Текст книги "«Время и бремя тревог». Публицистика Валентина Распутина"

Автор книги: Петр Каминский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

П. П. Каминский
«Время и бремя тревог». Публицистика Валентина Распутина

Введение

Валентин Григорьевич Распутин – одна из центральных фигур литературного процесса второй половины XX в. Как писал СП. Залыгин, «Валентин Распутин вошел в нашу литературу сразу же, почти без разбега и как истинный мастер художественного слова, а повторять, что произведения его значительны, что, минуя их, сегодня уже нельзя серьезно рассуждать о нынешней русской и всей советской прозе, нет, очевидно, никакой необходимости»[1]1
  Залыгин С. Повести Валентина Распутина// Залыгин С. Собр. соч.: в 6 т. Т. 6. Рассказы 1981—1989. Литературно-критические статьи. М., 1991. С. 446.


[Закрыть]. Третья по счету солженицынская премия была присуждена именно В. Распутину, А.И. Солженицын связал с именем писателя тот переворот в литературе, который заключался в возрождении традиционной нравственности[2]2
  Солженицын А. Слово при вручении премии Солженицына Валентину Распутину 4 мая 2000 // Новый мир. 2000. № 5. С. 186—189.


[Закрыть]. Вглядевшись в корневые основы жизни народа, саму субстанцию народного существования, писатель предельно усилил нравственно-философское звучание прозы о деревне, создал модель единого мира, сущего и должного человеческого бытия (Г.А. Белая).

На протяжении всего творчества публицистика была частью литературной работы, внутренней потребностью художника в прямом общении с обществом, которая усилилась после «Пожара» (1985), когда В. Распутин, крайне болезненно переживающий социальные процессы перестройки и постперестройки, проявил себя и как публицист, крупнейший общественный деятель.

Несмотря на место и роль публицистики в творчестве В. Распутина, в распутиноведении на сегодня сложилась парадоксальная ситуация: при всей изученности его повестей и рассказов (В. Шапошников, Г.А. Белая, Н.С. Тендитник, С.Г. Семенова, В.Я. Курбатов, Н.Н. Котенко, А.Ф. Лапченко, И. Дедков, Г. Бочаров, В.Е. Ковский, И.И. Плеханова, О.Н. Шахерова, СВ. Перевалова, А.В. Урманов, D. Gillespie, G. Hosking, D. Brown, T. Polowy, К. Parte, G. Diment, J. Dunlop и т. д.) публицистический дискурс практически не изучен, отсутствуют работы, в которых бы он рассматривался целостно, как несобственно-художественное высказывание автора о человеке и бытии. Предлагаемая книга впервые рассматривает публицистику писателя в таком аспекте. В анализе поэтики и проблематики материала (публицистические работы В. Распутина, написанные с марта 1957 г.) предпринята попытка системной реконструкции мировоззрения писателя, факторов его формирования, этапов становления и развития. Исследование мировоззренческих доминант и образованных ими концептуальных уровней мировоззрения (онтологического, историософского, социально-философского, этического и эстетического) позволяет обнаружить те свойства мышления В. Распутина, которые формируют персональную картину мира и определяют художественное творчество.

Книга открывает значение публицистического типа высказывания для самосознания В. Распутина и углубляет представления о месте и роли публицистики в его творчестве. Ее цель, с одной стороны, устранить ситуацию сущностного непонимания позиции писателя, с другой, устранить заблуждения, сложившиеся вокруг его публицистики как «справа», так и «слева» в современной общественной мысли.

Предпринятый анализ позволяет скорректировать взгляды на творчество писателя как художественную систему, в которой традиционный тип ментальности предстал в двух принципиально разных социально-исторических ситуациях – стабильности и модернизации, уточнить сложившиеся представления о причинах художественного кризиса В. Распутина 2-й половины 1980-2000-х годов.

Публицистика понимается нами как тип высказывания, в котором максимально развернуто такое свойство мышления и коммуникативной ситуации, как публицистичность[3]3
  Каминский П.П. Принципы исследования публицистики на современном этапе // Вести. Том. гос. ун-та. Филология. 2007. № 1. С. 97—105.


[Закрыть]. Публицистичность – характеристика интенции и позиции автора, который отождествляет себя с неким корпоративным целым, выступает не сам по себе, а от лица какой-либо общности (коллектива единомышленников, социальной группы, общества в целом), и непосредственно выражен как личность оценивающая. Содержание публицистического высказывания тяготеет к опредмеченности в этических определениях, выражает определенное ценностное отношение к чему-либо. Мысль, чистая познавательно-моральная оценка полностью совпадает с автором, выражена напрямую и ориентирована на навыки суждения и способ мышления адресата. Публицистический дискурс, представляя собой разновидность риторического, прагматичен, выполняет эмотивную функцию и направлен на достижение конкретного эффекта внушения, убеждения или побуждения. Логику высказывания, направленного на убеждение, определяет нередуцированный аналитизм. Писательская публицистика – переходное явление, объединяющее публицистичность и художественность как разные типы и способы мышления, предшествующие собственно художественному.

Ключевая категория настоящего исследования – это мировоззрение, которое может быть рассмотрено как имманентно, так и во взаимоотношении субъекта и реальности. С точки зрения имманентного рассмотрения, в него входят мироощущение, мирочувствование, латентные состояния, не ставшие предметом саморефлексии, но способные актуализироваться в жизненной практике (архетипический уровень). С другой стороны – рациональный уровень. В единстве этих двух уровней мировоззрение предстает как содержательная структура, определяющая способ осмысления мира. Взятое в аспектах взаимоотношения с реальностью, мировоззрение может быть исследовано на трех структурообразующих и взаимодетерминирующих предметных уровнях (любое изменение в их рамках трансформирует систему мировоззрения в целом, обеспечивает процессуальность познания и изменчивость картины мира): бытие (природное, метафизическое), социум (социальная группа, народ, человечество); человек (индивид / личность, рациональное / чувственное, индивидуальное / коллективное существо и т. п.).

В соответствии с теоретическими представлениями о структуре мировоззрения, составляющего предмет исследования, выстраивается и структура книги.

В первой главе «Публицистика Валентина Распутина. Формирование мировоззренческой системы» на материале ранней и зрелой публицистики в диахронном аспекте реконструируется картина мира писателя, структурообразующие уровни (доминанты) его мировоззрения (представления о человеке, социуме, бытии), определяются факторы, обусловившие формирование мировоззренческой системы.

Во второй главе «Долженствование в этической системе Валентина Распутина» рассматривается этическая система писателя, включающая представления о происхождении и генезисе нравственного долга, деонтологической миссии искусства, противоречиях, возникающих при осуществлении и передаче этических норм в современности.

В третьей главе «Что в слове, что за словом?» Проблемы литературы и искусства» – анализируются принципы эстетического мышления и художественной практики писателя, его культурфилософские взгляды.

Четвертая глава «В поисках «смысла давнего прошлого». Историософия Валентина Распутина» посвящена авторской философии истории. Здесь анализируются разные аспекты ее осмысления, выявляется своеобразие историзма мышления писателя.

В пятой главе «Сумерки людей». Писатель перед лицом современности» анализируется осмысление В. Распутиным экологических и социально-нравственных проблем России рубежа XX и XXI вв.; высказывается версия о сущности и причинах мировоззренческого кризиса писателя в поздний период творчества.

Публицистика Валентина Распутина. Формирование мировоззренческой системы

Публицистика в творчестве Распутина

В публицистике писателя можно выделить три этапа: первый – с 1957 по 1966 г., второй – с 1966 по 1979-й, и третий – с 1979 по 2000-е годы.

Начало творчества приходится на хрущевскую оттепель и связано с журналистской работой в газете Иркутского обкома ВЛКСМ «Советская молодежь», куда, будучи студентом историко-филологического факультета Иркутского госуниверситета, В. Распутин устраивается внештатным корреспондентом[4]4
  Распутин В. Быть самим собой / беседу вел Е. Осетров // Вопросы литературы. 1976. № 9. С. 143.


[Закрыть]. 30 марта 1957 г. в газете публикуется первый его репортаж «Скучать совсем некогда», рассказывающий о том, как проводят весенние каникулы ученики 46-й семилетней школы 2-го поселка строителей Иркутской ГЭС. С января 1959 г., одновременно с завершением учебы в университете, В. Распутин переходит в штат редакции, куда его принимают на ставку библиотекаря. В первый год в качестве внештатного корреспондента «Советской молодежи» В. Распутин публикует шесть материалов, в 1958 – 16, в 1959 – 28, в 1960 – 29, в 1961 – 18. Всего с 1957 по 1961 г. – 97 публикаций[5]5
  Валентин Григорьевич Распутин: биобиблиогр. указ. /сост. Г.Ш. Хонгордоева, Э.Д. Елизарова с участием Л.А. Казанцевой; науч. – библиогр. и техн. – библиогр. ред. Л.А. Казанцевой; ред. Л.В. Войлошникова. Иркутск: Издатель Сапронов, 2007.


[Закрыть]. В это время будущий писатель работает в таких жанрах, как информационная заметка, репортаж, критическая корреспонденция, комментарий, портретная зарисовка, очерк, фельетон. Некоторые публикации выходят под псевдонимами «Р. Валентинов» и «В. Каирский».

В августе 1961 г. В. Распутин увольняется из «Советской молодежи» и устраивается на должность редактора литературно-драматических программ Иркутской студии телевидения. Здесь он проработал всего полгода и был уволен за подготовку (совместно с поэтом С. Иоффе) программы о судьбе репрессированного иркутского писателя П.П. Петрова. В августе 1962 г. В. Распутин переезжает на постоянное место жительства в Красноярск и становится литературным сотрудником редакции газеты «Красноярский рабочий», но почти полтора года не публикуется, пока в феврале 1963-го не устраивается специальным корреспондентом в молодежную газету «Красноярский комсомолец». Как специальный, т. е. командируемый к месту событий корреспондент, В. Распутин много ездит по Восточной Сибири: на железнодорожную трассу Абакан-Тайшет, на строительство гидроэлектростанций и рудников Талнаха, в сельские районы Красноярского края и т. д.

Уже за первый год работы в «Молодежке» В. Распутин публикует 30 материалов, в том числе два очерка в «Красноярском рабочем» и два очерка в «Советской молодежи». В 1964 г. выходит 17 публикаций в «Красноярском комсомольце» и очерк в «Советской молодежи», в 1965 – 19 газетных и одна журнальная публикация (очерк в журнале «Огонек»), в 1966 – по одному очерку в «Красноярском комсомольце» и альманахе «Енисей». Всего – 70 публикаций за красноярский период жизни и 167 за время работы в журналистике.

В марте 1966 г., опубликовав уже несколько рассказов («Я забыл спросить у Лешки», «Человек с этого света», «Ветер ищет тебя», «Имена», «Глобус», «На снегу остаются следы», «И десять могил в тайге», «Продается медвежья шкура», «Эх, старуха…») и имея за плечами опыт семинара молодых писателей Сибири и Дальнего Востока (Чита, сентябрь 1965), на котором талант начинающего прозаика был высоко отмечен В. Чивилихиным, В. Распутин уходит на профессиональную писательскую работу и возвращается в Иркутск.

Итог первого – журналистского – этапа творческого пути В. Распутина, продлившегося девять лет, подвели две книги 1966 г. – «Костровые новых городов»[6]6
  Распутин В. Костровые новых городов: Очерки. Красноярск: Краснояр. кн. изд-во, 1966.100 с. Содерж.: Продолжение саянской легенды; Золотые костры романтики; А потом пойдет поезд; Возвращение; Подари себе город на память; Пять последних шагов; Мое открытие Талнаха; Володя и Слава.


[Закрыть] и «Край возле самого неба»[7]7
  Распутин В. Край возле самого неба: Очерки и рассказы. Иркутск: Вост. – Сиб. кн. изд-во, 1966. 66 с. Содерж.: Край возле самого неба; В Саяны приезжают с рюкзаками; Продолжение песни следует; От солнца до солнца; На снегу остаются следы; И десять могил в тайге; Продается медвежья шкура; Эх, старуха; Человек с этого света.


[Закрыть]. Они включили в себя очерки и первые рассказы В. Распутина, опубликованные за пять последних лет на страницах «Советской молодежи», «Восточно-Сибирской правды», «Красноярского комсомольца», «Красноярского рабочего», альманахов «Ангара» и «Енисей».

Сразу после возвращения писателя в Иркутск с апреля по август 1966 г. публикуются рассказы «Рудольфио», «В общем вагоне», «Мы с Димкой», «Мама куда-то ушла», «День рождения». В 1967 – «Мужчины», «Там, на краю оврага». С конца 1960-х до начала 1980-х годов создается все хрестоматийное наследие зрелого В. Распутина: «Василий и Василиса», «Деньги для Марии» (1967), «Последний срок» (1970), «Вниз и вверх по течению» (1972), «Уроки французского» (1973), «Живи и помни» (1974), «Прощание с Матерой» (1976), «Что передать вороне?» (1981), «Наташа», «Не могу-у..», «Век живи – век люби» (1982) и др.

После 1966 г. и вплоть до 1979 г. («Абстрактный голос»[8]8
  Вост. – Сиб. правда. 1979. 28 июля. С. 2. О случаях формального отношения к работе служащих телефонной станции и аэровокзала в Иркутске.


[Закрыть], «Иркутск с нами»[9]9
  Сов. культура. 1979. 14 сент. С. 6.


[Закрыть]) В. Распутин не обращается к публицистике (в 1975 и 1977 гг. переиздаются очерки начала 1960-х годов[10]10
  Распутин В. Самый лучший маяк для молодых; Свет мира; Первый поезд//Здравствуй, Абакан-Тайшет. Красноярск, 1975. С. 6—10,192—199, 247—250; Край возле самого неба//Слиток. М., 1977. С. 5—16; Первый поезд // Октябрьский марш: Приангарье. Иркутск, 1977. С. 266—268.


[Закрыть]). В это же время он дает много интервью и выступает публично, в основном, по вопросам эстетики, литературы и искусства, пробует себя в литературной критике, пишет очерки о творчестве и предисловия к публикациям сибирских писателей: Г. Машкина, В. Сидоренко, А. Преловского, А. Ольшанского, В. Золотухина, предисловие к сборнику собственных повестей, воспоминания о друге А. Вампилове и пр.

Активизация публицистической мысли В. Распутина приходится на начало 1980-х годов и обусловлена как социально-политическими (перестроечными), так собственно литературными (кризис прозы национального самосознания) причинами. В период перестройки и после публицистика становится доминирующей в творчестве писателя, образуя свой план и в его художественных произведениях: повесть «Пожар» (1985), рассказы «В одном сибирском городе», «Сеня едет» (1994), «В больнице», «Женский разговор», «В ту же землю», «По-соседски» (1995), «Видение», «Нежданно-негаданно», «Вечером», «Поминный день» (1997), «Новая профессия» (1998), «Изба», «На родине» (1999), «Под небом ночным» (2002), «В непогоду» (2003), повесть «Дочь Ивана, мать Ивана» (2003).

С 1979 г. публикуется более двух с половиной сотен очерков, статей, рецензий, выступлений, высказываний В. Распутина. Писатель дает около полутора сотен интервью. В 1987 г. выходит публицистический сборник «Что в слове, что за словом?: Очерки, интервью, рецензии»[11]11
  Иркутск: Вост. – Сиб. кн. изд-во, 1987. 336 с.


[Закрыть]. В 1991 – сборник очерков «Сибирь, Сибирь…»[12]12
  М.: Мол. гвардия, 1991. 304 с. (Отечество Старое. Новое. Вечное). Переизд.: Собр. соч.: в 3 т. М.: Мол. гвардия: Вече-ACT, 1994. Т. 3. Сибирь, Сибирь…, Очерки; Публицистика. 1994. 493 с; Иркутск, 2000. 256 с; Иркутск: Издатель Сапронов, 2006. 576 с.


[Закрыть]. В 1993 – сборник публицистики рубежа 1980—1990-х годов «Россия: дни и времена»[13]13
  Иркутск: Изд-во журнала «Сибирь» совм. с товариществом «Письмена», 1993. 232 с.


[Закрыть]. В 2000-е годы выдерживает несколько переизданий сборник бесед В. Распутина с журналистом «Советской России» и «Правды» В. Кожемяко 1990—2000-х годов – «Последний срок: диалоги о России»[14]14
  Распутин В., Кожемяко В. Последний срок: диалоги о России. 1993—2003. Трудные времена глазами писателя и журналиста / 2-е изд. М.: Воскресенье, 2006. 160 с.


[Закрыть].

В 2007-м, в год 70-летия В. Распутина, выходит сборник, включивший в себя избранные публицистические выступления и повесть «Пожар», не вошедшую в юбилейный четырехтомник прозы писателя[15]15
  Распутин В.Г. Собрание сочинений в 4 т. Иркутск: Издатель Сапронов, 2007.


[Закрыть]. – «В поисках берега»[16]16
  Распутин В. В поисках берега: Повесть, очерки, статьи, выступления, эссе. Иркутск: Издатель Сапронов, 2007. 528 с.


[Закрыть]. Публицистические произведения писателя включаются и в сборники его прозы.

Публицистичность является существенным моментом творчества писателя. В процессе журналистской работы В. Распутин обращается и к жанру очерка, в котором публицистичность вырастает в эссеизм и соединяется с повествовательностью («Край возле самого неба», «Вниз и вверх по течению»). В публицистике В. Распутина последних трех десятков лет рассматривается самый широкий спектр общественно-политических и социокультурных проблем (исторический путь России и современность, экология и нравственность и т. д.). В 1980—1990-е годы В. Распутин продолжает заниматься литературной критикой, публикует десятки вступительных статей и послесловий, рецензий и творческих портретов писателей. В интервью этих десятилетий активно обсуждаются вопросы эстетики и поэтики, литературного процесса, проблемы искусства.

В конце 1970 – начале 1980-х годов В. Распутин-публицист обладал безусловным авторитетом в российском обществе. С конца же 1980-х годов наметились две противоположные тенденции в оценке личности и современного творчества писателя. С одной стороны, оценка неприятия или снисходительного сочувствия (А. Латынина, С. Федякин, Д. Быков, А. Агеев и т. д.), утвердившаяся после того, как В. Распутин подписался под «Словом к народу» (1991). «Говорят: он губит свой талант, он предал свое назначение. Перо изменило ему – и поделом: кликушествует, купается в грязи, связался с фашистами»[17]17
  Басинский П. Memento mori. В. Распутин, большой и маленький // Лит. газ. 1992. № 44 (5421). 28 окт. С. 4.


[Закрыть]. С другой стороны, консервативно ориентированная часть писательской общественности («Наш современник», «Молодая гвардия», «Москва», «Сибирь» и др.) сделала В. Распутина своим «знаменем» (В. Карпов, В. Курбатов, Н. Котенко, И. Стрелкова, В. Крупин, А. Старцев, В. Семенова и др.). Эти две тенденции в оценке писателя актуальны и по сей день благодаря неизменной позиции В. Распутина.

«Откуда есть-пошли мои книги»: генезис мировоззрения писателя

Прямое слово публицистики открывает истоки мировоззрения В. Распутина. Основные мировоззренческие доминанты складываются, с одной стороны, из личного жизненного опыта, который актуализировал определенные архаические структуры (архетипы) сознания, сформировал основные ценностные предпочтения, с другой стороны, в процессе освоения культурного дискурса, включающего в себя народный язык и патриархальную культуру, классическое наследие русской литературы и литературу современную, историографию, философию, религию и т. д. Все это определяет вектор осмысления и оценки истории и современных общественных процессов, представления о роли литературы и месте художника в обществе.

Сам В. Распутин полагает, что основы мировоззрения формитует чувство родины: «Мировоззрение художника – это, прежде всего, родина, ее судьба, ее правостояние и благосостояние»[18]18
  Распутин В. Что в слове, что за словом? // Лит. в шк. 1987. № 3. С. 13.


[Закрыть]. Центром мира, исходной точкой его освоения является малая родина; здесь приобретается начальный опыт человека, к которому потом присовокупляется опыт, приобретенный в процессе жизни: «Родину, как и родителей, не выбирают, она дается нам вместе с рождением и впитывается с детством. Для каждого из нас это центр Земли, независимо от того, большой это город или маленький поселок где-нибудь в тундре. С годами, становясь взрослей и обживая свою судьбу, мы присоединяем к этому центру все новые и новые края, можем сменить место жительства и переехать в провинцию <…> но центр по-прежнему там, на нашей «малой» родине. Ее сменить нельзя»[19]19
  Распутин В. Вопросы, вопросы… // Распутин В. Что в слове, что за словом?: Очерки, интервью, рецензии. Иркутск, 1987. С. 165.


[Закрыть]. Малая родина осмысляется как первичный источник нравственного сознания: «Первые и самые прочные представления о добре и зле, о красоте и уродстве мы выносим из нее (из родной земли. – П.К.) и всю жизнь затем соотносим с этими изначальными образами и понятиями»[20]20
  Там же.


[Закрыть]. Значение родины для личности писателя накладывает на него особую ответственность. Поэтому именно родина, по убеждению В. Распутина, должна быть основным предметом литературы – как в прозе В. Золотухина, который «с нежной памятью пишет о своей родине и ее людях, который благодарен ей за свое рождение и воспитание и за свой язык»[21]21
  Распутин В. [Предисл. к публ. повести В. Золотухина «Дребезги»] // Юность. 1978. № И. С. 42—43.


[Закрыть].

В феврале 1997 г., обобщая и развертывая высказывания 1970—1990-х годов, В. Распутин пишет «Автобиографическое повествование: Откуда есть-пошли мои книги»[22]22
  Распутин В. Откуда есть-пошли мои книги // Распутин В.Г. Избранные произведения. М., 1997. Т. 1. С. 5—14.


[Закрыть]. Он уверен, что «…писатель начинается в детстве от впечатлений, которыми напитывается именно тогда»[23]23
  Цит. по публ.: Распутин В. Откуда есть-пошли мои книги // Распутин В.Г. В поисках берега: Повесть, очерки, статьи, выступления, эссе. Иркутск, 2007. С. 501.


[Закрыть]. Детство – период максимальной открытости миру, ребенок уподобляется губке, переживания, участвовавшие в становлении личности, впоследствии питают художественные произведения. В. Распутин вспоминает детские годы, судьбу отца, школу, учебу в университете, первые увлечения и разочарования. Можно выделить несколько факторов, повлиявших на формирование мировоззрения писателя.

Первый фактор можно условно определить как онтологический. В детстве происходит формирование самоощущения, характеризующегося переживанием себя как части единого природного универсума, структурообразующим элементом которого в сознании писателя выступает река (Ангара): «Река участвует во всем круговороте жизни тех, кто населяет ее берега. Они, не всегда об этом подозревая, поклоняются ей, относятся к ней, как к той живой и неизменной вечной связи, которая соединяет все поколения, и прошлые, и будущие»; «…река участвует в создании нашего характера, взглядов, всего нашего человеческого состава»[24]24
  Распутин В. Вверх и вниз по течению / подгот. Л. Ронин // Природа и человек. 1984. № И. С. 33.


[Закрыть]. Семья как часть родового, национального космоса, по В. Распутину, – момент производный от бытийного. Родители (мать и бабушка) – продолжение животворящей сущности природы, жизненной энергии, воплощаемой рекой, их влияние на формирование личности писателя – составляющее в общем воздействии природного целого: «Первые мои впечатления связаны с Ангарой, потом с матерью и бабушкой. Я понимаю, что должно быть наоборот, ведь не Ангара же вспоила меня грудным молоком, но, сколько ни веду я в себе раскопки, ничего прежде Ангары не нахожу»[25]25
  Распутин В. Откуда есть-пошли мои книги // Распутин В.Г. В поисках берега. Иркутск, 2007. С. 502.


[Закрыть].

К этому же фактору можно отнести ощущение В. Распутиным своего этнического происхождения, связанного, одной стороны, с историческими обстоятельствами покорения Сибири, с другой стороны, с особенностями ландшафта Приангарья. Писатель прослеживает свой род от выходцев с Русского Севера (из мурманских и архангельских краев), отмечает в себе и «примесь коренной сибирской породы, этакую тунгуссковатость»[26]26
  Там же. С. 502.


[Закрыть]. В. Распутин констатирует в себе основные духовные качества, выделяемые в русском первонасельнике Сибири, а также изначально заложенное в собственной душевной структуре сознание коренного жителя сибирской тайги, генетическую связь с окружающим природным миром, обусловленность характера ландшафтом.

Кроме того, на формирование основ мировоззрения В. Распутина в детстве влияет переживание социальной организации родной Аталанки. В деревенской общине родовой уклад находится в органическом единстве с природой. В патриархальной среде сибирской деревни В. Распутин усваивает основные принципы коллективистической родовой этики: «В послевоенную пору когда я полностью вошел в память, вся деревня жила одним миром. Слово «колхоз» было понятием не хозяйственным, а семейственным…»[27]27
  Распутин В. Откуда есть-пошли мои книги… С. 509.


[Закрыть] По воспоминаниям писателя, «в деревне люди делились всем, что было: и картошкой и мукой»[28]28
  В. Распутин. Тихая его родина // беседу вел Н. Савельев // Рос. газ. 1999. бнояб. С.5.


[Закрыть]. Когда за потерю государственных денег арестовали отца писателя, соседи спрятали все подлежащее конфискации имущество семьи Распутиных, а потом вернули «с прибытком»[29]29
  Там же.


[Закрыть].

Община характеризуется сдержанностью культуры, что объясняется тяжелыми условиями выживания в годы детства В. Распутина, поэтому фольклор занимает строго определенное место в иерархии коллективных ценностей и бытует только в процессе хозяйственной деятельности: «У нас деревня была суховатая на песню и сказку. Почему так получилось, не пойму – может быть, от надсадного житья. Водились, конечно, и песня, и сказка – где они не водились? – но как-то без поклонения, в припомин. Не собирались по привычке в долгие зимние вечера, как в иных местах, которые я встречал, чтобы под треск камина присластить свою жизнь напевной стариной. Но за прялками, за вязанием, за починкой под треск того же камина любили рассказывать былички – всякие страшные истории с домовыми, лешими, водяными»[30]30
  Распутин В. Откуда есть-пошли мои книги… С. 507.


[Закрыть]. В. Распутин воспринимает фольклорные образы как часть народной поэтической мифологии, необходимой общине в процессе освоения природного мира: «Я так и уехал из деревни, не встретив ни домового, ни лешего, ни баннушки, ни русалки, но, когда писал „Прощание с Матерой“, не мог обойтись без хозяина острова. Это не дань язычеству, а дань поэзии, без которой не жил народ»[31]31
  Там же.


[Закрыть].

На уровне веры писатель сохраняет связь с мифопоэтическими представлениями народа, что реконструируется в его онтологии и гносеологии: «Да и, признаться, я продолжаю верить, что вопреки полной просвеченности мира, должны существовать следующие из глубокой древности земные наши хранители»[32]32
  Распутин В. Откуда есть-пошли мои книги… С. 507.


[Закрыть]. Фольклор – «заповедник» нравственности и языка – называется первичным и самым достоверным источником, из которого В. Распутин черпает свои представления о народной душе: «Фольклор более и полнее, чем что-либо другое, выявляет народную душу. Изустно передававшиеся из поколения в поколение песни, сказки, былины, плачи и верования, не говоря уж о малых формах, несут в себе от самых корней духовную историю и духовную жизнь народа»[33]33
  Распутин В. В некотором царстве, в некотором государстве: [Предисл.] // Русские сказки Забайкалья. Иркутск, 1983. С. 6.


[Закрыть]. В интервью 1977 г. «Болеть человеческой болью…» говорится об увлечении сбором фольклорно-этнографического материала[34]34
  Распутин В. Болеть человеческой болью…/беседу вела Н.С. Тендитник // Сов. молодежь. 1977. 29 нояб. С. 2.


[Закрыть].

На мировоззрение писателя влияет народный язык: «Языковая стихия, которой владеет писатель, приходит к нему, наверное, в детстве и ничем ее, никаким литературным языком выправить невозможно. Этот опыт многих поколений, выраженный в языке, приходит затем к писателю»[35]35
  Там же.


[Закрыть].

В. Распутин отмечает значение чтения и образования в собственном развитии как художника. В начале творческого пути он самоопределяется по отношению к русской и мировой литературе. Как человек своего поколения, начинающий литератор переживает увлечение переводной литературой (Э. Хемингуэй, Э.М. Ремарк, В. Борхерт и др.), хлынувшей в СССР после XX съезда КПСС: «…мы зачитывались ею, восхищались, забывая, что у нас прекрасная литература и своя классика. Читали ее как-то меньше»[36]36
  Там же.


[Закрыть]. В дальнейшем сфера интересов смещается к освоению русской классики. Главное обстоятельство здесь – понимание литературы как формы национального самосознания: «…с возрастом, с опытом <…> Пришлось возвращаться опять к классике и учиться больше у нее, поскольку она – есть выражение нашего национального духа»[37]37
  Распутин В. Болеть человеческой болью… С. 2.


[Закрыть]. Русская классика XIX – начала XX в. занимает приоритетное место в иерархии писательских ценностей. Она осмысляется как абсолютная мера всей современной литературы в целом и своего творчества в частности: «Классика – это литература, завершившая эволюцию. Эволюцию от эмбрионального художественного слова до полнокровного художественного организма. Зачем и для чего начинать все с начала?»[38]38
  Распутин В. Много дела на земле / беседу вел Э. Максимовский // Студ. меридиан. 1981. № 2. С. 36.


[Закрыть] В. Распутин выделяет целый ряд значимых имен (А.С. Пушкин, И.С. Тургенев, Л.Н. Толстой, Ф.М. Достоевский, Н.С Лесков, И.А. Бунин, М.М. Пришвин и др.), но особо подчеркивает ценность для себя гносеологии Ф.М. Достоевского и поэтики И.А. Бунина: «У одного я брал уроки проникновения в человеческую душу, у другого – литературной живописи»[39]39
  Распутин В. Родина – изначальна / интервью вел А. Клейн // Сов. молодежь. 1984. 13 нояб. С. 2.


[Закрыть]; «Меня привлекал напряженный психологизм Достоевского, страсти его героев, умение все рассказать о человеке. Бунин же привлекает меня отточенным литературным мастерством, ощущением весомости слова, короче говоря, умением писать и живописать»[40]40
  Распутин В. Быть самим собой… С. 145.


[Закрыть].

На эстетику В. Распутина влияют художественные поиски современников: А. Вампилова, В. Шукшина, С. Залыгина, В. Астафьева, Ф. Абрамова, В. Быкова, В. Белова, А. Адамовича, Н. Рубцова и др. Знакомство с их работами и личное общение с ними, как утверждает писатель, помогло ему «твердо осознать, что нужно делать в литературе»[41]41
  Распутин В. Родина – изначальна… С. 2.


[Закрыть].

В 1970-е годы происходит знакомство с историографией[42]42
  Распутин В. Душа крепка корнями… / беседу вел Г. Бутаков // Вост. – Сиб. правда. 1987. 15 марта. С. 2.


[Закрыть] и русской философией[43]43
  Распутин В. Болеть человеческой болью… С. 2.


[Закрыть]. В разные годы в публицистике упоминаются имена таких философов, как Н.К. Рерих, И.А. Ильин, В.Н. Ильин, К.Н. Леонтьев, B.C. Соловьев, Н.Ф. Федоров, Г.П. Федотов, В.В. Розанов, Л. Шестов, И.А. Бердяев, П.А. Флоренский, С.И. Булгаков, И.С. Трубецкой, С.Л. Франк, И.О. Лосский.

Важным фактором на этапе зрелого творчества является Православие. Писатель обращается к вере осознанно. Как указывает И.С. Тендитник, в 1978 г. он принимает Святое Крещение в Ельце от старца Исаакия[44]44
  Тендитник Н.С. [Валентин Григорьевич Распутин]: Факты биографии и творчества // Русскш Востокъ. Иркутск, 2002. № 11 (178). 15 марта.


[Закрыть]. Архимандрит Исаакий (И.В. Виноградов, 1895—1981) – участник Первой мировой и Гражданской войн, белоэмигрант, окончивший Православный Свято-Сергиевский богословский институт в Париже и во время учебы постриженный в монахи митрополитом Евлогием (B.C. Георгиевским). В 1945 г. он был арестован органами СМЕРШ в Праге и осужден за сотрудничество с Русским общевоинским союзом. Пройдя карагандинский лагерь НКВД и ссылку, осел в Ельце, став настоятелем Свято-Вознесенского собора. Таким образом, оказывается значимым не только факт воцерковления В. Распутина, но и сама фигура вероучителя, обеспечивающего прямой контакт с традицией русской религиозной философии, с интеллектуальной традицией Русского Зарубежья.

Итак, мировоззрение В. Распутина формируется в ходе «жизненных университетов»[45]45
  Распутин В. Болеть человеческой болью… С. 2.


[Закрыть] – под влиянием опыта, полученного на протяжении жизненного пути. Этот процесс сопровождается освоением, по меньшей мере, пяти культурных дискурсов: народного языка и патриархальной культуры, воспринятых в детстве, русской и зарубежной литературы XIX – начала XX века, современной литературы, отечественной историографии (в том числе региональной) и русской философской (религиозной) мысли. Все эти влияния раскрываются в прямом слове публицистики, определяют систему критериев оценки чужих произведений в критике, а также сам круг рассматриваемых художников.