принимали участие в боевых действиях против советских партизан. После окончания операции все целые и невредимые вернулись обратно в Вильнюс. В начале апреля 1943 г. из окончивших Вильнюсскую школу полиции и уже получивших боевое крещение полицейских была сформирована 3-я рота полиции. 11 апреля она была послана в Смургайняй (на северо-восток от Ошмяны) для борьбы с советскими партизанами. 25 мая рота была переброшена в Алыпены (на юг от Ошмяны) для выполнения тех же задач. За успешное командование ротой её командир был назначен начальником Вильнюсской школы полиции, а его место занял другой способный офицер. 24 октября рота была включена в состав упоминаемого 257-го батальона и в начале ноября из Алыпены передислоцировалась в деревню Михничес (8 км на юго-восток от Сверяй, рядом с озером Сверяй). 22 ноября роте было приказано из Михничес передислоцироваться в Варненай и в районе Варненай-Гервечи уничтожить польских партизан.

Во время управления немцев в Литве действовали две полевые комендатуры – в Вильнюсе (814-я) и в Каунасе. Полевые комендатуры, запланированные для Шяуляя и Паневежиса, прибыли в Литву только в начале 1944 г. Комендатуры имели много штатных сотрудников и свой отдел управления, состоящий в большинстве своем из военнослужащих; были в них инспектора и секретарши административного совета, выполняющие задачи гражданского руководства. Комендатуры имели полицейские полномочия и их активно использовали.

Полевым комендатурам в Литве было поручено:

1) охрана железных и шоссейных дорог;

2) расквартирование военных частей;

3) организация пунктов питания;

4) обеспечение продуктами питания группы армий «Север» («Nord»);

5) поддержание дисциплины и порядка в тылу немецкой армии.

Выполнять все вышеперечисленные функции, особенно первую и последнюю, активно помогали части литовской полиции. Кроме того, в распоряжении комендатур были два батальона охраны тыла (Landesschutzen – Batallion) – 506 и 307-й, их общая численность составляла 1500 человек. Летом 1942 г. 307-й батальон был выведен из Литвы. В начале 1943 г. был получен приказ, сообщающий, что вскоре и 506-й батальон оставит территорию Литвы. Поэтому верховный полевой комендант в Литве (Oberfeldkommandant) генерал-майор Э. Юст решил завербовать среди литовцев некоторое количество юношей и как можно быстрее подготовить из них несколько полицейских рот для охраны важных объектов в Литве. По этому вопросу главнокомандующий силами вермахта в рейскомисариате «Остланд» генерал от кавалерии В. Бремер обратился к имперскому комиссару Остланда и к высшему руководителю СС и полиции в Остланде с просьбой разрешить вербовку добровольцев. Разрешение было получено. В местные комендатуры (Ortskommandanturen), которых в Литве было 21, а также во все районы, находящиеся недалеко от постов охраны железных дорог, был выслан циркуляр, объявляющий, что 1500 молодых литовцев, служивших или не служивших в полиции или в армии (включая 150 унтер-офицеров и примерно 25 младших офицеров) будут трудоустроены в литовских ротах по охране железных дорог и шоссе на территории Литвы. При этом оклад и обеспечение и т.д. будут такие же, как и в немецкой полиции. Униформа немецкая, но с литовским щитком на рукаве, и литовская кокарда на фуражке. Регистрационные бюро были при всех местных комендатурах, лишь в Вильнюсском уезде вербовка не производилась. Регистрация проходила с 15 по 31 марта 1943 г. Вышедшим из леса и добровольно зарегистрировавшимся мужчинам была гарантирована полная амнистия. За это короткое время зарегистрировалось около 1200 мужчин, среди них немало было и вернувшихся из леса.