Текст книги "Безумно красив (ЛП)"

Автор книги: Пенни Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глядя ей в лицо и не желая провести всю ночь в одиночестве с моей фантазией и паранойей, я кивнула.

– Конечно. Один напиток. Почему нет.

Я переоделась в ванной персонала, быстро натянув джинсы и обрезанную белую футболку. Нам пришлось взять несколько такси до «Сахарной Лачуги», и добрались мы до нее уже в полночь.

В такси я умирала от желания расспросить Пайпер о Хите, но хотела подождать, пока мы не останемся наедине. Я не хотела, чтобы парни думали, что я все еще привязана к нему. Никто не упоминал о нем. Или о нашем разрыве. И я чувствовала себя более свободно, думая, что они ничего не знали.

«Сахарная лачуга» – один из клубов в городе. По субботам он забит под завязку. Когда мы вошли, из колонок звучала песня Нирваны. Нам повезло найти стол в конце клуба.

– Напитки? – спросил Джесси Пайпер и меня и затем исчез в толпе.

– Значит, ты скучала по мне? – спросил Арми, подвинувшись ко мне и сверкнув своей наглой улыбкой. На нем были его очки, которые делали его похожим на помешанного на науке, который встретил Хеллбоя.

Я закинула на него руку.

– Я всегда скучаю по тебе, когда тебя нет рядом, Арми.

– Конечно, скучаешь. Я всегда говорил, что ты очень... очень умная девочка. – Он немного запнулся.

Но он был таким милым. Я обожала его. Он любил хорошо провести время. Их возвращение в город заполнило большую, жирную дыру в моей груди. Это помогло. Но не полностью заполнило ее.

Он положил свою голову на мое плечо.

Джесси вернулся с напитками, но он пришел со странным выражением лица. Я заметила это между ним и Пайпер и сразу почувствовала тревогу. Я ничего не сказала. Но я знала, о чем речь. Это был Хит. И он был здесь.

– Шоты! – объявил Зак, прибывая к столу с подносом рюмок. Заметив еще один безмолвный разговор между Пайпер и Джесси, я решила пойти и убедиться лично. Арми протянул мне рюмку, и я опрокинула ее на удачу, прежде чем направилась в толпу.

У меня не заняло много времени, чтобы найти его.

Он был у бара.

И с ним была девушка.

Конечно, она была едва одета и все время была рядом с ним. Конечно, он не прикасался к ней. Они разговаривали, и он улыбался и, Боже, эти ямочки. Мне пришлось сделать глубокий вдох. Наконец, увидев его после шести недель разлуки, я почувствовала себя еще более слабой. Но видеть его с ней было невыносимо и распалило мой гнев.

Словно почувствовав мое присутствие, он осмотрел комнату, пока его взгляд не столкнулся с моим, и на один сумасшедший момент мы оказались заперты в нашем маленьком мирке, глядя друг на друга.

Пока соблазнительница рядом с ним не разрушила чары, интимно повернув его за подбородок, заставляя его посмотреть на нее.

Я закрыла глаза, пока мое сердце в очередной раз разбивалось на мелкие кусочки.

Мне не нужно больше заставлять себя проходить через все это. Я выбежала из клуба наружу. Но Хит шел за мной по пятам, и когда я вышла на улицу, он повернул меня к себе лицом.

– Это не то, о чем ты подумала.

– Именно, – крикнула я, когда шесть недель наболевших эмоций выплеснулись на поверхность. Я выдернула руку.

– Я не могу достучаться до тебя. Что бы я ни делал, ты всегда будешь ненавидеть меня за то, что произошло в Вегасе, – крикнул он.

– Это не правда!

Мы перешли от тишины к крику друг на друга за считанные секунды.

– Тогда, что это было? Иисус Христос, Харлоу, я не сделал ничего, кроме как разговаривал с девушкой в баре. В любом случае тебе то что? Ты больше не хочешь меня.

Его слова хлестнули, как пощечина. Обхватив себя руками, я отвернулась, пытаясь сдержать навернувшиеся слезы, боясь, что мои эмоции предадут меня, и он увидит мои страдания.

Но было слишком поздно.

Когда я подняла взгляд, то увидела замешательство на его лице.

– Так вот почему ты злишься на меня? – спросил он с недоверием.

Я отвернулась, пока сердце бешено колотилось в груди.

– Харлоу... – я слышала надежду в его голосе.

В несколько шагов он сократил расстояние между нами и притянул в объятия. Он прижался лбом к моему, его дыхание было теплым и сладким у моей щеки. Я закрыла глаза и вдохнула его знакомый запах, вдыхая его самого. Сердце болезненно защемило, а каждая клеточка жаждала быть с ним.

Я таяла рядом с ним, становясь слабой. Так много можно было сказать. Сделать. Но я не хотела ничего, кроме его сильных, крепко обнимающих и прижимающих к себе рук.

Любая причина, по которой я убеждала себя держаться от него подальше, становилась бессмысленной.

– Ты имеешь в виду, что у меня есть надежда? – спросил он с тихим отчаянием. – Прошу, малышка, скажи мне, что ты хочешь меня вернуть и я твой. – Его руки нашли мое лицо. – Скажи мне, что ты моя или... – он поморщился от боли. – Я не могу продолжать делать это. Это убивает меня. Каждый раз, когда я вижу тебя, я умираю внутри. Скажи мне, что любишь меня или освободи меня.

Между нашими губами почти не было пространства. Всего лишь немного приподнять подбородок, и наши губы встретятся в поцелуе, который я отчаянно хочу почувствовать. Его дыхание казалось мягким шепотом на моих губах и, прежде чем я смогла остановить себя, я наклонила голову так, что мы почти соприкоснулись.

Дверь «Сахарной Лачуги» открылась и разрушила чары.

– Хит?..

Я обернулась и увидела девушку из бара, стоящую в дверном проеме, одетую в немного более насыщенный цвет, чем обозленное выражение ее лица.

И все те доводы держаться подальше от Хита проявились во всей красе.

В этот момент она в себе вмещала все, чего я боялась. Она представляла каждую девушку, каждую поклонницу, каждого едва одетого дьявола, который встанет между нами в будущем.

Я не могла этого сделать. Боль была еще слишком свежей. Я посмотрела на девушку, прислонившуюся к дверному проему, как будто она шлюха Дикого Запада из пивной, и сделала шаг назад. Это было слишком быстро.

– Нет... – отчаянно прошептал Хит.

Сколько еще таких девиц мне придется терпеть, если я вернусь к нему?

Хит понял, о чем я думала и что произойдет, потому что он начал трясти головой.

– Малышка, не... – просил он.

Мой голос сорвался, когда комок застрял в горле.

– Считай, что ты свободен.

Он сделал шаг назад, будто я ударила его. Агония на его лице сменилась отчаянием.

– Опять? – сказал он с подозрением. – Ты снова отвергаешь меня?

Я хотела крикнуть «нет», но я снова должна защитить свое сердце.

Он глубоко вздохнул, и его ноздри раздувались, когда он, закусив нижнюю губу, медленно провел по ней зубами. Я видела, как внутри него столкнулись боль и гнев. Если бы я ударила его кувалдой, то ему было бы не так больно.

Он шагнул вперед, а его глаза светились гневом.

– Ты освобождаешь меня? – он едва сдерживался. – Вот так просто? Зная, как я к тебе отношусь? Зная, как сильно я тебя люблю? Зная, как сильно это меня ранит? – он смотрел на меня, и я видела закипающий в нем гнев. Он шагнул ближе. Он был в ярости, и когда он говорил, его голос был опасно низким. – Прекрасно. Ты больше не хочешь меня? Ты хочешь освободить меня... прекрасно! Я свободен. – Он ударил себя в грудь. – С меня хватит. Ты слышишь? С меня хватит. Тебе больше не придется беспокоиться, что я испортил твою жизнь!

Я увидела ухмылку у пивной шлюхи у двери, и мой гнев взял верх надо мной.

– С нами было покончено в тот момент, когда ты засунул свой член в другую! – крикнула я ему прежде, чем повернуться и убежать прочь.

Я плакала всю дорогу домой, потом залезла в душ и плакала еще больше. Я плакала потому, что с нами было покончено и потому, что он сломал нас. Я плакала, потому что мы снова орали друг на друга, а затем разорвали наши отношения. Я плакала, потому что мы были обречены, несмотря на то, как удивительно я чувствовала себя, находясь рядом с ним.

Но в основном я плакала, потому что скучала по нему и любила его так чертовски сильно, что это причиняло боль. Я не хотела, чтобы это закончилось. Я хотела, чтобы было как раньше, прежде чем он вырвал мое сердце и разбил его.

Но вы не можете отменить сделанное.

И вы не можете взять обратно произнесенные слова.

Мысленный образ, что он от злости трахал девушку из бара, послал еще одну волну боли сквозь меня. Я не хотела, чтобы другие девушки лапали его. Он принадлежал мне.

Нет.

Больше нет. Мы только что выяснили это. Я не могу простить его за то, что он облил бензином нашу любовь и поджег ее.

Чувствуя себя несчастной, я даже не сняла полотенце с волос перед тем, как забраться в кровать и спрятаться под одеялом.

Когда Бриджет вернулась домой и открыла дверь в спальню, я притворилась спящей.

Но сон для меня был недосягаем.

18 глава

ХИТ

Это было еще одно замечательное выступление. Толпа была меньше, чем на последнем выступлении, но они были самыми преданными фанатами и их восторг наполнял воздух энергией. Мы не несли ответственность, и впервые за несколько недель я снова почувствовал себя счастливым и живым. Музыка. Фанаты. Я со своими братьями на сцене, все это в совокупности вылилось в потрясающее шоу. Мы были в небольшом лицензированном месте на окраине города. Черт, так приятно ощущать себя дома.

После выступления никто из нас не был готов уехать. Мы остались, выпив с друзьями и поклонниками. Некоторых мы знали, а некоторых нет. Я был назначен водителем. Я не собирался пить ни капли алкоголя, пока не разберусь с Харлоу.

Не то, чтобы у меня был прогресс.

После нашей стычки в «Сахарной Лачуге» я ничего не слышал от нее и не предпринимал попытки увидеться с ней. Я ждал, пока утихнет ее гнев. Я думал, что она могла немного успокоиться, пока мы были в туре с мастерами музыкального фестиваля Хаоса, и, может быть, даже немного соскучится. Но это было простым доказательством того, каким мудаком я был. Время не смягчило ее гнев. То, что я сделал с ней, невозможно было восстановить за несколько недель.

Иногда за проходящими днями я думал, можно ли исправить то, что я сделал. Я уже терял надежду. Я проебал единственный свой шанс с самой удивительной девушкой в мире и был в растерянности относительно того, что делать дальше.

У меня было много возможностей, чтобы двигаться вперед. Блондинки. Брюнетки. Рыжие. На каждом концерте. При каждом знакомстве. Черт, даже тридцатилетняя администраторша из компании, где мы сняли автобус, всучила мне свой номер на записке, прикрепленной к нашему договору.

Затем, в Вирджинии, вернувшись в мотель на окраине города, в котором мы остановились, когда я распахнул дверь, то увидел голую девушку в моей постели. Как, черт возьми, она узнала, что этот номер принадлежит мне. Я усвоил, что некоторые из этих девушек будут делать сумасшедшее дерьмо при любой возможности и избегать их было слишком изматывающе.

Но я не хотел двигаться дальше. Я пытался и не смог. Я был влюблен в единственную девушку, с которой мог представить, что когда-либо разделю свою жизнь. И я не был готов рисковать этим с кем-либо другим.

Единственная девушка, в которой я был заинтересован, на самом деле ненавидела меня.

Но не будет больше никого.

Когда мы были в Сиэтле во время фестивального тура, Арми настоял, чтобы мы посетили Рентон и домик, где вырос его кумир Джими Хендрикс, только чтобы понять, что он был снесен.

– Ублюдки, – разочарованно кричал Арми, святыня была разрушена. – Давайте выпьем в честь Джими.

Так что мы поехали в город и нашли бар, где Арми произнес тост в честь Джими для нас обоих под несколько стаканов бурбона. Когда мы шли обратно к машине, мы проходили мимо ювелирного магазина вниз по улочке. Это место было мгновение-и-ты-пропустишь-его с небольшим изображением на окне и с маленькой входной дверью с облупившейся краской и ржавой дверной ручкой. Но что-то меня потянуло к окну, и там, прямо в центре всех остальных вещей, было кольцо. То, которое я бы надел на палец Харлоу, когда сделал бы ее своей девочкой, навсегда.

Если она когда-нибудь прекратит ненавидеть меня.

– Чувак, серьезно? Она думает, что ты придурок.

Я любил Арми за его жестокую честность.

– Я знаю, что она не скажет мне «да» и через миллион лет, – сказал я, уставившись на потрясающий бриллиант и платину. Но оно было слишком красивым, чтобы не взять его. И я знал, что буду искать сотни лет и не найду более подходящего кольца для Харлоу. Оно было таким же, как она. Одна на миллион.

– Ну, она никогда не скажет «да», если ты ее никогда не спросишь, – сказал Арми, смотря в окно через очки в толстой оправе. Он был мечтой с черными колючими волосами и в черной одежде, напротив белого деревянного ювелирного магазина. Он постучался в окно, как будто на другой стороне был щенок.

– Некоторые вещи слишком ценны, чтобы уходить от них.

Я не знал, имел ли он в виду кольцо или его замечание касалось Харлоу. Я не спросил его, но чувствовал, что он говорил мне пойти за ним.

Кольцо обошлось мне чуть ли не больше, чем я заработал за тур, но это заставило меня почувствовать себя ближе к девушке, от которой я был без ума. Я не мог это объяснить. Я должен был купить его. Для нее. Даже когда надежда о нас была потеряна.

Сейчас мы вернулись в город, и я все еще ничего не слышал от нее, и кольцо благополучно было засунуто в ящик с носками.

Я не собирался испытывать удачу и заставлять ее видеться со мной. Я был не в том положении, чтобы еще больше ее злить. Итак, план был таков: позволить всему идти своим чередом и сорвать джек-пот. Если я продолжу верить в нас, то так или иначе мы все уладим.

– Итак, ты подумал о том, как спросишь ее? – прошептал мне Арми, прежде чем мы вышли на сцену.

– Сначала я должен понять, как заставить ее поговорить со мной. Не говоря уже о замужестве, – ответил я.

Выступление закончилось, и было уже почти утро, когда я зевнул. Это была хорошая ночь, но я не чувствовал усталости.

Во время тура мы подписали контракт со звукозаписывающей компанией с главным лейблом. Наконец, с «Местью» начинают происходить хорошие события, и это было мощным подъемом в группе. Арми написал много материала по дороге, и мы были готовы войти в студию и приступить к записи второго альбома.

На следующее утро, чтобы поработать над записью альбома, мы забронировали студию, которая была всего в нескольких часах отсюда, и я хотел начать с ясной головой.

Ключи от машины звякнули у меня в руках.

– Я готов закругляться. Кто хочет домой?

Джесси, Пайпер и Арми решили поехать со мной. Томми уже ушел со своей новой девушкой Саскией, и Зак тоже направлялся домой с девушкой по имени Джейн, которая была его время-от-времени девушкой.

Арми был немного пьян, но взахлеб рассказывал о старте в студии. Мы были на грани чего-то захватывающего, что должно произойти с группой. Это был наш шанс, и все мы были готовы.

Парковка была практически безлюдной, когда мы вышли из бара. Ночь подошла к концу и посетители разошлись. Прохлада на улице была официальным напоминанием того, что лето почти закончилось.

Пока мы шли к Челенджеру по тротуару, Арми начал забавляться.

Джесси и Пайпер шли впереди, обняв друг друга, Джесси курил. Глядя на этих двоих, я понял, что дыра в моей груди опять вскрылась. Это было то время, когда день подходил к концу, и приходила пора, когда я скучал по своей девушке больше всего. Я на мгновение задумываюсь о том, как сильно хочу, придя домой и заключив ее в объятия, уснуть рядом с ней. А потом я затолкал эту мысль подальше. Потому что было слишком больно, когда я думал о подобном дерьме.

– Чувак, зацени... – Арми пытался сделать стойку на руках с сигаретой в зубах.

Но он был слишком пьян и упал плашмя на лицо. Я рассмеялся. Ты всегда можешь рассчитывать на Арми, если хочешь чего-либо комического.

Джесси и Пайпер остановились и обернулись, чтобы посмотреть на него.

– Ты подобие гимнаста, – пошутил Джесси. Арми встал и попытался сделать еще одну стойку, только еще раз потерпел неудачу. Он остановился на дороге, чтобы подобрать свою сигарету.

– Пойдем, Мэри Лу Реттон, – сказал я.

Свет появился из ниоткуда. В один момент было темно, и дорога была пуста, а в следующее мгновение нас ослепил яркий свет. Я слышал рев двигателя, внезапный визг тормозов, а затем яркие фары автомобиля, когда он достиг нас.

* * * * *

ХАРЛОУ

Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что звонил мой телефон. Я пошарила в темноте и ответила.

Сразу же я услышала всхлипывания.

– Харлоу. Этой Пайпер.

– Пайпер? Почему ты плачешь?

– Ты должна приехать в больницу.

Страх сковал мой позвоночник. Я быстро села и включила торшер.

– Что произошло? Ты ранена?

Рыдание прекратилось, но по телу пронеслась волна паники.

Пожалуйста, Господи, пусть Хит будет в порядке.

– Он умер, Харлоу... – голос Пайпер надтреснул.

Я сделала глубокий вдох, задерживая его.

Не Хит. Прошу, пусть это будет не Хит.

– Это была машина. Мы шли... – Пайпер прекратила рыдать, и я сжала телефон. Меня тошнило.

– Кто умер, Пайпер? Кто?

Резкость в моем голосе удивила меня, и я поняла, что говорила сквозь зубы. Мое сердце замерло и пропустило удар.

Она всхлипнула и шмыгнула носом.

– Арми мертв, Харлоу. Чертов Арми мертв.

Спустя двадцать минут, я вбегала в отделение неотложной помощи. Слезы текли по моему лицу. Они прорвались в машине, и будь я проклята, если могла остановить их.

Я нашла Джесси в зале ожидания, он сидел с опущенной на руки головой, а Пайпер пыталась его успокоить. Когда я вошла, она подняла красные от слез глаза. Она вскочила и со всхлипом обняла меня. Я немного успокоилась, и когда она разорвала наши объятия и посмотрела на меня, ее лицо было мокрым от слез, а нос распухшим.

– Что произошло? – быстро спросила я.

– Парни только закончили выступление. Мы остались на пару бокальчиков. – Она шмыгнула носом, вытирая пальцами глаза. – Хит предложил подвезти меня, Джесси и Арми, потому что он не пил, так что он был за водителя. Мы шли к машине, в то время как Арми дурачился по дороге. Он был пьян. – Она снова начала плакать. – Все произошло так быстро. В одно мгновение мы дурачились, а в следующее... – она начала рыдать, и Джесси обнял ее.

Он посмотрел на меня, его лицо было осунувшимся.

– Машина появилась из-за угла. Они мчались, но Арми был посреди дороги. У него не было шансов.

– Где остальные? Они в порядке? – спросила я Джесси.

– Зак и Томми на улице, курят. Хит дальше по коридору. – Он кивнул в сторону коридора, ведущего из зала ожидания. – Он не очень хорошо справляется.

Я направилась вниз по ярко освещенному коридору, готовясь к состоянию Хита. Я нашла его прислонившимся к стене, он стоял, уткнувшись лбом в руку. Он посмотрел на меня, когда я окликнула его. Эти чертовски красивые глаза были мокрыми от слез. Увидев меня, он поморщился и притянул к себе, зарывшись лицом в изгиб шеи, прижимая меня сильнее.

– Мы пройдем через это, – сказала я спокойно. Он отстранился и глубоко вдохнул, борясь с очередной волной эмоций. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но закрыл его, поднимая взгляд к потолку. Он отчаянно боролся с душевной болью.

– Я просто... – он пробежался рукой по волосам. – Я не могу поверить, что его нет.

– Его родители знают?

Он смотрит мне в глаза, а слезы бегут по его щекам.

– У меня нет их гребаного телефона. Иисус Христос, я должен им позвонить. Полиция собиралась сделать это, но я не хотел, чтобы какой-то незнакомец появился на их пороге. – Он вытер щеку. – Они прилетают завтра.

Я притягиваю его в свои объятия и чувствую, что он расслабляется.

– Нам надо отвезти тебя домой. Ты больше ничего не сможешь сделать для Арми здесь, в больнице, – сказала я мягко. – Ты, остальные ребята, Пайпер, мы вернемся к вам домой и справимся с этим вместе, хорошо?

Он в растерянности отстранился от меня, глядя на меня своими голубыми полными слез глазами.

– Я не знаю, смогу ли, – прошептал он.

Я взяла его за подбородок, чтобы посмотреть ему прямо в глаза.

– Ты сможешь и сделаешь. Но мы сделаем это вместе, хорошо?

Мы направились обратно к дому Хита. Шок и горе поселилось в каждом. За всю дорогу никто не проронил ни слова. Взяв пару бутылок бурбона, мы сели в гостиной и начали наш нелегкий разговор. Там были слезы. Боль была ощутима. Это казалось таким нереальным.

Когда взошло солнце, я закрыла жалюзи, сохраняя полумрак, и медленно усталость и сон, наконец, подкосили нас всех.

* * * * *

ХИТ

Когда все уснули, Харлоу, к моему удивлению, взяла меня за руку и повела в мою спальню.

Без слов мы разделись до белья и залезли в постель. Она сразу же меня обняла и крепко прижала к себе. Ее тепло и размеренный стук сердца были эликсиром для моих мучений. Это помогло мне побороть еще одну накатившую волну слез.

Находясь в ее объятиях и чувствуя ласкающее тепло ее дыхания на своей щеке, дарило успокоение, и я чувствовал, что могу передохнуть. И Господь знал, что мне нужна эта передышка.

Пока мы лежали в тишине мрачного утра, ее нежные пальцы вырисовывали линии по моему телу, убаюкивая мою измученную голову, и я, наконец, провалился в беспокойный сон.

Все произошло так быстро. Фары появились из ниоткуда. Подобрав свою сигарету, Арми выпрямился и внезапно вырисовался на фоне фар автомобиля. Завизжали тормоза. Арми был сбит с толку и повернулся к свету, будто в замедленной съемке. И вдруг он был подброшен в воздух.

– Неееееееет! – закричал я.

Удар отправил его в полет на несколько метров. Он приземлился на дорогу с тошнотворным звуком, и его еще немного протащило по асфальту. Машина подрулила к стоянке, наполняя воздух запахом жженой резины.

Я подбежал к лежащему на обочине Арми, у него были многочисленные переломы, и он был весь в крови. Он был почти без сознания. Я упал на колени. Там было так много крови. Его глаза нашли мои, и он протянул окровавленную руку. Я схватил ее и крепко сжал.

Все было замедленно. Как будто это происходило на несколько секунд медленнее, чем в реальной жизни. Как будто звукозапись была поставлена на паузу. Я едва осознавал, что Джесси и Пайпер были рядом со мной. Я слышал голос Пайпер и смутно отметил, что она звонила по телефону в скорую, умоляя их поторопиться.

Арми легко сжал мою руку. Он смотрел на меня ошарашенным взглядом и был напуган. Я мог только представить ту боль, которую он испытывал. Он лежал в неудобной позе, но я не осмелился сдвинуть его. Только Господь знал, какого рода внутренние повреждения были у него. Его ноги были согнуты в неудобном положении, и я мог видеть, что они были сломаны.

– Все будет в порядке, Арми, помощь уже в пути. Только держись, приятель.

Но все не будет хорошо, и Арми это знал. Он сжал мою руку и тяжело сглотнул.

– Ох, черт... – пробормотал он.

И затем его не стало.

Просто так.

Арми сделал свой последний выдох и умер.

Я вскочил с кровати, вырываясь из сна, горя от паники и этих ярких эпизодов последних мгновений Арми.

Харлоу молча села рядом со мной. Ее рука согревала своим теплом, пока она, успокаивая, поглаживала мне спину. Она не говорила мне, что все будет хорошо, потому что так не будет, и она знала это. Арми был мертв. И ничто не могло изменить это. Жизнь нанесла нам жестокий удар, и как бы мы ни хотели повернуть время вспять и изменить его, жизнь продолжается, и Арми исчез навсегда.

Я уронил голову на руки. Я знал, что должен принять это.

Я просто не знал, как это сделать.

* * * * *

ХАРЛОУ

Уже была середина пасмурного дня, когда мы встали. Я сделала кофе и бутерброды, но никто к еде не притронулся. Настроение, царившее в доме, было пропитано несчастьем, и время от времени кто-то срывался и начинал плакать или отчаянно пытался бороться с волной горя. Телефоны не умолкали. Томми и Зак купили еще одну бутылку бурбона и принялись полировать ее, в то время как Хит и Джесси решили оставаться трезвыми. Они ушли около пяти часов вечера, чтобы в больнице познакомиться с родителями Арми.

– Ты будешь здесь, когда я вернусь? – спросил Хит печально.

Я кивнула. Я не работала сегодня. Я рассказала Жирному Тони о случившемся, и он в дань уважения к Арми на вечер закрыл «Пицца Палас». Он был опустошен. Он проводил много времени с милым гитаристом и поперхнулся по телефону, когда услышал эту новость. Это было в первый раз, когда «Палас» был закрыт в субботу вечером, более чем за тридцать лет.

– Он покупал бутылку «Чинзано», – пояснил он и выпил ее из уважения к Арми.

– Если тебе нужно, чтобы я была здесь, тогда я буду, – сказала я Хиту, и он обнял меня. Тепло его тела давало успокоение и защиту. Он крепко сжал меня, так что мое лицо было прижато к его крепкой груди. Я слышала стук его сердца и не хотела отпускать его. Но поцеловав в макушку, он отпустил меня.

Он надел футболку поверх рубашки с длинными рукавами, кепку со своими любимыми Доджерс козырьком назад и авиаторы. Он выглядел большим и сильным, но я знала, что происходит за этими темными очками. Он едва держался. С верха лестницы я видела, как он уходил, и как только он ушел, я отчаянно хотела, чтобы он вернулся.

Вскоре ушла Пайпер. Бледная, измученная, она хотела поспать в своей кровати. Она была убита горем, ведь она знала Арми с детства, они вместе учились в начальной школе. Обняв, она поцеловала меня, ее подбородок дрожал, когда она покидала дом.

Оставшись одна и чувствуя звенящую пустоту, я побежала в ванную и погрузилась в теплую воду. Дом Диллинджера был непривычно пустой. Лью был в отъезде и не вернется еще неделю. Кроме того, Никки была за городом с подружками, но, услышав про Арми, сказала, что будет дома на следующий день. Я откинула голову на кафельную стену и закрыла глаза, пытаясь осмыслить все это. Но мой мозг не желал притормозить, и в нем крутилось столько информации, что у меня закружилась голова. Нескончаемые слезы текли по моим щекам.

Через три дня я должна была лететь домой. Но я не могла. Не сейчас. Я бы могла улететь после похорон Арми. И я бы осталась и поддержала Хита. Он все еще был моим лучшим другом, и я не могла оставить его, справляться с этим в одиночку.

К тому времени, как я выбралась из ванны и завернулась в полотенце, солнце уже зашло. Я хотела дождаться Хита, и когда он вернется домой, предложить так нужную ему сейчас помощь, но после посиделок в ванной ко мне подкрался сон, и я провалилась в него.

Когда я проснулась, царящий в комнате полумрак рассеивал свет торшера. Хит сидел на краю кровати, обхватив голову руками. Pink Floyd’s «The Wall» мягко играла на iPod. Прощай Жестокий Мир.

Я перелезла через кровать и обняла его.

– Ты в порядке? – спросила я все еще заспанным голосом.

Он покачал головой, и его подбородок задрожал. Он не взглянул на меня. Он хмурился, мысленно, казалось, находясь очень далеко отсюда. Он все еще сжимал в руке ключи от машины.

– Как родители Арми?

Ему потребовалось мгновение, чтобы ответить.

– Уничтожены, – он поперхнулся, и, когда поднял глаза, чтобы посмотреть на меня, в них я увидела океан боли. На его лице читался контроль, но он был на грани срыва.

– Теперь все в порядке. Тебе больше не нужно быть храбрым. Теперь я здесь. Ты можешь отпустить это, – сказала я тихо.

Слезы прорвались, и я притянула его к себе. Сегодня, когда он встретился с родителями Арми, он был сильным. Стойким. Контролирующим. Утешающим. В его характере было командовать и убедиться, что обо всем позаботятся. Но это разрушило его. Он исчерпал каждую унцию своей эмоциональной прочности, чтобы не развалиться.

Теперь он мог.

Он упал на кровать, прикрыв ладонью глаза. Я пошла на кухню, чтобы взять нам вина и, вернувшись, застала его в той же позе.

Когда он снова сел, то выглядел еще более истощенным.

В неярком свете он выглядел молодым, совсем мальчишкой, более уязвимым, чем я могла себе представить.

Поставив бокалы на тумбочку, я опустилась перед ним на колени. У меня не было слов. Слова бессмысленны. Но он выглядел настолько опустошенным и лишенным надежды, что я решилась дать ему небольшой лучик света, чтобы удержать от падения в бездну.

Я взяла его за подбородок, чтобы он смотрел на меня. Глубина отчаяния в его голубых глазах пронзила мое сердце.

Мы смотрели друг на друга достаточно долго, чтобы понять, что я собираюсь сделать. Его брови сошлись, когда он слегка нахмурился, а затем снова разгладились, и я почувствовала, как он немного расслабился.

Строки «Hey You» лились из динамиков и наполняли комнату, когда я наклонилась и нашла его губы своими.

Он колебался. И на мгновение я подумала, что он хочет отстраниться. Но как только я скользнула языком по его губам, он застонал и разомкнул их, впуская меня. Сначала его язык неуверенно нашел мой, нежно переплетаясь с ним. Золотой свет вспыхнул в голове, дурманя разум, когда ощущения в теле столкнулись с печальной магией музыки.

Хит отстранился и глубоко вдохнул.

– В моей голове такой пиздец, Харлоу, – прошептал он.

Я кивнула. Это сделало бы некоторые вещи лучше. Даже если только на одну ночь. На одну ночь было бы меньше боли и горя.

Не произнеся ни слова и не разрывая зрительный контакт, я оперлась на пятки и через голову сняла ночнушку. Я была голая, без лифчика, без трусиков, ничего, кроме кожи. Дыхание Хита застряло между зубами, и он не двигался. Он ждал, его глаза темнели, впитывая мой образ. Всей меня. Я подошла на коленях, пока не оказалась между его разведенными бедрами, без слов положила руку на его шею и притянула для поцелуя.

Сначала он колебался. Но с внезапным шипением он поднял меня на ноги, обхватив ладонями мое лицо, и поцеловал, подталкивая назад, пока моя спина не коснулась стены.

– Ты уверена?

Он всматривался в мое лицо.

Я кивнула, но он снова остановился, и его прекрасные глаза искали подтверждения в моих.

– Харлоу...

– Я хочу этого, – прошептала я. – Давай забудем все. На одну ночь.

Затем он сдался, его губы накрыли мои, и его язык заполнил мой рот. Его поцелуй был отчаянным, с примесью горя и желания. Мы немного отстранились, чтобы снять его одежду. Затем он подхватил меня в свои крепкие объятия, и я, обхватив его ногами, прижималась к нему, пока он нес меня к кровати.

Когда он сел на край кровати, я оседлала его. Я ладонью обхватила его челюсть, пока медленно насаживаясь, опускалась на его колени.

Он смотрел мне в глаза, а потом закрыл их от удовольствия. Его губы нашли мое горло, его язык скользил по изгибу моей шеи, когда он наполнил меня. Я откинула голову назад. Его прикосновения были волшебными. Подо мной его тело было жестким и нежным. Он держал меня. Его большие руки давили на мою спину и плечи, когда я объезжала его. Я чувствовала накал, одурманенная интенсивностью данного момента, благодарная за этот момент, где больше не существовало горя. Только удовольствие.

Это ощущалось потрясающе. Невероятно.

Прекрасно.

– Хит.

Я произнесла его имя, хотя не знала почему. Может потому, что в тот момент, все, что имело значение, был он и блеск его тела, скользящего по моему. Может потому, что не за горами был мой экстаз. Мне не потребуется много, чтобы достичь его. Я была почти там. Я вздохнула, и Хит наклонил голову, чтобы припасть губами к моей шее. Мы двигались медленно. Кожа к коже. Его руки зарылись в мои волосы. Его мягкие теплые губы были на моей шее. Мое тело опускалось глубже на него, при каждом движении моих бедер.