Текст книги "Протопоп Аввакум и начало Раскола"

Автор книги: Пьер Паскаль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

VII
Последние годы жизни Неронова в Нижнем

Если Неронов, провинциал и приходской священник, был занят в основном другими заботами, чем ученые справщики, то его желание очистить и украсить Церковь было общее с ними. Патриарх Иосиф был братом протоиерея во Владимире, следовательно, также провинциалом и сродни белому духовенству[262]262
  Впоследствии он несколько раз одарит владимирские церкви (Виноградов П. История кафедрального Успенского собора. С. 90; Доброхотов. Памятники древности. С. 15–18). Относительно его происхождения см.: ААЭ. IV. С. 84. № 57; Голубцов. Вступление в патриаршество и поучение к пастве Иосифа. Его фамилия была, по-видимому, Дьяков (Савелов. Лекции по русской генеалогии. I. С. 13, без ссылок).


[Закрыть]. Наседка был другом и учеником Дионисия.

Неронов стал чаще приезжать в Москву. Он использовал свои столичные связи, чтобы дать ход своей программе действий. Если такое значительное лицо, как архимандрит Печерского монастыря Макарий, был низложен между апрелем и июлем 1642 г. из-за беспорядков и своей недостойной монаха жизни[263]263
  Печерский монастырь. С. 166. Назначенный в 1639 году архимандритом, он сначала выказал себя усердным священнослужителем, обличая неправильное поведение и мелкие ссоры своих собратьев, других настоятелей и протопопов (РИБ. II. Стб. 959. № 212).


[Закрыть], то это произошло, вероятно, по просьбе ревнителей благочестия.

Даже в самом Нижнем Неронов привлек на свою сторону одного из самых крупных купцов своего времени, именно Симеона Задорина[264]264
  Задорин в 1646 году состоял в гостиной сотне, то есть был второразрядным купцом (Сборник Нижегородской ученой архивной комиссии. X V. 3. С. 46). Он торговал, помимо всего прочего, пермской солью, у него было несколько лавок и особняк в Нижнем, в Нижнем городе. Позднее он купил в Москве дом Посольского приказа (который затем был отдан иконописцу Симону Ушакову, очень подробную опись предметов интерьеров которого мы имеем). Он умер около 1662 года (Филимонов. Симон Ушаков. С. 86–90).


[Закрыть]: в интересах своего дела он проникал повсюду, в частности к власть имущим. Благодаря милостыне богатых он продолжал одевать и кормить паломников и бедных. Чрезвычайные щедроты Задорина позволили ему предпринять перестройку Воскресенской церкви, добавив к ней каменные здания. К самой церкви с ее главным приделом во имя св. Иоанна Златоуста, любимого покровителя ревнителей благочестия, он пристроил трапезную с двумя алтарями: одним – посвященным св. Симеону, покровителю доброхотных дателей, и другим – посвященным св. Екатерине; вокруг он построил келии для инокинь, которых он тут же собрал. Постройка была закончена в 1647 году. Он открыл эру крупных каменных построек в Нижнем[265]265
  То есть чаще всего из кирпича, в противоположность дереву.


[Закрыть]. Строительство каменных церквей еще долго продолжалось после его отъезда из Нижнего; были построены церковь Успения Богоматери в Печерском монастыре, церковь в Благовещенском монастыре, церковь святых жен Мироносиц, церкви Преображения, Рождества Богородицы, св. Илии, св. Николы в Нижнем торгу; все это было построено между 1647 и 1656 годом[266]266
  Гациский. Нижегородский летописец. С. 57 и след.; Храмцовский. Краткий очерк истории и описание Нижнего Новгорода. II. С. 81, 83, 86, 92.


[Закрыть].

В 1646 г. было доведено до сведения Москвы, что в банях Нижнего мужчины и женщины мылись вместе без стыда и совести, в то время как из трех имеющихся заведений можно было бы устроить одно особое для женщин, а на худой конец, можно было построить даже четвертое. Воеводе было дано распоряжение положить конец этому скандальному обычаю. Есть все основания предполагать, что Неронов был причастен к этому делу[267]267
  ЧОИДР. 1907. I. Смесь. 30–31 (20 декабря 1646 г.).


[Закрыть].

В это время Неронов фактически покинул Нижний[268]268
  Согласно Житию (Материалы. I. С. 280), Неронов жил в Москве начиная с 1647 года: «за пять лет» до смерти патриарха Иосифа (апрель 1652 года) он был назначен протопопом Казанского собора, что было в начале 1649 года (см. далее), но трудно уточнить, как он выказал себя во время своего пребывания в Москве с 1647 до 1649 года.


[Закрыть]. Он подолгу живал в Москве, где к нему очень хорошо относился протоиерей Стефан Вонифатьев, духовник нового царя, и архимандрит Никон, только что назначенный в Новоспасский монастырь[269]269
  Материалы. I. С. 67.


[Закрыть].

Но он не покинул дорогой ему приход Воскресенской церкви. Прежде чем получить назначение в столице, он поручил свой приход человеку, которого он сам избрал, дьякону Гавриилу, которого он «вскормил с самого детства молоком Св. Писания». Гавриил был рукоположен во священники патриархом и затем вернулся в Нижний, чтобы быть представителем своего наставника и продолжать его дело[270]270
  Материалы. I. С. 278.


[Закрыть]. Хотя священник Воскресенской церкви не участвовал в чрезвычайно кипучей деятельности Нижнего Новгорода и прилегающих к нему районов, но он на протяжении примерно двадцати лет своей неутомимой апостольской проповедью в значительной мере способствовал религиозному пробуждению, в котором зрели светлые надежды на будущее, хотя в то же время таились свои опасности.

Глава II
Аввакум. Как создавался человек (1620–1640)

I
Григорово и поп Петр

В Нижегородской области Ока, поднимаясь к северу навстречу Волге, продолжающей свое течение к юго-востоку, образует с ней дугу круга, хордой которой является речка, берущая свое начало недалеко от Оки и впадающая в Волгу близ Работок, не доходя Макарьева монастыря: это Кудьма, прежняя граница московского поселения в этом крае.

Далее на юге и на востоке в XVII в. простирался Закудемский стан, административное подразделение Нижегородского воеводства, местность с неровным рельефом, обширная и еще плохо заселенная, где русские деревни перемежались с мордовскими и татарскими, где обработка земли сменялась сбором дикого меда в дуплах деревьев, с рыбной ловлей и охотой за бобрами вдоль рек[271]271
  Об этом можно иметь представление по Нижегородским платежницам 1608 и 1612 гг.


[Закрыть]. Там-то, в центре самого края, в 70 верстах птичьего полета от Нижнего и в 30 верстах от Волги, высится на трех холмах городок Григорово. И как раз там-то и родился мальчик, имя которого Аввакум – малый пророк – как будто само предназначало его к свершению исключительной жизни, героической и преданной Господу[272]272
  Согласно Берынде (Берында П. Лексикон славеноросский. Имен толкование… Добавление: Собственные имена, взятые с еврейского), имя Аввакум означает «сильный борец», или «отец восстания».


[Закрыть].

Аввакум родился, наверное, в 7129 г. от Сотворения мира, согласно стилю того времени, ибо ему был 31 год в 7160 г., и, вероятно, 25 ноября, так как праздник пророка празднуется 2 декабря, и, по обычаю, младенцам мужского пола давались имена одного из святых, внесенных в Святцы на 8-й день после их рождения[273]273
  Востоков. Описание русских и словенских рукописей Румянцевского музея. С. 7 (№ 3); согласно Алфавиту XVII в. Так, будущий Сильвестр Медведев, который родился 27 января 1641 года, получил свое имя во св. крещении Симеон в честь святого Симеона, праздник которого празднуется 3 февраля (Прозоровский. С. 47). Еще и поныне старообрядцы Алтая дают своим младенцам мужского пола на 8-й день их рождения имя одного из святых, если даже это имя будет удручать их своей необычайностью, как, например, Аввакум, Ананий, Евграф, Конон (Бухтарминские старообрядцы. С. 30, прим.).


[Закрыть]. Итак, это был 1620 г. нашей эры[274]274
  Житие. Л. 197, 202 об. В отношении Жития Аввакума ссылки даются на листы рукописей, указанные в Академическом издании (РИБ. Т. 39) и во французском переводе.


[Закрыть]. Его отец был местным приходским священником. Он только что обосновался в Григорове, так как в этом же самом 129 году мы находим там другого священника, Афтамона или Артамона Иванова[275]275
  Писцовая книга. № 292. Л. 82.


[Закрыть]. Очевидно, отец Аввакума был молодой священник, только что женившийся, так как Аввакум, кажется, был старшим из его детей. Откуда родом был этот священник? Вероятно, он происходил из этой местности, у него, вероятно, были связи с этим поселением, иначе каким образом прихожане решили бы его избрать? Во всяком случае, он происходил из духовного звания, его сын нам это поведал[276]276
  РИБ. Т. 39. Стб. 926.


[Закрыть]. Духовенство еще не составляло особого сословия, но в силу самой природы вещей среда, пример и воспитание – все в некоторых семьях к этому предрасполагало[277]277
  В самом Григорове сын попа Артамона Кирилл – дьячок (Писцовая книга. № 292. Л. 82). Дьякон Федор являлся сыном, внуком и племянником священников (Материалы. VI. С. 237; I. С. 405). Указ 1640 г., запрещающий сыновьям священников и дьяконов доступ к административным должностям, будет в дальнейшем много способствовать образованию духовного класса (Соловьев. История России. II. Стб. 1370). В списках рукоположенных в духовный сан, существующих с 1645 г., много «поповских сыновей» (ГИМ. Синодальное собр. № 424).


[Закрыть].

Поп Петр обосновался в Григорове, по обычаю того времени, со всеми своими домочадцами, с младшими братьями, племянниками, слугами и их женами. У него были и другие дети мужского пола, девочки в счет не шли, о них в актах гражданского состояния не упоминалось никогда; сыновья же были Козма, Герасим, еще один и, наконец, Евфимий[278]278
  Материалы. I. С. 359–369 (Козма и Герасим); Житие. Л. 267 об. (Евфимий). Аввакум пишет, что двое из его братьев умерли от чумы в 1654 г. (Житие. Л. 210). Евфимий после этой даты больше не упоминается, но Козма и Герасим еще живы в 1666 г.; следовательно, надо полагать, что был и четвертый брат, но о нем ничего не известно.


[Закрыть]. О жиз ни Петра, его характере, его отцовских и пастырских добродетелях мы не знаем ничего определенного; сын говорит о нем только один раз и говорит, уничтожая его одной ужасной фразой: он предавался пьянству. Это безусловно суровый приговор, без всякого снисхождения. Мы могли бы заключить из этого, что молодой Аввакум ничем не был обязан своему отцу, хотя, наоборот, может быть, именно ему-то он и был многим обязан: некоторые отцовские отрицательные чувства, которые позднее, в результате размышлений претворились в принципы его поступков, руководили им в его жизни и сделали его таким, каким он стал.

Эти простые слова «Он предавался пьянству»[279]279
  Житие. Л. 197.


[Закрыть] очень характерны. Серьезный историк русской церкви в мемуарах, опубликованных посмертно, оставил нам поразительную картину нравов сельского духовенства Костромского края в первой половине прошлого столетия: попойки по случаю государственных праздников, попойки по случаю престольных праздников, попойки по случаю свадеб и похорон, попойки, чтобы умилостивить старосту, сцены уморительные, скандальные, ссоры, драки, пьяные священники, которых колотили их жены, мертвецки пьяные дьяконы, брошенные на розвальни, с которых они падали прямо на снег и где они умирали, как животные. Голубинский видел все это у своего отца и в его окружении[280]280
  Труды Костромского научного общества. XXX.


[Закрыть]. Очень вероятно, что картины, свидетелем которых он был, были не менее отвратительны. К несчастью, Григорово было одним из 21 селения Нижегородского уезда, где работал с давних лет царский шинок. Отданный в аренду какому-то местному предпринимателю, этот шинок приносил казне ежегодно доход в 23 рубля, немалая сумма по тому времени. Затем он был переуступлен местному помещику[281]281
  Смирнов М. Нижегородские казенные кабаки. С. 50–53.


[Закрыть], который, конечно, тоже не давал ему приходить в упадок. Таким образом, искушение было рядом. При некоторых обстоятельствах оно было непреодолимо.

Церковь состояла из 3-х частей: алтаря, который отделялся иконостасом; церкви в собственном смысле этого слова; трапезной, отделенной от церкви перегородкой, с которой она сообщалась посредством одной или нескольких дверей. Эта часть была более обширной, чем две другие, взятые вместе. Она была и более уютной, так как отапливалась зимой, в ней стояли скамьи и столы. Несмотря на то, что она составляла одно целое со всем зданием и в ней также были образа, она была менее почитаема. В ней находились женщины, пришедшие, чтобы присутствовать на богослужении. В особенности же эта часть служила своего рода центром для общины. Там происходили всякого рода собрания, в частности, чтобы избрать должностных лиц местного самоуправления; здесь они приносили присягу перед иконами, помещение служило и для того, чтобы выслушивать их отчеты, чтобы распределять между дворами разные повинности, чтобы составлять челобитные, решать вопросы о расходах общины. Там хранилась касса и документы. Неисправных плательщиков держали тут же, закованными в кандалах. Верующие, приходившие издалека, могли там ночевать. Туда можно было уединиться во время службы. И, наконец, там же устраивали пирушки. Все служило предлогом для общинных кутежей, якобы обрядовых: празднование святых, начало и конец работ, поминки по умершим. В эти дни приносили бочки с водкой, с пивом или медом, их вкатывали в самую трапезную, перед образом данного святого или праздника, и там священник их благословлял. Затем, в нескольких шагах от алтаря начиналась оргия. Священник пировал со своей паствой. Если бы он вздумал протестовать, его не преминули бы призвать к порядку. «Еще что за новости. Мы и получше тебя знавали; они и не думали нас упрекать, а пили с нами»[282]282
  РИБ. XII. С. XI.


[Закрыть].

Как мог поп Петр не пить со своими прихожанами? В Григорове церковь святых мучеников Бориса и Глеба и ее образа, книги, украшения, сосуды и колокола были общинной собственностью[283]283
  Писцовая книга. № 292. Л. 82.


[Закрыть]. Мир за них заплатил; по мысли того времени, он один имел право ею пользоваться и распоряжаться. Мы имеем полное право думать, что нравы и обычаи, упоминаемые в челобитных города Нижнего, в которых фигурировали разные сборщики пожертвований, нищие, калеки, дети, кричавшие и нарушавшие богослужение, не были необычным явлением и в местечке Григорово. Поп Петр, будучи заурядным человеком, не имел власти, да ему и в мысль не приходило сопротивляться раз заведенному порядку. Вот почему, между прочим, в течение 15 лет он выполнял свою обязанность без всяких неприятностей, живя в мире со своей паствой. Была ли это трусость с его стороны? Было ли это недоверие со стороны его паствы? Нисколько. Напротив, повседневная жизнь и религия так взаимно переплетались, что последняя никогда не ощущалась, как философская или моральная система, существующая сама по себе или главенствующая над ежедневными событиями. Христианская вера и старые языческие предрассудки, евангельские наставления и страсти человеческие, интересы мира и приходские нужды – все эти элементы взаимно переплетались, применяясь в жизни стихийно с ходом времени и взаимно влияя друг на друга, а в конечном счете и сливаясь, так что и различить их было невозможно. Церковные традиции были твердо уважаемы, но странно извращены. Богослужение исполнялось без благоговения, но молитва читалась ежеминутно, вера в Бога была детская, покорность Провидению – безусловная. Пьянство, грубость, сексуальные страсти были безудержны; им сопутство вали, правда, искренние покаяния, широкая милостыня, умерщвление плоти, самоотверженность. Божественное и человеческое во многих областях сливаются воедино. Запад знал в Средние века в народе аналогичное положение вещей; но католическая церковь со своей теологией, своей дисциплиной и своими точными заповедями способствовала выработке определенных правил веры и жизни. Русское же духовенство само по себе было слишком слабо, неорганизованно, слишком глубоко переплеталось со своим народом, чтобы оно могло играть роль целителя народного духа и кормчего национального корабля.

II
Религиозное воспитание Аввакума, данное ему матерью

Однако в Григорове, как и в других местах, существовали души более утонченные или умы более глубокие, которые не удовлетворяла эта расплывчатая и неясная религия, для которых христианство было идеал, требующий работы над собой, познания определенных истин, послушания правилам и выполнения добрых дел. Для этих-то душ Смутное время, как мы видели, не прошло бесследно. Если отец Аввакума был человеком заурядным, то мать его принадлежала к этим избранным душам.

Она была его истинная воспитательница. «Постница и молитвенница»[284]284
  Житие. Л. 197.


[Закрыть], то есть она соблюдала строго все четыре поста, воздерживаясь от скоромной пищи в среду и пятницу, посещала все церковные службы – ночные всенощные в субботу и накануне праздников – и в особенности читала ежедневно неукоснительно «правила» утром, вечером и ночью, перебирая лестовку со стократными поклонами. Она одушевляла обряд истинной набожностью, усиленной, может быть, желанием искупить грехи, которые она видела в жизни своего мужа. Согласно обычаю и по существовавшим правилам, она привлекла к этому своего сына с раннего детства.

После второго или третьего пережитого ее сыном Великого поста она отняла его от груди[285]285
  Смирнов С. Древнерусский духовник. С. 93.


[Закрыть]. Позднее, когда он начал говорить, она сообщила ему главные религиозные обряды, без которых «несть спасения». Маленький Аввакум становился перед многочисленными образами, находящимися в углу комнаты, изображающими преимущественно Спасителя, Матерь Божию и святых – покровителей всех домочадцев. Образа были со строгими аскетическими ликами, где все плотское исчезло, они были потемневшими от времени и дыма свечей. Он молился стоя. В известные моменты он то низко наклонял голову, делая поясной поклон, то выполнял быстрые и многочисленные «падения ниц», которые делают, становясь сначала на колени, затем прикасаясь лбом и обеими руками к находящемуся на полу «подручнику» – это был «земной поклон»[286]286
  Определение поклонов дано в книге: Староверческий молитвенник по благословению еп. Иннокентия. С. 32. «Первое, чему москвитяне обучали своих детей, это класть поклоны перед образами. Мне вспоминается, что, будучи в Ладоге, я снимал комнату у одной женщины, которая отказывала в еде своему ребенку, который еще не умел хорошо говорить, едва держался на ногах, пока он не сделает 9 поклонов перед образом святого, и пока он столько же раз не скажет свое “Господи, помилуй”» (Олеарий. Р. 252).


[Закрыть]. Он добавлял и еще другие поклоны, для покаяния, считая их на больших четках, сделанных из холста, которые кончались кожаными треугольниками («лестовке»)[287]287
  Подручник и лестовка описаны в книге: Бухтарминские старообрядцы. С. 32, прим. 1.


[Закрыть].

Он учился правильно складывать указательный и средний пальцы правой руки, соединяя и сгибая остальные три пальца, чтобы воспроизвести на себе Крест Господень. Знак креста делается на лбу – это предвечное зачатие Сына Божия, ниже груди – это Его нисхождение на землю и Его воплощение; на правое плечо – это Его восхождение и пребывание со Отцом и Духом Святым, на левое плечо – это Его Второе пришествие для осуждения грешников[288]288
  Житие. Л. 330. об. – 332.


[Закрыть].

Он повторял вслед за матерью целый день «молитву, обращенную к Господу Исусу Христу»: «Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». Это самая употребительная молитва, ибо повторять ее можно непрестанно, во время работы и во время, специально отведенное для молитвы, как в спокойном состоянии, так и находясь под угрозой опасности; она доступна даже тому, кто не знает «Отче наш», она чудесно действует против злых духов и искушений. Именно ее имеют в виду, когда вообще говорят о молитве. Русский народ ее любит. И это обращение с мольбой простых людей является постоянным собеседованием с Богом и великих восточных мистиков; чтобы она была вполне действенна, надо задержать дыхание, сделаться глухим ко всему внешнему и созерцать только глубину своей души[289]289
  Чтобы понять, что такое молитва Иисусова, надо прочесть «Откровенные рассказы странника своему духовному отцу» (Irenikon. T. IV, № 5–7 (collection 1928), 78 p.). Что же касается ее происхождения, см.: Орлов. Иисусова молитва на Руси в XVI в. СПб., 1914. 32 с.


[Закрыть].

Молясь, необходимо всегда смотреть на восток, ибо восток священен. Необходимо также остерегаться совершать перед ним какое-нибудь нечистое действие[290]290
  Древний восточный обычай. См.: Doelger F. J. Sol salutis. Die Ostung im Gebet und Liturgie. 1925. «Мочиться на восток – грех, наказуемый 300-ми падениями ниц» (Смирнов С. Материалы. VII в, ст. 18; VIII, ст. 44; XIX, ст. 115).


[Закрыть].

Считалось большим грехом есть нечистое мясо, мясо павших животных, животных, растерзанных дикими зверями, зайца, конину, удавленную дичь, пить сырую кровь, ибо все это было запрещено Богом Ною и Моисею, и это считалось преступлением, влекущим за собой отлучение от церкви[291]291
  Смирнов С. Материалы. IV, ст. 21; VIII, ст. 19; XXI, ст. 1; XXV, ст. 12–14; другие отрывки; Павлов А. Номоканон, ст. 131. С. 274–275; Житие. Л. 217 об. Этот запрет был всем известен и строго соблюдался.


[Закрыть].

К девяти годам ребенок начал исповедоваться[292]292
  Смирнов С. Древнерусский духовник. С. 30–31, прим.


[Закрыть]. Он проникся сознанием своего недостоинства перед лицом всемогущего Бога, который есть абсолютное совершенство, в то же время всепрощающий и всемилосердный, и в этом душевном волнении сердце его согревалось, он знал от своей матери, что без слез нет истинной молитвы, и слезы его лились свободно. Он дает им полную волю в продолжение всей своей жизни, не стыдясь их и сделавшись сильным мужем[293]293
  Нет ничего более поразительного в Житии Аввакума, чем эти слезы, одновременно предполагаемые святоотеческим преданием и вызванные горячей верой, слезы, всегда сопровождающие молитву.


[Закрыть], так же, как это было на Западе со многими сильными людьми[294]294
  Примеры: Сюже, св. Фома Аквинский, св. Игнатий Лойола, св. Франциск Сальский, однажды даже Генрих IV, св. Франциск Режис, Николь, который умилялся, подобно Иеремии (Sainte-Beuve. Port-Royal. IV P. 600), Мабильон, который не мог падать ниц на скале Сюбиако без того, чтобы не проливать обильные слезы (Е. de Broglie. Mabillon et la socièté de l’Abbaye de Saint-Germen des Prés. Paris, 1888. II. P. 20). Мы довольствуемся тем, что приводим только несколько имен. Мадам Лот-Бородин опубликовала в журнале «La Vie Spirituelle» («Духовная жизнь») от 1 сентября 1936 г. глубокую и проникновенную статью под заглавием: «Тайна дара слез на христианском Востоке».


[Закрыть], прежде чем XVIII век иссушил их души. Жителям Московского государства XVII в., умиленным или неистовым, неведомо было искусство скрывать свои чувства. Ежедневно, вечером и утром маленький Аввакум присутствовал на домашнем богослужении, которое совершал его отец, стоя в правом углу комнаты перед иконами. При этом он смотрел на аналой и на большие книги, закапанные воском.

Благодаря всем этим тщательно совершаемым и столь много говорящим душе религиозным обрядам, мальчик впитал в себя определенные чувства и убеждения, которые никогда уже не покидали его на протяжении всей жизни. То были: страх Божий, то есть сознание того, что в жизни есть нечто неизмеримо серьезное; глубокая вера в Провидение, которое ежечасно блюдет как человека, так и общество; сознание всей относительности мира, где все видимое только символ или средство; ощущение беспредельной власти веры и молитвы, которые творят чудеса; сознание необходимости постоянного самопринуждения в борьбе с низкими инстинктами; уверенность в полной действенности всех, как больших, так и малых, средств, предлагаемых нам Церковью, чтобы помочь человеку в этой борьбе.

Вместо неопределенной, расплывчатой религии его вера была строгим повиновением целой системе догматических положений, правил и обычаев. Вместо народной религии в том виде, как она создалась на Руси, это была вера, проникнутая подлинно церковным и монашеским духом. Вместо преувеличенной уверенности в Божественном снисхождении – страх, проверка совести, иной раз сомнения. Вместо бури страстей – постоянная проверка состояния внутреннего «я». Это было совершенное отделение мирского от божественного. В объятиях матери юный Аввакум познал эту непоколебимую веру, которая сопутствовала ему всю жизнь на протяжении всех его терзаний, а иной раз и рискованных богословских исканий. Он познал в ней истинное смирение, которое всегда умиряло его вспышки возмущения как хранителя традиций, так и его заповеди как духовного пастыря и даже его проклятия как пророка. Он черпал, наконец, в поучениях и примере «постницы и молитвенницы» семена аскетизма, которые позже сделали его непреклонным как в отношении ласкательства, так и в отношении угроз.

Ребенок рос в обстановке двух религиозных течений, представителями которых были поп Петр со всей своей общиной и попадья Марья. Маленькие деревенские жители рано познают жизнь. Как только он достиг сознательного возраста и стал разбираться в окружающей обстановке, перед глазами его постоянно стала вырисовываться картина материального принижения, интеллектуальной тупости и морального падения священника в лице его отца[295]295
  Позднее он найдет слова, свойственные только ему, чтобы обличить и высмеять пьянство: РИБ. Т. 39. Стб. 670–672.


[Закрыть], и в то же время он видел постоянно в своей матери пример женщины, умевшей освещать неблагодарные домашние работы особым светом, сознанием всегда бодрствующим и постоянным стремлением к усовершенствованию. Эта постоянная противоположность, действующая болезненно, парадоксально – пьяница священник и простая женщина – образец добродетели – заставляла его размышлять и задавать себе вопросы. Если бы он родился на 50 лет раньше, если бы он был современником только наивной народной веры и монашеской строгости, то, может быть, ему и не пришлось бы восставать против этой несовершенной среды. Но воспитанный матерью, свидетельницей несчастий, причиненных громадными пороками Смутного времени, он, по своей мужественной и рассудительной натуре, должен был стать борцом.

Как раз тут произошел инцидент, сам по себе незначительный, но который из-за настроения, в котором находился мальчик, стал для него ре шительным. Пала корова соседа. Крестьянская корова не является роскошью, это самая необходимая кормилица всей семьи, ее гибель – несчастье; конечно, у соседа поднялся крик и слезы[296]296
  Одно из самых живых воспоминаний философа В. В. Розанова была смерть коровы – кормилицы их семьи. Он смотрел на нее, как на человеческое существо: «Она походила на мою мать. Она была черная, как моя мать брюнетка…» (Голлербах. С. 6, 7). Падеж лошади крестьянки, описанный В. Г. Короленко, внушает этой крестьянке философские размышления (Короленко. История моего современника. Т. III. Ч. 1. Гл. III).


[Закрыть]. Маленький философ увидел неподвижное и теплое тело друга, которое он только еще вчера ласкал, и это первое столкновение со смертью заставило его задуматься о смысле нашего существования на земле. Мать его учила: мы все умрем, и Господь Бог, строгий Судия, нас ждет, чтобы нас поселить либо в раю, либо в аду. Сейчас он всем своим существом ощутил эту истину. В то время как обыватели живут и умирают, никогда не осознавая, что такое смерть, и ведут себя, как будто она и не существует, маленькому Аввакуму достаточно было совершенно внезапно столкнуться с ужасным фактом смерти, чтобы его будущее стало бесповоротно определено. «Я тоже умру», – сказал он себе – и решил жить исключительно для Бога. В следующую же ночь он встал, чтобы помолиться, как это предписано в Молитвеннике и как об этом говорится в житиях святых, и, распростершись перед святыми образами[297]297
  Житие. Л. 197.


[Закрыть], разразился рыданиями раскаяния, страха, надежды и благоговения. В эту ночь он был посвящен Богом sacerdos in aeternum (священником на вечные времена). То были размышления без силлогизмов, решение без слов, посвящение без обрядов; также верно и то, что в этот момент, не достигнув, может быть, и 10 лет, этот человек, то есть внутренний его духовный человек, знал уже, в каком направлении ему надо работать[298]298
  Ср.: J. de Maistre. Soirées de Saint Petersbourg, 3e Entretien. Paris, 1821. I. P. 213). Не имея еще 8 лет, Агнесса Ланжак, увидав труп преступника, только что казненного, поднялась в собор города Пюи и посвятила себя Деве Марии (Lantages. Vie de V. M. Agnès de Jesus. Paris, 1863 I. P. 18–20).


[Закрыть].