Текст книги "Арка третья: "Лопата кумкватов" (СИ)"

Автор книги: Павел Иевлев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Вы выглядите не только прелестной, но и весьма смышлёной, – не пожалел комплимента Вар.

– Ах, господин… – зарделась девушка. – Меня зовут Талена.

– Чудесное имя. Так вот, Талена, я не знаю точно, что я ищу. Но в эти дни могло произойти нечто странное, необычное и неожиданное. Могло и не произойти, могло не попасть в прессу, так что мы ищем то, чего, возможно, и нет. Давайте просмотрим эти газеты, обращая внимание на все необычные происшествия.

– В каком-то конкретном месте?

– Нет, Талена, я думаю, что это так или иначе затронуло весь континент.

– А если я найду, что мне за это будет? – лукаво прищурилась девушка.

– Вас ждёт ужин в очень хорошем ресторане с несколько пыльным, но весьма благодарным кавалером. Устраивает?

– Я загляну под каждую букву на этих страницах! – пылко ответила Талена. – Приступим же!

НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА

«Большую рыночную площадь Осьмишёлкового Променада украшают восемь шелков. Восемь шелков трепещущими полотнищами отгораживают небо, создавая тень, укрывающую торговые лавки с самым дорогим ассортиментом в ойкумене. Стоимость аренды торгового места тут так высока, что спросить у торговца духами и притираниями 'Почему так дорого?» никому и в голову не приходит. Покупая что-то на Променаде, гость Корпоры (местные сюда не ходят) приобретает не столько товар (то же самое можно купить в десять раз дешевле, отойдя футов на триста), сколько память о том непередаваемом эстетическом ощущении, которое создают восемь шелков, разделяющих свет безжалостного искусственного светила на семь цветов и одну тень. Чёрную тень от чёрного полотнища. Им заменили белое после того, как Осьмишёлковый Променад стал местом жестокой казни Падпараджи Единождымученицы.

Самозванные гиды, от которых в центре Корпоры приходится отбиваться пинками, рассказывают туристам (слабовольным, наивным или не умеющим как следует пинаться), что восьмёрка шелков символизирует восемь пальцев якобы чудесно спасшейся Падпараджи, но это вранье – шелков всегда было восемь, а то, что Единождымученице удалось выжить, всего лишь старая легенда, не получившая с тех пор ни единого подтверждения.

Вопрос, отчего шелков именно восемь, всегда волновал праздных историков. Они отыскали в обычном числе такое превеликое множество тайных смыслов, что главный городской архитектор, которого этим вопросом неимоверно достали, умирая, велел выгравировать ответ на своём надгробном камне.

Гиды почему-то не любят водить туристов на Центральное кладбище, но если вы, будучи в Корпоре, захотите его посетить, то кроме весьма любопытных образчиков исторических некрополей времён ранней Империи без труда найдёте там скромную могилу этого талантливого зодчего. Помимо имени и дат его жизни (весьма долгой и почтенной) на белоснежном камне обелиска выбит и ответ на сакральный вопрос.

Он гласит: «Штырей было шестнадцать».

* * *

Из трактата «Тайна и Значение Восьми Шелков» некоей птахи Септы Непостижимой

– Какая красота! – восхитилась Завирушка вслух.

Огромные шёлковые полотнища неправдоподобно ярких цветов с тихим шорохом драгоценной ткани делят свет на лучи, украшая площадь причудливой игрой красок.

– Юная леди впервые на Променаде? – тут же подскочил к ней расторопный полурослик.

– Да, – рассеянно ответила девушка, не отрывая заворожённый взгляд от игры теней и света. – Я раньше не бывала в Корпоре.

– А вы знали, что все торговцы на площади обязаны красить лавки в белый цвет и носить белые одежды, чтобы не нарушать посторонними цветами архитектурный замысел?

– Нет, – помотала головой Завирушка, – не знала.

– Этот и другие любопытные факты вы можете узнать в ходе необычайно познавательной экскурсии, которую я проведу вам всего за десять куспидатов!

– Спасибо, но…

– Не слушайте его, девушка! – отпихнул его деловитый полуорк средних лет. – Этот жулик невежественен и косноязычен, все его истории выдуманы! Только я раскрою вам настоящие тайные тайны города! Причём всего за восемь куспидатов!

– Уйдите, презренные! – возмутился гоблин в хламиде проповедника Второй Искры. – Ваши дурацкие сказки лишь навредят пытливому уму, который я прозреваю в очах этой девы! Неужели вы не видите, что её привёл сюда поиск истинного знания, а не постыдное желание услышать пустые побасёнки корыстных балаболов! Внемлите же Истине за семь серебряных, студентам и паломникам скидка.

– Милое дитя! – решительно оттесняет их своей внушительной фигурой дородная орчиха. – Разве приличествует столь очаровательной и юной девице слушать каких-то пошлых мужланов? Что они понимают в нашем, женском взгляде на мир? Специально для гостиц прекрасного города я предлагаю гендерно-ориентированную экскурсию по историческим местам корпорского феминизма! Падпараджа Единождымученица, которую подвесили меж тех штырей, на которых теперь чёрный, как совесть гендерных шовинистов, шёлк, была самой известной, но не единственной феминисткой Корпоры, пострадавшей за свои убеждения! Каких-то шесть куспидатов…

– Пять! Пять куспидатов за всё, что предложили эти жадницы, и многое другое! – перебил её вёрткий мальчишка человеческой расы. – Я сто раз слышал все их бредни и могу повторить слово в слово! Если нет разницы – зачем платить больше?

– Проклятый плагиатор! – закричали на него остальные.

Дело уже шло к драке, растерявшаяся Завирушка не знала, куда ей деваться, но возникший как бы из воздуха неприметный человек в закрывающем лицо балахоне, сказал вполголоса: «Исчезните», – и гиды смолкли, как выключенные. Моментально потеряв интерес к девушке, они разбрелись площади в поисках новых жертв.

– Спасибо, – сказала она странному человеку искренне. – Мне совершенно не нужен гид, а они ужасно навязчивые.

– Освойте технику непринуждённого пинка, – посоветовал ей тот. – Это один из самых востребованных навыков в Корпоре.

– А разве нельзя просто договориться?

– Корпора словам не верит!

– Постараюсь учесть, – вздохнула девушка, – хотя пинаться я не умею. Кстати, меня зовут Завирушка, а вы кто?

– Моё имя не имеет значения. Могу я спросить, кем вам приходится Летана д’Кхузи?

– Она моя… – Завирушка запоздало сообразила, что рассказывать о своём происхождении странному незнакомцу, который прячет своё лицо, может оказаться не самым разумным поступком. С учётом того, что её уже пытались убить. – А почему вы спрашиваете?

– Вы очень на неё похожи.

– Правда?

– Как родная дочь.

– Я слышала, что люди бывают просто похожи друг на друга, – неловко соврала девушка. – А вы из Дома Теней, да?

– Нет, конечно, – удивился незнакомец. – Неужели вы до сих пор не поняли, с кем разговариваете?

– Увы, – покачала головой Завирушка. – У меня вообще нет знакомых в Корпоре. Я тут в первый раз и просто решила посмотреть город.

– Вы ещё скажите, что не слышали про Полуслово.

– Мастер Полч… то есть один человек как-то упоминал о нём, но я забыла спросить, что это.

– Знаете, – вздохнул человек в маске, – учитывая потрясающее фамильное сходство и не менее удивительную наивность, остаётся только удивляться, что вы ещё живы, юная леди.

– Наверное, – признала Завирушка, – мне просто повезло.

– Сидус будет этим заинтересован. Думаю, мы ещё встретимся.

Странный человек повернулся, ввинтился в толпу и моментально исчез из виду.

НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА

'О том, кто таков Сидус Невольник, не знает никто. Любой, кто скажет вам иное, лжец или провокатор. Если же вы будете распространять о нём слухи сами, будь то из пустой жажды общественного внимания или из корыстных соображений, то однажды вам нанесут визит его ассасины, и отрезанный язык внутри зашитого рта станет наименьшим из возможных последствий.

Возможно, никакого Сидуса вовсе нет. Даже само Полуслово многие относят к городским легендам, хотя и нервно оглядываются, делая такие заявления публично. А уж его мистический глава тем более фигура скорее символическая, чем реальная. Даже если его не существует (мы не утверждаем этого с уверенностью), городская молва создала бы его образ из своих тайных страхов, и этот образ был бы ровно таков, как он есть сейчас. Таинственная фигура в тенях, зловещая и непостижимая, которой известно всё и о которой неизвестно никому.

Иные утверждают, что он беглый раб из Дулаан Заха, задушивший цепями своих владельцев, иные – что он лич и некромант, иные уверены, что это лишь личина, которую надевает тот, кто в данный момент руководит Полусловом. Однако, кем бы он ни был (даже никем), Сидус Невольник – имя, которым пугают отнюдь не детей. Никто не заявлял, что знаком с ним, никто не осмелится соврать, что его видел. Но если к вам придут именем Сидуса, лучше вам поверить, что пришедшие не шутят. Ибо сослаться на него всуе не рискнёт даже полный безумец'.

* * *

Из сборника «Легенды о Полуслове» за авторством Пимара Беспалого. Говорят, что Беспалым он стал после пренебрежения запретом Полуслова на издание этого труда.

– Господин Полчек, можно? – Завирушка, постучав, осторожно заглянула в комнату драматурга.

Обнаружила его в привычной позе – согнувшимся над низким столиком так, что торчащие на худой спине лопатки едва не рвут шёлковую рубаху. Скрипит по бумаге перо, звякает бокал, содержимым которого Полчек подкрепляет творческий порыв.

Неопределённый взмах рукой девушка сочла за разрешение и вошла.

– Господин Полчек, – сказала она осторожно, – вы знаете, сегодня ко мне на Променаде подошёл такой странный человек…

– Послушай! – перебивает её драматург. – Да где оно…

Он перебирает листы на столике, приводя их в полнейший беспорядок, потом вытаскивает один и, прищурившись в полутьме тусклого светильника, читает:

Несущая свержение иллюзий

реальности божественная сила

воплощена в отныне хрупком стане

прелестной и отважной юной девы.

Судьба её вела дорогой длинной:

вода морей, дороги, огни рампы,

могучие враги, морковный смузий,

паренье в небесах, морские битвы.

Как знает каждый, кто влеком Судьбою —

того, кто не идёт, она потащит.

И нет спасенья от предназначенья,

тому, кому удел сей уготован.

Восславим же геройство юной девы,

разрушившей империю обмана!

Её душа была полна порыва

к высокой справедливости прекрасной!

Полчек швырнул лист обратно на столик, со стоном разогнул спину и отхлебнул из бокала, откидываясь в кресле.

– Это что, про меня? – дрожащим голосом спросила Завирушка. – Я буду героиней пьесы?

– Главной героиней, – кивнул драматург.

– Но я же ещё ничего не сделала!

– Сделаешь, я уверен. До Воссияния осталось меньше недели.

– А если у нас ничего не получится?

– Тогда эта пьеса не увидит свет, и кому какое дело, что там было написано? Уж точно не нам. Это путешествие в один конец, юная леди, и чем бы оно ни закончилось, наша с тобой жизнь уже не будет прежней.

– Да у меня пока никакой жизни и не было, – вздохнула Завирушка. – И мне от этого немного грустно…

Глава 5

Анонимный консилиум

– Здравствуй, подружка, это я, Фаль! – голос в голове подкинул Завирушку в кровати. – Прости, что ночью, но днём не получается, эфир забит биржевой перепиской и торговыми переговорами, а я даже не маг, меня Пан кое-как научил.

Гномиха в голове смолкла, но девушка уже поняла, как это работает. Сходила на кухню, налила кружку ягодного чая, взяла ещё тёплый бублик, вернулась и удобно устроилась в кресле. Как раз вовремя – Фаль, собравшись с силами, передала новое голосовое сообщение.

– За раз только двадцать пять слов, так что наберись терпения, помнишь, какая я болтушка? Ужасно жалко, что работает в одну сторону, так хочется тебя расспросить!

Тишина.

– Нас выперли с Верхнего Архаизма, представляешь? Нас – я имею в виду труппу. Оказывается, Вар Архаичный куда-то пропал, и ходят слухи, что он вышел из доверия…

Тишина.

– … вместо него. Из Корпоры приехала комиссия и первым делом полностью запретила использование хрустальных шаров на представлениях! Даже зрителей стали обыскивать! Они, мол, наносят ущерб интересам…

Тишина.

– … ну спустимся на пару ярусов, подумаешь! Коллизиум-то всё равно разрушен. Но не тут-то было! Менеджеры, которые ещё вчера трясли контрактами, теперь слышать о нас не…

Тишина.

– … лицензии! Как будто она раньше у нас была! И канон, мы, мол не соблюдаем. Да ещё три дня назад всем плевать было! Пану по секрету…

Тишина.

– … эти, мол, буффоны – «любимчики Вара Архаичного». А раз Вар впал у Дома в немилость, то все боятся с нами связываться, даже даром выступать не пускают…

Тишина на этот раз затянулась. Завирушка допила чай, доела бублик и уже собиралась лечь спать, когда Фаль прорезалась снова:

– Прости, отвлекли! Тут все наши собрались на совещание, решаем, что делать дальше. Тебе все передают приветы! Даже Пан! Он уже почти не ревнует, правда, Панчик?

Тишина.

– … да не буду я ей зачитывать твой рэп! С ума сошёл? Делать вот мне нечего! Представляешь, Рыжий Зад про тебя написал! Да ну тебя, блохастый…

Тишина.

– Ну ладно, ладно, отстань только! Представляешь, подруга, он не унимается! Да она и так верит, что ты гений! Ты что, Завирушку не знаешь? Она всему…

Короткая пауза, а потом Фаль, неумело подражая интонациям и гнусавой манере табакси, начала читать:

Эй, вы, послушайте про Завирушку!

Девчушку, сладкую, как ватрушка!

Она простушка, но такая душка!

Умора, болтушка и хохотушка!

При этом – лучшая на свете подружка!

Она…

Досадное отключение на самом интересном месте не дало девушке насладиться произведением в свою честь.

– … за это мы любим все Завирушку! – закончила Фаль. – Знаешь, я в кои-то веки согласна с этим драным кошаком. Нам тебя не хватает, подруга моя. Все, целую, до свя…

Завирушка растрогалась и даже немного пошмыгала носом. Ей тоже не хватает Фаль и остальных. С ними было так просто и так весело!

Чуть-чуть погрустив, она вернулась в кровать, залезла под одеяло и уснула.

– Я могу тебе чем-то помочь? – томно спрашивает Талена у Вара. – Такой красавчик, и так много работает!

– Нет, спасибо, – рассеянно отвечает тот, – я закончу сам. Тебе, кстати, не пора домой?

– Выгоняешь? – обиделась девушка. – Я, конечно, ни на что и не рассчитывала, не думай, но мог бы и не так откровенно.

Она вылезла из постели и принялась одеваться.

– Это была прекрасная ночь, – сухо сказал Вар, не отрываясь от архивных выписок, разложенных перед ним на столе, – я свяжусь с тобой позже. Завтрак накрыт в малой столовой.

Талена сердито посмотрела ему в спину, словно хотела сказать гадость, но передумала, пожала плечами и вышла. В коридоре она столкнулась с Завирушкой, окинула её холодным взглядом и заявила:

– Все аристократы – надменные мудаки. На случай, если ты ещё не знаешь, девочка. Никогда не связывайся с демиургами.

– Спасибо за совет, – вежливо ответила Завирушка. – А вы кто?

– Я та, что из принципа попытается сожрать как можно больше за завтраком, а потом гордо уйдёт и забудет, что приходила. Хотя ночь действительно была прекрасная.

– С удовольствием поддержу вас в вопросе завтрака, безымянная незнакомка. Проводить вас в столовую?

– Если не сложно.

Когда девушки уселись вдвоём за накрытый стол – Полчек и Вар к завтраку на вышли, предпочитая есть у себя, а Спичка куда-то ушла с самого утра, – Талена окинула накрытый стол хищным взглядом и спросила:

– Как ты думаешь, что тут самое дорогое?

– Боюсь, я совершенно не разбираюсь в деликатесах, – вздохнула Завирушка. – Выросла на рыбе с репой.

– Я тоже не из богатеев, – призналась девушка, – работаю библиотекарем. Но, живя в Корпоре, нельзя не нахвататься. Тут все чудовищные снобы. Вот это, к примеру, Каррегвенские кумкваты, они точно не дешёвые, их же из Кисгодоля везут. А это креветки из Глубоководья, только там они такие большие и лиловые. Хотя бы узнаю, каковы они на вкус!

Она схватила лиловую креветку за хвостик, макнула в соус и отправила в рот.

– Офень фкуфно! Попробуй.

– И правда, – согласилась Завирушка, последовав её примеру. – Никогда не пробовала раньше. Там, где я выросла, тоже ловили креветок, но они были совсем мелкие, замучаешься чистить. Их добавляли в корм свиньям, вместе с мелкой мусорной рыбой из улова. Поэтому в тех краях даже свинина была с рыбным привкусом.

– Какой ужас. А я выросла в Корпоре. В Утробе, конечно, не на горе. Хорошо училась и получила работу в библиотеке. Платят немного, но можно сколько угодно читать.

– Я тоже очень люблю читать. Я выросла при монастыре, там была библиотека. А вот библиотекаря не было. Меня Завирушка зовут, а ты можешь не представляться, если не хочешь.

– Да плевать, – фыркнула девушка. – Я Талена. Познакомилась с вашим красавчиком в библиотеке, помогла ему кое в чём, он пригласил меня в ресторан, ну, и всё такое. Не могу устоять перед обаянием полуэльфов, знаешь ли. А с утра он: «Пожри и проваливай». Аристократы все такие, а я, дура, каждый раз ведусь. А, к демонам, креветки того стоят!

Девушка придирчиво выбрала из дымящейся плошки с горячими креветками экземпляр побольше, макнула в соус и засунула в рот целиком.

– Ифумифельно! – она прожевала, проглотила и вдруг остановилась, побледнев лицом.

– Слушай, а ты ему кто? – спросила она Завирушку напряжённым голосом. – Не жена, случайно? Ведёшь себя не как прислуга.

– Нет, что ты, – рассмеялась девушка. – Скорее, случайная гостья.

– Уфф, а то я вдруг испугалась. То-то был бы конфуз! – нервно захихикала Талена. – Тогда я ещё съем. Во что бы завернуть, чтобы с собой утащить, что не сожру?

– Я попрошу у слуг на кухне какую-нибудь посудину с крышкой.

– Вряд ли я окажусь здесь снова, чтобы её вернуть, – мрачно сказала Талена. – Для Вара я, очевидно, «девушка на одну ночь».

– Ничего, он очень богат и может позволить себе новую кастрюльку, – решительно сказала Завирушка и скрылась на кухне.

Вернулась она оттуда с корзинкой и несколькими судками.

– Я сказала, что мы с новой подругой господина собираемся на пикник, – шепнула она Талене, смеясь. – Так что набирай чего хочешь.

– Шикарно, – восхитилась та. – Обожаю деликатесы. Не будь моё жалование в библиотеке таким ничтожным, обжиралась бы ими каждый день. А бутылку можно прихватить, как ты думаешь? Небось вино-то недешёвое…

– А что за пикник без вина, – улыбнулась девушка.

– Спасибо тебе, – сказала Талена. – Захочешь почитать, приходи ко мне на работу. Это самая старая и большая библиотека на Альвирахе, дорогу каждый покажет. Проводишь до двери, чтобы слуги не приняли меня за воровку креветок?

– Приятно было познакомиться, – Завирушка открыла дверь перед девушкой, – пригласила бы тебя заходить ещё, но я и сама тут на странных правах.

– Взаимно. Если задержишься в Корпоре, забегай, сходим куда-нибудь, посидим, поболтаем.

Талена чмокнула её в щёку, взяла с вешалки свою шляпу, подхватила корзинку и вышла на крыльцо.

– Шалава! – встретила её громогласным криком роскошно, но несколько кричаще одетая женщина.

– Что, простите? – растерялась библиотекарша.

– Так вот на кого он меня променял! – возопила женщина, топнув ногой в дорогой туфле. – На эту дешёвку! О Вар, о коварный!

– Идите к демонам, дамочка, – ответила Талена. – И Вара своего забирайте, тоже мне ценность.

– Умолкни, плебейка! Пошлая, никчёмная подстилка! Тебе не занять моё место в его сердце!

– Ну, сама напросилась.

Девушка поставила корзину на мостовую, левой рукой сорвала с дамы шляпу, а правой нахлобучила на её место судок с креветками. По нарумяненным щекам потёк ароматный сок.

– Эх, сколько вкусноты пропало, – сказала Талена с сожалением, – видать, не судьба мне обжираться деликатесами.

Она подняла корзинку, где осталось ещё немало лакомств, обошла ошарашенную женщину и удалилась гордой походкой, на прощание помахав Завирушке рукой.

– Вынести вам полотенце? – сочувственно спросила Завирушка у женщины, растерянно вытаскивающей креветки из открытого лифа платья.

– Где мой Вар, служанка? – спросила та злобно. – Где он? Почему я узнаю том, что он в Корпоре, случайно? А прилетев на крыльях любви, получаю креветок за пазуху?

– Я не служанка, но не могу вам ответить за господина Вара.

– А кто ты? Ещё одна юная потаскушка, мечтающая прыгнуть в его кровать?

– Пожалуй, вместо полотенца я вынесу вам миску соуса. К креветкам. И тоже надену на голову.

– Скажи Вару, что к нему пришла Камилла! Скажи же ему, что любовь его здесь!

– Уверена, он в курсе, – сказала Завирушка. – Вы так орали, что глухой услышит.

Она пожала плечами и ушла в дом.

* * *

– Вар, почему эта женщина так невыносимо громко орёт? – спросил Полчек, болезненно морщась.

– Потому что у тебя похмелье, – безжалостно ответил тот. – На самом деле её голосовые данные весьма посредственны. В Гранд Оперу Корпоры она не попала даже через мою постель.

– Если все твои бывшие соберутся у тебя под окнами и начнут кричать, то о секретности нашей миссии можно забыть.

– Понятия не имею, как она узнала о том, что я здесь, – вздохнул Вар, подходя к окну и осторожно выглядывая в щёлочку. – Вот же настырная какая. Интересно, почему у неё креветки в причёске? Теперь так носят? Всеношна всё-таки ужасно отстаёт в вопросах моды…

– Ты собираешься с этим что-то делать?

– Если я начну что-то делать, у неё будет больше поводов орать. А так есть шанс, что она утомится и уйдёт. Демоны с ней, не обращай внимания. Я о другом хотел поговорить.

– Где тут вино? Ага, вижу… – Полчек наполнил бокал. – Ну, что там ещё?

– Я вчера был в библиотеке, где нашёл…

– … Симпатичную библиотекаршу, – кивнул Полчек, – видел.

– Не только. Это, так сказать, попутный приз. Искал же я корреляции.

– Чего с чем?

– Применения талантов твоей девицы и других событий континента. К счастью, в Неофициальной Библиотеке Альвираха отличные архивы, а газетчики обожают всё необычное. Осталось только найти газеты на нужные даты – и вот!

Вар достал стопку бумаги с выписками.

– Итак, слушай:

'Уникальное краетрясение! Учёные в недоумении!

Вчера, кроме загадочного сбоя в работе магических светильников, о котором сообщали с северной окраины Чела, были отмечены и более зловещие явления. Материя Края «дрогнула и прогнулась» – как сформулировали это великомудрые маги.

Хотя для большинства жителей континента катаклизм прошёл незамеченным, он отразился, например, на передаче сообщений дальней связи – десятки голосовых телеграмм не дошли до адресатов, также прервались все трансляции через магические шары. Вы скажете: «Мелочь»? Но учёные другого мнения.

Как прокомментировал нашему изданию пожелавший остаться анонимным профессор из Всеношного Университета:

«Не стоит недооценивать значимость Края. Тем, что Альвирах до сих пор не превратился в ледяные каменные обломки, плывущие в вакууме, мы обязаны только ему. Материя Края создаёт магически-насыщенную среду, отделяющую нас от неминуемой гибели, несущую свет и тепло – опосредованно, через магию, которую мы из него извлекаем. То же Корпорское Солнце есть в сути своей сжатая и разогретая давлением краевая субстанция. При этом почти все исследования по фундаментальной краевой магии были утрачены в Смутное Время, а современная наука критически недофинансирована из-за непонимания властями её важности…»

В общем, опуская дальнейшие рассуждения о грантах, получаемых по протекции всякими шарлатанами, переходим сразу к выводу:

«…Любое изменение состояния Края чрезвычайно опасно и может вести к самым непредсказуемым последствиям. Вплоть до полного исчезновения жизни на Альвирахе».

В общем, дорогие читатели, профессор считает, что, возможно, мы все умрём. Но мы и так все умрём, кроме, может быть, бессмертных нефилимов, так что нет смысла об этом беспокоиться…'

– Это заметка из старого номера «Дежавю Всеношны», – пояснил Вар.

– И зачем ты мне её прочитал?

– Затем, что она вышла аккурат на следующий день после того, как твоя юная протеже пошалила в своём монастыре. Тебе ни о чём не говорит эта дата, кстати?

Драматург глянул в выписку и признался:

– Что-то знакомое, но не вспоминается.

– Именно тогда случилась Белая Скорбь.

– После не значит вследствие, – пожал плечами Полчек.

– Это не единственная статья. Множество странных и зловещих событий произошли тогда. Одно то, что почти сутки по всему побережью не могли зажечь ни один светильник…

– Ну и что? Посидели при свечах, подумаешь.

– Полчек, ты правда не понимаешь? У меня тут целая куча выписок, – Вар потряс стопкой бумаги. – Каждый раз, когда твоя девица баловалась со своим антимороком, трясло весь Альвирах!

– Серьёзно? – вяло спросил Полчек, наливая себе вино.

– Вот! – Вар кинул на стол верхнюю бумажку. – Мор на Брикыше. Неведомые вибрации нарушили работу охранных заклятий, в город зашли чумные куницы.

Он вытащил из стопки следующий исписанный аккуратным почерком лист.

– Муниципалитет Раана сообщает о массовом скисании молока. А вот ещё, из Серена пишут о нашествии гугнявок. Дальше зачитывать?

– Не вижу смысла, – отхлебнул из бокала Полчек.

– Каждый раз, когда эта девушка использует свой талант, за этим следует вал происшествий разного масштаба по всему континенту.

– Ты проделал большую работу, – кивнул Полчек. – Очень познавательно.

– В основном, это Талена, – признался Вар. – Очень дотошная и почерк хороший. Так ты понял, Полчек?

– Что именно?

– Я понимаю, почему матриарх натравила на Завирушку андедов. Девушка реально опасна. Не только для Дома Теней, для всего Альвираха!

– Интересная мысль, – зевнул Полчек. – Пойду посплю, всю ночь писал. Эта пьеса – лучшее, что я создал до сих пор. Что бы ни было дальше, оно того стоило.

– Тебе плевать, что мы можем разрушить мир?

– Если Альвирах настолько непрочен, что его можно поломать визгом какой-то девчонки, то он обречён, – заметил драматург, вставая. – Завтра в Кеффиль-море кто-нибудь громко пукнет, и солнце упадёт на Корпору. Надеюсь, я успею дописать пьесу до того, как это случится. Приятного тебе дня.

Полчек зевнул и удалился, провожаемый сердитым взглядом Вара.

* * *

– Уважаемая Фламерия д’Камарут, Консилиум готов принять вас.

– Наконец-то, – Спичка поставила пустую кружку из-под эля на столик и сползла со слишком высокого для неё кресла на пол. – Вы не очень-то торопились, Гундир.

Верховный служитель Плексус сделал такое лицо, как будто откусил несвежий кумкват, но сказал только:

– Обычно Консилиум вообще никого не принимает. Цените сделанное для вас исключение.

– Обценилась уже вся, – буркнула дварфиха. – Куда тут идти-то?

– В эту дверь, будьте любезны. Осторожно, тут порожек…

– А почему тут темно?

– Консилиум очень ценит свою анонимность, – ответил голос из темноты.

– И что, я тут буду стоять такая в темноте и разговаривать не пойми с кем?

– Таковы условия…

– К демонам! – дварфиха с хрустом прокрутила стальное ребристое колесо массивной латунной зажигалки.

Брызнули искры, запахло керосином, комната осветилась трепещущим огнём горящего фитиля.

– О, вот и свободное кресло, – сказала Спичка с удовлетворением, – а то в ногах правды нет.

– Что вы творите? – возмутился один из членов Консилиума, богато одетый эльф с лицом, выдающим изрядный даже для этой расы возраст.

– Это моё кресло! – заявил Плексус.

– Пойди погуляй пока, – отмахнулась от него Спичка, – услуги спикера нам не потребуются, сами поговорим.

– Безобразие, – сказала пожилая дама в мантии птахи.

– Зажгите уже свет, – с досадой велел сидящий во главе стола солидный мужчина. – Всё равно она нас видит. Чего глаза ломать?

– Зал защищён от световых заклятий, – напомнил Плексус, – чтобы никто не зажёг магический светильник. Кто знал, что у неё… Такое…

– Кстати, что это? – спросил брезгливо эльф. – Запах ужасный.

– Дварфийское автоматическое огниво, – ответила Спичка, устраиваясь в кресле. – И мой вам совет: хотите работать с дварфами, заведите мебель поудобнее. Не все такие дылды, как вы.

– Мы пока что не услышали ваших предложений, – недовольно сказала птаха.

В зал внесли свечи, и дварфиха огляделась. Помимо Плексуса, которого она не без оснований считает номинальным членом Консилиума, в зале ещё восемь Разумных. Три эльфа, явно из почтенных и родовитых, наверняка помнивших ещё расцвет Империи. Немолодая птаха с лицом надутым и недовольным. Гоблин весьма преклонных лет, так похожий на покойного Франциско, что Спичка с ним чуть не поздоровалась. Мускулистая и покрытая шрамами орчиха, явно матриарх какого-то из крупнейших кланов Диаэнкевала. Человек, одетый чрезмерно дорого и сидящий во главе стола. Но более всего удивил дварфиху стоящий (они не любят сидеть, потому что редкий стул их выдерживает) кованый. По его стальному лицу невозможно понять, с каким чувством он уставился на дварфиху, но их давний антагонизм не может не сказываться на отношениях.

НЕОФИЦИАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА АЛЬВИРАХА

Кованые, относительно недавно появившаяся на Альвирахе новая раса, существуют благодаря Дому Колловски, известному также как Дом Создания. Хотя этот Дом прославился в основном изобретением и развитием огнестрельного оружия, это далеко не единственная его продукция.

Парциваль д’Колловски, создатель первой «перечницы», известен также своим безразличием к этическим коллизиям, связанным с производством разумных военных орудий. Первых кованых он построил просто как ходячие лафеты к перечницам, которые в ранних своих модификациях были слишком тяжелы даже для полуогров. Природные же чистокровные огры оказались слишком тупыми для обращения со сложной техникой. Колловски решил, что хорошей идеей будет продавать оружие сразу со стрелком, тем более, что поначалу перечницы слишком часто взрывались в руках пользователя, и их не особо-то рвались покупать. Прототипом стала некая разновидность големов. Необходимость выдерживать ударные нагрузки при выстреле заставила отказаться от традиционной глины, перейдя на прокованный стальной каркас, от которого они и получили своё название. Также выяснилось, что управляющая перфокарта «шем», которую вставляют в ротовой считыватель обычным големам, не вмещает достаточно информации для работы даже простейшего баллистического арифмометра, без которого невозможна точная стрельба. Колловски долго экспериментировал с разными носителями, например намагниченная особым образом проволока показывала вполне перспективные результаты, однако, подсчитав рентабельность проекта, был вынужден прибегнуть к банальному магическому оживлению.

В силу специфичности поставленных перед ними задач, кованые получили весьма развитой в логически-математическом плане, но абсолютно безэмоциональный разум. «Ждать, как от кованого жалости» было в Империи обычной поговоркой. Тем не менее, они не принесли значительного военного успеха ни одному из тех, кто повёлся на рекламу Дома Создания и закупил себе новейшую технику. Будучи предельно рациональными разумными существами, кованые быстро приходили к выводу, что нет ни единой причины, по которой они должны рисковать целостностью корпуса ради прибылей Дома Колловски.