Текст книги "Приграничье. Последняя зима (Дилогия)"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

– Сестры Холода, или, как их еще называют, Лига – радикально настроенная феминистская организация?

– Что-то типа того. – После недолгих раздумий мне показалось, что это определение ничем не хуже других. Все одно – никто не знает, что такое Лига на самом деле. И из какого источника ведьмы черпают свою силу – тоже. – Кто там рулит – неизвестно.

– Братство?

– Военизированное объединение, основной идеологией которого является неприятие огнестрельного оружия, – по памяти процитировал я висевший в тренировочном зале Ордена плакат. – Официальный глава Гроссмейстер. Фамилию запамятовал. Скворцов вроде.

– И чем же они вооружены: луками и мечами? – ухмыльнулся один из моих собеседников.

– И этим тоже. Плюс – на них работают чародеи.

– Чародеи? – не удалось сдержать кому-то смешок.

– А гимназисты – это колдуны? – порывшись в листах, уточнил молодой парень. – И за главного там бывший директор городской гимназии номер один Герман Бергман?

– Да.

– Вы всерьез утверждаете, что в Приграничье действует магия? – заинтересовался плешивый.

– Да.

– И многие обладают такими способностями?

– Не очень. Хотя колдунов в последнее время прибавилось.

– А вы сами?

– Нет, – почти не соврал я.

– Очень интересно, – прищурился непонятно отчего насторожившийся хозяин кабинета. – У нас сложилось мнение, что так называемая Гимназия весьма заметно продвинулась на пути вербовки и экспресс-обучения людей с зачатками паранормальных способностей.

– Пожалуй, вы правы… – впервые взглянув на ситуацию с этой точки зрения, пришлось согласиться мне. Вот и Жан, покойничек, о чем-то подобном говорил.

– Получается, у них должны иметься отлаженные методики отбора и унифицированного обучения изначально весьма разношерстных по своим способностям индивидуумов.

– Получается, что так… – вновь промямлил я, пытаясь сообразить, к какой мысли меня пытаются подвести.

– А откуда они могли взяться – эти методики? Провал в другой мир был спонтанным. – Хозяин кабинета вновь надел очки и пристально уставился на меня. – А уже через несколько лет вдруг появляются работающие схемы по обучению колдовству и даже целые сборники заклинаний.

– Ну говорят, Бергман и до этого оккультизмом занимался, да и времени прошло уже немало: больше пятнадцати лет как-никак.

– Не вариант, – покачал головой плешивый и сделал какую-то пометку на лежавшем перед собой листе. – Вы утверждаете, что никакими паранормальными способностями не обладаете, тогда каким образом смогли вернуться обратно? Ведь это же считается невозможным?

– А мне небезызвестный вам Доминик помог, инструкцией кондуктора своего снабдил, – гораздо уверенней почувствовал себя я, отвечая на вопрос, которого ожидал с самого начала. – Врожденные способности к этому делу, должно быть, оказались.

– Кондуктор – это тот, кто способен ходить через Границу в обе стороны? – уточнил плешивый.

– Да.

– Другие крупные населенные пункты в Приграничье имеются? – резко сменил тему названный Владимиром Николаевичем парень.

– Северореченск и Город, – ответил я, приметив промелькнувшую по лицу плешивого тень досады. – Северореченск – это небольшой городок размером с Форт, Город – бывшая военная база откуда-то с Дальнего Востока. Есть еще Туманный, но, говорят, там в первый год все вымерзли.

– Почему же до сих пор не создано единое государство? – начал листать свои заметки плешивый.

– А кому это надо? Да и между областями границы остались – что-то вроде стыка между разными кусками пространства, так через них ни радио, ни магическая связь не действует. Перейти – и то проблема.

– Ясно. – Задававший этот вопрос мужчина нашел нужное место в записной книжке и поднял на меня взгляд. – Какие-нибудь другие, не входящие в Городской совет вооруженные группировки в Форте есть?

– Ну не то чтобы вооруженные, – замялся я. – Бандитов хватает. Самая крупная банда – Семёра. Но они уже на полулегальном положении существуют. Еще Цех есть, они все в Городской совет лезут.

– Цех?

– Ага. С ними без пол-литра не разберешься, но если в двух словах – все члены этой группировки постоянно отдают частицу своих жизненных сил в некий «общак». Связь там вроде как ментальная, и при необходимости цеховики в любой момент могут из общего котла силенок зачерпнуть. Понятно дело, что чем выше статус, тем меньше отдаешь и больше получаешь. По большей части цеховики бизнесом занимаются, но есть и боевые подразделения – бригады. Про руководство ничего толком не известно. Ходят слухи о каком-то Директорате, но кто именно в него входит, никто не знает.

– Все?

– На юге Форта еще Коммуна обосновалась. Эти, пожалуй, самые закрытые. На идеологии марксистской подвинуты, но принимают только тех, кто в Приграничье родился.

– Кто-то еще?

– Да вроде все. А! В Форте же этим летом Триада обосновалась. – Заметив недоуменные взгляды собравшихся, я поспешил объяснить: – Ну в Город постоянно китайцы проваливаются, вот они и создали общину. Теперь в Форт начинают потихоньку перебираться.

– И местные их терпят?

– Местные и друг друга-то не очень, – усмехнулся я. – Сестры Холода с Братством и Гимназией по жизни на ножах были. Цех – с Семёрой. Китайцев вообще никто терпеть не может. Тем более, что с Городом отношения у нас, мягко говоря, прохладные.

– Очень интересно, – оглянувшись на хозяина кабинета, сделал несколько почеркушек плешивый. – А независимые поселения есть?

– Северореченск и Город давно окрестности под себя подмяли, вокруг Форта свободных хуторов полно, но это до поры до времени.

– Почему?

– Да не выжить там в одиночку. Про магические поля и излучение слышали? Ну вот, чтобы нормальную защиту поддерживать, на одних накопителях Иванова разориться можно.

– Неужели все так серьезно? – забеспокоился Владимир. – Я про излучение. Мы-то без всякой защиты пойдем.

– Не, новичкам не страшно. У организма какая-то сопротивляемость изначально имеется. До Форта всяко добраться успеем. А вот если долго в Приграничье находиться, тогда да, тогда без защиты никак. Ну в Форте городские стены излучение отсекают, а те, кто постоянно в область мотается, поголовно сидят на экомаге – это таблетки такие, организм чистят. И то уродов полное гетто.

– Кого?

– Если излишек излучения хапнуть или сопротивляемость низкая, мутации начаться могут. Таких вот бедолаг собрали в гетто – Черный квадрат. И уродам выжить там проще, и хоть какой-то контроль за ними имеется. А то некоторые заразные. Да и не достать их там.

– А что, были попытки?

– Постоянно. Бандитам местным они как кость в горле. И, если Крестоносцы просто их за городские стены выгнать хотят, то Чистые всех поголовно под нож пустить намерены. Потому как они за чистоту человеческой крови и все такое.

– Ну что ж, думаю, мы выяснили все, что хотели, – оглядел присутствующих сидевший во главе стола человек и остановил уже поднявшегося со стула парня. – А вы, Владимир Николаевич, задержитесь, нам еще вопросы организационного плана обсудить надо.

– Хорошо, Яков Ильич. – Парень плюхнулся обратно на стул. – Только меня снабженцы к двум часам ждут.

– Ничего, подождут. – Яков Ильич дождался, пока остальные исчезнут за дверью, и, ослабив узел галстука, откинулся на спинку кожаного кресла. – Ты хоть представляешь, Володя, в какой обстановке придется работать?

– Более-менее, – пожал плечами парень. – Да чего там, в первый раз, что ли? На месте разберемся. Главное – туда переправиться.

– Ну с этим проблем быть не должно.

– Одну минуту! – не на шутку забеспокоился я. – Если вы рассчитываете на меня, то забудьте даже! Мы с Домиником договаривались только о передаче сообщения.

– При всем моем уважении к Доминику, вряд ли он мог предвидеть, что нам придется вытаскивать тебя из-за решетки, – прищурился Яков Ильич.

– Он-то как раз мог, – тихонько пробурчал я себе под нос.

– Сам понимаешь – насчет этого тоже уговора не было. А если ты считаешь, что закрыть твое уголовное дело так просто, то можно все переиграть обратно. Сам выпутывайся.

– А лучше сразу пристрелим, чтоб не мучился, – мрачно пошутил Владимир. Хотя на самом деле совсем не факт, что пошутил.

– Что вам от меня надо? – прекрасно понимая, о чем пойдет речь, все же поинтересовался я.

– Переправишь группу на ту сторону, доведешь до Форта и сдашь на руки Доминику, – ничуть не удивил меня Владимир.

– А дальше?

– Дальше свободен. Вернешься с весточкой от Доминика, мы твое дело окончательно уладим, – пообещал хозяин кабинета. – А захочешь, сотрудничество продолжим. Уверен – наши условия тебя устроят.

Я только кивнул. Почему-то и тени сомнения не возникло, что их условия действительно меня устроят. Наверняка даже в голову не придет попытаться отказать. Суки…

– Ну так что? – проформы ради поинтересовался Володя.

– Все, конечно, здорово, – злорадно усмехнулся я, предвкушая реакцию собеседников, – только вот кондуктор из меня никудышный, и сюда-то случайно вырваться сумел. А уж туда… Представления не имею, как это делается. Да и Доминик говорил – простые люди переход не переживут.

– Это – если напролом. Вы через окно пойдете, точнее через щель…

– Окно? А я окна разыскивать не обучен.

– А вот это не твоя забота. Активная точка перехода у нас уже на примете – прямо сегодня к ней вылетите.

– Не так быстро, – нахмурился я, чувствуя, что остаюсь в дураках. – А с вашим кондуктором что стряслось? С тем, который с этой стороны не вернулся?

– Сам понимаешь, работа нервная, постоянные перегрузки, – по-волчьи ухмыльнулся Яков Ильич, – он решил досрочно расторгнуть контракт.

– Как понимаю, неудачно?

– Отнюдь, до сих пор найти не можем.

– Понятно, – потерев мочку уха, задумался я. – А вы, собственно, кто такие?

– В смысле? Я – Яков Ильич, этот молодой человек – Владимир Николаевич.

– И какую контору вы представляете?

– Не думаю, что это имеет значение, – не стал откровенничать хозяин кабинета. – Совершенно излишняя для тебя информация. Еще вопросы?

– Сколько человек идет? – Я решил больше не настаивать на своем. Да какая мне, собственно, разница? Даже если соврут, никак не проверить.

– Вместе с тобой – одиннадцать, я за старшего, – положил перед собой чистый лист Володя. – И в связи с этим вопрос: на что в первую очередь следует обратить внимание?

– Там холодно.

– Мы знаем.

– Там очень холодно, – покачал головой я, сомневаясь, что мои, так сказать, наниматели обладают всей полнотой картины.

– Учтем, – попытался успокоить меня Яков Ильич. – У нашей группы есть опыт полевой работы в зимних условиях.

– Вот и замечательно, – задумался я. – Что с оружием?

– Оно настолько необходимо, что идет вторым номером? – поднял глаза от листа бумаги Владимир.

– Это даже не обсуждается. Без оружия там делать нечего. Лично я туда с голыми руками не сунусь.

– Мы вообще-то имели в виду несколько иное, – забарабанил пальцами по столу Яков Ильич. – Снаряжение, оружие, медикаменты уже заготовлены. Есть ли какие-то специфические моменты, о которых мы можем не знать?

– Специфика? Да какая может быть специфика? Холодно там. И снег. Маскхалаты, лыжи, спальники, палатку закажите. Горелка газовая или бензиновая тоже не помешает. Одежда предпочтительней с минимумом синтетики. На меня возьмите фуфайку, штаны ватные и валенки. Ушанку. Еще ботинки на меху про запас. Да – пули серебряные подготовьте и святую воду обязательно захватите.

– С серебром не получится – предыдущие попытки ничем хорошим не заканчивались. Один раз вообще окно схлопнулось. – Яков Ильич устало закрыл глаза и потер пальцами веки.

– Вот оно как, – хмыкнул я. – Интересно…

– Не забудь свою серебряную цепочку здесь оставить, – предупредил меня Володя.

– Ну уж нет! – зло ухмыльнулся я. – Своя ноша не тянет. Два раза с крестом на шее через Границу переходил и третий с ним пойду.

– Как знаешь. Что-нибудь еще?

– Вагон удачи, – не сказать, чтобы очень уж и пошутил я. – Если есть возможность – раздобудьте зажигательные гранаты или что-нибудь типа того. И дробовик хотя бы один на группу должен быть. Топоры или, на край, саперные лопатки тоже лишними не будут.

– Учтем.

– Теперь, что надо будет лично мне: несколько ножей – пара метательных, тесак и универсальный, финка сгодится. Топорик не шибко громоздкий и ружье охотничье. В идеале – комбинированная вертикалка. Патронов пару пачек с картечью, пару с пулями. И для нарезного еще с полсотни.

– Даже не думай. Ты просто проводник, тебе оружие ни к чему.

– А вот это принципиально, – решительно покачал головой я. – Мне на той стороне некогда будет объяснять, когда стрелять и куда стрелять.

– Люди пойдут опытные…

– Опыт там и опыт здесь немного разные вещи. Совсем чуть-чуть, но этой разницы запросто хватит какому-нибудь сугробнику, чтобы разорвать меня напополам. Не хочу, знаете ли. – Я замолчал и обвел взглядом собеседников. – Да и чего вы боитесь? Не перебью же я один весь отряд! Сами говорите – люди с опытом.

– Мы подумаем над этим, хотя заранее ничего обещать не можем, – дал понять хозяин кабинета, что дальнейшее развитие этой темы бесперспективно.

– Подумайте. – Тон Якова Ильича мне совсем не понравился, но надавить на него сейчас было нечем. – Так, что еще? Зажигалка или спички, литр медицинского спирта, шоколад с цельным лесным орехом – плиток пять, бутылка коньяку – пол-литра.

– Коньяку какого?

– Хорошего. Еще с вас штук сто «дельтатермов».

– Это что такое? – оторвал взгляд от листа, на котором делал пометки, Владимир.

– Грелка солевая, в аптеке спросите, они в курсе. И очков солнцезащитных штук тридцать. Только смотрите, чтоб линзы ультрафиолет не пропускали.

– Зачем тебе столько? – удивленно уставился на меня Володя.

– А я, как та мартышка, весь увешаюсь. Надо, в общем. Вы мне лучше вот что скажите – число сегодня какое?

– Первое декабря с утра было, – хмуро посмотрел на меня вертевший в руках очки Яков Ильич.

– Добро пожаловать в зиму, – ухмыльнулся я, но мои собеседники шутку не оценили. Ничего, скоро дойдет. До тех, кто в живых останется.

«Здравствуй, жопа, новый год!» Именно эта мысль мелькнула у меня в голове, когда старенький тентованный «Урал» армейской расцветки надсадно заурчал мотором и, перемолов колесами высокие сугробы, скрылся за густой стеной сосен.

Глотнув морозного воздуха, я с непривычки закашлялся и с тоской оглядел выросшие на ветках шапки снега, часть которых уже осыпалась стараниями сновавших по соснам белок. Впрочем, сейчас самих серых проныр видно не было, и об их визитах свидетельствовали лишь усеивавшие сугробы следы да расшелушенные шишки.

Проводив взглядом упорхнувшую синичку, я вздохнул, поправил шапку-ушанку и обернулся к расставленным на небольшой прогалинке палаткам, светлая ткань которых в сумраке леса почти сливалась с покрывавшим землю снегом. Устроившийся у одной из сосен караульный откинул с головы капюшон маскхалата, поправил ремень свисавшего с плеча автомата – а ведь не Калашников это! – и настороженно уставился в мою сторону.

А может, и не в мою: рядом с выгруженными с «Урала» мешками уже прохаживался раздававший указания Владимир Николаевич, фамилия которого оказалась ни много ни мало – Генералов. Его подчиненные, все как один крепкие парни, без излишней суеты таскали мешки в палатки. Без дела топтались только двое – нарядившийся в темно-синий пуховик невысокий парнишка, который то и дело поправлял съезжающие на переносицу очки, и молодая девушка, немного перекосившаяся под тяжестью туго набитой дорожной сумки.

И это она с собой тащить собралась? Ну-ну. Как бы кому ее саму нести не пришлось.

Где-то невдалеке раздался стук дятла, макушки заскрипевших сосен закачались под порывом неожиданно усилившегося ветра, и сверху посыпалась снежная крупа. Лучи выглянувшего в разрыв между тяжелыми серыми облаками солнца засеребрили нападавший на мохнатые лапы елок и сосен снег. Красота, одним словом. Не жизнь, а сказка. В том смысле, что чем дальше, тем страшнее…

Проморгав заслезившиеся от ослепительного блеска глаза, я вновь тяжело вздохнул и тыльной стороной меховушки потер кончик носа.

Вот и кончилась вольная жизнь. И полгода не отгулял, как снова в кабалу угодил. Ничего, и на сей раз как-нибудь выкручусь. В первый раз, что ли? Главное, чтобы Генералов ничего из заказанного мной привезти не забыл. Иначе туго придется.

Вчера, блин, только теплую одежду и выдали. А потом – лети, птичка, лети. И, учитывая, сколько времени занял перелет на Ан-24, я даже примерно не скажу, где, по мнению моих нанимателей, в недалеком будущем откроется окно в Приграничье. Одно лишь точно – здесь явно не юга. Сейчас, думаю, минус двадцать пять точно есть – мороз кончик носа так и щиплет. Ночью вообще чуть не окочурился, в палатке конкретный дубак стоял. А ведь все еще только начинается! То ли дело после перехода будет. Если мы до этого самого «после» вообще доживем…

– Леднев! – крикнул откинувший полог дальней палатки Володя. – Иди сюда.

– Иду. – Я пропустил вперед хлюпика в пуховике, который помог девушке затащить внутрь тяжеленную дорожную сумку, сбил меховушками снег с валенок и забрался вслед за ними в палатку.

– Знакомьтесь – это наш проводник господин Леднев, – указал на меня вольготно разместившийся на одном из тюков Генералов. – Прошу, так сказать, любить и жаловать.

– Очень приятно. Алина, – представилась девушка, в лице которой при ближайшем рассмотрении почудилось что-то восточное. Высокие скулы, разрез глаз?

– А Стас Кречет где? – оторвался от расстегнутого баула парнишка и вытер свисавшую с кончика носа каплю рукавом пуховика. – Он же постоянно с нами работал…

– Он не смог, – старательно скрывая раздражение, ответил Генералов. – И какая тебе, Волков, собственно, разница, с кем работать?

– Да никакой, – пожал плечами Волков и, словно опомнившись, протянул мне руку. – Петр Волков.

Я ответил на рукопожатие, но мысли были совсем о другом: фамилия Кречет показалась смутно знакомой. Вертелся у Яна Карловича одно время человечек с таким погонялом. Или просто совпадение?

– Ну раз никакой, тогда, – Генералов обвел нас внимательным взглядом и продолжил: – думаю, никому не надо объяснять, зачем мы все здесь собрались. И чем чревата несогласованность наших действий тоже. Так что на будущее запомните – мои приказы исполнять от и до, быстро и без пререканий. Все ясно?

Я только хмыкнул.

– У тебя, Леднев, есть свое мнение по этому вопросу? – тут же напрягся Володя.

– Да нет, все вроде верно, – усмехнулся я. – Только лучше будет, если на той стороне в первую очередь мои распоряжения будут исполняться от и до, быстро и без пререканий.

– Чем лучше?

– Шансов до Форта дойти прибавится.

– Командую группой я. Будут замечания по делу – не молчи, но поперек меня с распоряжениями не суйся. Усек?

– Лады, – пришлось согласиться мне. Ничего, посмотрим, как ты на той стороне запоешь.

– Вот и замечательно, – усмехнувшись, успокоился Генералов и развернулся к Волкову. – Что нам наука скажет – когда оптимальное время для перехода подойдет?

– Оптимальное время – прямо сейчас. – Петр протер кусочком замши очки и уставился на вытащенный из сумки прибор с множеством подсвеченных зеленоватым свечением окошек. – По прогнозам завтра-послезавтра интенсивность излучения пойдет на убыль. Тянуть нельзя – аномалия и сейчас на нормальное окно не тянет, дальше шансы на удачный переход будут уменьшаться в геометрической прогрессии.

– Вы, Алина, что скажете? – ненадолго задумавшись, все же решил поинтересоваться мнением девушки Владимир.

– Я ощущаю какое-то чужеродное присутствие. – Расстегнув молнию лыжной куртки, она закрыла глаза. – Странное здесь место, мне ни с чем таким сталкиваться еще не доводилось.

– Интересно, – хмыкнул Генералов и скептически глянул на меня. – А ты, Леднев, что-нибудь подобное чувствуешь?

– Если честно – ни фига не чувствую, – сознался я, потихоньку поглядывая на медленно раскачивающуюся с закрытыми глазами девушку. Еще экстрасенса нам в команде не хватало. Они ж все как один немного на голову прибабахнутые, как бы ей в Приграничье вообще кукушку не снесло.

– Разрешите? – откинув полог, просунул внутрь голову один из подчиненных Генералова. – Тут вещи…

– Подожди, – отмахнулся от него Володя, но, взглянув на побелевшие на морозе щеки парня, передумал. – Ладно, Брыльский, залазь, мы заканчиваем уже. – Значит, так: выходим сегодня в районе восьми. Волков – с тебя самое оптимальное место перехода. И поаккуратней с замерами – лучше меньше информации снять, чем неизветно куда провалиться.

– Да все нормально будет, – улыбнулся Петр. – Я ж в этот раз с вами пойду, основной блок с собой заберем. Здесь считыватели по минимуму будем ставить.

– Иди, в общем, работай, – отмахнулся от него Генералов. – И вы, Алина, тоже пока можете быть свободны. А лучше сходите с Волковым – место посмотрите. Может, подскажете чего.

– Пойду, тоже осмотрюсь, – поднялся я вслед за Петром и Алиной.

– Обожди, – остановил меня Володя. – Принимай заказ.

– Какой заказ? – сначала ничего не понял я, но когда Брыльский протянул мне чехол с охотничьим ружьем, сообразил, о чем речь. – А остальное?

– Вот тебе и остальное, – скривился подчиненный Генералова и за лямки затащил в палатку весьма объемный рюкзак камуфляжной расцветки. – Все здесь.

– А это что за зверь? – Я распаковал чехол и вытащил укороченное ружье, вертикально расположенные нарезной и гладкий стволы которого были не спаяны, а соединены муфтами. А ничего так, баланс удобный. Тяжеловато, правда. И оптика бы не помешала. Но тут ее и позже поставить можно – разъемы есть.

– ИЖ-94 «Тайга», – просветил меня парень, растиравший начавшие розоветь щеки. – Верхний ствол двенадцатого калибра со сверловкой «парадокс», патронник на 76. Нижний ствол – 7,62.

– Неплохо, – кивнул я. По крайней мере, винтовочные гильзы с закраиной – без эжектора с проточкой сплошные мучения. Особенно если в варежках. – Патроны привезли?

– Все в рюкзаке. – Брыльский отдернул полог и выжидательно посмотрел на Генералова. – Все?

– Подожди, – попросил его я, достав из рюкзака коробку с ружейными патронами, на боку которого красовалась надпись «Magnum». – А пули какие?

– Полева-6.

– Замечательно. – Я сунул ружейные патроны обратно и вытащил упаковку винтовочных. Это что у нас? Lapua 12g Mega. Звучит солидно, надеюсь, и в деле они проявят себя не хуже. – Что с ножами?

– Иди, Брыльский, – отпустил подчиненного Генералов и указал мне на рюкзак. – Сказали же: все там.

Я проверил. Действительно – не обманули. Тесак, правда, какой-то странный – больше на кукри смахивает. Но дареному коню в зубы не смотрят.

– Это не кукри, это экспедиционный нож, – расслышал мое бормотание Владимир.

– В общем, что попалось под руку, то мне и впарили, – констатировал я, вешая на стягивающий фуфайку ремень чехол с финкой. Надо бы еще для метательных ножей петли нашить.

Генералов ничего не ответил и вылез из палатки. Я усмехнулся ему в спину и принялся проверять свое богатство, но тут внутрь заглянул один из безликих караульных и велел убираться. Жалко. У меня-то надежда была содержимое тюков проверить. Ума не приложу, зачем они сюда столько барахла свезли.

Впрочем, закинув в свою палатку рюкзак, я там оставаться не стал и, набив карманы патронами, отправился пристреливать ружье. Начальнику охраны сейчас было не до меня – с десяток человек разгружали привезенную еще одним «Уралом» аппаратуру и куда-то тянули провода. Так что я спокойно расположился на проложенной неподалеку в лесу просеке и, выбрав в качестве мишени торчавший из снега пень, начал отстреливать патроны. Пара караульных, правда, постоянно неподалеку маячила, но они не мешали – их явно заботило только, чтобы подопечный не попытался сдернуть.

Исстреляв десятка два патронов, я пришел к неутешительному, в общем-то, для себя выводу, что пули из нарезного ствола уходят немного левее и ниже по сравнению с выстрелами из ствола двенадцатого калибра. Не смертельно, но неприятно. Ничего, со временем скрепляющую стволы муфту можно будет отрегулировать. А так очень даже ничего себе ружьишко. Правда, без фуфайки отдача должна прилично ощущаться, но это по большому счету дело привычки.

– Пора, – позвал меня караульный, когда я наскоро вычистил после стрельбы нехромированный нарезной ствол и убрал ружье в чехол. Странно, Генералов вроде о восьми часах толковал.

– Пора, так пора, – натянув прямо поверх тонких кожаных перчаток меховушки, я закинул за спину рюкзак, повесил на плечо чехол с ружьем и вышел из палатки на улицу. Солнце к этому времени уже успело склониться к горизонту, и лишь верхушки сосен были подсвечены тусклыми розоватыми лучами. Еще немного и окончательно стемнеет. И чего мы, на ночь глядя, в дорогу отправляемся? Неужели до утра подождать нельзя?

Ух, подмораживает как! Прям дыхание сбилось. А дальше-то что будет?…

Что, что… Ничего хорошего.

– Эй, Петр! – позвал я что-то наговаривавшего в диктофон Волкова, который направился в ельник вслед за тянувшимися от «Урала» толстыми кабелями.

– Да? – остановился, поджидая меня, тот.

– Прямо сейчас идем?

– А чего тянуть? Окно стабильней не станет.

– Ясно. – Я пригляделся к висевшему у него на поясе прибору, на дисплее которого сменяли друг друга зеленые циферки. – Слушай, а Кречет, это рыжий, что ли? У него еще шрам над переносицей.

– Ага, – кивнул тот. – Знакомы?

– Доводилось встречаться, – поджав губы, задумался я и поправил накинутый на плечо ремень чехла с двустволкой.

– Пошли быстрее, а то Генералов опять разоряться будет, – потянул меня за собой Волков, прежде чем я решил, имеет ли смысл поинтересоваться о личностях наших нанимателей. Ладно, успеется еще.

А Генералов и в самом деле был на взводе: наорав на техников, которые, по его мнению, слишком медленно устанавливали аппаратуру, он с трудом сдержался, чтобы не послать подальше Алину, попросившую время привыкнуть к энергетике приютившего нас оврага. Сдержаться сдержался и даже время дал, но откровенно недовольный тон ясно показал девушке, что о ней думают.

Зря он так с ней. Может, Алина и не шарлатанка вовсе – привыкать тут действительно есть к чему. Я, как только по склону спустился, так сразу и замер на месте: промороженный воздух обжег нос и легкие, но дело было даже не в этом – просто впервые после возвращения из Приграничья удалось уловить слабый отголосок разлитой в пространстве магической энергии. Даже не отголосок, а скорее смазанный след, будто где-то неподалеку не так давно была приоткрыта щель в другой мир и оттуда потихоньку тянуло противной стылостью, от которой начало крутить суставы и ломить ребра.

Да и мороз здесь ощущался куда сильнее, чем наверху. Старый знакомец жег щеки, покусывал кончик носа и норовил забраться в меховушки, чтобы окончательно застудить озябшие пальцы. Непонятно откуда взявшийся легонький, но шустрый ветерок тянул по ногам и пытался выдуть из-под одежды столь необходимое сейчас тепло. Еще б понять – то ли я слишком легко оделся, то ли это меня от нервов морозить начало. Нет, надо как-то срочно согреваться. Нельзя поддаваться стуже, никак нельзя.

Стужа, она хочет только одного – заморозить, обездвижить, вытянуть по капле, по крупице жизненные силы и оставить на снегу заледенелое тело. Стужа враг, и враг куда более безжалостный, чем болотные вурдалаки, сугробники и все ледяные ходоки вместе взятые. Не страшны ей ни серебряные пули, ни зачарованные клинки. Стужа бессмертна, и рано или поздно она всех окутает своим непроницаемо-стылым покрывалом и утянет за собой на самое дно ледяного ада. И тут двух мнений быть не может – каждый в свое время почувствует на загривке ее леденящее дыхание.

Я запрыгал на месте, пытаясь согреться и выкинуть из головы непонятно чем навеянные жутковатые мыслишки. Хотя что значит – непонятно чем? Можно подумать, это не мне предстоит в самое ближайшее время посетить владения этой самой стужи. И есть предчувствие, что мерзкая тварь будет весьма рада моему возвращению. Весьма…

Твою ж мать!

Злые техники, наскоро повтыкав в снег треноги с приборами и соединив их просто бесчисленным количеством проводов, поспешили убраться из оврага, а немного успокоившийся Владимир принялся что-то выпытывать у пританцовывавшего от холода Волкова.

И чего он так легко оделся? Не знал, куда идем? Или просто по натуре мерзляк? Если так – не завидую ему. Совсем не завидую. Не сладко ему придется. Да и всем нам тоже…

Пытаясь успокоиться, я несколько раз подкинул и поймал топорик, засунул его за пояс и внимательно осмотрел оставшийся в овраге люд. Все ж мне с ними не один день по Приграничью путешествовать, желательно бы заранее понять, что наша компания из себя представляет.

Как и было оговорено, вести на ту сторону мне предстояло десять человек: Генералова, Волкова, Алину и еще семерых парней, из которых я в лицо знал только Брыльского. Вроде – народу не так много. Только вот целостная картинка никак не складывалась. Сразу ясно одно – Петр и Алина личности в этой компашке явно чужеродные. И даже не в их одежде и снаряжении дело, хотя пуховик и лыжная куртка на фоне коротких тулупов и маскхалатов сразу в глаза бросаются. Нет, дело было именно в людях. Остальные, и Генералов не исключение, отличались какой-то внутренней собранностью и решительностью. Доводилось мне такой настрой у людей видеть, и всегда это очень серьезные профессионалы были. Да за примером далеко ходить не надо: те же патрульные из роты дальней разведки или боевики Братства у меня тоже порой мороз по коже вызывали.

Ну и вооружены эти парни соответственно: у двоих экспортного исполнения самозарядные гладкоствольные карабины «Сайга» 12К, у четверых автоматы неизвестной мне конструкции. Невысокий широкоплечий парень с ручным пулеметом «Печенег» нянчится, а что за винтовка в чехле у снайпера, так сразу и не разберешь.

По широкой дуге обойдя раскинувшую руки и закрывшую глаза Алину, я подошел к дымившему сигаретой Брыльскому и тихонько поинтересовался:

– Слышь, не подскажешь, что за агрегат у снайпера вашего? Точно ведь не СВД.

Брыльский смерил меня недовольным взглядом, выкинул бычок в сугроб и, не произнеся ни слова, отошел в сторону.

Вот сволочь! Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, земля круглая.

– «Выхлоп», – ни с того ни с сего заявил вдруг невысокий курносый парнишка, который поправлял запутавшиеся в подоле маскхалата ножны висевшего на ремне длинного тесака. Выглянула и снова спряталась под маскхалатом разгрузка с гранатами.

– Чего?!

– «Выхлоп», говорю. – Парень разобрался с ножнами и потер ладонью конопатые щеки: холодно. – Винтовка снайперская специальная крупнокалиберная. Еще – бесшумная, калибра 12,7.

– А! – протянул я. – А что за автоматы у вас?

– АЕК-973. – Подчинённый Генералова в свою очередь с интересом уставился на меня. – Получается, ты у нас за проводника будешь?