Текст книги "Ловушка (СИ)"

Автор книги: Павлов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Грейс включила электрический фонарик, прихваченный ею со склада мобильной лаборатории. Так я нашёл среди разноцветных маршрутных линий на полу жёлтую – кратчайший путь в недра нашей жестокой ловушки.

– Интересно, а если отправить в будущее ядерную бомбу с таймером? – вкрутил я, идя по указателю стрелки-вектора в сторону зоны «С». – Бомба там взорвётся. Что Сфера вернёт обратно в прошлое?.. Радиацию? Или соберёт бомбу в прежний нетронутый вид?

– Хватит мести пургу, – парировала Грейс, шагая рядом. – Бомба не взорвётся, потому что Сфера вырубает электронику. Детонатор не сработает.

– Разобраться всё-таки надо, – настоял я. – Есть ли смысл вкалывать себе в будущем лекарство? Оно как часть будущего исчезнет из организма при моём возвращении назад. Исчезла же пулька из твоего кармана. Так?

Грейс остановилась, посмотрев на меня с разочарованием.

– Это задачка. Запутанная. Как воспринимает Сфера объекты внутри хронокоридора? В виде макрообъектов или в виде суммы отдельных элементарных частиц? То есть, возвращает ли в прежнее состояние нарушенные атомные связи или нет? Верно первое! – утвердила она. – Вместе с нами в Сферу вернулись наши светильники использованными. Если путешественнику в будущем оторвёт голову, назад вернутся по отдельности его тело и голова. Возможно, вколов лекарство в будущем, вылечишься, но вернёшься назад и тут вновь заболеешь вирусом. Чёрт бы его побрал! – вспыхнула она, не в силах сдержать гнев. – Как трудно! И голову не почешешь! Достал меня этот костюм! Давай решать проблемы поэтапно. Сначала нужно освоить управление Сферой.

– Хорошо, что ты умная! – восторженно прибавил я. – А умела б только ногти красить, конец нам всем.

По грустному лицу Грейс пробежалась тёплая, самодовольная улыбка.

Конечно, нам нужно поддерживать друг друга морально хоть как-то.

Появление Мисси вселило надежду. Хорошо, когда кто-то страхует тебя, приблизившегося к краю пропасти. Мы с надеждой на лучшее продолжили путь к лаборатории через мрачные, тёмные коридоры в лучах тусклого, кроваво-красного аварийного освещения.

Сфера Грейс одиноко стояла в темноте пусковой комнаты. Всё осветительное оборудование вблизи изобретения Молблана вышло из строя. Лишь слабый пучок света проникал сюда из-за стекла кабинета контроля, размешивая беспросветную тьму полусумраком. Примерно так выглядела и наша жизнь. Пучок надежды не давал мраку безнадёги поглотить нас, но окружала нас со всех сторон именно тьма невозможности.

– Всё-таки не понимаю, – сказал я, разглядывая поверхность Сферы. – Как эти шайбочки умудряются работать…

– С божьей помощью, – раздражённо усмехнулась Грейс.

Я с трудом покачнул головой в массивном шлеме:

– Нет, смотри. Шайбочки формируют хронокоридор. Удерживают в себе энергию. Они бездонный колодец энергии, хранилище, тоннель, как мост из настоящего в будущее. Вкачивай энергию столько, сколько хочешь. Чем больше энергии поступит, тем сильнее тоннель удлинится в будущее. Так?

Грейс молча подтвердила – лишь моргнула глазами.

– Твой отец, – продолжил я, – перед запуском кричал на меня за то, что я якобы опаздывал. Он накачивает энергию в энергорезерв, и если опоздать со стартом, так можно что-то пережечь. Пережечь бесконечное хранилище энергии? Как это увязать?

– Он имел в виду не это, – парировала Грейс. – Тоннель бескрайний, а пережечь можно дверку.

Я постучал по заслонке, исполняющей обязанности входной двери в Сфере.

– Вот эту дверь что ли?

– Сам ты дверь! – рассердилась Грейс и следом сама постучала в заслонку. – Это простой кусок металла! А дверь в значении физики, которая отсюда, из настоящего открывает проход в хронокоридор. Эти шайбочки находятся одновременно в двух противоположных физических состояниях. Пропускают энергию из настоящего через себя и не дают ей выйти обратно. Они одновременно и клапан и хранилище. Функцию энергетического клапана можно повредить, и вся накопленная энергия вырвется тут страшным тепловым выбросом. Вот что он имел в виду.

– Клапан! – воскликнул я, поняв наконец. – Как же он всё это соорудил?!

– С божьей помощью, – повторила Грейс с усмешкой. – Бесполезно пытаться понять. Отца не понимали даже коллеги-учёные. Обзывали его метафизиком, а он швырял в них стаканчики и бутылочки с водой. Кому-то даже посадил шишку…

Тут мне вспомнились кое-какие слова профессора Молблана. Их он произнёс в один из мартовских дней в процессе моей подготовки к будущей миссии «первопроходца». Образованность и ум, говорил он, это разные явления. Образованность в приложении к уму это плюс-минус гениальность, а образованность в приложении к глупости это его «так называемые коллеги», которые никогда не выберутся из клетки поклонения удобному примитиву.

«Да уж, проф! – обратился я мысленно к мертвому старику, лежащему сейчас там, в одиночестве, на койке в своём домике-близнеце. – Вот выбрались мы с вами из примитива, так выбрались! Как теперь вернуться обратно в свою примитивную зону комфорта? Кто бы сказал!»

В этот же день мы с Грейс предприняли все необходимые приготовления к грядущему делу, с чем в связи удостоились похвалы от нашей новой знакомой (Мисси) за исполнительность и оперативность. Капсулу времени (долговечный металлический цилиндр) решили поначалу закопать в небольшом парке за городской площадью, которую в настоящее время занимал палаточный лагерь вирусологов.

Разъезжать по городу на многострадальном внедорожнике Молблана не пришлось. Помогла Мисси. Для перемещения использовали вертолёт, которым управляла она. Ютясь под грохотом двигателя среди ящиков с оборудованием, в ставшей привычной для нас обстановке полумрака, мы с Грейс в считанные минуты долетели до предполагаемого места закладки. Сверху во время полёта нашим любопытным взорам предстали лабиринты укрытых пеплом улиц. Укутываемый дымом город был всё таким же мрачным, чёрно-серым. Сквозь смог ничего не разглядеть. Пролетая над лагерем, мы видели его северный край в дыму. Людей – тех отмороженных вандалов, рвущихся линчевать учёных, – не заметили.

При посадке в парке наша многотонная винтокрылая громадина поломала несколько деревьев, сбрила верхушки крон. Ветки и сбитые с них листья разлетелись во все стороны.

Только мы успели вылезти из вертолёта с капсулой и лопатой, тут Грейс в голову пришла странная мысль.

– Чем глубже в будущее, тем меньше погрешность в пространстве, – задумчиво сказала она. – Сворачиваемся. Летим на север! Точку закладки надо делать в районе ди си эй, недалеко от Сферы.

– Почему ты так решила? – поинтересовался я.

– Потому что, – отразила она. – Летим.

Полетели обратно к ди си эй.

Тайник заложили недалеко от того места, где в будущем Грейс на упавшем столбе ограды начиркала своё послание: «Здесь была Грейс», ну и я вместе с ней. Прикопали неглубоко, используя столб ограды как ориентир на местности.

На очереди – запуск Сферы Грейс.

После возвращения в подземную лабораторию, Грейс наконец-то смогла объяснить мне, почему кому-то необходимо оставаться за пультом управления во время действия Сферы. После активации хронокоридора, то есть после перемещения объекта в будущее, необходимо сразу же отсечь поток идущей в Сферу от реактора энергии («закрыть хроно-клапан»). Автоматика сделать это не может по ряду причин. Несовершенство системы. Привычная электроника, в том числе, управляющая энергетическими ресурсами реактора, всегда экранирована от соприкосновения с технологией Сферы, поэтому не может фиксировать её состояния самостоятельно и не понимает, когда она активна, когда неактивна, когда объект переместился, когда нет. Всего этого электроника не понимает. Между Сферой и электроникой стоит непроницаемая «стена» физических разногласий. Оба типа технологий должны быть разграничены между собой, ведь стандартная электроника выходит из строя при контакте со сложным функционалом Сферы. В качестве связующего звена между ними нужна в прямом смысле мыслящая техника, и на эту роль Молблан планировал взять прототип суперкомпьютера – нашу Мисси. Однако трагичные обстоятельства сложились так, что Мисси было решено отправить в космос для выполнения критически важной задачи по поиску лекарства от непознанной заразы из будущего. Создать иное связующее звено между двумя несоединимыми системами в лаборатории Молблан не смог или не успел, и единственной такой разграничительной силой, посредником, остаётся разум человека. В нашем случае это будет Грейс.

Сразу после запуска «объекта» в будущее необходимо ткнуть пару кнопок на компьютере, сообщая энергосистеме, что запуск состоялся. Так излишки выделяемой энергии по команде будут сняты, система хронокоридора останется стабильной. Если этого не сделать, энергорезерв может шарахнуть. Шарахнуть он может слабо, может сильно, а может и так, что южную половину города погребёт под обломками его северной части. В недрах Сферы действуют силы субъядерные, сплетающие в синтезе физику макромира и микромира, что выражается одним словом – непредсказуемость.

Я со скептицизмом указал на прозрачный монитор, за которым стояла чёрная мусорка.

– Всё отсюда управляется? И реактор, и Сфера? А если комп накроется?

Грейс постучала по столу ладонью. Не пошевелив головой, подняла глаза вверх ко лбу и дунула вверх чтобы сдуть чёлку, неприятно щекотавшую лоб.

– Отсюда задаются команды. Компы годами работают без отдыха. Не беспокойся. Реактором вообще управляет ИИ. Полезай в Сферу. Начинаем.

Грейс в ответ на любые мои недовольства лишь разводила руками и требовала просто слушаться.

Напряжение повисло между нами плотно натянутой струной. Казалось, само пространство отвердело до той степени, что поставь в воздух предмет – он так и увязнет в нём, не упадёт, будет висеть.

В такой страшной ситуации мы оказались. Хочешь или не хочешь, можешь или не можешь, боишься или не боишься, умеешь или не умеешь, а дело сделать всё равно придётся.

Инструкции Молблана по управлению Сферой были чёткими и простыми. Долго тянуть кота за хвост не стали. Сапёрную лопатку, взятую из вертолёта, я просунул под плотно натянутый ремень подсумка.

Резерв Сферы накачан энергией. Всё готово к старту. Далее – признания, пожелания удачи и крепкие – насколько это возможно в защитных костюмах – объятия. Тихий скрип открывшейся дверцы-заслонки Сферы пробудил дежа вю о нашем первом с Грейс вояже в проклятое будущее. Пройдёт лишь несколько минут, и я вновь окажусь там. Обесчеловеченный мир ржавчины, разрушенных городов и пустующих земель, где из города в город, из дома в дом гуляет лишь один путешественник – ветер. Впечатления первого свидания с мёртвым миром будущего не покидало меня. На очереди – второе.

– Если в будущем не разнесло половину города, – сказала Грейс на дорожку, – значит, запуск прошёл успешно и я, умница, справилась. Постарайся не задерживаться надолго…

Я вошёл внутрь Сферы и закрыл заслонку. Выждал, пока Грейс даст команду к старту.

Вновь рывок в будущее, стирающий границы пространства, материи, времени, и головокружительный полёт в пустоте…

Теперь если не всё, то почти всё зависело, прежде всего, от трудов Мисси.

Глава 10

В ожидании возвращения я от усталости лёг на снег и раскинул руки в стороны. Здесь, где летом плещется разноцветными красками солнечный взрыв цветочного поля, теперь – белым-бело. Снежный плен и сам скован паутиной сухих чёрных кустарников, рвущихся из сугробов повсюду, тут и там. Позади меня раскинулись мрачные развалины ди си эй: территория обросла деревьями и кустарником, как небритое неделями лицо – жесткой щетиной. Возле ног зияла выдолбленная в промёрзшей земле яма с лежащим на её краю цилиндром «капсулы времени».

В холодную синеву предрассветного неба вползал слабый огонёк – Венера. Глядя на утреннюю звезду, я ощутил жгущую, невыносимую тоску. Грудь сдавило. Стало тоскливо до слёз. Я закрыл глаза, чтобы не видеть это красивое, живое небо жуткого, мёртвого мира. Вслепую толкнул ногой пустой цилиндр, и он, укатившись в яму, звонко стукнулся о мёрзлое дно.

В мои мысли настойчиво лезла одна и та же неприятная правда. Если здесь в будущем без изменений, всё так же мертво и пустынно, значит, ничегошеньки у нас не получилось. Мы заняты процессом спасения, но результат – конец всем. В противном случае, если б у нас получилось, я бы переместился не в мёртвый мир будущего, а в мир исправленный, спасённый.

Моя логика не идеальна, но как мог, так и соображал.

Сама по себе правда это ещё не истина. Правда у каждого своя, и олицетворяет собой скорее тени, отбрасываемые цилиндром капсулы времени под лучами прожектора на две стены. С одной стороны под светом увидим тень-прямоугольник, а с другой – тень-круг. А истина? Истина где-то посередине…

Сфера Грейс перемешивает в себе свойства макромира и микромира. Вот и попробуй, разберись, как на субстанцию, получаемую в недрах её немыслимой центрифуги, реагирует привычное, стабильное пространство-время. Может, о чём-то таком в эти мгновения размышляла и Грейс. Неизвестно, сколько она дожидается моего возвращения из будущего там, в нашем с ней общем настоящем. На сколько часов, дней, недель мы разминулись в заплыве по реке времени?

Надежда всё-таки светила подобно утренней звезде – тёплым, ярким огоньком в ледяном мраке безнадёги.

Под свист ледяного ветра вырвалось из подвалов памяти вопреки всему тёплое воспоминание, полное безмятежности и чувства счастья. Пригрезился мне тот памятный отдых на нашем горном озере…

Грейс оделась в ту поездку необычно. Она была в клетчатом кепи на распущенных, прямых волосах, в белоснежной блузке при закатанных по локоть рукавах. С изящными браслетиками на запястьях и в обтягивающих, чёрных легинсах на ногах… Надо же, подумал я, вдруг начала импровизировать?..

Под самое утро, в палатке, куда мы с ней лишь на восходе солнца забрались для «ночёвки», при зелёном свете химического светильника я раскладывал спальники. Случайно уронив на пол её журнал, поднял его и ради интереса полистал. А в нём увидел это! Грейс слизала с одной из картинок весь свой сегодняшний образ вплоть до мелочей!

Тут уж я не выдержал. Дал волю своему возмущению и прямо спросил, ну почему, почему она ничего своего не может придумать по части одежды!? Воображением же не обделена, да и денег хватает.

– А ты знаешь, – усмехнулась она в ответ, – сколько энергии и времени девчонки тратят ежедневно на решение проблемы «что надеть?» Я этой проблемы избегаю. Взяла журнальчики, чекнула образы. Картинки в сеть. Поисковик подскажет, что надето и где какой аксессуар. Заказала в три клика. Доставка на дом. Распланировала гардероб на неделю, на месяц вперёд… Короче, за меня в этом плане думают журналы, а я трачу своё время, энергию и мысли на важные дела. Выглядеть мне надо непременно представительно. Это ужасное неудобство, но надо для пользы дела.

– Грейс, ну как так можно!? – высказался я. – Представляешь, какой скучной ты была бы, не будь у тебя острого ума?

Грейс убрала свои огненно-медные волосы за уши. Вырвала из моих рук журнал и положила в свой рюкзак.

– А мне к чему себя веселить? – усмехнулась она. – Мне и так хорошо. Ты умеешь меня развеселить, вот и весели.

– Если б не я, ты б и не отдыхала никогда! – прибавил я.

– Это так! – с усмешкой подтвердила она. – Ты сбиваешь меня с верного жизненного ритма! Иногда я не против этого. А вообще, трудиться нужно таким образом, чтобы и дело делалось плодотворно, и для восполнения сил не требовался ярко выраженный отдых.

– Грейси, знаешь, кого ты мне напоминаешь? – посмеялся я. – Искусственный интеллект!

– Главное что именно интеллект! – усмехнулась она. – И значит я скучная?..

Грейс с демонстративным видом взяла свой смартфон и показала мне одно видео в интернете. На нём четверо полуголых туристов и туристок, обезумевших от адреналина, припали к краю скалы, глядя с огромной высоты вниз, на страшно-глубокий рыжий каньон.

– Что ты увидел в этом видосике? – спросила Грейс.

– Крутых людей, – ответил я. – Забравшихся туда, куда большинство не сможет, да и не рискнёт забраться.

Грейс с довольной ухмылкой смахнула чёлку вбок и покачала головой.

– Видеть чуть дальше своего носа это единственное, чему отец меня научил. Этому я научу со временем и тебя!

– Ну а, по-твоему, что мне надо увидеть тут? – спросил я, взглянув на экран её смартфона.

Она с улыбкой включила видео повторно.

– Для них эта скала значимое препятствие, преодолев которое, они стали лучше и сильнее других людей. Стали выше! Они так считают! – с ехидством подмигнула она. – А на самом деле? Наш мир как иллюзия, материальный мираж. Ты, я, этот город, страна, планета, все эти люди, солнце и звёзды… Всё это, во-первых, при взгляде из более высоких, ёмких измерений выглядит набором одинаково-плоских статичных точек. Во-вторых, всё взаимосвязано и подчинено одному глобальному, сложному, организующему процессу. Он стоит над нами за рамками простого, плоского, двумерного понимания. Если ты поймёшь это, если осознаешь единство и взаимосвязь всего и вся… хотя это и сложнее, чем забраться на скалы… то станешь выше, как этих игрушечных скал, так и сильнее этих игрушечных людей, покоряющих игрушечные скалы. Тогда сама вселенная скажет тебе – да, я твоя! Вот где истинное счастье! Истинная сила созидания!

– Ну а ты?.. – поинтересовался я.

– Я пока на пути к этому, – сказала она с улыбкой. – Ну а ты?

– А я на пути к тебе, – уклончиво ответил я. – Может, я и понимаю какую-то взаимосвязь всего со всем и всеми, но в этом мире слишком много дерьма, с которым я не желаю иметь ничего общего.

– Вот когда ты осознаешь, – произнесла она, – что в масштабах многомерной вселенной ты, я и ненавистное тобой дерьмо, да даже эти высоченные скалы, всё это одинаково-плоские точки на листе вселенской бумаги, тогда ты сознанием и начнёшь подниматься из плоскости выше. Станешь объёмнее. И встанешь в понимании над этими плоскими скалами и уж тем более над плоскатиками – людьми, покоряющими плоские скалы. А возможности твои резко увеличатся!..

Меня шокировали многие рассуждения Грейс, но я понимал, откуда у неё всё это берётся. Грейс мало интересовалась наукой, но отец долгое время старался передать ей то, что знал сам. Квантовая белиберда Молблана ей была ни к чему. Однако Грейс имела природный талант, заключавшийся в умении применять с пользой для себя всё, что знает сама, всё, что знают или создают другие люди, то есть организовывать какие-то свои полезные системы на основе чужих, даже если они в чистом виде ей бесполезны. Так и с этими многомерностями. Не дело это, когда сложная информация без пользы занимает место в голове! Вот Грейс и нашла способ, как сделать эту бесполезную информацию полезной для себя. Соорудила из скучной отцовской науки какое-то своё подобие жизненной философии, которая помогает ей двигаться по жизни с наименьшими потерями. К примеру, взорвали террористы целый город!.. А вот даже соседний! Ужас! В масштабах многомерной вселенной это ужасное событие получается лишь плоская фигня, как и всё наше бытие, поэтому живём дальше, не обращая внимания. А у кого нервы спокойны, тот и решителен, тот и хозяин своей жизни. Тот независим от положения, состояния окружающих людей и поэтому сам управляет ими. Соответствующие эмоции толкают к соответствующим действиям. Если человек полностью спокоен, то и течение его жизни направляют не эмоции, а разум.

Грейс энергично искала что-то, рыская в палатке при мягком свете химического светильника. Не найдя искомое, она села на спальный мешок и принялась потрошить содержимое своего рюкзака.

– Кто-нибудь скажет мне, почему я не могу ни дня прожить, не думая о тебе? – поинтересовался я.

Грейс на мгновение отвлеклась от рюкзака, чтобы с интересом взглянуть на меня.

– Может, это любовь?.. – сухо произнесла она и вновь сунулась в рюкзак. – Насколько я знаю… Если дружба перетекает в любовь, то в спокойную, крепкую, гармоничную. Есть серьёзные чувства? Докажи. Вперёд! Предложение! Колечки! Я подумаю.

– Ох уж эти колечки, – хмыкнул я.

Она всё усерднее шарила в рюкзаке, перерывая вверх дном содержимое.

– Сначала колечки, а потом всё остальное. Как я уже говорила…

– Помню, помню, – вклинился я. – Пусть даже колечки позолоченные и хлипкие, главное чтобы чувства были золотые и прочные. Поучи свою маму.

Грейс с улыбкой кивнула:

– Моя мама, эта алчная авантюристка пришла бы в ужас от меня. Для неё блестят только денежки. Оберёт сейчас там, за океаном, очередного мужика, примется за следующего. Хитрая, яркая, расчетливая, бездарная. Слава богу, девочки наследуют интеллект от отца! – усмехнулась она. – Я не осуждаю её. Если существуют те, чьи кошельки она стрижёт, значит, она такая нужна. – И с гордостью подчеркнула: – Просто я другая! Для меня отношения это, прежде всего, взаимная ответственность. А просто так растрачивать себя, свои эмоции и время не стану ни на кого. Страсть это бестолковое расточительство энергии… Но! – оживлённо прибавила она, вскинув указательный палец. – Если дозреешь по поводу колечек, ты всё же не сильно торопись! Вот следующим летом для этого будет самое время. Мне сначала нужно закончить учёбу… Знаешь, насколько я загружена.

– Будто тысячу лет тебя знаю, – со вздохом сказал я. – Сам себе удивляюсь. Почему-то понимаю тебя и принимаю вместе со всем твоим.

– И я это ценю! – подмигнула Грейс. Спустя мгновение она помрачнела и отшвырнула рюкзак к стенке палатки. – Внимание! Неприятная новость! Я где-то посеяла ключи от отцовского джипа! И дерево с маленькими джипиками в том месте, увы, не вырастет.

Я в недоумении развёл руками:

– Как это случилось?

Она решительно встала, развернулась к входу палатки.

– Нигде нет! Не понимаю! Растеряшкой я никогда не была…

Я взял её за руку и усадил рядом с собой.

– Надо вспомнить, где мы были и что делали. Пойдём искать по следам наших перемещений.

Грейс уселась, как любила, скрестив ноги под собой, и хлопнула себя по коленкам.

– Оставим до утра! Где лежат, там и будут. Не убегут. В темноте не хочу лазить. – Немного помолчав, она похлопала ладонью по маленькой тумбочке, стоявшей у входа. – По-моему, я оставляла их здесь!

– Уверена?

– Когда поставили палатку и расположились, я закрыла машину… – произнесла Грейс, изображая жестами свои прошлые действия. – Пришла. Вынула ключи. Положила сюда! – Она развела руками: – И забыла. А вспомнила только сейчас.

Я в раздумье почесал лоб. Попросил её подождать и вышел.

Вернулся в палатку спустя несколько минут, чтобы протянуть ожидавшей Грейс заветные ключики.

– Ого! – воскликнула она, схватив их. – Ты что, экстрасенс?! Где были?

Я вновь уселся рядом с ней на свой спальник и потёр ладони друг об дружку.

– Как говорил Шерлок, дедукция!

– Ну-ка, ну-ка! – воскликнула она, придвинувшись ко мне, вся внимание.

– Помнишь, как ты днём отругала меня за то, что я кинул на тумбочку парочку упаковок из-под чипсов?..

– Всего-то парочку упаковок?.. – усмехнулась она. – То есть никаких пустых бутылок, использованных стаканчиков, тарелок, салфеток?.. А я увидела на тумбочке гору мусора и потребовала убрать это безобразие.

– Обычно я отличаюсь осмотрительностью во всём, – продолжил я. – А тут… От злости готов был выкинуть и саму тумбочку! Сгрёб в пакет с поверхности махом без разбора всё, что ты назвала горой мусора. Так вместе с мусором и выкинул ключи, которые не заметил.

– Лазил за ключами в ящик с мусором?.. – ужаснулась она, вскинув брови.

– Сначала я свистел, звал их, подманивал, но самостоятельно они оттуда выбраться не смогли, – пошутил я, разведя руками.

– Помой руки! – потребовала она.

– Помыл, – кивнул я.

Грейс показала звякнувшие в руке ключи.

– А ключики?

– Тоже!

Грейс с удовлетворённым видом потянулась, положила ключи на тумбочку.

– В следующий раз не устраивай такой жуткий бардак!

– В следующий раз не ругайся из-за ерунды! – отразил я.

– Я не ругалась, – возразила она. – Просто потребовала убраться. Не будь таким обидчивым!

– С людьми надо быть гуманнее, педагогичнее, мягче, – прибавил я. – По крайней мере с близкими. Чему тебя там учат? Руководить или тиранить?

– Чуть ослабишь хватку, и лентяи тут же ищут способы схалтурить, – пояснила она. – Хороший руководитель, он жёсткий, тактичный и справедливый. Должен уметь с одинаковым успехом организовать как сборку самолётов, так и сбор помидоров. У меня в активе успешная практика в двух крупных компаниях! И там и там меня ждут после учёбы! Гибкость твоя, это опция тимбилдинга для подчинённых. Вот они да, должны расшаркиваться в общении между собой. Полезно для дружеской атмосферы в коллективе. А руководитель это другой уровень. Это всевидящее око.

– У тебя всё время в неудачах виноваты все вокруг, – сказал я. – Плохо работают, плохо стараются. Не то и не так делают. Халтурят, работают медленнее и не так усердно, как могли бы. Бесконечный список требований к людям. А ты хоть раз в какой-нибудь неудаче или ошибке обвиняла себя, а не людей, исполняющих указания?

– Если все будут делать всё так, как положено, – произнесла она, – неудач не будет в принципе.

– Ответь прямо! – потребовал я. – Чувствовала ли ты когда-нибудь виновницей в неудачах или ошибках общего дела не людей, а себя?

– Нашёл о чём спорить! – отмахнулась она в растущем недовольстве.

– А всё равно уже пора спать, – опомнился я, взглянув на наручные часы.

Тонкие стенки палатки озолотились светом встающего солнца.

Грейс высунула голову из палатки, а следом наружу выглянул и я. Уже светало. Вот и ночь пролетела. Утро мы оба встречали в том, одновременно усталом и возбуждённом состоянии, когда сил нет, и наоборот тянет проявлять какую-то активность. Под плотной шапкой напряженности в голове разлито такое маленькое, но стойкое, непоколебимое озерцо спокойствия.

Ни ветерка снаружи. Неподвижная зелень раззолачивается в лучах рассветного солнца. Птицы уже начинают своей беспорядочной трескотней колыхать идеальную тишь раннего утра. Воздух горного озера само воплощение бодрящей свежести, а временами в него вплетаются призрачными нотками запахи вчерашнего барбекю и жареных сосисок. Переполняет то самое чувство, когда вся жизнь впереди, когда возможно всё, жизнь глубока, широка и далека, конца и края ей не видно, а горизонт её возможностей неисчерпаем!..

– Судя по тому, что солнце встаёт, пора просыпаться! – хмуро заключила Грейс, зевая.

– Да, теперь проще вообще не ложиться… – согласился я.

Грейс живо метнулась к кофеварке.

– В таком случае сыграй мне что-нибудь бодрящее! С заводными, южными, испанскими мотивами… А я пока организую кофе.

– Сыграю, только кинь мне гитару.

Грейс аккуратно протянула мне гитару.

Играть совсем не хотелось. Бывает такое, когда пальцы не слушаются, струны дрожат и хоть как себя заставляй, а просто не прёт. Истощённость, пресыщение. В таких случаях нужен отдых от музыки. Набрав пару зажигательных аккордов, я с тяжким вздохом прижал струны ладонью, оборвав звук.

Грейс развернулась ко мне с двумя стаканами горячего, чёрного кофе.

– И когда ты свои записи наконец-то разошлёшь по продюсерским центрам? Давно пора пускать их в дело!

– Я ещё недостаточно хорош для этого, – пояснил я, поглаживая струны. – Продолжаю улучшать материал и нарабатывать своё мастерство до нужного уровня.

– Меня радует твоя заряженность на совершенствование! – среагировала Грейс. – Но нарабатывать мастерство будешь до старости, – следом усмехнулась она. – Поэтому запускай в ход всё, что имеешь сейчас. А совершенствование потом.

– Уж я получше тебя разбираюсь в своём творчестве! – парировал я.

Грейс в неудовольствии заострила взгляд.

– Опять!.. Моё мнение! Если равняться на Курта Кобейна, то проще сразу застрелиться.

– Если не равняться на уровень Кобейна, – возразил я, – то будешь делать дерьмо, думая, что делаешь конфетку!

– А вот и нет! – с ухмылкой парировала она. – Равняясь сейчас на Кобейна, ты, делая конфетку, думаешь, что делаешь дерьмо! Новому времени – новое звучание. Придётся мне нанять хакера в даркнете, чтобы взломал твой комп и стащил все треки. Упакую как надо и разошлю сама! Так и стану твоим продюсером, иначе свой талант зароешь с концами. Видимо, за всеми творцами нужен глаз да глаз. Только отвернёшься – бац, стреляются, вены режут или какую-то другую дичь выкинут. Непредсказуемы.

– Да уж конечно! – отразил я. – Что тебе сыграть-то?..

Грейс передала мне стакан и, пригубив свой кофе, замерла в молчаливом раздумье.

– Люблю слушать, как ты сочиняешь что-то на ходу, – призналась она. – Так день и ночь висела бы на стриме твоего творческого процесса, но у меня не бывает на это времени. Вот сейчас как раз это время есть. Импровизируй!..

Воспоминание было как осознаваемый сон. Такой яркий, осязаемо реальный. То ли Сфера так подействовала, то ли я сам так глубоко провалился в это приятное воспоминание. Не заметил, как Сфера Грейс натянула свои энергетические вожжи, втаскивая меня обратно в хронокоридор.

Всё вокруг было белым-бело, а когда я распахнул глаза, очутился во тьме. С тяжёлым вздохом развёл руки в стороны, нащупывая стенки Сферы. Стенки не нащупывались, и движениям препятствовала вязкая среда, как будто я оказался в огромном котле с киселём. Двигаться было трудно, но можно. Где верх, где низ, и есть ли они тут?.. Где и в чём я пребывал, не осознавал. Паника расплескивала мысли, я заметался во все стороны. С трудом двигаясь в «киселе», подумал, что застрял в какой-то промежуточной стадии перемещения из будущего в прошлое. Нечем было объяснить эту тьму, эту вязкость.

Я тонул!..

Распознал-таки, что здесь есть верх, есть низ, есть сила притяжения. Ноги коснулись слегка пружинящей поверхности.

Я ощупал твердь под собой. Была она мягкая, разгребалась руками…

«Дно! – вспыхнуло в моём сознании. – Дно озера!»

Вот такая неприятность приключилась в этот раз. Сфера закинула меня при возвращении в озеро! Непонятно в какую его точку. В какую сторону отсюда двигаться? Защитных свойств костюма, как я понял, достаточно для того чтобы не утонуть – этой мыслью себя и тешил. Однако кислород расходуется вот уже дольше часа и сколько его ещё осталось в баллоне? Хватит ли на блуждания по дну озера в поисках берега?.. Озеро относительно небольшое, но это если не топтаться по его дну в поисках берега!

Какая злость на Сферу Молблана вспыхнула во мне! Как копился гнев, как приумножался он с каждым, совершённым мною усилием!.. Дайте мне эту Сферу сюда сейчас, и я голыми руками разломаю её на части!..

Реально ли всплыть на поверхность? Костюм был тяжёлым, экипирован баллоном со сжатым воздухом. Я отдал все силы попытке выплыть к поверхности. Молотил руками и ногами в заплыве вверх как спятившая лягушка. Выглянуть бы хоть одним глазком из воды и увидеть, где горы!..