Текст книги "Летучие мыши появляются ночью"

Автор книги: Павел Вежинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

12

Следующий день был таким же жарким и не принес ничего нового. Как внимательно ни промывали руду, алмаз не появлялся – ничего, кроме песка и камней. В конце концов освободили Георгия Кротева, который чуть ли не бегом пустился к ближайшей пивной. Паргов с утра уехал в Войниково и в Гулеш до обеда не возвращался. Он должен был познакомиться с делами в производственной кооперации, узнать, что представляет собой бай Спиридон. Он не надеялся открыть что-либо неожиданное, но проверку все-таки считал необходимой.

После полудня было так же пусто, жарко, все тонуло в бездонной провинциальной тиши. Только издали слышался надоедливый стук дятла, старательно долбившего какое-то дуплистое, высохшее дерево. Дверь отворилась, в комнату вошел Паргов и молча сел напротив Димова.

– Начальник, плохие новости! – наконец произнес он. – Еще одно убийство.

– Убийство? – вздрогнул пораженный Димов.

– Да, в Гулеше. И можешь представить, кто жертва?

Димов почти до крови закусил губу.

– Да, знаю, – сказал он. – Славчо Кынев…

Паргов чуть ли не со страхом посмотрел на него.

– Почему ты так думаешь? – испуганно спросил он.

– Его убили, чтобы он не сказал, кому отдал вязаную фуфайку…

– Но если ты знал, почему же не…

– Молчи! – нервно оборвал его Димов. – Я думал, что события будут развиваться иначе.

– А теперь видишь, что вышло? На нашей совести новое убийство. Оно произошло из-за наших колебаний.

Димов все еще нервно кусал губы.

– Как это случилось?

– Нет, я не хочу тебе ничего рассказывать? – ответил Паргов. – Могу навести на неверный след. Лучше всего тебе самому на месте познакомиться с фактами…

– Плохо! – вздохнул Димов. – Исчез последний свидетель. Ну, поедем посмотрим…

По дороге в Гулеш они не обмолвились ни словом. Сидя рядом с шофером, Димов даже и не пытался размышлять, а пустыми глазами смотрел на поле. Лишь когда приехали в Гулеш, он оживился и закурил сигарету. «Газик» остановился перед сельсоветом, все сразу поднялись в дежурную комнату. За письменным столом, взмокший и унылый, сидел Пырван и виновато смотрел на вошедших. Возле открытого окна стоял худенький паренек в замасленном комбинезоне., слесарь из ремонтной мастерской.

Именно ему еще в начале следствия было поручено наблюдать за начальником, ни на мгновение не выпускать его из виду.

– Ну, расскажи, – попросил Димов. – Не спеши, меня интересуют даже самые мельчайшие подробности.

Паренек глотнул воздух.

– Было начало третьего. Я вроде бы чинил радиатор, а сам все поглядывал в сторону конторы. Вдруг он вышел, огляделся и взял велосипед. Я ничего, притаился. Он даже и не взглянул на меня, хотя больше поблизости никого не было. Выйдя на дорогу, он опять внимательно осмотрелся. И тогда сел на велосипед.

– А где именно стоял велосипед?

– Перед входом в контору.

– Он всегда его ставил там?

– Нет, иногда под навесом.

– Хорошо, давай дальше.

– Он сел на велосипед и поехал – не к селу, а к Яснецу. Это меня удивило, потому что Яснец далеко. Если он поехал в Яснец, как же я пробегу за ним десять километров? Ясно, он от меня скроется. Но просто так его отпустить тоже нельзя.

Вышел я к воротам, но не решился сразу отправиться вслед. Потому что заметил, как на шоссе он еще раз обернулся. Я подождал, пока он скроется за поворотом, там, если вы заметили, возле шоссе растут деревья. Как только он заехал за поворот, я бросился бежать. У поворота вижу – едет по дороге. Довольно далеко уехал.

– Быстро ехал?

– Не очень… Обыкновенно.

– Были еще люди на дороге?

– Никого, пусто. И это было очень плохо. Если идти за ним, он обернется и обязательно меня увидит. Подождал я немного, потом пошел, но не по дороге, а по кювету. Подумал: грязный комбинезон – хорошая маскировка. Так и вышло – он еще два раза обернулся, но меня не заметил, а я все видел. Проехал он около километра, потом внезапно повернул налево. Я тут же догадался куда – там есть путь на Калково. Даже не дорога, а так, две колеи, только летом, в сушь, проедет какая-нибудь телега с волами. Но для велосипеда здорово, ничто не мешает.

Сообразил я, что дело серьезное, и заторопился. Вскоре и я вышел на проселок. Но еще немного, и Кынев исчез – поле холмистое и неровное, медленно поднимается к Калковскому хребту. Шел я за ним и думал: а если вдруг он выскочит откуда-нибудь сзади? Вдруг меня увидит и захочет прогнать? Я уже придумал, что совру. Пошел, мол, в Калково – там больная сестра.

– А сестра есть?

– Да, сестра есть, но здоровая. Некоторое время он был виден вдали, а потом совсем скрылся. Вот я и подумал: идти дальше или вернуться? Где его догнать – он на велосипеде! Но решил – раз он едет в Калково, может, там его встречу.

Спрячусь где-нибудь и посмотрю. Прибавил шагу, но не тут-то было. Чем ближе к хребту, тем круче. Сообразил я, что и начальник – хочет не хочет – должен слезть и толкать велосипед. Это мне прибавило сил…

– И ты никого не встретил по дороге?

– Никого – это пустынная дорога, редко по ней люди ходят. Видел я одного пастуха, но далеко в стороне. Так я прошел километра два, если не больше. Потом дорога стала каменистой да к тому же со всех сторон открытой. До гребня горы все было видно как на ладони, но начальник куда-то исчез. Значит, быстро ехал, успел перевалить через гребень, подумал я. А там все поросло густым дубняком…

Деревья-то метра по два, но с густыми и переплетенными кронами. До того места было с километр. Круто не круто, а пришлось прибавить ходу. Больше половины пути прошел, слышу – выстрелы. Остановился. Сначала три – один за другим, потом четвертый.

– Ты посмотрел на часы?

– Посмотрел – было точно без пяти три. Приедем на машине, я точно покажу, где услышал первый выстрел…

– Давай дальше.

– Я побежал что было сил, добрался до леска. Там на дороге пусто, ни одного человека. Даже страшно стало. Если и в меня пустят пулю, никто не увидит и не услышит. Иду тихо и все оглядываюсь. Так дошел до перевала. С этого места видна вся дорога до Калкова. А велосипедиста уже нет. Да и стрельба из головы не выходит… «На этот раз, Данчо, – думаю, – совсем плохо дело! Не убит ли начальник? Если так, убийца вряд ли будет ждать, наверняка уже удрал». Набрался я храбрости и начал осматривать лесок и справа и слева, ничего не пропуская. И вдруг увидел его – лежит в крови. Не подошел, не тронул, а сразу – сюда. Хорошо, что Пырван ждал, а потом и бай Паргов пришел.

– Сейчас возле трупа есть кто-нибудь? – спросил Димов.

– Да, я сразу отправил Стояна на мотоцикле! – ответил Паргов.

– А ты что скажешь? – повернулся Димов к Пырвану.

– Мое дело еще хуже, – Пырван уныло посмотрел на него. – За Янко следил один из нашего отряда – он живет напротив них. Точно без десяти два наш парень нашел меня в ресторанчике – я как раз сел обедать. Без двадцати два Янко вывел мотоцикл на улицу и завел его. Но в том-то и дело, что сделал он все это тайком.

Обычно он выходил с мотоциклом на маленькую боковую улицу, где у него главный вход. Там проходили и мы, когда делали обыск. Но со стороны шоссе есть еще большие двустворчатые ворота, всегда запертые. В них въезжают только легковые машины, которые он ставит в гараж. А на этот раз Янко именно через них вывел мотоцикл. Наш парень совершенно случайно его увидел и сразу побежал посмотреть, что же происходит. Тайком заглянул через забор

– Янко пронесся на громадной скорости мимо него по шоссе к Войникову и Пернику. В подобных случаях член нашего отряда должен не преследовать сам, а сообщить мне. Прежде всего он прибежал за мной в дежурную комнату, а я как раз ушел обедать в ресторан.

Все-таки он нашел меня.

– Я ведь велел, чтоб в дежурной комнате всегда оставался кто-нибудь, – сердито бросил Димов.

Пырван виновато посмотрел на Паргова.

– Нечего на меня смотреть, говори правду! – сказал тот.

– Я тут попросил одного заменить меня, но и он ненадолго вышел. Так или иначе мы потеряли десять минут. Это и много и мало. Я заколебался – броситься сразу за ним в погоню? Мотоцикл мой стоял перед рестораном. Но раздумал. Если он прибавит газу, то ли догоню, то ли нет. Того гляди упустим его.

– А если бы не потерял эти десять минут? Что бы сделал?

– Догнал, конечно. Но теперь отказался, пошел в дежурку к телефону, позвонил в город, сообщил номер мотоцикла, описал, как выглядит Янко.

– А как он выглядел?

– В темных брюках, кожаной куртке, на голове желтый шлем. И с защитными очками, конечно. Жечев сказал, чтобы я был спокоен, – как появится в городе, его задержат.

– Так, так, – кивнул Димов. – Но они его упустили.

– Откуда вы знаете? – немного растерянно спросил Пырван.

– Нетрудно сообразить. Продолжай дальше…

– В сущности, это я виноват, что его упустили, – признался Пырван. – Парень из отряда сказал, что Янко поехал на своем мотоцикле, на красной «Яве». Я помнил номер и сообщил его майору Жечеву. А позднее узнали, что мотоцикл был не его, а какого-то клиента. Так или иначе он проехал через контрольный пункт.

– Когда?

– Без десяти три. Милиционер, который стоял на посту, увидел другой номер, пропустил мотоцикл и дал знак лейтенанту, присланному Жечевым, как договорились… Долго потом ждали – напрасно. Позвонили мне по телефону с поста, что проехал человек, по описанию похож, а номер мотоцикла другой. Тогда я дополнительно проверил и понял, какую роковую ошибку совершил.

– Милиционер на посту записал номер мотоцикла, проехавшего мимо него?

– Нет… Только заметил, что не тот, какой нужен.

– Вот шляпа! – сердито сказал Димов. – Ошибка за ошибкой. Но ты приложил немало усилий, чтобы создать Несторову алиби. Если без десяти три он был на контрольном пункте, значит убийца Кынева не он.

– Это еще не алиби! – неохотно возразил Пырван.

– Почему ты так думаешь?

– Милиционер не может сказать ничего определенного. Даже номер не записал. А этот в желтом шлеме, может, был другой человек, не имеющий ничего общего с Янко.

К тому же милиционер лично не знал Нестерова, никогда его раньше не видел.

– Говоришь, а сам в это не веришь, – проворчал Димов. – Ведь ты убежден, что на мотоцикле ехал Несторов.

Задумавшись, Димов несколько раз прошел по комнате, потом снова сел.

– Кроме варианта, предложенного Пырваном, возможны еще два. Наиболее простой следующий: через контрольный пункт проехал именно Несторов. Почему на чужом мотоцикле?.. Очень просто – починил его и решил вернуть клиенту. В этом случае он невиновен. Но есть и второй вариант. Мотоцикл проехал через контрольный пункт, но на нем сидел другой человек в одежде Нестерова, в его шлеме. Зачем?

Естественно, чтобы создать алиби Нестерову!

– Но откуда он мог знать, что мы его засечем на контрольном пункте?

– Да, возражение справедливое, и очень трудно с ним не согласиться. Но Несторов был не дурак, наверное, догадывался, что находится под наблюдением. И если ускользнул из Гулеша, мог смекнуть, что вы его будете искать на контрольном пункте.

– Это неубедительно! – подал голос Паргов. – Пырван прав, он не пошел бы на такой риск. Мы действительно могли его арестовать или хотя бы опознать. Кроме того, почему он тайком уехал из дому? Если хотел получить алиби на контрольном пункте, он бы не таился, а наоборот…

– Да-да! – уныло кивал головой Димов. – Все так, как вы говорите. И тем не менее факт остается фактом – он проехал, и его не остановили. Говорите, что из-за случайной ошибки Пырвана. Может быть, и ошибку эту он предусмотрел.

– Мне не верится, что он так уж умен.

– Говоря по правде, и мне не верится. А кроме того, кто же этот другой человек?

Выходит, мы имеем дело не с убийцей-одиночкой, а с целой бандой? Именно это мне кажется крайне сомнительным.

И вдруг он спохватился:

– А где Манасиев?

Все удивленно переглянулись. В общей суматохе совсем забыли о механике.

– Наверное, в мастерской, – сказал Пырван.

– Что значит «наверное»? – изумленно посмотрел на него Димов. – Кто за ним наблюдает?

– Мне поручили, – сказал Данчо. – Но я ведь должен был…

– Когда ты его видел в последний раз?

Паренек покраснел.

– Да не помню… Нет, вспомнил. Последний раз видел его около часа. Он сидел под навесом, закусывал хлебом с колбасой. Потом я совсем упустил его из виду.

Смотрел больше за начальником, на Манасиева не очень обращал внимание.

– Хорошо же тебя инструктировали! – сердито сказал Димов. – Пырван, сейчас же идти в мастерскую… У других работников узнаешь, где был Манасиев около трех часов.

Пырван так энергично вскочил со своего место, что Димов невольно улыбнулся.

Очевидно, на этот раз молодой человек не горел желанием быть рядом со своим придирчивым начальником. Именно в этот момент под окном раздался и тут же заглох шум автомобильного мотора.

– Подожди! – сказал Димов. – Это скорее всего доктор Станков… Поедем вместе.

Действительно, это был доктор Станков со своим фургоном. Доктор с крайне озадаченным лицом протянул руку.

– Ты действительно побиваешь все рекорды. Такой серии убийств в этом крае никогда не бывало.

– Я, наверное, приношу несчастье! – мрачно сказал Димов. Димов оставил своего помощника в Гулеше, чтобы тот ждал известий из Перника. В «газик» с капитаном сели доктор Станков и Данчо. Первый устроился в фургоне рядом с шофером доктора.

«Караван» молча потянулся по жаре и вскоре выехал из села.

– По тому, как идут дела, следующий жертвой должен быть ты! – заявил Станков Димову. – Так подсказывает логика.

Димов промолчал. Возле ремонтной мастерской высадили Пырвана, и обе машины продолжили путь. Вскоре свернули на проселок, описанный Данчо, – две колеи на выгоревшей траве. Машины сбавили ход. Димов в нескольких словах рассказал врачу о происшедшем. Снова наступило молчание. Машины подпрыгивали на неровной, сухой земле. Поле здесь было совсем пустынным – ни людей, ни овечьих стад. Только порой желтые и большие, словно дыни, удоды с трудом перелетали через дорогу и исчезали в кустах.

– Это дело рук не Нестерова! – произнес наконец доктор. – Вообще не местного жителя. Я не могу себе представить, что в этих глухих селах может родиться такой ловкий и опытный преступник. Он действует спокойно, не моргнув глазом, перед самым нашим носом!

– Нет! – твердо сказал Димов. – Преступник – местный житель. Я уверен, что все три жертвы были с ним знакомы и считали его миролюбивым человеком.

– Но почему он это делает? – нервно спросил доктор. – В чем смысл всей этой истории?

– Если бы я это знал, то знал бы все…

Поле вокруг меняло цвет, становилось ржавым, земля – красноватой, не попадалось ни одного дерева, только на гребне, отделяющем гулешские поля от калковских, зеленела дубовая роща.

Данчо сказал:

– Вот здесь я услышал первый выстрел. Димов выглянул в окно – до рощицы оставалось метров триста.

– Добраться туда можно самое большее за десять минут, – сказал Димов. – И все-таки этого достаточно, чтобы убийца удрал.

– Еще бы! – отозвался Данчо. – Свернул в лес – и все. Ищи свищи.

Машины медленно поднимались на гребень. Дорога здесь была очень узкой, колеи глубокие, изрытые. Зеленая стена деревьев корявыми ветками царапала крышу «газика». Вскоре лес отступил, и показались маленькие зеленые полянки.

– Здесь остановитесь! – сказал Данчо.

И без того было ясно, что здесь надо остановиться. Стоян, пристроившись в тени, терпеливо ждал их. Его широкое рябоватое лицо было бледным.

– Тебе плохо? – спросил Димов.

Молодой человек смущенно потрогал свое лицо.

– Мерзкое дело, товарищ Димов! – сказал он с отвращением. – Прямо бойня!..

Он повел их. Они вошли в лесок и, пройдя метров десять, очутились на небольшой полянке. Трава здесь выгорела мало, кое-где желтели осенние цветы. Зрелище было действительно ужасное. Убитый лежал на спине с раскинутыми руками. На светлой, пропитанной кровью рубашке ясно были видны пулевые отверстия. Димов не первый раз видел труп, но инстинктивно отвернулся.

– И опять в области живота нанесены раны холодным оружием, – заключил доктор Станков. – Это действительно мерзкий садист.

– Вот одна из гильз, – сказал Стоян. Без труда отыскали и остальные три. Тем временем, как всегда молча и сосредоточенно, доктор Станков начал осмотр.

– Оружие другое! – сказал Димов. – Удар, судя по гильзе, не тот…

– Дай посмотреть! – попросил доктор. Он внимательно рассмотрел потемневшую гильзу и покачал головой.

– Ты прав, – сказал он. – И все-таки нельзя с уверенностью сказать, что оружие другое. Слово за экспертизой. Пока Димов фотографировал труп, к нему обратился Стоян:

– Мне одно неясно: куда исчез велосипед убитого?

– Действительно! А ты искал его?

– Искал поблизости. Но нигде не обнаружил. Димов выпрямился.

– По-видимому, убийца пришел пешком, – заключил он. – А уехал на велосипеде своей жертвы.

– На дороге его не было, – сказал Данчо. – Я бы увидел.

– Не такой он дурак, чтобы ехать по дороге. Наверное, тут где-нибудь в лесу есть тропинка.

– Я не заметил тропинки, – сказал Стоян.

– Значит, плохо искал! – холодно произнес Димов. – Это все-таки велосипед, а не вертолет… Но, очевидно, убийца хорошо знает местность.

– Неудивительно, – подтвердил Стоян. – Это охотничье поле… Сюда в сезон приезжает много охотников.

– Янко – охотник?

– Нет… Хотел записаться в союз, но ему не разрешили иметь ружье.

– А Славчо?

– Да, он охотник…

– Ладно! Пойдем поищем тропинку.

Найти ее не составило труда. Была она довольно широкой, затвердевшей, песчаной.

Тропинка шла перпендикулярно проселочной дороге, по которой они приехали сюда, и вела к гребню. Но пересохшая земля мешала различить следы. Прошли несколько сот метров, пока наконец Стоян не крикнул:

– Вот!..

Сбоку от тропинки тянулась тонкая полоска рыхлой почвы, и именно здесь остались следы велосипедных шин. На первый взгляд совсем свежие. Димов посмотрел на часы.

– Стоян, даю тебе час… Узнай, куда ведут следы. Потом они вернулись на поляну, где доктор Станков заканчивал осмотр. Немного погодя доктор с мрачным видом подошел к ним.

– Убийца и жертва были совсем рядом, – начал он. – Подчеркиваю – рядом, а не друг против друга. Они шли вместе и разговаривали. Убийца находился с правой стороны. Он пустил три пули в грудь Кынева. Тот упал навзничь. Тогда убийца в четвертый раз выстрелил в висок. Потом начал наносить удары по животу холодным оружием, кинжалом, причем раны такие же, как у Евтима Дыбева. Как и Дыбеву, убийца затыкал раны сорванной травой и землей. Я не сомневаюсь, что это дело рук одного человека. Совпадения здесь исключены.

Доктор Станков протянул Димову пулю.

– От парабеллума, – сказал он. – Может быть, этим же оружием убили Кушева. Правда, удары по капсюлю не идентичны. Но при убийстве Кушева оружие было неисправно, теперь, возможно, убийца устранил дефект. Это уточнит экспертиза. Ответ получишь сегодня вечером.

– Значит, ты считаешь, что во всех трех случаях убийца – одно и то же лицо?

– По крайней мере в двух, в этом я уверен.

– Просто дюссельдорфский убийца.

– Да, верно, это отвратительный психопат и садист. Но не думаю, что он совершал убийства ради убийств.

– Да, этого не может быть! – убежденно сказал Димов. – Убийство Кушева вызвано крайней необходимостью.

Стреляли с улицы, убийцу могли увидеть. Как ты считаешь, почему он не вошел в дом Кушева?

– Потому что Кушев знал, что его ждет, и мог оказать сопротивление.

– Именно. Но тогда остается открытым вопрос: если Кушев, как видно из истории с деньгами, подозревал, что будет убит, почему не обратился в милицию? Очевидно, потому, что и Кушев и убийца замешаны в какой-то грязной истории. И секрет именно в этом.

– Может быть, – нерешительно заметил доктор.

– Но какова здесь роль Кынева? Может быть, он соучастник? А может, вообще не подозревал, с какими людьми имел дело. Но так или иначе Кынев и убийца друг друга знали. Больше того, очевидно, они были хорошо знакомы, если Кынев пришел на свидание в такое безлюдное и опасное место. Наверное, он мог страшиться чего угодно, но за свою жизнь не боялся.

– А может быть, ожидал увидеть здесь, в роще, совсем другого человека?

– Я тоже так подумал, но потом отказался от этой версии. Скорее всего они встретились где-нибудь по дороге. Некоторое время шли вместе и разговаривали. И убийца выстрелил в тот момент, когда считал это для себя безопасным.

– Но зачем? – нервно спросил доктор.

– Это так же непонятно, как и остальное. Я тоже спрашиваю себя: почему надо было встречаться в таком пустынном месте, вдали от людей? Почему они, например, не встретились в Гулеше, что было бы естественно. Этот вопрос остается открытым.

– Представь себе, что убийца должен скрываться. И не может прийти в село.

– Мне трудно представить такое, – покачал головой Димов. – Это означало бы прежде всего, что Кынев хорошо замаскированный враг, а это маловероятно! Но допустим, что все так – гораздо естественнее им встретиться ночью в какой-нибудь квартире, даже в каком-нибудь другом городе. Как бы ни было пустынным это место, оно очень неудобно для встреч. Дорога сюда открытая, оголенная. Каждый мог заметить, как они идут. Тот, кто скрывается, никогда не предпримет среди бела дня столь опасное путешествие.

– Да, это логично, – вздохнул доктор.

– И потом, зачем тот, кто скрывается, будет убивать своего единомышленника? Если единомышленник в чем-то, с их точки зрения, провинился, он не пошел бы на встречу. Как видишь, все здорово запутано.

– Что же теперь?

– Просто не знаю. Мне кажется, что ключ к решению загадки очень прост, но, несмотря на это, ничего не могу решить! И все-таки я считаю, что разгадка этой истории лежит в светлой фуфайке.

Доктор поднялся.

– Я поеду! Ломай голову один!

Два шофера положили труп на носилки и отнесли в машину. Полянка снова стала спокойной и тихой, желтые цветы в. лучах заката горели, словно свечи. Впервые за этот душный кошмарный день с запада подул ветерок и расшевелил листья дубов.

Наконец в рощице показался запыхавшийся, весь взмокший, но улыбающийся Стоян.

– Устал! – проговорил он. – Ну и гонка была…

– Лишь бы не зря…

– Да, кое-какие результаты есть, – сказал Стоян, садясь. И все подробно рассказал. Тропинка, вначале очень узкая, постепенно расширяется и становится удобной. И, главное, пыльной, так что колеса велосипеда оставили ясные следы.

Спустившись с горы, тропинка перешла в проселочную дорогу. Пройдя с километр, Стоян оказался возле Калковской плотины, места, любимого рыбаками. Дорога шла немного в стороне от водохранилища, но Стоян подошел ближе, надеясь увидеть какого-нибудь рыбака. И действительно, нашел двоих; они устроились в кустах, что росли подле плотины. Стоян расспросил их. Один из них ничего не заметил, но другой сказал, что около трех часов по дороге проехал человек на велосипеде. Ехал так быстро, словно за ним гнались. Но с места, где сидел рыбак, он мог видеть только его спину. Велосипедист показался рыбаку молодым человеком. Одет был в обыкновенный костюм темного цвета. Без шапки.

Волосы, по всей вероятности, темные. Вскоре велосипедист скрылся.

– А куда ведет дорога? В село?

– Нет, на шоссе… Село остается справа.

– Да, припоминаю, – кивнул Димов. – Налево дорога идет к городу, направо, через Калково, соединяется с Кюстандильским шоссе. Так?

– Точно так.

– Сколько километров от плотины до нашего города?

– Пять-шесть.

– Значит, если бы он поехал в наш город, самое позднее в половине четвертого он был бы там.

– Да, конечно… И даже если бы не очень торопился.

– А в котором часу отправляется поезд в Перник?

– Без десяти четыре.

– Может, он спешил на поезд? – предположил Димов. – А может, вообще не в его интересах долго оставаться там, где его могли встретить знакомые.

Все сели в «газик» и отправились в Гулеш. За всю дорогу Димов не произнес ни слова, сосредоточенное выражение не сходило с его лица. Он думал. И все-таки во всех комбинациях было что-то неестественное и невозможное. Димову было ясно, что правда ускользает от него. В сельсовете он нашел встревоженных Паргова и Пырвана.

– Манасиев исчез, – сразу сказал Паргов. – Нет нигде. В последний раз работники ремонтной мастерской видели его около двух часов – потом он пропал. У Манаско был мотороллер, его тоже не оказалось на месте, но никто ничего не видел и не слышал. В квартире Манаско произвели обыск. Он снимал комнату, и хозяйка еще не приходила с работы. Взяли понятых и осмотрели комнату. От Манасиева не осталось даже воспоминания, ничего, кроме грязного старого комбинезона. Весь его нехитрый багаж, помещавшийся в одном чемодане, исчез. Он явно не намеревался возвращаться в Гулеш.

– Сообщили куда-нибудь?

– Да, майору Жечеву в Перник.

Димов на мгновение задумался.

– Хорошо, соедините меня с Жечевым, – распорядился он. Их сразу соединили. Димов попросил своего коллегу в Пернике немедленно связаться с Софией.

– Нужно объявить розыск по всей стране! – сказал он. – Времени прошло немного, далеко Манасиев не мог уехать…

Димов положил трубку и повернулся к Паргову.

– А теперь пойдем к вязальщице. Может, еще что-нибудь скажет.

Вязальщицу они нашли в маленькой душной комнатенке. Это была уже пожилая женщина с очень худыми руками, ее желтое, просто иконописное лицо словно светилось в темноте.

– Тетя Еленка, давай поговорим серьезно, без обмана, – начал Паргов. – Когда в последний раз приходил к тебе Славчо Кынев?..

Взгляд женщины стал беспомощным, как у ребенка.

– Да… тогда же! – заикаясь, ответила она.

– Когда?

– Когда и ты был… Только он пришел к вечеру.

– А о чем он тебя спрашивал?

– Спрашивал, зачем приходили… Я ему сказала.

– Вы что же, не предупредили ее? – повернулся к Паргову Димов.

– Конечно, предупредили… И она обещала.

– Тетя Еленка, как же так? – с укором обратился к ней Димов. – Ты как поп: одно говоришь – другое делаешь…

– Да как же я ему не скажу, наш ведь парень, – затараторила вязальщица. – Начальник! Если ему не сказать, кому же и говорить.

– Да и родственники они к тому же, – пробормотал Паргов.

Димов поднялся.

– И что он тебе велел?

– Как и вы – никому не говорить. А могу ли я никому не сказать? Ведь вы все начальники! Думала, вы о соседках меня предупреждали.

– Ладно, ладно, натворила дел, – вздохнул Димов. – Почему ты работаешь с закрытыми окнами? Задохнешься…

– Сосед сердитый… Говорит, что моя машина очень стучит.

– Смотри, какой нервный! А ты ему скажи, что я разрешил. Милиция, скажи, разрешает.

Они вышли на темную улицу.

– Все ясно! – сказал Димов. – Ведь это же село, здесь все на виду. Можно ли здесь что-нибудь сохранить в тайне? От человека к человеку – дошло и до ушей Славчо… Надо было предугадать это. На вашем месте я бы отправил тетку Еленку на несколько дней в больницу, ну, например, чтобы обследовать желчный пузырь.

Теперь им оставалось нанести самый тяжкий визит – сообщить жене Славчо Кынева о несчастье. Димов пошел вместе с Парговым. Он нажал на кнопку звонка. Вскоре послышался топот босых ног, дверь открылась, и на пороге появилась девушка. То ли веселые, то ли лукавые огоньки горели в ее глазах. Димов почувствовал, как его сердце болезненно сжалось.

– Дома товарищ Кынева? – спросил он предельно официальным тоном.

Девушка как будто обиделась.

– Она дома… Но брат еще не вернулся…

– Мне надо поговорить с вашей…

– Невесткой, – подсказал Паргов.

Миновав прихожую, заваленную айвой, они вошли в комнату. Димов удивился тому, насколько молода жена Кынева, она почти не отличалась от встретившей их девушки.

Была она тонкая, худенькая, узколицая. В руках держала книгу, смотрела выжидающе, не приглашая сесть. И Димов молчал, не сводя с нее тяжелого взгляда.

– Садитесь! – предложила она наконец.

Они сели на дешевые стулья, покрытые вязаными шерстяными подстилками. Точно такие подстилки видел Димов и в квартире Нестерова. Оба дома так походили один на другой, словно их и строил, и обставлял один и тот же человек.

– Я принес вам тяжелое известие! – глухо сказал Димов. – Будьте готовы к самому худшему… Сегодня во второй половине дня убили вашего мужа.

– Убили! – застонала женщина.

– Его обманом выманили из села! – тихо и медленно говорил Димов. – Значит, это был знакомый человек. Я уверен, что и вы его знаете.

Женщина смотрела на Димова широко раскрытыми глазами.

– Откуда я могу знать?.. Если бы знала, разве отпустила бы его одного!..

– Прошу вас, успокойтесь. Подумайте, вспомните. Вы супруги, наконец… Кому же еще, как не вам, мог он сказать, что у него на душе?

– Нет, мне он ничего не говорил. Он такой – мужские дела всегда таил про себя, никогда мне ни слова. Когда его выдвинули кандидатом, я последняя узнала…

– Не говорил ли он вам, что боится кого-нибудь? Или чего-нибудь?

Теперь она надолго задумалась.

– Последнюю неделю он мне казался каким-то встревоженным и задумчивым. Прошлой ночью проснулась – около двух часов было. Смотрю – он стоит в темноте у окна, курит и о чем-то думает. Спрашиваю: «Что с тобой?» А он: «Ничего, зуб болит…» – «Ну, так прими аспирин!» Он не ответил, только затянулся сигаретой. Потом лег. «У меня голова лопнет!» – услышала я. А днем ничего. Только велел достать ему гольфы и ботинки, в которых ходил на охоту. Сегодня он выглядел спокойнее.

– Где он обедал?

– Дома, около двенадцати… Другой раз приляжет на полчаса, а сегодня сразу ушел.

– С кем он дружил?

– С Янко – они были как братья. Ну и с людьми из сельсовета – с ними чаще всего встречался, главным образом по службе. Его прежде всего работа интересовала.

– А с Кирилом Кушевым…

– Нет! Он его вообще не любил. Когда того убили, хоть это и грех, но он сказал: «Избавился мир от подлого гада!»

– Так и сказал?

– Очень хорошо помню…

Вдруг, широко раскрыв глаза, она почти крикнула:

– Этот Манаско, покарай его господь… Как появился, все село перебудоражил… Манаско, Манаско – от него все зло!

– К вам он приходил?

– Несколько раз. И все коньяк приносил – «Экстру».

– Ваш муж любил выпить?

– Остерегался… Как выпьет, задираться начнет, злиться – поэтому не любил. Особенно ракию. Вино куда ни шло, но ракию избегал пить.

Димов выжидающе посмотрел на Паргова.

– А где он держал пистолет? – начал помощник Димова.

– Какой пистолет? – спросила женщина.

– Служебный…

«Так, правильно!» – подумал Димов. У Кынева не было служебного пистолета.

– Не знаю, – с недоумением сказала женщина. – Он мне не говорил, может, держал его в мастерской.

– А куда исчезла светлая фуфайка?

– Фуфайка?.. Сказал, что отдал в Пернике покрасить. В черный или синий цвет – не помню. Кажется, в черный. Да, Славчо не такой, чтобы носить простую фуфайку. Он хорошо одевался. И в нашем селе первый надел нейлон, другие стыдились, говорили – это женское дело, его носить.

В продолжение всего разговора Янка беспомощно скулила, как кутенок. Наконец Димов не выдержал:

– Хватит, Паргов, пойдем…