Текст книги "Пуля вместо отпуска"

Автор книги: Петер Рабе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

В единственном отношении Сен-Пьетро был широко открытым городом, чем и отличался от других, – здесь любили соблюдать определенные формальности. Поэтому Фелл не отправился прямиком в муниципалитет и не спросил там комиссара Саттерфилда. Он даже не стал парковаться на закрытой стоянке, где служащие оставляли свои машины, и, лишь дождавшись мэра, идущего по улице, и поздоровавшись с ним, Крипп и Фелл пошли к зданию. Затем они зашли с другой стороны в цокольный этаж и остановились в приемной, заглянув в один из справочников в поисках нужного им подразделения.

– Вам надо пройти вон туда! – показала жестом женщина в приемной; на ней были очки с розовыми стеклами.

Через заднюю дверь они поднялись по железной лестнице и прошли в приемную комиссара. Здесь тесно стояли канцелярские шкафы, висели групповые фотографии копов за последние пятьдесят лет и сидела другая женщина – секретарь. Она также носила очки без оправы, а линзы в них тоже были розового цвета.

– Он очень занят, – сообщила она Феллу. В стеклах этого цвета ее глаза выглядели ужасно.

– Конечно, – кивнул Фелл. – Скажите ему, что мы здесь.

– О вас уже позвонили снизу, – ответила она. – Вы можете войти.

Именно в этот момент сам Саттерфилд открыл им дверь, приглашая к себе, и остался стоять на пороге:

– Как поживаете, мистер Фелл?

– Благодарю вас, отлично, мистер Саттерфилд.

Комиссар закрыл дверь и наблюдал, как тяжело садится Крипп. Затем уселся и Фелл. Саттерфилд остался стоять.

– Ладно, Фелл. Что все это значит?

Тон был настолько холодным, что оба, как Фелл, так и Крипп, одновременно взглянули на него.

– Не принимайте близко к сердцу, – произнес Крипп, переводя взгляд на Фелла.

– Я перестану так болезненно реагировать лишь после того, как получу адекватное объяснение, как для…

– Вот почему мы и здесь, мистер Саттерфилд, – поспешно прервал Фелла Крипп, так как увидел, что босс поднялся, подошел к окну и стал смотреть наружу.

– Не стоит так возбуждаться, Герби, – заметил Фелл, по-прежнему не отрывая взгляда от окна. – Поутихни немного, пока мы кое-что не поправим.

– А сейчас выслушай меня, Фелл. У тебя, по-видимому, возникла какая-то идея?

Фелл обрезал его, перебив, но сам при этом говорил очень спокойно. Он отошел от окна, уселся, глядя на свои ботинки.

– У меня нет никакой идеи и в помине, Герби. Причина, по которой мы здесь, и состоит в том, чтобы такая идея возникла по поводу того, что происходит.

– Очень хорошо, – кивнул Саттерфилд, потирая руки. – Это весьма просто, на мой взгляд. Ты исчезаешь – в связи со здоровьем, если верить Дженис, – и оставляешь все дела на некоего некомпетентного, себялюбивого помощника, у которого, судя по всему, свое представление о…

– Кот из дому – мыши в пляс, – вставил Фелл. Оба, Саттерфилд и Крипп, выглядели удивленными. – Продолжай же, Герби!

Саттерфилд наконец-то уселся.

– А теперь слушай сюда, Фелл! Возможно, у тебя сложилось впечатление, что у меня есть время, которое можно тратить попусту, и деньги, которые можно швырять псу под хвост. А может, по-твоему, все это не более чем небольшое недоразумение? – Саттерфилд остановился, чтобы перевести дух. – Я сугубо деловой человек с обязательствами и хорошо развитым чувством того, что делать можно и чего нельзя. За то, что позволил тебе орудовать в городе…

– Позволил… мне, Герби?

– Да, позволил! И ожидаю за это получить вознаграждение, как было оговорено.

– Скажи проще, Герби. Навар.

– Твой язык не выдерживает…

– Куш от рэкета.

Кислое лицо Саттерфилда стало злым.

– Я организую рейды, которые вконец разорят тебя! Привлеку полицию штата и окружного прокурора. Я… Я…

– Ты поимеешь свой куш. В любую минуту, Герби. – Фелл использовал возникшую паузу, чтобы иметь возможность оговорить все. – Я просто хочу выправить положение, Герби. И затем все станет так, как было прежде. О’кей?

– Что ты сказал? Я не понял…

– Сколько я тебе задолжал навара?

Саттерфилд не замедлил с ответом:

– За четыре недели. Восемь тысяч.

– Крипп? – вопросительно взглянул Фелл.

– Все верно, – кивнул Крипп.

– Выпиши чек, Крипп!

– Обожди-ка минуту, – вмешался Саттерфилд. Он уже оправился от изумления, подался на стуле вперед и ощутил себя хозяином положения. – Из-за твоего бездействия мне пришлось улаживать ряд неожиданных и неприятных осложнений, которые никоим образом не должны были возникнуть, если бы условия договора неукоснительно соблюдались. Например, я заплатил из своего кармана некоторым функционерам, также не получившим причитавшейся им доли.

– Это входит в договорные – пара тысяч в неделю, – подсчитал Крипп. – Пять сотен к…

– Мне известны условия нашего договора, – прервал Саттерфилд. – Я лучше знаю и должен добавить…

– Заткнись, Герби, будь так добр! Крипп, кто еще не получил платы, кроме тех ребят, которые получили свое через Саттерфилда?

– Кроме тех, кому выплатили за ставки, никто. Да и тем выигрыши были выплачены напрямую нашими букмекерами. Поэтому и набегает на круг – шесть тысяч в неделю. Никому и ничего в этом смысле не было выплачено Саттерфилдом, – добавил Крипп.

Фелл улыбнулся:

– О! Да ты, оказывается, пытаешься надуть меня, Герби?

– Фелл, эти две тысячи в неделю не целиком мои. Приходится делиться. Естественно, я удерживаю…

– Итак, что же это за такие издержки, о которых ты все время толкуешь?

– Думаешь, облавы ничего не стоили? Или полагаешь, что мне обойдется за здорово живешь отмена моих же приказов и ничего не будет стоить успокаивать страсти, вызванные твоей нераспорядительностью, вынудившей меня пойти на определенную огласку? А теперь еще придется затратить немало усилий, чтобы успокоить еще и общественное мнение.

– И во что же это выльется, Герби? Я имею в виду – есть ли у тебя представление о том, в какую сумму?..

У Саттерфилда такое представление было.

– В дополнительные девять тысяч.

– Крипп, – произнес Фелл так, словно не слышал последних слов комиссара. – Сколько в среднем составляют наши сборы в это время года?

– Трудно сказать сразу, Том. Мы никогда не выходили на усредненные цифры за считанные недели до открытия сезона.

– А сколько составил действительный сбор за те четыре недели, что предшествовали моему отсутствию?

– От букмекерства?

Фелл закивал и еще не кончил кивать, как Крипп сообщил:

– В среднем за неделю того месяца двадцать тысяч восемьсот семьдесят два доллара.

– А как много контор прикрыл Герби?

– Десять, – опередил Саттерфилд Криппа, согласно кивнувшего.

– Сколько мы выручали от них в пропорции к средненедельным сборам?

Крипп задумался на мгновение:

– Около тридцати процентов.

– А сколько составят эти тридцать процентов от усредненных цифр недельной выручки, что ты только что сообщил мне?

Крипп не замедлил с ответом:

– Шесть тысяч двести шестьдесят один доллар.

– Итак, мы потеряли шесть тысяч, за которые ты хочешь получить премию в две тысячи баксов? Это лишено всякого смысла, Герби.

Саттерфилд плотно сжал губы, отчего стал похож на классического сквалыгу.

– Или же взгляни на это по-другому, Герби: я собираюсь заплатить тебе восемь тысяч за то, что потерял более чем двадцать четыре тысячи чистоганом. Поэтому Крипп выдаст тебе чек за последние четыре недели – за то время, что ты не получал причитающиеся по договору деньги. И за эту сумму я хочу, чтобы ты сохранял прежний статус-кво, Герби: чисто по-дружески, тихо и пристойно.

Саттерфилд, казалось, весь напрягся, сидя за своим столом и держа себя так, словно готовился к чему-то неожиданному, но, когда Крипп передал ему чек, Саттерфилд принял его, ничего не сказав.

– Ну как – все улажено, Герби? – Фелл поднялся со стула.

– Еще минуту!

Крипп и Фелл взглянули на Саттерфилда.

– Я принимаю эти деньги как жест доброй воли. Вот и все! Они сами по себе никакая не оплата за что бы то ни было, Фелл, запомни это! Единственный способ управляться с делами подобного рода – это вести их так, чтоб комар носу не подточил. Я собираюсь быть с тобой в одной упряжке, потому что… – Саттерфилд запнулся, – потому что мы старые друзья. Если ты засветишься в этом городе и начнешь терять контроль, – а похоже, к тому и идет, – никакое прикрытие тебе уже не поможет. И запомни это, Фелл! Я слежу за развитием событий столь же пристально, как, думаю, это же делает твой приятель Пэндер. И я не веду никаких дел с проигравшими. Надеюсь, тебе все ясно?

Крипп наблюдал, как Фелл опустил свои длинные ресницы и сложил губы бантиком. И это было все, что сделал Фелл. Затем он взглянул на Саттерфилда и кивнул:

– Конечно! Пока, Герби.

В машине Фелл ни словом не обмолвился на эту тему. Он попросил у Криппа сигарету и выкурил ее до половины:

– Что новенького о Баттонхед?

– Ничего, Том. У меня еще не было времени навести справки.

– Ну да ладно! Когда вернемся от Пэндера, напомни мне позвонить в Омаху. – Фелл умолк и молчал всю дорогу до самых апартаментов своего помощника Пэндера.

Глава 9

Пэндера не оказалось дома. Он оставил человека, чтобы отвечать на телефонные звонки и открывать дверь. Фелл не знал этого наймита, а тот не знал Фелла – поэтому и не намерен был сообщать, куда отбыл Пэндер. Фелл спросил снова – пока еще сдержанно. Однако Крипп подумал, Фелл, по всей вероятности, вот-вот начнет выходить из себя. Ему и прежде доводилось видеть, как Фелл терял терпение, – и тогда уже ни о каких пререканиях не могло и речи идти.

Однако ничего подобного не произошло, Фелл попрощался: «До свидания» – и пошел к машине.

– Давай попытаем удачу в «Уотерхолле», – предложил он, и они покатили к городской окраине, где находился ночной клуб.

Местечко являло собой невысокую постройку, широко расположившуюся во все стороны. Прерия начиналась сразу за ней, но впереди и по бокам ландшафт был стилизован под пустыню. Даже песок завезли – не пожалели, – чтобы добиться большего правдоподобия.

Парадная дверь была, конечно, на замке, но Фелл не захотел заходить сбоку. Он барабанил в дверь, пока наконец не подошел какой-то малый. Этот тип просто отрицательно помотал головой через стеклянную панель двери, ибо часы были нерабочие и Фелла он никогда прежде и в глаза не видел. И когда тот уже было собрался уходить, пришла одна из уборщиц. Та узнала Фелла, о чем не замедлила сообщить мужику, поэтому дверь открылась, и они вошли. Малый настолько растерялся, что даже забыл закрыть за ними дверь.

– Послушайте, я весьма огорчен, мистер Фелл, – произнес он. – Но… вы хотите, чтобы я позвал Пэндера? Вы хотите…

– Он в задней части здания? – прервал Фелл.

– Я могу найти его…

– Не утруждайте себя!

Они прошли в глубь здания. Помещение было тускло освещено, и перевернутые ножками вверх стулья придавали ему вид чердака или склада. Если бы не фрески на стенах, величественное пианино, отражающееся в небольших квадратных зеркалах, и пол для танцев из черного блестящего пластика, неясно было, почему заведение назвали «Уотерхолл», ибо никакого декора в стиле Запада не было и в помине. «Сплошной хром, пластик, хрусталь и множество зеркал, – подумал Крипп. – Никакой простоты, индейщины или ковбойщины, а о воде, как таковой, могли напомнить разве что искусственные барханы снаружи». Даже задние комнаты поражали дорогим убранством.

– Не хочешь ли сначала выпить? – спросил Фелл.

Крипп отрицательно покачал головой, и они миновали темноту бара. Пройдя мимо раздевалок в задней части, подошли к двери, обитой кожей. Из-за звуконепроницаемых стен, когда Фелл открыл дверь, на них вдруг обрушился взрыв смеха. Там сидели трое из нового окружения Пэндера, был и сам Пэндер рядом с блондинкой, у которой груди торчали, словно башни, талия была осиной. Ее тело, контрастное одеянию, бросалось в глаза, как след пощечины на лице. В этот раз на Пэндере была рубашка цвета темного винограда, а подтяжки оказались белыми с черной прошивкой.

И именно из-за звуконепроницаемости помещения внезапное появление Фелла возымело эффект – все они разом прекратили смеяться.

Трудно было сказать, что ощутил Пэндер, ибо за темными стеклами очков нельзя было разглядеть выражение его глаз, но на него никто и не смотрел: все уставились на Фелла.

– Что, весело? – поинтересовался Фелл.

Пэндер кашлянул и неуверенно произнес:

– Приятно видеть тебя снова.

– Это хорошо, – заметил Фелл и подошел к задней части стола.

Рой лежал на кушетке у стены. Он сбросил стетсон с мыска ноги, вскочил и пододвинул Феллу стул от письменного стола. Крипп остался стоять у двери, глядя в окно, в котором гудел кондиционер. Фелл уселся за стол и повернулся к Пэндеру.

– Кто эта леди? – Он пытался разглядеть глаза Пэндера за темными стеклами очков.

– Так, подруга… Милли. Милли Борден.

– Борден? – Вид у Фелла был такой, словно он хотел сказать что-то еще, но только добавил: – Как поживаете, мисс Борден? Я Томас Фелл. Он положил руки на стол и вновь обратился к Пэндеру: – Ты свободен?

– Конечно. Конечно, свободен.

– Тогда отправь леди!

– Кого? Милли?

– Выстави ее отсюда!

– С ней все в порядке. Она со мной.

Фелл даже не пошевельнулся и ничего не ответил. Тогда Крипп открыл дверь, как бы приглашая ее выйти, и девушка шевельнулась. Ее никто не попытался остановить, пока она выходила из комнаты. Крипп закрыл за нею дверь.

– Оставь открытой, Крипп! Я хочу, чтобы Пэндер остался один.

Пэндер прислонился к стенке и скрестил руки на груди.

– Отправь своих дружков, – потребовал Фелл. – У нас с тобой состоится совещание.

– Вот и отлично! Валяй, начинай, Том! Это связано с бизнесом?

– Да, с бизнесом.

– Ладно, давай говорить о бизнесе. Думаю, ты уже видел Роя? Он был еще до того, как ты уехал. Этот, что вон там, Вилли, а другого можешь величать Мейер. Его полное имя Мейерхофер, или что-то наподобие того. – Пэндер вынул часть жвачки изо рта и приклеил к пепельнице. – Ну, давай говорить о делах.

Крипп все еще придерживал дверь открытой, но теперь, казалось, в этом не было уже смысла. Фелл не шевельнулся, лишь взглянул на свои руки, лежащие на столешнице.

– О’кей, – вымолвил он. – Я просто хотел сообщить тебе о нескольких вещах.

Крипп закрыл дверь.

– С тех пор как я вернулся, я только и слышу о полицейских облавах. Был уже у Саттерфилда и выправил положение. Мы открываемся снова, поэтому сообщи по кругу, что все улажено.

– Не вижу – каким образом? Пока ты отсутствовал, ты растерял часть своих старых ребят.

– Зато я слышал, что ты набрал для нас новых?

– Я не могу отрывать их по таким пустякам. У них дел по горло.

Крипп в этот момент размышлял о том, как долго все это еще может продолжаться, сколько еще Фелл намерен терпеть. Сначала Саттерфилд, а теперь этот… Босс, спокойно сидящий за столом, и Пэндер, явно стремящийся над ним одержать верх. Фелл даже не шевельнулся при последних словах.

– Что ты хочешь этим сказать, Пэндер?

– Да то, что ты слышал, Том.

– Ты пытаешься заставить нас терять деньги, Пэндер?

– Кто – я? Дьявольщина, нет! Разве я стремлюсь сделать что-то подобное, парни? – Он повернулся к трем своим подручным на кушетке.

– Я хочу, чтобы букмекерские конторы работали как прежде, – заявил Фелл, – начиная с нынешнего дня.

– Валяй! Кто тебе мешает? – пожал плечами Пэндер.

Фелл сделал глубокий вдох и выдохнул так, словно что-то причинило ему боль. От длинных ресниц на глаза падали тени.

– Почему ты до сих пор так и не открыл их, Пэндер? Мы все еще руководим той же самой организацией, не так ли?

– Точно, – подтвердил Пэндер. Он сорвал обертку с новой порции жвачки и запихнул в рот. – Почти, Том.

– За исключением?

– Ну, тебя же не было некоторое время. Ты же не мог ожидать, что все останется неизменным, или ожидаешь?

– Тогда ближе к делу, Пэндер! Просвети меня! – На мгновение Крипп подумал, что Фелл вот-вот изменит свое поведение. Но это было все, что он сказал. И теперь просто ждал ответа.

– Ты же оставил меня за главного, так ведь?

– Да, так.

– И тебе не нравится, как я управляюсь с делами?

– Я еще не в курсе – вернулся совсем недавно.

– В таком случае нечего катить на меня бочку. Какие у тебя претензии?

Фелл сделал слабый жест рукой, опустив ее на стол:

– Пэндер, если у тебя кишка тонка перейти прямо к делу, не увиливая…

Тот рывком оторвался от стены:

– У меня кишка тонка? Может быть, у тебя, раз ты пытаешься пустить пыль в глаза? Думаешь, может быть, сам факт сидения за этим шикарным столом делает тебя большой шишкой или хотя бы придает весу? – Поскольку трое его молодчиков сидели здесь же, Пэндер в надежде произвести на них впечатление потерял всякую осторожность. – Так вот тебе на чай, старик. Тонкий намек на толстые обстоятельства! Здесь в твое отсутствие произошли некоторые изменения, которые остаются в силе по той простой причине, что я так говорю, ты слышишь меня? Я принял от тебя сплошную кашу, а не бизнес, которую некому было расхлебывать. Я руковожу делами так, как считаю нужным без чьей-либо указки. И не потерплю пинков ни от ребят, ни от тебя! Даже от тех, кто рангом был повыше тебя, Фелл. И если ты думаешь, что я говорю лишь для того, чтобы произвести впечатление…

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – прервал его Фелл. – Синдикат! Ты думаешь, что они дали тебе «добро»?

– Я не думаю – я знаю!

У Пэндера вырвалось это непроизвольно, ибо окончательно ничего еще не было ясно. Пока он принимал желаемое за действительное. Так и не дождавшись от Пэндера вразумительных разъяснений на сей счет, Фелл заговорил сам, не отрывая глаз от стола:

– Они не сказали тебе «фас!», Пэндер. Я еще не говорил с ними, но знаю, и могу сказать, почему. Да потому, что на своей шкуре испытал их политику работы с кадрами, ее можно сформулировать в двух словах: «Сам докажи, что ты лучший!» Ты же пока никак не проявил себя, ровным счетом ничего по этой части не сделал, Пэндер, если не считать того, что воспользовался преимуществом временного отсутствия старой сволочи, Фелла. – Тут он поднял взгляд и добавил: – И я тоже пока ничего не сделал.

Рой начал вращать на мыске ноги свой стетсон, и, когда никто ничего не произнес в течение секунды или двух, он подался вперед.

– Давайте выложим карты. Пэндер здесь…

– Ты, заткнись! – взвыл Пэндер, но тут вмешался Фелл:

– Да, тем более, что я еще не договорил до конца. Синдикат пока не сказал тебе ничего определенного. Все, что они могли бы сказать, это то, что тебе следует научиться дергать за ниточки и стать полезным. И вот тогда они посмотрят. Проглоти это, Пэндер! Они станут следить, кто покажет себя с лучшей стороны. Затем уже решат.

– Если ты опять все подомнешь под себя, то как они смогут наблюдать? – Пэндер снова взял себя в руки, по-прежнему пряча глаза за темными стеклами очков. Но вид у него был злой, несмотря на улыбку.

Фелл внес ясность, когда ответил:

– Это уже их забота. Так всегда было – шила в мешке не утаишь.

Пэндер не нашелся, что возразить, и повисло молчание.

Ничего не получалось, и Крипп видел это. Фелл поначалу имел преимущество в этом поединке, но утратил его. Фелл пошел на попятный – вопреки тому, что предсказывал доктор Эмилсон. Все еще больше запутывалось и, может быть, могло стать даже хуже, чем прежде. Фелл весь напрягся, раздираемый противоречивыми чувствами: желанием добиться, своего во что бы то ни стало и необходимостью сдерживать себя из опасения подвергнуться опасности, о которой предупреждал его Эмилсон.

– И вот еще что, – поспешил вмешаться Крипп, чему новые парни на кушетке лишь удивились, не зная, кто он такой на самом деле. – Как же так вышло, что ты перестал отстегивать за прикрытие сразу же, как только отбыл Том?

– Если ты думаешь, что я пытался положить себе в карман эти паршивые баксы…

– Да нет, мы знаем – деньги в наличии.

– Тогда нечего стоять здесь и вякать!

– Но ты же не ответил. Так как вышло, что ты перестал отстегивать?

Пэндер не мог отрицать очевидного и поэтому решил разыграть это как свою козырную карту. Он выложил ее с помпой.

– Когда я принял этот рэкет, – заявил он, глядя при этом на Криппа, а не на Фелла, – я не просто стал держаться за теплое местечко. У меня в голове уже созрел план улучшения работы, благодаря которому можно обеспечить продвижение вперед. – Он многозначительно помолчал, явно желая насладиться эффектом своих слов, произведенным на других, но тут заметил, что Фелл едва его слушает.

Пэндер кашлянул и мгновенно изменил позу, он повернулся к Криппу так, словно Фелла тут и не было:

– Поэтому и начал действовать на свой страх и риск. Методы Фелла стары, как и он сам. Они утратили всякий смысл, отстали от жизни, и у меня родились идеи получше.

– Кончай разглагольствовать, Пэндер, – резко прервал его Фелл.

– Разглагольствовать? Твой приспешник задал мне вопрос. Он…

– И каков же будет твой ответ?

– Такой, что от твоей организации смердит – вот мой ответ!

– Не малый, а чудо!.. – начал было Фелл, но Пэндера уже прорвало:

– Несет вовсю тухлятиной от возраста! Каковы твои наивысшие достижения, если они только есть вообще? Вот одно из них – прикрытие! Прикрытие – для чего? Чтобы держать в городе дюжины «стойл», дабы посетитель мог зайти туда и выложить монету в двадцать пять центов? Нет «стойл» – значит, некому отстегивать за прикрытие. – Пэндер выждал в надежде, что кто-нибудь что-то скажет, но никто не вымолвил ни слова. Он оглядел собравшихся. – Не желаете ли поинтересоваться, как я ухитрился продолжать собирать ставки, когда все «стойла» оказались запертыми?

– И как же? – Голос Фелла прозвучал спокойно.

– Мобильные пункты! – провозгласил Пэндер, и ему настолько понравились эти слова, что он повторил их снова. – Мобильные пункты!

– Посредством автомобиля, – уточнил Крипп. – У меня была идея, что это…

– Это у меня возникла такая идея, помощничек. Букмекер рыщет повсюду, посещает дома, бары или останавливает людей за углом. Он делает дела, возвращается к себе домой, звонит в офис и отчитывается о сборах, затем сдает выручку – все как обычно, вот только не надо отстегивать за прикрытие!

Пэндер огляделся, но, кажется, лишь его свита на кушетке была под впечатлением его слов. Фелл жевал нижнюю губу.

– И это срабатывает? – поинтересовался он.

– Срабатывает ли?! Взгляни-ка на недельную выручку за то время, что я руковожу этим шоу! И на то, как я спланировал сам процесс!

– Крипп уже сообщил мне, что со сборами все о’кей.

– Ну? И какие же тогда ко мне претензии?

– Никаких, Пэндер. Просто открой конторы снова. Как и прежде.

– Я не могу отвлекать на это людей, – возразил Пэндер и опять прислонился к стене.

– Так не можешь? Послушай, Пэндер…

– Нет, это ты послушай, Том. Я не могу отвлекать на это своих ребят, а у тебя своих недостаточно, чтобы дать возможность тебе обойтись своими силами. И пусть я буду проклят, если…

– Крипп, – прервал Фелл, – он прав?

– Прав!

Опять повисло молчание, пока все смотрели на Фелла, тихо, с кротким видом сидящего за письменным столом.

– Пэндер, пойми, здесь нужно планировать, а не переть напропалую, как бульдозер. Резкий рывок в сторону, подобный этому, может привести к непредсказуемым результатам. Мы должны ладить с Саттерфилдом и ему подобными.

– А я не стану! – стоял на своем Пэндер.

Фелл взглянул на него, но и только.

– Я хочу, чтобы конторы букмекеров были открыты.

– Валяй! Кто тебе мешает?

– И выплачивали деньги, как и прежде.

– Но не с моего навара.

Тут Фелл встал и вышел из-за стола. Он скрестил руки, как это уже сделал ранее Пэндер, и спросил:

– Это что – раскол, Пэндер?

– Не пойму, о чем ты толкуешь?

– Ты думаешь, что готов взять все на себя?

– Называй это, как тебе заблагорассудится, Фелл!

Все ждали, что будет, но Фелл не принял вызова. И казалось, его ничуть не волновало, как он при этом выглядит.

– Ты подавишься таким куском, Пэндер, – только и заметил он, но никто не воспринял его слова как немедленную угрозу.

Пэндер пожал плечами и решительно направился к двери.

– Милли, – заорал он, – ты готова ехать?

Она вошла, подобрала шаль, которую оставила на стуле, и так накинула на плечи, что в любой другой ситуации взоры всех оказались бы устремленными только на нее. Но здесь ее эффектный жест остался незамеченным. В комнате витал дух неопределенности, вопросы, связанные с бизнесом, повисли в воздухе, а единственный, кто мог бы внести ясность и поставить последнюю точку, – Фелл – не делал никаких усилий для этого.

– Могу я спросить вас кое о чем, мисс… хм… Борден? – задал вопрос Фелл.

Она взглянула на него и ответила:

– Конечно!

– Какой у вас размер? – поинтересовался Фелл.

Он спросил это так, словно хотел знать и в самом деле, и у него это вышло настолько естественно, что все от удивления пооткрывали рты. Пэндеру представился еще один шанс встать в позу, и он ухватился за него, нимало не беспокоясь о том, кто есть кто. Или, вернее, кем пока все еще является Фелл.

– Возьми свои слова обратно, Том, и извинись!

Фелл лишь слегка приподнял брови.

– Или же я забуду, что ты слишком стар для драки, Фелл, – с угрозой добавил Пэндер.

– Не бери в голову, – отозвался Фелл и потянулся за шляпой на столе.

– Фелл, ты слышал, что я сказал?

Фелл снова обернулся. Теперь он обратился непосредственно к Криппу:

– Замечал ли ты когда-либо, какой нос у Пэндера? Какой он у него прямой и симпатичный? – Это был еще один финт, в который поначалу никто не мог врубиться, и Фелл направился к двери. Он остановился на пороге и сказал: – Пэндер занимался боксом несколько лет назад. Если мы сейчас не затеем с ним драку, то тогда Пэндер по-прежнему будет глядеться неплохо. Для тяжеловеса, – уточнил Фелл и вдруг улыбнулся. – И представь себе – он внезапно оставил ринг. Только стал делать успехи и вдруг снял перчатки. Можешь назвать это боязнью испортить внешний вид.

Пэндер пригнулся и был уже готов снять свои солнцезащитные очки, Фелл все продолжал улыбаться.

– Ты видишь боксера с прекрасным носом, – продолжил Фелл, – и начинаешь чувствовать – каким же надо быть бессердечным бойцом, чтобы решиться нанести ущерб такой красоте. Взгляни на него!

Милли Борден перевела взгляд с одного мужчины на другого. Затем она непроизвольно попятилась. Ей было невдомек, что тут происходило, но чем все это может закончиться, она прекрасно поняла. Милли начала пятиться, потому что запахло дракой. Пэндер напрягся, стоя на ногах, руки его описывали круги, лицо стало злым, но дело тем и ограничилось. Он впился в Фелла пристальным взглядом, и все, что увидел, были его глаза с опущенными ресницами на полуприкрытых веках. И тут что-то случилось с Пэндером: он внезапно увидел самые суровые и безумные глаза из тех, что когда-либо доводилось видеть ему в своей жизни.

Пэндер упустил момент, а Фелл улыбнулся и произнес: «Пока!» – и пошел к двери.

Крипп последовал за ним, а затем уселся за руль и повел машину. Ему хватило и разговора с Пэндером, отголоски которого все еще стояли в его ушах. Он даже не пытался на сей раз получить какие-либо разъяснения от босса. Крипп поехал было к дому Фелла, но тот сказал:

– Что произошло с твоей хваленой памятью, Крипп? Забыть о столь важной вещи?!

– Какой?

– Поезжай обратно к «Аламо». Я должен сделать звонок по поводу Баттонхед.