Текст книги "Acumiana. Встречи с Анной Ахматовой [Т.1]"

Автор книги: Павел Лукницкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

АА говорит – странная судьба Николая Степановича: 8-й и 18-й годы в Париже, и оба раза так любил – до попыток самоубийства. И оба раза потом в Крыму был.

АА: "Странная судьба – кругами, кругами… Как коршун!.."

В 21 году известие о смерти брата АА привез ей Николай Степанович.

В 21 году было так: АА зашла во «Всемирную литературу» И В. А. Сутугина дала ей письмо… Письмо оказалось от матери АА. АА очень удивилась, потому что 3 года от ее родных не было известий, и она уже имела основания думать, что они все умерли…

В письме И. Э. сообщала коротко о смерти Андрея Андреевича, и что Николай Степанович по приезде в Петербург обещал все сам рассказать…

АА обратилась к Сутугиной с вопросом: "А он приехал или нет?". Сутугина ответила: "Приехал, но я его еще не видела…".

Тогда АА спросила тут же стоявшего Блоха. Блох отвечал: "Прислать Вам его?". ("Он считал, что он может всех присылать, посылать, потому что он по 10 фунтов картошки дал за книжки".)

АА сказала ему: "Да, передайте ему, что я очень хочу его видеть". И уже после этого вскоре Николай Степанович пришел с Георгием Ивановым к АА на Сергиевскую…

На Сергиевской тогда был еще такой разговор: АА сказала Николаю Степановичу, что надо быть Гумилевым, чтоб в такое время путешествовать (потому что тогда все как в клетках сидели, нельзя было никуда уехать). Николай Степанович не понял… Г. Иванов принялся ему объяснять.

Крестильный крест АА украли из шкатулки ее матери, еще в ту пору, когда АА была маленькая. А обручальное кольцо АА дала продать с аукциона – в пользу (войны?) – (это у меня раньше записано… Автомобиль… Дума…).

АА предложила подарить мне автограф Потемкина (Таврического, чтоб не спутать). Я поблагодарил и отказался – потому что собираю только литературные автографы. А АА предложила это из внимания к моему плюшкинству.

К АА часто присылают письма – просят у нее автограф.

29.04.1925

11.30. У Пунина – фуфайку.

Встретил О. Мандельштама. (Н. Я. переехала вчера.)

(Звонил, что не ночует.)

АА температура – 37,1 днем, 37,3 – в 4 часа после ванны, 37,3 – в 8 часов.

Читал "Мысли Горнунга". О квартире в Царском Селе на Малой, 63.

Уходил – от 2 1/2 до 3 1/2 к Кривичу, к Микулич.

До ванны – я с АА. АА – в ванне, я вернулся – разговаривал с Н. Я. 1/2 часа. Чай – до 4 3/4 с АА и Н. Я. (у Н. Я.). В 4 3/4 до 6 АА спит. От 6 до 6 1/2 – у АА. В 6 1/2 – обед (АА, я и Н. Я.) – у АА. От 7 до 8 1/2 – я у АА один. От 8 1/2 до 9 – у АА я и Н. Я. 9.37 – обратно. С вокзала – в Мраморный дворец.

АА – вспоминала Палей. Воспоминания о Достоевском.

КАБИНЕТ, СТОЛОВАЯ, ГОСТИНАЯ, БИБЛИОТЕКА,

КОМНАТА Н. С., КОМНАТА АА

Библиотека:

1) Полки со стихами, на 2-й полке избранные модернисты (Сологуб и др.).

2) Брокгауз и Эфрон и классики.

3) и 4) Диваны, которые Н. С. называл тахтами. Над 3) висел портрет Жореса.

Обои коричневые и занавески коричневые на окнах. Полки светлые,

полированные…

5) Стол – круглый коричневый. Кресло там было кожаное, огромное.

("Два, кажется, кресла было. Кажется, я там одно пририсовала из своих

щедрот".)

Комната АА:

6) Кушетка на лапах.

7) Комод маленький пузатый. На нем стоял Будда и всякие безделушки,

фарфор (то, что Н. С. привозил с собой из путешествий).

Ковер – над кушеткой.

«У Коли – желтая комната».

8) Столик.

9) Кушетка (тоже желтым обитая).

«Часто спал в библиотеке на тахте, а я на кушетке у себя».

"Стол мой, четыре, кажется, кресла были у меня в комнате. Все из Слепнева привез – красное дерево – 20-х годов".

Кресло карельской березы.

Кабинет – большая комната, совсем заброшенная и нелюбимая. Это называлось «Абиссинская комната» – вся завешана абиссинскими картинами была. Шкуры – везде были развешаны.

Комната АА – ярко-синяя (шелковые обивки, сукно на полу, как будто зверь у кушетки лежал (выдра)).

За этим столиком было много стихов написано.

Это все до осени 15 года, а до весны 16 все было иначе. Комнаты АА и Н. С. были сданы родственнице (Миштофт). Комната АА переходит в кабинет, а Н. С. жил наверху в маленькой комнате.

"Все очень плохо было. Только моя комната была сделана со вкусом (белые обои были). Я привезла мебель из Слепнева (для своей комнаты) – это уже в Слепневе была такая сданная в архив мебель (а эта была красная)".

Мне всегда казалось, что (рифмы Имра) – большая дикость.

Конец апреля 1925

АА много говорила о творчестве Н. С. и его биографических особенностях; пристрастие Н. С. к девушкам; о стихах, в которых АА видит себя, о своих взаимоотношениях с Н. С. и т. д.

1.05.1925

Лозинский – Два сна – в 18 году «Фарфоровый павильон» – тоже, писался по возвращении и сразу же издавался.

Гильгамеш тогда же писался.

Надписи на книжках – это день выхода из типографии.

М. Л.: "Где Зноско-Боровский?"

Я: "Умер… Мне кто-то так сказал…"

М. Л.: "Разве? А я думал, что он за границей".

М. Л.: "Разговоров о генезисе Китая в стихах Н. С. у меня с ним не было. Не знаю".

Михаил Леонидович сидит в халате, завязано горло – у него что-то вроде фурункула. Хочет за эти три дня вылечиться.

В 8 часов вечера звоню в Царское Село. Вызываю Пунина. «Как здоровье Анны Андреевны?»

Пунин: "Ничего, ничего…"

Сообщает, что АА сейчас в ванне.

Потом говорю с О. Мандельштамом – прошу его прислать мне с Пуниным мой альбомчик автографов.

До этого – звонил А. Е. Пуниной, которая и сказала, что Пунин в Царском Селе (уехал поздно туда и вернется поздно тоже, т. к. 1 мая последний поезд из… (Обрыв.)

10.05.1925

"Дорогой Павел Николаевич – есть у меня к Вам просьба – узнать в Москве в Цекубу, в каком положении дело о назначении АА. обеспечения по 4-й категории. Ленингр. Кубу сделал, как Вы знаете, по этому поводу постановление, но дело погибло где-то в Москве, о нем немного знает А. Эфрос, во всяком случае он может направить Вас к тому, от кого это можно узнать и от кого это зависит.

До свидания. Ваш Н. П.".

"Сегодня возвращаюсь домой к Тапе. Жаль уезжать. Здоровье мое как будто немного лучше. Получила я Ваши письма. Благодарю Вас.

Ахм."

Дмитриеву.

"Дерево превращений", "Отравленную тунику".

19.05.1925. Суббота

В 5-м часу пришел к АА в 1-й раз после Москвы в Мраморный дворец. Застал у нее Маню. АА лежала в постели. Здоровье ее опять стало хуже. Принес все материалы, полученные в Москве. АА рассказывала о себе. Передал ей письма от А. И. Гумилевой, от А. С. Сверчковой и от Левы и подарок А. И. Г. – шелковый платок (привезенный Н. Г. из Каира в подарок А. И. Г.) с вышитыми на нем изречениями из Корана. Рассказывал о Бежецке и о впечатлениях от поездки. Читал воспоминания Мочаловой и Тумповской, потом АА мельком просмотрела письма Н. Г. к А. И. Г.

В 9 часов вечера температура у АА была уже 37,7. В 9 1/2 часов пришла Л. Н. Замятина. Пили чай. Она скоро ушла (в 10 часов). До 12 часов ночи я продолжал беседу с АА. Часов в 10-11 температура упала до нормальной. В 12 – пришел Пунин. Я ушел в 12 1/2.

О Пунине, что он ко мне хорошо относится. (Выяснилось в разговоре АА с Пуниным о Щеголеве.)

20.05.1925. Среда

В 12 часов дня приехал к АА на велосипеде. У ворот встретил выходившего Пунина. Разговаривал с ним у ворот.

Ночью АА спала плохо. Заснула в 6 утра. Лежит. Читал ей письма Н. Г. к Брюсову. Вчера забыл у нее свою дневник-тетрадь, и АА сказала мне сегодня, возвращая ее, что она "не оставалась без занятия ночью". В 2 1/2 дня пришел Пунин, и я скоро ушел.

21.05.1925

С утра температура 36,8, а к 3 часам дня – 37,2. Чувствует себя плохо. Лежит.

В 11 часов утра приехал к ней на велосипеде. Читал ей остальные письма Н. Г. к Брюсову и стихотворения Н. Г. из этих писем. Имел случай проверить безошибочность памяти АА – мы играли в странную игру с этими стихами.

В 2 1/2 часа дня пришел Пунин, а в 3 я ушел. АА дала мне начало статьи Пунина – 1914-15 г. – об Н. Г. (статья так и не была написана целиком).

22.05.1925

Температура 37,2. Боли «темные». Лежит. Утром ненадолго заходил к ней Пунин. Лежала целый день одна. С утра работала (изучение влияний на Н. Г. и пр.).

В 8 часов вечера к ней пришел я. Был у нее до 9 1/2. Говорили об Н. Г., о «Гондле», о «Влюбленный принц Диего» и пр.

В 10 часов вечера к ней должен был придти Пунин.

«Срезневские на меня до сих пор обижены за его такое поведение» (случай, когда Пунин являлся несколько раз и, узнавая, что Срезневские еще здесь, – уходил опять).

23.05.1925

Шура дуется.

На посмертном сборнике Н. С., 1-е издание.

Книга, лежавшая на столе АА, 23.05.1925.

«Тихому другу на память об ушедшем поэте. Анна».

Пришел к ней в 11 утра. Она недавно проснулась. Маня еще не приходила. Сижу, как всегда, у постели. Читал ей воспоминания А. И. Г. и А. С. Сверчковой и Левы. Маня скоро пришла и стала готовить чай. Только я начал читать – пришел Пунин. Сел на край постели и полушутя препирался с АА. Через 1/2 часа ушел. Я продолжаю чтение воспоминаний.

Маня приносит суп (которому уже 4 дня). АА недоверчиво смотрит на него, спрашивает, не думаю ли я, что ей не следует есть этот суп. Велит Мане убрать суп, а ей сделать чай и пойти за провизией: "Только недолго ходите, Манечка", – ласково говорит АА. "Манечка" исчезает на 2 1/2 часа.

На 1/2 часа заходила Л. Н. Замятина, принесла 75 рублей, которые прислал с Е. И. Замятиным АА Союз писателей (Е. И. З. вернулся из Москвы).

АА получила (сегодня?) письмо о Ел. Ив. Страннолюбской, в котором та просит позволения прийти к АА (видимо, ничего не знает о болезни АА). (По поручению АА я вечером звонил Ел. Ив. Страннолюбской и передал ей, что АА будет очень рада повидаться с ней.) Говорили о Страннолюбской, об А. И. Сверчковой, об А. И. Гумилевой. Рассказываю о вчерашнем вечере в Союзе поэтов (там был вечер Тютчева с Ант. Шварцем). Говорим о Тютчеве, потом об Анненском. АА обещает дать мне копии имеющихся у Пунина писем Анненского.

Говорим об отношениях между Блоком и Гумилевым, о статье "Без божества, без вдохновенья", об истории ее напечатания, о Вольфиле. Потом – о Н. Л. Сверчкове и его отношениях с Гумилевым.

Ухожу от АА в 4 часа дня.

Температура сегодня – утром 36,8, днем – 37,2. Боли с утра. Днем лучше, а к вечеру опять усилились. Простудилась (ночью окно открывала)

Спросил о больнице. Говорит, что еще ничего не известно.

24.05.1925. Воскресенье

Я у нее с 11 1/2 утра до 8 часов вечера.

Чувствует себя хуже, чем обычно. Днем – стала оживленнее, к вечеру оживилась совсем. Прочел ей воспоминания Шилейко. Пришла А. Е. Пунина – пробыла часа 1 1/2. Положила компресс. АА сегодня ничего не ест – не может, потому что иначе усиливаются боли. Даже от черного кофе. Приготовил ей с А. Е. Пуниной рисовый отвар. Был он очень невкусным, и АА к нему не притронулась. За весь день АА съела только чашку бульона, который А. Е. Пунина принесла с собой. Вскоре после ухода Пуниной пришли с прощальным визитом Рыбаковы. Они завтра едут в Париж на 3 месяца. АА им не дала никаких поручений. Они скоро ушли. В 7-м часу вечера пришел Пунин, и я пошел в булочную за пресными сухарями. Выходя, встретился в дверях с О. Мандельштамом, направляющимся к АА. Минут через 20 я вернулся. Сидели – О. М. в кресле у кровати, Пунин – у противоположной стены, около окна. Я говорил с Пуниным (отдельно) о том, как мы будем хлопотать о переводе АА в 4-ю категорию КУБУ. Часа полтора разговариваем все. АА, услышав, о чем я говорю с Пуниным, стала протестовать против хлопот о 4-й категории. В 8 часов вечера я ушел вместе с О. Мандельштамом. Проводил его до Невского проспекта.

После моего ухода у АА была Н. Гуковская с матерью. Вечером у АА была температура – 37,7 – очень утомлена разговорами.

Я говорил с АА сегодня об Н. Г., АА рассказала несколько фактов из его биографии (1-е знакомство Н. Г. с ней, путешествие в Париж в 1910 году – в поезде и т. д.). Говорили о письме Н. Г. из Массандры 1.07.1916 и «Гондле», о «Пути конквистадоров» и предположения о влиянии Ницше, о культе насмешки у Н. Г., говорила о том, какие стихи надо включить в посмертный сборник Н. Г., если удастся его издать и т. д.

АА рассказывала о себе – о гимназии, об Викторе Асбелеве (сыне начальницы гимназии), о стихах генерала Григорьевца, которые ее заставляли учить наизусть…

После моего ухода, вечером, выяснилось, что АА переедет завтра в больницу – в Рентгенологический институт на Лицейской улице – для точного исследования причин ее болезни и выяснения способов лечения.

25.05.1925

Пришел в 11. Чувствует себя хорошо. Встала, надела черную юбку и длинную белую кофточку, поверх нее накинула белый платок. Много острит. Очень оживлена. Вскоре после меня пришел Пунин. Ни он, ни я не могли парировать ее острословия. Отдала мне письма Н. Г. к А. И. Г., которые я оставлял ей, мои книги, все… Подарила мне букетик цветов – ландыши и нарциссы. Я ушел в 12 1/2 часа дня, а АА осталась ждать (и Пунин тоже) Л. Н. Замятину, с которой АА уговорилась ехать в Рентгенологический институт.

Сегодня АА переехала в Рентгенологический институт и помещена там в отдельной палате. Там не так плохо, как ожидала АА. Температура 37,3.

Я по поручению АА отправил 20 рублей от АА ее тетке.

1910. Друзья и знакомые.

В Париже к Гумилевым приходили: Деникер, Аркос, Мерсеро, Жан Шюзвиль. Когда вернулись в Царское Село из Парижа, видались с Кривович, Комаровским, Кардовской, ездили на "башню". Лето бывали в Павловске на муз… (Обрыв.)

Свадьба А.

На прощальном вечере 13.09. были Маковский, Чудовский, Кузмин, Толстой, Судейкины.

В Африке постоянно видался с посланником в Аддис Абебе – Черемзиным и с доктором при этом посланнике – Кохановским, с Ато-Энгедуарком – абиссинским художником.

В Париже был шафером какого-то анархиста по просьбе М. М. Богдановой.

В Париже в caf просил французских поэтов читать стихи. Они отказались. Н. С. удивился (см. воспоминания АА от 25.05.25).

26.05.1925 Вторник

Пришел к АА в больницу в 5 часов. До меня у нее была В. А. Щеголева. АА лежит в маленькой отдельной палате. Одна. Обстановка типично больничная. Кровать, у кровати маленький белый столик, табуретка. Больше ничего. АА лежит головой к окну. Сегодня ее опрашивали. Женщина-врач выслушивала и осматривала ее вчера и сегодня (и будет так осматривать ежедневно утром и вечером). Температура 37,2. АА читает «Спутник по старинному Пскову».

В 5 1/2 часов пришел Пунин. В 6 часов я ушел, а Пунин остался еще на некоторое время.

Весна 1925

АА прочитала Leo Перуцци. Мастер Страшного Суда.

В «Печать и революция» Брюсов назвал Адалис неоакмеисткой.

«Папюса привез в 7-м году на дачу Шмидта. Мне оставил. Сначала в 6 году написал».

«В Царском Селе при мне не было оккультизма. Может быть, после меня и был».

На Малаховом Кургане как-то связано с младшим братом. Он, как известно, без вести пропал.

Приемные часы в Рентгенологическом институте (Лицейская улица, 6) – 3 раза в неделю: по вторникам, четвергам и воскресеньям от 2 до 6 часов. Пунин бывает и в остальные дни: ему удалось выхлопотать разрешение. Л. Н. Замятину пропускают также – потому что она врач.

1912 (?). После выхода «Вечера» С. В. Штейн просил у АА разрешения привести к ней Зданевича [10]10
  АА объясняет: Зданевич был не то «всек», не то «ничевок».


[Закрыть], и после этого приходил с ним. АА говорит, что не помнит.

9.06.1925

О Тане Адамович.

Я спросил у АА, как произошло у Н. С. расхождение с Адамович?

АА рассказала, что она думает об этом. Думает она, что произошло это постепенно и прекратилось приблизительно где-то около выхода "Колчана". Резкого разрыва, по-видимому, не было.

Таня Адамович, по-видимому, хотела выйти замуж за Н. С., потому что был такой случай: Н. С. предложил АА развод.

АА: "Я сейчас же, конечно, согласилась!" – Улыбаясь: "Когда дело касается расхождения, я всегда моментально соглашаюсь!".

Сказала А. И., что разводится с Н. С. Та изумилась: почему? что? "Коля сам мне предложил". (АА поставила условием, чтоб Лева остался у нее в случае развода.)

А. И. вознегодовала. Позвала Н. С. и заявила ему (тут же, при АА): "Я тебе правду скажу, Леву я больше Ани и больше тебя люблю…".

АА смеется: "Каково это было услышать Н. С.!" (что она Леву больше, чем его, любит).

После этого Н. С. как-то так "по-дружески" сказал АА, что у Тани такая неприятность, пришли какие-то дамы в институт (Т. Адамович преподавала Далькроза, а окончила она Смольный институт), чтобы выбрать для своих детей учительницу танцев. Местное начальство назвало им Т. Адамович. И вот тут эти дамы заявили: "Что вы, что вы – она любовница Гумилева!". И что Таня очень расстроена, что испорчена ее репутация.

АА усомнилась в истине этого рассказа Тани Адамович, сказала Н. С., что это фантазия, потому что совершенно неправдоподобно, чтоб какие-то дамы знали об этом, а если и знали, то так сугубо искали бы невинную учительницу (ибо таких не бывает), а если и искали, то не стали бы заявлять об этом во всеуслышание, в казенном учреждении, да еще местному начальству. И Н. С. быстро согласился с АА, что это фантазия Тани Адамович. После этого как будто и началось его охлаждение к Т. Адамович.

АА снова рассказывала, как она "всю ночь, до утра" читала письма Тани и как потом Н. С. никогда ничего об этом не сказала.

О Ларисе Рейснер.

В 20-м году к АА пришла Над. Павлович, принесла ей мешок риса, который просила ее передать какая-то дама. (Тогда Над. Павлович не назвала ее.) Потом, вскоре, Над. Павлович пришла опять, сказала тогда, что этот мешок риса – от Лар. Рейснер и что Лариса Рейснер просит разрешения прийти к АА.

(В доме у АА у всех жильцов была дизентерия, и АА, конечно, раздала этот мешок всем сейчас же.) АА сказала: "Пусть приходит". Л. Рейснер пришла и в этот раз рассказала о Н. С., что она была невинна, что она очень любила Н. С., совершенно беспамятно любила. А Н. С. с ней очень нехорошо поступил – завез ее в какую-то гостиницу и там сделал с ней "все"…

Правда, потом он предлагал Л. Р. жениться на ней, и Лар. Рейснер передает АА последовавший за этим предложением разговор так: она стала говорить, что очень любит АА и очень не хочет сделать ей неприятное. И будто бы Н. С. на это ответил ей такой фразой: "К сожалению, я уже ничем не могу причинить АА неприятность".

АА говорит, что Л. Р., это рассказывая, помнила очень всю обиду на Н. С. и чувство горечи и любви в ней еще было…

О Тане Адамович.

Таня Адамович редко (только в парадных случаях, когда много гостей бывало), но бывала в доме у Гумилевых. А Николай Степанович у нее постоянно бывал…

Я: "Красивая ли была Т. А.?"

АА: "Красивая? Красивой она не была…" (но была интересной).

Я: "Понимала ли стихи?"

АА: "Понимала… Ну это Жорж (Адамович) ее натаскал… Всегда просила читать ей стихи…"

Я: «В каком году вы отошли от Николая Степановича?»

АА ответила, что близки они были ведь очень недолго. До 14 года – вот так, приблизительно. До Тани Адамович…

АА: "Николай Степанович всегда был холост. Я не представляю себе его женатым".

Я спрашиваю о том, были ли у Н. С. в Африке романы. С женой Черемзина?

АА: "Старая и толстая, что вы, что вы!"

Я: "А с негритянками, из любви к экзотике?"

АА: "Не знаю. Я с ним никогда не говорила об этих вещах…"

Я: "И в других случаях?"

АА: "Никогда. Когда он приезжал, я делала вид, что я ничего не знаю, что все очень хорошо… Так, если он сам начинал разговор…" (тогда еще говорила).

АА: «Вот, я даже хотела с Вами поговорить об этом…»

Разговор о "донжуанстве" Н. С. Много ли это? "Где Вы найдете мужчин, у которых бы не было 2-3 имен в сезоне. Ну, у Вас хотя бы за этот сезон?"

Я: "У меня… 3-х нет… 2 – есть…"

АА: "Ну подумайте хорошенько, наверное, и третье найдете!.. А тут я знаю – с Таней у него…" (тогда два года было) и т. д.

АА говорит, что Н. С. всегда увлекался серьезно, и все увлечения были продолжительны. А во время войны, если взять любого офицера – то на чьей стороне окажется перевес: на стороне Н. С. или этого любого офицера?

Исключение для Н. С. – это последние годы, но причин этому достаточно.

АА не знает, куда отнести Ларису Рейснер, к какому времени точно. (Тумповская говорит, что к 17 году.)

АА: "Не знаю, в 16 году, во всяком случае, они ездили (катались) на "острова", прогулки были… А если в 17 году – то какую роль тогда А. Н. играет, подумайте! Если в 17 году – то ведь это всю биографию переворачивает!"

О Блоке.

"У Блоков рано измены начались – и с той, и с другой стороны. У Блока был роман с Чулковой, у Л. Д. с… – АА назвала, я не помню. – Но, во всяком случае, это был б р а к, а не то, что было у Н. С. Разве можно считать, что он был в браке с Анной Николаевной? Или со мной? Разве э т о б ы л б р а к?"

Тумповская в «блуде» ничего не понимает. Она очень культурная, очень умная, тонкая, но в «блуде» она ничего не понимает.

О донжуанстве в 21 году: замучен был тем, что не мог уехать… Если раньше он так радовался отъездам, когда у него совсем другая жизнь была, то как должна была его мучить в этих ужасных условиях жизни эта невозможность уехать.

О «мимолетном романе с какой-то гречанкой».

АА смеется: "С какой-то! Во всяком случае, Н. С. на том же пароходе уехал из Смирны, потому что на письмах был знак того же парохода".

АА считает, что Горнунг мало собрал.

АА: «…Как говорит Чуковский: от Ахматовой до наших дней!»

О Кривиче.

"А он все-таки не дал писем…"

Я: "Он не имеет желания давать…"

АА: "Он имеет желание не давать!"

[АА]: "Лет через 50 скажут: "У Анненского был неудачный сын". Это будет единственная строчка о Кривиче, которую можно будет найти в истории литературы".

Я удивляюсь, как АА, пролежав 4 месяца, может ходить, к Пунину пройти – и иметь после этого температуру 36,9…

АА: "Лошадь!"…

Ванделин, как рассказала Данько, видевшая его у Сологуба, – скромный мальчик в действительности; он евангельский христианин…

После того, как в больнице профессор сказал АА: «У меня был романтический период в моей жизни, тогда я очень увлекался Вашими стихами», – Л. Замятина сказала женщине-врачу, что Анна Андреевна просит не афишировать ее профессии…

Недоброво собирал коллекцию кружев.

АА: "Я их не видела. Не хотела видеть!"

Пунин предложил Рыбакову перед его отъездом купить за 100 рублей какую-то картину. Рыбаков не купил, а заказал кому-то копию. И потом имел еще глупость показать эту копию (очень плохую, кстати) Пунину.

АА: "Он сделал ему скандал! Дикий!! Знаете, как Николай Николаевич (Пунин) умеет!" (Это говорилось Данькам.)

На прощанье АА поцеловала меня в лоб.

11.06.1925

Кто-то, кажется, Н. Рыкова, говорила АА (это АА мне рассказывает), что приходящие к ней в гости всегда разговаривают с АА по 4 пунктам:

1. Ее болезнь.

2. … (не написано).

3. … (не написано).

4. … (не написано).

И когда поговорят по всем этим 4 пунктам, то уже умолкают и больше ни о чем не говорят. АА смеется по этому поводу.

13.06.1925

Я не приходил 1 1/2 дня, если не считать, что забегал вчера вечером на минуту. Сегодня Пунин очень отрывисто и сердито (по телефону) передал просьбу АА прийти.

АА обрадовалась, когда я пришел.

Лампу зажгла и потушила. На лицо посмотрела…

АА говорила по телефону с Иринкой (от Замятиных) от лица Тапа. Лаяла… Иринка не сомневалась, что это действительно Тап. Но наконец усомнилась и спросила стоявшего рядом Пунина:

"А это не… (назвала кличку собаки, которая у них во дворе)?"

Когда Н. С. получил в Париже в 6 году от АА письмо, он в ответе своем написал, что он «так обрадовался, что сразу 2 романа бросил…».

АА смеется: "А третий?" – с Орвиц Занетти. Роман, кажется, как раз на это время приходится.

Н. С. рассказывал, что он в Париже так скучал (6 – 8 гг.), что ездил на другой конец города, специально чтобы прочитать на углах улицы.

АА говорит, что Н. С. никогда физически верен не был (никому), что он не мог этого и не считал нужным. Изменял одинаково и ей, и А. Н., и всем другим…

Струве и Н. С. одинаковый сон видели: лицо АА в… в один и тот же день рассказали ей.

15.06.1925

«За что боролись!?..»

Когда я руку положил на АА…

Когда пришел: "Хуже оленю стало…"

Я: "Ходили много".

АА грустно: "Теперь уж никто не говорит даже, что это из-за того, что я вставала".

 
По обратному пути
…………………….
Страшно, страшно к нелюбимому,
Страшно к тихому войти.
………………………
………………………
 

Стихотворение 1911 г. АА читала его мне 15.06.1925.

"…Не напечатано случайно. Может быть, в какой-то журнал давала, в редакции долго лежало, а потом журнал закрылся. Что-нибудь такое. Надо его в издание "Петрограда" включить". (АА.)

16.06.1925

О стихотворении «Покорно ли мое воображенье» АА сказала, что терпеть его не может… И сказала, что из-за этого стихотворения и стали говорить о романе АА с Блоком…

О статье Верховского об Н. С. (1925). В конце статьи – цитата из Вяч. Иванова. По поводу этой цитаты АА сказала: «Гумилев всю жизнь отряхивался от этого… – для того, чтоб после его смерти нашелся человек, который отнес это к нему. Н. С. ненавидел это».

О тайнописи звуков, о которой так говорили В. Иванов и пр.: АА сказала, что это так читать о тайнописи звуков… А ей, «которая видела кухню, представляется это совсем иначе»… АА была «маленькая и плохо разбиралась…». Но Алексей Толстой читал, неплохие стихи были, у него тогда хорошие стихи были… В. Иванов загубил его. Он под это понятие «тайнописи звуков» не подходил. А Скалдина Вяч. Иванов расхваливал, Верховский подходил под эту тайнопись! Верховский пишет это (цитату), чтоб показать, что Гумилев никуда не ушел от Вяч. Иванова, ничего не сделал!

Предательство Верховского… Нет, как раз не предательство. Он остался верен В. Иванову до конца, это нельзя назвать предательством.

(В цитате – и пр. – кантовские определения.)

АА: "Можно ли их применять к поэзии!"

21.06.1925

О Крыме говорит, что есть еще причины и кроме денежных, почему ей нельзя так далеко ехать. Я знаю эти причины. Я догадался давно уже, но, боясь неловкости, прямо с ней о них до сих пор не говорил.

АА не думает, чтоб французские рукописи оказали на Н. С. влияние.

АА начала литературную деятельность в одно время с О. Мандельштамом.

Кузмин в начале своей деятельности «безбоязненно и безболезненно» обобрал итальянских поэтов.

Когда АА ездила с Шилейко в Москву (в первый раз), он повел ее к своей «девушке-геологу». АА не знала об их отношениях тогда, но могла видеть экзальтированность и увлеченность Шилейкой. Говорит, что нисколько не удивилась бы, услышав об отношениях В. К. Ш. и тех женщин, письма которых читала вчера. Но одно письмо, которое АА прочла, было подписано совершенно неизвестной АА фамилией, фамилией, о которой АА ничего не слышала.

(Все романы В. К. Ш. были до Анны Андреевны. Это пишу, чтоб не забыть и не напутать в будущем.) Про Оболенскую АА не думает, чтоб у В. К. Ш. был с ней роман, до этого не дошло, по-видимому.

А письмо от неизвестной АА адресатки – очень энергичное, злое и настойчивое, "раскрывающее все мраки, какие только могут быть в отношениях между мужчиной и женщиной".

Прощаясь, целую АА руку, у локтя долго… Потом целую ее между глаз, наклонившись над креслом сверху. АА тихо-тихо говорит: «Зачем так целуете?..».

25 или 26.06.1925

Купив седло и налюбившись с А. Н., Н. С. уехал на фронт.

26.06.1925

Он Вере Шварсалон какую-то нечисть подарил… (тритона?).

28.06.1925

А. Н. стала распространять слухи в 21 году, что АА ходит с ней к издателям, чтоб «грабить» ее.

Лурье рассказывал, что А. Н. сообщала ему, что с Г. Ивановым у нее не было романа, а было просто грехопадение. В Доме искусств А. Н. рассказывала всем, что за ней нагло ухаживают Колбасьев и Оцуп и еще кто-то.

О механичности в теориях Николая Степановича о творчестве. Этого – не было раньше.

Н. С. отзывался о стихах: «Плохое», – а через несколько дней, когда АА ему читала это же стихотворение, он говорил, что оно хорошее.

АА: "Так, под какую руку попадешь! Так с Недоброво никогда не было, он был классик, а не романтик. (У Недоброво взгляды были навсегда установленными и определенными.)"

Н. С. советовал студентам писать «наперекор». Я это АА рассказал. АА ответила, что этот принцип он выставлял для студентов, а не для себя. А стихи тех он такими средствами хотел оживить.

О приюте в 21 году.

У Лозинского дети были в приюте, но там их мать (Тамара Борисовна Лозинская) служила в качестве воспитательницы. А Н. С., отдавая Лену в приют, мог вспомнить, что дети Лозинского в приюте, и это могло его подтолкнуть на то, что и он может Лену отдать в приют.

Лену из приюта привезли зеленой и совершенно исхудалой, руки ее были, как тоненькие палочки.

Когда АА читала стихи «Вечера» на «башне» или в других местах, люди спрашивали… а что думает Н. С. (об этих стихах).

Николай Степанович "Вечер" не любит. Отсюда создалось впечатление, что Николай Степанович не понимает, не любит стихов АА. Н. С. никогда – ни в Академии стиха, ни в других местах – не выступал с критикой стихов АА, никогда не говорил о них. АА ему и запретила.

Теснота – в 1921 году. Дом иск., Дом литерат., Союз поэтов, обеды в Доме литераторов и т. д. …

Люди видели Николая Степановича очень часто, все было на людях и конечно могли слышать какие-нибудь непродуманные его фразы или отзывы или видели его раздраженным и т. д. А это замечалось и регистрировалось. Конечно, в другой обстановке, не в такой сгущенной, Николай Степанович был бы гораздо выдержаннее и осмотрительнее.

Стихотворение «Долго шел через поля и села…» написано в мае 1915 г.

Н. С. не любил стихотворение АА «О. это был прохладный день…», оно автобиографическое очень.

АА: "Он это не выражал, но я чувствовала, что ему неприятно".

Не любил "Муза-сестра заглянула в лицо…".

АА про учеников Николая Степановича говорила ему: «Обезьян растишь»…

А «Моих читателях».

"Есть у Кузмина стихотворение "Мои предки"… Это же явная цитата из Кузмина". ("Сети".)

"Часто повторял и очень любил строчку Клюева: «Как взойду я новобрачно по заре на эшафот».

АА эту строчку только от Николая Степановича слышала. Не читала.

Анреп был здесь на 10 дней, приблизительно (в сентябре-октябре 1917 г.), приезжал. Уехал за несколько дней до октябрьской революции.

1/III.08 телеграммы о том, что Николай Степанович остался жив, еще не было. Это видно из стихотворения АА, которое помечено 1 марта 1908 г.

Н. С. Фета не любил. АА всегда говорила ему: «Почитай Фета, почитай Фета», – не потому что очень любила, а потому что считала, что Фета, вообще говоря, неудобно не читать. Н. С. брал книгу, но кроме строчки «Волшебной какой-то сук» не находил ничего хорошего.

В разговоре про советы Николая Степановича своим ученикам, как надо писать стихи, я передал АА рассказ В. Рождественского о том, как Н. С., взглянув на Царскосельский вокзал, сравнил его с верблюдом. АА улыбнулась и привела цитату из Гамлета: «А Гамлет…» (дальше о том, как Гамлет сравнил облако с верблюдом, а его придворный поддакнул: «Да, Ваше Величество»… Гамлет сказал тогда – нет, это не похоже на верблюда, это похоже на… – «Да, Ваше Величество, удивительно похоже»).