Текст книги "Арка третья: "Лопата кумкватов" (СИ)"

Автор книги: Павел Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Да, смутно что-то припоминаю… – задумчиво почесала бороду Спичка. – На вас же не действовала магия Чудотворцев!

– Мы магорезистивны, поскольку связаны с Краем. Все лавры победы забрал наш создатель, Парциваль Колловски, но нам почести не нужны. Нам нужна новая периферия. Чем больше кованых в Альвирахе, тем больше информации мы получаем, тем надёжнее и устойчивее наша сеть, тем более безопасно наше существование. Но даже ваш бесспорный талант переговорщика не смог преодолеть этот запрет.

– То, что нельзя проломить, можно обойти, – усмехнулась в бороду дварфиха. – Я внимательно изучила договор, и он не запрещает ремонт кованых. Если вы, например, поцарапаете корпус, то в любой мастерской его вам отполируют без вопросов. Это не будет нарушением договора, так?

– Не будет, – кивнул стальной головой кованый.

– Идём дальше. Если вы потеряете руку, её также можно заменить, верно?

– Да, многие из наших тел неоднократно меняли конечности. Они изначально делались легкосменными, потому что первые «Перечницы Колловски» часто взрывались.

– То есть если, к примеру, предприятие «Малый лафетный завод Жерла», в котором мне принадлежит пятьдесят процентов плюс одна акция, наладит выпуск рук для кованых, это не будет нарушением договора?

– Не будет.

– А если ног?

– Никакой разницы, – подтвердил кованый.

– А туловищ? Голов? Ведь ваш разум не в голове, а душа не в сердце, вы можете поменять голову, не перестав быть собой?

– Разумеется.

– Таким образом, мы можем производить ваши тела в рамках «Наборов для капитального ремонта и обслуживания». Оформлять как «ремкомплект». Поставляется в разобранном виде, а значит, не является кованым. А что там только руки-ноги прикрутить, это никого не касается. Называется «отвёрточная сборка». Производитель не несёт ответственности за то, как покупатель использует его продукцию.

– Вы правы, формально это не нарушит букву Каррегвенского договора.

– А дух его не нарушит тем более! – оптимистично заявила Спичка. – Невозможно производить «новых кованых», потому что в некотором смысле кованый вообще один! А какое количества железа к нему подключено, уже не так важно.

– Вы превзошли самые оптимистичные наши прогнозы, мадам Фламерия, – склонил голову кованый. – Это воистину великий план. Думаю, цену за его исполнение вы запросите тоже немалую?

– Да уж, не продешевлю, не надейтесь! – потёрла руки Спичка. – Услуга за услугу!

* * *

– Талена… – виновато сказал Вар. – Я…

– Мы знакомы, господин? – холодно ответила девушка. – Не припоминаю, извините. По всем вопросам обращайтесь в справочную библиотеки.

– Талена! Я же извинился!

– За что, господин? Я не помню. У меня, знаете ли, жизненный принцип не запоминать мудаков. Жизнь слишком коротка для этого.

– Ладно, – вздохнул Вар. – Прекрасная библиотекарша, с которой у нас ничего не было! Не желаете ли вы заработать неплохую сумму, практически не выходя за рамки ваших служебных обязанностей? Чисто деловое предложение.

– И никаких ресторанов?

– Даже пирожок с уличного лотка не куплю.

– И какова сумма?

– Тысяча куспидатов.

– Всего? А если я хочу десять тысяч?

– Сделка!

– Демоны, надо было просить сто! – с досадой сказала Талена. – И что вы хотите за эти деньги, незнакомый господин?

– Мне нужно в закрытый фонд.

– Всего-то? Я-то думала, вы попросите доступ к архивам Консилиума. Откровенно говоря, этот фонд закрыт на символический замочек, открывающийся гвоздём, и никто за ним не следит. Там куча старого пыльного хлама, который просто свален без всякой системы. Вы переплатили, незнакомый господин, но сделка есть сделка!

– Считайте это компенсацией за забытое и извинением за неслучившееся.

– За десять тысяч серебром я готова забыть даже как меня зовут, – хмыкнула девушка. – Пойдёмте.

Два тёмных коридора спустя они оказались перед невзрачной дверью, запертой на дешёвый замок. Талена достала из кармана связку ключей, нашла самый маленький и простенький, вставила в скважину, повернула…

– Если вам что-то надо здесь найти, – предупредила она, зажигая магический светильник, – то ни за десять, ни за сто тысяч не смогу помочь. Сюда столетиями сваливали всё, что по какой-то причине считалось неподходящим для открытого доступа. Со временем причины забылись, а составлять каталог никому даже в голову не пришло. Зачем? Всё равно фонд закрытый. Так что бумаги тут лежат просто слоями, и если вам нужно что-то действительно старое, то вы зря не захватили лопату.

– Я приблизительно знаю, где лежит то, что мне нужно, – сказал Вар. – Но даже если вы просто подержите фонарь, это будет большим подспорьем.

– Думаю, что за десять тысяч серебряных я могу поработать подставкой для лампы, – вздохнула девушка.

– Если меня верно сориентировали, то в конце главного прохода есть небольшой закуток, образованный тремя закрытыми шкафами. По крайней мере, несколько десятков лет назад он был…

– Как интересно! Никогда туда не заходила, но давайте посмотрим…

Через час чумазые и покрытые пылью Вар и Талена всё ещё сидят на бумажной горе, прочитывая и отбрасывая старые документы.

– Подумать только! – девушка, в азарте забыв свою обиду, потрясает пожелтевшим манускриптом. – Планы Утробы существуют! Как вы только догадались, что их надо искать в архивах муниципального водоустроительного треста?

– Это вполне логично, – отвечает Вар, осторожно разворачивая старинный чертёж. – Во-первых, Утроба по традиции оставалась в ведении водопроводчиков ещё со времён геотермального отопления, потому что переводить её на баланс другого управления – это тонны бумаги извести на бюрократию. Во-вторых, все муниципальные службы обожают отчётность, без неё не списать бюджеты, а значит, обязаны иметь планы, чертежи и опись подведомственного имущества. В-третьих, они никому уже двести лет не интересны, поэтому их засунули в самый дальний угол и забыли.

– И вы оказались совершенно правы! – Талена развернула очередной план. – Ого, тут и входы помечены! Даже под библиотекой есть… Не ожидала обнаружить у вас такие бюрократические компетенции.

– Честно говоря, – признался Вар, – мне подсказали, где искать. Мать одного знакомого изучала их однажды, довольно давно. Я просто предположил, что они с тех пор никуда не делись.

– Обалдеть! – Талена сдула пыль с листа бумаги, и они дружно расчихались. – А правда, что тот, у кого есть планы, может найти в Утробе клады и сокровища?

– Вряд ли, – засмеялся Вар, – иначе их бы уже забрал тот, кто эти планы составлял.

– И что же там можно найти на самом деле?

– В основном, неприятности.

– Их много где можно найти, – резонно возразила Талена. – Но вы почему-то собрались в Утробу.

– Одна девушка попала в беду…

– О, так вы своих девушек не только выкидываете поутру на крыльцо, как котят?

– Я вовсе тебя не выкидывал! Ты просто неправильно поняла! Мы сейчас… Ну, скажем так, исполняем довольно опасный план. Я побоялся, что с тобой может что-нибудь случиться.

– Ну да, конечно, – скептически фыркнула девушка, – а я такая прям поверила.

– Клянусь, я бы пришёл к тебе сам, как только всё закончится!

– А как же та ваша девушка? Ну, у которой беда?

– Это не моя девушка. Да ты её видела – Завирушка. Вы завтракали вместе.

– Да, она забавная. Такая милая провинциалочка.

– Надеюсь, эти документы помогут её спасти, – Вар собирает в стопку планы и чертежи.

– А вы умеете их читать?

– Да тут и читать-то нечего, одни линии…

– Читать чертежи! Это особое искусство. Вон, например, – Талена вытащила первый попавшийся план. – Как, по-вашему, сколько здесь ярусов?

– Э… один?

– А вот и нет! Четыре! Смотрите, вот эти отметки означают, что это многослойка. Муниципалы вечно экономят бумагу! Вот таким образом выделены трассировки верхнего яруса, а вот так – второго… Ну, и так далее. Далеко бы вы ушли, не зная таких элементарных вещей!

– Хм, и правда, – Вар озадаченно покрутил в руках чертёж, – хорошо, что ты подсказала…

– Так, – решительно заявила Талена, – я иду с вами.

– Серьёзно? Зачем тебе это?

– Во-первых, мне нужны деньги, а у вас они есть. Во-вторых, мне жалко ту девочку. А в-третьих, мне надоело копаться в пыльных бумагах за гроши, и я хочу быть секретаршей у какого-нибудь богатого, но симпатичного демиурга. Вы подходите.

– Откровенно, – признал Вар.

– А что? – усмехнулась Талена. – Непыльная работёнка в хороших условиях и небольшой капиталец дадут мне неплохой задел на будущее. И да, те десять тысяч, что мне обещаны, в сделку не входят! Их вы мне уже должны!

– Договорились, – рассмеялся Вар. – Когда я стану главой Дома, такая бойкая секретарша мне точно пригодится.

– Сделка? – прищурилась Талена.

– При одном условии, – покачал головой Вар.

– Говори!

– Когда всё закончится, ты позволишь мне пригласить тебя в ресторан. Сделаем вид, что прошлого раза не было, ладно?

– Тогда у меня тоже есть условие!

– Какое?

– В меню должны быть большие лиловые креветки!

* * *

– Госпожа Падпараджа, – уныло сказала Завирушка, – скажите просто, чего вы от меня добиваетесь? Я совершенно запуталась во всех этих материях, которые не материи и нефилимах, которые для балласта…

– Для баланса, – терпеливо поправила её женщина. – Они нужны для того, чтобы уравновешивать воздействие магов. Разные нефилимы исполняют разные функции на Альвирахе. Например, Киноринх, владыка смерти, восполняет Край…

– Как это? – невольно заинтересовалась Завирушка.

– Не боишься прикоснуться к запретному знанию перинаров? – улыбнулась Падпараджа.

– Я разве что кончиком пальца! – заверила её девушка.

– Как ты думаешь, из чего состоит Край?

– Я об этом не думаю! Из… из Края?

– Да, образование послушниц в дальних монастырях Ордена без меня совсем запустили… Хотя бы о Перинарском Казусе ты слышала?

– Конечно! – обрадовалась Завирушка. – Я читала! Это когда Альвирах потерял солнце и раскололся на кифандиры!

– Верно. Когда это случилось, разом погибли миллионы разумных. И, чтобы не погибли все, перинары моментально создали Край. Из того, чего в этот момент было вокруг в избытке – душ погибших. Мёртвые спасли живых, став прослойкой смерти между жизнью и гибелью.

– А как же Град Осуждённых, куда все попадают после смерти?

– Так видится Край изнутри теми, кто его составляет. Может быть, не весь, а какая-то его часть. Увы, Метатекст перинаров сохранился частями. Киноринх же принимает строительный материал – души умерших – и встраивает его, укрепляя и восстанавливая Край там, где его изнашивает чрезмерно интенсивное использование. Или разрушают безответственные действия таких чудотворцев, как ты.

– Я не специально!

– В этом-то и беда. Ты сама не ведаешь, что творишь, и никак это не контролируешь. Однажды такие как ты едва не уничтожили Альвирах. Поверь, решение «Каждый чудотворец должен быть найден и уничтожен» никому не нравилось, но все приняли его неизбежность, даже Император. Нельзя было допустить, чтобы они и дальше разрушали Край. На одной чаше весов были несколько жизней не виноватых в своих способностях людей, на другой – существование всего Альвираха.

– Значит, меня обязательно надо убить?

– Ещё три дня назад я сказала бы, что да. Но теперь у тебя есть шанс.

– Почему?

– Потому что Дом Теней запер Вечну в клетке иллюзий, исключив её влияние на Альвирах. Не стану скрывать, это была моя идея, и я сумела их подвести к такому решению.

– Но зачем? – поразилась Завирушка.

– Вечна Нашёптанная – единственный нефилим, живущий на самом Альвирахе и доступный Разумным. Остальные пребывают либо в Крае, как Киноринх, либо никогда не вступают в прямой контакт с живущими, как Могой, Влагнагог, Цаг и Найраг. Но до Вечны мог добраться любой паломник, потратившийся на билет до Корпоры.

– И что в этом плохого?

– Увы, оказалось, что не паломники влияют на нефилима, а нефилим влияет на них. Мы долго не могли понять, откуда берутся чудотворцы, но однажды заметили, что они всегда рождаются у тех, кто контактировал с Вечной. И чем плотнее и продолжительнее этот контакт, тем вероятность выше, а чудотворец – сильнее. Каррегвенская пятёрка мятежников, едва не уничтожившая весь Альвирах, выросла из детей самых доверенных птах, которые несли свою службу непосредственно в Гнездовище. Они пренебрегли запретом на размножение, они предали Орден, скрыв своих потомков, и они же стали доказательством, что людям и нефилимам нельзя жить рядом. Тогда я предложила запретить паломничества и снести Корпору. Увы, Консилиум, прознав об этом, снёс меня и заодно Империю. Теперь Корпора – город-государство, а проблему нефилима удалось решить всеобщим обманом. Это помогло – о чудотворцах уже много лет никто не слышал. Ты – единственная. Твоя бабка ставила завесу и оказалась слишком близко к нефилиму.

– Тогда почему вы меня ещё не убили?

– Из-за Солнца.

– А что с ним?

– Оно, знаешь ли, довольно небрежно сделано. Тот узел, который некогда завязали на материи Края его создатели, должен был неизбежно привести к его прогоранию за какие-нибудь лет пятьсот, каковые и составляют гарантийный срок службы светила.

– Но этого же не произошло?

– Да, и учёные долгое время не могли понять, почему. И только когда мы исключили из уравнения Вечну, заперев её в клетке иллюзий, ситуация изменилась. Оказалось, что именно нефилим не давал процессу зайти слишком далеко. В прошлом году учёные давали солнцу год-полтора.

– А что потом? – спросила испуганно Завирушка.

– В лучшем случае, оно погаснет. В худшем – ещё и угробит при этом Корпору.

– И никто об этом не знает?

– По-твоему, об этом надо кричать на площадях?

– Да. Люди имеют право знать!

– Зачем? Ведь сделать с этим ничего нельзя. Точнее, – поправилась Падпараджа, – было нельзя. Всё изменилось, когда некая девица блеснула своим талантом чудотворца, находясь на корабле Лодочника. Солнце мигнуло, и всё изменилось!

– Так я его не поломала?

– Наоборот, каким-то удивительным образом починила. Учёных бывает трудно понять даже мне, но, по самому свежему прогнозу, у нас появилась ещё как минимум пара лет. Светило как бы перезагрузилось, частично сбросив напряжение Края. Если это воздействие получится иногда повторять, мы успеем подготовиться. Придумаем, как зажечь новое солнце, или изобретём другие источники тепла и света, или хотя бы восстановим геотермальные скважины. Работы над этим ведутся. Если солнце однажды прольётся огненным душем на улицы Корпоры, Утроба будет готова принять всех.

– И вы снова станете самой главной? – понятливо спросила девушка.

– Не я, – равнодушно ответила Падпараджа. – Сидус. Но я очень рассчитываю, что, наняв какого-нибудь Лодочника, мы сможем периодически вывозить тебя на Край, где ты будешь делать то, что там обычно делаешь в таких случаях. Назначим тебя Хранительницей Светила, окружим почётом и комфортом, люди будут тебя любить и славить.

– И всё?

– Почти. Ты будешь под постоянным надзором и контролем, чтобы твои способности не применялись здесь. Твои действия будут строго регламентированы. Ты никогда не будешь делать то, что захочешь. И никаких детей, разумеется.

– Мне это вообще совсем ничуточки не нравится.

– Дебош всё ещё идёт за тобой, – напомнила женщина.

– Но почему бы вам не позволить мне выпустить Вечну? Пусть она снова не даёт солнцу сгореть!

– Потому что эта безмозглая древняя курица чертовски злопамятна.

Глава 9

Железная поступь возмездия

– А ты точно библиотекарь? – спросил с сомнением Полчек.

– Сейчас – да, – уверенно ответила Талена. – Но бедной девчонке из Утробы не так-то просто было заработать на учёбу.

Девушка одета в костюм ассасина, на лице маскировочный макияж и полумаска, на ногах мягкие тканевые сапожки, на чёрных кожаных перевязях метательные ножи, на поясе – боевые артефакты и взрывная химия.

– Итак, в последний раз пробежимся по плану, – деловито сказала Спичка.

– Я бы даже не назвал это планом, – фыркнул Вар.

– То, что нужно для таких балбесов, как вы. Ничего более сложного вам не запомнить, – дварфиха вдобавок к кирасе нацепила шлем, поножи, стальные нарукавники, боевые перчатки и теперь похожа на бронированный колобок с бородой. – Итак, вы с Полчеком и этой барышней отправляетесь к тому входу, что под библиотекой. Если она действительно разбирается в той белиберде, что нарисована на этих бумажках, – Спичка презрительно потрясла жёлтыми пыльными листами, – то оттуда есть более-менее прямой путь к резиденции Сидуса.

– Был, – уточнил Полчек. – Был прямой путь. Не забывайте, прошло много лет, а Утроба меняется.

– Наверняка где-то окажется тупик, что-то засыпано, где-то надо в обход, – согласилась Талена. – Но общее направление у нас есть, и я умею находить дорогу.

– Рассчитываю на вас, барышня, – фыркнула Спичка, – а то эти два деятеля культуры свою задницу в темноте не найдут. В общем, ваша задача добраться до резиденции. Очень надеюсь, что наша девица ещё жива и ещё там.

– Она зачем-то очень нужна Сидусу, – сказал Вар. – Скорее всего, он держит её под рукой. Понять бы ещё, что он задумал…

– Это такая древняя и хитрая тварь, – с неожиданной злостью сказала Талена, – что бесполезно гадать о его планах.

– У тебя что-то личное к нему? – спросила Спичка.

– Не ваше дело, – отрезала та.

– Ещё какое наше, – не согласился Полчек, – мы идём одной командой. Не хотелось бы думать, что тебя в критический момент замкнёт. Мы не Сидуса убивать идём, дамочка, а спасать Завирушку. В идеале нас вообще никто не заметит, потому что все будут заняты Спичкой. С тобой не будет проблем?

– Не будет, – сердито сказала девушка. – Подвернётся шанс – пырну старого упыря в печень, но специально искать не буду.

– Да что у тебя с ним за расклад? – удивился Вар. – Ты слишком молода, чтобы иметь к Сидусу личные счёты.

– Невольник держит этот город в кармане. Он культивирует нищету большинства и выращивает на ней богатство немногих. Я выросла в Утробе, не видя солнечного света месяцами. Чтобы вырваться из подземелий, мне пришлось пройти через мрак. А почти все мои сверстники так и остались там, перебиваясь подённой работой за гроши или убивая для Сидуса.

– Такова судьба бедняка в любом городе Альвираха, – пожал плечами Полчек. – Не Сидус создал этот мир.

– Сидус мог бы это изменить, – жёстко ответила Талена, – но он этим пользуется.

– Клянусь помётом нефилима! – всплеснула бронированными руками Спичка. – Да у вас просто команда мечты! Юная революционерка, полупьяный пьесописец, театральный администратор… Сидус обречён, однозначно.

– Мы пока не услышали, что собираетесь делать вы, мадам! – сердито ответила Талена.

– Нечто такое, о чём Корпора будет вспоминать до тех пор, пока не утонет, наконец, ко всем демонам, в Терминальном Море. И давайте без подробностей, иначе вы решите, что я сошла с ума, а это вовсе не так. Дварфы не могут сойти с ума. Им некуда.

– Очень обнадёживает, – покачал головой Вар.

– А чего вы ожидали от идеи вчетвером пойти против Полуслова? Это само по себе полное безумие, так что давайте не будем вникать в нюансы. Или нам повезёт, или мы покойники. Обычное дело на Альвирахе. Тут всё так делается. Словно у нас не жизнь, а игра в кости.

– Госпожа Падпараджа, – упрямо сказала Завирушка, – мне это кажется очень неправильным.

– Что именно, девочка?

– То, что всё построено на обмане и иллюзиях. Я выросла при Ордене, а вы превратили его в ширму для жуликов!

– Я руководила Орденом задолго до твоего рождения, дитя, и я тебя уверяю, это лучшее, на что он годится, – смеётся женщина. – Раньше они прислуживали нефилиму, а теперь помогают людям.

– Ну, да, – кивнула девушка, – они же выдали вас Консилиуму для казни, наверняка вы на них обижены.

– В моём возрасте глупо лелеять старые обиды, – покачала головой Падпараджа, – кроме того, всё было совсем не так, как пишут в книжках. Я сама проморгала заговор Консилиума и не спасла Веспер-Матинс. А уж в том, что в верхушке Ордена оказались сплошь никчёмные, трусливые, продажные интриганки, мне вообще некого винить. Такова судьба сильных личностей, к ним притягиваются в основном слабаки.

– Я уверена, – упрямо сказала Завирушка, – что на обмане не построить ничего хорошего. Я хочу вернуть Ордену нефилима.

– Ох уж эти благие намерения, – покачала головой женщина, – вы, молодые, вечно забываете, куда они ведут.

– Разве я не права?

– Представь себе, девочка: вот ты развеяла кокон вокруг Гнездовища. Допустим, у тебя хватило сил, и каким-то чудом всё прошло благополучно – не погасло солнце, не утонула гора, Край не разлетелся в клочья, превратив Альвирах в выжженный мировым холодом рой каменных обломков в безвоздушной пустоте. Допустим. Что, по-твоему, станет с Орденом Птах?

– Он вернётся к своему истинному служению. Очистится от лжи и фальши. Воспрянет и обновится, припав к силе нефилима…

– Он будет уничтожен, наивное ты дитя!

– Но почему! – воскликнула Завирушка расстроенно. – С чего вы взяли?

– Вот за это я и не люблю чародеев, – мрачно сказала женщина, – даже ведомые благими намерениями, вы никогда не думаете о последствиях.

– Но что не так-то?

– Не принимая во внимание космологические аспекты возвращения Альвираху шестого нефилима, которые не берусь предсказать даже я, и не учитывая непредсказуемую реакцию древней могущественной твари, на чьи птичьи мозги внезапно обрушатся двухвековые изменения мира… Что скажут люди, узнавшие, что Орден их двести лет водил за нос?

– Но ведь птахи не знали об этом!

– Да, в эту тайну посвящены весьма немногие, по пальцам можно пересчитать, моих хватит, – Падпараджа показала изуродованные четырёхпалые кисти, – но неужели ты думаешь, что обыватели будут разбираться? Тысячи и тысячи разумных столетиями отправлялись в паломничество к Гнездовищу, уверенные, что исполняют важнейший долг перед Мирозданием. Бросали дела и семьи, рисковали встречей с разбойниками на дорогах и пиратами на морях, тратили месяцы на сложный маршрут с попутными караванами, многие отдавали за проезд последние деньги и залезали в долги. И вдруг оказывается, что всё это зря! Что их просто обманывали! Знаешь, что будет, девочка?

– Что?

– Монастыри запылают, а птах будут терзать на площадях под улюлюкание толпы. Никто не вспомнит, что служительницы Ордена бесплатно учили и лечили детей, помогали нищим и попавшим в беду, раздавали посевное зерно в годину неурожаев, прекращали эпидемии, принимали роды, растили сирот. Те, о ком они так заботились, придут к ним с вилами и факелами и будут кричать «Смерть обманщицам!». Сгорят лечебницы и библиотеки, будут разграблены продовольственные склады, уничтожены школы, выброшены на улицу, а то и убиты тысячи сирот и беженцев. Выстроенная ещё при Империи система социальной помощи будет уничтожена.

– Вы говорите ужасные вещи!

– Таковы Разумные, девочка. Не веришь мне – спроси любого, кто пережил Смутное Время. Бессмысленная жестокость толпы не исключение, а норма. Её сдерживает лишь осмысленная жестокость государства. И между этими двумя жерновами как-то выживает тонкая прослойка того, что можно отнести если не к добру, то хотя бы к попыткам таковым стать. И вот это ты хочешь уничтожить из абстрактной никому не нужной «справедливости»? Да, ещё одна Верховная Птаха повиснет на Осьмишёлковом променаде, и вряд ли ей повезёт так, как мне. И да, это будет «справедливо». Это то, ради чего ты готова поджечь весь континент? Будешь ли ты радоваться, глядя на это?

– Нет. Наверное, нет. Скорее всего, вы правы, госпожа Падпараджа. Я ещё совсем мало знаю, а вы очень умная. Я бы хотела вам не поверить, но всё равно верю, так уж я устроена. Может быть, и правда – я причинила бы больше зла, чем добра, если бы наш план удался. Но скажите, неужели всё должно оставаться так, как оно есть?

– А как, по-твоему, должно быть? – прищурилась женщина.

– Честно. Вы же сами сказали, что люди тратят много сил и средств на никому не нужные паломничества в то время, как на холодных окраинах Чела рыбаки и крестьяне еле сводят концы с концами, а беженцы у стен Всеношны голодают и живут в хижинах из мусора. Неужели нельзя это изменить?

– Во-первых, ты зря думаешь, что паломничества не нужны. Получаемые от паломников средства Орден направляет на развитие школ и лечебниц, на закупку продовольствия для голодающих и так далее. Монастырь, в котором ты выросла, имеет возможность растить сирот и помогать бедным за счёт того, что состоятельные паломники из Всеношны щедро платят Ордену за билеты первого класса в Корпору. На пошлины ремонтируются мосты и дороги, благодаря паломникам выживают придорожные трактиры, поддерживаются караванные и морские перевозки, содержится портовая инфраструктура. Если бы эти деньги брали в виде налога, возмущению не было бы предела, а паломничество – священный долг и добровольная обязанность. Кроме того, для крестьянина, ремесленника или рыбака это единственная возможность увидеть что-то кроме родной деревни. Его рассказов хватит соседям на годы пересудов. Так разумные могут ощутить себя частью не только своей маленькой общины, но и целого государства, проникнуться его величием и красотой.

– Но неужели нельзя это сделать как-то иначе?

– Это уже «во-вторых», девочка. Ты прожила так немного и видела так мало, что тебе кажется, что ничего не меняется. Но это вовсе не так. Сеть региональных храмов, которые предназначены для тех, кто не может отправиться в паломничество, возникла не так давно – и это лишь одно из многих изменений, которые происходят. Постепенно, благодаря политике Ордена, паломничество из массового явления станет престижным туром для состоятельных Разумных, которые легко потратят мешок куспидатов, чтобы выделиться среди таких же. А для крестьянина и рыбака будет достаточно иногда отсыпать горсточку меди, на которую потом местный монастырь ему же и поможет в трудный год. В твои шестнадцать сложно представить, как недавно континент вышел из кровавого лихолетья Смуты и как много её последствий ещё предстоит преодолеть. Но весь прогресс последних ста лет может в один момент превратить в ничто одна юная девица!

– Ой…

– Вот тебе и «ой». Я не пытаюсь оправдаться в том, что напустила на твою семью андедов. Я просто объясняю, почему я это сделала. Такова цена «плохих» решений, но «хорошие» обходятся куда дороже.

– И что же вы предлагаете, госпожа Падпараджа?

– Стать частью моей «мягкой силы».

– Мягкой силы?

– Я возглавила Полуслово, став Сидусом Невольником, для того чтобы просто выжить. Но прошли годы, и я снова правлю Империей. Просто эта империя – тайная, у неё нет трона, который можно пошатнуть, и нет императора, против которого можно взбунтовать чернь. У этой империи нет закованных в сталь легионов, за которыми стоят боевые маги, но у неё есть мягкая сила – возможность делать предложения, от которых нельзя отказаться. И предавший меня Орден, и оплативший это предательство Консилиум, и перехвативший мою власть Дом Теней, и радовавшиеся моей смерти Советы Городов – все они теперь следуют даже не моему слову, а намёку на него. Полуслову. Каждый, кто имеет власть на континенте, знает, что однажды может проснуться и увидеть у своей постели ассасинов Сидуса. И, если он не хочет однажды вовсе не проснуться, то исполнит его скромную просьбу и постарается тут же об этом забыть, потому что это неприятные воспоминания. Так я меняю Альвирах – медленно, но неотвратимо. Почти все думают, что изменения происходят сами собой, но моя четырёхпалая рука всегда на пульсе.

– И вы, обладая такой властью, нуждаетесь во мне? – удивлённо спросила Завирушка.

– Я много лет уничтожала чудотворцев, – сказала Падпараджа задумчиво. – Не потому, что я жестока, хотя это так, а потому, что было нужно. Я не горжусь этим, но поступила бы так снова. Чудотворцы опасны. И всё же, сейчас я готова рискнуть и попробовать обзавестись собственным.

– А если я не захочу стать частью этой вашей «мягкой силы», то вы меня убьёте?

– Тебя убьёт Дебош Пустотелый, я просто не буду ему мешать. Если ты этого не хочешь – полная безусловная лояльность и абсолютный контроль. По крайней мере на первых порах, пока ты не научишься понимать, что такое твоя сила и как избежать её случайного применения. Но может быть, однажды ты встанешь рядом со мной как равная, а потом и заменишь меня на этом нелёгком пути, примерив капюшон Сидуса. Да, я заставляю тебя под угрозой смерти. Но Сидуса не зря зовут «Невольником» – такие пути по доброй воле не выбирают.

– Я могу подумать, госпожа?

– До утра, не далее. И помни, Дебош медлить не станет.

– Эй, ты же библиотекарь! – тихо возмущается Вар. – У тебя, что, ключа нет?

– Я библиотекарь, а не завхоз! – огрызается Талена. – Зачем мне ключ от подвала? Книг за этой дверью нет!

– А что есть?

– Пыль, паутина, сырость, крысы, дурной запах.

– Какое прекрасное место… И как нам туда попасть?

– Я думала, что взломаю замок без проблем, – призналась девушка, – меня учили.

– Так в чём проблема? – спросил Вар. – Прогуляла нужный урок?

– Он заржавел! Я знаю, как его открыть, но сломала уже две отмычки! Их обломки заклинили механизм окончательно!

– Дайте я, – предложил Полчек.

Он стянул с пряди волос мелкую бусину и решительно раздавил её о корпус здоровенного ржавого замка. Массивная железяка на секунду как будто размылась, став нечёткой.

– Вот и всё.

Хронург дёрнул за дужку, и та осыпалась в его руках ржавой пылью.

– Ого, – сказала Талена уважительно. – Не знала, что так можно.

– Я всего лишь чуть-чуть ускорил естественные процессы, – пояснил Полчек, брезгливо отряхивая узкие ладони от ржавчины. – Пойдёмте внутрь, пока никто не заметил.

В подвале оказалось ровно так, как обещала Талена: грязь, сырость, плесень, паутина и застарелая вонь канализационных протечек. По углам сидят здоровенные, размером с откормленную кошку, мохнатые пауки, провожающие неожиданных визитёров пугающе разумным взглядом многочисленных глаз. Видимо, долгое проживание по соседству с книгами сказалось на их генетике.

Замаскированный проход в Утробу нашли не сразу, он так зарос пылью и паутиной, что команда трижды проходила мимо нужного участка стены.

– Нет, это всё-таки здесь, – заявила Талена решительно, – план точный. Придётся запачкать ручки.

– Вот ещё глупости, – не согласился Вар. – Отойдите.

Он щёлкнул пальцами, и плывущий в воздухе магический шар, освещавший им дорогу, вдруг загудел и засиял рыжими оттенками пламени. Повеяло жаром. Сгусток огня метнулся к заросшей плесенью стене и покатился по ней, выжигая растительность и паутину. В сторону метнулся, воняя палёной шерстью, очередной здоровенный паук, а на стене открылся выступающий из кладки кирпич.

– Я же говорила, – удовлетворённо сказала Талена. – Вот он. Уй, горячий какой!

Девушка отдёрнула обожжённую руку, а Полчек нажал на выступ своей тростью. Кусок стены, дрогнув, повернулся на скрытых петлях, открывая тёмный ход.