Текст книги "Попаданец в мире Морровинды"

Автор книги: Петр Викулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 2

Пелагиат встретил нас лаем собак. Впервые с тех пор, как попал сюда, услышал этот звук. В Морроувинде собак почему-то не уважают. Ни в каком виде, даже в жареном. Собственно, Пелагиат – это название крепости, которую Империя выстроила тут, на перекрёстке сразу нескольких дорог, около полусотни лет тому назад. Потом часть офицеров и ветеранов, выйдя в отставку, не стала возвращаться обратно домой, а вместе с семьями поселилась под стенами крепости, образовав небольшой посёлок. К поселенцам присоединились имперские торговцы, которым оказалось удобно держать здесь что-то вроде перевалочной базы, потом подтянулись разные ремесленники, открывшие свои лавки, потом просто народ в округе землю распахал. В общем, сейчас посёлок Пелагиат насчитывал полторы тысячи жителей, активно борясь за право называться городом. И ещё в крепости стоял гарнизон в две тысячи. А ещё на окрестных полях паслась чёртова прорва коров. В Морроувинде, опять же по неизвестной мне причине, коров не держат. Так что теперь этот населённый пункт снабжал говядиной и различными сортами сыра весь Вварденфел, даже в материковую часть Морроувинда что-то увозили. Основной тон в архитектуре задавали те самые отставники, и жители Пелагиата любят шутить, что на улицах своего родного посёлка они забывают, что живут в провинции тёмных эльфов, потому что всё вокруг выглядит в точности так же, как где-нибудь в Сиродииле или Хай Роке. Тёмные эльфы здесь в явном меньшинстве. Кстати, знаете, как тёмные эльфы сами себя называют? Правильно, данмеры. Для меня это тоже новостью не оказалось.

Как и обещала Элен, добирались мы досюда десять дней. Могли бы быстрее, но я не хотел беспокоить свои раны, и девушка отлично это нежелание понимала. Поэтому мы неспешно тащились вместе с торговым караваном. Почему-то я думал, основываясь на своих знаниях из игры, разумеется, что между Сейда Нин и Пелагиатом никто не живёт. Оказалось, ещё как живут. Элен уже упоминала, правда, что тут отнюдь не пустыня, но почему-то эти её слова совершенно вылетели у меня из головы. Сначала дорога тянулась вдоль побережья, и каждые две-три лиги нам встречалась небольшая рыбачья деревушка с причудливым названием. В каждой второй имелся небольшой постоялый двор, благодаря которым мы каждый день имели регулярное трёхразовое питание. А иногда и четырёхразовое. И ночлег, конечно, когда для него приходило время. Потом мы отвернули от моря и, пройдя узким ущельем, попали в район Аскадианских островов. Я как-то подзапамятовал, но ещё из игрушки знал, что территория острова Вварденфел поделена сразу на несколько регионов, резко отличавшихся друг от друга типом почвы, флорой, фауной и климатическими условиями. Аскадианские острова – это низменность, со всех сторон, кроме юго-востока, окружённая крутыми высоким горными хребтами. Со склонов этих гор стекает множество мелких речушек, питающих несколько крупных и уйму мелких проточных озёр. Самое крупный водоём – озеро Амайя, именно на его берегах стоит Пелагиат и ещё несколько населённых пунктов поменьше. Почвы здесь очень плодородные, удобренные наносимым вулканическим пеплом, и обрабатываются они все. Сплошняком. Свободной земли просто нет. Крупных деревень мало, но имеется множество небольших хуторов и отдельно стоящих ферм. Также встречаются большие плантации, обрабатываемые порою сразу несколькими сотнями рабов.

Да, в Морроувинде есть рабство. В отличие от всей остальной Империи. Подавляющее большинство рабов составляют разумные ящеры из болот Чернотопья (их ещё называют аргонианами) и разумные же прямоходящие кошки из Эльсвеейра (местные зовут их кошаками, хотя сами они предпочитают именоваться кхаджитами), хотя встречаются и рабы других рас попавшие, как правило, в это положение за долги. А после того, как Империя захватила Морроувинд, начали так же попадаться свободные аргониане и кхаджиты, хотя многие местные до сих пор воспринимают этот факт, как нонсенс.

Впрочем, большинство данмеров ещё помнят времена, когда Морроувинд был свободным, – продолжительность жизни у эльфийских рас намного больше человеческой. Рабам надевают зачарованные наручи, которые невозможно снять или распилить, и которые блокируют возможность использования магии. А ещё по ним можно очень легко отыскать беглого раба. Впрочем, наручи, как правило, используют только для рабов на плантациях, у домашней прислуги они встречаются очень редко, и почти никогда – у рабов-людей или эльфов.

Каждый день, прямо на ходу, упорно тренировался в призыве кинжала. Небезуспешно. Заметил, что с течением времени скорость появления клинка увеличивается, а сил на процесс тратится всё меньше и меньше. Ещё заметил, что после особо продолжительных тренировок мне становится плохо. Слабость, голова кружится, иногда начинается озноб. И общее состояние усталости. Чтобы полностью восстановиться, нужно поспать или хотя бы подремать пару часиков. Или ждать весь день. Вывел грубую формулу, – на одиночный призыв тратится столько сил, сколько «накапает» за полчаса бодрствования. Потом этот временной промежуток сократился до двадцати минут. И столько же сил уходит на удержание уже призванного предмета в течение примерно десяти минут. То есть, три раза за каждые два часа я могу призывать кинжал, удерживая его каждый раз на десять минут, не испытывая при этом проблем с истощением моих магических способностей. Пробовал ещё создать какое-нибудь другое оружие. Бесполезно. Равно как бесполезными оказались и попытки создать кинжал другого размера или формы. Возможно, прежний владелец этого тела не удосужился разучиванием соответствующих заклинаний. Если так, то нужно выучить их при первой же возможности. Кинжал, – это хорошо, но хочется иметь в арсенале что-то, позволяющее держать врага на расстоянии. По ночам иногда пробовал «включать» ночное зрение. Однако с этим я как раз никаких проблем не испытывал, даже сил особых не уходило, поэтому ночь я предпочитал использовать для здорового сна. Интересно, что стражу по ночам выставлять никто и не думал. Спрашивается, зачем вообще каравану охрана, за весь путь я так и не заметил ничего, что могло бы представлять опасность. В Аскадианских островах даже жилище забором не огораживают, не то, что на побережье.

Прямо на входе в посёлок нас встретил орк. Я уже знал к этому моменту, что орки в этом мире существуют, причём не только из игрового опыта, но всё равно первая встреча с представителем этой расы меня потрясла. Обычно в книгах пишут в таких случаях: «от него исходило ощущение неистовой дикой мощи». Так вот, подтверждаю: исходило. Под взглядом двухметрового зеленокожего здоровяка с массивными челюстями, торчащими из-под губы нижними клыками и далеко выступающими надбровными дугами очень хотелось прикинуться ветошью и не отсвечивать. А то, ещё чего доброго, заденет. Орка звали Угрук-ог-Облок. Или что-то в этом роде. Я точно не расслышал. Потому что имя своё он не проговорил, а прорычал. А ещё он прорычал вопрос, что здесь делает пара незнакомых лично ему тёмных эльфов. Это он про нас с Джиубом. Вопрос был адресован начальнице каравана, но та перевела стрелки на Элен. Наша знакомая, впрочем, не стушевалась и ответила: мои это, мол, помощники. Хотят стать охранниками караванными, вот, натаскиваю потихоньку. Орк посмотрел на нас с глубоким скептицизмом, но вроде отстал. Причину скептицизма я вполне понимал, – на нас двоих из оружия имелся один стальной кинжал. Его мы выменяли ещё в Сейда Нин, сдав весь тот хлам, что сняли в качестве «военной добычи» с трупов разбойников. И присовокупив купленную Джиубом в первый день хитиновую поделку. Вообще, не понимаю я смысла делать оружие из хитина. Ну да, материал дешёвый, практически бесплатный, а при качественной выделке по прочности может поспорить с железом. Очень мягким и дешёвым железом. Но ведь за ним ухаживать замучаешься! Чуть пересушишь и всё, – ломается и крошится только так. Но и в сырости держать нельзя, – размягчаться начинает, заточку не держит.

Суровые местные данмеры хранят его под одеждой, в контакте со своим голым телом. Тогда, говорят, условия оптимальные. А вот теперь представьте себе, что вы таскаете у себя за пазухой заточенную до бритвенной остроты щепку, сантиметров тридцать пять длиной, если с рукоятью. Без ножен. На верёвочке вокруг шеи. Постоянно. Представили? Теперь вы понимаете, почему я голосую за старую добрую сталь. Заточил, от ржавчины и грязи почистил, жиром смазал, в ножны сунул и носи себе на поясе. Лепота!

Рассчитавшись с караванщицей (я, кстати, упоминал, что это была та самая Толвайз, которую агитировала ограбить юная разбойница?), Элен повела нас в гостиницу. Да, здесь была целая гостиница, а не просто забегаловка с опцией сдачи комнаты на ночь, как в Сейда Нин. Однокомнатный номер с двумя кроватями обошёлся нам в пятнадцать дрейков. И эту сумму мы тоже разделили в соотношении два к одному. Причём Элен тут же заявила, что вот на этой кровати будет спать она, а как мы вдвоём поделим единственную оставшуюся, её не интересует. А ведь всю дорогу довольствовалась спальным мешком в общей комнате постоялого двора. Ну и ладно. Зато есть повод для оптимизма, – при гостинице имелась баня! Ну, на самом деле, такая же мыльня, как и в прошлый раз, но возможность впервые за десять дней смыть с себя пот и грязь весьма вдохновляла. Переодевшись после помывки и сменив опостылевшие сапоги из кожи нетча на удобные замшевые, я отправился погулять.

– Разрешите представиться: Ридал Вварави. Позволит ли девушка угостить её?

Никогда в своей прошлой жизни у меня не получалось знакомиться с девушками. Тем более, в баре. Да я по барам и разным ночным клубам особо и не шастал в своём родном мире. А тут вот увидел сидящую за столом красотку, взял и подошёл. И заговорил. Раньше у меня начинались проблемы уже на стадии «подошёл». Ноги не шли. А если ноги шли, то язык отнимался. Даже если не отнимался, то всё равно в голову ничего не приходило, что бы такого можно сказать. И все ранее заготовленные фразы сразу куда-то улетучивались.

– И чем же господин собирается угощать девушку? – Вот зуб даю, прежнего меня такой вопрос вогнал бы в невообразимый ступор. Сейчас же слова словно сами соскочили с языка.

– Разве желание девушки не закон в таком случае? Могу предложить флин. – И улыбнулся. И девушка улыбнулась. Да что там улыбнулась. Она буквально просияла!

– О, мне он так нравится! – И тут же наморщила лобик. – Но ведь он дорогой?

– Два стаканчика флина. – Вместо ответа обратился я к вертевшемуся неподалёку гарсону. Или как это у них тут называется. Ещё бы не дорогой. Сотня дрейков золотом бутылка! К счастью, пьют его из очень маленьких чарок и разбавляя водой, но даже так каждый стаканчик мне обойдётся в четыре серебряных септима. Эх, гулять, так гулять!

– У прекрасной незнакомки есть имя? – Снова улыбаюсь я.

– Гиллиниель. – Кокетливо улыбается та в ответ, отпивая маленький глоточек и стреляя глазками.

А что, вполне подходящее имечко для девушки из лесных эльфов. Или босмеров, как они сами себя называют. Я ручаюсь, вам понравятся босмерки, если вам по вкусу миниатюрные девушки с точёной фигуркой и смазливым личиком. Впрочем, это первая повстречавшаяся мне наяву босмерка, так что не буду обобщать.

– Такое имя подобно журчанию лесного родничка, пробивающегося между корней… – Начал было я, и тут меня прервали самым грубым образом.

– Прочь с дороги, блохастая тварь! – Громкий крик сопровождался звучной оплеухой, жалобным вскриком и мощным толчком мне в спину. С трудом сумел сохранить равновесие и не опрокинуть столик со стоящими на нём стаканчиками.

Встаю, разворачиваясь, и оцениваю обстановку. Имеем: тёмный эльф, пьяный и раздражённый, одна штука. Кхаджит, толкнувший меня в спину, скорее всего, непроизвольно. Одна штука. Зрители, в самом широком диапазоне эмоций, выраженных на лицах, но не спешащие вмешиваться, много штук.

– Уважаемый господин, вы нам мешаете. Из-за вас он толкнул меня. – Указываю пальцем на лежащего на полу кхаджита. Вот так, достаточно нейтрально, но с сохраняемым чувством собственного достоинства. Чувство собственного достоинства ронять нельзя, на меня девушка смотрит.

– Я… Ик! Приношу свои извинения, уважаемый господин. Эта грязная кошка путалась у меня под ногами и мешала пройти. – Ага, мы тоже нейтральны и сохраняем чувство собственного достоинства.

В принципе, на данном этапе инцидент можно замять. Кошусь на Гиллиниель. Она смотрит на выпивоху с ярко выраженным отвращением и возмущением. Если сейчас приму извинения, не поймёт. Почему? Ей не нравятся пьяные вообще? Или не нравятся расистские замашки данного конкретного индивидуума? Или просто она его знает и тут что-то личное? От этого зависит дальнейшая линия моего поведения, потому что на текущий момент моя основная задача – произвести на симпатичную эльфийку благоприятное впечатление. Ладно, попробую осторожно прощупать обстановку.

– Уважаемый господин, вы пьяны. Вам лучше пойти к себе и немного поспать.

– Слушай, не указывай мне, что мне делать! – Взрывается тот. И добавляет. – Имперский скам! Тебе нравиться трахаться с зверями?!! Вон, можешь их обеих в постель затащить. – И показывает пальцем на кхаджита с моей собеседницей заодно.

– И не смей приказывать истинному данмеру! Я жил тут ещё до того дня, когда твои имперские дружки обманом отняли у нас независимость, и я доживу до того дня, когда мы вышвырнем всех вас отсюда!

Всё. Пожалуй, достаточно слов. С криком «За скама ответишь!» бью грубияна по лицу. Продолжать, к счастью, не приходится, – и на меня, и на моего оппонента тут же наваливаются по двое посетителей. Но если я стою смирно, только делая зверское лицо, то он продолжает вырываться и сыплет грязными выражениями. Выражения стараюсь запомнить, встречается много новых. Наконец, подходит дюжий мужик и уводит сквернослова. А кто тут у нас? Ого, да это тот самый орк, что встречал нас на входе.

– Снова ты! Так и знал, что от вас будут неприятности. Новые люди – новые проблемы. Если вдруг не запомнил, меня зовут Угрук-ог-Облок. Я помощник судьи и слежу за порядком.

– Эм… Уважаемый, я не хотел, но…

– Можешь не оправдываться. Я всё видел. По закону, драку начал именно ты. Что бы тот ублюдок тебе не наговорил, твой удар был первым. Зачинщик драки наказывается штрафом в сорок дрейков. – Сорок дрейков?!! Охренеть! У меня столько нет! – Но можешь не беспокоится. На первый раз я тебя прощаю. Ещё раз поймаю на чём-то, – угодишь в тюрягу.

Перевожу дыхание. Решил, называется, произвести впечатление на девчонку. Кстати, как там она? Босмерка как раз заботливо помогала встать с пола кхаджиту. Прикольно, а они, кажется, знакомы.

– Анасси, ты не ушиблась? – Анасси?!! Та самая Анасси из игрушки? Опаньки!

– Спасибо, Гилли, у меня всё хорошо.

– К-хм… Леди, я прошу у вас прощения за эту безобразную сцену.

– О, какой вежливый данмер. Данмер просит прощения у чужеземцев. Данмер просит прощения у кхаджита! Кхаджит благодарит данмера. Гилли, ты благодаришь данмера?

– Ну конечно, Анасси, я поблагодарю нашего храброго героя. Не смотри, что у него серая кожа, это благородный человек, он приехал из Империи, и в его сердце нет ненависти к чужеземцам. Позвольте вас представить. Анасси, это мой новый знакомый, Ридал Вварави. Ридал, это моя старая подруга, Анасси-Ступающая-Мягко.

– Очень рад знакомству, госпожа Анасси. Надеюсь, я ничем не обидел Вас ненароком.

– Данмер называет бедную Анасси «госпожой»! Небеса скоро упадут на землю, и море выйдет из берегов. Но Анасси говорит вежливому господину: «Спасибо!» Господин Ридал теперь друг Анасси. И Анасси хочет пригласить своих друзей к себе домой!

С утра, ещё толком солнце не взошло, вышли в путь. Шли споро, привал делали только один раз, заночевали на постоялом дворе. Вчерашний вечер закончился всего лишь дружеской посиделкой. Выражаясь языком Бивиса и Бадхеда, «нам не дали».

Зато поговорили хорошо, и к тому же успел выспаться. Тоже хлеб. К исходу второго дня пути достигли развилки. Направо уходила дорога на Суран, налево – в Балмору. Заночевали, когда впереди уже вздымались горные кручи. Там как раз обнаружился навес с оборудованным очагом. Как объяснила Элен, горный участок пути лучше преодолевать в светлое время суток, поэтому люди останавливаются тут на ночлег постоянно. Впервые с тех пор, как вступил в район Аскадианских островов, не обнаружил в пределах километра окрест ни одного жилья. Ближайший хутор мерцал огнями километрах в полутора. Да и почва под ногами стала каменистой. А ещё с гор холодом тянет. Элен впервые на моей памяти не стала снимать свою кожаную кирасу, укладываясь спать. Впрочем, возможно, это была мера безопасности. Сидя у костра, мечтал о той замечательной толстой куртке из шкуры гуара, обшитой пластинками выделанного хитина, которую видел в Пелагиате. Всего тридцать семь дрейков золотом. И теплая, наверняка. Но рядом с огнём и так хорошо. Любовался двумя лунами. Красиво. Угли потрескивают. А звёзды! Давненько не любовался такими шикарными звёздами. Из-под крыш постоялых дворов звёзд не видно. Ладно, ложиться пора. Перед тем, как Элен уснула, я предлагал назначить ночные вахты, но моё предложение отвергли. Говорит, тут ещё не настолько опасно, и вообще незачем. Ладно, наше дело маленькое.

Проснулся ещё затемно, чувствуя себя насквозь промёрзшим. По-моему, даже парок изо рта шёл. Хмурая разведчица разводила костёр, Джиуб возвращался откуда-то с котелком воды. Едва небо на востоке порозовело, вышли в путь. Дорога круто забирала в гору, идти было тяжело, зато мгновенно согрелся. А чуть позже даже взопрел. Справа и слева всё круче вставали скалы, пока небо наверху не превратилось в грязно-серую полоску. И внезапно всё кончилось. Стискивающие дорогу утёсы расступились, и мы оказались внутри гигантской фояды Маммея. Вы не знаете, что такое «фояда»? Я вам сейчас объясню. Ключевой деталью ландшафта острова Вварденфел является располагающийся в его центре исполинский вулкан под названием Красная гора. Потоки лавы, извергающиеся из его единственного жерла, образовали на склонах этого вулкана что-то вроде радиально расходящихся ущелий с почти отвесными стенами и ровным гладким дном из застывшего базальта. Ходить по этим естественным шоссе очень удобно, единственное, что попасть внутрь, а потом наружу можно далеко не во всяком месте. Вот эти-то ущелья и называются «фояда». Фояда Маммея, проходящая с северо-востока на юго-запад – одна из самых крупных. И нам предстояло за сегодняшний день преодолеть немаленькую её часть, выйдя потом через ещё одно боковое ущелье, к имперскому форту, носящему игривое прозвище Лунной Бабочки. Сейчас на западной стороне фояды только верхушки скал подсвечивались восходящим солнцем, в то время, как дно утопает во мраке, а закончить путь в постоялом дворе при форте нам предстоит хорошо если до заката. Идти нужно будет быстро и в гору, хотя тут уклон ещё почти не не виден. Зато отлично чувствуется нашими ногами. Ободрив нас таким образом, Элен зашагала вперёд.

Последующие два часа мы с Джиубом были озадачены в первую очередь тем, что б не сдохнуть, пытаясь поспеть за спешащей девушкой. Потом, однако, стало чуть полегче. Возможно, открылось второе дыхание. Не могу сказать точно, у меня ни разу в жизни до этого не открывалось второе дыхание. Я даже не знаю в точности, что это такое. Ещё пару часов нам было просто тяжело. Я мечтал о привале, и поэтому не обратил внимание на первый предостерегающий крик разведчицы. И на второй тоже. Потом меня просто толкнули, и я свалился навзничь. И только начиная с этого момента начал понимать, что твориться нечто неладное. Только что над нашими головами промчался птеродактиль. И он бы обязательно наши головы цапнул, если б Элен вовремя нас обоих не оттолкнула. Сделать второй заход ящеру не дали, – девушка мгновенно вскинула лук, который несла, предварительно натянув тетиву, в руке весь день и послала в полёт молниеносно наложенную стрелу. Второй стрелы не потребовалось. Летающее создание рухнуло прямо к нашим ногам уже мёртвым. «Вот за такие вещи вы мне и платите золото», – весело сообщила нам наша спасительница.

– Это был гонщик-по-утёсам? – осведомился я.

– Он самый. Молодой совсем ещё, и пяти локтей между кончиками крыльев не будет. Да и хохолок вон не вырос толком. Держитесь настороже, тут их много. Поэтому фояду и стараются пройти днём. Они ночные хищники. В темноте ты их не видишь, они тебя – только так. Охотятся на крыс, но могут попытаться и человека утащить. Пошли скорее.

Если Элен говорит «скорей», это означает «скорей». И никаких остановок. Привала не было, только пожевали вяленого мяса на ходу, запили глотком суджамы. Суджама – гадость. Зато бодрит. Ещё несколько раз видели летающих вдали гонщиков-по-утёсам, но они нами не заинтересовались. Наверное, были поопытнее давешнего и к вооруженным луком людям не совались. Поднявшееся к зениту солнце устроило в ущелье настоящую печку. С энтузиазмом воспринял тот факт, что светило начало клониться к закату, но нашу проводницу это совсем не обрадовало. По её словам, мы прошли едва половину пути, и нужно поднажать. Честно попытались поднажать.

Окончательно превратились в зомби, способных только еле передвигать ногами. Элен ругалась. Тени по восточному склону ползли всё выше. Наконец девушка сдалась и объявила, что нужно найти место для ночлега.

Устроились в небольшом закутке, образовавшемся за кучей скатившихся со склона камней. Элен растянула над этим закутком одно из имевшихся у нас шерстяных одеял, на землю постелила другое. Рядом развела скромный костерок. Дров сумели собрать лишь самую малость, в фояде практически ничего не росло. Воды тоже почти не было, но хватило, чтобы из вяленого мяса сварить какое-то месиво. В качестве гарнира запекли несколько корней пепельного батата, а вот запивать всё это пришлось суджамой, потому что воды осталось только на завтрашнее утро. По словам разведчицы, сегодня мы одолели примерно две трети от намеченного. И что будь она одна, она бы ещё успела за оставшееся до темноты время дойти до форта. Но с нами вместе – никаких шансов. На провокационные намёки решил не реагировать. Ну нет у меня опыта пеших походов, что же теперь, удавиться что ли? Солнце ещё освещало верхушки скал, но здесь уже царила тьма, и пробирал подступающий холод.

Начали устраиваться на ночлег. Элен и Джиуб забрались в свои спальники, а мне повелели стоять на страже и глядеть в оба. Пока они будут спать. Гады. «Врубил» ночное зрение и долго развлекался, разглядывая разные отдалённые предметы. Дело в том, что, оказывается, при ночном зрении отчётливо видно только тот предмет, на который смотришь. И если вблизи это не столь заметно, то, начиная метров с тридцати, наблюдается любопытный эффект. Смотришь на какой-нибудь камень, и он буквально «выплывает» из окружающей темноты, проявляясь отчётливо и выпукло. А вокруг всё размыто. Переносишь взгляд на кусок скалы рядом, – теперь видно его. А прежний камень тут же расплывается. Уловил шорох коготков по камню. Крыса. Сидит, и смотрит на меня. Усиками дёргает, принюхивается. Прошелестели крылья, на зверька спланировал гонщик-по-утёсам. Безуспешно, впрочем, грызун успел в последний момент смотаться. Проснулась Элен, растолкала Джиуба, отправила его мне на смену. Умница девочка! Я тебя обожаю. Ах, тепло! Какое блаженство! Во сне ко мне пришла Гиллиниель и то, чем мы с ней занимались, детям до восемнадцати смотреть не положено. Проснувшись, подумал: а ведь мне в первый раз с тех пор, как сюда попал, приснился сон. Не считая того кошмара в самом начале.

Чем неудобно ночевать в фояде, – нету кустиков, за которые можно отойти с утра пораньше. Пришлось корячиться за камушками. Второй раз за последние два дня просыпаюсь от того, что замерз, как собака. Надоело. И тело всё болит, будто палками били. Особенно ноги. Вместо завтрака попили холодной водички и хмурые отправились в путь. Холодной, потому что кипятить её было негде, – котелок со вчерашнего дня немытый. Да и дров не осталось. Вот разбогатею и буду ездить только на силтах! И никаких больше пеших прогулок. Солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы одарять тело долгожданным теплом, но ещё недостаточно – для повторения вчерашней душегубки, когда мы, аллилуйя, достигли форта Лунной бабочки. Я чуть не прыгал при виде этого чудесного зрелища. Цивилизация! Тут решили и остаться до следующего утра.

И вот, наконец, Балмора. Так долго сюда шли, что сейчас даже не испытываю какой-то особенной радости от мысли, что наш путь завершился. Элен останавливается сразу за городскими воротами и торжественно заявляет нам, что её контракт завершён. Отдаю ей три золотых монеты, и девушка мгновенно испаряется. Спрашивать, где конкретно находится трактир «Южная стена», приходится уже у случайных прохожих. Что за трактир? Чёрт, всё время забываю, что в игру вы не играли. Именно в этом трактире, согласно полученным мною ещё в Сейда Нин от капитана Гравиуса инструкциям, мне надлежит искать Кая Косадеса. Ну, того самого типа, которому нужно передать запечатанный конверт. Трактир мы нашли практически мгновенно, а вот насчёт Косадеса я даже спрашивать не стал. Ну его нафиг, днём раньше, днём позже… Я спать хочу!

Утро принесло мне неприятный сюрприз.

– Господин… – Мялся мой напарник, непрерывно перебирая что-то руками и смущенно пряча глаза. – Тут такое дело…

– Что такое, друг мой? Говори.

– Ну… Поговорил я тут с людьми нужными, ещё вчера. Ну, из Гильдии. Работа у них для меня имеется.

– Так это хорошо!

– Ну… Мне придётся в другое место съездить. Далеко. Деревня Хла Оуд, может слышали.

– Конечно, слышал. Из Сейда Нин туда дорога ещё шла, на указателе было написано, помнишь?

– Ну да, ну да… Я тут что подумал. Вы-то вряд ли туда вместе попрётесь, со мной вместе.

– А почему нет, собственно? Товарищи мы, или кто?

– Ну… Мне тут деньжат сразу подкинули, на дорогу. Ну, чтобы не пешком. И это… На меня одного там хватит. А нас двоих…

– Понятно. Ну что ж, тогда желаю удачи, друг мой! Желаю тебе также разбогатеть, а когда разбогатеешь, не забывай старых друзей!

– Правда? Зла держать не будете?

– Нет, конечно! Я больше тебе скажу, сегодня пойду то послание относить, так вознаграждение, какое за него дадут, обязательно пополам поделим! Потому что вдвоём мы его сюда несли. Так, что, давай, друг мой, выпьем за твою удачу и пусть у тебя всё сбудется, о чём мечтал!

– И за вашу удачу тоже, господин! Пусть Трое озаряют Ваш путь!

Я покривил душой, – на самом деле мне было очень жалко расставаться с Джиубом. Привык я к нему, чертяке. Ладно, забудем. У него своя жизнь, у меня своя. А мне теперь придётся всё одному делать. Трактирщик на вопрос о Кае вполне ожидаемо послал меня… нет, не туда. К его дому он меня послал. Балмора по размерам существенно превосходила то, что было показано в игрушке, но я этому уже не удивился. Спустя полчаса скитаний и расспросов, нужный дом был найден. Маленький и бедный, но опрятный домик. Я постучал. Ответа не было. Я постучал ещё раз и, подумав, вошёл. В комнате царил жуткий беспорядок. Стол перевёрнут, стулья разбросаны, книжный шкаф опрокинут, на полу валяется два трупа с колото-резанными ранами, под ними натекла тёмная лужа. Из дальнего конца комнаты, скрытого в тени, раздался хриплый голос: «Ты кто такой?» Активировав ночное зрение, обнаружил стоящего за ещё одним шкафом старика. В руках он держал арбалет, нацеленный прямо на меня.

– Я ищу Кассиуса Косадеса.

– Не ты первый за сегодня. Эти вон тоже искали.

– У меня для него послание.

– Послание?

– Вот этот пакет. Мне дал его капитан Селлиус Гравиус в Сейда Нин. Велел доставить Кассиусу Косадесу, который живёт в Балморе.

– Капитан что-нибудь передавал на словах?

– Да. Он велел сказать: «Дракон озаряет тьму». – Старик вышел на середину комнаты, направив арбалет в потолок.

– Всё правильно. Я Кассиус Косадес. Давай сюда пакет.

Пока Кай, засветив лампу, читал письмо из вскрытого пакета, я решил заняться общественно полезным трудом. Поставил на место всю мебель, оттащил в сторону трупы. Покойные при жизни были тёмными эльфами. А когда я попытался обшарить их одежду, выяснилось, что это уже успешно кто-то сделал до меня: ничего интересного не нашлось, зато все швы аккуратно вспороты.

– Интересно, кто это такие? – Пробормотал я про себя.

– Они из Тёмного братства. – Откликнулся старик со своего конца комнаты, не отрываясь от чтения. Он уже поднял с пола какую-то книгу и теперь, сверяясь с полученным письмом, что-то выискивал на разных её страницах и результат выписывал на отдельный лист бумаги.

– Тёмного братства?

– Это тайная организация наёмных убийц. Ни разу не слышал? – это он меня-то спрашивает!

– Кое-что слышал. А разве они действуют в Морроувинде?

– Они действуют везде. Другое дело, что тут им Моранг Тонг особо развернуться не даёт.

– Да, я слышал, что Моранг Тонг действует только по законным контрактам, оформленным согласно обычаям Войны Великих Домов, а Тёмное братство согласно убивать любого, за чью жизнь было заплачено золотом, поэтому в Моранг Тонг их не любят.

– Чушь! Красивые сказки! Они просто конкуренты друг другу, вот и вставляют палки в колёса. Ладно, хватит об этом. Ты принёс мне послание и, думаю, ожидаешь за это награды. Пятьдесят золотых монет с портретом Императора тебя устроят?

– Э-ээ… Да, конечно!

– Отлично! – Кай достал из шкафа кошелёк, высыпал из него горку дрейков, при мне пересчитал (там было ровно пятьдесят) и, ссыпав обратно, протянул кошелёк мне. Он что, заранее знал, что я приду и мне нужно будет заплатить полсотни? Хотя, ему Элен ещё вчера могла сообщить.

– Теперь о деле. Мне не нравится, когда по мою душу посылают головорезов из Тёмного братства. Придётся принять меры. Я сейчас напишу одно письмо. Нужно будет отнести его одному моему знакомому в Эбенхеэрт. Срочно. Справишься, – получишь ещё столько же. Согласен?

– В Эбенхеэрт? Да, согласен. Что за знакомый?

– Не так быстро. Сейчас, подожди. Да, кстати, я вижу, ты безоружен, а у этих парней имелись при себе замечательные кинжалы, из отличной стали и с серебряной отделкой. Можешь взять себе один, это подарок.

Пока я рассматривал новоприобретённое оружие и примеривался, где именно на моём поясе оно будет висеть, старик при помощи всё той же книги писал письмо, сразу шифром. Наконец, он его закончил и поднялся с кровати.

– Держи. Прочитать не пытайся, всё равно ничего не поймёшь. Теперь запоминай, повторять не буду. В Эбенхеэрте найдешь таверну «Шесть рыб». Она там самая крупная и дорогая, так что долго искать не придётся. Хозяина таверны зовут Агнинг, он родом из Скайрима. Отдашь ему письмо и скажешь, что он должен будет расшифровать его сразу, ещё при тебе. Там будут ещё инструкции для тебя. Свои пятьдесят монет получишь у Агнинга. Всё понял?