Текст книги "Особый район Китая, 1942-1945 гг."

Автор книги: Петр Владимиров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Август

2 августа

О, с каким упоением самурайское радио повторяет гитлеровские бредни, сколько же яда в комментариях! Превозносится боевое содружество двух «великих империй»: [64]

«Япония в Азии, а Германия в Европе и Африке сражаются за общее дело. Впервые в истории немцы и японцы в одном строю...»

Проклинаются «плутократы» – американцы и англичане.

* * *

Мао Цзэ-дун пригласил Южина: обучал Игоря Васильевича игре в мацзян. За игрой тот заметил: «Товарищ Мао Цзэ-дун, раньше в Особом районе строго наказывали крестьян, тайно производящих опиум, а теперь этим легально занимаются войска и учреждения во главе с коммунистами».

Мао Цзэ-дун не удостоил его ответом. Разъяснения дал Дэн Фа: «Прежде Особый район вывозил на внешний рынок соль и соду. Мы снаряжали в гоминьдановские провинции караваны вьюков соли и привозили назад тощую сумку денег. И всего единственную! Теперь отправляем жалкую сумку опиума, а назад пригоняем караван с вьюками денег. На эти средства покупаем у гоминьдановцев оружие и будем лупить им тот же Гоминьдан!»

* * *

ЦК КПК поддерживает связь с Коминтерном (ИККИ) по своим радиостанциям, управляемым Бо Гу. Эту связь китайские товарищи обеспечивают специальными кодами.

Бо Гу – один из немногих, кто здесь держится независимо. Если с чем не согласен, то скажет или насмешливо усмехнется. Да так усмехнется, что все станет ясно...

* * *

На ужин заявился Сяо Ли, с завидным аппетитом откушал, а после «обрадовал» с ухмылочкой: «А ваши-то сдают Кубань немцам...» И сколько ехидства в этой ухмылочке!

* * *

Системы денежной зарплаты в Особом районе нет. Служащим, рабочим, учащимся, военным зарплата выдается обмундированием и продуктами.

В воинских частях в день на человека отпускается 1,5 цзиня чумизы. В учреждениях и учебных заведениях – 1 цзинь и 3 ляна.

На каждого учащегося и служащего в год выдается пара нижнего белья, пара летнего и пара зимнего обмундирования. На бойца норма чуть больше.

Официально в месяц каждому полагается три фунта [65] мяса, 16 лянов масла, фунт соли, 260 местных долларов на покупку приправ к пище.

Но это лишь официальные нормы. В действительности – чумиза на воде два раза в сутки. Мясными продуктами обеспечиваются лишь высокопоставленные партийные и военные кадры.

* * *

Я не был в тропиках, но, наверное, таковы тропические ливни. Тучи, цепляющиеся за плешивые вершины гор. Нашествие туч. Раскаты грома. И потоки воды с небес. И плывущее грязное лёссовое месиво под ногами.

Спасибо нашим низкорослым лошаденкам! Они осторожно тащат нас по опасным горным кручам. Я весь пропитался запахом лошадиного пота.

5 августа

Информация Сяо Ли верна. Немцы ворвались на Кубань.

Второго фронта нет. Союзники, как и в Китае, предпочитают воевать только в воздухе. А кровь пусть проливают русские, китайцы и партизаны оккупированных стран...

* * *

Не прекращаются бои в районе Чжэцзян-Цзянсийской железной дороги. Японцы оставили стратегически важный пункт Гуйци (провинция Цзянси). Новые бои северо-западнее Ханькоу. В Гуандуне японцы ведут операции на окружение китайской группировки войск. В западной части Цзянси оккупанты захватили город Суньян.

Японцы форсируют строительство второй железнодорожной колеи на участках Синьцзин – Харбин и Харбин – Муданьцзян, согнав десятки тысяч рабочих. Маньчжурия – главный центр военных приготовлений.

* * *

За весь 1941 год в центральном госпитале проведено 400 операций, что никак не удовлетворяет практические потребности.

Подавляющее число местных врачей по своей квалификации соответствует нашему обычному фельдшеру. Три-четыре раза в неделю Орлов занимается с врачебным персоналом. Сейчас он срочно готовит медицинских сестер.

Кроме операций и амбулаторного приема больных, Орлов выезжает к тяжелобольным. Редкий день он не отмеряет [66] верхом 15–20 километров. Как прост этот незаурядный человек! Ведь с 19 июля сорок первого года и по февраль сорок второго он был на фронте главным хирургом 13-й армии.

* * *

Стремясь упрочить свое положение, Кан Шэн окружил себя своими людьми. Его секретарь Сяо Ли – завзятый антисоветчик, а заместитель Ли Кэ-нун – пожаловал из гоминьдановского района в 1941 году, где занимал должность заместителя начальника разведки и контрразведки Гоминьдана. Ли Кэ-нун – несомненный враг Советского Союза.

Особый отдел возглавляет Пэн Чжэнь.

По словам Южина, Пэн Чжэня привез с собой Лю Шао-ци из Новой 4-й НРА весной нынешнего года. Лю Шао-ци – военный комиссар Новой 4-м НРА.

Кстати, у Ли Кэ-нуна пошаливает сердце, и он уже обращался к Орлову. Сам организует слежку за ним и другими нашими товарищами, а лечится у «своего поднадзорного»!

Ли Кэ-нун – мрачная личность. Груб, деспотичен. Принимает все меры, дабы не видели его посетителей.

6 августа

В Маньчжурию перебрасываются транспортные средства, а в район Приморья – переправочные.

На совещаниях с белогвардейскими лидерами самураи открыто говорят о предстоящей войне против СССР и создании буферного государства «Сибирь-Го».

Японское радио талдычит «об устранении угрозы с Севера», и с каждым днем злее и напористее.

Из Москвы передали, что в мае-июне было 15 нарушений советской границы японскими военнослужащими и японскими самолетами. С этого начинали гитлеровцы в сорок первом!

* * *

С начала года ведется подготовка к очередному VII съезду КПК. Съезд должен был состояться раньше, но засада, в которую попала 4-я НРА, дала повод к отсрочке.

В Яньани уже находится часть делегатов съезда из отдаленных Освобожденных районов. Делегаты продолжают прибывать.

По нашему убеждению, истинная причина отсрочки съезда в том, что Мао Цзэ-дун в условиях борьбы в руководстве [67] КПК не рискует выступить открыто перед съездом. Чжэнфын, пожалуй, имеет непосредственное отношение к предстоящему съезду.

* * *

Очевидно, в середине сентября я с Алеевым отправлюсь на фронт в части 8-й НРА. Надо сопоставить слова руководства КПК с фактически проводимой политикой.

9 августа

Уже бои за Клетскую, Котельниково, Армавир, Кропоткин! Волга рядом! Наши отходят. Отходят, истекая кровью...

По данным китайского командования, правительственные войска в провинции Чжэцзян вернули Суйчан и нанесли ряд поражений захватчикам в районе города Линьчуаня.

Японцы сеют в Маньчжурии провокационные слухи о якобы существующем секретном договоре между СССР и союзниками, направленном против «Страны Восходящего Солнца». Идеологическая обработка населения перед нападением на СССР идет вовсю.

В Маньчжурию непрерывно прибывают маршевые команды из Японии.

* * *

Кан Шэн настраивает членов ЦК против союза с Гоминьданом, стремясь любыми способами спровоцировать вооруженное столкновение. Возникает мысль, не является ли он японским агентом. Он решительным образом выступает против активной борьбы с оккупантами и подталкивает Мао Цзэ-дуна на отвод всех войск с японского фронта в тыл.

Отношение к нам со стороны местных руководящих работников пренебрежительное, а сейчас, в пору отступления советских войск, едва ли не враждебное.

Кан Шэн запретил своим работникам какие-либо связи с нами. От нас скрывают все стороны местной жизни, не допускают в театр на музыкально-литературные вечера, скрывают даже наличие в Яньани московских газет.

Кан двуличен, внешне по-прежнему вежлив, много обещает, но ничего не выполняет. Меня по «старому знакомству» Кан Шэн встречает неизменным шипением и улыбками. [68]

Алеев не выдержал сегодня и разразился целой речью. Мы сидели после завтрака за столом.

«У нас громадное количество мелких и крупных фактов, подтверждающих то, что мы во вражеском окружении! И нет ни одного штриха или факта, которые можно было бы рассматривать как дружеские!»

Черт побери, есть от чего потерять душевный покой!

* * *

После стакана байгара и сытной закуски Сяо Ли проболтался о приказе своего патрона. Кан Шэн заявил работникам, прибывшим из СССР: «Забудьте, как вы работали там! У нас Китай, и я заставлю вас работать по-китайски! Вас там не учили, а портили! Запрещаю водить дружбу с советскими!..» С каким презрительным высокомерием Сяо Ли держит себя с нашими сяо гуями.

Мы под неослабным внутренним и наружным наблюдением службы Кана. Будь то очаровательная преподавательница русского языка или десятки других соглядатаев вплоть до нашего бывшего повара. Молодчики Кан Шэна поспевают всюду. Их присутствие замыкает рты всех, к кому мы намереваемся обратиться. Кан Шэн сам назначает, кому и с кем надлежит беседовать. Разумеется, эта публика соответствующим образом обработана.

* * *

Измученный трагическими сообщениями из Советского Союза и глумливой яньаньской действительностью, я брожу и брожу в перерывах между передачами сводок Информбюро по двору.

Небо угольное. И крупные чистые звезды. И весь мир привлекательно дорог. Мир, не испакощенный насилием, предательством, подлостью. Воздух редкостно прозрачен. А приходишь в себя – и лихорадит тревога. Днем и ночью в сердце тревога, непрерывное ощущение опасности.

Кричат шакалы в горах. Порой крик подступает совсем близко к дому. Последнее время шакалов тайком постреливают на мясо...

На сердце тревога, боль. А видеть ее, угадывать ее никто не смеет. Мы здесь частицы той правды, за которую гибнут на Дону и на Волге.

И мы должны быть, как сама эта правда, уверенны, горды. [69]

13 августа

Наши отступают. Бои за Черкасск, Майкоп, Краснодар! Одна огромная битва на Дону и Кубани! Половина европейской части страны в руинах...

В Краснодаре на рабфаке в 1929 году я познакомился с Марией. В Краснодаре мы поженились. Там родина Марии. Кто бы мог подумать, что фашисты дотянутся до Кубани!

Какой враг злее и ненавистнее фашизма!

Бой за Линьчуань. В районе Суньяна японцам не удается сбить китайцев со своих позиций. У города Гуанфын бои на окружение китайских войск.

* * *

Цены на товары ширпотреба в Особом районе только за 1941 год возросли в 30–35 раз, а на самый дешевый продукт питания – чумизу – в 12 раз.

С 1939 года питание населения строго нормировано.

* * *

Мао Цзэ-дун в присутствии Южина вдруг вспомнил о Ма Хай-дэ: «Ма Хай-дэ – иностранец, изъявивший желание бескорыстно служить китайской революции. Мы приветствуем иностранных волонтеров. К этому нас обязывает интернациональный долг».

Судя по коротким замечаниям, коими мы неизбежно обмениваемся с Ма Хай-дэ, он знает всю яньаньскую подноготную.

* * *

Вдруг отчетливо представил Москву, мирную Москву. Отсвечивает под фонарями влажный асфальт. Родной русский говор. Поток «эмочек» и «зисов».

Даже ощутил запах бензина в весеннем сыром воздухе.

И радостные детские крики за окном. Возвращаясь с работы, я всегда стучал в окна квартиры...

* * *

Членов политбюро ЦК КПК весьма приблизительно можно разбить на четыре группы:

1. Мао Цзэ-дун, Кан Шэн (могущественнейший человек в Особом районе и КПК) и Лю Шао-ци (член политбюро, который постепенно «забирает власть» и начинает играть заметную роль).

2. Ван Цзя-сян, Чэнь Юнь, Чжу Дэ – более или менее придерживаются принципов марксизма-ленинизма, но слабо [70] подготовлены теоретически и слишком часто не способны аргументировать свои взгляды.

3. Так называемая «московская группа» – главная оппозиция оппортунизму Мао Цзэ-дуна и его сторонников: Ван Мин, Бо Гу, Ло Фу.

4. Жэнь Би-ши – «болото»: и нашим и вашим – чья перетянет.

Дэн Фа старается придерживаться нейтралитета.

Чжоу Энь-лай представляет КПК в Чунцине и фактически поставлен вне партийной борьбы.

Ван Цзя-сян родился в 1907 году в провинции Аньхой. Закончил в Москве институт имени Сунь Ят-сена на Волхонке. В мае 1930 года вернулся в Китай. Начальник политуправления войск КПК.

Чэнь Юнь родился в 1905 году в провинции Цзянсу. После школы работал в Шанхае продавцом газет. Учился в СССР. Начальник объединенного финансово-экономического управления Особого района. Заведующий орготделом ЦК КПК. Его псевдоним – Ляо Чэнь-юнь.

Чжу Дэ родился в 1886 году в провинции Сычуань в бедной крестьянской семье. Окончил военную школу, В 1922 году уехал в Германию. Учился в Гёттингенском университете. Там же за границей познакомился с Чжоу Энь-лаем. За политическую деятельность был выдворен из Германии в Китай через СССР. В 1927 году участвовал в Наньчанском восстании, командуя войсками. В 1928 году в горах Цзинганшаня соединился с крестьянскими отрядами Мао Цзэ-дуна и возглавил объединенную армию – зародыш китайской Красной армии.

Ло Фу (Чжан Вэнь-тянь). Родился в 1900 году в провинции Цзянсу в семье зажиточного чиновника. Закончил инженерную школу «Хэхай» в Нанкине и на собственные средства учился в Калифорнийском университете в США. По возвращении из США увлекся переводами классиков западной и русской литературы. По рекомендации Чэнь Юня в 1925 году вступил в КПК. В 1926 году приехал в СССР, учился в институте имени Сунь Ят-сена. В 1930 году вернулся в Китай. С января 1931 года член политбюро. В Яньани – главный лектор ЦК в высшей партшколе. Способный журналист. Как генеральный секретарь ЦК КПК Ло Фу является официальным заместителем Мао Цзэ-дуна в партийном руководстве.

Чжоу Энь-лай родился в 1898 году в провинции Чжэцзян в семье помещика. Учился в Токийском университете Васэда, затем в Тяньцзине. За участие в антияпонских [71] демонстрациях отбыл полугодовое тюремное заключение. В 1920 году уехал во Францию для продолжения образования, где организовал Парижское отделение КПК. Там же участвовал в организации Союза социалистической молодежи. Был в Англии. Год учился в Германии. В 1924 году вернулся в Китай. С апреля 1927 года член политбюро ЦК КПК.

* * *

Я надеялся, что после разгрома немцев под Москвой война отхлынет к границам Германии. Уезжал со спокойным сердцем, даже сказал Марии, что осенью 1942 года она с ребятишками вернется в Москву. А война уже на Волге, на Кавказе...

Россия даром не отдает свои города и села. Представляю, какой кровью обходятся врагу победы!

Но знаю и другое: на дорогах войны много, много и русской крови. Очень много.

16 августа

Наш «хаммерлунд» (радиоприемник. – Ред.) на английском, китайском, французском языках рассказывает о сопротивления фашистам в Югославии, боях в районе Суньяна, убийстве начальника гестапо в Кракове полковника Гасслера, движении в Англии и США за открытие второго фронта, народных волнениях в Индии, сражениях англичан на Средиземноморье и американцев – на Тихом океане, награждении лейтенанта Питера Диккенса (правнука английского романиста) за храбрость и о невиданной в истории битве на Дону, Кубани, Приволжье. И только в Особом районе тишина, нарушаемая митингами чжэнфына.

* * *

Ночью у приемника, когда ждали сводку Информбюро, Алеев сказал:

«Полагаю, что лучшая часть молодежи покинула Особый район до 1940 года. Оставшиеся, в большинстве своем, это студенты учебных заведений – выходцы из мелкобуржуазной среды, прибывшие сюда в 1936–1938 годах в возрасте до 20 лет. Отправлялись в Яньань, увлеченные романтикой, скоропреходящим фанатизмом наивысшего подъема антияпонского движения. Часть студенчества подалась в район из-за явной неприспособленности к жизни в расчете на длительное учение в Яньани и хотя бедную, но обеспеченную жизнь. Другая часть молодежи примкнула [72] к КПК в расчете на быстрое развитие событий, усиление Компартии и в итоге – на скорую карьеру.

В учебных заведениях юношам и девушкам прививается вкус к безделью длительными собраниями и бесплодным критиканством. Они могут выступать с многочасовыми докладами, которые, однако, совершенно бессодержательны, и днями напролет сплетничать.

В беседах на все вопросы барабанят: «Партия послала нас на эту работу! Я должен ее выполнять! Готов к самопожертвованию во имя китайской революции!»

Практических знаний студенты не приобретают. Выпускники кое-что смыслят в политических дисциплинах, зазубрив цитаты. И горазды красиво порассуждать о марксизме-ленинизме, ссылаясь на учебники, но понимания существа нет.

Историю Китая и революционного движения или вовсе не знают, или знают весьма смутно.

Также смутно представляют себе и СССР: там все обеспечены дармовой «кашей», не возбраняется бесконечно учиться, а трудиться необязательно. Многие вслух мечтают о поездке в СССР, дабы «учиться там лет десять!»

Несмотря на рахитичные знания, особенно политических и экономических дисциплин, рассуждают на любые темы и лелеют надежду попасть на солидные посты, высокомерно презирая низовую работу. Редко кто отважится поступить, например, на курсы медработников, работников связи и тому подобное – нет перспектив «быстро продвинуться».

Попадая в Особый район, люди вынуждены порывать все семейные и общественные связи. Переписка осуждается, да и вряд ли кто рискнет переписываться. Семейные привязанности считаются делом недостойным. Их тщательно скрывают. От общения с женщинами мужчины отвыкают. Прогулки и беседы с женщинами – диковинное явление. Жениться дозволяется только на «девушке из партии». Семейные вместе не живут, а каждый «прописан» по месту работы. Свидания только по субботам и зачастую по специальному разрешению партийной организации.

Увлечение дешевой романтикой, левой революционной фразой толкает молодежь на отрицание культуры и народных обычаев.

Издревле свойственная китайцам вежливость бесследно испаряется, складывается своеобразный язык с выражениями, [73] не употребляемыми в стране. Жаргон убогий, искусственный и грубоватый.

В результате подобной жизни атрофируются трудовые навыки, кроме обязательного вязания носков, теплых вещей, нашивания заплат. Да и надобны ли трудовые навыки, ежели каждый обеспечен кашей независимо от того, работает он, учится или только мелет языком.

По-настоящему молодежь не получает никакой специальности, отсиживаясь в Яньани по многу лет.

Партийные кадры, воспитанные в Особом районе, мягко говоря, слабо подготовлены. Даже студенты не всегда разумеют, например, поясное время, не в ладах с арифметикой. Большинство будущих партийных работников без житейского опыта, без профессии и страдает общей неразвитостью. Мещане по своей сути, они мечтают руководить и только руководить.

Люди, охотно разглагольствующие «о самопожертвовании, коварстве Гоминьдана, японских бандитах», месяцами ждут, пока стоящие в деревне пять-десять японских солдат соблаговолят убраться».

Борис Васильевич всем происходящим доведен до белого каления. И все же я не разделяю его категорических суждений. В Яньани достаточно преданной революционным идеалам молодежи, но, к сожалению, оболваненной психологической муштрой и обреченной на безделье. Больно видеть, как молодых людей заставляют заниматься бессмысленной зубрежкой, подавляющей всякую способность к самостоятельному мышлению.

Эти ребята в иной обстановке способны на героизм и безропотную, тяжелейшую работу во имя родины.

Я знаю, а потом и сам видел, как отважно сражалась китайская армия в первые годы сопротивления японским оккупантам.

Скверно обученная, разложенная лихоимством чиновников и генералов, кое-как вооруженная, она упорно отражала натиск японских дивизий. Именно под давлением достойнейшей части китайского общества возник тогда единый антияпонский фронт.

Ясно, что большинство яньаньской молодежи бескорыстно предано своей родине. Что до шкурничества – эта гадость заводится в любой среде.

18 августа

В июле в Маньчжурию передислоцирована еще одна японская пехотная дивизия. По-прежнему обилен поток [74] военного снаряжения для Квантунской армии. Продолжается перелет из Китая и Японии к советским границам новых авиачастей. Начато строительство автострады Дайрен – Харбин. Усиленно приводятся в порядок шоссейные и грунтовые дороги вблизи границы.

Там же формируется армейское танковое соединение.

На ряде участков японцы выводят свои части непосредственно на советскую границу.

Итак, происходит качественное и количественное усиление Квантунской армии.

* * *

В Москву прилетел Черчилль. Обнародовано коммюнике о переговорах.

* * *

Сяо Ли вместо утреннего приветствия возгласил с порога: «А ваши такими темпами и до Урала докатятся!» Подбежал ко мне и с елейной улыбочкой стал допытываться, когда русские остановят немцев.

Стоило немалого труда ничем не выдать своего омерзения.

Я сказал: «Товарищ Сяо Ли, под Москвой в 1941 году было не легче, а мы разгромили фашистов. Уверен, выстоим и теперь. У немцев угрожающе растянуты фронт и коммуникации. Бои при отступлении подготавливают условия для будущего решительного разгрома гитлеровцев...»

А что оставалось ответить? Ни на минуту не сомневаюсь в нашей победе, но у таких, как Сяо Ли, все основания для злорадства. Впрочем, такие и к бедствиям своего народа безразличны.

* * *

Я, Южин и Алеев решили переселиться в Дабяньгоу («Большое удобство») – это даст солидную экономию времени. Будем ближе к Яньцзялину (резиденции ЦК КПК) и самому городу.

Кан Шэн просьбу удовлетворил. К началу октября в Дабяньгоу для нас отроют пещеры.

22 августа

По китайским данным, войсками центрального правительства в восточной части Цзянси освобождены Гуйци и Шаньяо – опорные оборонительные пункты японцев.

В Индии религиозные беспорядки смыкаются с мощным национально-освободительным движением. Полиция [75] беспощадно расстреливает демонстрантов. Англичане ответственность за беспорядки сваливают на Ганди.

Ожесточенные бои в районах Клетской, Котельниково, Пятигорска, Краснодара.

* * *

Американский генерал Стилуэлл – начальник штаба союзных войск на Дальнем Востоке. Генералы в Чунцине весьма недовольны вмешательством американцев в дела своего генштаба. С особым рвением выступает против Стилуэлла военный министр центрального правительства Хо Ин-цин.

Военный министр Хо Ин-цин – давний и близкий помощник Чан Кай-ши. Военное образование получил в Японии.

* * *

Идеологическое единство партии отвергает фракционность как факт, ослабляющий единство революционных сил в стране. Единство партии достигается дружной работой всех ее членов, отказом от действий, которые подыгрывали бы реакционным силам.

Ван Мин, Бо Гу и Ло Фу подчиняются партийным решениям, партийной дисциплине, не создают собственных фракционных группировок, а честно выражают свое несогласие с линией Мао Цзэ-дуна.

25 августа

Чунцинское командование во что бы то ни стало намеревается вернуть Чжэцзян-Цзянсийскую железную дорогу. Атакуют китайцы.

В центральной части провинции Шаньдун инициатива за японцами. В китайских войсках очень велики потери.

Союзники ограничиваются бомбардировками промышленных и военных объектов райха, а сражаются в основном советские армии.

Президент Рузвельт заявил, что преступления гитлеровского фашизма приведут к «страшному возмездию». Все это очень справедливо, но почему президент не говорит, когда же будет открыт второй фронт? Именно теперь для его создания наиболее благоприятные условия: стратегические резервы немцев в Советском Союзе.

* * *

Агитация в Особом районе против союза с Гоминьданом напоминает «теорию наступления», похороненную международным [76] революционным движением еще в 1920-е годы.

Союз с Гоминьданом в нынешних условиях есть путь сохранения и наращивания сил КПК, путь повышения ее роли в жизни страны. Этот союз есть практическое осуществление тактических методов Коминтерна, основанных на ленинской диалектике: учет конкретной обстановки, определяемой множеством факторов. Эти факторы учитывают политическую зрелость и боеспособность Компартии, соотношение политических и вооруженных группировок в стране, степень политической организованности буржуазии, конфликты внутри буржуазии, настроение промежуточных классов, экономическое состояние общества, прочность государственного аппарата и т. д.

Левые революционные фразы и их практические последствия – это уже удар по революции. Это натравливание на неокрепшую партию и прогрессивные организации превосходящих сил реакции.

«Теория наступления» со времени Ли Ли-саня прочно прижилась в КПК. Ошибки, преодоленные международным революционным движением, снова завладевают КПК.

Китай – подлинная стихия мелкой буржуазии. Лилисаневщина воспроизводилась и будет воспроизводиться в КПК мелкобуржуазной средой.

Эта революционность без трезвого учета действительного соотношения сил и обстановки слишком хорошо знакома нам по собственной стране. Мы уже успели понаслышаться левой фразы анархистов, левых эсеров, троцкистов и знаем практическую цену «теории наступления»: кровь и напрасные жертвы трудящихся.

* * *

Ночью, после радиосвязи с Москвой, Долматов с улыбкой рассказывал о своей стычке с фашистами в Париже.

В середине ноября 1937 года он через Париж возвращался домой. Раны едва затянулись. Изрядно хромал и вынужден был опираться на палку – нога не гнулась.

Вместе с советским летчиком-добровольцем на такси добрался до Эйфелевой башни.

В просторный лифт, который поднимал публику на смотровую площадку, ввалилась группа немцев в штатском и с нацистскими значками на груди. Один из них грубо толкнул Долматова.

«Юнкерсы» и «мессеры», трупы детей и женщин, развалины испанских городов и деревень, боль в ранах, высокомерие нацистов – Долматов среагировал мгновенно: [77] волчком повернулся на здоровой ноге и сбил обидчика на пол.

Долматов смущенно признавался, что он тогда слишком крепко выразился, публика и немцы догадались, кто он.

За спиной Долматова в угрожающей позе застыл наш летчик, здоровенный парень, килограммов на сто двадцать, не раз рисковавший жизнью в небе Мадрида, отважный и верный товарищ.

Отчаянность Долматова, пудовые кулаки летчика, презрение французов произвели впечатление. Нацисты погалдели и покинули лифт.

Французы проводили нацистов шиканьем.

28 августа

В сводке впервые упомянут Сталинград! Немцы и в самом деле прорвались к Волге! Северо-западнее города ожесточенные бои.

Кубань оккупирована. Бои в предгорьях Кавказа.

«Ни шагу назад!» – эти слова мы слышим чаще других по московскому радио.

Многие японские генералы и офицеры проходили стажировку в войсках гитлеровской Германии, в том числе и некоторые из нынешних командующих армиями.

* * *

Ллойд Джордж заявил по поводу англо-советского соглашения, что подобный договор следовало бы заключить задолго до второй мировой войны. Англо-советский союз мог бы вообще предотвратить войну...

Жизнь учит мудрости. Ведь это тот самый Ллойд Джордж, который, будучи премьер-министром Великобритании, предпринял все для уничтожения молодого Советского государства. Правда, не один, а вкупе с Черчиллем, подписавшим сейчас этот договор.

* * *

Жена Ма Хай-дэ и жена Мао Цзэ-дуна – подруги. Я часто вижу их на прогулке вдвоем. Су Фи много времени проводит в гостях у Цзян Цин.

Цзян Цин любит верховую езду.

* * *

Главный ученый секретарь Мао Цзэ-дуна – Чэнь Бода. Это толстоватый неуклюжий человек в очках, с несоразмерно [78] большими ушами и глубоко поставленными глазами. По отзывам моих товарищей и личному впечатлению, Чэнь Бо-да хитрый и способный человек. В отличие от Кан Шэна, у него широкие знакомства и много друзей. Он умеет создать видимость общительности и доброжелательности.

Чэнь Бо-да родился в 1904 году в провинции Фуцзянь. В 20-х годах закончил институт имени Сунь Ят-сена в Москве. Обладая незаурядными литературными способностями, в 30-х годах выступил со статьями по теории марксизма и преподавал философию. Автор ряда книг.

В Яньани с 1937 года. Лектор партшколы. Для недостаточно образованного Мао Цзэ-дуна – бесценный сотрудник, особенно учитывая секретарские свойства Чэнь Бо-да переваривать любые идеи патрона.

30 августа

Сводки Информбюро твердят о яростных боях в районе Сталинграда. Там решаются судьбы нашей Родины.

Ночи напролет, не соблюдая никаких дежурств, просиживаем у приемника. Иностранные радиостанции хоронят «большевизм». Цифры наших потерь и отданных городов не вызывают у них в этом сомнений.

А рядом, в Маньчжурии, развертывается на исходных рубежах возле советской границы Квантунская армия.

Здесь отборный офицерский и унтер-офицерский состав, специально натасканный для войны в условиях Советского Дальнего Востока, Сибири и Монголии. Здесь богатая практика победных карательных маршей по северо-востоку Китая. Здесь на базе белогвардейского сброда самый активный разведывательный аппарат, специализировавшийся на Советском Союзе.

Командование Квантунской армии оказывает особое влияние на агрессивную политику Японии. В генеральном штабе и кабинете министров «квантунцы», как можно назвать высших офицеров этой армии, имеют решающее слово. Они спаяны одним давним и прочным желанием, о коем, не таясь, заявляли и заявляют: война с Советским Союзом и присоединение к Японии русских земель до Урала. Нынешний премьер – генерал Тодзио – выкормыш Квантунской армии, жандарм по призванию и фашист по убеждениям. [79]

В Яньани над военными неудачами СССР посмеиваются. Ни слова сочувствия, ни дружеского жеста – вавилонская башня недоброжелательства.

* * *

Китайские войска в провинции Чжэцзян организуют наступление в направлении на город Цзиньхуа.

* * *

Несмотря на многолетнюю гражданскую войну, слабость пролетариата и оппортунистические ошибки ряда своих руководителей, КПК руководила революционным движением. И это результат влияния идей Великой Октябрьской революции, результат героической борьбы китайских коммунистов. В тяжелых условиях КПК сражалась за освобождение своего народа от феодального, капиталистического и иностранного господства. В глазах китайских трудящихся КПК – выразитель принципов Великой Октябрьской революции. Они верят партии...

* * *

При всех моих встречах с Мао Цзэ-дуном его окружение ведет себя с наигранной веселостью, иногда поражая наивной смелостью суждений о самых сложных событиях. Этим особенно отличаются Дэн Фа, Жэнь Би-ши и Сяо Цзинь-гуань.

Их развязное поведение подчеркивает чопорную скромность Мао Цзэ-дуна. Он всегда в центре шумливой ватаги и молчаливо покровительствует всему, что творится вокруг.

Вечером Мао Цзэ-дун пригласил меня и Алеева. По разгоряченным лицам членов политбюро я понял, что сейчас закончилось совещание и оно отнюдь не было мирным. Это было необычное приглашение – без сухости официальных церемоний.

У Мао Цзэ-дуна наряду с манерой держаться неприступно есть и другая, уже чисто китайская черта. Он вежливо расспросил нас о здоровье, нуждах, усадил меня в кожаное кресло, обычное место для почетных гостей, потом сам принес рис, ханжу и чай. Цзян Цин придвинула шезлонг, и он разлегся рядом. Охранник подал ему кружку с ханжой, а Цзян Цин высыпала ему на ладонь земляные орешки.

На наш вопрос о вероятности нападения японцев на СССР, об отношении КПК к этой войне Мао Цзэ-дун рассеянно заметил: «Мы, конечно, поведем операции против японцев». [80]