Текст книги "Дурная привычка (СИ)"

Автор книги: Павел Торубаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)

Дальше мы двигались в молчании. Мне надо было осмыслить услышанное. Рассказ Охотника поразил меня. Поверг в шок. Я, конечно, полагал, что военные имеют непосредственное отношение к творящемуся на поверхности кошмару. Но я даже не мог себе представить, насколько это глубока эта выгребная яма.

Мы подошли к двери. Охраны не было. Охотник открыл раздвижные створки, и мы очутились в большом зале, выложенным белым кафелем. Посреди зала стоял агрегат, упиравшийся в потолок. Большой цилиндр, отливающий серебром, по поверхности которого были протянуты кабели, уходящие вверх в отверстия в потолке. В основании цилиндра ромашкой стояло несколько не то столов, не то ванн, с прозрачными крышками. Три крышки были подняты на шарнирах вертикально. Возле каждой ванны располагались контрольные панели, перемигивающиеся как новогодняя реклама. Слева от входа стоял компьютерный терминал с несколькими мониторами. В зале, кроме нас, находилось еще четыре человека в белых халатах. Трое из них ходили возле контрольных панелей агрегата, а четвертый сидел за мониторами терминала. На наше появление сотрудники лаборатории (а как еще это назвать?) не обратили никакого внимания. Они были поглощены работой.

– Что это? – прошептал я, пораженный обстановкой.

– Это – святая-святых! – так же шепотом ответил Охотник. – Установка «О-сознания». Точнее, ее рабочая зона. Мозг. Тут находятся наблюдатели. Мы называем это место «машинный зал». Юмор, конечно, черный, но название прижилось.

– Меченый же сказал, что вы этот проект свернут!

– Угу, – Охотник кивнул. – В том виде, в котором задумывался – полностью. Эти люди борются с его последствиями. Пошли.

Мы приблизились к установке. Оказалось, что открытые ванны пусты, а в закрытых лежат люди в серой облегающей одежде. К их головам, груди, рукам и ногам шло множество проводов. На лицах людей были прозрачные маски, похожие на кислородные, с отходящими от них гофрированными шлангами. Кроме того, возле каждого стоял автоматический дозатор, заряженный шприцем с белым, непрозрачным, похожим на молоко, раствором внутри. По трубочке раствор попадал в тело лежащего через катетер, закрепленный на руке. Через второй катетер из капельницы подавалась голубоватая жидкость. На контрольной панели, стоявшей в ногах каждой ванны, рисовались непонятные кривые, среди которых я смог опознать только электрокардиограмму. Справа от каждой кривой были цифры, ничего мне не говорящие.

– Это наблюдатели. – Охотник показал глазами на тело пожилого человека, возле которого мы остановились. Их сознание сейчас представляет собой единое целое. Они наблюдают за тем, что происходит в области Прокола, и, по возможности, контролируют его. К сожалению, два часа назад они полностью сменились, так что, в таком положении наблюдатели будут оставаться еще около шести-семи часов. Смотреть за ними сейчас неинтересно. Только специалисты, те, что в белых халатах, понимают, что тут к чему. Они следят за состоянием наблюдателей. Еще есть техники, которые обслуживают весь этот комплекс. Но их совсем мало. Это постоянная наша проблема, наряду с наблюдателями. Пошли, не будем мешать.

Мы вышли из зала. Я был поражен и подавлен одновременно. Поражен возможностями человеческого разума и подавлен точкой применения этих возможностей. Клуб самоубийц какой-то получается, а не счастливое население планеты. Я представил, что бы могло произойти, если бы ученые не выстояли против натиска аномальной энергии. Земля бы превратилась в одну сплошную Зону. Это почище ядерной зимы будет. Ужас! Когда тебе говорят, что могло бы случиться, ты это не воспринимаешь всерьез. Это нереально, это где-то там. А когда тебе показывают реальные вещи, дают тебе их пощупать, понюхать и лизнуть, тогда делается страшно. Это как смотреть на фотографию раны и видеть ее вживую. В книжке, конечно, вид непрезентабельный, но, вполне терпимый. А когда ты видишь, как у тебя под руками топорщатся мышцы и пульсируют сосуды, тогда ты понимаешь, что жизнь хрупка и дана нам один раз.

За размышлениями мы дошли до какой-то двери. Охотник открыл ее и впустил меня внутрь. Мы оказались в небольшом рабочем кабинете, смежным с маленькой спальней.

– Заходи! Это мой дом. – Охотник ободряюще махнул мне рукой и расположился в кресле возле письменного стола. – Устраивайся и задавай вопросы. Думаю, у тебя их накопилось достаточно.

– Конечно! – я сел на короткий диванчик у стены. – Для начала, почему проект назывался «О-сознание»?

– «Объединенное сознание» значит. – Ответил учитель. – Никакой компьютер самостоятельно не смог бы переварить информацию из ноосферы. Ему надо было помочь. Человеческим мозгом. Но один человек тоже не в стоянии это осилить. Поэтому, пришлось объединить сознание нескольких индивидуумов в единый конгломерат, который, с помощью компьютерных технологий смог осуществить задумку.

– Угу, понятно. А причем тут ЧАЭС? Почему все вокруг нее вертится?

– Там был источник энергии для установки. Прокол в ноосфере сформировался в этой же области и между ними возник канал. Ну, разность потенциалов, положительная и отрицательная клемма, между которыми течет ток. Как-то так.

– И что сейчас там происходит?

– Ну, как тебе объяснить? Туда сбрасывается энергия, часть которой мы забираем, а часть рассеивается в Зоне, поддерживая ее.

– А почему нельзя разрушить эту станцию, лишив, таким образом, ноосферу точки сброса?

– Таким образом мы лишим ноосферу не точки сброса, а Землю точки приема. Энергия не исчезнет. Она найдет другую точку приложения, и появится новая Зона. Возможен и иной вариант: энергия, не найдя выхода, превысит критическую массу, и Земля погибнет.

– А почему она раньше не взорвалась? Когда не было Прокола?

– Вопрос открыт, Крохаль. Наши спецы предполагают, что она уходила в Космос и там рассеивалась. Когда сформировался Прокол, энергия хлынула в него, по пути наименьшего сопротивления. Чтобы залатать эту дыру, причем так, чтобы гарантировать отсутствие «протечек», не хватит всей энергии, вырабатываемой на Земле. Подсчитали уже. Ломать-то просто, а вот чинить…

– Вполне возможно. – пожал плечами я. – Тогда, скажи, что военные думают об этом?

– Много чего, но конкретной информации у них нет. Проект был настолько засекречен, что вся техдокументация хранилась на объекте, а финансирование шло по совершенно левым каналам через третьи-четвертые руки. А те, кто непосредственно курировал этот проект и работал в нем, в момент Катастрофы были тут. Они погибли или остались в Зоне. За Периметром, да и на поверхности Зоны, информации нет нигде. Предположений много, часть из них настолько близка к истине, что становится страшно. Однако, никто толком ничего не знает, но многие вояки, да и не только они, догадываются, что тут скрыта власть. И копают. А мы пытаемся это защитить.

– Получается, что за Периметром о вашей организации никто не знает? Как же вы живете? Ведь нужна связь с внешним миром.

– Нужна, и она у нас есть. Иначе, мы бы действительно не смогли существовать. Сейчас я объясню нашу структуру, и ты все поймешь. Я, только кофе поставлю вариться.

Охотник поднялся из кресла, вынул из тумбочки спиртовку, турку, прочие атрибуты и принялся готовить кофе, попутно просвещая меня.

– Итак! Ядро, конечно, это наблюдатели, которых ты видел. Они следят за точкой прорыва, используя аппаратуру проекта «О-сонания». Есть служба безопасности, которая обеспечивает охрану и секретность. В ее структуру, кстати, входит и служба внешней разведки, причем, весьма эффективная. Есть службы технической поддержки. Есть коммунальные службы. У нас своя медицина. Энергия, как ты уже понял, идет из Прокола. Но, нужны еще и финансы, чтобы обеспечивать инфраструктуру и наши потребности. О зарплате, естественно, речь не идет: все, кто работает внутри Зоны, делают это добровольно. Это – вопрос безопасности всей Земли. Однако, надо есть-пить, одеваться, необходимо оборудование, оружие. И так далее, по списку. Наконец, надо платить людям, которые работают на нас за Периметром. Надо поддерживать связи с группировками в Зоне. Много чего надо. Для этого, как ты понимаешь, требуются немалые деньги. Мы зарабатываем на артефактах. Есть особая группа, которая их собирает. Я, учитывая мой опыт, являюсь ее куратором. В качестве связных мы используем одну из групп «Наемников», которые думают, что работают на «Монолит». Словом, конфиденциальность соблюдена. Так вот и крутимся, прячась ото всех. Надо сказать, пока получается неплохо.

– Так, я, вроде, понял, что тут к чему. Расскажи, теперь про «Выжигатель» и «Монолитовцев». Они же, как я понимаю, связаны между собой.

– Все просто. Нам нужно было защитить установку «О-сознания» и канал перекачки энергии. Это – два объекта, разнесенные на значительное расстояние. Людей, чтобы охранять их физически, у нас не хватит. Поэтому, мы, вспомнив про проект «Янус» (пси-оружие), решили его использовать. Кстати, антенна «Дуги» («Радара»), после ее официальной консервации, использовалась именно для облучения людей с целью вызвать контролируемые изменения в сознании и поведении. Только потом ее подключили к «О-сознанию». Нам удалось запустить установку «Януса», накрыв излучением площадь, которую теперь называют «зоной работы «Выжигателя». «Монолитовцы» – люди, попавшие под воздействия установки. К сожалению, в силу некоторых технологических проблем, которые нам, пока, так и не удалось решить, изменения сознания носят необратимый характер. То есть, раз что-то внушив, мы никак это из мозгов не выбьем. Люди становились одержимыми навязчивой идеей. А, поскольку ничего изменить нельзя, надо этот эффект использовать. И мы внушаем облученным, что они – избранные, что им суждено защищать Монолит, мифический кристалл – исполнитель желаний.

– А почему они охраняют ЧАЭС, а не «Радар»?

– «Прячьте на виду», помнишь? Все знают про Монолит, «Монолитовцев» и ЧАЭС. И это отвлекает людей от нас. Народ считает, что «Монолитовцы» ЧАЭС защищают не просто так. А «Радар»? Ну и что, «Радар»? Очередная военная разработка, вышедшая из-под контроля. Вот и все. Тут, как у фокусника: пока зрители смотрят на правую руку, артист все сделал левой. Очень просто.

– Меня, кстати, должны были недели две назад «Монолитовцам» продать! – не удержался я.

– АСО, а не «Монолитовцам»! – парировал Охотник. – Если бы не твоя феноменальная везучесть и наша в тебе потребность, ты бы давно в казематах Агентства показания давал.

– Но я же ничего тогда не знал! Я даже флешку твою не прочитал еще!

– Они так не думали. – улыбнулся Охотник. – Им казалось, что вы с Сержем о чем-то проведали, потому он и саботировал задание.

– А что ты про Сержа знаешь?

– Серж, кстати, его настоящее имя – Николай Николаевич Панченко, был замечательным оперативником Агентства. Он прибыл сюда вслед за еще одним товарищем, отказавшимся от выполнения задания, когда понял, к чему это может привести. Им, я имею в виду первого – Тронхейма и Сержа, надо было отключить питание установки «Янус», открыв, таким образом, путь к ЧАЭС. Однажды, Меченому уже удалось это сделать, тогда чуть не погиб весь проект, но, по счастью, «Радар» сталкеров не заинтересовал. Даже вояки поверили в историю об «Исполнителе желаний». «Монолит» тогда серьезно пощипали, но ребята справились, молодцы. Пришлось принимать дополнительные меры безопасности. Ни Серж, ни Тронхейм не знали тогда, что их навели неправильно, а рубильник, который им надо было отключить, давно перенесен в другое место. На мировоззрение Сержа ты повлиял мало, скорее – он дал толчок твоему решению пойти сюда. Основные же подвижки вызвал Меченый, когда Серж еще сидел за Периметром, готовясь выполнить основное задание. Он же, Меченый, полностью и разработал для оперативника легенду, по которой вы должны были придти сюда. Если бы не Кузя, так бы и получилось. Кузино вмешательство сильно повлияло на исход операции. Мы не хотели, чтобы Серж погиб. Он мог бы быть для нас очень полезным. Это наша вина. Мы не предусмотрели такой возможности, а когда поняли, что происходит, было уже поздно, хотя, мы приложили максимум усилий, чтобы не допустить его гибели. Бывает… Но, надо сказать, крови и ты нам изрядно попортил. Мы замучились тебе маршрут расчищать и страховать, где это только возможно.

– В смысле? – мне не очень понравилось услышанное.

– Погоди, – остановил меня Охотник. – Кофе сварился.

Он разлил напиток по чашкам, вручил одну мне, а с другой устроился в кресле.

– Спрашивай. – разрешил учитель.

– Что значит – «страховать»?

– Ну, для начала, когда тебя в плен захватили, мы навели на «Свободовцев» рейдовую группу «Долга». Потом, в лагере на Янтаре, прикрыли от спецназа. Тут вообще, особая история. Когда в АСО поняли, что окольными путями тебя и твои знания захватить не удастся, то решили пойти в лобовую атаку, прислав в Зону человека с широченными полномочьями. По счастью, в Агентстве есть люди на высоких должностях, которые с нами сотрудничают. С их помощью назначение получил тоже один из наших друзей. Зная про то, что Выпь к тебе трепетно относится, он сделал так, чтобы про вызов спецназа капитан узнал. А дальше – вы с Сержем сбежали. Мы вас вели до деревни. Вы отлично справлялись со всеми проблемами сами. А твой поединок с контролером у развалин достоин высшей похвалы. Но, АСО в покое вас оставлять не желало, поэтому, через Бублика, организовало охоту на вас. Чтобы это дело выгорело, Бублик должен был занять главенствующее положение в баре. До этого момента всех, в том числе и хозяев Бублика, устраивала его должность незаметного помощника. Когда же потребовалось, тяжело больной Граф умер, а его место занял Бублик, тут же снарядивший экспедицию за вами. Помогал ему в этом, вернее – приказывал, доктор «Долга» – штатный сотрудник АСО, давно и всерьез окопавшийся под боком Воронина. Кстати, генерал не знает, что он за человек. Надо будет ему помочь решить эту маленькую проблему. Так вот, Воронин принял за чистую монету сказку о ненависти врача к Зоне, сгубившей его брата – Меченого. Дальше. Доктор, кода тебя зашивал после боя на «Арене», имплантировал «жучка», по которому тебя и отследили. Не волнуйся, тут все экранировано, и сигнал не проходит, тебя должны были потерять сразу, как вы спустились в подземелья «Юпитера». Продолжаем. У нас тоже есть глаза и уши: об этом задании мы узнали сразу, как только его получил Кузя. И предупредили Воронина. Он, кстати, про нас знает и помогает, по мере возможностей. Я уже понял к тому времени, куда ты пойдешь. Было ясно, что Кузя попытается вас перехватить в деревне, а потом все спишет на кровососов. Не знаю, готов ли был он убить тебя, но Сержа, как помнишь, пристрелил не задумываясь. Кстати, тот псевдогигант, поломавший кровососов, – наша работа. И атака на «Монолит» в лесах. И химера у Припяти. Вот, пожалуй, и все.

– То есть, вы за мной следили?

– Конечно! У тебя есть определенные способности, проявившиеся в момент Выброса. Того, в нашем бункере, когда ты на катаклизм посмотреть захотел. Именно за счет этих способностей ты стал видимым для наших вербовщиков, которые занимаются поиском потенциальных наблюдателей для проекта. Ты, – на этом слове Охотник сделал ударение, – можешь стать наблюдателем, у тебя есть задатки.

– Стоп! – я даже возмутился. – Ты про все эти видения?!

– Точно так. Часть из них, та, где мы с тобой говорили, и про Меченого, – наша работа. Тебе, для осмысления творящегося вокруг, необходима была информация, которую ты мог получить только таким путем. Остальное – истинное порождение аномальной энергии. У тебя есть способности, позволяющие раскрыть разум и объединить его с другим. Ты сможешь быть наблюдателем. А это, поверь, не каждому дано. Я вот, например, не смог, поэтому помогаю организации в силу своих способностей на ином поприще. А каждый потенциальный наблюдатель для нас на вес золота.

– Так, подожди! – я потряс головой и отпил остывшего кофе. – Еще раз и медленно. Существует организация, которая контролирует Зону, чтобы последняя не озорничала. Ты в ней состоишь. У вас есть разветвленная сеть осведомителей и посредников, позволяющая осуществлять связь с внешним миром. Так?

– Так. – кивнул Охотник.

– Вы живете в Зоне и контролируете потоки энергии, которые эту самую Зону поддерживают. Кроме того, можете управлять мутантами. Верно?

– Не всеми. – ответил учитель. – Только химерами и псевдогигантами. Химера умна от природы, с ней можно договориться. Псевдогигант туп как пробка, ему можно приказать, но что-то очень простое. Остальные мутанты живут сами по себе, создавая, иногда, симбиотические группы, как слепцы и чернобыльцы. Правда, с возрастом, некоторые мутанты приобретают восприимчивость к внешнему воздействию, и им можно вложить определенные необходимые реакции. Но, не всегда. Стопроцентно эти трюки проходят только с химерами и псевдогигантами.

– Тогда, почему с помощью них не очистить Зону от людей?

– Потому что тогда не сможем существовать мы, ибо нас раздавят военные. И они тогда станут властителями абсолютного оружия. Сейчас же мы скрыты среди группировок и одиночек. Мы незаметны. Так-то.

– Ладно. Понял. Дальше: я вам нужен. Вы меня страховали, оберегали, и вот, я тут. Почему этого нельзя было сделать раньше и избежать лишних жертв?

– Ты должен был дорасти до понимания происходящего. А для этого нужно время. У нас каждый добровольно соглашается работать в той должности, на которую он больше подходит, понимая, что выполняет важнейшую задачу в истории Земли. Вот тут, как раз, и встает вопрос о понимании, которое с бухты-барахты не появляется. Оно приобретается только с опытом и переживаниями. Даже Призраки это осознают и нам помогают в силу своих способностей. Семецкий, например, как бывший сотрудник спецподразделения, тренирует наших бойцов.

– Кто?! – мне показалось, что я ослышался.

– Семецкий. – ответил Охотник так, будто закурить предлагал. – Он под Выброс попал, и каким-то образом, стал Призраком, существование которого поддерживает Зона. Он помогает, понимая, что дело у нас общее.

– Кстати! – в круговороте информации я совершенно забыл то, о чем хотел спросить. – Что такое Выброс? Я слышал, вернее – видел отрывок вашего с Меченым разговора про это, но ничего не понял.

– Сейчас объясню. – Охотник отставил пустую чашку. – Представь провод, по которому течет энергия. Он нагревается, и это тепло рассеивается в окружающем пространстве. То же происходит и тут, когда энергия ноосферы перетекает в ЧАЭС. Тепло рассеивается. Кстати, именно поэтому в Зоне такая неустойчивая погода. Далее. Энергия ноосферы течет через очень маленькую дырочку. По аналогии: протяни шерстяной платок через эбонитовое кольцо, и на кольце образуется статический заряд. Если он будет большим, то проскочит искра. Подобные статические заряды собираются и в районе ЧАЭС. Именно поэтому там плохо работает радиоаппаратура, и люди, с повышенной ментальной восприимчивостью, чувствуют себя неважно. Когда заряд становится слишком большим, проскакивает искра. Это и есть Выброс.

– Понял. Дальше…

– Погоди! – остановил меня Охотник, встал и посмотрел на часы. – Мне на смену пора, а надо еще к Меченому заглянуть. Ты, пока, отдохни, обдумай, что я тебе сказал, а потом поговорим.

– Постой! Всего два вопроса!

– Ладно, давай, заодно покурим. – Охотник сел на кресло, пододвинул к краю стола пепельницу и полез за сигаретами в ящик.

– Первый. Как люди сюда приходят.

– По-разному, – ответил Охотник, роясь в ящике. – Черт, куда сигареты делись?! Но, самое главное, не как, а когда: когда дорастут до понимания необходимости существования этой системы. Тогда их сама Зона на нас выводит. Ну, и мы Ей немного помогаем.

Охотник, наконец, достал сигареты, повернулся ко мне и хитро прищурился, оценивая эффект, которые произвели на меня его слова. Оставшись довольным моим выражением лица, он засмеялся и протянул мне черную пачку с золотыми краями и такими же золотыми буквами. В нижнем углу я заметил золотой рисунок, изображающий грифона. Я осторожно потянул из пачки, такой непривычной в руках Охотника, коричневую сигарету, отделенную от чуть желтоватого фильтра золотым кольцом и понюхал ее: пахло вишней. Пока я крутил в руках изделие табачной промышленности, Охотник тоже достал сигарету, закинул ее в угол рта, вынул зажигалку, и поднес огонек мне. Я кивнул и прикурил.

– Последний вопрос. Как ты сюда попал?

– Меченый помог мне понять, к чему нужно стремится. – Охотник прикурил, выпустил ароматный дым и продолжил, будто извиняясь: – Люблю «Richmond». Мне тяжко было без них в Зоне. Все самокрутки и самокрутки… Да… Получилось, что я второй раз подряд не выполнил контракт АСО. Это становится дурной привычкой. – Охотник помолчал, задумчиво пуская кольца дыма, а потом добавил, пряча озорной блеск в глазах: – Полковник Лядащев там, наверное, сильно расстраивается.