Текст книги "Литовские полицейские батальоны. 1941-1945 гг."

Автор книги: Петрас Станкерас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Немецкая администрация страдала от хронической нехватки гражданского персонала, а эффективность её работы ограничивалась растущим недовольством и разношерстным партизанским движением, так что с помощью армии и полиции можно было осуществлять реквизиции, но не управление занятыми районами. Цели Имперского комиссариата «Остланд» и проявившаяся нехватка немецких сотрудников, заставила немцев в целях решения поставленных задач в широчайшем масштабе привлечь к сотрудничеству преданных и желающих работать местных жителей. По этой причине во второй половине августа 1941 года фон Рентельн присвоил девятерым литовским советникам титулы генеральных советников (Generalraete). Общего центрального литовского учреждения самоуправления создано не было, а были образованы только отдельные литовские ведомства самоуправления, так называемые vadybos (внутренних дел, промышленности, сельского хозяйства, финансов, сообщения, юстиции, по вопросам образования). Ими и руководили эти генеральные советники. Низшими органами местного самоуправления были бургомистры городов (областного подчинения), начальники областей, старосты волостей, литовская полиция, суды, которые составляли поднадзорную немцам так называемую вспомогательную службу (Nebenverwaltung). Все они были подвластны соответствующим отделам Генерального комиссариата. Литовский генерал лейтенант Пятрас Кубилюнас (Petras Kubiliūnas) был назначен первым генеральным советником[28]28
  Генерал С. Раштикис отказался занять этот пост, потому что часть членов его семьи находилась в Советском Союзе.


[Закрыть] и генеральным советником внутренних дел. Позже генеральным советником внутренних дел был назначен Иозас Наракас (Juozas Narakas) (бывший вице-министр внутренних Дел ВПЛ). Первый генеральный советник не был начальником других генеральных советников, а только первый среди равных – primus inter pares (лат.). В случае созыва общих совещаний председательствовал первый генеральный советник. Однако на начальном этапе генеральные советники не только не могли решать принципиальные вопросы, но и мелкие дела. Всегда нужно было согласовать действия с уполномоченными генерального комиссара. Литовцы советники фактически могли решать только технические вопросы. Но позже их функции и компетенция сильно выросли.

В первые месяцы сотрудничества немцы были недовольны литовской администрацией. Одно время в Берлине обсуждался вопрос о возможности создания в Литве администрации из одних лишь немцев. Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер (Franz Halder) [29]29
  Род. в 1884 г. в Вюрцбурге в семье военного. Участник 1-й м. в., затем служба в рейхсвере. В 1926 г. – оберквартирмейстер. В 1938 г. начальник Генштаба сухопутных войск. Активно участвовал в создании вермахта. В 1942 г. отстранен от должности. В 1944 г. заключен в Дахау по подозрению в причастности к заговору против А. Гитлера. Освобожден американцами. Выступал как свидетель на Нюрнбергском процессе. Умер в 1950 г. своей смертью.


[Закрыть]в своём военном дневнике 14 ноября 1941 г. отметил: «В Вильнюсе с докладом явился полевой комендант подполковник Цехнпфенниг. Малоутешительные картины корыстолюбия в гражданской администрации. Литовцы малопригодны для выполнения административных задач. В Каунасе для доклада явился оберфельдкомендант полковник Юст. Он подтвердил неутешительную картину своекорыстия и эгоизма в гражданской администрации и среди рабочих по отношению к вооружённым силам»^{40}.

^{Первый генеральный советник и генеральный советник внутренних дел Генерального округа Литвы генерал-лейтенант Пятрас Кубилюнас (Petras Kubiliūnas)} 

Первый генеральный советник был как будто амортизатором между захватническими целями пришельцев и страдающим от военных невзгод литовским народом. 29 мая 1944 г. во время празднования своего юбилея генерал П. Кубилюнас говорил, что ему пришлось работать в невероятно трудных условиях. Наверно, так и было. Хотя его сын Альгирдас и служил в частях СС[30]30
  Погиб в бою на Балканах в 1944 г.


[Закрыть], однако не приходилось слышать и читать, чтобы генерал заискивал перед немцами. Он был сдержанным, молчаливым, но старался, насколько возможно, смягчить последствия деятельности гестапо и других немецких органов^{41}.

Такая позиция литовского генерала не нравилась немцам, но они до поры до времени терпели. Даже после войны немцы мстили генералу П. Кубилюнасу и, спасая свою шкуру, оговаривали его перед советским судом. Вот выдержка из показаний на судебном процессе в Риге в 1946 г. бывшего высшего руководителя СС и полиции в Остланде обергруппенфюрера СС и генерала полиции Ф. Еккельна: «Мне часто приходилось встречаться с руководителями латвийского “самоуправления” Данкерсом и Бангерским, литовского “самоуправления” Кубилюнасом и эстонского “самоуправления” доктором Мяэ… У этих людей были только наши, немецкие, интересы; они никогда не задумывались о судьбах своих народов. Из разговоров с ними создалось впечатление, что они даже больше, чем мы, немцы, стремились к уничтожению коммунистов»^{42} (не стоит забывать о времени и обстоятельствах, при которых были получены данные показания. – Примеч. редактора).

Название «Литовское самоуправление» начали широко использовать лишь после создания на территории Литвы немецкой гражданской администрации – так называли руководимую генеральными советниками систему местных органов.

Говоря о пользе самоуправления для Германии в политическом, хозяйственном, военном смысле и в смысле безопасности, сотрудник Имперского министерства по делам занятых Восточных областей д-р П.Б. Клейст в секретном документе подчёркивал, что сотрудничество народов Остланда с немцами полезно, т.к. позволит избежать использования большого количества разных категорий немецких сотрудников и служащих и около 120 ООО полицейских. Ссылаясь на официальную немецкую статистику, в октябре 1942 г. в имперском комиссариате «Остланд» в полиции порядка служили 4428 немца и 55 562 местных жителя^{43}, т.е. соотношение 1:13. Для сравнения – в Генеральном губернаторстве и в Норвегии 1:1, в Чехии и Моравии и Голандии 1:4, в Сербии 1:6, во Франции 1:15, в России 1:20.^{44}

Создав в Литве гражданскую администрацию, генеральный комиссар фон Рентельн в конце августа 1941 г. своим распоряжением ликвидировал Гражданский комитет Вильнюсского уезда и города, а его функции распределил между немецкими областными комиссариатами и вновь созданными отдельными центральными ведомствами литовского самоуправления. Ранее члены Комитета дали немецким военным властям обязательство «самовольно не уходить с занимаемой должности без предварительного согласия соответствующего органа немецкой армии», поэтому 27 августа 1941 г. Комитет обратился с данным вопросом в письме № 1896 в Вильнюсскую военно-полевую комендатуру № 814. Комендант, полковник А. Цехнпфенниг, своим письмом от 30 августа 1941 г. информировал председателя Комитета С. Жакявичюса, что после создания немецкого гражданского управления и передачи им власти высшими органами стали

генеральный комиссар Литвы фон Рентельн в Каунасе и областной комиссар штурмбаннфюрер СС Хорст Вульф в Вильнюсе. Поэтому все поставленные вопросы должны быть согласованы с ними. Также комендант выразил председателю и членам Комитета благодарность «за выполненную для немецкой армии работу»^{45}. 3 сентября 1941 г. Гражданский комитет Вильнюсского уезда и города, лишившись власти, письменно информировал немецкую комендатуру, что прекращает свою деятельность^{46}. Вместо него 24 сентября 1941 г. был создан аппарат комиссариатского советника Вильнюсского округа^{47}. 17 октября 1941 г. его руководителем был назначен полковник К. Календра^{48}.

^{Управляющий внутренних дел Гражданского комитета Вильнюсского уезда и города, советник гебитскомиссара Вильнюсского округа К. Календра (К. Kalendra)} 

До сентября 1941 г. уездные руководители литовской полиции подчинялись начальникам уездов. Однако распоряжением руководителя СС и полиции в Литве бригадефюрера СС и генерал-майора полиции Люциана Высоцки (Lucian Wysocki) от 25 сентября 1941 г. вся литовская полиция в вопросах управления, дисциплины и комплектования была выведена из подчинения начальников уездов^{49}, в ведении последних остались лишь хозяйственные вопросы. С этого момента непосредственным начальником уездных руководителей полиции стал руководитель СС и полиции в Литве^{50}. Такое положение значительно ограничило власть начальников уездов, но ненадолго. Приказом руководителя СС и полиции в Литве от 30 декабря 1941 г.^{51}начальники уездов и бургомистры Генерального округа Литвы (а при их отсутствии – их заместители) получили полное право приказывать начальникам полиции уездов и городов, которые, в свою очередь, давали распоряжения подчинённым им инстанциям.

Немецкие гражданские учреждения, злоупотребляя своим главенствующим положением, пытались приказывать и распоряжаться литовской полицией. Это расшатывало доверие литовцев к полиции. Стремясь к тесному взаимодействию между немецкими учреждениями и литовской полицией и стремясь обеспечить плановую и беспрепятственную деятельность полиции, областной комиссар Каунаса бригадефюрер CA А. Лентцен приказом по области от 6 мая 1942 г. за № 24 запретил всем руководителям немецких гражданских учреждений вмешиваться в дела литовкой полиции^{52}.

Рейхсминистр по делам занятых Восточных областей Альфред Розенберг, понимая, что сотрудничество местных жителей с немецкими властями на добровольной основе принесёт больше пользы, 7 марта 1942 г. издал директиву о более либеральном администрировании в Литве, Латвии и Эстонии и декрет о введении административного самоуправления в Остланде^{53}. Немецкое руководство в техническом смысле стало «администрацией надзора», между тем работу прямого администрирования выполняли местные учреждения администрации края. Генеральным советникам было предоставлено право в границах своих ведомств издавать некоторые законы. Предоставление Литве этого самоуправления можно считать правовым утверждением бывших литовских учреждений как вспомогательного аппарата немцев. 14 июня 1942 г. рейхсминистр занятых восточных территорий А. Розенберг на пресс-конференции в Берлине заявил: «…Что же касается Литвы, Латвии и Эстонии, то в этих странах жизнь строится на основе самоуправления»^{54}. Предоставленное самоуправление ничего ясного в жизнь Литвы не внесло, потому что вся хозяйственная жизнь осталась в руках разных наплодившихся немецких обществ. Меры экономического принуждения, сохранение советского планового хозяйства и колхозной системы (лишь под Вильнюсом два колхоза были превращены в голландские молочные товарищества. – П.С.), отношение к населению как людям второго сорта вскоре привело к отчуждению, которое с годами углубилось.

^{Комиссар Каунасского округа бригадефюрер СА А. Лентцен (A. Lentzen)} 

В секретном указании к своей директиве А. Розенберг подчеркнул, что немцы должны за генеральными советниками присматривать и их контролировать.

Они не должны были делать то, что противоречило немецким интересам, создавать правительственные коллегии и т.д.^{55} Однако нижнее звено литовской администрации – начальников уездов, старост, начальников полиции – немцам было труднее контролировать и они действовали более самостоятельно.

Весной 1942 г., областные комиссары Генерального округа Литвы издали соответствующие постановления по этому вопросу. Областной комиссар Каунаса бригадефюрер CA Лентцен приказом по области от 18 апреля 1942 г. установил, что начальники уездов и бургомистры, а при их отсутствии – их помощники, имеют фактическое право приказывать начальникам полиции областей, уездов и городов^{56}. Начальники полиции уездов должны были, со своей стороны, дать соответствующие приказы низшим учреждениям.

Генеральный комиссар Литвы письмом от 7 мая 1942 г. установил организацию работы уездных начальников и их компетенцию^{57}. В городах Вильнюс, Каунас, Шяуляй и Паневежис функции уездных начальников выполняли бургомистры этих городов.

Согласно принципу единого администрирования, вся уездная власть была сосредоточена в руках начальника уезда. Ему были подчинены все учреждения местной администрации, находящиеся на территории его уезда, в том числе литовская полиция (если, естественно, не установлено другое). Служебный надзор за уездными начальниками исполнял генеральный советник внутренних дел.

Согласно указанию рейхскомиссара Остланда Г. Лозе от 15 мая 1942 г., работа всех самоуправлений уездов, городов и волостей, в их числе и национальной литовской полиции, должна быть согласована с действующим немецким правом и «с целями господствующей немецкой администрации». Этим же указанием, «надзор за местными учреждениями самоуправления было поручено господствующей немецкой администрации в границах положения»^{58}.

Как указано выше, полномочия генеральных советников по отношению к местному населению заметно выросли. На основании указания генерального комиссара Литвы от 8 сентября 1942 г. в границах их компетенции, они могли даже «издавать распоряжения и исполнительные законоположения, имеющие силу закона»^{59}. Но, с другой стороны, они были подчинены соответствующим отделам генералкомиссариата, так что без их согласия не могли уволить находящихся в их подчинении служащих и делать другие персональные перестановки. Каждое их указание мог отменить или изменить немецкий руководитель соответствующего отдела генералкомиссариата.

Из местных должностных лиц власти главная роль принадлежала начальникам уездов и руководителям полиции. Они считались наместниками немецких областных комиссаров в уездах. Им подчинялись старосты волостей, городские бургомистры (кроме бургомистров городов Вильнюс и Каунас, которые были в непосредственном подчинении генерального советника внутренних дел) и участковые начальники полиции. Они должны были обеспечивать порядок и спокойствие на местах. Но не всегда сотрудничество между органами литовского самоуправления и учреждениями литовской полиции было идеальным. На это не раз обращал внимание областной комиссар Шяуляя Г. Гевеке^{60} и другие высокие немецкие руководители. Так, 25 января 1943 г. директор Департамента литовской полиции Витаутас Рейвитис (Vytautas Revytis) подписал циркуляр, предназначенный всем уездным начальникам полиции, в котором ещё раз настоятельно напомнил, что полиция обязана беспрекословно исполнять все служебные указания начальников уездов^{61}.

Руководитель СС и полиции в Генеральном округе Литвы бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Л. Высоцки на основании распоряжения имперского комиссара Остланда от 30 января 1943 г. об местных органах полиции постановил, что «органом полиции уезда является начальник уезда. Выполнение задач уездной полиции принадлежит начальнику полиции (Kreispolizeiführer), который, согласно этому положению, является постоянным заместителем начальника уезда в его учреждении». В не принадлежащих к уездам городах [высшим. – Примеч. редактора] органом полиции является бургомистр, а задачи уездной полиции выполняет начальник городской полиции (Stadtpolizeiführer), который является постоянным заместителем бургомистра в его учреждении. Высшим органом полиции на местах является староста волости. В городах, принадлежащих к уездам [высшим], местным органом полиции является бургомистр^{62}.

Право наказания жителей имели не только немецкие и литовские суды, генеральный комиссар и областные комиссары, но и вспомогательные органы литовского самоуправления. Генеральные советники, начальники уездов, органы местной полиции могли наказывать штрафом в размере до 500 рейхсмарок и арестом до четырех недель^{63}. Кроме того, литовской полиции было предоставлено право на своё усмотрение поместить местного жителя в трудовой лагерь^{64}. Но одновременно, литовской полиции было категорически запрещено предпринимать какие то меры против немецких военных^{65}.

^{Комиссар Шяуляйского округа Генерального округа Литвы Г. Гевеке (Н. Gewecke)}

Кроме изданных органами немецкой гражданской администрации и литовского самоуправления указаний, постановлений, приказов и т.д. правовую основу деятельности составляли и некоторые законоположения уголовного и гражданского права Третьего рейха, применяемые по отношению не только к поселившимся на территории Литвы немцам, но и к местным жителям^{66}. Это «Распоряжение о создании и упорядочении немецких судов в занятых Восточных областях» и «Распоряжение о применении немецкого уголовного права в занятых Восточных областях» (оба распоряжения от 19 декабря 1941 г.)^{67}. 27 апреля 1942 г. А. Розенберг подписал указ «О применении немецкого права по отношению к гражданам Германии в Восточных областях»^{68}, в котором утверждается, что на основании указа фюрера от 17 июля 1941 г. об администрировании занятых Восточных областей личные, семейные и наследственные правовые дела граждан Германии, постоянно или временно проживающих в этих областях, решаются на основании немецкого права.

Имперский комиссариат «Остланд» как административная единица вскоре показал свою полную несостоятельность, причем это поняли и сами высшие немецкие руководители. В 1942–1943 гг. была задумана реорганизация Имперского министерства по делам занятых Восточных областей (с новым штатом не более 290 сотрудников и еще 60 технических работников), а также и самого Имперского комиссариата «Остланд»^{69}. Понимая, что откровенно жесткая оккупационная политика в отношении местного населения вынудит местное население уклоняться от службы под немецкими знаменами, руководство рейхскомиссариата несколько ослабило оккупационный режим. В начале февраля 1943 г. рейхсминистр по делам занятых Восточных областей Розенберг сообщил свою идею, которую уже поддержали руководство вермахта и политические деятели разного ранга в Берлине, Адольфу Гитлеру^{70}. Розенберг предложил упразднить Имперский комиссариат «Остланд» и создать в Литве, Латвии и Эстонии собственные правительства и органы управления (упоминаний об этой инициативе Розенберга в российской историографии нет. – Примеч. Редактора). Белоруссия осталась бы в непосредственном подчинении Министерства по делам занятых Восточных областей. Гитлер не отклонил предложений рейхсминистра, а поручил конкретизировать проект. Также весной 1943 г. А. Гитлер согласился более-менее изменить восточную политику. Так, Гитлер согласился в Литве и на Украине сформировать национальные части СС, а в Латвии и Эстонии – их значительно увеличить. Однако летом и осенью 1943 г. позиция А. Гитлера по этому вопросу снова стала бескомпромиссной. Из телеграммы руководства рейхскомиссариата «Остланд» в адрес министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа (Joachim von Ribbentrop) от 17 февраля 1944 г. явствует, что А. Гитлер категорически запретил Розенбергу вести какие-либо разговоры о возможности административных реформ в странах Балтии, расширяющих права местной гражданской администрации. 10 ноября 1944 г. Имперский комиссариат «Остланд» был окончательно упразднен.

Восстановление литовских полицейских структур и их правовой статус

Весной 1941 г. в Вильнюсе и Каунасе были организованы два подпольных штаба ФЛА, однако вскоре Вильнюсский штаб был ликвидирован органами НКВД. Тогда на базе каунасского штаба был создан один главный штаб. Задачи всем организациям ФЛА, называвшимся «Гвардия защиты Литвы», «Батальон смерти», «Отряд освобождения Литвы» и т.д., были объявлены в программе 19 марта 1941 г.: «После начала похода с запада вы в ту же минуту будете проинформированы по радио или другим способом. В тот момент в сёлах, городах порабощенной Литвы должны произойти восстания, или, говоря по правде, захват власти в свои руки»^{71}. 30 марта 1941 г. ФЛА создал Охрану национального труда (ОНТ) (Tautinio darbo apsaugą – TDА). Эта организация должна была стать зародышем вооруженных отрядов ФЛА. Во временном положении ОНТ было констатировано, что цель организации – «бороться за жизненные интересы литовской нации, с другой стороны – гарантировать полную безопасность ФЛА в его политической деятельности»^{72}.

^{Боец батальона Охраны национального труда (Tautinės darbo apsaugos [TDA] batalionas) стоит на посту} 

24 июня 1941 г. в помещении типографии «Zaibas» (ул. Донялайчю) состоялось первое заседание ВПЛ. На этом заседании было принято постановление отменить указ Президиума Верховного Совета Литовской ССР от 12 ноября 1940 г. о создании местных органов государственной власти в уездах, городах, волостях, городках и апилинках[31]31
  Административно-территориальная единица Литвы.


[Закрыть] ЛССР. Этим постановлением ВПЛ был восстановлен доокупационный Закон о местном самоуправлении с его изменениями и дополнениями^{73}. Кроме этого на заседании ВПЛ были созданы не только отдельные министерства и назначены министры, но и образованы структуры министерств. В этот же день кабинет ВПЛ решил утвердить законоположение о восстановлении правового строя в Литве, упразднить народные комиссариаты и управления ЛССР, в том числе Народный комиссариат внутренних дел (НКВД), и на их месте создать министерства, в том числе и Министерство внутренних дел (МВД)^{74}. МВД были переданы НКВД ЛССР (без Дорожного управления, Управления тюрем и Архивного отдела) и НКГБ со всеми учреждениями и служащими. Позже, 2 июля 1941 г., во время послеобеденного заседания ВПЛ был преобразован административный аппарат Литвы. Принято постановление, что создаются и начинают деятельность 14 министерств, в том числе МВД, и Государственный контроль^{75}. МВД, довоенное здание которого заняли немцы, в то время находилось в помещениях 3-го полицейского участка, оно было разделено на три управления, которые 15 июля 1941 г. были переименованы в департаменты: безопасности, полиции и тюрем. С 26 июля 1941 г. приказом министра внутренних дел директором Департамента полиции был назначен В. Рейвитис^{76}. До этого эти должностные обязанности исполняли Игнас Таунис (Ignas Taunys), П. Диркис, А. Михялявичюс, Альфонсас Сенкявичюс (Alfonsas Senkevičius) и П. Ердвис (P. Erdvys). Образованный Департамент государственной безопасности формально входил в состав МВД ВПЛ. В его подчинении была литовская полиция безопасности и уголовная полиция. ВПЛ призвало всех бывших сотрудников вернуться на ранее занимаемые должности и честно их исполнять в новых условиях. Отзываясь на этот призыв, на службу в возрожденную полицию вернулось более 40 процентов бывших полицейских, т.е. около 3000 человек^{77}.[32]32
  Только 14–18 июня 1941 г. из Литвы большевиками были насильно выселены в Сибирь 12 562 жителя, среди них 1582 семьи руководящих сотрудников полиции и служащих тюрем.


[Закрыть] Детально было регламентировано, кто должен руководить полицейским участком, если нет прежних начальников участков.

10 июля 1941 г. руководство Управления полиции МВД распространило циркуляр начальникам полиции уездов, в котором были регламентированы основные принципы комплектования полиции уезда:

«1. Штатное число сотрудников полиции не должно превышать штаты, бывшие до 15 июня 1941 г. При необходимости и возможности иметь вооруженных лиц – привлечь из создавшихся оборонных организаций.

2. Хаотично созданный личный состав полиции следует пересмотреть. Начальников участков и чиновников полиции прошу представить Управлению полиции для утверждения…

3. Комплектуя личный состав сотрудников полиции, в первую очередь назначать лиц, служивших до 15 июня 1941 г. в разных частях полицейской службы и не скомпрометировавших себя во время оккупации. Во вторую очередь принимать бывших сотрудников полиции и из-за разных причин оставивших службу в полиции до 15 июня 1941 г. Об этих лицах должны быть собраны сведения, и нужно убедиться, устранены ли причины, заставившие уйти их со службы в полиции. В третью очередь на службу в полицию принимаются все остальные лица в общем порядке, придерживаясь правил комплектования существующих до 15 июня 1941 г. Однако следует следить, чтобы на службу в полицию поступали лица с более-менее высшим образованием…

4. Все сотрудники полиции, выполняя служебные обязанности, должны быть одеты в униформу, бывшую до 15 июня 1941 г. Каски не надевать. Служебная униформа должна быть чистой и выглаженной.

Внешний вид сотрудника всегда должен быть опрятный и бодрый. Не имея форменной одежды, временно разрешить одевать на службе гражданскую одежду. Гражданская одежда должна быть чистая и опрятная. Униформированные и неуниформированные сотрудники полиции всегда должны иметь внешние знаки отличия (повязки), удостоверения и разрешения на оружие. Знаки различия, удостоверения и разрешения нужно получить у местного коменданта немецкой армии.

Сотрудники полиции всегда должны быть трезвы, а особенно во время исполнения служебных обязанностей и будучи одетыми в служебную униформу. Отдельные случаи пьянства должны быть немедленно пресечены и пьянствующие должны быть уволены со службы в полиции без права когда-либо вернуться»^{78}.

Фронт литовских активистов распространил воззвание об охране имущества и общественного порядка в Каунасе и крае. Уже 23 июня 1941 г. для поддержания порядка в Каунасе была начата организация местной охраны под руководством полковника Людвикаса Буткявичюса (Liudvikas Butkevičius). Её штаб по Каунасскому радио огласил несколько распоряжений и приказов, из которых один предназначался для всего края. В нём было сказано:

«а) везде организовать соединения местной охраны, которые заботились бы охраной имущества граждан и государства;

б) оставшимся чиновникам независимой Литвы принять администрацию и полицию, а где таковых нет, руководству соединения местной охраны их временно назначить;

в) в городе Каунасе была объявлена мобилизация всех оставшихся офицеров и унтер-офицеров»^{79}.

Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер в своём военном дневнике отметил, что «в Каунасе в наши руки попали в полной сохранности большие продовольственные склады и частные перерабатывающие предприятия пищевой промышленности. Они находились под охраной литовских отрядов самообороны»^{80}.

Военный комендант Каунасского города и уезда полковник Юргис Бобялис (Jurgis Bobelis) 24 июня 1941 г. издал приказ № I^{81}, в котором между прочим было сказано: «1. Всем бывшим начальникам Участков полиции и чиновникам полиции немедленно вернуться на те должности, которые они занимали до 15 июня 1940 г. Прибыть на полицейские участки… 2. Всем командирам отрядов Шаулю саюнга[33]33
  «Союз стрелков Литвы» («Lietuvos Šaulių sajunga») был создан 27.06.1919 г. Уже 15.09.1919 г. устав Союза утвердил министр обороны края. Союз стрелков являл собой беспартийную организацию и выполнял функции национальной гвардии – охранял государственное имущество, оказывал помощь при бедствиях, оказывал помощь полиции. В военное время должен был нести караульную службу на важных правительственных и военных объектах, а также вести партизанские действия в тылу противника. Членом Союза мог стать каждый гражданин, достигший 16 лет, прошедший кандидатский стаж и получивший рекомендации 5 членов Союза. Союз имел свои отделения во всех городах и местечках Литвы. В него вступали интеллигенция, городская и сельская молодёжь, рабочие. Главная задача союза – военная подготовка своих членов. Правительство широко использовало стрелков в борьбе против недовольных существующим в Литве строем, а также для распространения национальной пропаганды, выслеживания и ареста участников большевистского движения. «Союз стрелков Литвы» подчинялся Министерству обороны края Литвы и ежегодно получал из министерства по 500 000 литов. Шаулисты имели военную форму единого образца, пользовались правом ношения оружия. В 1940 г. Союз состоял из 23 сборных (около 1200 отрядов) и имел 60 000 членов. На вооружении Союз имел 30 000 винтовок и 700 пулеметов различных систем.


[Закрыть] и их заместителям занять те помещения, в которых они находились до 15 июня 1940 г., и приступить к выполнению указаний немецкого командования. Всем членам Шаулю саюнга немедленно явиться в распоряжение своих командиров… 5. Все сотрудники противопожарной охраны Каунасского города и уезда обязаны немедленно возвратиться к исполнению служебных обязанностей». Планировалось, что Каунасская полиция официально начнёт службу 7 июля 1941 г. В тот день работники полиции обязаны были надеть литовскую униформу. Сотрудникам полиции, не имеющим униформы, предписывалось исполнять службу в гражданской одежде, надев на рукав повязку.

Все сотрудники полиции порядка города Каунаса и принадлежащих Каунасу 16 волостей на левом рукаве обязаны были носить повязку с надписью «Вспомогательная полиция» («Pagalbine policija»). Повязки нужно было представить в штаб командира СС и полиции для нанесения штампа-печати. Всем сотрудникам полиции порядка были выданы пистолеты.

Аналогичный приказ 27 июня 1941 г. издал управляющий Управления внутренних дел Гражданского комитета Вильнюсского уезда и города полковник К. Календра, которому было поручено организовать полицию в Вильнюсском, Швенчёнском и Тракайском уездах. В приказе сказано: «Приказываю всем бывшим сотрудникам полиции Вильнюсского края (Вильнюсский, Швенчёнский и Тракайский уезды), старостам волостей, секретарям волостей и другим служащим этих учреждений, которые работали в этих должностях и в этих учреждениях в границах Литовской Республики до 15 июня 1941 г., немедленно, не мешкая, вернуться на свои бывшие должности, организовать учреждения и перенять от бывшей милиции и других учреждений всё имущество в своё распоряжение и за него отвечать.

^{Организатор восстановления литовских полицейских структур, создатель 1-го батальона литовской полиции И. Бобялис (J. Bobelis)} 

В учреждениях полиции работой руководят сотрудники полиции, согласно старшинству званий (если на участки не прибыли начальники участков, их помощники и вахмистры, то эти обязанности исполняют старшие полицейские или рядовые полицейские).

В тех местах, где эти учреждения до 15 июня 1940 г. не были организованы, их организуют местные интеллигенты литовцы и доброжелательные к ним личности.

Сотрудники, не имеющие возможности по каким-либо причинам прибыть в свои бывшие учреждения, направляются работать в ближайшее учреждение.

Выполняя свои обязанности, все должны руководствоваться до отдельного указания действовавшими до 15 июня 1940 г. законами независимой Литовской Республики. О проделанной организационной работе доложить учреждению Управляющего внутренних дел в Вильнюсе, ул. Магдалены, д. № 2»^{82}.[34]34
  В наши дни по этому адресу находится Министерство внутренних дел Литовской республики.


[Закрыть]

Бывшие полицейские немедленно собрались в 1-м полицейском участке, бывшем на Тракайской улице. Регистрацию вернувшихся полицейских произвёл бывший начальник резервной полиции Вильнюса Ионас Эйгелис (Jonas Eigelis) и бывший помощник начальника полиции Антанас Ишкаускас (Antanas Iškauskas). Кроме того, было создано несколько учреждений разведывательного и судебного характера.

^{Начальник литовской полиции поочерёдно Швенчёнского, Мажейкяйского и Тракайского уездов А. Кенставичюс (A. Kenstavičius)} 

Командиром восстановленной вспомогательной полиции был назначен инспектор школ предвоенной Литвы и вождь активистов Вильнюса Миколас Гуденас (Mykolas Gudėnas).

О создании полиции и органов самоуправления К. Календра 8 июля 1941 г. предоставил немецкому военному полевому коменданту в Вильнюсе полковнику А. Цехнпфеннигу следующую информацию: за основу создания органов самоуправления и полиции было взято административно-территориальное распределение Литвы на уезды и волости. Намечена следующая организация полиции: в центре уезда – учреждение начальника полиции уезда, а в городах и волостях – полицейские участки. Численность сотрудников полиции в волостных полицейских участках и в городских полицейских участках – от 10 до 20 человек. В Вильнюсе создаётся учреждение начальника полиции Вильнюсского уезда и города, которому подчинены как городская полиция, так и полиция уездных полицейских участков. Через несколько дней начальником Вильнюсской полиции немцы утвердили А. Ишкаускаса, заместителем – И. Эйгелиса. С немецкой стороны старшим начальником полиции Литвы был назначен бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Л. Высоцки^{83}.

Первые полицейские посты охраны были выставлены у Банка Литвы и у других важных государственных объектов. Вскоре был организован и 1-й городской полицейский участок – на углу современных улиц Гедимино и Тоторю. Немало сотрудников полиции Литвы вернулось на прежнюю работу и, несмотря на ухудшившиеся условия труда, охраняли неприкосновенность граждан и их имущества. Так, в Вильнюсе, в Тракайском, Швенчёнском уездах до 8 июля 1941 г. на старую работу вернулось около 25% бывших полицейских. Однако в самом Вильнюсе комплектование полиции шла медленно. До ноября 1941 г. на работу вернулись едва ли V старых сотрудников. 26 ноября 1941 г. В. Рейвитис всем начальникам полиции разослал письмо, в котором просил всех лишних кандидатов для службы в полиции направлять в распоряжение начальника полиции г. Вильнюс^{84}.