Текст книги "Долг по наследству (ЛП)"
Автор книги: Пэппер Винтерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Я подняла взгляд, не заботясь о том, что моё сердце было разорвано и равнодушно билось на полу парковки.
– Как... – стиснув зубы, я попыталась вновь. – Разорвать моё платье тебе было недостаточно? Ты и моё прошлое тоже хочешь отобрать? – я приподняла фотографии, где полуголый Джетро держал меня за подбородок и целовал. Этот снимок не был основан на моей любовной жизни, но он был таким натуральным, таким правдивым, таким бесспорным.
Как они могли все сделать таким правдоподобным?
Джетро покачал головой, закатив глаза. Заблокировав байк, он положил ключ в карман и повернулся ко мне. Согнувшись, он прошептал:
– Я не только отобрал у тебя прошлое. Я уже забрал у тебя будущее.
Я тяжело дышала, ненавидя этот довольный взгляд его глаз.
Не разрывая зрительного контакта, он указал на фотографии в моих руках.
– Ты ещё не все посмотрела. Посмотри последнюю. Она специально для тебя.
Я не могла вздохнуть. Не думала, что когда-нибудь смогу дышать, не чувствуя боли. Убирая кучу фоток, я взглянула на последнюю. Внезапно, я уставилась на него. Исчез весь смысл в порядочности и гордости.
– Пожалуйста, ты не можешь. Это... это разобьёт их сердца.
Слёзы обожгли горло. Глаза горели, когда я опустила взгляд. На этом снимке был пустой номер отеля, в том состоянии, в котором я его оставила – с лентами и перьями, рассыпанными по кровати, прежде чем отправиться на показ. Но там не хватало моих туалетных принадлежностей, ноутбука и ещё кое-каких моих вещей. Включая мой чемодан.
Комната была брошена. Выглядела так, будто я собралась и оставила свою мечту, жизнь и семью, не подумав дважды.
Это разобьёт сердца брату и отцу, потому что именно так нас и бросила моя мать, Эмма Уивер.
Но в отличие от того, как ушла мама, на комоде лежала записка.
– Глянь другой. Я взял на себя смелость и попросил крупный план, чтобы ты смогла прочитать свою прощальную записку, – прошептал Джетро, забирая фото из моих рук, и бросил мне ещё один снимок.
Я подобрала под себя коленки, схватившись за глянцевую копию моей прощальной записки. Почерк был похож на мой, и даже я не смогла бы отличить подделанные закорючки от настоящих.
Пришло время признаться.
Какое-то время я вас обманывала.
Я влюбилась и решила, что моя жизнь лучше с ним. Я покончила с этими границами, которые нельзя пересечь, и недосягаемым давлением, которое оказывала на меня семья.
Я осознаю, что делаю.
Даже не пытайтесь меня искать.
Нила.
Я подняла взгляд. Сердце ударилось о грудную клетку, ушиблось, заболело. Очень сильно заболело. Я не могла сдержать страдания, когда подумала, что Ви прочитает это. Он окажется брошен обеими: матерью и сестрой.
– Они в это не поверят. Они меня знают лучше. Знают, что у меня не было отношений. Ты сказал, Текс все знает о тебе, и почему ты всё это делаешь. Пожалуйста...
Джетро рассмеялся.
– Это не для твоей семьи, мисс Уивер. Это для прессы. Именно мировая арена сделает эту фикцию реальностью. Твой брат узнает правду от твоего отца, я уверен. И если они будут хорошо себя вести, то оба останутся живы и здоровы. Поверь, это не причинит им боли, и если бы я хотел, у меня есть много разных средств, – он взял в ладони мои щёки, убрав с лица длинные пряди волос. – Нет. Это просто страховка для полиции.
– Как так? – выдохнула я.
– Так что никто не поверит твоей семье, когда они сломаются и попытаются тебя найти. Они будут совершенно одинокими. Прямо, как ты. Под контролем Хоуков, которые управляли Уиверами уже шестьсот лет.
Шестьсот лет?
– Но...
Джетро фыркнул, и его раздражение, как привидение, выросло вокруг нас:
– Прекрати реветь. Фотографии демонстрируют правду. Они доказывают, что ты сделала то, что сделала, и никто не будет сердиться на тебя или что-то подозревать.
– Что я сделала?
– Ах, мисс Уивер, не позволяй шоку украсть твой разум. Ты. Уехала. Добровольно, – он махнул рукой на фотографии. – Вот доказательства этого.
– Но это не так, – прошептала я. – Я не уезжала...
Джетро напрягся.
– Не забывай так быстро то, чему я тебя учил. Ты жертва и ты... – его взгляд позволил мне закончить его предложение, отмечая, что я делаю это, чтобы защитить семью. Его пальцы дёрнулись, выглядело это так, будто он хотел ударить.
Я никогда не была способна к противостоянию ни с отцом, когда он часто кричал, ни с Воном, когда мы спорили. Я росла, и мне не нужно было бороться. Я знала, насколько драгоценна была семья. Моя мать ушла, доказав, насколько бессердечным может быть кто-то, если его не держит любовь. Так что я держалась обеими руками, ногами и каждой частичкой себя. Чтобы так просто все это оторвать.
Ты бы выбрала то, чтобы они жили, и ты никогда не видела их, чем то, чтобы они умерли из-за тебя.
Наклонив голову, я пробормотала:
– Жертву приносят добровольно. Поэтому я поехала с тобой добровольно.
Джетро кивнул, погладив меня по бедру, как зверушку, которой, как он думал, я и была. Накрыв фото своей большой рукой, он надавил на них, пока я не опустила руки.
– Хорошая девочка. Продолжай слушаться, и тогда тебе легче будет вынести следующую часть.
Меня душил ещё один порыв слёз, но я их проглотила. Он сказал прекратить плакать. Так я и сделала.
Джетро встал, протянул руку и засунул ужасные фотографии в сумку.
– Пошли. Нам пора, – он не подал мне руку, чтобы помочь подняться.
Простое действие – встать с холодного бетона в морозный воздух, напряг мой уже перевёрнутый мир. Головокружение нарушило моё равновесие, и я покачнулась назад. Я вытянула руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться.
Затуманенным взглядом я молила Джетро поймать меня, но он просто стоял. Молча. Раздражённо. Он позволил мне споткнуться и упасть.
Я закричала, падая на землю. Мои ногти врезались в грубое покрытие, в то время, как здание кружилось перед глазами, как кошмарная карусель. Боль прошлась по бедру, но это было ничем в сравнении с сильной тошнотой.
Стресс.
Не Джетро, в конце концов, убьёт меня, а невозможность справиться с вереницей эмоций.
Закрыв глаза, я повторила глупый детский стих Вона. Найди «якорь». Держись крепче. Сделай это, и всё будет хорошо.
– Проклятье, вставай. Перестань разыгрывать из себя жертву, – он схватил меня за руку и поставил на ноги.
Я согнулась, схватившись за живот, когда ещё один приступ тошноты попытался вытеснить единственную пищу, которую я сегодня получила – завтрак перед репетицией показа.
– Ты никчёмная.
Когда приступ отступил, я уставилась на него:
– Я не никчёмная. Я не могу это контролировать, – тяжело дыша, я начала умолять его: – Пожалуйста, позволь мне поговорить с братом. Позволь сказать ему...
– Что именно ему сказать? Что тебя забрали против воли? – Джетро рассмеялся. – Только взглянув на твоё лицо, понятно, о чём ты думаешь, будто я запрещу тебе любое общение с внешним миром, отрежу тебя от всего, чем ты дорожишь, – отпустив меня, он убрал волосы с моей шеи, предоставляя мне облегчение от липкого жара, вызванного плохим самочувствием. – Вопреки тому, чего ты там себе надумала, я не собираюсь диктовать тебе твои действия.
Скрутив мои волосы, он немного дёрнул за них и добавил:
– Это может удивить тебя, поскольку у тебя сложилось плохое мнение обо мне, но ты можешь держать телефон включённым, даже продолжать работать, если пожелаешь. Я тебе уже говорил – это не похищение. Это долг. И пока ты не поймёшь весь вес долга, предлагаю тебе сохранить в себе всё то, что происходит.
Я не могла понять. Меня украли, но всё же дали доступ к средствам, которые помогли мне сохранить себя в безопасности. Это не имело смысла.
– Ты приняла решение поехать со мной, и это необратимо. Ты не можешь передумать, и не сможешь изменить того, что потребуют в качестве оплаты, так зачем заставлять остальных о тебе волноваться? – его глаза вспыхнули. – Я предлагаю научиться притворяться, если ты хочешь сохранить эту видимость свободы. Я не буду мешать тебе создавать дополнительное волнение и напряжение для самой себя, – нависнув надо мной, он улыбнулся. – Это только упростит мою работу.
Выхватив чёрный жгут, который он сделал из моих волос, я отошла от него.
– Ты сумасшедший.
Роясь в сумке, он окинул меня взглядом и схватил несколько вещей из моей одежды. Преодолев расстояние между нами, он бросил эту одежду мне в живот.
Из моих лёгких выбило кислород от этой силы.
Джетро охватил гнев.
– Мисс Уивер, уже дважды ты подвергла сомнению моё психическое состояние. Не. Делай. Этого. Вновь, – пригладив свои волосы, он прорычал: – Теперь иди, переодевайся. Пришла пора возвращаться домой.
Глава 7
Джетро
Я не мог этого сделать.
Это напоминало мне заботу о нуждающемся, больном, непослушном ребёнке. Брайан Хоук, мой отец и дирижёр всего этого беспорядка, заверил меня, что это будет лишь вопросом нескольких угроз и шантажа.
Она легко пойдёт, если ты будешь угрожать тем, кого она любит.
Херня.
У так называемой неопытной портнихи были свои собственные намерения. Под целомудренной малышкой скрывалась заблудшая женщина, которая так запуталась и смутилась, что была чертовски опасной.
Опасность её заключалась в непредсказуемости. Непредсказуемость – в незнании себя.
Я не знал, как управлять ею. Не понимал её.
К примеру, что, мать вашу, произошло в кафе? Она тянулась ко мне. Она облизывала мой большой палец, будто бы представляя мой член на его месте. Она удивила меня. А я не любил неожиданности.
Мой распланированный мир – правила и планы – там не было места для выкрутасов. Только я их создавал. И у меня, определённо, не было времени на мой член, который дёргался и проявлял интерес к женщине, которую я собираюсь мучить и осквернять.
Я бы стал твёрдым, когда она оказалась бы в моём поместье, а ее крики отражались эхом в лесу. Я бы кончил в то время, когда она была бы подчинена и с кляпом во рту, и она ненавидела бы меня так же, как и её предки.
Её боль была моим вознаграждением. Но дело в том, что она возбудила меня своей застенчивостью, а такое грёбаное искушение было абсолютно запрещено.
Я взглянул на часы. Самолёт должен вылететь через тридцать минут. Сделай это. Ты знаешь, чего хочешь.
Больше я не мог вытерпеть её присутствия. Не мог больше ответить ни на один её идиотский вопрос или притворяться, что не горел желанием преподать ей урок. Её постоянные спотыкания чертовски действовали мне на нервы. Не говоря уже о ее слепой любви к семье, у которой больше не было на неё прав.
Она нуждалась в наказании, и прямо сейчас.
Твои руки связаны, пока ты не доставишь её домой.
Если бы я услышал ещё хоть одну мольбу, или увидел одну слезу, я бы пришёл к такому выводу, что убил бы её до начала всех забав.
Нила вытянула шею, пытаясь прочитать надпись на билетах в моих руках. Фло, моя правая рука и секретарь братства «Черных алмазов», уже нас зарегистрировал. Так же, как и запланировал отгрузку моей новой покупки, «Харли-Дэвидсон «Маленькое Чёрное Платье», а ещё организовал сцену побега Нилы из отеля.
Ровно через шесть часов, экономка обнаружит фотографии, записки и оставленные вещи, затем колонки светской хроники, как хорошо распространённая эпидемия, растрезвонят эту историю.
Нила Уивер влюбилась.
Нила, рассеивая слухи о влюблённости в своего брата-близнеца, сбежала с неизвестным английским аристократом.
Я ухмыльнулся от этой мысли. Я? Аристократ?
Если бы только они знали о моем воспитании. Моей истории. Если бы только отец Нилы провёл годы, подготавливая ее к этому дню, рассказал бы ей о нашем наследии, тогда, возможно, она не выглядела бы настолько хреново.
Я рассказал ей правду. Вон и Арчибальд Уивер были под строгим наблюдением. Если они повинуются и согласятся с этой уловкой, что Нила убежала из-за любви, то всё будет мирно.
А если нет – ну, тогда род Уиверов прервётся при помощи пистолета. А мы не хотели этого. В конце концов, если бы род Уиверов исчез, то кого бы Хоуки держали в узде? Кто продолжал бы выплачивать долг?
Я посмотрел на женщину, которой суждено было умереть за ошибки предков.
Она поймала мой взгляд.
– Куда ты меня повезёшь? – ее щёки были бледными, даже при том, что ей должно было быть тепло в таком большом количестве слоёв ткани.
– Я сказал тебе. Домой, – слова прошлись по её лицу, как разделочные ножи. Мой дом для неё был адом. Я должен был лучше понимать её, и я практически услышал звук её разбивающегося сердца, но я родился в семье, где эмоции считались слабостью. Я гордился тем, что был сильным и невозмутимым. Сопереживание разрушало любого человека.
Способность чувствовать их боль. Досадно проживать их эмоциональные травмы.
Эта ненужная способность была выбита из меня ещё ребёнком. Урок за уроком, пока я не погряз в равнодушии.
Холод был безэмоциональным. Холод был силой.
Нила фыркнула и отошла от меня на пару шагов. Ее изгибы были спрятаны под новой одеждой – тёмно-фиолетовым платьем, длиной до лодыжек, и джинсовым пиджаком. Я не позволил себе на самом деле рассмотреть её. Не был заинтересован в её теле. Только в том, что могли преподнести её крики. Она была худой. Слишком худой. Но её тёмные волосы были густыми и молили о том, чтобы я сжал их в кулаке.
Наблюдать за тем, как она одевалась на парковке, меня взбесило. Ее неуверенность возбуждала так же, как и скромность. То, как она натягивала платье поверх юбки, было, как стриптиз в обратном порядке. Ее дрожащие кончики пальцев превратили лёд в моей крови в желание, которого я не чувствовал с тех пор, как украл у своего брата шлюху и причинил ей боль.
Это не заняло бы много времени – связать ее маленькое тельце. Но, несмотря на её хрупкое тело, взгляд говорил о совершенно другом.
Она – тихий омут.
Мне было плевать, насколько тихий. Но это на самом деле соблазняло так, как я не ожидал.
Девушку как Нила... ну, её не так легко сломить.
Её сложности, коварство, глубины и секреты.
Каждый слой молил быть разбитым и разрушенным.
Как только она встанет передо мной, лишённая мечтаний и здравомыслия, значит, она готова.
Готова заплатить последний долг.
Нила провела рукой по щеке, стерев ещё одну слезинку. Эта единственная долбаная слезинка остановила всё, заморозив нежеланное чувство волнения о том, что сулит мне будущее. Ее хлюпанье носом наложили на меня слой обязательств, а не ожиданий.
Я и не собирался ждать, но она не оставила мне выбора. К чёрту все.
Подойдя ближе, я поднял руки, чтобы придушить её и дать ей повод для слёз, но я сдержался. Пока что.
Она посмотрела на меня глазами, полными слёз.
Я заставил себя слегка улыбнуться, позволяя ей поверить, что её слезы затронули меня, проявляя ложную человечность. Я позволил ей поверить, что у меня есть душа, и я не корю её за надежду. Надежду на то, что я могу исправиться.
Она купилась на это. Глупая девочка. Я предложил ей руку, будто бы для своего рода утешения, и из чистилища повёл ее прямо в ад.
Глава 8
Нила
Кафе в аэропорту пропитано атмосферой прощаний и слёз. Так же, как и моя душа.
Я закатила глаза. Мне не нравится та, новая я, которую сделал из меня Джетро. Которая видит только плохое, и управляема только страх. Я – признанный дизайнер. И богата по праву.
Неизвестное будущее беспокоило моё сердце, но больше всего меня пугала мысль о том, что я потеряю себя.
– Мне нужно выпить. Я принесу и тебе, – пробормотал Джетро.
Я повернулась к нему лицом. Серьёзная ошибка. Я споткнулась, проклиная помещение, внезапно начавшее вращаться. Моё вертиго обычно не создавало таких проблем. Моя норма – приступ в день, а не каждый раз, когда я пыталась двигаться.
Своей холодной рукой Джетро схватил меня за локоть.
– Твоё состояние здоровья реально действует мне на нервы.
Почувствовав, что пол перестал раскачиваться под моими ногами, я вырвала руку из его захвата.
– Тогда оставь меня в покое. Садись на самолёт, и позволь мне спокойно жить своей жизнью.
Он нетерпеливо покачал головой, и его золотистые глаза потемнели:
– У меня есть идея получше.
Я отвела взгляд и стала рассматривать находящиеся в помещении низкие квадратные диванчики, жалкие пластиковые стульчики и грязное ковровое покрытие. Этого не могло происходить. Всё казалось таким нереальным. Я находилась в аэропорту с мужчиной, который угрожал убить моего отца и брата. И собиралась сесть с ним в самолёт. Исчезнуть.
И вероятно, меня никогда не найдут.
Это ненормально. Это абсолютно бессмысленно.
Внезапно, мне и правда, захотелось выпить. Не стоит смешивать алкоголь и вертиго, но чтоб меня, если я хотела существовать, горюя и боясь.
Джетро указал на маленькое кафе у окна, где гигантские фонари превратили чёрное море асфальтированной площадки в ложный дневной свет, отражавшийся на готовых к вылету аэробусах.
Не дав мне возможности сказать хоть что-то, и даже не узнав мои предпочтения, Джетро кратчайшим путём рванул к бару.
Быстро. Сейчас.
В тот момент, когда он повернулся спиной ко мне, я вытащила телефон из кармана пиджака. Он сказал, что я могу его сохранить. Сказал, что я могу общаться, с кем захочу. Он не уточнил, когда именно: сейчас или, когда мы доберёмся до его «дома», но сейчас мне отчаянно требовался телефон.
С надеждой во взгляде, я разблокировала экран. Склонившись над светящимся экраном, я сделала так, как приказал мой похититель и пошла к кафе.
Набирая номер, который знала наизусть, и практический единственный, по которому я вообще звонила, я сделала глубокий вдох.
Путь мне преградила стена.
Холодая и неумолимая.
Я подняла голову и увидела Джетро, скрестившего руки на груди, источающего гнев из каждого дюйма своего тела.
– Что ты делаешь?
Нервно сглотнув, я ощутила, как от страха вспотели даже мои ладони.
– Ты сказал, что я могу оставить телефон. Сказал...
– Я знаю, что сказал. Может быть, я не могу это запретить, но тебе по-прежнему, нужно разрешение. С этого момента, я контролирую твою жизнь, – впившись в меня взглядом, он добавил. – Мисс Уивер, не принимай поспешных решений.
Благодаря его английскому акценту, моё имя звучало непривычно резко. Он произносил его так, будто оно было грязным. Грязное слово, которое пачкает его рот.
Мой палец завис над кнопкой вызова моему брату-близнецу. Единственному мужчине, которому я могла что-то рассказать, и он бы понял. Собрав всю бесполезную силу, которая у меня была, я произнесла:
– Пожалуйста, я могу позвонить? Я не буду глупой. Я понимаю, чем рискую.
Джетро шёпотом пробормотал:
– В этом-то и проблема. Ты не понимаешь. Ты думаешь, что понимаешь. Думаешь, что всё это какая-то шутка. Не понимаешь всю глубину того, что это означает, и так и будет, пока ты не получишь больше информации.
Он сделал шаг вперёд, сокращая расстояние между нами, и выдохнул:
– Но ты должна кое-что знать. Знаешь, я буду терпеливым. Солжёшь мне, и за этим последует быстрое наказание. Будешь со мной честной, послушной и вежливой – и твоё сердце будет биться и дальше.
Я хотела заорать на него. Его спокойный голос был хуже криков. Он был таким... сдержанным... таким убедительным. Все это стало казаться нормальным. Но это было не так.
– Понимаю. Я получила твоё разрешение?
Я с такой силой стиснула зубы, воздерживаясь от того, что в действительности хотела ответить, что у меня заболела челюсть. Если бы я так не боялась этого психа, я бы его ударила. Я запрыгнула бы ему на спину, и лупила до тех пор, пока он бы не начал истекать кровью. Просто, чтобы увидеть, что в нём есть кровь, потому что часть меня предполагала, что он каменный.
Он нахмурился.
– Прекрасно. Но я останусь в пределах слышимости этого первого разговора.
Я покачала головой.
– Нет. Мне нужно уединение.
Он улыбнулся – маленьким проблеском эмоций.
– Ты должна понять, что уединение – та роскошь, которой у тебя больше нет. Я буду следить за всем, что ты будешь делать с данного момента. Ты не можешь ничего скрыть. Сначала всё должно быть одобрено.
Всё? Мой разум заполнили ужасающие картинки того, как я молю разрешения сходить в ванную, и мне в этом отказывают. Мало того, что он забрал меня ради того, чего я не понимала, так он ещё и украл мои основные человеческие права.
Я, и правда, зверушка.
Внезапно, Джетро протянул руку, и забрал мой телефон.
Нет! Если у меня отберут телефон, всё станет слишком реальным. Беспомощность ситуации эхом отдавалась в моей душе.
Уставившись в экран, он начал пролистывать список моих контактов. Моих очень ограниченных контактов. Он прищурился, возвращая мне телефон.
– Кажется, ты живёшь в мире властных мужчин. Имена в твоём списке – только мужские, кроме Кайта007, – он напрягся. – Хочешь сказать, что это женщина? Я как-то вот сомневаюсь в этом, ведь цифры явно указывают на смехотворную отсылку к Джеймсу Бонду.
Выхватив телефон, я сказала:
– Я не собираюсь ничего тебе говорить. Оставь меня одну. Я позвоню брату. Я тебе уже дала слово, что не подвергну риску твои планы, пока не получу полную информацию.
Джетро засунул руки в карманы. Его кремовая рубашка и алмазная булавка были воплощением шика. В нормальных обстоятельствах, я была бы польщена и взволнована свиданием с мужчиной, с такими густыми, с проседью, волосами и прекрасным лицом. В вопросе выбора между мужчинами и мальчишками, я всегда предпочитала мужчин.
Но он это разрушил.
Он разрушил всё.
Джетро не двигался. Просто стоял. Молча.
Я не выиграю. Он не повысит голос или не ударит меня, не в общественном месте, но то, как он стоял, его осанка, всё это запугивало меня до тех пор, пока я не сдалась.
Уставившись на ожидающий номер, я размышляла о своём звонке Ви. Чего я надеюсь этим добиться? Звук его голоса просто убьёт меня. Но что, если это ложь, и в тот момент, когда Джетро привезёт меня туда, куда хочет, и где никто меня не увидит, то этим он отберёт последнюю вещь, которая у меня осталась?
Я не могла этим рисковать. Надо поговорить с Ви на всякий случай, напоследок.
Глянув на своего прекрасно выглядящего, заклятого врага, я нажала на кнопку «вызов», и поднесла телефон к уху.
Было неприятно, что мне отказали в уединении. Я выпрямила спину, и скрыла всю слабость под фальшивой силой.
Не плачь. Не. Плачь.
Вон ответил на звонок после первого гудка.
Вон никогда не заставлял меня ждать, как будто чувствовал, что я звоню – это всё та же наша связь близнецов.
Блин, что, если он услышит? Что, если он почувствует мою грусть? Как я остановлю его, если он соберётся приехать за мной, где бы я ни была?
В рубке послышался хриплый голос Вона:
– Нила. Скажи мне, где ты. Я за тобой приеду. Текс ведёт себя по-настоящему странно, и мне уже надоело, что я не могу добиться от него нормального ответа.
Я вздохнула, повернулась спиной к Джетро, и стала смотреть на самолёты. В голове пронеслось так много мыслей. Я хотела спросить, что Вон подразумевает под тем, что отец ведёт себя странно. Что всё это значит. Но я промолчала. Ради него. Ради них.
– Я в порядке, Ви. Я...
Ты нужен мне. Приезжай за мной. Спаси меня, пожалуйста.
– Я тебя плохо слышу. Где ты, чёрт возьми?
В аду с монстром.
Оглядывая бар, я пожала плечами и ответила:
– Я нахожусь там, где должна быть.
Чтобы сохранить тебя в безопасности.
– Ниточка, прекрати нести эту чепуху. Что действительно происходит?
Тяжело дыша, я прижала ладонь к своему пылающему лбу. Врать я не умела в принципе. Особенно, если дело касалось Ви.
– Кое-что произошло. Мне нужно на время уехать. Может, немного отдохнуть, где я смогу расслабиться. Скорее всего, я свяжусь с тобой немного позже, если будет хорошо ловить вай-фай, – я не могла прекратить свою бессвязную болтовню. – Сегодня вечером на меня всё навалилось, понимаешь? Провести время вместе – было отличной идеей, но не так... Ты видел, как всё испортилось ближе к концу. Мне просто необходимо...
– То, что тебе нужно – это хорошо тебя отшлёпать. Ты не можешь просто так исчезнуть, не обсудив всё это! – издав гневный, скептический возглас, Вон замолчал. – Ты не можешь говорить об этом серьёзно. У нас планы. Ты мне обещала, что на следующей неделе поедешь со мной в Бангкок для заключения сделки о поставке товара. У нас уже забронированы билеты на рейс и всё такое.
Я не хотела, чтобы мне напоминали обо всём, чего я теперь лишена.
– Прости, но я не смогу поехать. Ты должен доверять мне и не давить на меня. Просто прими то, что я тебе говорю, мне нужно немного времени, чтобы побыть одной, хорошо? Ты можешь связаться со мной по телефону или электронной почте.
– Прекрати говорить бред.
– Ви, пожалуйста. Поддержи меня, как всегда ты и делаешь.
Не усложняй это в десятки раз, тогда мне будет сложнее сказать тебе прощай.
– Скайп? Ниточка, мне, определённо, нужно тебя увидеть. У меня странное ощущение. Ты что-то скрываешь от меня.
Кто-то жёстко ткнул пальцем в моё плечо. Джетро зашептал:
– Никакого Скайпа.
Я не знала, как он услышал Ви, и у меня совершенно не было желания спрашивать или уточнять, почему мне не разрешено пользоваться Скайпом. Почему он не хочет, чтобы я виделась со своей семьёй? В моей голове мелькнула мысль: потому что, кто знает, на что ты будешь похожа, когда он с тобой наиграется.
Страх, который я могла сдерживать на протяжении некоторого времени, теперь прорвался и поглотил меня ощущением беспомощности. Я наклонилась вперёд, прижимаясь к нашей кабинке.
– Ниточка, Ниточка? – голос Вона отдавался на том конце телефона. – Чёрт возьми, Нила! Твою мать, ответь мне, что происходит?
Вздыхая, я облокотилась на стол в нашей кабинке... На меня навалились неподъёмный груз одиночества и чувство депрессии.
– Я не знаю. Я ничего не знаю, – прошептала я очень тихо.
Вдруг телефон исчез из моих пальцев.
– Здравствуйте, мистер Уивер. Мы имели удовольствие встретиться с вами ранее. Джетро Хоук, – Джетро с таким гневом посмотрел на меня, что я желала лишь одного – исчезнуть из своего кресла.
С того конца трубки послышался бесконечный поток ругательств. Джетро напряжённо потёр переносицу.
– Нет, понимаете, это именно тот момент, где вы ошибаетесь. Если у вас есть ко мне какие-то претензии, по поводу моего приятного времяпрепровождения с вашей сестрой, поговорите с вашим отцом. Нила – моя, и мне бы не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь говорил мне обратное.
На несколько секунд, Джетро отодвинул телефон подальше от уха, пока Вон неистово ругался. Лицо Джетро потемнело от ярости.
Он сжал телефон, рыча, как бешеный волк:
– Это совершенно не ваше дело. Я поговорю с ней. Я уже забрал её. И вы ничего не сможете с этим поделать. До свидания, мистер Уивер. Не заставляйте меня так скоро сожалеть о снисходительности по отношению к вашей сестре.
Он нажал «отбой», бросая мне бесполезный телефон.
– Если хочешь совет, как выжить ближайшие месяцы, не смей снова звонить своему брату, а не то тебе придётся серьёзно за это поплатиться. Он плохо влияет на твоё желание подчиняться, и к тому же, он полный придурок.
Я еле сдерживала слёзы. Я не хотела плакать. Будь я проклята, если при этом ублюдке пролью ещё хоть одну бесполезную слезинку.
– Не называй его при... – я замолчала на полуслове. Ругаться дольше не было смысла. Он победил. Так же, как побеждал и до этого, без лишних угроз или криков.
Я покорилась. Он имел надо мной власть, без верёвок, цепей или угроз. Я находилась под его влиянием, напуганная мыслями о том, что он убьёт людей, дорогих моему сердцу.
Я быстро перевела взгляд к выходу позади Джетро. Он проследил мой взгляд. И тут же сделал шаг в сторону, указывая рукой по направлению искушавшего меня действия.
– Хочешь уйти? Иди. Если ты настолько эгоистична, что можешь позволить другим умереть за себя. Я не собираюсь тебя останавливать. Мисс Уивер, от меня достаточно только одного телефонного звонка, и для них все будет кончено.
Я замерла, чувствуя на плечах тяжёлый груз ответственности. Как я могу так спокойно здесь сидеть, и позволять ему контролировать мою жизнь? Но, если убегу, как потом смогу жить в ладу с самой собой?
Он убьёт мою семью, и от этого не убежишь.
Все было бессмысленным.
С поникшими плечами, я неспешно отвела взгляд от выхода.
Джетро подошёл ближе, заставляя меня прижаться к столу в кабинке нашей зоны отдыха...
– Правильный выбор. Теперь сядь, и не смей уходить, а я принесу тебе что-нибудь выпить, чтобы было легче принять неизбежное будущее.
Он развернулся, но перед тем, как ушёл, я услышала:
– Хотя бы для меня.
Я подождала, пока он подошёл к бару, улыбаясь барменше, перед тем, как открыть новое сообщение в телефоне.
Мои руки, сжимающие телефон, сильно дрожали, но я продолжила нажимать на кнопки. Джетро мог мне запрещать общаться с людьми, которых я любила, но моё общение с теми, которых я ненавидела, должно быть ему безразлично. Тот самый человек, который втянул меня в эти неприятности, также и мог быть моей единственной надеждой на спасение.
Если он простит меня.
Иголочка с ниточкой: Кайт, для меня нелегко писать тебе это, но в моей жизни произошли определённые изменения и... Я хотела бы иметь возможность писать тебе, если это не будет для тебя слишком. Прости, я перешла границы дозволенного. Я ничего больше не собираюсь тебе говорить, кроме... пожалуйста. Позволь мне, потом говорить с тобой, если вдруг мне это будет необходимо.
Я нажала «отправить», ненавидя себя за то, насколько унизительно это звучало. Вероятно, он не поймёт, сколько силы и смелости мне нужно было приложить, чтобы написать это и смириться с покорной ролью. Но я в ком-то нуждалась, в друге. И печальная сторона моей жизни показывала – их у меня не было, ни одного.
Положив телефон на стол, я перевела невидящий взгляд на окно. Слезы вновь попытались одержать надо мной вверх, но я сжала руки в кулаки, вонзая в ладони длинные ногти. Боль помогала мне отвлечься, позволяя внешне оставаться невозмутимой.
Джетро проводил время за ненавязчивой беседой с официанткой, накаченной ботоксом во всех своих выпуклых местах. Я так хотела, чтобы он забыл обо всём, что связано со мной, тогда я могла бы незаметно проскользнуть за дверь, и никогда не возвращаться.
Телефон завибрировал.
Я ни на что так сильно не надеялась в своей жизни, когда читала новое сообщение.
Кайт007: Пойми и меня, я тебе уже говорил, что просто так ничего не прощаю и не забываю. Но я ценю то, что ты мне пишешь, и не могу отрицать, что ты меня заинтриговала. Ты заставила меня желать знать, что именно изменилось в твоей жизни, вынудив тебя послать это умаляющее сообщение. Я не такой идиот, чтобы не понять, это должно быть что-то, очень значимое, если ты мне пишешь после того, что мы наговорили друг другу. Я позволю тебе писать мне и отвечать, только при одном условии.
Мне ничего больше не оставалось. Я посмотрела на Джетро: он стоял ко мне спиной, и ожидал свой заказ. Ещё есть время. Ещё есть надежда.
Я быстро набрала ответ Кайту.
