Текст книги "Путешественники"

Автор книги: Петр Козланюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

ИСЦЕЛЕНИЕ

Утром следующего дня, как только боровик с сыроежкой обильно и с аппетитом позавтракали, к ним пришла санитарка из больницы.

– Вас просит к себе доктор, – сказала она вежливо. – Будьте добры, идемте со мною в приемную.

Отправились с дрожью в сердце. Прошли длинный лабиринт коридоров, поднялись этажом выше и очутились в просторной приемной врача. Вся мебель и стены ее были окрашены блестящей белой краской. Вдоль стен стояли застекленные шкафы, полные всяких баночек, флаконов и сверкающих инструментов, остро пахло медикаментами. Доктор – седенький старичок – сидел за столом, а около него стояла Мурашка, как видно, ассистентка в белом халате и очках.

– Приветствуем! Приветствуем дорогих пациентов из таких далеких краев! – поднялся доктор им навстречу. – Садитесь!

– Мы просили б вас, – залепетал растерянно Шапочник, – просили б…

– Знаем, все уже знаем, Дорогой боровик, – успокоил его доктор. – Раздевайтесь, будьте любезны!

Трепеща, разделись. Доктор внимательно выстукал обоих и, щелкнув пальцами, сказал:

– Да, есть червячки… Слышно, копошатся поганцы.

– И у меня, доктор? – едва выговорила сыроежка.

– Есть и у вас, хотя и не такие еще большие, – ответил профессор. – Есть, к сожалению… Нужно, знаете ли, операцийку…

При слове «операция» у боровика душа покатилась в пятки, а сыроежка побледнела, как стена. Заметив их состояние, Мурашка-ассистент успокоила несчастных:

– А вы не бойтесь, не такая уж это страшная операция. Все будет хорошо.

– Эге, вы даже и не почувствуете ничего, не бойтесь! – подтвердил доктор. Тем не менее у боровика и сыроежки зуб на зуб не попадал от страха. Кто его знает… А он тем временем распорядился приготовить операционную, куда и повели дрожащих пациентов. Там им дали чего-то выпить, положили на операционный стол – и… что было дальше они не почувствовали, погрузившись в блаженное забытье. Очнулись уже на чистеньких постелях в больнице.

Доктор пощупал им пульсы, успокоил и показал на баночки с червяками.

– Видите, что мы вынули из ваших тел?.. Еще б недели две и погубили бы проклятые вас!

– Да, я чувствовал, доктор, что сосет меня что-то под ложечкой, – сказал боровик с облегчением. – Помнишь, Рябенькая, на поляне?..

– Как не помнить! Но мне и в голову не приходило, что и во мне расплодились уже такие громадные!

– Вы, наверно, внушали себе, что их у вас быть не может, поэтому и не чувствовали их… Правда?

– Да, дорогой доктор. Я не разрешала себе даже думать о них. Не хотела верить, что они могут съесть меня живьем!

– А это главное во всякой болезни, всегда нужно верить в себя и в свое здоровье! – сказал доктор. – Ну, а теперь, после нашей операции, вы уже до самой смерти можете червяков не бояться. Их у вас не будет.

– Ох, как мы вам благодарны! – начали взволнованно благодарить грибы.

Но доктор приказал им лежать спокойно и не волноваться. Так они и сделали. Приятно потом было вспоминать дни, проведенные в больнице. Ласковые мурашки-санитарки заботились о них, как о родных детях. Они кормили их, поили всякими нектарами, читали, чтоб развлечь их, разные сказки и истории. Старенький доктор давал им ежедневно какие-то животворные лекарства, часто навещала их стройная ассистентка с другими молодыми докторами. Приходили проведывать больных и другие муравьи и мурашки. Время текло незаметно, силы быстро прибывали.

Настал день, когда доктор сказал:

– Ну, можете вставать. Теперь вы здоровы, я полностью спокоен за вас.

– Ох, исцелитель вы наш, отец родной! – повскакали выздоровевшие с кроватей.

Как же они благодарили старенького доктора и других докторов! Боровик не мог сдержать слез благодарности, а сыроежка кинулась целовать старичка.

– Ну, что вы? – смутился доктор. – Помилуйте, это же наш долг лечить больных!

– Мы вам жизнью обязаны, милый, добрый доктор! – сказала сыроежка.

– Доктор, дорогой, – взмолился Шапочник. – Не оставьте в беде наших несчастных братьев на Тихой поляне.

И опять повторил печальный рассказ об обреченных на муку и гибель грибах на Тихой поляне.

– Ну, чем же я, мой милый, помогу им? – вздохнул он. – Сделать всем операции я не в силах, сами понимаете…

– Посоветуйте хоть что-нибудь для нашей несчастной детворы, благодетель вы наш, – взмолилась сыроежка.

Задумался доктор.

– Главное во всякой болезни – это вовремя захватить ее, не дать ей развиться. Это значит – нельзя допускать возможности проникновения червяков в тело…

– Что же делать? – вздохнули безнадежно боровик с сыроежкой.

– Скажу вам вот что, – ответил доктор. – Идем ко мне в кабинет, я дам вам рецепт для спасения грибного рода.

В кабинете он сначала написал письмо, а потом уже длинный рецепт. Запечатав то и другое в конверт, подал его боровику и сказал:

– Идите с этим письмом в известную на весь лес пчелиную аптеку на Лугу медовых трав. Отдайте его пчелиной матке, она вам приготовит лекарства.

– А где же Луг медовых трав? – спросил боровик озабоченно.

– Вам расскажут об этом в приемной, – ответил доктор и продолжал дальше. – Значит, в пчелиной аптеке получите лекарство. Лекарством этим старых, уже червивых грибов, от гибели вы не спасете, но нейтрализуете инфекцию, и микробы гниения не будут заражать воздух. Зато всех здоровых, молодых, детей вы спасете. Пользоваться лекарством нужно так: каждому ребенку, юноше, каждому здоровому грибу смажете осторожно голову. Лекарство вызовет в здоровом теле острую реакцию, и организм сам выработает противоядие против болезни. Червяки подохнут моментально. Понимаете? – закончил он.

– Понимаем и благодарим сердечно! – воскликнули боровик с сыроежкой.

– Ну, а теперь прощайте, а то у меня, знаете, работа. Информацию об аптеке, как я уже сказал, получите внизу.

Старик, крепко пожав обоим руки, пожелав здоровья и счастливой дороги, отправился в лабораторию. А боровик с Рябенькой спустились вниз за сведениями о маршруте.

Внизу знакомый уже старик-муравей посмотрел на карту и подробно объяснил им, как добраться до Луга медовых трав. Грибы хотели было тотчас распрощаться, но все гостеприимные обитатели Муравейника и слышать об этом не хотели.

– И думать не смейте, чтоб уходить сегодня! – заявили категорически. – Как можно – выйти из больницы и даже не повеселиться с нами? Вы что?

Неудобно было отказываться. Остались обедать, а после обеда муравьи устроили во дворе интересный спектакль для гостей: борьбу с оводом. Захватывающее это было зрелище: муравьи отважно бросались на врага, но и овод защищался храбро. Публика ревела от восторга. Понятно, что боровик с сыроежкой чуть глаза не проглядели на такое диво, но в то же время не очень-то оно им понравилось. Что-то неприятное было в этом представлении. Совсем иначе все выглядело, когда муравьи защищались от косматого червяка. О-о-о! Вот это был подлинный героизм! А здесь война ради потехи. Так они и сказали хозяевам.

– Что поделаешь! – ответили муравьи простодушно. – Живем, как видите, в лесу и имеем много врагов и завистников. Вас коробит от виденного, это понятно, а нам оно приносит пользу. Такие игры развивают военные способности, мужество и отвагу, закаляют наших бойцов – защитников от постоянных вражеских нападений. Мы не собираемся ни на кого нападать, но до тех пор, пока нас окружают враги, вынуждены изучать и совершенствовать военное ремесло. Нет другого выхода…

Вечером состоялся концерт приглашенной певицы-цикады. Пела она изумительно. В антрактах комариный оркестр исполнял веселые марши. Заночевали боровик с сыроежкой еще и эту ночь в муравейнике.

Утром, как только взошло солнце, радушные муравьи и мурашки напаковали им полные сумки всякой снеди на дорогу и проводили аж до темного леса, где с сожалением распрощались с гостями.

– Не вспоминайте лихом! – кричали им вслед.

– Еще бы… Вас-то, благодетелей, да лихом поминать! – кланялись, удаляясь, Шапочник с Рябенькой.

Пошли…

БУРЯ

Наши путешественники чувствовали себя так, словно бы вновь на свет народились. Казалось, не идут они, – летят навстречу солнцу. Сильно-сильно бились их переполненные радостью сердца, так сильно, что, задохнувшись, они останавливались, смотрели, будто не узнавая, друг на друга, любовались буйно ликующим днем, вздыхали и шли дальше. Все вокруг ласкало взор, все казалось новым, невиданным и чудесным. А больше всего тешило их сознание, что они, именно они, принесут новую, чудесную жизнь обитателям Тихой поляны.

Шапочник не выдержал и сказал восторженно:

– Знаешь, Рябенькая, у меня сердце замирает, как подумаю… То-то будет радости на Тихой! То-то утехи!

– Ах!.. – вздыхала мечтательно сыроежка. – Скорее бы только разыскать аптеку да домой благополучно добраться.

Шли по знакомой дорожке к Золотому ручейку, следуя указаниям Муравья-информатора, сказавшего так:

– Дойдете, мои дорогие, до Золотого ручейка, а там идите все время по течению. Ручеек приведет вас прямо в Темный бор. В бору увидите соломенную хатку, а за ней и будет Луг медовых трав с аптекою… До аптеки вас проводит, если попросите, любая пчела. Пчелы очень вежливы и услужливы для всех тех, кто не желает им зла.

– А сколько дней нам придется идти до Луга медовых трав? – спросил Шапочник.

– Дней? – переспросил Муравей добродушно. – Доберетесь за один день, если не поленитесь.

Ну, где там лениться, торопились страшно. Рецепт и письмо доктора, лежавшие у боровика за пазухой, придавали им силы, и путники мчались, не чуя под собою ног. Единственно о чем беспокоилась сыроежка, чтоб Шапочник не потерял драгоценные бумаги, и поэтому часто спрашивала его о них. Боровик ощупывал их под рубашкой и успокаивал Рябенькую.

Проходя мимо избушки Кузнечика, боровик с сыроежкой увидели стайку детворы. Нечесанные, в грязных рубашонках, кузнечата уныло играли каким-то камушком на крылечке.

– А где ж отец, ребятишки? – окликнул их Шапочник.

Перепуганные малыши вскочили было с намерением удрать, но, растерявшись, от неожиданности застыли на месте.

– Папа пошел куда-то искать хлеба… – не сразу и чуть слышно ответили старшенькие.

– А мама вас не навещала? – спросила ласково сыроежка.

– Нет, – пролепетал самый младший, ковыряя в носу пальчиком. – Наша мама бросила нас, папа говорит. Убежала к какому-то жуку богатому.

– Ох, птенчик ты мой, несчастный! – приголубила его сыроежка. – А вы ели что-нибудь сегодня, детишки?

– Маленечко… – ответил, осмелев, старшенький. – Но папа сказал, что принесет нам еще… Хлебушка, душистых корешочков…

Боровик с сыроежкой развязали свои сумки и выложили большую половину припасов, которыми их наделили в Муравейнике. У детишек от такого изобилия глазенки засияли как звездочки.

– Ой, сколько гостинцев! – закричали они хором.

– Кушайте, дорогие, на здоровье, – пожелал Шапочник. – А отцу передайте от нас сердечный привет.

– Скажите, что от дяденьки боровика и тетки сыроежки – ночевщиков. Отец знает… – прибавила Рябенькая.

Связав свои, теперь уже не тяжелые сумки, боровик с сыроежкой отправились дальше. Шли берегом ручья. Солнце поднялось уже высоко и припекало нещадно. Поникла истомленная зноем трава, зажмурились ослепленные жгучими лучами цветы, примолкли птицы. Раскаленный воздух стал таким плотным, что путникам казалось, будто у них перед глазами все время дрожит и мерцает блестящая частая сетка. Хорошо еще, что от воды тянуло живительным холодком, освежавшим идущих…

Ах, как хорошо было идти по течению ручейка. Весело журчала прозрачная как слеза вода, тут и там отражая как в зеркале бирюзовую голубизну неба. Так и манило окунуться в эту сияющую бездонную синеву… Над растущей по берегу нежно-зеленой осокой кружились стрекозы. Перламутровые их крылышки, попадая на солнце, вспыхивали всеми цветами радуги: синим, зеленым, голубым, алым, темно-желтым и таким золотистым, как само солнце. Тысячи оттенков, красок, гармонично чередуясь, пели, казалось, песню, славящую красоту и величие жизни на земле.

Путешественники стремились вперед. Иногда ручеек лукаво поворачивал, петлял и возвращался на прежнее место. Кружили за ним и боровик с сыроежкой, посмеиваясь над его шалостями. Несколько раз встречались им отдыхающие на берегу жабы, которые вначале свирепо таращили на них глаза, а потом, сами же испугавшись, неуклюже бросались в воду. Там и сям выпрыгивали из воды серебряные рыбки и, будто хвастаясь своей ловкостью, мгновенно исчезали. На глубоких местах сновали по поверхности водяные пауки, похожие на неутомимых школьников-конькобежцев.

А путники все шли и шли без отдыха. Целый день стояла такая духота, что есть совершенно не хотелось, да и к тому же их так угостили утром в муравейнике, что мысль о еде не приходила им в голову. Только в конце дня жара немного спала. Поднялись травы, ожили цветы, торопливо застрекотали кузнечики и букашки. И наконец, перед путешественниками встал синей стеною вдали Темный бор.

Обрадованные, боровик и сыроежка заспешили. Но не прошли они и нескольких шагов, как вдруг из-за леса выползла черная туча и начала расти, как на дрожжах. От тучи мгновенно оторвался целый отряд грозных тучек и бросился врассыпную по небу. Свет померк, солнце затянуло грязно-желтой дымкой. А туча все росла и росла.

– Ой, видно, будет буря, – встревожилась сыроежка.

– Эге… – ответил боровик, тяжело дыша. – Идем скорее в лес.

Они ускорили шаги.

Наступила зловещая тишина. Казалось, что все вокруг насторожилось и затаило дыхание. Только ласточки с тревожным щебетом низко-низко кружились над лесом да изредка плескалась рыба в ручье. Вдруг бледное солнце спрятало голову в серую волну туч на горизонте. Надвинулась плотная тьма, словно белый день зажмурил глаза со страху.

Где-то далеко-далеко за лесом загремело глухо и сердито. В сером сумраке отчетливо сверкнула молния.

– Жутко мне, дяденька! – захныкала, вся дрожа, сыроежка. – Слышите, как гремит ужасно?

– Бежим скорее в лес! – поймал ее за руку Шапочник. – Бежим быстрее!

Помчались что было духу. А грохот все усиливался и неумолимо приближался. В небе, как в колдовском горшке, что-то клокотало, лопалось и дымилось…

Только ворвались они в лес, как тьму рассек огненный бич молнии и ударил оглушительный гром. Чуть живые от страха, путешественники упали в мох под сосной. Все вокруг вздыбилось и закружилось в бешеной пляске. Трещали и ломались могучие деревья, стонали, пригибаясь к земле, молодые кустарники. Буря неистовствовала, упиваясь своей силой и властью, грохотала, слепила и крушила все на своем пути. А дождь лил как из ведра…

Наконец буря умчалась в даль, но дождь не переставал. Пришлось промокшим и измученным путникам искать сухого местечка для ночлега. Побежали наугад во тьму – может, хоть густые кусты попадутся. Но подходящих кустов не встречалось, только высоченный лес шумел где-то в выси мокрыми кронами.

Бродили долго, пока не заметили впереди под деревьями темный силуэт какой-то избушки. Поплелись к ней и очутились под надежной крышей.

– Фу-у! – вздохнул с облегчением боровик. – Вот так погодка!

– Да-а… Ну, а письмо?.. Не потерялось, случаем? – заволновалась сыроежка.

– Нет, на месте… – ощупал боровик пакет.

– Вот и прекрасно! – успокоилась сыроежка. – Хорошо еще, дяденька, что хоть ночлег нашли порядочный, а то пропали бы в такую слякоть. Ну, льет!..

– Мы таки счастливые, Рябенькая! – весело рассмеялся боровик, стряхивая заботливо шляпу от дождя.

Вокруг лил холодными струями дождь, но под стенкой неказистой избушки было сухо и уютно. Шапочник с Рябенькой уселись в теплую траву и развязали дорожные сумки. Только теперь они почувствовали, как они проголодались и устали за дорогу! С аппетитом поужинав, умостились на ночь, протянув натруженные ноги. Тепло и усталость сделали свое. Незаметно они крепко и сладко уснули

А дождь все лил и лил во мраке.

ДЕДУШКА ВАРИТ БОРЩИК

Солнце, как всегда, опередило деда Лесовика. Пока он проснулся в соломенной своей избушке и вышел во двор размять старые косточки, оно уже красовалось над лесом.

– Ку-ку, проспал дедушка! – поддразнило оно старого и шаловливо защекотало лучиком Лесовику нос.

Чихнул, конечно, дед, не удержался. Да так чихнул, что роса градом посыпалась с листьев и перепуганно защебетали лесные птицы.

Уселся дед на пенек перед избушкой и добродушно погрозил солнцу пальцем:

– Смотри у меня, я тебя отучу над стариком подшучивать!

Вытянув из-за пазухи обкуренную трубку, Лесовик с наслаждением затянулся, пуская ароматные колечки дыма, расплывавшиеся сизо-молочными шарфами тумана над низинами.

Курит дед свою утреннюю трубку и думает: «Что б мне приготовить сегодня на обед? Съел бы красный борщик с грибами», – мечтает старик. Да вот беда, некому принести грибков из лесу, а самому Лесовику лень по росе грибы искать.

Попыхивает дед Лесовик на пеньке своей трубочкой, попыхивает блаженно, по сторонам посматривает, и – видит вдруг: белеет что-то в траве под стенкою. Поднялся дед и поковылял посмотреть…

– Э-ге-ге, вот так штука! – обрадовался находке. – Помянули волка, а он тут как тут!.. Большущий боровик да еще и сыроежка на придачу, около самого дома!

Радуется дед так, что и не опишешь. Сгреб поспешно грибы в шапку и понес в дом. Достал с полки горшок, налил в него воды из кадки, накрошил свеклы, добавил петрушки с укропом для запаха, а напоследок и грибы туда же бросил… Засунул горшок в печь и давай сухих дровишек накладывать.

Разгорелся огонь, дед в восторге руки потирает.

– То-то вкусный будет борщик!.. Кого только позвать бы в гости? – думает вслух Лесовик… – Одному есть скучно, да и не съем я столько.

Думает старик, гадает, кого бы в гости на борщ пригласить – наконец, надумал:

– Приглашу-ка я пойду бабу Ягу… Пусть хоть раз угостится у деда.

Взял дед ореховый посошок, закурил на дорогу трубочку, да и зашагал потихоньку лесом. Скачут перед дедом веселые зайчики, прыгают белки, а вокруг на ветвях лесные феи качаются.

– Добрый день, дед Лесовик! – приветствуют деда хором.

– Добрый день, девушки!

– Далеко ли вы, дедушка, идете?

– К бабе Яге, милые… Варю, знаете ли, вкусный борщик с грибами, ну и хочу ее пригласить попробовать.

– Вот оно что! А нас так вы на грибы не приглашаете?..

– Почему нет? Приходите и вы, пожалуйста!

– Придем! – закричали феи. – Мы вас здесь подождем, дедушка.

– Обязательно ждите, красавицы!

Добрался, наконец, Лесовик до избушки бабы Яги, что стоит на куриных ножках. Поздоровался с хозяйкой.

– Приходите, – сказал, – кума, ко мне в гости.

– Ох, не могу я, куманечек, – ответила баба Яга. – Стара я стала, силушки нет по гостям ходить.

Усмехнулся дед на такие слова лукаво.

– Ой, будете каяться, кума! Идемте-ка лучше, чтоб потом обидно не было!

– Да что ж такое вы сготовили? – заинтересовалась

Яга.

– Борщик! – аппетитно чмокнул Лесовик губами. – Чудесный борщик с грибами.

– А, если борщ, то я пойду, – сказала баба. – Давненько уже я не едала грибного борщика.

Взял дед Лесовик костлявую бабу Ягу под руку и пошли торопливо. А феи так и прыгают с веток на землю.

– Борщик, – щебечут, – борщик с грибами!.. Идем к деду вкусным борщом с грибами лакомиться!

Идут целой толпой по лесу и о борще только и говорят. А дед еще и подзадоривал все время:

– Такой, знаете, борщ… такой вкусный борщик. Я ж громаднейшего боровика в него бросил да еще и сыроежку!

Уселись гости за стол и застучали нетерпеливо ложками по тарелкам:

– Давайте, дедушка, борщ с грибами! Подавайте скорее!

– Сейчас, – отвечает дед, – сейчас, гостечки дорогие, быстренько вытащу горшок из печи.

Суетится, спешит дед Лесовик, даже кипятком ошпарился впопыхах. Разлил борщ по тарелкам и приглашает радушно:

– Ну-ка, отведайте славного борщика, покушайте на здоровье! Прошу!..

Накинулись гости на борщ, словно детвора на сладости. Но… Хлебнули ложку, другую и закрутили кисло носами.

– Хм!

– Гм!

– Что-то не то…

– Эге, грибами даже и не пахнет!

А баба Яга так разозлилась, что не постеснялась обидеть хозяина. Скривилась презрительно на борщ и прошипела:

– Какой же это, черт побери, борщ с грибами! Не борщ это, а помои, собаки и те есть бы не стали!

– Ну, что вы, кума! – разобиделся Лесовик не на шутку. – За что вы меня позорите!.. Я ж здоровенных два гриба сварил в нем!

Но гости не поверили. Пооткладывали ложки и не хотят даже пробовать постной кислятины.

– А ну, – предложила Яга, – покажите-ка нам, дед, грибы эти. Хочется нам на них посмотреть.

– Смотрите, пожалуйста! – совсем уж расстроился Лесовик.

Притащил он горшок на стол – и стали гости ложками в нем грибы разыскивать. Ищет настойчиво дед, ищет сердито баба, ищут тщательно ложками феи. А грибов нет-как-нет. Только свекла ошметками плавает да петрушка.

Разинул дед рот от удивления, а баба Яга от злобы аж посинела вся.

– Вот как!.. – закричала она злобно. – Дед насмехаться над нами задумал… Пригласил на борщ и грибы в гости, а дал баланды постной!

– Уйдем скорей отсюда! – закричали феи. – Пусть сам лопает эту мерзость!..

Гости выбежали из-за стола и покинули деда, не попрощавшись. А Лесовик, несчастный от такого стыда-позора, холодным потом облился.

«Ну, – думает, – оскандалился! Да что ж такое нашло сегодня на меня, старика?.. Неужто привиделись мне грибы эти?.. А если нет, то куда они из горшка девались окаянные?!»

Сел бедняга на пенек перед избушкою, закурил трубочку и задумался.

«…Куда же исчезли грибы из горшка? Заколдованные они что ли?»