Текст книги "Дом Командора"

Автор книги: Павел Шумилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Вот-вот, а они слетелись на запах скандала, выяснять, так ли все было на самом деле… Думаю, пора его отваживать. Нечего тут всяким… Как был желтой прессой, так и остался. Не ровен час, про машину времени узнает… Кстати, о сестренках, – добавил он, уже полностью успокоившись.

– Да?

– Ты еще не слышала, в какую историю они ввязались?..

Мир людей.

12.08.2156. 13:57. Радуга. Столица

На посадку зашли с востока, со стороны вечно спокойного моря, похожего на застывшее зелёное стекло. Проскочили ряды тёмно-зелёных крыш заправочных станций, пустых бетонных площадок, пролетели над большим бело-голубым куполом десантного сигма-Д-звездолёта и, наконец, опустились на отдаленную пустую площадку. Мишель заглушил двигатель, когда уже тревожно мигал индикатор аварийного пятнадцатиминутного остатка топлива.

Их бегство от Волны, начатое пять часов назад, завершилось. Но только теперь оно превратилось в настоящее бегство. Рядом со Столицей помех в эфире было мало, и они услышали, что десять минут назад Волна прорвала защитную цепь «харибд», и теперь, с ускорением десять метров в секунду за секунду, идет к Столице.

– Ну что, пойдем потихоньку, – сказал Мишель, когда они выбрались из флаера, и первым отправился к городу, навстречу странным угловатым конструкциям, стоявшем прямо на бетоне. Между конструкциями двигалась одинокая человеческая фигура.

Когда подошли ближе, Мишель узнал Канэко.

– Товарищ Канэко! Вот не думал, что так быстро найду вас. Принимайте, доставил ваших туристов. В лучшем виде.

Канэко поднял голову, и озабоченность на его лице сменилось улыбкой.

– Спасибо, спасибо дорогой! – он схватил Мишеля за руку и начал энергично трясти ее. – Ты не выходил на связь, я уже начал беспокоится. Почему ты не отвечал?

– Да… С Волной чуть не поцеловались. Передатчик сдох, еще по мелочам. Так что флаером нашим лучше не пользоваться.

– И близко к вам Волна подходила?

– Ну… Еще чуть-чуть, и побил бы рекорд Лю.

– Это серьезно! – заметил Канэко и обратился к туристам. – Что же это вы, товарищи? Без разрешения в запретную зону полезли, никого не известили… Нехорошо это.

Туристы молчали со скорбным видом, поэтому Канэко продолжил:

– Ладно, значит так. С Волной лучше не шутить. Немедленно отправляйтесь в больницу. Все. Можете считать это предписанием СИБ. Теперь, что касается тебя…

– Но товарищ Канэко! – перебил его Мишель. – Вы же знаете, к врачам в лапы лучше не попадать, на неделю запрут! Вы мне скажите, зачем вам эти кухни?

Странные конструкции вблизи оказались обычными киберкухнями.

– Это должны были быть «медузы». Прямо зла никакого на снабженцев не хватает. Но вы не увиливайте, товарищ Сегюр, или вам тоже предписание нужно?

– Ну да, конечно, – в голосе Мишеля зазвучала наигранная обида, – как зерноедку гонять или на кальмаров – так это испытатели. Все равно нам нечего делать. А как настоящее дело – так в больницу?!

– Ваши, между прочим, пока все здесь. Только Сойер улетел за художниками. Так что… – Канэко помолчал и добавил, – впрочем, раз ты так этого хочешь… Но чтобы не меньше часа отдыхал. Где хочешь, но чтобы я тебя не видел. И если почувствуешь себя плохо – немедленно в больницу, все понял?

– О'кей, меня уже нет, – согласился Мишель. – Засекайте время, ровно через час я возвращаюсь!

* * *

– Привет, Роджер, не ждал?

– Мишель? Боже, где тебя черти носили?

– Летал… То тут, то там. Ты так и будешь в дверях стоять, или пригласишь друга зайти?

– Конечно заходи! Ты, кстати, обедать будешь?

– О-бя-за-тельно! – медленно, с растяжкой выговорил Мишель, – Обязательно! Зачем я, по-твоему, к тебе пришел? Знаешь, кто ходит в гости по утрам – тот поступает мудро. То тут сто грамм, то там сто грамм…

Роджер засмеялся и начал колдовать над пультом киберкухни. А Мишель заглянул в холодильник, налил себе сока и сел в кресло. В открытую дверь соседней комнаты была видна мастерская, где стоял блок из местного мрамора, уже частично обработанный. Мишель никогда не спрашивал, что именно ненужное собирается удалить Роджер, чтоб получить очередной шедевр.

– Кстати, Волковского не читал нового? – спросил Роджер, расставляя тарелки.

– Да нет, ты же знаешь, я прохладно к таким вещам отношусь… Да и кто повезет на Радугу такую книжку?

– Ну не скажи. У нас, например, сам Сурд сейчас здесь, не знал?

Мишель не знал этого. Но предпочёл обойтись неопределённым жестом, делая вид, что занят супом. Суп и правда был вкусный.

– Правы люди, лишимся автономии – совсем тоскливо станет.

– Кстати, я так понимаю, что скоро проблем с доставкой не станет. Сегодня, у ваших, человека собирались запускать.

– Не понял, – удивился Мишель, – откуда ты взял?

– Ну как же! Несколько раз передавали, а я слушал. Говорили, что в два пополудни будет запуск, просили к часу всех быть на месте.

При этих словах Мишель подавился супом, закашлялся, выплюнул непроглоченное в тарелку и бросил взгляд на часы. Четырнадцать двадцать две! И восемь испытателей кроме него в городе – это катастрофа!

– А… Ещё… Друг… Называется… – выдавил он сквозь кашель. И немного отдышавшись, продолжил – всё, извини, убегаю.

– О! – Протянул Роджер, – Ты тоже испытатель. Я и не подумал. Но это же опасно, наверное. Тебе что, совсем не страшно?

– Кто боится, – ответил Мишель в дверях, – тех не берут в испытатели…

* * *

До всем известного белого здания без окон, института дискретного пространства, Мишель добрался бегом. Бегом же поднялся по лестнице и, запыхавшийся, ворвался в контрольную комнату. Сегодня здесь было людно, а в углу, сидел сам Этьен Ламондуа и оживлённо говорил по видеофону:

– …нет, товарищ Канэко, энергия нам нужна прямо сейчас. Да, я знаю, что энергостанции погибли, но у нас есть резерв, и вы прекрасно понимаете…

– Товарищ Канэко! Вы лучше меня знаете, сколько лет мы ждали этого дня, и теперь, когда теория Маляева полностью подтвердилась… Знаете, у меня у самого дети есть. И считать я умею не хуже вашего – через одиннадцать часов здесь будет «Стрела», если ещё будет кто-то жив, то она заберёт их. В любом случае, такой резерв нам уже не нужен. Вот и хорошо, давайте всё сделаем цивилизованно.

Ламондуа разорвал связь и поднял глаза на Мишеля.

– О! На ловца и зверь бежит! А я только что опрометчиво отослал всех испытателей в помощь Канэко. Уже хотел отзывать одного. Ну что, товарищ Сегюр, готовы войти в историю?

Мишель сделал еще несколько глубоких вдохов и выдохов и четко произнес:

– Готов!

* * *

Звуки становились все тише по мере того, как воздух откачивали из помещения с экспериментальной нуль-камерой. Пройти сюда в скафандре было нелегко, за годы экспериментов в комнате накопилось огромное количество самой разной техники. По стенам, полу и даже потолку протянулось несчетное число кабелей. На временных монтажных столиках закреплены десятки плат. Говорят, многие из них уже давно ни к чему не подключены, но по-прежнему остаются здесь, поскольку никто не хочет заниматься их разборкой. Сама камера почти в первозданном виде. Только сейчас с боковых стен сняты декоративные панели, и хорошо видны решетки фазоиндукторов, полюсов, как их кто-то прозвал.

Внешние звуки совсем стихли. Остается только слушать переговоры по служебному каналу.

– …вакуум… чистота… готово.

– Плутон, Плутон, вас вызывает Радуга. Ответьте, Плутон.

– Энергия подана, поле стабильно, когерентность полюсов подтверждена.

– Энергоканал открыт, у нас есть нужное количество… Перевожу на автомат.

Энергия уже на полюсах, – думал Мишель. Он не был нуль-физиком, но понимал, что это значит. Неизвестная ему могучая сила, покорившаяся физикам двадцать второго века, уже готова проколоть, деформировать или еще что-то сотворить с пространством-временем, перебросив его в приемную камеру на Плутоне.

– …есть связь. Телеметрия идет.

– СЖО в норме.

– Камеры синхронизируются, перевожу на автомат.

Вот и все. Теперь от людей уже ничего не зависит. Маленький шаг для человека? Но теперь и шагать больше не надо. Машинка для перемещений. Нажал кнопку – и дома.

– Внимание, Радуга! Передаем информацию… – вклинилась в канал экстренная передача. – Задержка три минуты.

Shumil

Мир людей.

12.08.2156. Плутон

В суматохе никто, кроме диспетчера посадочной зоны, не заметил посадки старого, потрепанного катера с опознавательными знаками системы Нептуна. Несмотря на жалкий вид, посадку катер совершил точно и лихо. На трех «g», никак не меньше. В двух метрах от среза шлюзового тоннеля. Дежурный протянул руку к пульту, да так и замер. Пульт ожил по собственной инициативе и уже начал процедуру шлюзования. К катеру выдвигался гофрированный черный рукав гермоперехода.

– Простите, что воспользовался вашим компьютером, – ожили колонки спикеров. – Я – Камилл. Со мной три человека, и мы очень спешим.

– Камилл??? Разве вы не на Радуге?

– Был. И буду. Сейчас – здесь.

Рукав тем временем уже присосался к люку катера. Вопреки правилам, сами собой открылись наружные и внутренние ворота шлюза, о чем сообщили тревожные красные огни на пульте. За стеной загрохотали магнитные подошвы. Диспетчер выскочил в коридор.

– С дороги!

Первым шел Камилл. Как всегда, в белом пластиковом шлеме, в белом защитном костюме, с выражением скуки на лице и тоненькой картонной папкой под мышкой. За ним, в таком же облачении, шла невысокая коренастая девушка со злыми глазами. Именно она рявкнула: «с дороги!» И замыкали процессию две девушки в обтягивающих компенсирующих гермокомбинезонах ярко оранжевого цвета и белых шлемах с наполовину опущенным зеркальным забралом, закрывающим верхнюю часть лица. Девушки тащили огромный ящик, больше всего напоминающий бытовой холодильник «Полюс». Трехметровая модель холодильника в масштабе 2:1…

– Давайте, я вам помогу, – бросился на помощь диспетчер.

– Пупок развяжется, – отрезала та, что шла последней. – Лучше шлюз закрой.

Пока диспетчер возился со шлюзом, странная компания скрылась. Он даже не успел заметить, в какую сторону повернули – к жилому сектору, или к лаборатории нуль-физиков.

А компания направилась именно к физикам.

– Я – Камилл. С Радуги. Задержите запуск, – громко произнес Камилл еще в дверях. И защелкал тумблерами на пультах. Зашипел воздух, заполняя помещение с приемной камерой, исчезли в стенах створки гермодвери.

– Что вы делаете?! – закричал кто-то.

– Спасаю человека, – не оборачиваясь, ответил Камилл. – С вашей камерой вероятность успеха менее пятидесяти процентов. С моей – сто. Кроме того, моя не вызовет Волны на Радуге. Все вопросы – Шейле, – он кивнул в сторону девушки со злыми глазами.

Девушки в оранжевых комбинезонах тем временем затащили свой ящик в гермозону, поставили на попа и принялись с невероятной скоростью отстегивать и отвинчивать кабели и шланги от нуль-камеры и подключать к своему сундуку.

– Прекратите! – закричал оператор вакуумной установки и бросился к ним. Но Шейла очень ловко подставила ему ножку, и перень проехался лицом по металлическим квадратам пола.

– Не мешай. Они все делают правильно, – объяснила она, выволакивая парня за ноги из гермозоны.

– Сколько времени вам надо? – спросил Камилл.

– Еще две минуты, – отозвались хором девушки в оранжевых комбинезонах.

– Хорошо, – Камилл щелкнул тумблером связи. Внимание, Радуга! Передаем информацию. Задержка три минуты.

– Кто вы, и что вы здесь делаете? – обратился к Шейле координатор группы.

– Отвечаю по порядку, – начала та в типичной манере Камилла. – Мы – группа, исследующая проблему нуль-пересылок под руководством Камилла. Кто такой Камилл, вы знаете. А эти, в рыжих комбинезонах – мои родные тетки.

– Тоже киборги?

– Если они услышат, что вы их киборгами назвали, я вам не завидую. На ноль помножат. С особым цинизмом! Вы меня перебили. Что мы тут делаем. Сегодняшняя Волна дала всю необходимую информацию для доводки нуль-системы до промышленного образца. Нашу камеру перенастроить можно, вашу – нет. Вот мы и принесли нашу. Еще вопросы есть?

– Но я ничего о вас не слышал!

– Это не вопрос, это утверждение. Вопросы есть?

Девушки тем временем закончили переключение кабелей, бегом выскочили из гермозоны и защелкали тумблерами на пультах, небрежно отодвигая плечом операторов. С лязгом захлопнулись гермодвери.

– Что с воздухом делаем? Откачивать долго.

– Стравим в космос.

– Хорошая мысль! – помещение за дверью наполнилось быстро редеющим туманом. Девушки хозяйничали за пультами так привычно, словно десять лет здесь работали.

– Камилл, все готово, только вакуум плохой.

– Сбросьте перед пересылкой объем из камеры в космос.

– Две пересылки подряд? А полюса не сгорят?

– Не успеют… Радуга, говорит Плутон. Мы готовы к приему. Ждем посылку. Подтвердите свою готовность к передаче.

Atrus

Мишель так и не узнал, что ответила Радуга, потому что в следующий момент мир неуловимо изменился. Можно ли было действительно почувствовать этот момент? Или только показалось, по тому, как резко оборвалась передача Радуги? По тому, как на стенах нуль-камеры неожиданно появились декоративные панели?

– Давай воздух, ты же видишь – телеметрия идет, – произнес незнакомый женский голос в наушниках.

– Да вижу я, – ответил другой, – почему он молчит?

– Спроси у него сама, – посоветовал первый и обратился к Мишелю. – С вами все в порядке… товарищ Сегюр?

– Да, – ответил Мишель, – это я. Со мной все в порядке. Вроде бы…

– Хорошо, – сказал первый голос, – вы можете выйти из камеры.

Мишель открыл дверь. Размерами помещение для нуль-камеры повторяло аналогичное на Радуге, но его стены сияли первозданной белизной. Мишель подошел к двери. По мере того, как он шел, все отчетливее слышал свои шаги – воздух возвращался.

– Все, – произнес первый голос, – вы можете снять скафандр.

Мишель открыл клапан, и воздух начал с шипением выходить из его скафандра – здесь, на Плутоне, давление было меньше, чем на Радуге. Он снял шлем и нажал кнопку открывания дверей. За дверью стояло множество людей в белых куртках, длинных белых брюках и белых же касках, защищающих от излучений. Совсем как физики на Радуге. Секунду длилось молчание, а затем они все бросились его поздравлять, хлопать по плечам и спине, трясти руки. Буквально за мгновение до этого Мишелю показалось, что видит сутулую спину Камилла, наставляющего кого-то из местных физиков. но тут его подхватили на руки, развернули и вынесли из зала под ликующие крики. Словно он не испытатель, а кубок, завоеванный в жаркой спортивной схватке.

– Горит! Раскудрит твою мать, камера горит! – вроде бы донеслось из покинутого зала, но ликующая толпа не обратила внимания. Мишель решил, что ему просто послышалось…

Shumil

Ликующая толпа покинула аппаратную. В зале остались несколько операторов, отключающих аппаратуру, координатор, передающий отчет на Радугу и Камилл со своей командой. Камилл протянул координатору тоненькую картонную папку.

– Валерий, передайте это Патрику. Именно ему, и никому больше. Это очень важно, – произнес он. – Здесь продолжение нашего последнего разговора. Он поймет. Это очень важно! – убедительно повторил он.

– Я передам, я обязательно передам, – принял папку координатор.

Девушки в оранжевых комбинезонах внезапно подобрели, и теперь знакомились с операторами.

– Ника, – представилась одна.

– Вика, – сделала книксен вторая.

– Весь вечер на арене Камилл и его камилотки, – сердито, но отчетливо пробормотала Шейла и отвернулась к гермозоне. – Горит! Раскудрит твою мать, камера горит!!!

Из всех щелей нуль-камеры валили клубы густого белого дыма. Вика с Никой бросились к камере, засуетелись, пытаясь сорвать панели обшивки.

– Камилл! Ты же сказал, что она не сгорит! – возмутилась та, которая назвалась Викой.

– Я сказал, она не успеет сгореть, – возразил Камилл. – Есть разница. Я не говорил, что она не сгорит после пересылки.

На стенках камеры начала пузыриться краска. Клубы дыма потемнели.

– Ква-куи!!! Есть в этом доме огнетушитель?! – завопила та, которая назвалась Никой.

Покиньте гермозону. Я откачиваю воздух, – закричал оператор вакуумной установки. Девушки переглянулись и выскочили из зала.

– Логично, – сказала одна.

– Разумно, – согласилась вторая.

Лязгнула гермодверь. Опять помещение наполнилось быстро редеющим туманом. Без кислорода все, что горело, быстро потухло.

– Итак, – заключил Камилл, – проблема решена, эксперимент закончился успешно, тема закрыта. Вдобавок, мы остались без мобильной камеры. Прощайте, Валерий, мы уходим.

– Постойте, но ведь впереди самое интересное! – это координатор сказал уже спине уходящего Камилла.

– Что же впереди такого интересного? – заинтересовалась Ника.

– Как – что? Создание мировой транспортной нуль-т системы. Вы могли бы принять в этом участие.

– А я думала – банкет… Это – официальное приглашение? – уточнила Вика.

– Ну да, – смутился координатор. – И банкет тоже… У вас есть опыт, знания, сноровка. Я видел, как вы сегодня работали. Ни одного лишнего движения…

– Ловлю на слове! – воскликнула Вика. – Вы берете нас в свою группу. Но есть нюанс. Мы уходим на несколько лет в дальнюю экспедицию. Возьмете после возвращения?

– С радостью, – совсем растерялся координатор.

– Тогда – до встречи! Жди нас, Валерий, только очень жди.

С этими словами девушки направились к выходу. В дверях Шейла обернулась:

– Не забудь, Валерий, папку – Патрику. Это ОЧЕНЬ важно.

И вышла.

Atrus, Shumil

Мир драконов.

Полтора года назад. Одна из станций Лобасти в дальнем космосе

– Не трогай!

– Да не туда!!!

– В левый коридор гони, в левый!

– По стене, там вентиляция…

– Ай! – взвизгнула Шаллах, которой в общей давке у пульта отдавили хвост.

С энтузиазмом, достойным лучшего применения, драконы оборудовали будущее место работы сестренок нуль-маяками и камерами скрытого наблюдения.

Спросите, откуда возьмутся мыши на космической станции, где даже воздух не во всех помещениях? Правильно! Из будущего! И вообще, это не мыши, а маусоиды. Что поделаешь, ну не доверяют драконы Врединам в таком ответственном деле, как спасение собственного вида. Не заслужили сестренки доверия. Памятник заслужили, а доверие – нет… Вот и оснащают драконы камерами да нуль-маяками свалку списанных планетолетов в системе Плутона.

Скажете, погружаться в прошлое – это риск… Да, риск. И немалый! Слухи о гуманности первородных прародительниц сильно преувеличены. Лапа у действительного члена Синода, магистра ордена Пришествия и прочая, прочая, прочая, леди Анны ох, тяжелая… Но день рождения Командора приближался с каждым часом, и драконы рискнули. Совсем не глубоко, всего лишь на полтора года в прошлое, чтоб успеть развернуть производство суперов, да помочь сестренкам справиться с заданием.

А работа сестренкам предстоит большая и ответственная – подменить всю нуль-аппаратуру на одном из планетолетов на такую же по внешнему виду, но драконью, мультиконтинуумную. И аналогичную операцию провести с аппаратурой самого ЦУПа. А для этого предстоит им невиданным трудолюбием добиться заслуженного авторитета у всего коллектива центра. Чтоб не удивлялись, увидев двух скромных киберпрограммистов в любое время в любом месте Центра, а наоборот, радовались… Сами понимаете, последний пункт для Вредин чрезвычайно сложен и практически невыполним…

Мрак и Болан спокойно стояли в сторонке и смотрели, как остальные драконы, столпившись у пульта, отталкивая друг друга, гоняют маусоидов по коридорам центра управления полетами. Несмотря на все опасения, маусоидов удалось успешно подбросить в приёмную грузовую нуль-камеру. Как и предсказывал Артём, никто из киберов не обратил на маусоидов никакого внимания. Сейчас же оставалось только спрятать их где-нибудь. А позднее запустить в вентиляционную систему, чтоб разогнать по всем помещениям ЦУПа.

– Ну просто как дети, – произнёс Мрак.

Болан только попытался воспроизвести человеческий жест – пожимание плечами. Получилось похоже.

* * *

– Ну сама посуди, – объяснял Командор, – нуль-т обсерваторий там ещё не было. Следовательно, факт перемещения можно установить только по записям в компе нуль-камеры. Ну, ещё можно отчёт с беспилотника запросить. И что у нас есть? Они вошли в нуль-камеру. Дверь закрылась, и они исчезли. Факт перемещения можно подтвердить только по записям. Поэтому ничто не мешает просто забрать их сюда.

– Тогда надо сказать им, что зря переживают?

– Ну уж нет! Пусть помучаются, может хоть это их чему-то научит…

* * *

– Уф… Закончили! – сказала Лобасти, когда стадо маусоидов удалось загнать в неприметный закуток технических помещений. Половина программы выполнена. Возвращаемся в наше время.

Драконы открыли нуль-тоннель и гуськом, друг за другом вернулись на базу под Западным бункером.

Никак не могу привыкнуть, – произнесла Лобасти, оглядывая пультовую, словно первый раз увидела. – Там – два месяца, а здесь всего полтора часа прошло…

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошли, в обнимку, Командор и Уголёк.

– А вы еще здесь, – сказал Командор, – очень хорошо…