Текст книги "Случайные знакомые"

Автор книги: Пэт Бучестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Сильвия озадаченно наморщила лоб.

– Я не получала никаких посланий. И на автоответчике не было никаких записей.

– Должно быть, проделки твоих злых духов.

– Что ты сказал Кингу?

Джон улыбнулся, заметив, как насторожилась Сильвия.

– Я сообщил ему, что ты была у меня в офисе.

– Надеюсь, воздержался от подробностей?

– Даже если бы я хотел что-то сообщить ему, у меня не было возможности. Он не дал мне вставить ни слова. У него, видимо, возникли свои соображения и предположения по поводу твоего пребывания здесь. Думаю, ты бы не слишком обрадовалась, услышав, что он мчится через Атлантику на «Кондоре». А он обязательно сорвался бы, узнав, что тебя посещают ночные гости.

Сильвия глубоко и облегченно вздохнула, но неожиданно помрачнела. До нее дошло, каким образом отец мог интерпретировать ее визит к Джону.

– Что же ты сказал ему?

– У меня не было возможности рассказать ему что-либо. Он сделал собственные умозаключения и сказал, что не будет волноваться. Ты со мной, и он совершенно спокоен.

– Узнаю Кинга, – пробормотала она, – заставил тебя почувствовать ответственность. Вот почему ты помчался в отель. Кинг попросил тебя позаботиться обо мне. Думает, что мы с тобой связаны каким-то образом. Тебе следовало просветить его на этот счет. И сообщить, что уделил мне не более десяти минут своего драгоценного времени, а потом отослал в Нью-Йорк.

Они молча смотрели друг на друга, пристально и напряженно. Неожиданно Джон попросил ее:

– Подойди ко мне.

– Зачем? – нахмурилась Сильвия.

– Ты проделала такой большой путь. Неужели трудно преодолеть еще несколько шагов?

Она медленно и настороженно подошла к нему, остановилась, глядя вызывающе и дерзко.

Он протянул руки, привлек девушку к себе и обнял. Она изумленно вскрикнула, но не отстранилась и не напряглась.

Джон наклонился и прикоснулся губами к ее шее.

– Вот что я должен был сделать сегодня утром вместо того, чтобы отправлять в Нью-Йорк. Ты ошибаешься, Сильвия. Ошибаешься, утверждая, что я не люблю тебя. Просто я никак не могу смириться с тем, что меня неудержимо тянет к тебе.

Во рту у Сильвии пересохло. Она прижала ладони к груди Джона и услышала, как сильно стучит его сердце.

– Но ты всегда вел себя, словно совершенно не переносишь меня, Джон, – она выглядела не столько обрадованной, сколько растерянной.

– Можно ли гордиться тем, что испытываешь любовное влечение к дочери человека, которого очень уважаешь? Подумай об этом, Сильвия. Скажу тебе одно, я люблю и хочу тебя с тех пор, когда ты была еще девочкой. Угловатой, длинноногой, вспыльчивой, насмешливой, но уже тогда удивительно привлекательной.

Сильвия не верила своим ушам. Казалось, она чего-то недопонимает. Недоверчиво глядя на него, тихо сказала:

– Ты всегда был так холоден, боялся понравиться?

– «Боялся» – слишком мягко сказано, – он легонько поглаживал ее плечи и руки, пальцы скользили по ткани халата, – сегодня утром действовал, словно автомат. Надеялся, если с глаз долой, то и из сердца вон. Я всегда так поступал, верно?

– Да, – согласилась она, – почему же сегодня привез меня к себе? Ничего не изменилось. Я по-прежнему остаюсь дочерью Кинга Найта, человека, которого ты уважаешь.

– Когда я увидел тебя на носилках, в этой страшной кислородной маске, то поначалу подумал, что потерял тебя навсегда, – голос у него сорвался до шепота, – вот тогда я понял, что все это время вел себя, словно беспросветный болван, и прожил впустую столько лет.

Сильвия была ошеломлена и сбита с толку.

– Повтори, пожалуйста, что ты сказал? – попросила она.

– Тебе нужна моя помощь, а мне нужно, чтобы ты перестала мучить меня недосягаемостью. Чтобы ты исчезла из моей жизни. С легкой руки Фортуны каждый из нас может получить то, чего добивается.

Она пристально и изучающе смотрела на него. Ей и раньше делали предложения, но такого, как это, ей еще ни разу не приходилось выслушивать. Оно было похоже на дозу невкусного лекарства, которое необходимо принять, чтобы выздороветь.

– Подожди-ка, – она задумчиво потерла лоб, озадаченно поглядывая на него, – не знаю, правильно ли я поняла? Твое предложение выглядит своеобразно. Ты поможешь мне разобраться с ночными гостями и выяснишь, кто меня терроризирует, если я буду спать с тобой? Я правильно поняла?

– Не совсем, – успокоил он, – я помогу, несмотря ни на что. Конечно, мне не все равно, будешь ты спать со мной или нет. Но наша близость будет возможна только тогда, когда ты сама ее захочешь. Я не считаю интимные отношения соревнованием между мужчиной и женщиной. И уж ни при каких обстоятельствах не считаю их способом рассчитываться с долгами.

– Но меня вовсе не тянет к тебе, Джон, – как можно равнодушнее сказала она. – Ты совершенно не возбуждаешь во мне плотских желаний.

Испытующе глядя ей в глаза, он провел ладонью по ее упругой груди. Он знал, что пока она не признается. Джон понимающе усмехнулся, когда сосок под его ладонью стал твердым. Сильвия задышала часто и прерывисто. Она дрожала. Он стал проводить по соску большим пальцем, и она вздрагивала от возбуждающих прикосновений.

– Мне кажется, ты лжешь, Сильвия, – мягко сказал он, борясь с искушением. – Нас всегда тянуло друг к другу. Может быть, мы защищались друг от друга колкостями и резкими замечаниями, огрызались и отстранялись. При встречах были оба напряжены. И это случилось не сегодня. Пора положить конец недосказанности. Пришло время прояснить наши отношения.

Сильвия попыталась отстраниться, но он крепко прижал ее к себе. Прикосновения его дразнили и возбуждали. У нее слегка закружилась голова, перехватило дыхание. Она была не в состоянии выдержать упорный, требовательный взгляд, полный желания, и закрыла глаза. Но так было еще хуже. Она чувствовала, что пройдет несколько мгновений, и она не сможет противиться желанию своей плоти. Она открыла глаза и, как зачарованная, уставилась в глаза Джону, которые казались ей сейчас черными и огромными. Глубоко вздохнув, сказала глухо и сдавленно:

– Я не буду спать с тобой, даже если ты мне поможешь.

– Хорошо, – согласился он, не отпуская ее, – мне вовсе не нужна мученица в постели. Ладно, ради Кинга я выясню, кто тебя пугает. То, что мы все равно станем любовниками, совершенно не имеет никакого отношения к происшествиям в твоей квартире, – вызывающе добавил он.

Сильвия никогда еще не чувствовала себя такой оживленной и испуганной одновременно. Предчувствие неведомого целиком поглотило, увлекало за собой. Она ни о чем не могла думать, могла только ждать. Он снова наклонился, она подняла голову, подставляя губы. Слишком долго пришлось ждать его ласк, хотелось узнать вкус его поцелуя.

Но Джон не принял приглашения. Он снова склонился к ее шее. Она почувствовала прикосновение горячего влажного рта в очень чувствительном месте – между плечом и шеей. И застонала от сладострастного жара, окатившего тело до самых кончиков пальцев. Голова невольно запрокинулась. Как бы ни хотелось почувствовать прикосновение губ Джона к губам, она не желала, чтобы он останавливался. Его пальцы сжимались и разжимались, легонько ударяли и поглаживали грудь. Губы и язык ласкали кожу, доставляя наслаждение, одновременно мучительное и сладостное. Она попыталась отыскать губами его рот, извивалась. Джон напрягся от охватившего его желания. Они стонали страстно, голоса были приглушенными, хрипловатыми.

Никогда в жизни ее не ласкали так красиво, с такой откровенной чувственностью. Казалось, что все тело пылает. Захотелось ощутить вкус его тела, вдохнуть терпковатый запах его кожи. Вздрагивая от нетерпения, она прижала раскрытые губы к загорелой сильной шее. Сейчас он казался ей грехом и спасением, надеждой и отчаянием, воплощением грубых плотских желаний и мягкой нежной успокоенности. Джон был ей необходим.

Странное удовлетворение пронзило ее, когда он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. В глубине зрачков полыхала страсть, которую он все еще пытался сдерживать.

– У тебя есть кто-нибудь в Нью-Йорке? – спросил он хриплым от возбуждения голосом.

Она смогла только отрицательно качнуть головой, не в силах ни говорить, ни дышать. Словом, придется подождать, потому что ее переполняет желание. Она устала ждать. Сильвия мягко поникла в объятиях Джона. И вместе с тем почувствовала себя неожиданно уверенной и очень сильной. Это было совершенно непонятно и необъяснимо.

– Теперь ты будешь связана только со мной и надолго, – приказал он. – Если возражаешь, говори сразу. Высказывайся, постараюсь понять.

– Да, – Сильвия улыбнулась расслабленно и разнеженно, – у меня накопилось сто сомнений и около миллиона вопросов. Но в настоящий момент не могу ничего вспомнить.

Он провел большим пальцем по краям ее губ, ставших очень чувствительными и горячими.

– Я хочу, чтобы спальня была освещена, когда ты отдашься мне в первый раз.

В ответ на его ласку ее губы слегка приоткрылись, у нее снова перехватило дыхание. Джон неожиданно мягко отстранился, прежде чем Сильвия успела опомниться и возразить хоть что-нибудь в ответ на столь откровенное признание.

– Схожу к Джинджер, спрошу, не сможет ли она одолжить фен. Может быть, подъем по лестнице подействует на меня так же, как холодный душ. – Напряженно вышагивая, он вышел. Она осталась стоять посреди гостиной, обхватив себя руками. Хотелось запомнить прикосновения горячего тела Джона. Закрыв глаза, Сильвия покачивалась в волнах страстного желания, которое он разбудил в ней. Казалось, кровь бешено бежит по венам, в ушах эхом отдавался возбужденный стук сердца. Он сказал «когда», а не «если» они станут любовниками. И она не возразила, не охладила его желания.

Сильвия приехала в Кентукки, чтобы успокоиться или найти безопасное пристанище. Но, похоже, нашла здесь еще один повод для тревоги и беспокойства. Причиной теперешних тревог и страхов стал Джон Ломакс. Его признание повергло Сильвию в полнейшее смятение, ошеломило. И в то же время он заставил ее первый раз открыто признаться, что она тоже хочет его. Их всегда тянуло друг к другу. Несмотря на крутые повороты судьбы, течение жизни соединило их.

Она вздрогнула, вспомнив прикосновение горячих губ Джона. Он только чуть-чуть приоткрыл завесу над будущим, показал, что ожидает, если она согласится стать его любовницей.

Он даже не поцеловал ее по-настоящему. А ее тело превратилось в спутанный клубок нервных окончаний и страстного плотского желания.

Сильвия невольно улыбнулась. Джон нашел способ завладеть ее мыслями, отвлечь от тревоги и опасений за собственную жизнь. Когда он прикасался к ней, она могла думать только о нем.

Глава 4

Джон не только принес фен, он привел с собой соседку. Сильвия не обиделась. Она хорошо понимала, что иного выхода у него не было. Женщина влетела в квартиру, словно мини-торнадо. Она была маленькой и худощавой, двигалась и говорила очень быстро. Ярко-каштановые волосы были завиты. Тугие спиральки и колечки жестких волос торчали во все стороны. Джинджер была одета в белый хлопчатобумажный халат и желтую футболку. Она подбежала к Сильвии и стала усиленно трясти ее руку.

Казалось, вокруг женщины возникают воздушные вихри.

– Я так рада, что, наконец-то, могу познакомиться с тобой, Сильвия. Ты не возражаешь, что называю тебя просто по имени? Мне кажется, будто мы давно знакомы. Поэтому, думаю, нет смысла быть официальными. Меня зовут Джинджер Уоллис. Кстати, – она показала на потолок, – я живу прямо над квартирой Джона. Но веду себя абсолютно тихо. Так что не буду вас беспокоить. Обычно дома я хожу босиком. Вы не услышите моих тяжелых шагов.

Пока она выпалила пространную тираду, Сильвия успела справиться с замешательством, вызванным объяснением Джона. Джинджер вовсе не смутило и не удивило, что Сильвия среди бела дня одета в купальный халат хозяина. Это ее немного разочаровало и расстроило. Неужели появление женщины в банном халате Джона не столь уж редкое явление, ставшее привычным для его соседки? Она поймала себя на ревнивой мысли и очень удивилась. Но подумала и успокоилась, решив, что Джинджер, может быть, и шокирована, однако, соблюдая приличия, она, конечно же, не подаст вида.

– Человек, который живет надо мной в Нью-Йорке, играет в оркестре на виолончели. Он репетирует всякий раз, когда у него появляется возможность. Я уверена, что вы не будете беспокоить меня. Тем более, что я не собираюсь задерживаться надолго, – успокоила ее Сильвия.

Джинджер немного растерялась, вопросительно взглянула на Джона.

– Но я думала...

– Я рассказал Джинджер о пожаре в отеле, – Джон вручил фен Сильвии. – Она собирается сегодня вечером отнести одежду в сухую чистку и любезно предложила свои услуги. Джинджер захватит и твою одежду.

Сильвии не хотелось ждать несколько дней, пока ее вещи будут приведены в порядок.

– Очень мило с твоей стороны, Джинджер, – поблагодарила она, – но я сама обо всем позабочусь. Часть одежды можно постирать. Остальное сдам в чистку дома.

– Кто знает, когда тебе удастся вернуться в Нью-Йорк? – многозначительно изрекла Джинджер и направилась по коридору. – Сейчас мы все рассортируем, и тебе не придется ни о чем беспокоиться дома. Все, что можно, ты постираешь здесь. Остальное я отнесу в чистку Чино, она расположена неподалеку, в конце улицы. В какой комнате твои вещи? В свободной? Или в спальне Джона?

– В гостевой комнате, – поспешно ответил за Сильвию Джон.

Джинджер остановилась и повернулась к Джону, слегка недоумевая. Зная непомерное любопытство Джинджер и ее способность превращать свою любознательность в тупое расследование, Джон наклонился к Сильвии и сказал ей прямо на ухо:

– Будет проще, если ты не станешь ей мешать. Пусть она действует так, как ей того хочется. Безуспешно переубеждать эту женщину. Не волнуйся, я обязательно пришлю тебе вещи чуть позже.

Джинджер неожиданно понимающе улыбнулась. Сильвия поняла, что их разговор со стороны мог походить на интимную беседу. Довольно странно, но она действительно почувствовала себя так, словно они говорят о чем-то своем. Теплое дыхание Джона щекотало чувствительную кожу. Он слегка прислонился к ней. Было приятно ощущать тепло, идущее от его большого тела. И вместе с тем она все-таки раздражалась из-за того, что приходится сдерживаться, не реагировать на его близость. Она мягко отстранилась и пошла следом за Джинджер.

Как странно, что все так быстро изменилось вокруг Сильвии за столь короткое время? Она хотела просто помыться и переодеться. И сразу же отправиться в Нью-Йорк. Теперь же сверхэнергичная соседка Джона уносила ее одежду. События выскальзывали из-под контроля, и Сильвия ничего не могла изменить.

Джинджер стояла в спальне, уставившись на открытый чемодан, лежащий на кровати.

– Вот так-так, – сказала она, – я чувствую, что тут все пропахло дымом, – и скривила губы в гримасе отвращения. – Все-таки там, видимо, был огонь.

– В действительности огня не было. Только дым. Тлела проводка в ванной.

– С детства нам втолковывали одну истину: нет дыма без огня, – изрекла Джинджер и подняла блузку из нежного шелка, – может быть, мне взять все это и отправиться в чистку прямо сейчас. У них есть специальный состав, он отчищает какую угодно грязь и любые запахи.

– Думаю, что стоит их просто постирать, и они будут, как новые, – Сильвия очень надеялась на это. – Мне не во что одеться, чтобы сходить в магазин и купить что-нибудь, – пожаловалась она Джинджер.

Она взяла костюм, в котором пришла в офис Джона, достала из чемодана еще один и вручила Джинджер, согласившись с утверждением Джона, что легче плыть по течению, чем противостоять ему.

– Джинджер, можно задать тебе вопрос?

– Конечно. Давай, – отложив одежду Сильвии подальше от своего чувствительного носа, женщина вопросительно смотрела на нее.

– Как ты узнала обо мне? Ты утверждаешь, что много слышала обо мне и почувствовала себя так, будто мы давно знакомы. Мне очень интересно знать, как это случилось.

– Я думаю, это произошло очень давно, – сообщила Джинджер без колебаний, – однажды вечером мы с Гарри зашли к Джону, чтобы узнать, нет ли у него спального мешка. Мы собирались на уик-энд и хотели попросить мешок взаймы. Пока Джон доставал мешок из пристенного шкафа, я осмотрела спальню и увидела твой портрет на прикроватном столике.

– У Джона есть мой портрет? – не поверила Сильвия.

Женщина кивнула.

– Обожаю совать нос в чужие дела. Конечно же, я не могла не спросить, что это за красивая женщина?

Все еще чувствуя легкое головокружение от сознания того, что Джон держит ее портрет в своей спальне, Сильвия сдержанно спросила:

– И что он тебе сказал?

Склонив голову набок, Джинджер лукаво улыбнулась.

– Он сказал, что это – мечта любого мужчины.

Сильвия недоумевала.

– Ты не знаешь, что он имел в виду?

Джинджер пожала узкими плечиками.

– Это выше моего понимания. Скорее всего, он имел в виду, что ты – женщина его грез и мечтаний. Несколько раз он называл твое имя, когда мы играли в слова, – улыбка Джинджер была добродушной, понимающей, в глазах бегали лукавые огоньки, будто она давным-давно все знала. – Мне кажется, Джон любит говорить о тебе.

Больше для себя, чем для Джинджер, Сильвия пробормотала:

– Все это время я считала, что он меня терпеть не может.

Джинджер с молчаливым упреком взглянула на нее, но не стала комментировать высказывание. Джинджер собрала одежду и перейдя на деловой тон, направилась к двери, разговаривая на ходу:

– Я сомневаюсь, есть ли у Джона порошок для тонкого белья. Перед тем как отправиться к Чино, я занесу немного стирального порошка.

Сильвия неторопливо направилась следом за Джинджер, переваривая услышанное. Быстрые ноги Джинджер уже унесли ту в гостиную, она уже беседовала с Джоном.

– Ты все еще хочешь, чтобы мы с Гарри зашли к тебе сегодня? Или ты отложишь нашу вечеринку, потому что у тебя гостья?

Джон совершенно запамятовал, что они договорились посидеть тесной компанией. Он немного воспрянул духом. Веселая компанейская вечеринка отвлечет его от тягостного времяпрепровождения наедине с Сильвией. Джон понимал, что она сегодня ничего не решит. А ему необходимо обрести уверенность и сгладить неловкость, которую он чувствовал, отказав Сильвии в помощи.

Ничто иное, как вид женщины, лежащей на санитарных носилках, не может заставить любящего мужчину понять, что его глупая гордость ни черта не стоит. Даже если он озабочен собственной независимостью. Теперь Сильвия стала главной целью его жизни. Наконец он понял, что в прошлом его чувства к ней были не просто чистым вожделением. Желание слить свою плоть с ее плотью оказалось важной частью его сокровенных мечтаний быть связанным с ней навсегда.

Он все еще молчал, не зная, что ответить соседке. Она поняла его смятение и помогла справиться с замешательством, вернув в действительность.

– Сильвия могла бы стать отличным подопытным кроликом на сегодняшний вечер, – сказала она. – Нам нужно опробовать игру на ком-нибудь, кто незнаком с правилами. Помнится, ты говорил, что Сильвия самая умная женщина, с которой ты когда-либо встречался. Она будет великолепна.

Сильвия вопросительно уставилась на Джона. Ей хотелось заглянуть ему в глаза, понять, не шутит ли Джинджер или невольно выдает его секреты? Странно, что он, такой сдержанный, холодный, официальный, говорил о ней со своими друзьями. И вдруг она с удивлением увидела, как Джон открыто и весело улыбнулся. Сильвия замерла, словно зачарованная, глядя на чудесным образом преобразившегося Джона.

– Ты права, Джинджер, – согласился он, счастливо улыбаясь, – она великолепна, – он, не отрываясь, смотрел на Сильвию. Потом повернулся к соседке. – Вы зайдете к нам, как и договаривались, в семь часов. Чья очередь сегодня покупать пиццу?

– Твоя, – Джинджер, уходя, улыбнулась Сильвии. – Увидимся вечером.

После того, как Джинджер ушла, воздух в комнате, казалось, успокоился. Однако в нем снова возникала невидимая напряженность. Влечение между ними было прежним.

– Она всегда такая? – спросила Сильвия, в голосе ощущались нотки благоговейного страха.

– Тебе хочется знать, всегда ли Джинджер похожа на заводную игрушку с закрученной до упора пружиной? Да, она всегда такая. Гарри – полная противоположность. В течение часа может изречь три-четыре слова, – он склонил голову набок и внимательно изучал Сильвию. – Ты так соблазнительна и привлекательна в моем халате. Мне бы хотелось, чтобы на тебе была другая одежда, когда Гарри явится сюда. Гарри не замечает никого, кроме Джинджер. Однако он все-таки мужчина. Пойдем покажу тебе где можно выстирать и высушить одежду.

Сильвия взяла фен.

– Сначала высушу волосы.

– Хорошо. Пока ты сушишь и укладываешь волосы, я позвоню кое-кому. А потом займемся стиркой.

Двадцатью минутами позже Сильвия вернулась в гостиную и поняла, что попусту надеялась на возвращение Джона в офис. Она все равно попыталась бы сбежать. Он словно понимал это. Увидев его в джинсах и густо-красной спортивной рубашке, Сильвия убедилась, что Джон не собирается возвращаться в «Найт Энтерпрайсез».

Сильвия держала в руках белье и одежду, которые собиралась постирать. Джон быстро взглянул на нее, положил трубку на аппарат. Они направились через столовую и маленькую кухню в хозяйственную комнату.

Разбирая одежду, Сильвия очень удивилась, для чего набрала столько всего – домашние брюки, джинсы, свитера, блузки? Можно было переодеваться каждый день в течение недели. Неужели подсознательно чувствовала, что задержится в Рэллее дольше, чем на сутки?

Ее вклад в стирку заключался в том, чтобы рассортировать одежду. Она совершенно не смутилась, когда Джон перехватил у нее охапку трусиков, лифчиков, поясов и положил отдельно, чтобы выстирать их порошком, который пообещала принести Джинджер.

Усталость навалилась на Сильвию, движения давались с большим трудом. Сушка волос отняла у нее последние силы. Она так устала. Покачнувшись, прислонилась к дверному косяку.

Джон поднял вещичку из желтовато-зеленого шелка с узкими белыми полосками.

– Что это такое?

Она моргнула, чтобы сосредоточиться, подавив зевок, ответила:

– Это – пояс. Думаю, первоначальное его предназначение – сводить мужчин с ума. Но я, обычно, надеваю его под джинсы и свитер. Очень удобно.

– Он такой же расцветки, как простыни на моей кровати, – приглушенным голосом сказал Джон. Пояс мягко скользнул по его ладони. Он положил его в кучку тонкого белья, решив, что когда-нибудь увидит этот провокационный предмет на стройном теле Сильвии. А затем сам снимет его.

Закрыв крышку стиральной машины, он повернулся, чтобы посмотреть на Сильвию. Она тяжело опиралась на дверной косяк, глаза у нее покраснели и медленно моргали. Она сдерживалась, но все-таки устало зевнула. Джон шагнул к ней и подхватил на руки. Она испуганно вскрикнула:

– Что ты делаешь?

– У тебя был довольно трудный день, малышка. Пора тебе немного поспать, собраться с силами. Вечером к нам придут гости. Ты должна хорошо выглядеть.

– Не называй меня так, – жалобно пробормотала она и положила голову ему на плечо.

– Как я не должен тебя называть?

– Малышкой, – объяснила она, – меня когда-то так называли братья. Они и сейчас это иногда делают. А мне не нравится.

Джон протиснулся через узкий дверной проем.

– Меньше всего я хочу, чтобы ты сравнивала меня со своими братьями. Для меня это вовсе не лестное сравнение.

– Я доставила тебе столько беспокойства, Джон, – словно извиняясь, сказала она.

Он бережно положил ее на кровать и, улыбнувшись, согласился:

– Как никто другой в мире. Но я как-нибудь справлюсь с трудностями, которые ты создала.

– Я могла бы сейчас уйти в отель, – сонно пробормотала она.

Одна пола купального халата завернулась, обнажив ее гладкое, упругое бедро. Джон присел на край кровати и старательно расправил полы халата, укрыв ее ноги до самых кончиков пальцев.

– Прямо сейчас? – усмехнулся он. – Теперь уже поздно отступать. Не забывай, что тебя завербовали. Ты слышала, что сказала Джинджер. Сегодня вечером ты будешь нашим подопытным кроликом.

– Она сказала мне, что чувствует себя так, будто мы с ней знакомы давным-давно. Неужели ты вправду рассказывал обо мне, Джон?

– Я называл твое имя два-три раза, не более.

– Почему тогда она утверждает обратное?

– Ты поймешь это чуть позже, Сильвия.

– Что конкретно предстоит мне делать вечером?

Голос ее становился все тише, она говорила медленно. Старалась не закрывать глаза. Она была такой беспомощной, нежной, трогательной. И Джон не смог противиться желанию коснуться ее. Осторожным движением отвел волосы со лба. Сильвия закрыла глаза. А он гладил и гладил ее нежными, бережными движениями.

– Не волнуйся, – успокоил он. – Ничего трудного или опасного. Джинджер и Гарри придумали настольную игру и надеются разработать ее дальше. А потом продать какому-нибудь предпринимателю. Джинджер хочет опробовать игру на тебе.

Сильвия быстро открыла глаза и серьезно посмотрела на него.

– Мы собираемся только поиграть?

– Да, однако лишь в ту игру, которую изобрели Джинджер и Гарри. Мы с тобой не играем и не развлекаемся.

– А что мы делаем? – без улыбки спросила она.

– Не могу точно определить. Как бы выразиться понятнее? Просто собираюсь выяснить, почему не могу освободиться от мыслей о тебе в течение четырнадцати лет.

Она глубоко вздохнула, очевидно, пораженная его словами.

– Догадываюсь, – продолжал он, – что любовь подкралась ко мне тихо и незаметно. Этакий сюрприз от судьбы. Она была для меня очень мучительной. А ты – недосягаемой. Зная, чего я хочу, только ты можешь решить, оставаться со мной или уйти.

Какое-то время она пристально смотрела на него, затем закрыла глаза и снова тихо вздохнула.

– Я люблю пиццу. Но только не с анчоусами.

Джону вдруг стало необыкновенно легко, словно Сильвия сделала еще один малюсенький шажок к их сближению.

– Постараюсь запомнить, – он продолжал гладить ее волосы, мягко дотронулся до щеки. Она слегка повернула голову, коснулась губами его раскрытой ладони и позвала:

– Джон...

– Я здесь, с тобой, – успокоил он. Ему стало радостно и спокойно оттого, что она так ответила на его ласку.

– Это все, что я хотела знать, – пробормотала она, – ты вернешься сегодня в офис?

– Я никуда не уйду, – тихо сказал он, – пока ты спишь, я буду рядом. Ты здесь в полной безопасности.

– Знаю, в твоем доме мне ничего не угрожает.

Он продолжал гладить ее волосы, чувствуя, что его ласка успокаивает Сильвию. Однако сам он снова начал возбуждаться. Вскоре она крепко заснула. Джон осторожно встал, придерживая матрас. Он боялся потревожить девушку и внимательно следил за выражением ее лица. Но она лежала, безмятежно закрыв глаза, дышала ровно и глубоко. Она смыла с себя косметику, и тени вокруг глаз стали более заметными. Теперь, серьезно обдумав ее положение, он недоумевал, как могла она столько времени терпеть далеко небезобидные проделки злоумышленников. Он представил себе Сильвию, испуганную, встревоженную присутствием кого-то неизвестного в квартире, лежащую несколько ночей подряд без сна, и ему стало не по себе.

Джон вспомнил ее последние слова, которые она пробормотала перед тем, как заснуть. Пока что он не сделал ничего, чтобы она смогла полностью довериться ему. Но уже дала понять, что чувствует себя рядом с ним спокойно. Он никому не позволит обидеть или унизить ее. Глядя на сонную, безмятежную Сильвию, Джон пообещал сделать все возможное, чтобы отныне ее жизнь была спокойной.

Стараясь ступать тихо и осторожно, Джон вышел из комнаты. Ему нужно позвонить в резиденцию Найтов. Ему было крайне интересно знать, как Кинг воспримет сообщение о том, что Сильвия живет у него.

Джон не решался беспокоить Сильвию, и она теперь отсыпалась вволю. К половине седьмого он выстирал и высушил все вещи. Даже изящное шелковое белье. Джинджер не забыла и занесла ему специальный порошок.

Стирка была для него всегда довольно трудным делом. Обычно он откладывал ее до тех пор, пока у него оставалась последняя пара чистых носков. Стирать одежду Сильвии было почему-то приятно. Сегодня эта работа казалась ему интимным действом и доставляла удовольствие.

Он думал о том, что, стирая белье Сильвии, узнал о ней нечто новое, волнующее. В противоположность верхней одежде ярких кричащих цветов она предпочитала нижнее белье мягких, чувственных оттенков. Настоящая Сильвия Найт скрывалась за подчеркнутой независимостью. Ей вовсе не хотелось выставлять напоказ свою нежность и ранимость.

Внимательно рассматривая одежду, Джон пришел к любопытному выводу, что в этой красивой женщине странным образом смешались искушенность и невинность. Она сумеет справиться со смущением и предстать перед незнакомым человеком в чужом купальном халате. Однако, вежливо улыбаясь и сдержанно беседуя, внутренне будет съеживаться от страха.

Конечно, она не захочет провести дружескую вечеринку в банном халате с чужого плеча и разгуливать в нем как ни в чем не бывало перед посторонним мужчиной.

Джон нахмурился. Непонятно, с чего это он вдруг так решил? И с каких пор стал исследователем привычек Сильвии Найт? Он не знал ответа на такой вопрос. Однако был твердо уверен, что Сильвия не захочет показаться Гарри и Джинджер в его халате. Кстати, они вот-вот должны появиться в его квартире.

Гарри и Джинджер совершенно не похожи друг на друга, у них разные привычки. Зато они оба были до удивления точными людьми и всегда приходили вовремя.

Джон вошел в комнату, которую теперь считал спальней Сильвии, и тихо позвал:

– Сильвия!

Он боялся испугать ее. Однако, чтобы собраться и привести себя в порядок, у нее оставалось не более получаса. А он не знал, сколько времени ей потребуется.

Сильвия даже не пошевелилась и не откликнулась. Он стал шумно выдвигать и задвигать ящики шкафа, раскладывая в них выстиранное белье. Затем снова окликнул ее, на этот раз немного громче. Никакого результата.

Он подошел к кровати. Сильвия лежала, закрыв глаза, длинные ресницы отбрасывали густые тени. Ему очень хотелось снова дотронуться до нее. Она повернулась набок и лежала теперь лицом к нему. Халат распахнулся, обнажив нежную упругую грудь. Полы завернулись, стройные ноги Сильвии тоже оказались обнаженными и словно поддразнивали его мягкой округлостью бедер и маленькими ступнями.

– Сильвия, проснись, – он говорил умоляюще. – Не заставляй меня дотрагиваться до тебя, дорогая. Мои благие намерения, кажется, вот-вот испарятся.

– Какие благие намерения?

Джон даже вздрогнул, когда она заговорила. Голос был немного хрипловатый, все еще сонный. Глаза закрыты.

– Когда я принес тебя сюда, то не мог остаться с тобой.

– Не потому ли ты боялся поцеловать меня в губы? – спросила Сильвия и открыла глаза. – Это и есть твои благие намерения?