Текст книги "Прекрасное пробуждение"

Автор книги: Пенни Джордан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Криста сонно потянулась и, сделав над собой усилие, села в кровати. Который час? Она удивилась, посмотрев на часы. Она не могла припомнить, когда в последний раз спала так долго и так безмятежно. Дэниел, конечно же, определил бы ее состояние, как акклиматизацию, вызванную переездом в этот забытый Богом и людьми уголок дикой природы.

Но Криста придерживалась другого мнения. Интересно, что на самом деле было в той чашке какао, которую по его настоянию она выпила перед сном? Какао! Она не пила его с тех пор, как уехала из дома и поступила в университет.

В доме стояла мертвая тишина… Здесь царили покой и… пустота…

Нахмурившись, Криста выбралась из-под одеяла и, спустив ноги с кровати, на ощупь всунула их в мягкие тапочки. Вчера Дэниел сказал, что утром они обсудят все детали предстоящего курса.

– Скорее всего, этот курс будет немного отличаться от тех, которые мы обычно проводим с нашими клиентами.

– Скорее всего, – сухо согласилась Криста. – В конце концов, люди, с которыми вы обычно имеете дело, еще до начала ваших занятий переходят в новую веру, разве я не права?

– Не совсем, – возразил, Дэниел, убежденно добавив: – Между прочим, они приходят сюда не затем, чтобы обратиться в новую веру. Они приходят сюда в надежде на то, что им помогутвыявить причины их стрессов и научат, как с ними бороться. Они хотят познать таинство человеческого общения, при помощи которого люди легко находят общий язык друг с другом, в том числе и со своими коллегами по работе.

– Вы никогда серьезно не думали о карьере дипломата? – насмешливо спросила Криста, стараясь казаться совершенно спокойной, но, похоже, ей это плохо удавалось; Дэниел посмотрел на нее исподлобья.

– Нет. Я не обладаю ни необходимым терпением, ни достаточной тонкостью ума для этого поприща.

Кристу так и подмывало затеять с ним спор, но совершенно неожиданно ею овладела страшная усталость, и, не сдержавшись, она широко зевнула, отчего сильно смутилась.

– Вы устали, – прокомментировал Дэниел, поднимаясь с кресла. – Или я вас утомил, – сухо добавил он.

Если он и в самом деле ждал от меня ответа, то я его, должно быть, разочаровала, мрачно подумала Криста. Ведь прекрасно же знает, что ни одна здравомыслящая представительница слабого пола не назовет его «скучным». Это определение и впрямь не вязалось с его личностью.

Интересно, где он сейчас? По какой-то непонятной причине она смутно чувствовала, что в доме его нет.

Криста медленно подошла к окну, отдернула занавеску и зажмурилась от ослепительно яркого света. Необычайно синее безоблачное небо и сияющее утро ошеломили Кристу.

Сощурившись от блеска за окном, она не сразу поняла, что белое сияние на вершинах гор – не оптический обман, вызванный ярким солнцем, а снег, покрывший гряду отвесных скал и уже спускавшийся по расщелинам в долину.

Не поверив глазам, Криста зажмурилась в надежде, что видение исчезнет. Но это на самом деле был снег. Ей стало не по себе при воспоминании о своем презрительном отношении к словам Дэниела.

Снег в октябре?

Уэльс – другая страна, предупреждал ее Дэниел. И теперь эта бесплодная горная местность неожиданно показалась ей чужой и немного пугающей. Она читала и слышала в новостях сообщения об альпинистах, которые пропали без вести при сходе лавин или погибли во время снежных бурь в горах Уэльса и Шотландии. А ведь это происходило тогда, когда в других частях страны сама мысль о снеге казалась нелепой.

В городе очень легко забыть, что где-то на земле существуют горы.

– Я обещаю вам, что, когда придет время уезжать, все для вас предстанет в ином свете, – тихо заверил ее Дэниел прошлой ночью.

– Как это? – с вызовом вздернула Криста подбородок.

– Подождите – и увидите, – был его ответ.

Она вздрогнула, словно на нее повеяло зловещим холодом, исходящим от этих заснеженных вершин. Криста ощутила его каждой клеточкой своего тела, хотя стояла в тепле и безопасности своей спальни.

Может быть, где-то в глубине ее души уже происходят какие-то изменения, выражающиеся в странной реакции на эти горы, в почти физическом ощущении их холодных камней и зловещих расщелин… Неужели это возможно? Не будь смешной, сердито одернула себя Криста. Все в порядке, просто для тебя было полной неожиданностью увидеть покрытые снегом вершины. Что за нелепая идея, будто твои твердые позиции подорваны и тебе что-то угрожает!

Дэниел едва ли несет личную ответственность за снег, ведь так?

Когда она будет собираться домой, то не только не изменит мнения, но и еще сильнее утвердится в своей правоте и по возвращении повторит уже раз сказанное председателю и совету. Дэниел может сколько угодно играть роль человека, искренне убежденного в своих благородных идеях, или на самом деле верить во всю эту чепуху, но ему не удастся убедить ее. В то время как его «новообращенные» будут честно исполнять роли, которым он их научил, другие, обладающие трезвым умом и не так легко поддающиеся влиянию, будут обманывать этих наивных простачков, преследуя свои личные интересы. Это и есть трезвое представление о человеческой природе.

Ну, а если Дэниел прав,если люди способнынаучиться сосредотачиваться на своих чувствах и черпать душевные силы из другого, нематериального источника, далекого от конкурентной борьбы за выживание?..

Невозможно, быстро возразила себе Криста. Это какой-то идеальный мир, который населяют идеальные люди.

Она напряглась: непонятный звук за окном привлек ее внимание. Выпрямившись, Криста стала внимательно прислушиваться, недовольно хмурясь. Звук был такой, словно кто-то работал. Дэниел? Работал? Разве не Криста была предполагаемым объектом приложения его способностей?

Или это и есть его метод переубеждения – просто игнорировать ее? Или, может быть, у него появились сомнения? Вероятно, до него начало доходить, что она не такой уж слабый противник… А может быть, он уже подумывает о том, чтобы сдаться?

Прихватив с собой чистое белье, Криста поспешила в ванную. Если ей удастся заставить его признать свое поражение, она может уехать прямо сейчас, вернуться к настоящей жизни, прежде чем…

Прежде чем что? Прежде чем она начнет забывать цель своего пребывания здесь и станет фокусировать свое внимание не на реальности, а на нелепой фантазии? Закроет глаза и позволит себе отдаться влечению плоти, станет всего лишь слабой женщиной, которая не в силах сопротивляться обаянию этого человека?

Нелепость! Как будто она на самом деле способна сделать такую глупость.

В кухне никого не было. Кристу поразили чистота и царивший в ней порядок; на столе она нашла адресованную ей записку. Криста пробежала ее глазами, стараясь подавить внезапное волнение, охватившее ее при виде твердого почерка Дэниела.

«Заглянул к Вам в семь, но решил Вас не будить. Завтракайте без меня».

Он заходил к ней!

Она с трудом сглотнула, ее бросило в жар. Кристу охватило смутное беспокойство при мысли, что он смотрел на нее, когда она спала, не подозревая о его присутствии, совершенно беззащитная. Она вспыхнула, вспомнив, что ее ночная рубашка расстегнулась во сне и сползла с плеча, открыв его для нескромных взглядов.

Чем больше Криста об этом думала, тем сильнее раздражалась. Он не имел права заходить к ней в спальню, и она непременно скажет ему об этом при встрече.

Криста сварила себе кофе. Есть ей не хотелось, она была вся как на иголках. Любопытство взяло верх, и она вышла из дома, прошла через двор туда, откуда доносились звуки.

Снаружи оказалось гораздо прохладней, чем предполагала Криста. Прекрасная, но слишком тонкая шерстяная ткань брючного костюма, который она купила в момент охватившей ее слабости к роскошным вещам, не защищала от порывов ледяного ветра. Криста пожалела, что не надела теплую кофту, которая пришлась бы как раз кстати: она бы, не ежилась на ветру, покрытая гусиной кожей в своем не подходящем для такой погоды наряде.

Она собиралась развернуться и пойти в дом переодеться, но остановилась как вкопанная, услышав звуки за спиной.

Ее сердце бешено забилось. Кристу охватило мрачное предчувствие, когда она поняла, что звук, привлекший ее внимание, был не чем иным, как цокотом копыт по булыжной мостовой. Она резко обернулась и увидела Клеренса. Он отрезал ей путь к отступлению, встав на дорожке, ведущей к дому. Ее наполненные ужасом глаза встретились с его недоброжелательным взглядом.

Криста почувствовала неприятный холодок внутри живота, она вновь была маленькой девочкой, приехавшей погостить к бабушке, у которой была та строптивая коза. Мама взяла ее посмотреть на маленьких козлят, таких беленьких и пушистеньких, что так и хотелось протянуть руку и взъерошить их шелковую шерстку, но коза была против, ей не понравилось их присутствие. Она, низко нагнув голову и угрожающе выставив вперед длинные рога, двинулась на людей.

Эта атака не произвела особого впечатления ни на маму, ни на бабушку. Но маленькой девочке эта коза показалась страшным чудовищем, и Криста до сих пор не могла забыть свой первый неудачный опыт общения с рогатыми животными.

Вчера где-то в глубине у нее шевельнулись отголоски детского страха, но она чувствовала себя в безопасности, потому что, во-первых, наблюдала за козлом из машины, а во-вторых, находилась под защитой Дэниела. Сейчас же Криста оказалась один на один с Клеренсом во внешнем дворе, хорошо понимая, что путь к дому ей отрезан и если она, поддавшись панике, попробует спастись бегством, то он быстро настигнет ее.

Казалось, он знает, что она чувствует. Криста зябко поежилась, когда внимание козла переключилось с брюк на нее саму.

– Только попробуй меня боднуть, и тебе несдобровать, – угрожающе предупредила Криста, но она могла поклясться, что он смеется над ней, прекрасно понимая ее неспособность защитить, ни себя саму, ни свои брюки.

Он сделал сначала один шаг по направлению к ней, затем второй.

У Кристы гулко застучало в висках, во рту пересохло.

– Кшш, – нерешительно пролепетала она. – Кшш… уходи… убирайся…

Тоненький голосок, прозвучавший слабо и нерешительно, не произвел на глупое животное никакого впечатления. Неужели это она – та женщина, которая проявила твердость и добилась своего, одержав победу над хитрыми и изворотливыми торговцами Индии и Пакистана?

Где-то в глубине ее сознания неясно промелькнула мысль, что равномерный стук металла о булыжную мостовую прекратился, но Криста была слишком испугана, чтобы проанализировать этот факт и искать его причину, поэтому она вздрогнула от неожиданности, когда над ее ухом раздался насмешливый голос Дэниела:

– Вы встали, прекрасно… Я как раз подумывал о том, чтобы сделать перерыв на ланч.

В другое время Криста незамедлительно прореагировала бы на его дразнящий тон, намекающий на добродетельность раннего подъема. Она непременно бы вспыхнула, обрушив на него поток гневных слов, но сейчас ей было не до того. Напуганная его внезапным появлением не меньше, чем присутствием козла, она резко повернулась. Страх, вызванный злобным животным, сменился чувством унижения, которое больно кольнуло ее при мысли, что Дэниел стал невольным свидетелем ее малодушия.

Клеренс словно ждал, когда ее захлестнет паника, и она отведет взгляд. Он воспользовался возможностью, невольно предоставленной ему Кристой, и ринулся на свою жертву с видом завоевателя.

Криста в ужасе развернулась, услышав приближение своего врага, забыв про присутствие Дэниела и его кривую усмешку, – она была во власти неописуемого страха, охватившего ее от головы до кончиков пальцев на ногах. Ее глаза наполнились ужасом, она попыталась бежать – куда угодно, лишь бы подальше от этого чудовища. Но ее модельные туфельки явно не были предназначены для прогулок по грязному, вымощенному булыжником двору. Остатки здравого смысла говорили ей, что ни один человек на двух ногах не может убежать от злобного животного на четырех.

Ее сердце бешено колотилось, ей не хватало воздуха, она опять была той маленькой девочкой, которая понимала, что ей некуда бежать, что нет спасения…

Сердце замерло, когда земля неожиданно стала уходить у нее из-под ног. Криста зажмурилась: она представила, что уже лежит на грязных булыжниках и слышит над ухом жаркое дыхание Клеренса, наклонившегося, над ее распростертым телом. Очнувшись, она сообразила, что упала не на землю, а в прочные объятия, в которых так уютно и спокойно, и чьи-то сильные руки, руки мужчины, крепко прижимают ее к широкой груди.

Человек… мужчина… Дэниел.

Криста открыла глаза. Дэниел!Дэниел поймал ее. Руки Дэниела обхватили ее за талию и крепко прижимают к сильному телу. Пальцы Дэниела скользнули в волосы; взъерошив их, он прижал ее лицом к ямке у себя на шее. Голос Дэниела,живой, настоящий, немного дрожал от плохо скрываемой насмешки, когда он нежно выдохнул ей в ухо:

– Эй, перестань, все в порядке. Это всего лишь Клеренс.

Всего лишь!

Криста подняла голову и бросила на него негодующий взгляд.

– Он собирался напасть на меня, – нерешительно отозвалась она, прикусив губу от досады, вспомнив, как была напугана. Она почувствовала невероятную слабость и дрожь во всем теле, ее зазнобило, а к горлу подкатил тошнотворный комок, слезы, которые она пыталась безуспешно сдержать, предательски хлынули из глаз. – Все в порядке, – сердито передразнила Дэниела Криста, – вам смешно, но…

Она попыталась высвободиться из рук, которые все так же крепко сжимали ее в объятиях, хотя каждой клеточкой чувствовала присутствие Клеренса, а тот с невинным видом стоял в стороне, вежливо сохраняя дистанцию.

– Мне вовсе не смешно, – возразил Дэниел. В его голосе, как и в его прикосновениях к ее лицу, было что-то, от чего у нее перехватило дыхание, в чем она боялась признаться себе.

– Пустите меня, – потребовала она, но ее голос прозвучал слабо и неубедительно.

– Я отпущу вас после того, как благополучно провожу в дом. Вы должны понимать, что вам совершенно незачем бояться Клеренса, – сказал Дэниел, развернув ее за плечи и провожая к дому.

– Он напал на меня, – возразила Криста.

– Он животное. Он чувствует ваш страх и пользуется этим, как и все животные. Но Клеренс не первый козел, напугавший вас, я прав? – с присущей ему проницательностью догадался Дэниел.

– Да, – согласилась Криста, шмыгнув носом. – Это была… У моей бабушки была коза, и я ее боялась до ужаса. Бабушка всегда посмеивалась надо мной, советовала не глупить, потому, что в жизни есть вещи, которых следует опасаться, пострашнее, чем строптивая коза. Она презирала слабость в людях. Она была очень сильной женщиной.

Криста нахмурилась, заметив взгляд, которым Дэниел смотрел на нее.

– Что такое? – неуверенно спросила она. – Почему вы так на меня смотрите?

– Я просто подумал, что ты еще совсем ребенок…

– Ничего подобного, – возмутилась Криста. – Я уже не ребенок, я женщина и…

– Я знаю…

В его голосе прозвучал какой-то едва уловимый оттенок, придавший словам двусмысленное значение. Криста подняла глаза. Ее тело внезапно пронзило острое ощущение, что она тоже знает, чувствует это.

– Женщина в полном смысле этого слова, – тихо прошептал Дэниел.

– Нет.

Возражение вырвалось у нее автоматически, но прозвучало так слабо и неубедительно, что Криста совсем не удивилась, когда он не обратил на него никакого внимания. Дэниел наклонился и обнял ее. Его руки легли ей на талию и начали медленно ласкать ее спину, поднимаясь вверх и спускаясь вниз, обжигая жаром ладоней спину, шею, бедра. Его глаза выражали такое сильное желание, что Криста, утонув в глубине его страсти, не в силах была пошевелиться.

Если когда-то другой мужчина и испытывал такое сильное наслаждение от простого прикосновения к ней, то он не показал этого, не позволил ей заметить, какой чувственный трепет вызывает у него ее тело, тепло ее кожи под легким прикосновением кончиков его пальцев.

Она понимала, что Дэниел собирается поцеловать ее, понимала и не в силах была остановить его, не могла совладать с легкой дрожью, пробежавшей по всему телу и выдавшей ее истинные чувства.

Все ее существо сосредоточилось на том, что сейчас должно произойти, ее охватило нетерпение, она вся отдалась приятному чувству истомы, разлившейся по телу, когда Дэниел взял ее лицо в руки, едва прикасаясь к ней, словно держал хрупкую снежинку на ладони, словно боялся причинить ей боль. Подушечки его пальцев нежно гладили ее лицо, оставляя горячие следы на коже. Она чувствовала, как бурно вздымается его грудь, словно он пробежал спринтерскую дистанцию и теперь никак не мог отдышаться, видела, как потемнели его глаза, наполнившись острым желанием.

Сердце бешено колотилось у нее в груди, дыхание стало частым и прерывистым; он дотронулся губами до ее щеки, мягким движением руки отбросил назад со лба ее волосы. Немного помедлив, принялся ласкать нежную кожу у нее за ухом, вызывая трепет во всем теле. Криста закрыла глаза. У нее вырвался слабый стон то ли возражения, то ли удовольствия, когда его губы, последовав за пальцами, оставили на ее лице горячий след.

Она чувствовала, что все ее тело ожило, наполнилось трепетным восторгом, и вместо того, чтобы проявить благоразумие и отстраниться, она еще ближе придвинулась к Дэниелу и оказалась так близко, что слышала тяжелое, неровное биение его сердца, чувствовала, как напряглись и затвердели его мускулы, ощутила подушечками пальцев тепло его кожи, когда, даже не заметив, протянула руку в непреодолимом желании прикоснуться к нему.

Пульсирующая жилка у него на шее вызывала головокружение. Его тело пылало жаром, его ненасытные губы блуждали по лицу, становясь все настойчивей, изучая каждую впадинку, каждую черточку. Дэниел проявлял все меньше сдержанности, его охватывало всепоглощающее пламя желания.

И она тоже желала его. Наперекор логике, вопреки всем доводам разума она чувствовала электрические разряды, вызываемые соприкосновением их тел. Ее желание было столь сильно, что она была не в состоянии контролировать его, хотя ясно понимала, что поступает вразрез со своими убеждениями.

Внезапно ее охватили страх и паника, но вместо того, чтобы придать сил, необходимых сейчас, чтобы справиться, наконец, со своими желаниями и оттолкнуть Дэниела, они только ослабили ее, сделав совершенно неспособной сопротивляться властному потоку, поглотившему все ее существо.

Криста пыталась остановить его, протестовать, но неуверенные слова, похожие на вздох, затерялись в его страстном шепоте. Он заставил ее замолчать, крепко прижавшись к ее рту теплыми губами. Он целовал Кристу с нежной настойчивостью, и ее тело, над которым она уже была не властна, медленно таяло, растворяясь в его руках.

Ни один мужчина прежде не целовал ее так, заставляя переживать подобную бурю ощущений, не просто возбуждая в ней неистовое физическое влечение, а наполняя ее этим необыкновенным чувством, от которого слезы жгли глаза под сомкнутыми веками, а в горле до боли першило, и каждая частица тела ныла в сладком предчувствии.

Все – ее воля, жизнь, сила – находилось в его власти, а тело с радостной покорностью отдавалось его губам, которые становились все требовательней с каждым поцелуем. Нежные прикосновения его языка, настойчиво ласкающего губы, как бы уговаривали их смягчиться и открыться ему навстречу, соединиться в великом таинстве поцелуя. Криста и думать не думала, что когда-нибудь ей так страстно захочется поцеловать мужчину и она будет испытывать при этом такое наслаждение.

Наслаждение… Разве можно при помощи этого простого слова выразить эмоции, переполняющие ее, приводящие в чувственный трепет каждую клеточку истосковавшегося по ласке и теплу тела, доводящие до неистовства, до того чувства, когда невозможно терпеть грубое прикосновение одежды к коже, хочется избавиться от ее гнета, подставив всю себя под ласки, как под теплый летний дождь, когда уже нет сил сдерживать легкую дрожь, вызванную касанием его рук, горячим давлением его тела…

– Нет, – Криста с силой оттолкнула Дэниела, прервав их поцелуй и нарушив магическое колдовство нежеланных и столь опасных чувств.

Ее лицо вспыхнуло от досады. Она с трудом узнавала себя в этом разгуле распутных мыслей и желаний.

Дэниел шагнул, пытаясь опять заключить ее в объятия. Сердце Кристы тревожно екнуло, когда она поняла, что тоже страстно хочет этого. Да, ей хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе и подавил протесты требовательным волнующим поцелуем. Ей хотелось откинуть стройную логику своих мыслей и дать волю телу, чувствам, болезненным желаниям, притаившимся в глубине ее существа, прокравшимся в ее сознание. По спине побежали мурашки.

Сердце колотилось, словно пыталось вырваться на волю из опутавших его сетей здравого смысла. Ее охватила паника при мысли, что она оказалась на волоске от того, чтобы полностью потерять контроль над своими эмоциями. Криста сделала еще один шаг назад.

Она увидела, как Дэниел нахмурился, руки, которые он, было протянул, пытаясь удержать ее, безжизненно повисли вдоль тела, улыбка медленно угасла в глазах.

– Я пойду в дом, – коротко сказала Криста. Неудивительно, что он перестал улыбаться. Сколько женщин до нее поддались на обманчивые, но такие многообещающие поцелуи, способные соблазнить, кого угодно, поверили его деликатным прикосновениям и мнимой уязвимости, чувственности его тела, которое так правдоподобно застыло в немом крике, когда ему пришлось отпустить ее, как будто ему очень тяжело расставаться с ней! Какой искренней казалась его неумелая попытка скрыть охватившее его возбуждение, когда он быстро отвернулся от нее!

О-о, он прекрасно знает все трюки, которыми можно заставить женщину думать, будто при виде ее, его охватывает такое сильное возбуждение, что он едва справляется с собой, чтобы насильно не завладеть столь желанным телом.

Горькие слезы застилали ей глаза, когда она, низко опустив голову, спешила через кухню. Ее всю трясло, но Клеренс здесь был, ни причем. Подойдя к двери, она вопреки твердому решению не оглядываться, обернулась и посмотрела на Дэниела.

Он стоял неподвижно, молча провожая ее взглядом. Легкий ветерок ласково трепал его волосы и воротничок рубашки, расстегнутой на груди.

Интересно, виден ли ему с такого расстояния румянец на ее щеках, догадывается ли он, что является причиной этой вспышки; беспокоит ли его то, что он причиняет ей сильную душевную боль?

Вряд ли… Скорее всего, его это не волнует. Такие мужчины никогда не переживают о подобных вещах, горько подумала Криста, повернувшись на каблуках и резким движением открыв дверь.

Ее туфли, дорогие туфли из мягкой кожи, которые она купила специально для особо торжественных случаев всего месяц назад, были безнадежно испачканы грязью, брызги которой Криста обнаружила и на брюках. Легкий ветерок, недавно ласкавший волосы Дэниела, заставил Кристу поежиться. Она озябла, и ее нежная кожа покрылась мурашками.

Теперь было уже поздно сожалеть о том, что она не взяла с собой теплое нижнее белье, сослужившее ей неплохую службу прошлой зимой. Мрачно размышляя о своей ошибке, Криста поднялась в свою комнату и попыталась найти, что-нибудь потеплее. Но, войдя в спальню, она забыла, зачем пришла. Подойдя к окну, она прижалась лицом к холодному стеклу, устремив невидящий взгляд на открывающийся за окном пейзаж. Она слепо смотрела на сказочные горы, застывшие на фоне серого неба, чьи седые вершины острыми пиками впивались в облака, но оставалась равнодушной к магическому великолепию природы. Ее мысли были далеко, она вновь и вновь переживала те минуты, которые провела в объятиях Дэниела.

С ее губ сорвался слабый стон, она ругала себя, на чем свет стоит.

Как это могло произойти? Как она позволила этому случиться?.. Как она могла желать этого?

– Нет, – простонала Криста, но коварный, насмешливый вопрос уже прокрался в ее сознание. Она не хотела, чтобы это случилось, она не…

Она не хотела, чтобы Дэниел ее поцеловал?

Кристу охватила нервная дрожь. Она прикрыла глаза, снедаемая муками совести. Криста прекрасно понимала, что не может опровергнуть, это язвительное предположение, не солгав.

Ей хотелось,чтобы Дэниел поцеловал ее, прикоснулся к ней…

Это какое-то безумие. Она вполне взрослый человек, зрелый, разумный, слишком искушенный, чтобы очертя голову бросаться в омут любви только потому, что этот человек своим поцелуем заставил пережить ее сильное возбуждение, чего не удавалось сделать до него ни одному мужчине.

Влюбиться без памяти! Криста почувствовала, что от этого пугающе неизвестного головокружительного чувства земля уходит из-под ног. Неужели это вызвано, всего лишь угрозой влюбиться в Дэниела?

Угрозой, которая кажется нелепой в своей невозможности.

Да, она допускает, что, может быть, и испытывает сильное сексуальное влечение, к этому человеку и непростительной ошибкой с ее стороны было позволить этому чувству взять вверх над благоразумием, вести себя на удивление легкомысленно, но влюбиться… нет… никогда. Только не она и, конечно же, не в такого мужчину, как Дэниел.

Если она останется здесь…

Если… В этом деле не может быть никаких «если». Ей придется остаться, твердо сказала себе Криста. Если она уедет сейчас, то не только Дэниел, но и все остальные подумают, что причиной ее отъезда явилось то, что она убедилась в ошибочности высказанного ею ранее заявления.

Она должна остаться, и ей придется найти способ контролировать свои буйные сексуальные фантазии. Только вспомни, что случилось с Лаурой! Лаура тоже влюбилась, и что из этого вышло?

Лазанье по горам для закалки характера, групповые упражнения, гребля на каноэ!

Криста сердито отшвырнула программку, которую дал ей Дэниел. Неужели он, правда, считает, что вся эта глупость может изменить ее взгляды?

Водная прогулка была назначена на сегодня. Тревожные морщинки залегли между бровями Кристы, когда она досмотрела в окно. Ей был виден стальной блеск озера, в зеркале которого отражалось серое небо.

Она никогда не была страстной любительницей приключений. Она любила понежиться под жарким солнцем, холод и сырость были не для нее. Свой единственный опыт водных прогулок она приобрела на островах Греции, далеко от Уэльса. У капитана катера не было ничего общего с Дэниелом, размышляла Криста, мысленно сопоставляя крепкое приземистое тело грека с мускулистым торсом Дэниела, а холодную серость Уэльских гор в это позднее утро – с теплыми лучами солнца над Эгейским морем. Не удержавшись и нарушив наложенный запрет, она опять стала фантазировать, сменив привычную одежду Дэниела, джинсы и рубашку, на пару выцветших шорт, представив, как его обнаженное тело приобретает матовый оттенок под жарким солнцем Греции. Она мысленно дотронулась рукой до жестких завитков черных волос, густо покрывающих его грудь, живот и скрывающихся за поясом шорт.

Криста застонала от бесплодной попытки изгнать прочь из своих мыслей это дьявольское видение, вызванное ее разгоряченным воображением. Во рту у нее пересохло, а в висках пульсировала кровь.

Ну что ж, по крайней мере, ей не придется беспокоиться о том, что сегодня утром на Дэниеле не будет ничего, кроме пары выцветших шорт, криво усмехнулась она. Кажется, гидрокостюм будет их сегодняшним нарядом.

Криста приходила в ярость оттого, что Дэниел, как мужчина производил на нее такое впечатление.

Но она чувствовала не только раздражение, ее переполняли и другие эмоции, но какие? Беспокойство, мрачное предчувствие… неуверенность и… Она устало закрыла глаза. То, что она испытывает непреодолимое влечение к этому человеку, противоречит логике здравого смысла. Она не должна хотеть его… жаждать близости с ним. Она должна подавить в себе эти чувства… разрушить его чары.

– Готова.

Криста бросила на Дэниела испепеляющий взгляд, а тот, как ни в чем не бывало стоял на маленькой пристани, поджидая ее. Они переоделись в гидрокостюмы в комнате, приспособленной под раздевалку, в хорошо оборудованном домике недалеко от пристани. Дэниел шагнул на деревянную лестницу, спускающуюся к воде.

Криста последовала за ним, крепко стиснув зубы. Наклонившись, она увидела на воде каноэ – хрупкое суденышко, легко покачивающееся на волнах.

– Ты не можешь заставлять меня рисковать жизнью в подобной посудине, – пролепетала Криста, так до конца и не поверив в возможность этого. – Каноэ выглядит как детская игрушка.

– Оно совершенно безопасно, – заверил ее Дэниел. – Практически непотопляемо. Самое худшее, что может случиться, – это опрокинуться…

– Опрокинуться? – подозрительно переспросила Криста.

– Да, – подтвердил он, поясняя: – Неопытный гребец может перевернуть судно, но оно сконструировано таким образом, что легко переворачивается обратно, не пострадав само и не причинив никакого вреда людям, находящимся в нем.

Вот почему мы пользуемся каноэ. Ты будешь в полной безопасности, я обещаю, Криста. В противном случае я бы не настаивал на этой прогулке…

– О нет, – слабо выдохнула Криста, но он, должно быть, услышал ее возглас, потому что она заметила гневный блеск в тяжелом взгляде, прежде чем он успел скрыть свои чувства под дружелюбной маской и непринужденно сказать:

– Вы что – воображаете, что я завезу вас на середину озера и буду угрожать, что утоплю, если не согласитесь с моим мнением?

У нее и в мыслях, конечно же, не было ничего подобного. Но его слова, насмешливые искорки в глазах привели ее в ярость. Она вспыхнула, зло огрызнувшись:

– Вам палец в рот не клади. В конце концов, вы должны быть отчаянным человеком. В таком бизнесе, как ваш, нужно рисковать: или пан, или пропал…

– И вы возомнили, что являетесь центром вселенной, и от вас зависит мой успех или неудача? – язвительно поддел ее Дэниел.

Криста понимала, что это была справедливая «шпилька», но все равно удивилась его реакции. Ведь это онадолжна делать ядовитые замечания, а не он.

– О, ради Бога, давайте поскорее покончим с этим, – устало отозвалась она.

День выдался холодным и пасмурным. Сгущавшиеся тучи грозили разразиться дождем, сильные порывы ветра поднимали волны на матовой поверхности озера.

Криста содрогнулась, переводя взгляд с небольших волн на ярко раскрашенное крохотное каноэ.

Но она решила не высказывать вслух свои мрачные мысли, чтобы не нарваться на очередную колкость.

Набрав в легкие побольше воздуха, она подошла к краю пристани.

– Я спущусь первым, – сказал Дэниел. Криста неохотно признала, что в его уверенных действиях не было и тени нерешительности: он легко спустился по деревянной лестнице и смело устроился на одном из сидений каноэ. Сделав пару гребков веслами, он поближе подогнал лодку к деревянной лестнице и велел ей присоединиться к нему.

Криста начала спускаться, но с гораздо меньшей уверенностью, останавливаясь на каждой ступеньке. Ее трясло нервной дрожью, когда она, наконец, добралась до последней деревянной перегородки, отделяющей ее от воды.