Текст книги "Попаданец в мире Морровинды"

Автор книги: Петр Викулов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Господин Индарис ещё не успел до конца отстроить собственную усадьбу, но в основанном им поселении уже наличествовала ограда со сторожевой башней, постоялый двор и храм. Именно в храм потащила меня Нулена первым делом. Перед алтарём Альмсиви седой жрец связал наши запястья тонкой бечёвкой, благословил нашу любовь, и мы торжественно поцеловали друг друга при свидетелях. Это не было ни бракосочетанием, ни даже обручением, – такие церемонии требуют соблюдения гораздо большего числа формальностей, в том числе обязательного присутствия родственников с обеих сторон. Скорее, это было заявление о совместных чувствах и намерении в будущем стать женихом и невестой. Особо ни к чему не обязывающее, – в любой момент это можно будет расторгнуть, в том числе в одностороннем порядке.

По крайней мере, Нулена перестала ощущать себя падшей женщиной, как заявила она. Для неё это было очень важно, и я решил отнестись к вопросу с пониманием. При постоялом дворе пока не было полноценно работающей бани, но за пять «коней» нам наполнили горячей водой бочку, и мы с суженной залезли туда вдвоём. Не надо пошлых мыслей, мы там мылись. И даже не дурачились. Почти. Попытка брызнуть ей в лицо не в счёт. Попытка утопить меня – тоже. Я не стал топить её в ответ, но пообещал, что отомщу. И мстя моя будет страшной! Мстил полночи, практически до потери пульса. Нулене месть очень понравилась. Она состребовала с меня обещание, что утром я отомщу снова. Нет, настолько меня не хватит. И вообще, я человек не мстительный.

Проснулся я от того, что моя любимая выбралась из-под одеяла и мне внезапно стало холодно. «Я на минутку, сейчас вернусь», – прошептала она. Вместо ответа я ограничился лёгким поцелуем и неразборчивым бормотанием. Ещё совсем темно.

Только лампадка с маслом горит над входом. «Включив» ночное зрение, я любовался, как Нулена натягивает на своё стройное тело ночную рубашку. Удобства, если она собралась туда, располагались во дворе, вряд ли туда прилично ходить нагишом.

Нулена уже направилась к выходу из комнаты, как закрывающая его занавеска отошла в сторону. В комнату беззвучно скользнула одетая во всё черное (даже лицо закрыто) человеческая фигура. Они с Нуленой заметили друг друга одновременно. И мгновение смотрели друг на друга, застыв в молчаливом остолбенении. Потом незваный визитёр молниеносно метнулся вперёд, зажал ей рот ладонью и ударил в грудь другой рукой. Нулена приглушенно простонала и повалилась на пол. В руке неизвестный сжимал окровавленный кинжал. Я проревел нечто несвязное, прыгая на него с уже сформированным клинком в своей руке. Мой удар он парировал шутя и тут же ударил в ответ. С большим трудом я отвел его выпад в сторону, но тут он влепил мне ногой в промежность. Темнота расцветилась огнями, и кинжал из моей руки пропал. Локтем свободной руки убийца ударил меня по скуле, потом полоснул по моей груди своим оружием. Целился в горло, но я успел выпрямиться и отшатнуться. Занавеска отлетела в сторону, на пороге возник человек с обнажённым мечом. Один удар – и мой противник упал, обливаясь кровью. Комната внезапно заполнилась людьми, держащими коптящие факела и шумно гомонящими вокруг. Я свалился на колени, скрючившись от боли в отбитых яичках и с трудом смог поднять лицо и разглядеть своего спасителя. Это оказался никто иной, как хозяин поместья, Банден Индарис. Я снова опустил лицо. Мои глаза заливали слёзы, и отнюдь не только от боли. Нулена лежала на спине, на груди её расплывалось тёмное пятно, а на лице застыло выражение лёгкого удивления. В широко открытых глазах отражались огни факелов.

Снова я сижу в комнате, полной народу. Только трупов на этот раз два. К счастью, сегодня меня никто не подозревает в убийстве. Но всё равно приятного мало. Меня снова допрашивал жрец, господин Индарис присутствовал на допросе. В основном их интересовала личность убийцы, но тут я ничем не мог им помочь. Его лицо было мне абсолютно незнакомо. Кроме одежды и оружия, неизвестный обладал только некоторым количеством золотых монет, зашитых в пояс. Золото забрал себе хозяин поместья, как военную добычу, и в качестве компенсации за причинённые неудобства. Зато я узнал оружие убийцы, после того, как я смог его внимательно осмотреть. Точно такой же стальной с серебряной гравировкой кинжал украшал и мой пояс. После того, как кликнули одного наёмника, знающего в этих вопросах, и он обнаружил у убийцы с внутренней стороны предплечья вытатуированный кинжал, мои подозрения подтвердились, – ночной гость состоял в Тёмном братстве. На вопрос, зачем кто-то мог оплатить гильдии наёмных убийц либо мою жизнь, либо жизнь Нулены, я ответил незнанием. Не совсем искренне, – исходя из своего игрового опыта, я мог предположить, кто стоял за спиной незваного визитёра, но не объяснять же это сейчас. В итоге дело закрыли за отсутствием перспектив к раскрытию. В Бал Исра я прожил ещё больше десяти дней, пока родственники Нулены не прибыли, чтобы забрать её тело. Как повязанный перед алтарём, я обладал определёнными правами на имущество убитой. Имущество я разделил по справедливости. Себе взял всю наличность, доклад, написанный для Косадеса, и её амулет, на память. Все остальные её вещи, включая именной вексель, выписанный в Маар Гане за уничтожение моровых тварей, я оставил родственникам.

– Убийца из Тёмного братства? Откуда ты знаешь, что он был из Тёмного братства?

– Я узнал его по татуировке, достопочтенный. Такие есть только у агентов Тёмного братства.

– Тогда тебе лучше написать завещание, уважаемый господин. Или попробовать найти заказчика и убедить его отменить заказ. Тёмное братство не отступается от своих жертв.

Величественный могучий воин, одетый с ног до головы в костяные доспехи и опоясанный внушающим уважение мечом, степенно развернулся и пошёл дальше по своим делам. Эту шутку чёрного юмора про завещание я выслушивал уже третий раз. Как только пришёл в Альд'Рун, сразу обратился к первому же попавшемуся стражу порядка со знаком Дома Редоран на щите. А потом ещё к одному. И ещё. Ни одна собака не упомянула о Апплесе Матиусе и не предложила сгонять на материк, до Морнхольда. Ладно, хрен с ними. Даже если я сейчас доберусь до гнезда Братства в столице Морроувинда и вырежу там всех, включая слуг, рабов и подвернувшихся крыс, Нулену это не вернёт. Пусть лучше присылают ещё наёмных убийц. Будет кому отомстить. Вообще, за те пять дней, что я добирался до Альд'Руна, боль от её утраты немного поутихла. Не исчезла совсем, нет. Но отступила и затихла где-то в глубине души. Родственники Нулены навязали мне попутчика до Альд'Руна, – какого-то паренька, её троюродного не то брата, не то племянника. Ему нужно было отнести тот самый вексель. Поначалу я думал, что этот паренёк будет постоянно напоминать мне о смерти любимой, причиняя боль, но оказалось, что его присутствие, наоборот, странным образом исцеляло мою душу. Я рассказывал Рамесу (так его звали) про то, какая она была замечательная, раз десять, не меньше, до смерти надоел, наверное, но с каждым разом моё сердце разрывалось всё меньше, и, в конце концов, совершенно перестало болеть.

Ладно, довольно о грустном. Давайте я вам лучше хохму расскажу. Я уже не в первый раз упоминаю про костяные доспехи, и вы наверняка уже давно хотите спросить меня, что это за достижение оружейной мысли такое. Очень просто. Берутся кости (лучше всего алита, хотя некоторые ценители предпочитают кагути), расщепляются вдоль, удаляется пористая часть с костным мозгом, потом это дело вымачивается в специальных растворах до приобретения определённой доли эластичности, распрямляется и сушится под прессом. Полученные прямоугольные пластинки обрабатывают на точильном круге до придания нужной формы и толщины, сверлят в них дырочки и насаживают определённым образом на стальную проволоку (ценители голосуют за особым образом обработанные нити, сотканные из паутины гигантских валенвудских пауков). Получается своего рода чешуйчатый доспех, в котором отдельные пластинки перекрывают друг друга в два-три, а то и четыре слоя, гибкий, но отлично держащий рубящий удар мечом или удар стрелы на излёте. Или даже в упор, если стрела не оснащена специальным гранёным наконечником бронебойного действия. Качество защиты… примерно, как у нормальной кольчуги тройного плетения из стальной проволоки, при сравнимом весе и удобстве использования. А возни раза в два больше при изготовлении. Наверное, в древности у данмеров было очень тяжело с металлом, если обстоятельства вынудили их пойти на такие изрыги технологии.

Альд'Рун ничуть не изменился за время моего отсутствия. Большой старинный город, он не обращал внимания на мельтешение двуногих на своих пыльных улицах. Древнее владение Великого Дома Редоран, он был пропитан суровым духом этих гордых воинов. Даже форт легиона Пёстрой бабочки, построенный для контроля дорог, по которым прибывали караваны с необработанным эбонитом из близлежащих шахт, не доминировал над ним, как в Эбенхеэрте, а стыдливо прятался за холмами. Владения Дома Редоран всегда можно узнать по характерной архитектуре. Зализанные «обтекаемые» формы зданий, – способ борьбы с разрушающим действием пепельных бурь на каменную кладку и, частично, результат этого самого действия. Самый выдающийся представитель такого подхода в строительстве – здание Скара, или как тут его ещё называют, Имперского краба. Есть предание, что это действительно панцирь гигантского краба, убитого в какой-то древней войне, хотя, на мой взгляд, это скорее просто известняковая скала, которую древние строители обтесали целиком, придав такую форму. Нам с Рамесом нужно было именно сюда, к управляющей Совета Дома Редоран Нивене Улис. Ему требовалось обналичить вексель, а меня Банден Индарис попросил отнести письмо с отчётом о ходе строительства поселения.

Подозреваю, там было заодно и сообщение о непонятном покушении Тёмного братства. Как бы то ни было, я получил свои законные десять дрейков в качестве вознаграждения за работу посыльным, которые тут же потратил на телепорт в местном отделении Гильдии магов. Меня ждала Балмора.

– Клянусь Тремя, кого я вижу! Господин Вварави!

– Джиуб?! Я тебя сразу не узнал. Какой ты теперь нарядный. Так дело дальше пойдёт, и уже мне придётся называть тебя «господином».

– А вы всё также шутите. Ну какой из меня господин, по сравнению с вами. А одёжка богатая, так это дело наживное. Вот пару дел удачно провернул, золото в кармане и зазвенело. А на что мне его копить, вот я и приоделся.

– Да, помню, ты за каким-то делом в Хла Оуд собирался. Не раскроешь секрет, что там было?

– Ну, вы-то языком зря трепать не станете, господин, так и быть, расскажу. У одного хмыря там несколько двемерских вещиц завалялось. Ну, Сладкоголосая и говорит мне, принеси, мол, мне эти вещицы, я уж отплачу, есть на них уже покупатель. А вещицы те хмырь в сундуке держал. Всего-то делов, ключ от сундука из-под подушки вытащить, и свалить из этой деревеньки, пока не рассвело.

– Вот даже как!

– Да. А потом ещё дельце в Пелагиате было.

– Ещё двемерская вещица?

– Смеяться будете, но да, так и есть. То есть, послали-то меня братана одного нашего из тюряги вызволить. А там один надзиратель – хапуга такая! С одним местным торговцем контрабандными товарами скорешилась, посулы от него берёт этими самыми вещицами. Двемерскими. Я одну вещицу у торгаша спёр и ей дарю. Она сразу мне, знаю мол, что вещица краденая, видела её уже, и не у тебя. А я ей такой, откуда, мол, ты видеть вещицу раньше могла, уж не взяткой ли тебе его совали? Она сразу язык поглубже утянула, и братана нашего из тюряги вытащила.

– Ну ничего себе!

– Точно всё говорю! Там, кстати, девочка одна привет тебе передаёт. Гиллиниель зовут. Говорит, ушёл внезапно, не попрощался даже.

– О, это приятно.

– Да, сладкая девочка. Вы бы с ней отлично вместе смотрелись, извините за прямоту, господин Вварави.

– А ты никак в сваты набиваешься?

– Эх, вам бы всё шутки шутить! Ладно, я сейчас ещё какую историю расскажу, закачаешься! На днях тут знатного господина одного пришили, прямо в доме собственном. Рален Хлаало, может слышали. Ну, Дом Хлаалу следствие начал проводить. Допросили слугу, а тот как есть всё рассказал. Пришёл, говорит, рыжий данмер в костяных доспехах с двемерским топором, да господина-то и зарубил. И кричал, мол, при этом: «Смерть предателю свободного Ресдайна!» Ресдайн, ну знаете небось, раньше наша страна так называлась, ну, до того, как мы в Империю вошли. Я-то сам и не знал до сих пор. Морроувинд и Морроувинд. Ну ладно. А топор-то приметный, таких во всей Балморе раз-два и обчёлся. В общем, под описание кузнец один местный подошёл, Танелен Велас его зовут. А дружок евонный, Совор Трандел, он как раз у господина Хлаало на посылках был, у него ключ от задней двери дома господского завсегда с собой.

– Да что ты говоришь!

– Ага. Ну, тут и дураку даже понятно всё стало. Дом Хлаалу даже с судейскими возиться не стал, нанял человека из Моранг Тонг, тот ентого кузнеца и замочил. И дружка евонного тоже, неча хозяев предавать. Ну, там ещё несколько человечков ринулись на защиту, типа одна шайка, их тоже заодно на тот свет отправили. Нечего Моранг Тонг мешать дело своё делать. Они все в Клубе Совета тусовались. И знаешь, господин, что самое смешное?

– Что?

– Так ведь все эти фраеры из Камона Тонг были! Радетели свободного Ресдайна, блин. Теперь у Дома Хлаалу с Камоной Тонг большие тёрки. А на нашей улице праздник, ну в Гильдии Воров. Мы ж этих, из Камона Тонг, страсть как не любим.

– Это здорово.

– Ага! Правда, мне теперь ещё одно дельце Сладкоголосая подкинула, вот не знаю даже, как его порешать-то?

– Что за дельце?

– Да, Хабаси говорит, опасно что-то в Балморе стало в последнее время. Надо бы нам мастера по безопасности нанять, чтобы защиту обеспечил.

– И что?

– Так где ж такого мастера искать-то?!!

– Ну, это невелика печаль. Есть тут в Балморе алтмер один, Хессеринд его зовут. Возможно, это именно тот, кто тебе нужен.

– Господин, да вы мой спаситель просто! Что б я без вас делал?!! Даже не знаю, чем отблагодарить-то? Хотите, я вам золота дам? Мне и сотни для вас не жалко будет!

– Да полно тебе, друг Джиуб. Может, тот алтмер и не подойдёт тебе ещё, а ты уж сотню хочешь отсыпать.

– А и пусть! Мне не жалко! Золото я ещё добуду, да и на что оно мне, а такого товарища ещё поискать надо!

Разговор этот произошёл вечером в таверне «Южная Стена». После того, как я отдал его владельцу Баколле Клосиусу доклад Нулены, он на некоторое время отошёл куда-то. Ожидая его, я спустился в подвал пропустить стаканчик и нарвался на своего старого знакомого Джиуба. Пока мы болтали, Баколла вернулся, притащил мешочек с полусотней дрейков и запиской от Кассиуса. «В Гильдии магов найдешь орчиху по имени Шарн гра-Музгоб. Сделаешь всё, что она скажет. Плачу сотню. Награду получишь у Ритлин с улицы Хромой крысы, она же расскажет о следующем задании», – гласила эта записка. Так я в один вечер стал богаче на полтораста септимов. Надо бы тоже приодеться, что ли. А то хожу непонятно в чём.

Каких-то особо роскошных одежд я решил не приобретать. Упор ставился на добротные ткани, качественное исполнение и точное соответствие размерам. Поэтому рубаху и штаны мне шили на заказ. Обещали сделать за неделю. Тридцать дрейков отдам тогда же. Пара комплектов нижнего белья (нижние рубашки, подштанники, чулки) из очень тонкой и нежной ткани будут готовы уже завтра. Ещё минус пять. Полный комплект хитиновых (то есть кожаных, но с приклеенными хитиновыми пластинками) доспехов обошёлся мне в умопомрачительную сумму в сто тридцать восемь дрейков, мгновенно сведя мой золотой запас к весьма незначительной величине. И это ещё Джиуб помогал мне торговаться. Зато теперь я защищён почти со всех сторон. Длиннополая куртка с короткими, чуть ниже локтя, рукавами, сапоги, наручи и открытый шлем с эластичным подобием бармицы из кожи нетча, закрывающим, к тому же, нижнюю половину лица. Подогнать всё под мои размеры обещали также только к завтрашнему дню, но заплатить пришлось сразу. Ещё на десять дрейков я снял комнату в той же таверне у Клосиуса на верхнем этаже.

– Это тебя прислал Кассиус? Выглядишь воинственно. – Поведала мне следующим утром Шарн гра-Музгоб. – А с оружием у тебя как?

– Вот это. – Я продемонстрировал призыв кинжала, а потом хлопнул по рукояти висящего на поясе посеребрённого кинжала Тёмного братства. – И ещё это, на крайний случай. Есть ещё лук со стрелами, если нужно, могу взять.

– Впечатляет. Но этого мало. Я вижу, ты владеешь основами магии Призыва. А какие-нибудь другие заклинания ты знаешь? Сможешь призвать, к примеру, меч или булаву?

– Боюсь, что нет.

– А мы всё-таки попробуем что-нибудь сделать. Масалини, деточка, ты можешь подойти сюда?

– Что такое, Шарн, зачем ты так громко кричишь? – Эге, да это та самая бретонка, которая управляет здешним телепортом.

– Масалини, вот видишь этого молодого человека? – Я снял шлем и продемонстрировал свою самую широкую и дружелюбную улыбку. – Он уже знает заклинание призыва кинжала. Нужно научить его также призыву меча. Или может, лучше булавы?

– Лучше меча. Только боюсь, у меня немного денег сейчас.

– Ничего страшного. Масалини поверит вам в долг, молодой человек. И предоставит вам значительную скидку, вы должны будете ей всего пятьдесят золотых септимов.

– Но, Шарн, это стоит дороже, и…

– Масалини, деточка, не возражай. И не беспокойся насчёт молодого человека, ему вполне можно поверить в долг. В крайнем случае, я сама заплачу тебе это золото.

Не буду описывать всех тех технических терминов, которыми сыпала бретонка, пытаясь объяснить мне принципы нового заклинания. Я всё равно не понял ни слова, уверен, вы не поймёте тоже. В итоге ей удалось примитивным, для тупых солдафонов вроде меня, языком объяснить, буквально «на пальцах», каким именно образом должны напрячься мышцы и сухожилия на руке для начала процесса призыва. Потом уже знакомое напряжение силы воли, и из моей ладони начал расти памятный клинок пыльного света. Только на этот раз он выходил гораздо длиннее. Спустя почти час мучений, мне удалось сформировать готовое изделие. Это был узкий длинный обоюдоострый меч. Рукоять после широкого прямого перекрестья гарды продолжалось коротким, сантиметров пятнадцать, овального сечения стержнем, три на пять сантиметров, который потом резко расширялся и уплощался. На следующем участке клинка, сантиметров двадцать в длину на обеих его сторонах были сформированы наклонённые чуть вперёд треугольные зубцы около сантиметра длиной, этакая короткая двусторонняя пила по дереву. С учётом зубцов этот участок достигал в ширину девяти сантиметров, при двухсантиметровой толщине. Ещё чуть более полуметра длился обычный обоюдоострый клинок с долами. Вначале он имел ширину семь сантиметров и два в толщину, ближе к наконечнику истончался до одного сантиметра, имея в ширину пять. Последние пятнадцать сантиметров эта полоса тёмного матового металла, покрытого светящимися багровыми письменами, начинала утончаться, сначала плавно, с закруглением, потом сходя на нет прямыми сторонами под очень острым углом, образуя наконечник. В итоге от перекрестья до кончика клинок был чуть меньше метра в длину. Меч получился очень увесистым, килограмм десять, не меньше, но, странное дело, – при попытке ударить им, даже просто взмахнуть, он как будто бы сам начинал вести мою руку, в результате его вес почти не чувствовался. Зато отлично чувствовалась его масса во время удара по чему-то материальному. Увенчивалось всё это великолепие длинной, сантиметров тридцать, рукоятью с массивным гранёным набалдашником на конце. В итоге меч можно было, в принципе, взять и двумя руками. Единственное, чего было нельзя, – это перехватить его в левую руку. При малейшей попытке разжать правую, клинок с характерным звоном исчезал.

Масалини убедилась, что у меня получилось сформировать и удерживать в течение минуты завершённый клинок, потом заставила «отпустить» его и сформировать снова (справился секунд за двадцать), после чего ушла к себе, удовлетворённая. А вот Шарн этого показалось мало. Она заставила меня помахать клинком, нанося удары воображаемому противнику, потом предложила отрубить от стоявшей на столе тонкой свечки кусочек в палец длинной с самого верха, причем удар постараться нанести самым кончиком клинка. Этакое упражнением на точность. Я примерился, внимательно глядя на свечку и стараясь не концентрироваться на мече, даже не глядя в его сторону… и сделал это. Сам не ожидал. Шарн, судя по всему, тоже. Она потребовала от меня повторить. Потом ещё. И ещё. В конце концов, от свечки ничего не осталось. Думаете, это конец? Нет, орчиха заставила меня раз за разом призывать клинок, требуя делать это с как можно большей скоростью. В конце концов, я почувствовал характерные признаки надвигающегося истощения магии, о чём не преминул сообщить. Но и это меня не спасло. Шарн залезла в большой сундук, стоящий у стены неподалёку, и извлекла оттуда пару бутылочек с тёмной жидкостью. На мой вопрос, что это, последовал ответ: зелья для восстановления магии. Я вытащил пробку из одной бутылочки и принюхался. Пахло плесенью. Шарн сообщила мне, что «это» рекомендуется пить залпом, сразу всю бутылочку, уж больно на вкус гадко. Ободрённый таким образом, я последовал совету. Боже, ну и горечь! Аж слёзы на глазах выступили. Да ещё и вяжет во рту. Фу, гадость. Зато симптомы истощения мгновенно пропали. Как объяснила Шарн, действия одной бутылочки хватает на полчаса, в течение которых магические силы восстанавливаются со скоростью, многократно превосходящую нормальную. Как вы можете догадаться, две бутылочки равнялись часу, и в течение этого часа мне пришлось продолжать тренировку. Зато теперь я мог призвать меч практически мгновенно, в любой момент, даже спросонья. Потом орчиха сжалилась надо мной, и мы пошли обедать в столовую для членов Гильдии. За обедом же (кстати, очень вкусным и сытным) она заодно разъяснила мне, наконец, суть поручения.

Я был морально готов, исходя из опыта прохождения игры, что меня сейчас отправят в родовую гробницу Адрано, что в окрестностях Пелагиата, с поручением принести оттуда череп мужика по имени Ллевур Адрано, покоящийся где-то в этой гробнице. Так оно, в целом, и вышло, с одним важным уточнением. Шарн гра-Музгоб сама намеревалась отправиться в эту гробницу и найти там вышеупомянутый череп. Я был нужен ей, как юнит ближнего боя, на случай встречи с недружелюбно настроенной нежитью. Нежить эта, такая неприятная штука, если уж решит причинить вам физические повреждения, несовместимые с жизнью, то отвратить её от подобных намерений чрезвычайно трудно. Даже если взять примитивнейшего поднятого скелета, – вы можете переломать ему все кости и размолоть их в порошок, но спустя буквально пару часов этот порошок снова соберётся в целые костяшки, а они, в свою очередь, – в завершённый скелет, который, под действием управляющей им магии, будет преследовать вас вечно. Ну, по крайней мере, пока вы не покинете гробницу и не отойдёте от неё подальше, – как правило, деятельность охранной магии подземелья ограничивается только самим этим подземельем. В общем, план был таков: я иду вперёд с мечом на изготовку, Шарн следует позади, издали поражая своей магией призраков и привидений (они имеют гадкую привычку насылать с расстояния разные проклятья). Я тем временем рублю в капусту всяких скелетов и ходячих трупов, мечтающих завести с нами близкое знакомство. Шарн, как освободится от процесса отваживания призраков, проводит над останками обряд экзорцизма, делая их неподвластными поднимающей магии, переводя, таким образом, эти останки в разряд безвредных. На единственный вопрос, как скоро я могу быть готовым к походу, я ответил, что хоть сейчас, так как всё своё всегда ношу с собой. Тогда, не тратя времени на разные сентиментальные глупости, орчиха открыла портал из отделения Гильдии прямо на центральную площадь Пелагиата и мгновение спустя мы оба были уже там. Не знаю уж, насколько Шарн гра-Музгоб проработала свой план в остальных аспектах, но один она явно не учла: это погода.

В небе над Пелагиатом гремел гром, сверкали молнии, и низвергался вниз настоящий ливень, пелена которого лишь изредка разрывалась порывами штормового ветра.