Текст книги "Лики контакта"
Автор книги: Павел Молитвин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Павел Молитвин
Лики контакта
В периоды высокой социальной напряженности возрастает страх веред всевозможными космическими заговорами и нашествиями: в XV–XVI столетиях – пришествием Антихриста и концом света, сегодня – перспективой быть завоеванными или уничтоженными космическими пришельцами.
Пол Хасон. Тайны колдовства
Пролог
После того как Толик Середа прочитал хвалебную оду в мою честь и было выпито по второй рюмке, я обратился к ребятам с заранее заготовленной речью. Суть ее, если отбросить барочные завитушки, сводилась к тому, что каждый тонкий журнал стремится превратиться в толстый, ибо кто прекращает карабкаться вверх, неизбежно сползает вниз. Ситуация на издательском рынке складывается благоприятная для того, чтобы к Новому году открыть несколько новых рубрик и, если у сотрудников «ЧАДа» возникнут на этот счет дельные предложения, мы немедленно их рассмотрим.
Ваня Кожин тотчас заявил, что у него имеются кое-какие соображения и он готов ими поделиться. Я мысленно ахнула поскольку побаиваюсь Ваниных экспромтов. Говорить он способен долго, умно и не без юмора, но, как человек увлекающийся, к середине речи забывает, с чего начал, и, отстаивая существование, например, Геродотовых амазонок, запросто может завершить выступление развернутым описанием характерных особенностей проституции в Древнем Риме.
– Погоди, Ваня, мы обсудим твои соображения в рабочем порядке, – спас, как обычно, положение Миша Машков – человек редкой разумности, страдающий разве что излишней педантичностью, переходящей порой в откровенное занудство. – Раз уж мы собрались чествовать шефа, мне бы хотелось поднять тост – у всех налито? – за то, чтобы он так же умело и успешно руководил толстыми «Чудесами, аномалиями и диковинами», как руководил тонкими.
Выпито было дружно и с чувством. Закусили тоже с аппетитом, после трудового дня у молодежи прорезался волчий аппетит, и, воспользовавшись этим, я внес деловое предложение:
– Прежде чем озвучивать новые рубрики, я просил бы вас прикинуть их содержание хотя бы на три-четыре номера. А лучше на полгода. Набросать план на одну-две странички, обязательно указав источники, из которых мы сможем черпать материалы по заявленной теме.
– Логично, – сказал Толик. – Иначе Ваня сейчас обрушит на нас «планов громадье», а потом выяснится, что для воплощения их нас всех надо отправить на полгода в командировки по разным частям света.
– Я бы не отказался! – заявил Ваня. – Надо же иногда из Публички на свежий воздух вылезать.
– Надо, – согласился я, – но на командировки по странам развитого, а равно и недоразвитого капитализма мы пока не наработали. Зато будет, на мой взгляд, справедливо, если предложившие новые, хорошо замотивированные рубрики товарищи станут их постоянными ведущими.
– Логично! – изрек Толик с набитым ртом. – Многие лета нашему кормчему!
Жизнерадостная Верочка рассмеялась, Света ринулась к зазвонившему телефону, а я бросил в тихий редакторский пруд последний из припасенных на сегодня камней:
– Для начала предлагаю вам подумать о том, не ввести ли нам рубрику фантастического рассказа. Такие рубрики, как вы помните, были в «Знании – силе», «Науке и жизни», «Химии и жизни»…
– «Юном технике», «Технике – молодежи», «Металлурге», «Энергии», «Вокруг света»… – подхватил Ваня.
– Вот именно, – остановил я его. – Как вы смотрите на то, чтобы написать в свободное от работы время по рассказу на тему… Ну, скажем, «Лики контакта»? Зачем нам приглашать варягов, когда все вы ребята не промах?
Предложение было настолько неожиданным, что даже Ваня не рвался в бой, переваривая услышанное и подстегивая мыслительный процесс мелкими глотками коньяка.
– В принципе, мы могли бы объявить конкурс на лучший рассказ. Или пошарить в Интернете. Но нам надобно задать тон, найти ключ, чтобы рубрика имела свое лицо… – продолжал я искушать молодых коллег. – Я предложил тему контакта потому, что тут, как мне кажется, можно вдоволь порезвиться.
– Шеф, вас к телефону, – позвала меня Света.
Я вышел из-за стола и, беря в руки трубку, услышал, как Ваня сказал:
– Ну что ж, можно попробовать. Бродила тут у меня в голове одна идейка…
– Только не надо нас ею потчевать! – остановил его Миша – На бумаге, сударь! Зафиксируйте ее на бумаге в развернутом, завершенном, удобочитаемом виде!
Сошествие пирамид
Крошечные опереточные народы забавляются игрою в правительства, покуда в один прекрасный день в их водах не появляется молчаливый военный корабль и говорит им: не ломайте игрушек!
О.Генри. «Короли и капуста»
1
Сошествие пирамид началось в конце марта. Я помню это очень хорошо, поскольку за пару дней до появления первой черной пирамиды жена сказала, что намерена со мной разойтись. Переехать от меня на квартиру умершей месяц назад тещи и взять с собой Альку. Причем не просто сказала, а начала собирать чемоданы и писать список имущества, которое должно отойти к ней с Алькой, а какое – остаться мне.
Этот-то список и открыл мне глаза на то, что дело принимает серьезный оборот. Валька и раньше грозилась, что, мол, уйдет от меня, дурака непутевого, но если бы я все ее слова в голову брал, так давно бы уже с поеханной крышей ходил. Говорить-то она могла что угодно, но уходить ей было некуда. Разменивать нашу однокомнатную квартирку в пятиэтажном панельном доме – дело заведомо дохлое, а к мамаше своей под крыло она бы, понятное дело, не пошла. У тещи двухкомнатная квартира тоже в «хрущобе», и площадь чуть, может, побольше нашей, но главное – Ирина Васильевна была редкой занудой и завоспитывала бы Вальку с Алькой до смерти. А они у меня невоспитанные и воспитываться категорически не желают. За что я их обоих и люблю безмерно.
Но это так, к слову.
Март, помню, выдался паскудный. С мокрым снегом, дождем, дурацкими, как всегда, выборами, на которых выбирать некого и не из кого, с простудой у Альки и отсутствием шабашек у меня. Работаю я в журнале «ЧАД», что в переводе на русский значит «Чудеса, аномалии и диковины». Та еще, между нами говоря, зверушка. Эзотерика, экстрасенсорика и прочие чудеса в решете, которые мы либо тащим из зарубежной печати, либо из Интернета, либо из писем сумасшедших читателей. А если украсть неоткуда или вовремя не поспели перевести, сочиняем сами на потеху полупочтенной публики, балдеющей от подобного рода чтива. И все это, сами понимаете, густо-густо замешано на рекламе, с которой мы имеем основной навар. То есть не сотрудники, вестимо, а хозяин журнала. Сотрудникам же, и мне в том числе, приходится постоянно поддерживать бюджет семьи всевозможными приработками на стороне. Переводами, редактурой, корректурой, рерайтом – то есть переложением на удобочитаемый язык того, что писано рекламодателями или читателями.
Так вот левого приработка в тот памятный март не было, и это окончательно испортило наши с Валькой отношения. Хотя это опять же к слову.
А впрочем, нет, это как раз имеет к пирамидам самое непосредственное отношение. Потому что ежели бы была у меня халтура, не сидел бы я как дурак у ящика для дураков и не слушал лапшу, которую вешают на уши зрителям-слушателям мои более продвинутые коллеги. Вешали же они как раз историю о том, что в пригороде Нью-Йорка опустилась громадная пирамида устрашающе черного цвета. О чем я, схватив трубку, немедленно доложил главному редактору «ЧАДа». Шеф утверждает, что решения современный человек должен принимать быстро, как командир на поле боя И сам именно так и поступает, не считаясь с последствиями, к которым это приводит как на поле боя, так и в мирной жизни.
– Мишель, – изрек он тоном командарма, бросающего в схватку резервный эскадрон. – Немедленно начинай копать все-все-все про пирамиды.
– Про какие? – спросил я, с тоской взирая на Вальку, которая, сидя за кухонным столом и не глядя, вопреки обыкновению, на экран телика, писала и писала свой омерзительный разводной список.
– Про все! – отрубил шеф. – Египетские, перуанске, чилийские, гватемальские. Если надыбаешь что-нибудь про пирамиды в Индии или у чукчей – тоже пойдет. Под эту черную гадину любая пирамидная лабуда пойдет. За работу! Я беру эту историю под личный контроль и буду удивлен, если она не поможет нам повысить тираж «ЧАДа» вдвое!
Наш шеф – умница! Орел! Помните, как писал Булгаков в «Театральном романе» о некоем Гаврииле Степановиче? «Орел, кондор! Он на скале сидит, видит на сорок километров крутом. И лишь покажется точка, шевельнется, он взвивается и вдруг камнем падает вниз! Жалобный крик, хрипение… и вот уж он взвился в поднебесье, и жертва у него!» Таков же и наш шеф. Слушая меня, он успел включить телевизор, уловить суть происходящего и вычислить, как и какие выгоды можно извлечь из упавшей с неба пирамиды.
– Завтра с утра – в Публичку! – напутствовал меня шеф. – Пирамиды – на линию огня!
Он дал отбой и, надобно думать, стал набирать номер Толика Середы или Вани Кожина, чтобы отдать им соответствующие распоряжения. И, только положив свою трубку, я начел понимать, что история человечества уже никогда не вернется в прежнее русло.
– Пришествие! Контакт! Инопланетяне наконец-то сочли нас достойными посещения! Валька! Алька! Слышите? Событие века! Свершилось! – заорал я.
– Что случилось, па? Президента грохнули или война началась? – спросил Алька, появляясь из комнаты.
– Летающая пирамида инопланетян приземлилась возле Нью-Йорка, – сказала Валька. Перевернула разводной список, чтобы сын не понял, какую глупость она затевает, и принялась покусывать колпачок гелевой ручки.
– Ура! – закричал Алька. И минутой позже спросил: – А для чего они прилетели? Дружить с американцами будут или задницу им надерут?
Чуете, каков подход? Чьи гены, а?
2
Алька зрил в корень проблемы, как и завещал незабвенный Козьма Прутков. На следующий день все СМИ, словно сорвавшаяся с цепи свора собак, с утра пораньше залаяли и затявкали, завыли и захрипели, зарычали и заскулили над прилетевшей из космоса мозговой косточкой.
Заголовки газет потрясали воображение обывателей:
«ВТОРЖЕНИЕ ИЛИ ДИПМИССИЯ?», «ЧЕРНАЯ ПИРАМИДА – ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА», «ГОСТЬ ИЗ БЕЗДНЫ НА ОКРАИНЕ НЬЮ-ЙОРКА!», «ВОЙНА ИЛИ МИР?!», «ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ – МИФ И РЕАЛЬНОСТЬ», «НА ПОРОГЕ ВЕЛИКИХ ОТКРЫТИЙ», «УГРОЗА ИЗ КОСМОСА».
Спецвыпуски новостей следовали один за другим, репортеры со всего мира ринулись к подножию гигантской пирамиды, ожидая появления инопланетян. Однако двери пирамиды, ежели таковые имелись, все не открывались и не открывались, и спецвыпуски заполняли интервью с политологами и учеными, охотно делившимися со зрителями диаметрально противопо-
ложными соображениями и догадками о природе и намерениях инопланетян. Ведущие новостей туманно сообщали о начавшихся между правительствами переговорах, суть коих не сообщалась, но была очевидна каждому.
Пережившие Вторую мировую старушки снимали деньги с книжек, закупали соль, спички, сахар и мыло.
Шеф, после тяжелейших переговоров с типографией, срочно верстал внеочередной выпуск «ЧАДа» из собранных нами материалов, а я, сидя в Публичке, крапал новую статью для свежеизобретенной рубрики «ВСЕ О ПИРАМИДАХ».
Как известно, люки звездолета не открылись ни на первый, ни на четвертый день. Черная пирамида не подавала признаков жизни, зато спецвыпуск «ЧАДа», вышедший тиражом, вдвое превышавшим обычный, разобрали мгновенно. У меня создалось впечатление, что все телевизоры Питера в эти дни не выключались, в транспорте люди слушали приемники, и все поголовно читали, читали, читали расходящиеся «с колес» спецвыпуски тех газет и журналов, издатели коих подсуетились и успели договориться о них с типографиями.
Программы теле– и радиопередач полетели в тартарары: политики и аналитики всех мастей, астрономы, физики, химики, математики, священнослужители всех конфессий, сексологи, астрологи, зоологи и психологи заполонили эфир, потеснив не только художественные фильмы, но и – страшно сказать! – как завозные, так и доморощенные сериалы о бандитах, полицейских и несчастных сиротках, которых ожидала участь Золушки. Все международные организации, ассамблеи, комитеты и общества, начиная с ООН, НАТО, ВТО, ЕС, МАГАТЭ и кончая ассоциацией ассенизаторов и конфедерацией филателистов, проводили совещания и брифинги, заседая круглосуточно, дабы, когда двери пирамиды откроются, немедленно принять ответственное, взвешенное и единственно верное решение.
Они деятельно разрабатывали планы действий, включавшие стратегию и тактику, годные как на сегодняшний день, так и на перспективу…
Мир менялся на глазах и, похоже, в лучшую сторону, ибо даже Валька, спрятав свой недописанный список, сказала, что в связи с прилетом инопланетной пирамиды развод может обождать.
Шеф же, напротив, сказал, что годить некогда – надо ковать деньги, пока пахнет жареным, и мы должны готовить второй спецвыпуск.
3
В течение нескольких дней я узнал о пирамидах больше, чем за всю жизнь. Скажу без ложной скромности – я, подобно многим моим коллегам, сделался знатоком пирамидной проблематики. По ночам мне снилось выжженное солнцем плоскогорье Гиза, отделяющее плодородную долину Нила от мертвой ливийской пустыни, и фронт пирамид, длиной в 65 километров, тянущийся от Каира до Фаюма. Все те 90 с лишним пирамид, которые дошли до наших дней. А сколько их еще погребено песками и разрушено беспощадным временем, несмотря на известную пословицу арабов, гласящую: «Все в мире боится времени, а время боится пирамид!»
Ничего удивительного, что мне снилось то, о чем я читал днем и писал ночью. О считавшейся до недавнего времени самой древней пирамиде фараона Джосера и трех всемирно известных пирамидах: фараона Хуфу, которого греки на свой манер переименовали в Хеопса, Хафры – названного ими Хефреном, и Менкаура – по-гречески Микерина. Мне снился Большой Сфинкс, в лицо которого, за неимением лучшей мишени, наполеоновские солдаты палят из пушек. Во сне я повторял таинственные слова пророчества о том, что «когда будет разгадана последняя загадка Сфинкса, он расхохочется, и мир прекратит свое существование». И просыпался, клацая зубами от ужаса, в который меня повергло чудовищно изуродованное, изъеденное временем, изрытое, точно оспой, ветрами лицо смеющегося человекольва, прячущего между передними лапами храм Солнца…
Воскресным утром, на пятый день после сошествия пирамиды, Валька, готовя омлет, подозрительно спросила:
– О каких это Нате и Рите ты болтал во сне?
– Не о них, а о ней. О Нитокриде. Была такая фараонша, – ответил я, выхлебывая утренний кофе. – С эмансипацией в Древнем Египте все обстояло путем. Во всяком случае, в высших эшелонах власти. Была там еще фараонша Нефрусебек. И Хатшепсут. Они строили храмы, вели войны, и…
– Фараонши, говоришь? Ну-ну… – ревниво протянула Валька. – Такие же, наверно, уродины, как Нефертити!
– Нефертити не была фараоншей, – заметил я. – Она была женой фараона. К тому же вовсе не уродиной.
– Уродиной-уродиной! У тебя просто вкус плохой!
– Потому-то я на тебе и женился, – пробормотал я, подцепляя вилкой кусок пышущего жаром омлета и заглядывая в распечатку скачанной из Интернета статьи.
В ней утверждалось, что великие египетские пирамиды, созданные, согласно общепринятой датировке, примерно за две с половиной тысячи лет до нашей эры, на самом-то деле были возведены около 10 миллионов лет назад, когда на Земле не существовало даже первобытно-общинного строя, а олигархи-фараоны их потом прихватизировали и приспособили под усыпальницы. Автор полагал, что строительство пирамид предшествовало смене полюсов Земли, колиты, которыми они были облицованы, содержали информацию, адресованную их создателями потомкам. Содрали же и уничтожили эту ценнейшую облицовку либо жрецы, либо фараоновы прихвостни. То ли чтобы знания працивилизации, покинувшей Землю в канун катастрофы, не смущали незрелые умы соплеменников и не были использованы ими себе и окружающим во вред; то ли просто желая убедить потомков в величии фараонов Хуфу, Хафры и Менкаура, походя отбахавших себе неслабые фазенды для загробной жизни.
В качестве доказательства этой впечатляющей гипотезы автор приводил встречавшиеся мне уже в других статьях и монографиях расчеты, из которых следовало, что для возведения пирамиды Хуфу население Египта должно было быть в десять раз больше того, что могла прокормить нильская долина. И все оно, от мало до велика, должно было круглогодично трудиться на возведении этой пирамиды.
– Удивительно, как по-разному можно интерпретировать один и тот же факт! – сказал я, откладывая распечатку и прикидывая, удастся ли мне извлечь из этого бреда хоть какую-то пользу. Читатель, естественно, не ждет от «ЧАДа» чего-то шибко разумного, но откровенной галиматьей его тоже потчевать негоже. Журнал наш читают все же не фанаты Донцовой, и печатать в нем статью, где говорится, что автор раскрыл тайны пирамид, «проанализировав с позиций математики» Откровение Иоанна Богослова, «Книгу Мертвых», «Книгу Перемен» и «Книгу Дзиан» – «которая не горит, не тонет и не подвергается воздействиям кислот», – лично я бы не решился…
– А интересное ты чего-нибудь за эти дни вычитал? – спросил Алька, уплетая за обе щеки кукурузные хлопья с молоком.
– Да, – гордо сообщил я. – Представь себе, что за полторы тысячи лет до того, как Колгейт в 1873 году наладил в Америке производство зубного порошка, это проблема была успешно решена древними египтянами.
От них остался рецепт, по которому был изготовлен, а потом и опробован лечебный состав, высоко оцененный современными стоматологами.
– Из чего же они делали свою пасту? – заинтересовалась Валька.
– По-моему, это все-таки был порошок. В него входила каменная соль, перец, сушеная мята и цветки ириса.
– Правильный рецепт, – одобрила жена. – Я в детстве, когда у меня были желтые зубы, чистила их вместо пасты солью. А бабушка говорила, что во время войны они чистили зубы мелом или золой. Говорят еще, если накапать на щетку йод…
– Смотрите, новая пирамида! – прервал ее Алька, ухитрявшийся краешком глаза смотреть в телевизор.
Я включил звук, предусмотрительно вырубленный мною на время завтрака, и услышал взволнованный голос диктора:
– … рано утром опустилась близ Парижа. Вы видите кадры, снятые во время приземления второй пирамиды. Место посадки оцеплено правительственными войсками. На связи наш специальный корреспондент в Париже Стас Мышов. Скажите, Стас, как относятся жители французской столицы к приземлению в ее пригороде второй пирамиды?
– Понял вас, Оля, – изрек появившийся на фоне Эйфелевой башни Стас Мышов. – Парижане взволнованы и довольны. Хотя некоторые из них считают, что здесь должна была опуститься первая, а не вторая пирамида. Министр культуры сказал буквально следующее…
Я снова вырубил звук, и домашние не стали возражать. Если бы двери пирамиды открылись и выступил инопланетянин… А что нового может сказать министр, пусть даже и французский?
4
Пирамиды по-прежнему не подавали признаков жизни. Они не отвечали на запросы, не высылали зондов, в них не открывались окна и люки, из них не доносилось ни звука, и они не поддавались сканированию, поскольку были окружены неким непроницаемым полем, которое фантасты уже давно нарекли силовым.
– За фигом, спрашивается, садиться, если не желаешь контачить? – горячился Ваня Кожин. – Играть в молчанку можно было, оставаясь на орбите! Или даже не вылетая со своей планеты!
– Они ведут себя неправильно, но нам это на руку, – сказал шеф, вызывая на мониторе мою очередную статью.
– «Все, что соответствует нашим желаниям, кажется нам правильным. Все, что противоречит им, приводит нас в ярость», – возвестил я и, дабы не прослыть плагиатором, добавил: – Андре Моруа.
– Умничаешь, Михась?
– Цену себе набиваю, – объяснил я и отправился за рабочий стол, дабы не мешать шефу наслаждаться моим творением.
Времени у меня оставалось мало – с появлением черных звездолетов для нас наступила страдная пора, – и я никак не мог собраться и прикинуть соотношение между египетскими пирамидами и современными зданиями, дабы осознать масштабы черных пирамид, каждая из которых, как сообщали СМИ, в полтора раза больше пирамиды Хуфу.
Разумеется, я знал, что «пирамида пирамид» – попалось мне где-то такое определение пирамиды Хуфу – имеет высоту 147 метров, а длину каждой стороны основания – 230 метров. То есть площадь ее основания равна примерно 5,3 га. Сооружена эта пирамида из 2,3 миллиона блоков известняка и гранита, весом от 2,5 до 15 тонн каждый. К этому некогда добавлялось 8,9 гектара зеркально гладкой облицовки из 115 тысяч отполированных плит, каждая весом 10 тонн, которые покрывали все четыре боковые грани. Объем пирамиды – более 2,5 миллиона кубометров, и весит она более шести миллионов тонн. Цифры эти мало что говорят, пока их не соотнесешь с чем-нибудь хорошо знакомым. Ну, например, с Исаакием. Я взял с полки путеводитель по Питеру. Ага! Высота Исаакиевского собора, строившегося 40 лет, почти всю первую половину XIX века, равна 101,5 метра. Стало быть, поставьте полтора Исаакия друг на друга – и вот вам высота пирамиды Хуфу. А чтобы получить черную пирамиду, надо поставить друг на друга два Исаакия. Иными словами, пирамида Хуфу равна 49-этажному дому, ну пусть 45, если принять во внимание необходимость создания технического этажа, чердака и т. д. А черная пирамида будет равна дому высотой в 73 этажа… Пусть даже в 70 – все равно изрядно!
Хотел бы я знать, чем можно заполнить такой колоссальный объем?..
Теперь площади. Исаакий занимает чуть больше гектара, то есть в четыре с лишним раза меньше Великой пирамиды. Вес Исаакия предположительно 300 тысяч тонн, стало быть, он в 20 раз легче пирамиды Хуфу. Вот это да!..
– Михаэлс, что это ты тут про конец света нацарапал? Какое отношение он имеет к пирамидам? – грозно вопросил шеф, но, пока я добирался до его стола, сменил гнев на милость. – Впрочем, оставим. Забавно закручено.
– Вот и я так думаю, – голосом Табаки из «Маугли» поддакнул я.
Статья, подсунутая мной шефу, начиналась с рассказа об одном из зиккуратов – ступенчатой пирамиде ацтеков – храме Кукулькан в Чичен-Ице. Высотой 30 метров, величием он уступает пирамидам в Гиэе, но имеет ряд удивительных особенностей. В каждой из четырех лестниц, идущих по центру его ступенчатых стен, насчитывается по 91 мелкой ступени. Учитывая верхнюю площадку, на которой, как почти на всех пирамидах, возведенных в Центральной Америке, стоит небольшой храм, количество ступенек составляет 365 – число полных суток в солнечном году. Ориентация и геометрия сооружения выдержаны с немыслимой точностью, что позволило добиться поразительного эффекта: в дни осеннего и весеннего равноденствия на ступенях северной лестницы из треугольников света и тени складывается изображение гигантской извивающейся змеи. Иллюзия эта длится 3 часа 22 минуты.
Змей возникает здесь явно не случайно, поскольку пирамида Кукулькан посвящена Кецалькоатлю – Пернатому Змею. Культовый герой, возглавивший группу единомышленников, или главное божество древнеамериканского пантеона – он, являясь воплощением сил добра и света, сражался с Тескатилпоком – олицетворявшим силы тьмы и зла. Противостояние длилось много лет, но в конце концов добро было побеждено, и Кецалькоатль был изгнан из страны и «уплыл на восток на плоту из змей вслед за своими соратниками, которые обратились в ярких птиц».
Интересно, что в Чичен-Ице – северная часть полуострова Юкатан, Мексика – рядом с пирамидой Кукулькан, находится так называемый «Храм Воинов», посвященный Тескатилпоку и его соратникам. Перед храмом расположена гигантская фигура Чакмоола, полулежащего, полусидящего в странной, выжидательной позе. Пустое блюдо, прижатое Чакмоолом к животу, предназначалось для вырванных сердец. В то время как Кецалькоатль принимал приношения цветами и запрещал кровавые жертвы, Тескатилпок и его сторонники обожали свежую человечину. Испанский очевидец писал в XVI веке: «Жертву приводили и клали на каменный жертвенник. Четверо держали ее за руки и за ноги, растягивая в разные стороны. Приходил палач с кремневым ножом и с большим искусством делал разрез между ребрами с левой стороны груди, пониже соска. Затем просовывал руку между ребрами и, как голодный тигр, вырывал живое сердце, которое бросал на блюдо».
После поражения пришедшего из-за моря Кецалькоатля остановленные им кровавые жертвоприношения возобновились по всей Центральной Америке. В целом, по некоторым оценкам, в начале XVI века число человеческих жертв в империи ацтеков достигало 250 тысяч в год. Испанский миссионер Бернардино де Саагун стал свидетелем одного из массовых жертвоприношений и так описал его: «Жрецы свежевали и расчленяли пленников; затем они смазывали свои обнаженные тела жиром и натягивали снятую кожу на себя… Оставляя за собой следы крови и жира, эти люди носились по городу в своей омерзительной одежде, нагоняя на встречных ужас… Ритуал второго дня включал каннибальский пир в семье каждого воина». Другой испанский летописец – Диего де Дуран, – ставший свидетелем другого массового жертвоприношения, сообщал: жертв было столько, что кровь их, стекавшая по ступеням храма, «образовывала на земле целые лужи».
Нет-нет, я понимаю, что испанцы – мимоходом уничтожившие цивилизации инков и ацтеков! – могли врать и приписывать им какие угодно зверства, дабы оправдать тем самым чудовищные деяния, сотворенные ими самими. В моей статье нет ни слова о том, как высадившийся в Чолуле – городе, население которого составляло 100 ООО человек – отряд Эрнана Кортеса – жалкая горстка испанцев, встреченная безоружными толпами и радостными жрецами й препровожденная в храм Кецалькоатля с музыкой и цветами, как встречают только дорогих гостей, – за день – за один день! – уничтожила шесть тысяч человек! Шесть тысяч – не бомбами, автоматами и т. п., а «вручную» – мечами и копьями! Один из испанских хронистов, бывший свидетелем этого события, писал: «безоружные, со счастливыми лицами, выражающими обожание, туземцы собрались здесь, чтобы послушать, что скажут белые люди», появление которых предрек перед своим отплытием на восток добрый Кецалькоатль. И тот же хронист – испанский! – пишет далее: «Жители Чолулы были захвачены врасплох. Они встречали испанцев без стрел и щитов. И были зарезаны без предупреждения. Их убило чистой воды предательство».
Это случилось в Чолуле – крупном городе, центре паломничества ацтеков. Для тех, кто плохо ориентируется в древних культурах народов Америки, напомню: ацтеки жили на территории нынешней Мексики, Гватемалы и Гондураса, а инки – на территории Перу, Боливии, Эквадора и северной части Чили.
15 ноября 1532 года Франсиско Писарро, командовавший отрядом из 120 конных и 50 пеших воинов, имея перед собой 40-тысячную армию инков, пригласил в свой лагерь их императора – Атауальпу. Произошло это в Андах, близ поселка Кахамарка, у коего армия Великого Инки оказалась не ради противостояния полутора сотням испанцев, а дабы покончить со спором по поводу престолонаследия, возникшего у Атауальпы со своим братом – Уаскаром. Эскорт из шести тысяч невооруженных воинов сопровождал Великого Инку. Вера в возвращение из-за моря Великого доброго бога, называемого ацтеками Пернатым Змеем – Кецалькоатлем, Кукульканом, Гукумацем, Вотаном, Ицаманом, а инками в Южной Америке Тики Виракочем, Уаракочем, Коном, Кон Тики, Тунупом, Таапаком, Тупаком, Иллом, подвела императора. Он был схвачен испанцами. Сорокатысячная армия смешалась и обратилась в бегство. Испанцы преследовали ее по всей долине Кахамарка и убивали инков, пока не стемнело. По примерным оценкам, в тот день – 16 ноября 1532 года – были убиты семь тысяч инков и тяжело ранены еще десять тысяч. Не могу поверить, но цифры эти встречались мне неоднократно, что каждый испанец убил в этот день холодным оружием примерно по 40 и ранил по 60 инков.
Вера в возвращение добрых богов дорого обошлась как ацтекам, так и инкам. Однако, как это ни парадоксально, предсказание Кецалькоатля сбылось – пришедшие из-за моря испанцы отменили кровавые жертвоприношения. Культ злого бога – Тескатилпока – был уничтожен.
Но вот что удивительно – жертвы ему приносились, дабы он отсрочил конец света, наступление которого ожидали как инки, так и ацтеки!
Подобно другим народам, жившим в древности на территории Мексики, ацтеки верили, что Вселенная существует в рамках великих циклов. Жрецы их писали, как о чем-то несомненном, что с момента сотворения человечества минуло уже четыре таких цикла, которые они называли «Солнцами». К моменту вторжения испанцев шло уже Пятое Солнце. В «Ватикано-Латинском кодексе», редком собрании письменных памятников, относящихся к цивилизации ацтеков, едва ли не полностью уничтоженных испанцами, говорится, что во времена Первого Солнца – Матлактли Атль – жили великаны и погибли они «от разрушительной воды. Этот потоп (Апачиоуалицтй) явился результатом непрерывного дождя. Люди превратились в рыб». В результате страшного катаклизма удалось спастись немногим, и потомки их заселили Землю.
Второе Солнце – Эхекоатль – погубил Змей-Ветер, и люди превратились в обезьян. И вновь Землю заселили потомки тех немногих, которым удалось спастись во время ужасного бедствия.
Третье Солнце – Тлейкияуильо – погибло от огня. Четвертое Солнце – Цонтлилик – погубил голод, «который пришел вслед за морем крови и огня».
Ацтеки верили, что конец Пятого Солнца близок, и, дабы отсрочить его, приносили щедрые жертвы Тескатилпоку. Знания о неизбежности очередной вселенской катастрофы они подучили от майя, которых справедливо считают величайшей древней цивилизацией Нового Света. Вот только информация о точной дате очередного светопреставления была ацтеками утеряна. И потому они, полагая, что «лучше перебдеть, чем недобдеть», заливали свои алтари кровью пленных воинов…
Очевидно, у ацтеков были основания доверять предсказаниям майя, которые унаследовали свои знания от ольмеков, а те в свою очередь – разумеется, это гипотеза, но, на мой взгляд, весьма убедительная – от пришельцев из Атлантиды. Я имею в виду гипотезу о перемещении земной коры, приведшем около 12 тысяч лет назад к тому, что цветущая Атлантида съехала на Южный полюс и превратилась в Антарктиду, в то время как Сибирь и Аляска сдвинулись к Северному полюсу. Впрочем, если кому-то больше нравится гипотеза, что последний Ледниковый период был вызван смещением земной оси, – не буду спорить, поскольку это лишь разные объяснения причины, приведшей к мировой катастрофе, неузнаваемо изменившей облик планеты.
Но вернемся к майя, которым ацтеки действительно имели основания доверять. И вот по какой причине. Время обращения Земли вокруг Солнца, согласно григорианскому календарю, которым мы сейчас пользуемся, 365,2425 дня. Майя считали этот период равным 365,242129 дня. В настоящее время с помощью точнейших астрономических приборов длительность года установлена в 365,242198 дня. Из чего следует, что майя владели более точной информацией, нежели составители григорианского календаря.
